Александр Станиславович Сих
Спринтерская проза
О мародёрстве. Вопрос сложный и требует полного разъяснения. Считаю, что все предметы, одушевлённые и неодушевлённые, захваченные на территории противника в результате военного наступления, вне зависимости от их предназначения и желания, должны считаться военной добычей и использоваться с максимальным КПД для военных, гражданских и личных целей. Но! Только в соответствии с законом, который должен быть незамедлительно принят.
Теперь о раковой опухоли – коррупции. Нет на войне опаснее врага, чем дезертирство и коррупция. Не победив их, об общей победе можно даже не мечтать! Особенно это касается гигантского спрута нашего общества – коррупции, запустившим свои мощные щупальца и в армию. Посему предлагаю: по законам военного времени искоренять это вековое зло самыми жестокими методами! И если с дезертирами мы уже разобрались, пересажав всех на длительные сроки вплоть до расстрелов, то всех высокопоставленных коррупционеров, пойманных, что называется, с поличным, предлагаю немедленно, без права на помилование, отправлять в отставку по собственному желанию. Вне зависимости от занимаемой должности, звания, финансового положения и личных связей. Радует, правда, то обстоятельство, что этот мощный внутренний враг действует не только в нашем государственном организме, но с не меньшей силой он поедает внутренности нашего врага. Хочется, чтобы у них эта опухоль была злокачественной и неизлечимой.
И, конечно, необходимо сказать о патриотизме. А так как о нём сказано и написано столько, что всё не переслушаешь, не пересмотришь и не перечитаешь, скажу кратко, но главное. Страна наша святая, так? Земля наша святая, так? А раз так, то, вне зависимости от характера войны, мы вели, ведём и будем вести исключительно священные войны. А тот, кто ведёт священную войну, не может быть захватчиком и оккупантом. Только освободителем. А раз так, то и все военные, от рядового до главнокомандующего, логично являются святыми. Ну, или почти святыми. А также все те, кто свято чтит наши священные законы, приказы и распоряжения. Поэтому для всех законопослушных граждан постоянно открыт зелёный коридор в рай. Как когда-то и обещал всем нам наш великий Сам. Даже последние ублюдки, убийцы и насильники имеют шанс искупить свою вину перед Родиной и нашей партией, отправившись на фронт и нещадно уничтожая врага! Вчера ублюдок – сегодня патриот – завтра герой! Убийство может быть во благо! Потому что всё это во имя мира, справедливости и наших духовных скреп! Потому что мы всегда и везде на страже мира, добра и справедливости. Ещё наши предки били фашистов и террористов на Калке, на Чудском озере, на Куликовом поле, на Муромских дорожках и под Полтавой. Затем уничтожали фашистскую гадину в Финляндии, в Польше и на захваченных ею территориях, в Прибалтике и на сопках Маньчжурии. Удушили фашизм в Германии и Японии. Безжалостно подавляли ростки фашизма и терроризма в Венгрии, в Чехословакии, в Афганистане, в Сирии, в Чечне. И сегодня мы просто обязаны окончательно сломать хребет фашистской гидре! Любой ценой! И если для этой святой цели понадобится уничтожить весь мир, мы без страха и сожаления сделаем это!
Фу, аж вспотел. Теперь несколько философских слов об уме, чести, совести и долге. Наш легендарный девиз и лозунг «КПСС – ум, честь и совесть нашей эпохи» остаётся, за небольшой ремаркой, актуальным до сих пор. Скажу больше – он является священным на все времена! Сегодня он звучит так: «Наша партия – ум, честь и совесть для всех эпох и народов». Это, можно сказать, первая заповедь нашего священного писания. И священный долг каждого гражданина и вообще человека – внимательно внимать и неукоснительно исполнять все указы, наказы и приказы нашей самой мудрой и самой справедливой партии в мире! Да будет так!
И последнее – о величии и вине. Учитывая добрые традиции недавней истории, предлагаю в случае победы чествовать высшими воинскими почестями высших военачальников, а в случае поражения – винить нехватку вооружения, превосходящие силы противника, слабую подготовку личного состава и, куда уж без них, предателей, искусно пробравшихся в наши сплочённые ряды. Вот, пожалуй, то главное, что всем вам следует намертво запомнить».
Январь 2023
Шоу должно продолжаться
Фантазия на вечную тему.
Первый всепланетный сбой в электронных средствах массовой информации случился 24 февраля. Даже, наверное, слово «сбой» в данном случае не совсем подходящее. Сбой подразумевает под собой нечто локальное и автономное, что называется – «по техническим причинам». В этот же день произошло событие настолько масштабное, насколько и необъяснимое. Ни с научной точки зрения, ни с точки зрения научного профана, не обделённого, однако, здравым смыслом и азами элементарной логики.
Человек, находящийся в определённом душевном состоянии, называемом некоторыми недалёкими людьми религиозным экстазом, назвал бы это событие мистическим. И это было бы если и не ближе к истине, то культурнее, чем слово «чертовщина». Но как бы ни называли сегодня, несомненно, что этот день войдёт в историю, как знаковая и знаменательная дата, название которой предстоит дать потомкам.
И хотя этот инцидент – и так можно назвать – был документально всеми зафиксирован и установлено точное время начала и конца внезапной электронной аномалии, никто в последующих сообщениях точное время больше не указывал. Просто – 24 февраля. А всё по той простой причине, что данный коллапс произошёл одновременно по всему миру, начиная полночью по Гринвичу и заканчивая всё той же полночью по всемирному координированному времени.
В первый раз электронно-информационная агрессия продлилась всего десять минут, и закончилась так же внезапно, как и началась. Если не учитывать спящих, которым в первый раз повезло, то все остальные граждане мира, которые находились у экранов телевизоров, у мониторов компьютеров или попросту были поглощены разглядыванием глупостей в собственных смартфонах, стали очевидцами феномена, который сначала вызвал у большинства недоумение, досаду, раздражение, а потом – отвращение, липкий страх и даже дикий ужас.
До этого шла обычная среднестатистическая домашняя жизнь. Кто-то смотрел кино, кто-то – любимый телесериал, кто-то – программу о здоровье, кто-то – эстраду, кто-то – политические дебаты, кто-то – светские сплетни, кто-то, выпучив глаза, разглядывал мельчайшие детали эротических сцен, кто-то, лёжа на диване, комфортно путешествовал по разным географическим широтам и природным зонам, а кто-то сладострастно поглощал глазами яства кулинарных шоу, не забывая, впрочем, конспектировать в тетрадь ингредиенты и способ приготовления.
И вдруг – неожиданно, как выстрел из незаряженного настенного ружья – резко всё оборвалось. На экранах, мониторах и дисплеях появились известные ведущие музыкально-развлекательных шоу своих стран: улыбающиеся, сияющие и излучающие счастье. Они были разных рас, национальностей, интеллектов, интересов, полов, сексуальных ориентаций, возрастов и комплекций. И несмотря на эту вопиющую разность, их всех объединяло одно: никто из них официально не состоял на учёте у психиатра.
И вот они, каждый в отдельности и все вместе, громогласным воплем, вырывающимся из широко открытого рта, полным ровных и сияющих зубов, возвестили:
– Шоу должно продолжаться!
И буквально мгновенно, так, что даже зритель не успел моргнуть глазом, экраны – большие и маленькие – заполнились взрывами, грохотом, стрельбой, лязгом танковых гусениц, огнём, дымом, а следом – нечленораздельными криками, душераздирающими стонами и диким, глухим человеческим воем. Зрители были ошеломлены и потрясены. Они не понимали, что происходит. Может, это какой-то новый блокбастер? А может, срочный прямой репортаж о неожиданном военном вторжении? Причём каждый считал, что враг напал именно на его страну.
Но ужасное действие происходило, а комментариев не было. Будто оператор был ещё жив, а вот репортёр к тому времени был уже убит. Или, быть может, разорван взрывом. Или раздавлен гусеницами танка. Потому что то, что наблюдали миллиарды людей на своих электронных носителях информации и средствах связи, иначе, как невиданным доселе кошмаром назвать нельзя.
Даже если это был художественный фильм, в чём зритель сразу начал сомневаться, то и это было выше человеческих сил. Такого ещё никто и никогда не показывал. Даже нашумевший в своё время фильм Александра Невзорова «Чистилище» и более ранний фильм «Иди и смотри» Элема Климова не идут ни в какое сравнение с тем, что люди увидели за эти десять минут.
Здесь были не просто льющиеся реки крови, оторванные части человеческих тел, вываливающиеся из нутра кишки, но непередаваемый страх, ужас и боль, показанные крупным планом. Запечатленные чувства на искажённых лицах и в растерянных глазах людей в момент их встречи со смертью. И эти чувства не под силу сыграть ни одному актёру мира.
Зритель был настолько раздавлен увиденным, что, когда закончился кошмар и вернулись прерванные программы, он уже не мог их воспринимать с прежним настроением. Они ему казались глупыми и пустыми. И он непроизвольно, сам того не желая, возвращался мыслями к увиденному кошмару. Душевные эмоции были схожи у всех людей планеты, и разнились лишь степенью эмоциональной восприимчивости, которая у каждого человека сугубо индивидуальна.
Следующие два дня были самыми насыщенными в истории человечества. Люди, находясь под каким-то гипнотическим впечатлением, обсуждали это событие дома, на работе, в кафе, в магазине, на улице. Звонили во всевозможные государственные организации и инстанции, пытаясь выяснить правду. А правду не знал никто.
Поэтому, как всегда, всевозможные государственные организации и инстанции успокаивали население и врали, врали, врали. Видимо, по привычке и на всякий случай. Потому что они сами находились в полном недоумении и смятении. И никто в мире не мог ни понять, ни, тем более, объяснить случившееся. Внятно, здраво, логично.
Но самым удивительным было то, что, когда пошёл этот репортаж – если можно так сказать – по всем каналам телевидения, после минутного замешательства все дружно попытались отключить его любыми способами, в панике суетясь и толкаясь, но так и не добились нужного результата. У них не получилось даже отключить, полностью обесточив студии, находящуюся в рабочем состоянии аппаратуру. Откуда поступала энергия, никто не знал. От этого страх и ужас только усиливался. Был лишь достоверно установлен факт, что на время загадочной трансляции все наземные ретрансляторы и космические спутники стали не управляемыми. Но об этом, конечно, населению Земли сообщать не стали.
И вот, на третий день, когда пик нездорового ажиотажа пошёл на спад, а люди потихоньку стали психологически возвращаться к нормальной жизни, произошло информационное «де жа вю», получившее в прессе название – «Бунт высоких технологий». Всё повторилось точно так же, как и в первый раз – неожиданно и оглушительно. Прервались все запланированные трансляции, и появилась та же заставка, выбранная неизвестно кем в качестве прелюдии к дальнейшим событиям, всё с теми же мировыми шоуменами, которые, всё так же громогласно улыбаясь, прокричали на всю планету:
– Шоу должно продолжаться!
А дальше была война. Или, если точнее, бойня. Только на этот раз всё было более усовершенствованно. Или, если можно так выразиться, – модернизировано. Увеличилось время трансляции, а события обросли историческими деталями. По некоторым из них даже историк-дилетант мог угадать ту войну, в которой эти люди убивали, причиняя страдания другим, и умирали, уже страдая сами. Профессионал же почти безошибочно, автоматически где-то на подсознательном уровне, отмечал про себя, что это Первая Мировая, а это Советско-Финская, а это Вторая Мировая, а это оккупация Юго-Восточной Азии Японией, а это Корейская, а это Вьетнамская, а это Арабо-Израильский и Индо-Пакистанский инциденты, а это Афганистан, а это Югославия, а это Чечня, а это Сирия, а это уже Русско-Украинская война.
Причём, все эти исторические детали казались настолько натуральны, что отпадали всякие сомнения у наблюдавшего в их подлинности. Лишь одно обстоятельство могло служить помехой считать их действительно документальными кадрами и вызывало некоторую долю недоверия. Это не могло быть реальностью, потому что в реальности это снять невозможно. Но и эти сомнения возникали только у самых циничных скептиков, способных наблюдать такие зрелища хотя бы с относительным хладнокровием и здравомыслием.
Это были не только военные баталии, что называется – «видом сверху». Работа массовки. Как раз этому оператор уделял минимум своего внимания. А максимум времени уделялось крупным планам. Это были трагедии в лицах. Как ему такое удавалось, было непонятно. Такое во время боя никто снять не мог бы в принципе. Страшные ранения и предсмертная агония, мучения тела и души были показаны не только максимально близко, но и, отражённые без ретуши и прикрас глазами раненых и умирающих, вонзались в сердца зрителей, поражая их до самой глубины души. Такое не только невозможно было смотреть, но и жить с таким грузом было тяжело.
Когда жизнь показана исключительно с самой уродливой своей стороны, когда позитива нет ни в одном жизненном кадре, когда только боль и смерть, тогда внутри человека происходит взрыв. Он может быть разной мощности и направленности, но невредимым остаться невозможно. А неизвестный и мужественный оператор вёл съёмку всюду и камеру направлял на всех, выхватывая самые жуткие сцены и не деля страдания людей на родные и чужие, на патриотичные и вражеские
.В огне и дыму рушились здания, включая жилые дома. Поднимая огромный столб пыли, руины погребали под собой не успевших эвакуироваться людей, включая детей. И это было только полбеды. Самым жутким зрелищем являлись нечеловеческие страдания погребённых заживо людей, показанные крупным планом. Руины их придавили, но не задавили насмерть. Беспомощные люди умирали медленно и в страшных телесных и душевных муках. Такое зрелище выдерживали единицы, да и те, чтобы не видеть глаз с экрана, закрывали собственные глаза.
Большинство же попросту убегало прочь. Некоторых, при этом, тошнило и рвало. Были и те, и не только люди возрастные, у которых случился инфаркт. А были зафиксированы случаи, когда люди, впавшие под впечатлением в ступор, так, не приходя в реальность, и умирали от разрыва сердца. Даже отъявленные милитаристы поколебались в своих кровожадных убеждениях.
Но дальше пошло ещё хуже. С каждым днём время кровавых военных хроник увеличивалось в арифметической прогрессии, пока не заполнило весь суточный эфир. Документальные кадры кровопролитных военных боёв и умирающих в агонии солдат и просто граждан стали ловить людей поодиночке: в самых непредсказуемых местах и в самых пикантных ситуациях. От такой наглой агрессии таинственного врага, где таинственность лишь усиливала риск болезни и увеличивала степень заболевания, наиболее слабонервные и впечатлительные натуры постепенно стали сходить с ума
.Избавиться же полностью от достижений научно-технического прогресса человечество уже не могло. Неизменным атрибутом прежней весёлой и беззаботной виртуальной жизни, теперь, правда, выглядевшей жестокой издёвкой, оставались мировые шоумены, которые появлялись на несколько секунд на экранах ровно через каждые три часа, чтобы с задором сообщить:
– Шоу должно продолжаться!
Пока люди, не понимая происходящего, пытались кустарно и поодиночке противостоять монстру, избегая лишний раз включать любые электронные приборы, мировые правители отчётливо осознали, что ещё немного и весь мир окажется во власти полного хаоса. И это будет страшнее всякой войны. Но осознание и понимание следствия создавшейся ситуации, никак не гарантирует чёткого знания решения проблемы.
Но вот, ровно через месяц с начала мирового кошмара, когда уровень человеческой растерянности, беспомощности и всеобщего страха достиг пика своего кризисного роста, ведущего к земной катастрофе, к людям, наконец-то, пришла ясность. Ясность понимания происходящего и ясность понимания пути, ведущего к спасению мира, а значит – и себя.
Эта ясность пришла так же внезапно и неожиданно, как пришла когда-то первая страшная сцена войны. Отличие было лишь в том, что ясность пути спасения пришла без всяких вспомогательных электронных средств. Сама собой. Неизвестно откуда. И несла она в себе уже не духовное угнетение, а облегчение, граничащее с простым человеческим счастьем.
И как только в очередной раз мировые шоумены проорали свой бесчеловечный лозунг, весь человеческий муравейник покинул свои насиженные гнёзда. Все люди мира двинулись к главным площадям своих городов с новым лозунгом: «Мир во всём мире на веки вечные!»
Февраль 2023
Сюрприз
– Вот, пожалуйста, товарищ…
– Господин.
– Извините. Вот, господин писатель…
– И поэт.
– Ах, да, ещё и поэт. Конечно, куда же без поэта?!
– Вот именно.
– Вот здесь, господин писатель и поэт…
– И философ. Потому что поэт у нас больше, чем поэт.
– Хорошо. Пусть будет и философ.
– Да. Пусть будет. Пусть будет солнце, пусть будет небо, пусть буду я.
– Смелая параллель.
– Очевидная. Надстройка. Базис. Даже если погаснет солнце, а небо упадёт на землю, я всё равно буду светить людям и держать небо. Атлант расправит плечи.
– Будем надеяться, что до этого дело не дойдёт.
– Не стоит жить иллюзорными надеждами.
– Хорошо, не буду. Итак, господин писатель, поэт и философ, подпишите, пожалуйста, вот здесь.
– Что это?
– Это платёжная ведомость, по которой вы получите гонорар… ай, не так. Получите плату за нашу с вами беседу. Мы всегда благодарны нашим гостям.
– Очень кстати. Поиздержался, знаете ли, на судебных издержках.
– С кем-то судились?
– Судился, сужусь и буду судиться. С издательствами. Не хотят платить баснословные гонорары. Так и норовят за бестселлер вместо гонорара всучить пособие по безработице. Жулики.
– Вам повезло. Мы не издательство, поэтому у нас всё по-честному. Вот ведомость, вот сумма, а вот здесь, если всё устраивает, ваша подпись.
– Ага. Так-так. Да, согласен. Под такой суммой в любой ведомости хочется поставить автограф.
– Готовы?
– Всегда готов. Спрашивайте.
– Приготовились. Запись пошла. Сегодня у нас в гостях скандально известный писатель, поэт и философ. Скажите, уважаемый, каковы ваши взгляды на современную литературу? Что в ней хорошего и, главное, что в ней плохого?
– Нашу литературу?
– Не только вашу, но нашу вообще. Отечественную.
– Ну что ж, скромно умалчивая о белой вороне, поговорим о чёрном воронье. Если подходить к концепции модернисткой отечественной литературы не абстрактно в целом, а массово индивидуально, то воочию наблюдается болезненная тенденция к похабному узурпированию литературного Олимпа людьми бездарными и беспринципными. Бессовестными карьеристами. Возвращение к консерватизму, архаизму и к откровенному язычеству. Плюрализм и либерализм уже не в тренде. Лучшие достояния республики оболганы и дискредитированы. Жестоко преследуется диссидентство. Обеление черноты и очернение белизны. Актуальные проблемы современного мира искажаются, переформатируются и трансформируются в примитивные лозунги и девизы. Ксенофобия жуткая и тотальная. Настоящая творческая личность, придавленная мощным пластом иррациональной идеологии, доведённой до абсурда, теряет способность к когнитивизму и вообще – к элементарной дедукции и индукции. Она всё больше впадает в схоластику и мир иллюзий, где и строит якобы реальный мир прошлого, настоящего и будущего. Относясь к реальному миру всё более и более индифферентно. И если не идти а реалибус ад реалиора, то вскоре впадём в массовый маразм. К извечному «О темпора, о морес!» добавится более актуальное сегодня «Уби волюнтатен е ментем?»
– Замечательно! И как это может отразиться на будущем нашей литературы и жизни?
– Самым негативным образом. Поводов для оптимизма нет. В скором времени начнётся процесс деградации индивида в частности и социума в целом. Линия падения может достичь остроты угла, когда метаморфоза гомо сапиенса в гоминида произойдёт в одно поколение. А раз так, то и филогенез в целом обратится вспять. Когда в социуме доминируют простые, но ложные доктрины, возведённые, априори, в статус непререкаемых истин, а плюрализм мнений и диссонанс в спорах исключён, наступает всеобщая атрофия или энцефалопатия. Даже в индивидуальном плане амбивалентное мышление, это далеко не всегда шизофрения. Нельзя хомо сапиенса лишать права на индивидуальную сентенцию. Персоналис сентенция! Либерум арбитриум!
– Просто прекрасно!
– Правда? А вы всё поняли, что я сказал?
– Это неважно. Ну, дорогой вы наш, и напоследок! Что вы пожелаете читателю и зрителю в частности и гражданину вообще?
– Пожелание моё и к тем, и к другим одно и краткое. Либертас аут морс! Либертас максиме! Искоренить из сути человеческой рабское «Моритури салютант те». А что вы, позвольте спросить, всё непрестанно на кнопочки пальчиком тыкаете?
– Это мой вам сюрприз. Ой, не так. Это мой вам подарок. Вот, пожалуйста. Подбиваем баланс по смете. Итого: за нашу беседу вы нам должны…
– То есть как это я вам должен?! Вы должны!
– Мы были должны до начала интервью. Тьфу ты! До начала беседы.
– А теперь?
– А теперь уже вы должны. Вы слышали про закон Президента о запрете использовать иностранные слова? То-то. Ваш го… заработок всё уменьшался и уменьшался, потом сошёл на нет и стал нулём. А в конце вообще превратился в вашу денежную благодарность нам за то, что мы вас внимательно выслушали, а ещё и по телевизору покажем. Возможно. Может быть.
– Ну, знаете! Я так этого не оставлю! Я на вас и вашу телекомпанию в суд подам!
– Эх, светило вы наше, опять ввергаете себя в судебные издержки? По миру пойдёте. Если, конечно, ещё выпустят. Ведь закон-то на нашей стороне! Лучше заплатите нам, чем государству. Дешевле обойдётся.
Реалибус ад реалиора – От реального к реальнейшему.
О темпора, о морес – О времена, о нравы.
Уби волюнтатен е ментем – Где воля, где разум.
Персонали сентенция – Личное мнение.
Либерум арбитриум – Свобода личности.
Либертас аут морс – Свобода или смерть.
Либертас максиме – Свобода превыше всего.
Моритури салютант те – Идущий на смерть приветствует тебя.
Март 2023
Дура
Лекс, сед Лекс
Закон о признании предателями всех, кто не встал при исполнении государственного гимна, был, всё-таки, принят. Принят с прениями, но единогласно, как и подобает истинным патриотам, монолитно сплотившимся вокруг единой партии – гегемона страны. Основание для принятия звучало веско, грозно и торжественно: «На благо Отечества и дабы каждый гражданин сердцем, умом и подсознанием помнил ежеминутно о великом чувстве патриотизма».
И сразу же, чтобы никто не усомнился, что «закон суров, но это закон», начался жёсткий и тотальный контроль над неукоснительным выполнением гражданами данного закона. Ещё ни один закон не вызывал такого массового помешательства и страха. И хотя все понимали, что старая латинская фраза «Дура Лекс, сед Лекс», применяемая к последним законам, вполне могла бы обойтись только первым словом отечественного значения, никто возразить не решился. Закон вступил в силу, сила вступила в права, а права у тех, кто издаёт закон и направляет силу.
И началось. Государство, в лицах многочисленных структур, следило за гражданами. Начальство предприятий и организаций следило за гражданами. Ну и, конечно, граждане следили за гражданами. Всегда, везде и всюду. Но этого мало. Началась целая охота.
Гимн неожиданно раздавался во время обеда. Все, побросав вилки и ложки, моментально вскакивали и, с набитыми ртами, почтительно замирали, как истуканы острова Пасхи. Гимн мог заиграть во время ответственных заседаний, научных конференций и концертных шоу. Особенно бдительно слежка велась за писателями, поэтами, журналистами и работниками телевидения. Благо, что технический прогресс, в виде тотального видеонаблюдения, упростил эту задачу до примитивного кабинетного слежения для органов контроля, но доводил до нервного расстройства граждан, болезненно реагирующих всеми своими органами на такое слежение. Хотя до них было доведено, что всё это, в первую очередь, для их же блага.
Случались порой – чаще всего на бытовом уровне – курьёзные и комичные случаи. Комичные, правда, не для всех. Для непосредственных участников курьёзных ситуаций с комичным подтекстом, имевших неосторожность попасть в глупое положение по своей глупости, комизм оборачивался малыми и большими неприятностями, а иногда – и жизненной драмой.
Люди, живущие с включёнными телевизорами и радиоприёмниками почти круглосуточно, особенно домохозяйки и домохозяины, попадали в уголовные ловушки, грозящие уже не каким-то административным взысканием, а крупными штрафами и конфискацией, чаще других. А ещё субъекты, уличённые в этом страшном преступлении, вносились в проскрипционные списки. Никакой пощады. Один раз не встал, можешь навсегда сесть.
Ни один здравомыслящий человек не желал себе оказаться в бессознательной роли предателя, а потому предпочитал быть крайне лояльным и исполнительным. Даже в ущерб здравомыслию, комфорту и собственному достоинству.
Люди оказывались застигнуты врасплох на кухнях при готовке пищи, в душах и ваннах с намыленным телом, в сортирах при начавшемся процессе вывода отходов из организма, в постелях в момент сексуальной страсти и приближающегося оргазма.
И хотя они были уверены – ну, или почти уверены, – что за ними никто не следит, а жена и муж не донесут друг на друга, все моментально схватывались при первых аккордах музыки, воспринимаемой уже не только слухом, но и кожей, и, приняв благочестивый вид, становились по стойке «смирно».
Вот несколько незаконных, но законом не наказуемых, постельных казусов, ставших достоянием общественности.
Муж вернулся с работы на два часа раньше, отпросившись из-за плохого самочувствия. Жену нашёл в спальне. Она лежала в постели. Одна. Но голая. Сказала, что у неё сильная температура. Она вся горит. Муж сказал, что с ним то же самое. И тоже сразу полез в постель. Через минуту из включённого телевизора заиграл гимн. Супруги переглянулись и, увидев в глазах взаимное недоверие, нехотя выползли из-под одеяла и вытянули стрункой свои нагие тела, расположившись по обе стороны кровати. Каково же было удивление мужа, когда неожиданно из-под кровати выползло ещё одно голое тело мужского содержания и, стесняясь и смущаясь, пристроилось возле его жены, приняв смиренный и сосредоточенный вид. После гимна самочувствие мужа резко ухудшилось, следствием чего явилось падение любовника со второго этажа, повлёкшее перелом ноги, ушиб таза и раненое самолюбие.
А вот случай менее жертвенный, но более пикантный. Мужчина и женщина, находясь в самом разгаре эротических упражнений, были обескуражены гимном, ворвавшимся в комнату с улицы сквозь открытую форточку. Насколько они близко были знакомы до сексуальной близости, информационный источник не сообщает. Но, судя по всему, их связь носила, как принято говорить и писать, короткий и беспорядочный характер. Запыхавшиеся, взъерошенные и потные, растерянно глядя друг на дружку, они приняли вертикальное положение. Гимн под окном громко играл, а они молча стояли. Все трое. В таком положении их и застала жена мужчины, которая давно его подозревала в изменах, но поймать смогла с поличным только сейчас, включив запись с музыкой и словами государственного гимна. Когда запись закончилась, прохожие с удовольствием наблюдали трогательную картину выбегающих голыми из подъезда лепечущего мужчину и визжащую женщину. А следом, с выпученными и дико блестевшими глазами, одетую, но разъярённую фурию, бросавшую вслед убегающим такие слова, от которых даже цветы в клумбах стали клониться к земле и складывать свои лепестки в бутоны.
А чтобы подобных и, чего хуже, страшнее подобных случаев не случалось, все граждане мечтают, надеются и верят, что этот «дура лекс» скоро отменят.
Март 2023
Пора сеять и сажать
Не открою секрета, граждане, что весна для фермеров, различных госсельхозпредприятий, сельчан и, конечно, дачников – это самая ответственная пора года. Потому как всем, даже далёким от сельского хозяйства людям, давно известно: что посеешь, то пожнёшь и что посадишь, то выкопаешь. Если, конечно, должным образом будешь за всем этим ухаживать.
А ещё ни для кого не тайна, что весенний день – год кормит. Но все эти весенние хлопоты и трудности не только никого не пугают, но и, если они не отягощены тревожными, драматичными и, не дай Бог, трагичными внешними факторами, всегда в радость. Почти всегда. Большинству.
Ведь не только мало радости, но и крайне опасно сажать, скажем, картофель под свист пуль и под грохот рвущихся снарядов. Однако не менее опасно пахать землю под постоянно висящим над шеей дамокловым мечом карающей машины государственного правосудия. Несмотря на то, что правосудие, как сказали когда-то классики, продано, меч по-прежнему всегда наточен, а детали машины хорошо смазаны. Ибо, как говорится, не подмажешь – не поедешь.
А государственная машина, в отличие от сельчан и дачников, сеет и сажает постоянно. А потому должна быть исправна круглосуточно, кругломесячно, круглогодично. Кто не желает сеять и ухаживать за посевами, того сажают. Потому что он не просто тунеядец, а злостный вредитель и враг народа. Народ этот немногочисленный, но высокопоставленный. Он любит высоко стоять и до ужаса боится с высоты падать.
Однако, граждане, заболтался. А болтливость в обсуждении государственных идеологических посевов и наказании нерадивых тружеников чревата результатами хоть и предсказуемыми, но нежелательными. Пусть эта тема сильно избита и в ухабах, но всегда скользкая. Как промёрзший после дождя тротуар. В любой момент можешь поскользнуться и упасть. И потеря сознания с закрытым переломом, в сравнении с другими перспективами, может оказаться самым радостным событием в жизни.
Но лучше, чтобы ничего этого не произошло. А потому следует заблаговременно всякое оледенение присыпать мудростью. Нет, не народной. Ему не до этого. Просто – мудростью. Она по сути своей проста, как всякая настоящая мудрая мудрость. Вот она:
«Дурак учится на собственных ошибках, умный – на ошибках других, мудрый ошибок не совершает сам и предостерегает от них других. Всех, кроме идиотов. Потому что идиоты вообще не восприимчивы к обучению».
Граждане, давайте не будем даже дураками! Это мудрое предостережение не будет лишним в любой точке земного шара. При монархии, анархии, республике и диктатуре. При короле, лидере, вожде, шейхе, шахе, президенте и диктаторе. А уж при президенте-диктаторе, доложу я вам, мало не быть дураком. Не всегда есть шанс извлечь урок из собственной ошибки. Тут ещё надо держать ухо востро, нос – по ветру, а язык – за зубами. Пока они есть. Даже самый гуманный диктатор – самодур. Неизвестно, что он в следующий момент достанет из кармана: пистолет или носовой платок. И уж тем более неизвестно, окажется это шуткой или шутка обернётся драмой. Ведь юмор у диктаторов тоже своеобразный. Как-то в приватной беседе один мой старый знакомый диктатор-демократ признался: «Я тоже против диктатуры. Да, против. И категорически! Но только в том случае, если она направлена была бы против меня. Но я обеими руками за диктатуру, если она исходит от меня. А всё потому, что в первом случае – наглая тирания, а во втором – неусыпная забота о благе народа».
