Александр Николаевич Лекомцев
Неолит – не заграница
– Зур не мог про то знать! – запротестовал Рав, настроенный не так агрессивно, как его попутчик. – Такое не дано знать одинокому человеку, ведь Зур не общался с Уходящими.
– Или общался? – ехидно поинтересовался коренастый Дэд. – Если общался, то на всё племя может лечь проклятие Священного оленя Охона или даже Дагу Бо. Добрые боги не так болтливы. Они ничего не могли сказать изгнаннику, помощнику злых андров.
– Дэд ошибается, ответил изгнанник. – К Зуру по ночам приходили многие Уходящие, из тех, чья тропа уже пролегла в один из Иных Миров. Они просили у Зура прощения. Он простил их. Но Зур простил так, чтобы суметь навсегда забыть о них.
– В чём же виноваты Уходящие перед Зуром? – Дэд явно был настроен враждебно.
– Если Дэд подумает, то он поймёт, – уклончиво ответил Зур и тут же спросил. – Зачем же Дэд пришёл к пещере у Чёрных Камней?
– Пусть ответит Рав! – огрызнулся Дэд.
– Великий вождь племени Нму, сын ушедшего в мир богов мудрейшего и сильнейшего Наста, и главный колдун Рна решили, что мальчик Зур ни в чём не виноват и пусть себе живёт одновременно в двух мирах, если так пожелали боги. – Охотно и торжественно пояснил Рав. – Получается, что Зур был прав, когда предсказал гибель Жока и его близких. Некоторые Великие в племени считают, что многое произошло напрасно.
Рав тут же вынужден был признать, что Уходящие за изгнание из племени мудрого юноши были справедливо наказаны самим Дагу Бо. Так им сказали Боги. Они и позволили андрам и злым духам послать на стоянку чёрную смерть.
Отныне Зур будет помогать вождю и старейшинам племени бороться со злыми людьми. Их ведь часто нелегко распознать, нарушающих законы племени, но их надо… находить и справедливо наказывать. Зур пойдёт к Серым Камням!
– А если Зур туда не пойдёт? – изгой демонстративно сел на огромный валун, давая гостям красноречиво понять, что он – хозяин положения. – Что будет тогда?
– Тогда Рава и Дэда убьют, – пояснил Рав. – Убьют и съедят. Они когда-то привели Зура сюда, они и должны увести его назад. Если Зур не подчинится, то Уходящие убьют и его.
– Да, убьют и Зура! – закричал Дэд. – И пусть Зур не спрашивает, почему они так поступят, хотя он знает! Нельзя противиться воле Богов!
– Зур не боится никого, – молодой охотник в гневе встал с валуна, – и он не позволит, чтобы его жизнью распоряжались такие, как Дэд!
– Именно так, как говорит Зур не будет и не может быть! Так Зур не пойдёт к Серым Камням? – Дэд поднял с земли своё короткое копьё. – Если не пойдёт, тогда Зур узнает, что значит старый охотник Дэд!
– Только тогда Зур туда пойдёт, – серьёзно пояснил молодой изгой, – когда Дэд сам согласиться сообщить богам о его решении. Но Дэд должен сообщить немедленно, ни в своих сновидениях и мыслях. Он отправится туда сам и останется там, если его оставят в верхнем мире. Сам Дагу Бо через других Богов должен узнать о решении Зура.
– У Зура прекрасная память, – невпопад восхитился Рав. – Ведь в то время, когда его изгнали, он был ещё совсем мал.
– Очень многое помнит Зур, – молодой охотник настороженно наблюдал за Дэдом, – Рав всё знает сам, Зур помнит и рассказы старейших о том, как однажды и старика Рика много лет тому назад изгнали из Племени Уходящих и после вернули назад. Рик умел лечить страшные болезни…. Зур знает все законы потому, что отец его, Льси, сам из рода Великого вождя Наста и незримого Отца Отцов (что-то наподобие ангела-хранителя всего племени), что уходил к Богам и возвращался, и чьё имя – Мна. Как было с Риком, так и произойдёт и с Зуром. Люди будут любить его и понимать.
– Но Нму и Рна ничего не говорили об этом, – озлобленный и обеспокоенный Дэд ещё крепче сжал в правой руке дротик. – Пускай к Богам идёт Рав!
– Рав готов пойти и передать самому Дагу Бо о согласии и решении Зура вернуться к Уходящим, – спокойно сказал Рав. – Он всё сделает сам! Без страха в сердце и печали в глазах.
– Нет! Пойдёт не Рав, а Дэд, – заупрямился Зур, – у которого недоброе сердце. Его от злости может излечить только тот… другой мир, в котором никогда ещё не бывал и Зур. А если и бывал, то не помнит об этом.
Рука Дэда напряглась. Мгновение – и дротик пробило бы горло Зуру, брошенный внезапно, снизу, от правой ноги. Но изгой успел увернуться и тут же крепко сжать левой рукой горло коварного старика. Короткое копьё вонзилось в ствол мандаринового дерева.
– Дэд пойдёт к богам сам или надо ему помочь? – спросил Зур, отпуская горло незваного и неприятного гостя.
– Пусть Дэд не так молод, но он отважен и не боится ухода в неведомое, потому что он из Племени Уходящих, – сказав это, Дэд отстранил рукой Зура, подошёл к мандариновому дереву и вырвал древко дротика из раненого ствола. – Он всегда был храбрым.
Спорить с ним Зур не стал, но сказал Дэду, что тот, прежде всего, подлый человек. Об этом было известно всем ещё тогда, когда Зур был юношей.
Буквально накануне встречи Зуранова с актрисой Козицкой и «перелёта» его в мир прошлого, точнее, в дальнюю эпоху Раннего Неолита, его бывший, непосредственный начальник, полицейский генерал-майор Пётр Иванович Листрилов решил обзвонить, прямо из своего рабочего кабинета, всех своих «блатных», «крутых» и «влиятельных» знакомых. Дело в том, что ему показалось, что Зуранов во время встречи с ним вёл себя дерзко и нагло. Надо же! Это с ним, с самим Листриловым вести себя… очень смело и непочтительно! Ни какого уважения!
Какое-то, чмо, «летающее» быдло, задумало спорить с ним, с Листрилов, влиятельным человеком в солидных кругах и даже не последним человеком в «партии власти»!
Генерала клятвенно заверили буквально все, кому он звонил, на том конце провода, что скоро Зуранов лишится лицензии детектива, что спрячут его в «психушку». Да, они, великие и могучие, сделают так, что его даже не возьмут грузчиком ни в одну из торговых точек азербайджанцев. Один товарищ или господин, ещё по другой, старой партии, заверил Листрилова, что и жилья Зуранов лишится…
Всё можно сделать, если просит такой… уважаемый человек. Ему обещали сделать всё возможное и не возможное, потому что боялись этого толстого борова, который жил и не понимал, что давным-давно занимает чужое место. Пусть Листрилов не самая «жирная свинья», но получать то, что и его правнуки не смогут заработать, он тоже имеет… право. Так он, по крайней мере, считал. Не так уж и мало пока в стране таких… листриловых. А ведь с виду добродушные и способны в случае необходимости изобразить из себя пламенных патриотов.
Уже вечером, у себя дома, в личном кабинете, в шикарной пижаме Листрилов с большим кайфом попивал кофеёк и терпеливо ожидал, когда его юная жёнушка Ирида вернётся домой на личном «кучерявом» авто после посещения специальных массажистов, визажистов и невесть кого.
Очень справный на лицо и другие части тела Листрилов праздновал победу над неофициальной наукой и прочим быдлом, которое, никак не могло забыть о существовании феноменального придурка Зуранова. Он не столько ненавидел самого Зуранова, сколько хотел доказать всем «идиотам», что он – Листрилов. А это кое-что значит.
Ему было немного скучновато находиться одному в пятикомнатной квартире. Горничная уже ушла, завершив свои дневные дела по дому. И он решил включить просто телевизор. Глянуть, что там такое… яркое и несуразное, но приятное глазу демонстрируют. Так и сделал… Но скучновато бывает. Дети его выросли. Устроились. Старую жену Нону он отправил на заслуженный отдых, добыв ей по дешёвке двухкомнатную квартиру. «Пусть себе живёт… старушка».
Выйдя из раздумий, он упёрся глазами в телеэкран, потому что там показывали что-то, как будто, смешное и развлекательное. Но сосредоточиться на пошлом показе и… заказе ему помешал невообразимый грохот и яркое свечение в кабинете. Перед ним появился высокорослый, стройный и белокурый мужчина в светящемся оранжевом плаще, с синей повязкой на голове… Посланник Великого Дагу Бо, странствующий в Мирах, Лики-Ти.
– Что за дела? – возмутился Листрилов, не успевший испугаться и понять, что происходит. – Что тебе тут надо?
– В предыдущей жизни ты, сидящий передо мной в образе человека, был дворовым псом! – неоднозначно сказал Лики-Ти. – Станешь ли ты в следующей, хотя бы, мухой? Да ведь и это надо заслужить!
– Ты мне тут брось маскарады устраивать? Как попал сюда, мужик? Отвечай! Или, вот сейчас, доберусь до пистолета в сейфе – и пристрелю тебя!.. Впрочем, понимаю. Переутомился. Работы было много. Пошёл прочь! Мерещатся тут всякие! Кыш!
Лики-Ти поднял вверх правую руку, и полицейского генерал-майора, как бы, парализовало. Он не в силах был даже пошевелиться. Но соображать стал лучше, понимая, что за его воспитание взялись, вероятно, Высшие Силы. О том, что такое иногда случается, он где-то и когда-то читал… в какой-то газетёнке.
Ничего не поделаешь. Иногда даже ответственные чиновники смотрят сквозь пальцы на разного рода, существующую белиберду. Не слишком ли много демократизма и демократии. Ведь с разного рода проходимцами следует бороться, а не позволять им устраивать «концерты» и на этом обогащаться. «Пусть процветают уважаемые и деловые люди, – подумал Листрилов, – а не мелкие проходимцы».
– Запомни, Великий избранный самим Дагу Бо, которого скоро все будут называть Идущим по следу, – сказал Лики-Ти, – выдержит все земные испытания, данные ему Свыше. Ты не ослышался, я говорю тебе о человеке, кого вы здесь называете Зурановым!
От страха еле ворочая языком, Пётр Иванович, начал слабо возражать, пытаться спорить с Лики-Ти, доказывая, что в полудурке и неудачнике Зуранове нет ничего великого. Даже сомнительно, что он перелетает из одного времени в другое. А если это даже и так, то ничего, так сказать, умелый частный сыщик сверхъестественного делать не способен.
– Если бы он, хотя бы, как Ури Геллер, умел взглядом гнуть ложки и вилки, – возразил Листрилов, – тогда бы – другое дело. Я тогда бы сказал: «Ты, Алексей, молоток!». А тут, ты пойми меня, он ни в чём – ни уха – ни рыла. Хреноплёт, какой-то! А я, может быть, стану скоро Почётным жителем нашего города. Есть такое мнение.
– Карающего и справедливого Лики-Ти не радует грязная болтовня подлого земного существа, но смысл, сказанных им слов, он понимает! – посланник перешёл на привычный русский язык двадцать первого века. – Запомни, что тратить человеческую жизнь на то, чтобы гнуть энергией души железные предметы, летать, подобно птице; ходить по воде и просачиваться сквозь стены, не разумно и грешно. Это не большие чудеса! А ты жестоко заплатишь за свою подлость, за судьбы тех, у кого отнял последнее, кого обидел.
– Грозить только не надо! Тем более, я понял, что сплю. А если ты и марсианин какой-нибудь марсианин, то заруби себе на носу: у меня добрые связи и в Думе и Министерстве, мне даже сам президент жал руку…
– Если до завтрашнего утра, ты не сообщишь своим приятелям-шакалам, что Зуранова опасно обижать, потому что его действиями руководит Сам Великий Дагу Бо, то каждого из них постигнет жестокая кара. И даже смертью своей, кровью и слезами они не смоют своих грехов. Ты же, данный людям, как злое испытание их судеб, будешь наказан. Никто и никогда ещё не мог вмешиваться в дела Всевышнего, Стоящему Над Всеми и Живущему Во Всём и Всегда!
Сказав это, Лики-Ти, в буквальном смысле слова, растворился в воздухе. Генерал-майор открыл глаза. Понятно, он задремал на несколько минут в кресле, и ему померещилась всякая чертовщина. Но, тем не менее, на душе у него было не спокойно. А если здесь не сон? Впрочем, конечно же, сон. Что тут может быть другое?
Однако чувство непонятной тревоги овладело Листриловым. Он решил обзвонить всех своих хорошо знакомых и влиятельных людей, которым дал задание сгнобить Зуранова. Первым, кому он позвонил, был начальник городского отдела Конюшин, в котором чиновники занимались поддержкой частных предпринимателей и малого бизнеса. Этот… Конюшина, разумеется, классно грел свои руки на данном поприще, как говорится, не отходя от кассы.
Он взял трубку телефона и набрал нужный номер. Сказал:
– Алло! Степаныч? Опять я, Листрилов. Вот решил тебе позвонить домой. Отдыхаешь? Послушай, тут я насчёт Зуранова тебе сегодня говорил. Знаешь, подумал и решил, что я погорячился. Пусть парнишка работает. Не надо ему мешать. Что, да тут, Миша, не моё личное мнение. Мне пришёл… кое-откуда настоятельный совет… э-э… сверху.
В общем, Листрилов сообщил, что, как говорят, «есть мнение», что Зуранова пока не стоит тревожить. Всё-таки, он, как бы, своеобразная городская достопримечательность, вроде как, куда-то… летает. Телефонный собеседник генерал-майора зычно засмеялся и выразил уверенность в том, что это полная брехня
– Да, я понимаю, что брехня, Михаил Степанович, – сказал Листрилов. – Но надо дать на эту тему отбой… Скоро опять полёчу на вертолёте. На охоту… собираюсь. В Сибирь. Будем изюбров постреливать. Наметили там своё присутствие очень ответственные товарищи… э-э… господа. О тебе? Как же! Обязательно словечку замолвлю.
Таким образом, Листрилов позвонил ещё по шести домашним телефонам. Когда закончил запоздалое, но благое дело, вытер пот со лба. С удовлетворением подумал, что снял гору с плеч и, на всякий случай, обезопасил себя. Но тут он ошибался. Наказание, предназначенное ему от имени Лики-Ти, которое уже начало действовать, было неотвратимым.
Да и забыл он звякнуть владельцу частной охранной фирмы «Бык» Родиону Потапченко, в не таком далёком прошлом, авторитетному вору по «погонялу-погремухе Зяблик». Листрилов почти запамятовал, что дал задание своему другану и, кое в чём, подельнику как следует, при случае, помять бока Зуранову. Чтобы пацан не зарывался. Одним словом, выпало у генерала, малость, из памяти, что на такую вот тему он нагрузил и Зяблика, который, в силу определённых причин и обстоятельств, рад был услужить «главному менту».
Отойдя в сторону, к чёрно-бурой скале, Дэд сунул острие дротика себе в рот. Крепко держа древко обеими руками, старик с разбегу ударил тупым концом короткого копья о скалу. Острый наконечник вышел из задней части шеи, на три пальца ниже затылка. Копьё было сделано добротно, его кремниевое остриё, прикреплённое к узкой, колющей части древка, даже не сдвинулось с места.
Кровь резким фонтаном брызнула на зелёные травы и листву деревьев, капли её долетели до щёк и губ Зура и Рава. Ни с чем не сравнимый запах крови и, одновременно, смерти распространился вокруг. Хрипя и корчась в агонии, Дэд упал прямо под скалой, судорожно вцепившись старыми руками с редкой белой шерстью в толстое древко, омытое красной влагой. Через несколько мгновений он затих.
– Дэд покинул своё тело, – улыбнувшись, заметил Рав.– Он не был очень злым, просто – ворчливым.
– Пусть так, – глухо отозвался Зур, – хотя совсем не так. Но кому-то ведь нужно было передать сообщение богам. Тут без посыльного не обойтись. Небесные жители обидчивы.
– Не надо было так делать, – махнул рукой Рав, – небесные жители и без того всё знают. Дэд ещё три дня и три ночи будет рядом с нами. Но то будет другой Дэд – невидимый. Разве Зур не ощущает его присутствия?
– Зур даже видит его. Он теперь прозрачный и почему-то смеётся. Зур часто замечает то, чего никогда не видел даже в детстве.
– Потому, что Зур долго находился в одиночестве, и боги дали ему мудрость, и второе зрение. Так происходит, но не со всеми.
– Да, Зур разделяет мнение Рава. Зур может иногда видеть без глаз и слышать без ушей. Он даже кожей ощущает и понимает то, что может показаться обычному человеку дуновением ветерка, говорить на большом расстоянии без языка. Но не всегда такое получается.
– Зур – великий колдун! – изумился Рав. – Он когда-нибудь расскажет Раву о том мире, куда он часто летает и где иногда живёт?
– Так и поступит Зур. Но только Рав ничего не поймёт и многому не поверит.
– Старый охотник Рав должен открыть молодому Зуру большую тайну, – осторожно сказал Рав. – Великий вождь Племени Уходящих Нму на то, чтобы уговорить Зура вернуться к Серым Камням, дал много времени – целых семь солнц и столько же лун. И три дня и ночи – на дорогу к стоянке. Нму, как и Главный колдун племени Рна, понимает, что летающий в мирах может раствориться на долгое время в воздухе. Об этом помнит не только Рав, но и все старые жители племени.
– Если бы Зур мог, то он взял бы Рава с собой, – ответил Зур.– Там, в мире будущего, у Зура много дел, и он не забывает об этом. Но тому же колдуну Рна нечего желать в грядущем. Там очень много таких, которые называют себя… колдунами. Но они, большей частью, обманщики и люди, потерявшие разум.
Задумчиво посмотрев на погасший костёр, Рав отыскал на земле два небольших кремня и поднял с земли высохший лист травы Бук-Ду, которая способна загораться от малейшей искры. Он быстро зажёг костёр заново, бросая в него, заранее заготовленный Зуром, сушняк. Молодой охотник заметил, что можно было воспользоваться искрами старого костра.
– Зур многое знает, но не хочет понять простого, – снисходительно отреагировал на слова Зура старик. – Настал особый и праздничный случай, когда должен гореть молодой огонь, если старый уже устал.
Согласно обычаям предков Уходящих в данной ситуации, когда Дэду пришлось отправиться к небесным жителям, бывший изгой должен был съесть левую ногу, а его провожатый – правую. Раньше такое ритуальное блюдо шло в ход в сыром виде, но с появлением огня и умением его добывать люди перешли частично на горячую пищу. «Какие дикие привычки и традиции, – подумал Зуранов, соседствующий с Зуром. – Но придётся действовать… по закону предков».
«Пусть замолчит говорящий внутри Зура,– возмутился внутренний голос дикаря. – Ему не дано постичь, что понятно здесь даже деревьям».
Пока Рав занимался костром и дровами, в которых не ощущалось недостатка, как и в угле, Зур сходил в пещеру за большим каменным топором и умело и быстро отсёк ноги у покойника. Потом он, не торопясь, вырубил из Каменного дерева четыре массивных рогульки и две жердины из тополя, на которые над пламенем костра положил отрубленные ноги Дэда. Ясно, что он предварительно облил конечности покойного старика водой, настоянной на ароматных корнях лилии Моз, а в каменной чеплажке принёс откуда-то небольшие куски коричневой кристаллической поваренной соли. Люди Раннего Неолита (правда, не все) знали её вкус.
Может быть, именно у копытных научились они находить природные солончаки. Или наоборот. Ведь самые первые люди не знали вкуса мяса, поэтому вынуждены были как-то компенсировать недостаток соли в собственном пищевом рационе, а значит, и в организме. Возможно, потребность первочеловеков в соли и заставило их перейти на сырую животную пищу. Хлорида натрия в ней достаточно. Впрочем, тут остаётся только… гадать.
Когда шерсть на ногах Дэда обгорела и кожа начала местами обугливаться и лопаться, а жир и мясо шипеть, Рав удовлетворённо кивнул головой, снимая ноги старого приятеля с жердин.
– Пусть Великий Дагу-Бо и Священный олень Охон, – сказал Рав, поднимая руки вверх, – будут свидетелями! Старый и молодой охотник сделали всё, как надо.
Принимать в пищу человеческое мясо Зур отказался. Такое поведение в Племени Уходящих не поощрялось, но допускалось. Ведь каждый волен выбирать себе такую еду, которая ему нравится. Поэтому для себя изгнанник поджарил мясо двух заранее разделанных, небольших чёрных кроликов Ртюс.
Очень скоро оба приступили к трапезе. Рав с большим удовольствием ел ноги Дэда, перемалывая крепкими зубами старое мясо и не очень прожаренные хрящи. Выбирал самые вкусные куски. А всё остальное и кости он бросал в огонь. Для этого годились и кролики. Такой обед считался даром богам и одновременно сообщением им, что Дэд через три луны и три солнца отправится в путь.
– Рав хорошо знал и уважал своего друга Дэда, – изумлялся Рав, раздирая ногтями мясо, – но он никогда бы не мог подумать, что Дэд такой вкусный. Пусть он спокойно сейчас прощается с родными местами.
Опьянённый от сытой и обильной еды, Рав игриво погрозил куда-то в пространство пальцем:
– Рав видит Дэда! Пусть он не прячется в пальмовых листьях. Спасибо ему за то, что он такой сочный. Старик, а такой вкусный!
– Наверное, это так, – почти согласился с ним Зур, настойчиво разгрызая кости кролика. – Зур никогда в жизни не ел человеческого мяса, и не будет этого делать. – Никто в его семье этого не делал.
– Зур волен поступать так, как ему вздумается. Но фаланги пальцев правой ноги Дэда очень вкусны. Он, наверное, стал ещё и добрым. Пусть Дэд вскоре отправляется в бесконечную небесную пещеру Великого Дагу Бо… если Всеведущий и Всевышний согласен вести с ним беседу. Но старый охотник и воин может поговорить и с другими Богами.
Когда Рав и Зур сытно пообедали, то, отдохнув немного, подложили в костёр рпобольше дров и угля и сожгли всё, что осталось от Дэда и кроликов. Чёрный дым густым столбом стоял над пещерой, уходя, угоняемый горячим ветром, в знойное голубое небо.
В раздумье Зур взял свой запасной дротик, лежащий у входа в пещеру под старой бараньей шкурой. Пока есть немного времени в минуты короткого отдыха, почему бы ни примотать его к концу короткого копья прочными плоскими лианами дикого винограда Киди. Оружие следует постоянно приводить в порядок. Но вдруг он почувствовал, как тело его стало вибрировать, даже, как будто, то сужаться, то расширяться.
– Пусть Рав терпеливо подождёт здесь Зура, – сказал молодой охотник. – Зур опять улетает в мир будущего и ничего не может с собой поделать. Он не в силах бороться с… Властителями Неба и Времени.
– Рав верит, что Зур передаст большой привет людям из будущего, таким, как он сам, почти совсем не имеющим на своей кожи красивой и густой шерсти! – это уже старый охотник успел сказать пустому месту, где только что находился его собеседник.
Зур внезапно исчез.
Мгновение – и Зуранов оказался в своём офисе, в абсолютной темноте. Он на ощупь нашёл выключатель. Когда стало светло, Алексей увидел на журнальном столике остатки пиршества: недоеденную колбасу, пустые бутылки, окурки… Брошенную на кресле мужскую и женскую одежду. В пиджаке лежал паспорт на имя Забелина Антона Григорьевича, две сотни рублей с копейками, автобусный билет… Сумочку, да и одежду Жанны. Алексей всё понял.
Он усмехнулся. Совсем недавно он расстался с обезьяной Тан, можно сказать, пусть со зверем, но другом. А теперь вот, получается, что завершились его отношения и с миловидной и разбалованной киоскершей Жанной. Придётся с ней расстаться. Таких поступков Зуранов не намерен прощать. Никогда! «И ломать свои кулаки о рожу некого Забелина не намерен. Он-то причём, если …».
Всё Зуранов понимал, кроме одного. Каким образом здесь осталась одежда двух сексуальных партнёров? Скорей всего, они сейчас находятся в соседних комнатах. Зуранов внимательно осмотрел буквально офис, даже шкафы, и места, где можно было спрятаться или на первое время скрыть от посторонних глаз трупы. Никого и нигде. Алексей подошёл к входной двери.
Она была заперта. Но ведь ключи от офиса остались в сумочке Жанны. Значит, и они, эти люди, как и он, Зуранов, путешествуют в двух, а может быть, и нескольких мирах. Сыщика такое предположение не столько порадовало, сколько насторожило. Что ж, возможно, он не один… такой.
Его внимание привлекло большое зеркало, висящее прямо тут в большой комнате, в приёмной офиса детективного агентства «Портал». Зуранова поразило то, что, на сей раз, он явился в будущее, в двадцать первый век, не голым: на его плечах висела шкура росомахи, ниже пояса – набедренная повязка, и самое странное – в руках дротик. То самоё короткое копьё, к которому несколько минут тому назад он прилаживал наконечник.
Это была серьёзная и добрая перемена. Если он появился здесь в одежде, значит, может брать с собой в постоянные путешествия небольшие предметы. Будет, вообще, прекрасно, когда он научится управлять своими «перелётами». Пожелал – и отправился в путь. Но настроение его было подавленным. Алексея глубоко оскорбила и огорчила измена Жанны. Наверное, так было уже не однажды. Просто он слепо верил ей.
Зуранов сел на диван, который так и не успел стать местом полового соития Жанны с неким Забелиным. Алексей закурил. Тут, на журнальном столике, имелись и дешёвые сигареты с фильтром, и зажигалка, да и пепельница, наполненная окурками.
Пока ещё стояла короткая летняя ночь, но уже светало. Жизнь, как всегда, ставила перед Алексеем множество вопросов, на которые он часто не мог ответить. Да и вряд ли, даже и знаменитый мифический Шерлок Холмс смог бы объяснить, почему на сей раз Зуранов «нарисовался» здесь не только в одежде дикаря, но и с дротиком в руках.
«Господи, почему я такой, – с грустью подумал Зуранов. – Зачем это всё, неясное, непонятное, страшное? В чём же мой грех, перед тобой и людьми?».
– Сила и слабость твоя в том и заключена, что ты живёшь так, как не дано другим,– сказал тихо кто-то невидимый, не добрый и не злой. – Ты не должен быть просто бродягой в двух мирах. Тебе выпало не только карать и миловать, но и помогать постичь, понять людям то, как они далеки от совершенства, как самонадеянны в своей глупости и жестокости…
– Кто же ты? Белокурый Бог с фиолетовыми глазами? – задал вопрос незримому существу Зуранов. – Если да, то ответь мне, почему я должен жить, теряя родных и близких, испытывать муки одиночества, привыкать к предательству…
– Нет, я не Бог,– ответил, появившийся перед ним, Лики-Ти. – Я, всего лишь, если смотреть на явления глазами земных людей, посланник Великого Дагу Бо. Впрочем, у него много имён и лиц. Их бесконечное число. Я – Лики-Ти. Я из того мира, из той цивилизации, которая немного выше земной… во всех временах. Но и мне не дано знать, что «выше», а что «ниже».
Ни малейшего страха не испытывал Зуранов перед посланником Всевышнего, а точнее, перед представителем «высокой» цивилизации. Он понимал, что в Мироздании существует бесконечное множество обителей, которые не постичь ни умом, ни рассудком даже такому высокоразвитому существу, как Лики-Ти. И нет предела всему существующему, как нет и смерти, ибо всё и всегда есть. И оно в настоящем, потому что и времени нет, а существует лишь его… иллюзия. Что-то понимал Алексей из рассказа Посланника, но многое казалось не постижимым… его человеческим разумом.
Можно ли пройти лишь малую часть пути по одной из земных троп, не совершив греха? Нет! Такого не может быть… никогда! Но если в Мироздании нет понятий «большое» и «малое», то на Земле или в любой другой конкретной обители существует и то, и другое. Пусть сломать ветку живого дерева без особой надобности – грех, но ведь он ничто по сравнению, к примеру, с тем же убийством.
– Но разве я святой, если только что, десять минут тому назад, наблюдал за тем, как старик Рав при мне ест человеческое мясо? – с грустью произнёс Зуранов. – Ведь именно я вынудил Дэда, по сути, покончить с собой. Ведь я прав в своих сомнениях, почтеннейший Лики-Ти.
– Ты и прав, и не прав одновременно. Не забывай, что ты человек, сразу же скажу, и далеко не святой. Тебе дано жить по тем писанным и неписанным законам, которые существуют и действуют вокруг тебя. Ведь Дэд, нарушив священное табу Племени Уходящих, попытался убить тебя, Зуранов. Ты забыл об этом.
– Стараюсь быть справедливым, но не всегда получается…
– Что ж, поделаешь, если порой зло учит нас добру и наоборот. Ведь тебя не спросили Высшие Силы, хочешь ли ты жить в двух мирах, поочередно, – то в одном, то в другом. Они не поинтересовались, согласен ли ты терять своих родных и близких, быть отверженным и… убивать.
– Страшная судьба, особенная и нелёгкая.
– Да. Но не воспринимай всё, происходящее с тобой и вокруг тебя, как зло или козни «тёмных» сил. Если они и существуют, то их создаёт сам человек. Но оставим подобного рода разговоры, коим не будет конца. Я должен предупредить тебя, что не всегда смогу прийти к тебе на помощь. Будь осторожен! Тебе грозит опасность… и там, и здесь. Ведь так и есть: стрела – правнучка пули. Не сразу очень многие Миры и Обители становятся совершенными…
– И как же мне жить дальше?
– Защищайся! И это будет поучительным примером для других. Будь истинным учителем людей, истинным Идущим по следу… зла. Многие не любят праведников. Но это их беда, их гибель… Скептики смешны и неуклюжи. Их состояние можно назвать болезнью вселенского масштаба. Ведь смерти нет! Её не существует.
– Мне нелегко это понять, Лики-Ти.
– Озарение приходит не сразу и не ко всем. Господь никому не позволит сойти с Тропы Совершенства, Он кропотливо даже зло превращает в добро. Здесь, на Земле, ты сумеешь, Алексей, отличать чёрное от белого. Но ты не научишься быть святым, ибо у воды стоящему нельзя не замочить ног. А тебе не однажды придётся входить в «мутную воду». Так уж тебе выпало.
Разговор их был долгим, но он нисколько не утомлял Алексея. Оказывается, его жизненная задача в двух мирах была проста: защищаться и защищать других, отвечать на вопросы тех, кто желает видеть «дальше собственного носа». Когда Лики-Ти, не прощаясь, как бы, растворившись в воздухе, исчез из офиса, Зуранов стал думать о дальнейшем своём житье-бытье, о делах, самых обычных, земных.
Теперь физически и сознанием своим Зуранов ощущал, что с сегодняшнего дня обладает достаточной энергией для того, чтобы возвращаться из одного мира в другой тогда, когда он сам пожелает этого. Алексей чувствовал, что произошли глобальные перемены, и не сомневался в том, что это так.
Достаточно только подумать, пожелать, не напрягая головного мозга – он переместиться из одного времени в другое. С него во время полётов не будет больше спадать одежда и, кроме того, он сможет брать с собой, из мира в мир, то, что посчитает нужным. При желании и любого человека можно будет сделать своим попутчиком, если крепко схватить его за руку. Видимо, в том теперь имелась необходимость.
С Жанной, которую испугал своим внезапным появлением Лики-Ти, он решил окончательно порвать. Зачем идти по двум необъятным мирам с миссией бича божьего и проповедника, с тяжёлым и ненужным грузом? Только сейчас Алексей осознал, как греховны дёйствия и поступки тех людей, которые выдают за самые благие поступки и действие зло, совершаемое ими.
Разве можно назвать человеком того, кто является организатором войн, глобальных и локальных преступлений, кто старается, в буквальном смысле слова, на костях других людей построить своё личное благополучие и своих родных и близких? Нет!
Но ведь ведают бесы в человеческом обличье о том, что они, продающие землю, на которой испокон веков живут не всегда сытые люди, являются убийцами и палачами… в глобальном масштабе. «Если бы это были просто человеческие пороки, – размышлял Зуранов, – а ведь здесь страшные преступления, которые нельзя списать или простить».
