Александр Точка
Секта. Ангелы умирают первыми
Через каких-то пару минут я обнаружил самые свежие фотографии Виссариона в интернете. Это были фотографии, освещающие его последнее турне по Соединённым Штатам, конечно же, за средства своих адептов. Оказалось, что и там существует достаточно крупное отделение секты. По фотографии было видно, что над ним максимально потрудились хорошие имиджмейкеры и стилисты. Сходство с Иисусом Христом было максимальным. Образ был явно списан с икон. Та же жиденькая борода, то же худощавое и где – то желтоватое лицо. Бросалось в глаза единственное, это его откровенно вызывающие и явно дорогие одежды. Он был облачён в тёмно – красную, граничащую с вишнёвым цветом рясу, подпоясанный роскошным синим шёлковым поясом. Я только подумал: неужели люди настолько глупы, что они ему верят, видя это одеяние, явно сшитое на заказ, из очень дорого атласного и переливающегося материала и, наверное, каким – то известным дизайнером.
Неужели люди забыли все описания в Библии о том, как странствовал настоящий Иисус. Не на самолётах в турне по всему миру летал, а пешком ходил, в простом тряпье и с деревянным посохом. Но в какой бы ни был одежде этот проходимец, и как бы ни был максимально похож на Христа, человека всегда выдают его глаза. Фотография была достаточно чёткой и крупным планом. Поэтому я без труда вгляделся в его глаза. Глаза обычного человека, алчные, горящие огнём наживы и мании величия. В этих глазах было сразу видно море лжи, они горели совсем не добрым огнём. Я сравнил эту фотографию с другой, где Виссарион уже стоял, а не сидел, и улыбался. Я тоже улыбнулся, потому что сразу увидел то, о чём мне говорил Михаил. Настоящая голливудская улыбка. Во-первых любой человек видит, когда улыбка искренняя, и когда она заученная, как в Америке, и совсем не искренняя. У него была именно такая улыбка, стандартная, заученная, лицемерная, в которой не было ничего от настоящей, доброй улыбки человека. И уж тем более от улыбки человеческого сына, самого Господа Бога. На фотографии красовались все отбеленные 32 зуба Виссариона.
Как же так, ни медикаментов по его учению, ни врачей, ничего. А тут явно поработали хорошие стоматологи, которые стоят десятки тысяч долларов. Отбеленные зубы видно всегда и сразу по той причине, что по природе у человека просто не бывает белоснежных зубов. Это просто, даже если они белоснежные, они всё равно каждый день подвергаются влиянию внешних факторов, пищи, питья, курения и т.д. А отбеленные зубы сохраняют свою пигментацию достаточно долго, до нескольких лет. Я это прекрасно знал, так как сам был клиентом хорошего стоматолога в Москве и некоторое время назад отказался от отбеливания зубов, потому что эта процедура имеет и свои минусы.
Вот такие у нас ходят Иисусы, подумал я, с отбеленными зубами. Нелепо и смешно. Интересно было бы сравнить фотографии Виссариона до создания этой секты с нынешними, но, к сожалению, перелопатив половину интернета, я так ничего и не нашёл. Да и наивно было полагать, что найду. За Виссарионом явно стояли не дураки. Как журналисту, мне было прекрасно известно, как это всё делается. Как чистится вся информация во всех источниках в случае необходимости. Стоит это совсем не дёшево, но делается очень легко. Можно уничтожить вообще всё своё прошлоё, вплоть до десятого колена. И даже создать себе это прошлое, только другое, по своему желанию, ещё за дополнительную плату.
За окном моего номера уже начинало рассветать. Закрыв крышку своего ноутбука, составив для себя только визуальной портрет Виссариона, я провалился в глубокий сон. Сказалась и усталость после экскурсии пешком до самой горы Сухой, и сложные размышления.
Проснулся я только к обеду следующего дня. Да и то потому, что меня стуком в дверь начала будить горничная, чтобы убрать в номере. Вежливо отказавшись от ее услуг и нашего российского ненавязчивого и легкого сервиса, я отправился в душ. Приведя себя в порядок и окончательно проснувшись, я вдруг ощутил острую потребность в чашечке хорошего, крепкого и ароматного кофе. А если эта чашечка будет еще с хорошо зажаренными тостами с сыром, то за такую чашку кофе я просто все отдам. Цены этой чашечке просто не будет! Но почему я должен это делать один. Одному и скучно, и как-то неинтересно. Кроме того, мне нужно было много ещё о чем поговорить с Михаилом.
Во-первых, показать ему записку от святых апостолов Виссариона, которую я получил накануне, и спросить его, что он об этом думает. Во-вторых, мне нужно полностью охарактеризовать Виссариона, одного визуального портрета недостаточно. По фотографиям и так любому идиоту будет понятно, что это по меньшей мере аферист. Циничный, вероломный, алчный и жестокий преступник. И третье, у меня ещё вечером накануне родилась мысль. Мне вдруг стало понятно, что я совсем не понимаю мотивации Михаила в этом деле. Со мной все понятно, я журналист и заинтересован в хорошем материале. Это чисто профессиональный интерес. А вот Михаил… какие мотивы у него? Понятно, что смерть той маленькой девочки, Матрёны, он не мог простить Виссариону. Но прошло уже пятнадцать лет! Жизнь Михаила изменилась вообще. Теперь он был известным шансонным исполнителем, не молодым мальчиком, серьёзным человеком. Но при этом, он долгие годы и всё это время следил за сектой, собирал сведения, консультировался со специалистами. Зачем? Только чтобы отомстить за погибшую девочку? Маловероятно. Девочку не вернуть, секта сильнейшая, могущественная, с большими деньгами, и одному Михаилу с ней уж точно не справиться. Тогда что ему нужно от Виссариона? Пятнадцать лет, на сбор этой информации, пятнадцать лет следить за сектой не имеет смысла в таком случае. Тогда что это? Какой мотив? Ну что же, я думаю это не трудно выяснить, решил я. Да и кофе с тостами хотелось, и компания нужна. Я набрал номер Михаила и договорился с ним пообедать через пару часов.
В 14.00 Михаил ждал меня в одном из ресторанов в центре Минусинска под претенциозным названием «lmperial». Ресторанчик был так себе, по московским меркам, но вполне соответствовал крупному провинциальному городу.
–Добрый день, Михаил! – радостно поздоровался я.
– Добрый день, Александр. Как вам ресторан?
– Да ничего, вполне. Для того чтобы пообедать, приличное заведение.
– Я этот ресторан знаю с советских времен, правда раньше он назывался «Ветерок». Тут хорошая кухня, она тут всегда такой была.
– Хи-хи… Смешно. Как сейчас все «Ветерки» быстро превратились в «Империалы».
– Другое время, другие ценности… Ну что, пообедаем?
– С удовольствием, Михаил, есть хочу страшно.
– Кстати, Александр, тут подают отличную медвежатину. Под водочку просто пальчики оближешь.
– О нет! Медвежатинку с удовольствием, но без водочки. Это не для меня.
– А что, язвенник?
– Нет, трезвенник.
– Ну, тогда вы как хотите, а я выпью. А то сами понимаете, я вчера у друзей был.
– Понимаю. – Я улыбнулся.
Заказав не только кофе с тостами и сыром, но и по хорошему обеду, мы с Михаилом принялись за поедание отличнейшей медвежатины с жаренной по-сибирски картошкой. Немного поев в молчании, я вытащил из кармана пиджака конверт, который мне передала вчера вечером девушка
– Вот, Михаил, посмотрите, мне вчера передали… – Я протянул ему листок бумаги с посланием от святых (прости Господи) апостолов.
Прочитав все, что там было написано, Михаил закатился просто истерическим смехом.
– И что вы об этом думаете Михаил? – с улыбкой спросил я.
– Ой, Александр, повеселили вы меня. Вернее, эти клоуны «святые апостолы», ха-ха-ха… Один из них точно святее всех святых, Вадик Редькин. Водку стаканами жрёт. Для пущей святости. Видимо, добивается, чтобы ореол засветился, ха-ха-ха… Ну а если серьезно, Саш, то не стоит даже обращать на это внимания.
– А что вы скажете по поводу угрозы «кары небесной и жестокой»? Меня смущает двойственное чувство, либо это написано потому, что так положено по законам жанра, раз уж они объявили себя святыми апостолами, либо это прозрачный намёк – угроза. Дескать, будешь лезть – получишь?
– Саша, про эту записочку можете забыть сразу, порвать и выкинуть. Это все пустое. Рассчитано на дурака: может испугаетесь и уедете обратно в Москву Я думаю, что тут сразу две вещи: и намек на угрозу, да и по жанру требуется. Но реально никто из людей Виссариона в отношении вас ни на что не пойдет. Во-первых, вы журналист, который ведет журналистское расследование, а значит, если они попытаются на вас как-то воздействовать физически, это опасно тем, что дело приобретет огласку в масштабах всей страны. А огласка ему никак не нужна в этом деле. Во- вторых, вы не депутат Савицкий, и со своим журналистским расследованием особой угрозы для них не представляете, кроме как итоговой статьей по материалам расследования об этой секте. Но таких статей уже было много. Как и в пользу, так и против Виссариона. Савицкого убрали, потому что он был депутат, у него была власть и он реально мог в два счета прикрыть всю эту лавочку. Он же возглавлял подкомитет в Государственной думе РФ прошлого созыва как раз по всем этим вопросам сект и религии. И он реально собирался их прикрыть на основе выводов своей комиссии, на высоком государственном уровне. А это значило в один момент перекрыть огромные, многомиллионные потоки многим людям. И самому Виссариону, и всем тем, кто за ним стоял, – криминалу, и тем, кто это все прикрывает на государственном уровне. Поэтому вместо того чтобы в два счета прикрыть эту богадельню, в два счёта убрали Савицкого, который не успел доехать с выводами комиссии даже до Москвы. А вы и я угрозы для них не несем. Они с этим легко справятся. А вашу статью спакойненько так проглотят и промолчат. Даже реакции никакой не будет, я вас уверяю.
– Но откуда им стало известно, что я веду расследование?
– Как это откуда? Я же вам говорил о том, что это все связано с бывшим КГБ. У Виссариона существует целая служба безопасности, и всю эту гору, и его, и адептов охраняет его собственная служба безопасности. Которая, да будет вам известно, состоит полностью из бывших сотрудников КГБ. Полностью, понимаете? У него нет ни одного там нормального, обычного охранника. Все они работали при Союзе в комитете. Кроме того, они видели, видимо, меня в вашем обществе. А меня они хорошо знают. Мою стрельбу из винтовки они запомнили, наверное, на всю жизнь.
–Тогда все понятно. Я как-то не учел его бывших связей с КГБ. А про то, что у него все комитетчики в этой службе, я не знал. Это, конечно же, все объясняет. Вы знаете, Михаил, я вчера вечером покопался в Интернете. Мне очень хотелось взглянуть на самого Виссариона, посмотреть, что собой представляет этот человек.
– И как? Взглянули? – с улыбкой спросил Михаил. – Как впечатление?
– Да, без особого труда. Его фотографий полно в Интернете. Я внешне всё уже понял про этого человека. Жесток, ничтожество – страдающее манией величия, скорее всего психически ненормален, по тому характерному блеску в глазах, который я заметил. При этом достаточно хорошо соображает в сторону денег. Глаза горят жадностью. На вид, стандартный аферист и мошенник.
– Вы правы, Александр. Это так и есть. Он не совсем дурак.
– Михаил, расскажите мне о нем поподробнее. Мне интересно знать его прошлое, настоящее. Психологический портрет этого человека. Если вас не затруднит, конечно.
– Нет, не волнуйтесь, меня это совсем не затруднит. Я буду очень рад вам рассказать про этого нелюдя.
–Ну, тогда давайте прямо сейчас и начнём. Рассказывайте, а я буду делать себе пометки.
–Хорошо. Слушайте:
Я застал его в период, когда он уже набирал силу. Я имею в виду то время, около пятнадцати лет назад. Мне трудно самому судить сейчас, насколько он изменился по сравнению с теми временами, когда был простым смертным минусинским ментом. Но по тем рассказам, которые я слышал, и по той информации, которая у меня есть, – сильно.
Как будто два совершенно разных человека. Один человек – Серёжа Тороп, – с трудом окончивший восьмилетку, служивший в армии в стройбате, после на заводе электриком. При всём при том, что Минусинск – это даже не Новосибирск, сами видите. Это глухая Сибирская дыра. В то время тут были одни балки да бараки. Это сейчас более – менее всё в порядок привели, а тогда тут была одна разруха. Полгорода, если не процентов восемьдесят, люди на поселении, после зоны. Или их семьи и потомки. Насколько мне известно, он и не дружил ни с кем, как приехал с родителями из Краснодара, так как-то у него не сложилось. Он вообще был крайне необщительным. А когда пришёл после армии, пил сильно. И в ментовке пил сильно, говорят, до белой горячки доходило. Пробовал себя найти где-то, пробовал разные поприща. Занялся восточными единоборствами, не получилось, ушёл, занялся живописью, вроде и задатки были, но надо было учиться, а учиться он не любил, считал себя и так самодостаточным.
Начал заниматься летающими тарелками, так называемой уфологией. Благо их тут как грязи, я сам одну видел. Над Тиберкулем, тогда ещё. Не знаю, что это было, я не верю в эти чудеса с летающими тарелками, но видел. Огонёк зажегся в ночи, потом резко вправо, минут десять висел, то увеличиваясь, то уменьшаясь, потом погас. Забавно было.
Мне лично представляется, что вот попробовал Тороп себя там-сям, подсел на водочку, вечная депресуха, озлобленность, беспросветность полная. Женился, родил пару детей. Не помогло, не успокоился. Натура была, безусловно, творческая, не без задатков. Но вот вечное это желание всего и сразу и на халяву, присущее, надо сказать, не только ему, но и многим на Руси. Вот это чувство халявы у нас в стране вообще неистребимо, как мне кажется. Непонимание того, что гений – это 5 процентов таланта и 95 процентов труда. Труд, конечно, его убивал моментально. Работать он не хотел, любая работа была ему в тягость. Не знаю, откуда это в нём, патологическое отвращение к труду, скорей всего из семьи, мать с отцом строители, судя по всему, приехали за деньгами в Минусинск. Тогда же многие ехали и на север и в Сибирь на заработки, платили тут всегда огромные деньги, по сравнению с зарплатами по всей стране, и стаж, год за два шёл.
Но, видимо, что – то не сложилось у родителей с заработками, родители его постоянно отсутствовали и, по слухам, сильно пили. Поэтому мальчика воспитывала тетка. Она работала в староверческой молельной, и семья вела замкнутый образ жизни. Допускаю, что те ценности, которые были у них, для него как для творческой личности были неприемлемы. Вместе с этими ценностями родительскими, а точнее водкой, которую он ненавидел, он возненавидел и труд, которым добывались средства на то, чтобы выпить.
Минусинск, при всём при том, что это дыра, был в то время крупнейшим перевалочным пунктом на Енисее. Это не нынешнее время. Тогда тут работы было навалом, любой, в том числе и высокооплачиваемой. В этих краях мыли золото артельщики, зарабатывая сумасшедшие по тем временам деньги. Тут не далеко Саяно-Шушенская ГРЭС, там тоже прилично платили. И люди жили так, как в Москве не жили в то время. Всё импортное, от дублёнок, которые ещё в то время стали притчей во языцех, до автомашин без очереди и квартир шикарных на халяву. Жить было можно, и хорошо жить, скажу я вам. Но для этого надо было трудиться. А он, конечно же трудиться не хотел: во – первых, он ненавидел своих родителей и их образ жизни, во – вторых всегда считал себя достойным большего. Поэтому и пошёл работать в ментовку. А кто такие менты при советской власти? Единственное место, где можно ничего не делая, хоть как – то реализовать своё самолюбие, стремление к исключительности, стремление к власти.
Кстати, вот интересный факт, который явно свидетельствует о том, что он ненавидел своих родителей, отсюда, кстати, и жестокость, оттого, что он их всю жизнь ненавидел. Так вот, ни одного упоминания, ни в его проповедях, ни в его многочисленных интервью, про родителей нет! Как будто их и не существовало вовсе.
Его стремление к власти можно увидеть невооружённым глазом. Достаточно посмотреть на его картины. Я видел много его картин. Его картины какой – то придурок разрешил повесить в Минусинском краеведческом музее, да и в его секте они практически на каждом шагу, в каждой семье. Они практически все на религиозные темы. Причем в основном где Иисус проповедует ученикам. Качество живописи, ну сами понимаете, мягко скажем – спорное. Но вот изображение Иисуса было в странном виде, он там на этих картинах не был учителем. Он изображался, ну не знаю, господином что ли. У него Иисус – это мечта, но не религиозная, а как пример полного всевластия, полной вседозволенности.
Вот именно эта черта, мне кажется самой главной в Торопе. Именно она, его основной мотив и движущая сила. Жажда власти, неуёмная, ненасытная, помноженная на выношенное самомнение о своей необыкновенной исключительности. Отсюда и ментовка, отсюда и «Виссарион – Христос», именно так он сперва себя называл. Ведь в ментовке в те времена платили гроши -110 рублей, уборщица получала больше. И в те времена не было такой халявы как сейчас, не было побочных заработков, вообще не было. Были льготы определенные, но и только. Но была власть, более правда ограниченная, чем сейчас. Но зато реальная. Деньги для него конечно тоже штука не последняя, и играют одну из главенствующих ролей, но только как обеспечение власти.
Второй человек – это уже не Серёжа Тороп – это Виссарион. Странное он производит впечатление. Во – первых, он внешне очень похож на Христа, ну вы сами видели вчера на фотографии, наверное. Но скажем так, не на каноническое изображение Христа на иконах, а на Христа как художественный образ, который сложился у многих людей и у меня, когда я посмотрел фильм этот, в середине восьмидесятых по рок-опере "Иисус Христос-суперзвезда". Волосы такой же длинны, немного вытянутое лицо, немного непропорциональное, как на картинах Модильяни. Я думаю, именно с картин Модильяни, отчасти этот образ и создавался, его стилистами. Узкий длинный подбородок, немного расширяющийся к глазам. Глаза тёмного цвета, но как – то глубоко посажены, такое ощущение, что смотрит из глубины, откуда – то.
Хотя я потом выяснил, что это за приём. Его мало кто знает. Оказывается, есть такой способ: смотреть на любого человека таким образом, что каждый будет чувствовать, что его видят насквозь. Это очень просто, нужно смотреть на человека в одну – единственную точку на лице. Эта точка находится ровно над переносицей, между лбом и переносицей. И тогда у любого человека, на которого вы так смотрите, будет складываться впечатление, что вы смотрите ему в глаза, но при этом сквозь него.
Вот, кстати, тоже, это свидетельствует о применении специальной техники. Это далеко не всем известно. Речь у него очень спокойная, очень. Расслабляющая, с мягким южнорусским акцентом. Знаете, такой бывает не хохляцкий акцент, а именно малорусский, с очень мягкими согласными (г, ч, в, б). Речь мало того что спокойная, она какая – то замедленная, с тягучими гласными, после пары слов обязательно пауза. Я пока водки не выпил, тогда когда был у него на приёме по протекции Редькина, было такое ощущение, что он лазает где – то внутри меня, так ласково, ненастойчиво, не совсем в сердце, наоборот, где-то возле, как бы обволакивая. Он определённо обладает навыками гипноза, это я точно могу сказать. Это не просто речь немного заторможенного человека, она ритмически очень правильно построена.
Понимаете, я музыкант, мало того, я сам пишу свою музыку, я ещё и аранжировки сам делаю, от гитар до барабанов, полностью. Я этот ритм кожей чувствую, он у меня в генах, наверное. Я вот даже выхожу на улицу, и то, что я слышу, шум машин, разговор людей, крики птиц, я воспринимаю как музыку, очень сложную, но у меня в голове всегда под неё слагается ритм, иногда синкопированный, дерганный с множеством ритмических перестроений, но я практически всегда чувствую его. Но это в обычном людском понимании просто хаос звуков, и то я чувствую в этом хаосе ритм. А уж просто речь я всегда воспринимаю музыкально, тем более южнорусскую, очень мелодичную по этим протяжным гласным. Так вот, я вас уверяю, речь Виссариона не просто очень мелодична, она строго выверена. Он наверняка в курсе каких – то алгоритмов гипноза. Эти паузы определённой длинны, слова, оканчивающиеся на гласные звуки, а перед паузой на согласные. И я не думаю, что он владеет этими навыками с детства, скорей они приобретенные, его обучали этому.
Я уже говорил, что полтора года его нигде не было. С 90-го по август 91-го. Говорят, ходил по деревням. Но там практически одни старообрядцы, вера очень ортодоксальная, у них много не наговоришь, и сжечь могут заживо, запросто, и камнями закидать. Так что это бред, тут невозможно ходить по деревням. Вообще, все эти походы его с проповедями – один большой миф. Кроме того случая, когда ему морду набили, но это было уже в 91-м. Ведь Серёжа не дурак, далеко не дурак, чтобы ходить по старообрядческим деревням с чушью про НЛО, а именно такую чушь он тогда молол.
Но уже 18 августа была первая его проповедь, в Минусинске, и с этого момента все его шаги фиксируются, был там-то, читал там-то. Но вот в этот период, с апреля 90-го по август 91-го, ходил и всё, ни упоминается ни одного населённого пункта и ни одного текста, что говорил и кому. Тогда-то, после первой проповеди, он начал издавать книжки о своей вере, вернее о своём собственном учении. Первые экземпляры были страшно безграмотными. Но Тороп вдруг съездил в Москву, вот, кстати, примечательный момент, и после приезда его книги как будто подменили, книги стали внушительными, а Виссарион уже без стеснения назвался "Божьим сыном". И понеслось: тогда, в 1991 году, Виссарион и начал масштабно проповедовать, вербуя сторонников и приглашая их селиться под Минусинском. Специалисты, с которыми я консультировался, характеризуют его учение как компот из восточных учений в слащавой оболочке из псевдохристианских понятий.
–Да-а-а… Михаил, просто триллер какой-то. Просто поразительная история. Явно не без участия спецслужб и заинтересованных лиц. Михаил, а что было потом, когда вы были у Виссариона с Редькиным. Расскажите поподробнее об этом таинственном ритме, который вы тогда уловили. Это же явно нейролингвистическое программирование. И в те времена, обладать такой техникой могли только спецслужбы, и исключительно только они.
–Ну так вот, почувствовал я эту ритмику и напрягся сразу. Знаете, у меня помимо ритма, врождённого слуха, не знаю, как вам объяснить, есть чувство позитива мелодии или негатива. Т. е. я чувствую, какая это мелодия – со знаком плюс тили со знаком минус. Это чувство есть практически у всех нормальных музыкантов, если они, конечно, профессионалы своего дела. Ну вот вам, к примеру. Вот поёт известная исполнительница, – нежный голос, лирические, мягкие песни, красивые, многим нравятся, но вот чувствуется какое-то отсутствие теплоты. Но спросите любого музыканта, что он думает об этой исполнительнице и я вас уверяю, в девяти случаях из десяти вы услышите, «да вроде всё нормально, но холодная она какая-то». Вот именно это я имею в виду. Это вот яркий пример мелодии и песен со знаком минус, которые как бы несут отрицательный заряд.
Вот и речь Виссариона, мягкая, ласковая, неторопливая, музыкальная, но очень холодная. Явно с отрицательной энергетикой. Я это сразу почувствовал, но думать тогда не хотелось, да и честно, не знал я его совсем. Мужик как Мужик, ну холодный, ну очень ритмично правильно говорит, ну и что? Я то зачем буду мозги себе забивать, откуда у него такая ритмика, хотел спросить поначалу, не бывший ли он музыкант, но как – то больше всё он ворковал, я тяпнул тогда свой стакан, Виссарион улыбнулся, а потом… вдруг, раз, и ритм в его речи пропал. Практически совсем пропал ритм. Он уже не говорил медленно и тягуче, незачем стало. Говорил как обычный человек, синкопировано, т. е. рвано и с очень сложным ритмом, как и у всех людей, который я уже после стакана водки не ловил.
Понятно вам Александр, с чего весь этот запрет в его секте на спиртные напитки даже растительного происхождения, и даже слабоалкогольные? Любое спиртное, практически физически воздействует на все самые важные мозговые центры. Спиртное, практически полностью блокирует доступ к мозгу, для всех этих штучек с гипнозом и нейролингвистическим программированием.
Я уже позже узнал о том, что оказывается хоть чуть – чуть выпивший человек совершенно не поддаётся никому гипнозу. Любой гипноз с выпившим человеком – бесполезная трата времени.
– Круто!
– Да уж… круто… Вот он их там и зомбирует, своих адептов. Потому и спиртное запрещено, а то же разбегутся все, как только выпьют.
– А расскажите поподробнее, о чем вы там с ним тогда разговаривали? Он вам не предлагал вступить в его секту?
– О чем говорили? Редькин ему, почти на ухо: «Сереж, это мой знакомый Михаил, он музыкант, вот приехал посмотреть». Виссарион ему отвечает что-то, я не расслышал. Потом Виссарион мне говорит: «Садитесь, Михаил, к столу нашему, вы ведь с дороги длинной». И тут же его улыбка голливудская, на которую я сразу обратил внимание. Ну я говорю: «Спасибо», сел за стол, говорю: «Не слабый у вас стол, прямо скатерть-самобранка». Это при том, что в этой секте запрещены не просто излишества там всякие, а просто ВСЕ!!!
Виссарион мне, да еще с таким нахальством, с вызовом и гордостью: «Да, не жалуемся». Редькин дико захохотал. Виссарион на него посмотрел и улыбнулся: мол, чего с придурка взять-то. Виссарион продолжает: «Вадя мне сказал, вы из Москвы?» Я: «Да, месяца два только, – Ну и, не дожидаясь этого глупого вопроса ” Как там Москва?” сразу: – Да стоит Москва, стоит». Ну, тут все опять засмеялись. Я начал рассказывать, что я и как я, что с геологами по тайге лазаю, в основном нефть ищем, ну бывает и ещё кое-что другое.
Потом Виссарион описывал, какие тут вокруг места, там советовал побывать, сям советовал побывать, предупредил, что клещей много в тайге. На Тиберкуль советовал сходить. А вот эта самая ритмика в речи появилась именно тогда, когда он начал рассказывать о природе местной. Потом что-то о свободе молол, мол, здесь свободы много – вокруг тайга нескончаемая. Ну, я так вставил, что, мол, какая свобода, это только у рабов свобода снаружи, у нормального человека она внутри, что свобода для меня – это собой оставаться, вот таким, какой я есть, несмотря ни на что, ни на какое там внешнее окружение. Потом я плавно так перешел на философию древних греков. На древнегреческие мифы. Смотрю, они не въезжают вообще, ну, думаю, что я тут про философию, перед кем? Потом говорю, вроде как в шутку, мол, официантки у вас симпатичные. Смотрю, Тороп напрягся. И отвечает мне: «Это семья моя». Я так про себя подумал, ничего себе, хорошо устроился, четырех жен себе устроил, гарем настоящий! Я прямо тогда так и оТОРОПел: в то время, и прямо гарем наяву, посреди русской тайги. У них, кстати, по учению Виссариона, можно иметь по три жены, не считая официальной. Это я потом уже узнал.
– А что он про свое учение говорил? Про свое написанное Евангелие?
– Про учение его не говорили, да и вообще, после того как я водку начал стаканами штамповать, разговора, как такового, больше не было. Да и понятно, ведь меня-то уже бесполезно было обрабатывать после водки. И все как-то быстро свернулось.
Виссарнон встал, весь в такой льняной одежде, типа длинной рубахи почти до пят, сказал что-то вроде: «Я сейчас вернусь», – удалился куда-то к себе в апартаменты и все, больше не пришёл. А мы с Вадиком посидел ещё, водку допили. Смотрю, он закосел, что – то начал чушь нести, насчет того что, Алибасов совсем плохо относиться к нему стал, какие – то деньги они там не подели, ещё что – то, за гроши работали, вот поэтому он типа здесь и оказался, из-за Бари. Я ему тогда сказал: « Вадик, чего ты напрягаешься, вы здесь нормально устроились, что ты передо мной как будто оправдываешься?
Я бы, может, тоже здесь остался, но у меня дочь в Москве, а мамашка её с новым мужем за границу жить уехала, а так здесь в принципе нормально». Я же тогда вообще ничего не знал про них и про всю эту секту, поэтому мне по барабану было, ну живут люди, неплохо живут, человек я не завистливый, ну значит и молодцы, хорошо устроились, бабки из-за границы получают, тоже молодцы, что хоть своих не кидают, как многие в то смутное время. Так я тогда думал. На том мы и расстались тогда.
Это мне уже в больнице потом начали рассказывать про секту, когда с Матреной трагедия случилась, когда я лежат в больнице, а так я бы не узнал никогда, они же называли себя «экологическое поселение». Да мало ли чудаков на свете? Я и значения этому тогда не придал. Ну вот, собственно, и все мои воспоминания о встрече с Виссарионом.
А вот пару лет назад разговаривал с человеком, побывавшим у Виссариона. Ей можно верить. Это журналистка одна из Англии. Виссарион приезжал к ним пару лет назад с проповедями, он вообще любит по всему миру ездить с проповедями, за счет денег общины, разумеется. И вот ее послали на месте, как говорится, посмотреть, и написать статью. Я предупредил её, чтобы молчала обо мне и чтобы была начеку. Умереть со смеху! Она, прежде чем ехать, надралась как следует со страху и с похмелья поехала. Её зовут Элен. Так вот, она вынесла оттуда крайне негативное восприятие. Она, правда, знала мою историю. Она приехала и написала мне в письме:
«Михаил, твой Виссарион, похоже, сейчас и сам поверил в то, что он Христос, и у меня такое ощущение, что он не в себе, прилично не в себе».
Рассказала также, что практически всем в секте управляет уже Редькин. Виссарион практически не спускается с горы, даже на проповеди. Но оттого, что он сам уже поверил, что он Христос, мне стало как-то не по себе, я представляю, как его воспринимают люди, приезжающие туда. Одно дело играть Христа, другое – стать им, пускай и в своем больном воображении. Прямо по Станиславскому, можно говорить – вжился в образ. Можно кричать – ВЕРЮ! А самое страшное, что хоть документы депутата Савицкого и пропали, но он разговаривал ведь с людьми, вел переговоры по телефону с Москвой. Так вот главный вывод, который он сделал, что в принципе степень обработки такая, что в случае, если Виссарион решит по какой-то причине прекратить существование секты, очень вероятен массовый суицид. Вот так. Это, к сожалению, не впечатления Элен, это факт, который зафиксирован в ходе расследования его гибели, то, что он сделал такой вывод. Массовый суицид.
– Х-м-м… Вам тоже это известно, Михаил?
