Александр Точка
Секта. Ангелы умирают первыми
Сексуальная составляющая секты очень велика. Это тоже один из инструментов Виссариона по завлечению и удержанию адептов. Приезжают люди семейные, ограниченные в сексуальных фантазиях моралью общества, собственными комплексами, и тут на тебе – все получают. Ищешь Бога – да вот он там, в коттедже на горе. Хочешь покончить жизнь самоубийством? Да за ради Бога. Учитель проповедует на каждой молитве, причем: «Не осуждай уходящего добровольно из жизни».
– Мне кажется, Михаил, что еще многие люди просто приезжают, чтобы быть рабами. Понимаете, так легче. Рабу всегда легче, чем хозяину, как бы парадоксально это ни звучало. Раб не принимает решений, не мучается проблемой выбора, он просто делает то, что ему скажут, и ему так легче. А за семьдесят лет тоталитарного режима советской власти многие люди просто привыкли быть рабами. Целые поколения выросли в рабстве. А в современном мире надо нести ответственность и за себя, и за своих близких. Надо выбирать, надо выживать! Раньше за людей это делал советский строй и партия. А теперь появилась свобода, и многие из этих адептов просто не знают, что им делать с этой свободой. Они попросту не могут ей воспользоваться, и им легче переложить эту ответственность на кого-то другого.
– А ведь вы правы, Александр, многие приезжают, чтобы быть рабами, увы, увы, увы. И казалось бы, ну ничего страшного в этом нет, и есть свобода, чтобы взрослый человек сам выбрал, где ему жить и как ему строить счастье, некоторые счастливы быть рабами, это их право. На здоровье, как говорится. Люди сами рады обманываться. Но дети – им не оставляют выбора, а так не честно! А так тут рай, только с одним «но»: раем этим – правит дьявол!
Вот и выяснил я истинные мотивы Михаила в этом деле. Про похожую историю с девушкой Наташей, с которой познакомился я не так дано, я пока рассказывать Михаилу не стал.
Теперь мне все стало ясно. Я никак не ожидал, что этот мотив будет таким ужасным и таким болезненным. Я все-таки думал, что этот мотив – амбиции, месть за маленькую девочку. Но никак не ожидал услышать сказку о любви, в которую вдруг врывается безобразное чудовище – Виссарион.
У меня у самого была похожая ситуация, а я считал, что она уникальна, что только у меня такое. Теперь у меня к Виссариону было еще больше самого настоящего отвращения и за Наташу, и за Настю. Мотив-то я выяснил, но от этого мне стало не легче, а только тяжелее на сердце. Сколько же гадости и зла от этого одного несчастного человека, Объявившего себя мессией! А ведь это всего лишь человек, всего лишь один человек. Такой же, как и все люди, из плоти и крови.
Действительно, Михаила преследовал почти злой рок. Какой ужас! Вот действительно судьба… Тогда, пятнадцать лет назад, когда эта секта первый раз вероломно ворвалась в его жизнь, тогда еще геолога Михаила, он с трудом пережил смерть бедного маленького ангела. Прошло время, прошли годы. Михаил наконец-то обрел свое счастье, нашел настоящую любовь. И тут вдруг опять эта секта во главе с подонками и их предводителем Виссарионом врывается в его жизнь, ломая все на своем пути: чистую и светлую любовь, такое хрупкое и выстраданное счастье. То, которое Михаил искал почти всю свою жизнь. Как ему жить с этим? Наверное, ужасно. Это жжет ему сердце, это опустошает его. Но любовь – это испытание. Испытание прежде всего для обоих. Выдержать, с честью пройти его, стоит больших усилий.
Вот как порой судьба играет с людьми. Сегодня даёт, завтра отбирает.
Я могу себе только представить те противоречивые чувства, которые обуревают Михаила. Ту бурю эмоций, которую он испытывает. Это должно быть ужасно трудно. Я представляю, как он сожалеет, что не расправился с этим дьяволом тогда, пятнадцать лет назад, когда в состоянии аффекта хотел его застрелить из винтовки. И при всём при этом, при всём том зле, которое исходит от этой секты и самого Виссариона, все эти годы он остаётся безнаказанным. В чём же феномен этой безнаказанности Виссариона? Это ещё только предстояло выяснить…
***
Тем временем мы продолжали встречаться с Наташей, когда у меня и у нее было свободное время. Мы в очередной раз созвонились и договорились о встрече. Вечером того же дня я ждал ее возле местного ресторанчика.
В ходе вечера, особенно когда мы затронули тему спиртных напитков, запрещённых в секте Виссариона, и которое было заказано в ресторане мною, я решил попытаться оспорить ей всю эту нелепую секту.
– У Виссариона ведь запрещены любые спиртные напитки…, – начал я
– Да, Саша, это действительно так, но я думаю, что по случаю встречи с тобой мне все-таки можно выпить совсем чуть-чуть… я думаю, учитель меня не осудит…
– Наташ! Ну какой учитель?! Ну какой??? Чему он вообще может научить, бывший мент, выгнанный из ментовки за изнасилование! Это ваш учитель?!
– Саша, давай не будем пока об этом говорить. Понимаешь, мне сейчас очень трудно разрываться между тобой и нашей общиной. Я борюсь сама с собой. Я должна как-то сама сначала определиться, многое обдумать. Давай не будем сегодня портить такой прекрасный вечер.
– Как скажешь, я надеюсь, мы с тобой потом как-нибудь вернемся к этому разговору и обязательно об этом поговорим.
– Да, я согласна, но только не сегодня
– Конечно.
Да-а-а, подумал я, видимо, еще просто не время для этого разговора, об этом чудовище Виссарионе и его секте, но я обязательно это сделаю. Я обязательно с ней об этом поговорю и буду делать все, чтобы она отошла от этой секты как можно дальше. Я попробую за нее побороться с ней же
самой. Надеюсь, у меня это получится.
Глава 6
Убийство Священника
Утром я проснулся оттого, что в моём номере надрывался телефон. Я практически с закрытыми глазами поднял трубку
– Алло…
– Доброе утро, Александр.
Это звонил Михаил. Я посмотрел на часы, на них стрелки показывали всего лишь девять утра. Время, конечно, уже не очень раннее. И в Москве я привык вставать в это время. Но за неделю отпуска я немного расслабился, и вставать уже было тяжело.
– Михаил, в чем дело? Что-то срочное?
– Александр, вставайте, пора вставать!
– А к чему такая спешка? Что-то случилось, в чем дело?
– Саша, вы просто не читали еще утренних газет Минусинска. Вставайте, спускайтесь в холл гостиницы и купите местную газету. У вас сон как рукой снимет.
– А что там такого?
– Убийство.
– Убийство?! Какое убийство???
Сон у меня уже пропал, как только я услышал слово «убийство».
– Вот и прочитаете, я уже прочитал. В Туре произошло громкое убийство, и секта Виссариона явно имеет к нему отношение, по моему мнению. Убили священника православной церкви.
– Все, я бегу уже. Спасибо, Михаил, что позвонили. Спасибо за информацию.
– Не за что.
Сон улетучился просто моментально. Я быстро подскочил, принял душ, наспех оделся и побежал в холл за газетой. Какую газету покупать, проблемы не стояло, потому что на лотке я сразу увидел заголовки передовиц местной прессы: «Последний крест отца Григория», «Белая рубаха стала красной от крови», «Голова на святом престоле», «Ритуальное убийство» и т.д.
Я купил первую попавшуюся газету и, развернув ее, направился к себе в номер. В газете говорилось, что в городе Туре, недалеко от все того же Минусинска, произошло поражающее своей жестокостью убийство священника. Мертвый священник был обнаружен прямо в церкви с отрезанной головой. Газета писала, что убийство носит явно ритуальный характер. По сведениям управления внутренних дел Туры, священник не раз получал угрозы, о чем неоднократно сам сообщал в органы. И вот сегодня утром священник был обнаружен прихожанами в церкви зверски убитым и растерзанным. Также сообщалось, что органами МВД введен специальный план по поиску преступника по горячим следам. О том, что к этому убийству имели отношение сектанты, говорил тот факт, что поступающие угрозы были от них же. Да и потом, кому понадобилось, и кто посмеет убить священника! Ведь в статье сообщалось, что в церкви не пропало ничего, а по форме самого убийства органы прокуратуры, прибывшие на место, сразу сделали вывод, что убийство носит ярко выраженный ритуальный характер. Более того, в прессе отмечалось, что только-только начался один из постов и именно в первую неделю поста это убийство и произошло.
Некоторое время назад
Настоятель Свято-Троицкого храма г. Туры иеромонах Григорий (в миру Геннадий Михайлович Яковлев), приютил у себя в храме юношу, которого звали Руслан. Юноша был практически ниоткуда. Несколько лет он прожил в тайге, скрываясь от органов власти. Он был в розыске за то, что некоторое время назад дезертировал из армии. Руслан жил в тайге, в землянке, перебивался какими-то редкими таёжными промыслами, в общем – с хлеба на воду. Когда ему стало совсем туго, пришёл в город Туру. Пока он жил в тайге, он прибился к общине кришнаитов, которые тоже организовали общину в этих местах. Отец Григорий приютил парня и стал наставлять его на путь истинный. Кормил его и давал ему кров при храме. Через некоторое время Руслан нашёл себе какую-то работу и ушёл от отца Григория, сняв комнату у одной из местных жительниц. Время от времени он посещал храм и продолжал общаться с Отцом Григорием. Приходил на проповеди, на исповедь, да и просто помолиться.
Отца Григория обнаружили мертвым. Одна из старушек, помощница по хозяйству при храме, по обыкновению пришла утром в храм. Бедная старушка обнаружила, что весь храм залит алой кровью. Обезглавленное тело настоятеля храма отца Григория лежало рядом с алтарем. Отчлененная от тела голова священника лежала на алтаре, где обычно приносят бескровную жертву Христу, вином и хлебом. Весь пол храма, святого места, был залит кровью отца Григория. И священное покрытие престола, антиминс, в который вкраплены мощи святых мучеников, налился кровью нового мученика Христова. Кровью было залито буквально все: и пол, и алтарь, и престол.
Вечером, накануне, в храм постучали. Отец Григорий открыл дверь сразу. К нему в гости пришёл всё тот же хорошо ему знакомый приблудный юноша Руслан, которого он не так давно приютил, откормил, отогрел. Войдя в храм, он прямо с порога нанёс отцу Григорию несколько ранений шилом, в область сердца, в левый бок и живот. Отец Григорий инстинктивно пытался закрыться руками, но убийца продолжал наносить ранения. Когда отец Григорий упал на пол и уже не мог сопротивляться, убийца достал из кармана перочинный нож. Отец Георгий был жив и видел это, только сделать уже ничего не мог. Убийца, принялся холоднокровно, с особой жестокостью отделять голову живого и находящегося в сознании отца Григория от его тела. По лицу отца Георгия текли слёзы. А убийца продолжал хладнокровно перочинным ножом перерезать горло священнику. Видя слёзы отца Григория, убийца с радостью только приговаривал:
–Плачешь? Плач – плач! Ну, где же твой бог, почему он тебя не спасает?
А потом, отец Григорий закрыл глаза и потерял сознание уже навсегда…
Отрезав голову, убийца носил её вокруг алтаря пританцовывая и произнося какие-то свои, только ему ведомые молитвы своему божеству.
***
Пока вторую неделю СМИ обсуждали зловещее ритуальное убийство настоятеля Свято-Троицкого храма иеромонаха Григория, Тура прощалась со своим батюшкой. Живая людская река не убывала из храма, где был установлен гроб. Шли взрослые и дети, русские и эвенки, верующие и неверующие. И днем и ночью над батюшкой читали Евангелие, где были и эти слова: «Убивающие тело души убить не могут».
При жизни человек большой энергии, глубоко переживающий все, что происходит, отец Григорий лежал теперь в голубом небесном облачении, спокойный и умиротворенный. Белая его рубаха, в которой он принял смерть, ставшая от крови вишневой, а вместе с нею и пропитанный кровью подрясник, хранились где-то в милиции как вещдоки. Ужасная смерть не исказила ни одной черточки его лица. Тело светилось ровным сиянием, на нем не было трупных пятен. Патологоанатом объяснил, что удивляться нечему: в теле не осталось ни кровинки. Вся кровь просто вытекла в момент убийства через перерезанные артерии.
Прежде чем отвезти гроб на кладбище, решили пронести его по всей Туре, по которой исхожены отцом Григорием почти за три года священнической службы в Эвенкии многие километры, где окрестил он немало людей. Гроб подвозили к магазинам и киоскам, к учреждениям и жилым домам, и отовсюду выходили люди попрощаться с батюшкой. Кладбище находится в восьми километрах от Туры, на горе. Вот на этой горе и ждал отца Григория последний его земной приют. На самой окраине России, в Эвенкии, на высокой горе суждено ему лежать. На прошлой неделе одним православным крестом стало на той горе больше.
Иеромонах Григорий был двоюродным племянником одного из столпов ЦК КПСС Михаила Андреевича Суслова. Но своего высокопоставленного дядюшку он никогда не видел, родился совсем далеко от Москвы, в Иркутской области. Однажды, когда было совсем худо и бедно, мама его обратилась к своему двоюродному брату за помощью, но пришел очень твердый и вежливый отказ с просьбой не беспокоить главного идеолога СССР по пустякам. Как многие из нас в юности, Геннадий Яковлев искренне верил, что на земле можно построить коммунистический рай, и даже работал в партийных структурах. Как многие, прозрев, принял Христа, служил Ему, слал монахом Григорием. Он умер, как умирали за Христа первохристиане в Римской империи. Казалось, что такие истории остались в толстых книгах, покрытых пылью веков.
Когда в притворе Свято-Троицкой церкви палач резал ему голову перочинным ножиком, отец Григорий был жив… Как свидетельствует убийца, из глаз монаха лились слезы. "Плачешь… – приговаривал палач. – А еще верующий". В последние минуты жизни на этой земле отец Григорий знал, кто его убивает.
Но в то, что Руслан может его убить, не поверил, когда за три дня до этой ночи хозяйка, у которой сними угол ревнитель бога Кришны, прибежала к настоятелю храма и сообщила, что жилец грозится его принести в жертву. Тот бездомный паренек из Томска, которого отец Григорий приютил, которого кормил, которого жалел, которому горячо доказывал, в какой тьме он пребывает, разве может сделать что-то недоброе? Он и дверь ему открыл, только услышав голос. Ночью впустил в притвор храма, при котором жил, и тут же получил удар шилом в область сердца, потом в левый бок, в шею. Правая кисть отца Григория тоже проткнута насквозь. Наверное, он ею пытался непроизвольно закрыть себя от удара.
Экспертиза подтверждает слова палача: отец Григорий был живой, когда ликующий убийца начал отчленять его голову от тела.
К Иисусу Христу, к страдальческой иконе его в терновом венце, которая лежала в центре храма на аналое, и понес голову священника душегуб. Молясь своему богу, он обнес ее вокруг аналоя. «Если б ты знала, какая радость у меня, говорил постоялец хозяйке, готовясь к убийству. – Я Кришне жертву принесу. Я три года шел к этому! Ваш батюшка будет первый». Кришнаиты убийцу за своего не признали, о чем публично и сообщили недавно всем. Но зато он признавал и признает своим богом Кришну.
Как говорит убийца, его бог потребовал от него, чтобы он вошел с головой священника в святая святых православного храма – в алтарь – и бросил ее на престол. Здесь, на престоле, происходит таинство Божественной литургии, здесь отец Григорий освящал бескровную жертву Христову – хлеб и вино. И вот уже кровавая жертва – его голова, лежала на этом святом месте.
В органах МВД есть видеосъемка головы на святом престоле. Тоже как вещественное доказательство. Перед погребением голову соединили с телом, сшив их вместе. Когда двое священников, прибывших по благословению управляющего Красноярско-Енисейской епархией архиепископа Антония в Туру, спустя два дня вошли в алтарь, они увидели, что кровь на престоле, в щелях, была все еще алая, не высохла. Кровью было залито все. Поразительное совпадение: отпевали убитого иеромонаха Григория батюшки из двух храмов края, где в особом почитании мученики Христовы, которым отсекли головы. Иеромонах Агапий – настоятель красноярского храма во имя Иоанна Предтечи, проповедника покаяния, Крестителя Христова, которому в тюрьме отрезали голову и на блюде преподнесли царю Ироду. В Успенском храме Енисейска, где служит настоятелем протоиерей Геннадий Фаст, особо почитается икона святой Варвары-мученицы, где изображена ее отсеченная голова, а в нее вкраплена частичка мощей святой. Этой мученице молился отец Григорий не раз и не два, ведь он служил в Успенском храме три года, еще до рукоположения в монахи. И связи ни с Енисейском, ни с духовным наставником своим не прерывал.
По данным МВД, работавшая в туре специальная комиссия, состоящая из сотрудников ФСБ и двух православных священников Красноярской епархии, выяснила, что религиозный фанатик, зверски убивший в эвенкийском поселке Тура настоятеля местного Свято-Троицкого храма отца Григория, некоторое время назад жил в общине секты Виссариона под Минусинском.
Подлинное имя человека, задержанного правоохранительными органами Эвенкии по подозрению в убийстве настоятеля Свято- Троицкого храма поселка Тура иеромонаха Григория, обнародовала прокуратура Эвенкийского автономного округа. Подозреваемого, которого обвиняют том, что он обезглавил о. Григория для совершения религиозного ритуала, зовут Руслан Любецкий. Ранее он представлялся как Роман Гаврилов (именно это имя фигурирует в официальных сообщениях, распространенных Русской православной церковью), Роман Кришнин или Роман Кришниц.
Предполагаемый убийца родился в 1973 году. Проходя действительную воинскую службу в Томской области, в 1996 году дезертировал из воинской части и, прожив два с половиной года в тайге, в конце 1998 года пришел в Туру. А все последнее время он состоял в секте Виссариона и даже жил в самой общине на горе в Городе Солнца.
***
Вся эта история наводила ужас. Убийство священника православной церкви не просто не укладывается в голове. Мне сложно представить, чтобы это вообще как-то могло быть понятным русскому православному человеку Вообще, даже просто нормальному человеку. Еще больше прибавляет ужаса то, что эго убийство ни за что. Ни за деньги, ни за власть ни в состоянии аффекта, вообще просто ни за что. Оно просто так! Имеет ли к этому убийству какое-то отношение Виссарион? Вопрос даже не в этом. Безусловно, сам Виссарион никого убивать священника не направлял и никому этого не приказывал. Он не совсем еще выжил из ума, и в тюрьму ему совсем не хочется, ему хочется зарабатывать свои миллионы на страданиях адептов и дальше. Но следствием было доказано, что некоторое время убийца жил на горе в секте у Виссариона, в Городе Солнца. А значит, он ходил на проповеди и подвергался зомбированию и нейролингвистическому программированию.
Если же учесть, что до этого убийца состоял еще и в секте кришнаитов, и у него уже в мозгах была куча намешанного религиозного мусора, то после проповедей Виссариона с зомбированием, у него вполне могло просто снести крышу. К тому же этот парень последние годы находился в постоянном психологическом стрессе, жил в тайге, дезертировав из армии, и психика его была уже крайне неустойчива и находилась на грани. Послушав эти проповеди и то, что практикуется в секте Виссариона: у него возникла ненависть к официальной церкви, к настоящей православной вере и вообще ненависть ко всему и ко всем, кто не с ними, – он просто в один день пошел и убил священника.
Теперь вопрос, имеет ли отношение к этому убийству Виссарион, выглядит совсем по-другому и в другом свете. Это то же самое, что и смерть той маленькой девочки пятнадцать лет назад. Смерть, к которой Виссарион тоже не имеет отношения. Он ее не убивал, распоряжений таких не отдавал, и она вообще умерла сама от двухстороннего воспаления легких. Только есть всего одна мелочь. Родители девочки состояли в его секте и полностью выполняли все его так называемые заветы. И тот, который запрещал любые лекарства. И попросту, когда девочка заболела, они не давали ей медикаментов, антибиотиков, не показывали врачу, а просто молились своему богу Виссариону, который почему-то девочку так и не исцелил. Хотя это могли сделать простейшие антибиотики.
Казалось бы, что вообще Виссарион самый безобидный и блаженный человек. Живёт себе на вершине горы, в своём бунгало. Развлекается со своими четырьмя жёнами, рядится в балахоны и говорит своим адептам, что он мессия. Никого не трогает, никого не насилует. Да и вообще, со своей горы спускается крайне редко, только для того, чтобы посетить с проповедями новую страну на карте мира. Но при всем при этом несколько адептов этой секты каждый год кончают жизнь самоубийством, гибнут священники православной церкви неподалеку, гибнут дети в семьях адептов, гибнут депутаты, проводящие расследование деятельности этой секты. Люди остаются без квартир и какого-либо имущества, голодают, становятся похожими на дистрофиков, и в дальнейшем это еще очень сильно скажется на их здоровье, а может, и жизни вообще. А сколько еще таких фактов остаются неизвестными, что скрывает сама эта организация – остается только догадываться.
Практически со многими людьми, которые находятся в этой секте, Виссарион может делать все, что угодно. Многие из них одиноки, нет ни родственников, никого, они продали квартиры и уехали в тайгу. Нигде не зарегистрированы, и в государстве их просто нет. Поэтому их пропажу даже никто и не заметит. И никогда не найдет. И сколько таких людей в секте Виссариона, доподлинно никому не известно. Личности их никем и никогда не устанавливались. Странное дело. Тоталитарные секты в России запрещены законом, именно из-за таких вот последствий. Вспомнить Аум СинРике и массовое отравление людей газом. Или «Белое братство» во главе с Марией Деви Христос, которая возомнила себя женским проявлением Христа. Деятельность этой секты в 90-х годах закончилась тогда, когда они напали на Киево-Печерскую лавру в Киеве. И тоже, кстати, как и секта Виссариона, зомбировали людей и отнимали у них квартиры и имущество. И при всем при этом секта Виссариона, будучи практически открыто тоталитарной, так и остается нетронутой. Люди гибнут, у них отнимают всё, а власти просто смотрят на это и ничего не делают. С чем это может связано? С простейшей коррупцией? С обычным попустительством? Или есть что-то более серьезное, что дает основания до поры до времени эту секту не трогать несмотря на то, что в ней ежегодно гибнут люди, а тысячи лишаются всего, что было нажито годами. Вот один из тех главных вопросов, на которые мое журналистское расследование должно дать ответ, думал я. Если найти этот ответ, докопаться до истины, тогда будет все ясно. И мое расследование тогда можно считать законченным. Вопрос же не в том, что и как делают эти секты, этих примеров масса, и они известны. Вопрос всегда – почему? Какой главный мотив? Мотив личного обогащения Виссариона и его прихлебателей слишком прост. Если бы было только это, то пятнадцать лет они бы не продержались. Есть что-то еще…
