Александр Михайлович Кротов
Венхра. Книга первая. О плохих людях и странных обстоятельствах

– А теперь погладь дехма по голове! – велел парень Владимиру.

Но его перебил демон:

– Это будет твоим новым желанием?

– Нет, не гладь! – опомнился брюнет. – Моё желание будет… помнишь цифры, что я написал на бумажке?

Он обратился к Владимиру и тот поспешил с ответом:

– Помню!

Он безмерно обрадовался тому, что платить ему придётся не своей жизнью. А сумма на бумажке, хоть и была крупной, но её можно было отдать. Со временем, правда.

– Умножь эту сумму на десять. Сколько будет? – спросил незнакомец.

Вова ответил, а парень довольно кивнул и сказал, что теперь тот должен будет именно эту сумму…

Потом Владимир очнулся посреди ночи и снова долго не мог уснуть.

Утром ему нужно было идти в университет, где он восстановился сразу после армии. У подъезда его встретил тот самый молодой человек из сна. Было очень холодно и дождливо, но он был одет в строгий костюм и элегантное лёгкое пальто.

Брюнет передал Владимиру новую бумажку, на этот раз с реквизитами счёта, куда нужно будет отправлять деньги.

Перед тем, как уйти, Бенедикт озвучил свои угрозы Вове:

– Если мне что-то не понравится, я снова появлюсь в твоей жизни. И не один, как ты понимаешь. Считай, что ты вернул свою жизнь в кредит. И не забывай, что помимо моего долга, тебе ещё когда-нибудь придётся отдавать долг тому милому бессмертному существу, представителю высшей расы. Он верит, что ты сможешь быть полезным, а я считаю, что ты просто тряпка и ни на что не способен. Что ж, помни про здоровый сон, а то выглядишь неважно. Ну и если совсем будет тяжело, то сам понимаешь, самоубийство теперь не выход!

Он уехал на хорошем, по тем временам, автомобиле.

Спустя несколько дней парень продал свои «Жигули» и параллельно учёбе устроился на работу. Разругался с родителями, которые сначала гордились его занятостью, но быстро расстроились, так и не увидев ни разу тех денег, которые он зарабатывает.

Ему пришлось переехать в общежитие и найти ещё несколько подработок. Трудолюбие вошло в привычку. И эта привычка осталась на всю жизнь. Несколько долгих лет он выплачивал долг, экономя на всём.

Но его жизнь не проходила впустую – за это время он успел получить хорошее образование, устроиться на перспективную работу. Познакомился с Тамарой. Они стали жить в её однокомнатной квартире на самой окраине города, безумно любя друг друга. В то тяжёлое время девушка была его единственной отрадой. Жили в нищете, но жили счастливо. Быстро сыграли свадьбу, вскоре родилась Кристина. В маленькой однокомнатной квартире стало совсем тесно, но Тома ни разу не упрекнула Вову в том, что тот так много работает и так мало зарабатывает. А Вова отдавал долг. Исправно.

Через некоторое время он отдал всё до последнего цента. Плохие сны ему больше не снились. От усталости ему вообще не снилось ничего.

И все эти годы он не выпил ни капли спиртного. Так он держался ещё пару лет, пока не умер его отец. Тогда он выпил рюмку водки. Через два года умерла мать. Ещё пара рюмок. Он прекрасно помнил причину своих несчастий.

Если и приходилось немного выпивать, то сразу приходили воспоминания, после которых он долго не мог уснуть. Смерти невинных людей, демон, дехмы, тот противный лощёный парень…

Когда настал конец финансовому кошмару, Вова поздно вечером вернулся с работы домой – в этот день долг был закрыт. Зашёл в квартиру счастливый, поцеловал маленькую Кристинку, жену, и лёг спать. Сны ему снова не приснились.

Зато утром, когда он выходил из дома, торопясь, чтобы успеть на автобус, он столкнулся у подъезда с тем самым молодым человеком, которому он отсылал деньги все эти годы. Узнал его сразу. Тот выглядел просто шикарно. За это время он не потерял любви к дорогим костюмам. Его белоснежная улыбка говорила о том, что у него всё замечательно.

– Я всё отдал! – заволновался Владимир.

– Мне – да. А про нашего доброго друга не забывай никогда. Он такой затейник, кто знает, что он выдумает!

– Я помню всё прекрасно! Теперь это только наше с ним дело! – грубил Владимир.

– А ты знаешь, как сделать дехма? – спросил парень, вытащив из-за пазухи нож с коротким лезвием. Тот самый, который ему когда-то передал демон.

– Я не хочу этого знать! – Владимир искренне запаниковал.

– Надо вот этот нож человеку в лицо воткнуть. Воткнуть сильно, но аккуратно, чтобы потом узел завязался правильно, сильно не повредив глаза, а то дехм подслеповат будет. После соприкосновения ножа с лицом, человек перестаёт сопротивляться. У него заканчиваются человеческие силы, человеку больно, человек теряет свой облик. Кожа лица выворачивается наизнанку, череп дробится, мозг растворяется…

Владимир прервал монолог маньяка:

– Не трогай мою семью!

– Хочу, но не буду, – вздохнул Бенедикт. – У тебя красивая жена. Ладно, давай прощаться. Хочешь, тебя до работы довезу?

– Нет. Пожалуйста, уходи!

Бенедикт ушёл. Ушёл на много лет из его жизни.

За это время дела Владимира шли только в гору: он смог купить квартиру в хорошем районе города, обеспечил и себя, и супругу личными транспортными средствами, а заграничные поездки стали ежегодной традицией. Всё шло по плану, пока его не сократили на работе. Но и сейчас, в принципе, всё достаточно хорошо – его семья не голодала, только в этом году они никуда не ездили в отпуск.

Владимира мучила бессонница. Всегда страшно уснуть ночью и проснуться пасмурным днём посреди безжизненного поля.

Глава 4

Ушедшие времена терзают душу воспоминаниями, не давая расслабиться. Как только немного замешкаешься в настоящем, так сразу накрывает волной прошлого. А пережитки прошлого совершенно не уместны в процессе построения светлого будущего. Планы – это хорошо, но оставаться человеком нужно и сегодня. Ведь все живы только в настоящем времени. И, было бы совсем неплохо, если уже в сегодняшнем дне ты являешься хорошим, живым человеком. Здесь и сейчас.

А так ли нужны хорошие люди? Для чего? Неужели для того, чтобы люди плохие могли ими воспользоваться для получения своей корыстной выгоды?

Было бы лучше, если бы хорошие люди существовали для того, чтобы помогать тем, кто разуверился, кто потерял надежду, что этот мир ещё может быть хорошим для них. Но мир, если и меняется, то со скрипом. Облачаясь в актуальные, иногда даже и в светлые, наряды, он не обращает внимания на чьи-то ожидания. А вот хороший человек, оказавшийся в нужную минуту рядышком, позволяет не ждать от неуклюжего мира подачек, а сам предлагает свою помощь. Своевременную и правильную по отношению к сложившейся ситуации. Не сочувствие, а участие.

Было бы ещё очень хорошо, просто замечательно, если бы поговорка «не делай добра – не получишь зла» потеряла бы свою актуальность.

Но Владислав Бекетов всегда старался совершать хорошие поступки. Просто так. Было великое множество благих дел, про которые Влад быстро забывал. Но некоторые откладывались в памяти.

Из того, что запомнилось: несколько месяцев назад Влад взял на работу в свой цех паренька, под свою ответственность. У того не было соответствующего образования, он долго не мог никуда устроиться по своей специальности – к сожалению, плохих экономистов стало больше, чем хороших химиков, инженеров, технарей. За парня попросил старый знакомый Владислава. Они не виделись несколько лет, но случайная встреча, возобновившиеся телефонные разговоры и некоторые совпавшие взгляды на жизнь вновь позволили товарищам на короткое время вернуть приятельские отношения. Ровно до тех пор, пока сын однокашника официально не вступил в должность, в рабочую обязанность которой входило техническое обеспечение функционирования оборудования на заводе красок и эмалей. Там, где Владислав руководил отдельной бригадой, славившейся передовыми показателями по выполнению своих обязанностей.

Работа у бригады спорилась – данный факт не отрицало руководство предприятия. Оно и пошло навстречу заслуженному мастеру своего дела в открытии новой вакансии в его цеху. Фактически, Бекетов шёл на риск, приспособив статичного работника к серьёзному производственному процессу, но этим он преследовал и благие цели: в перспективе разгрузить от рутинной работы главных специалистов, тем самым ускорив технический процесс. Владислав Евгеньевич Бекетов всё рассчитал, заручился доверием руководства, и пригласил молодого человека к себе в коллектив, правда, не выпросив ему той зарплаты, которая соответствовала бы уровню оклада остальных мастеров. Но при должном желании и трудолюбии подопечного у него был неплохой шанс приблизиться по доходам к новоиспечённым коллегам.

Конечно, всех этих непростых манипуляций делать не следовало, но Влад понял это не сразу и до конца надеялся на изменение наметившейся тенденции нового сотрудника безалаберно относиться к рабочим обязательствам. Также стоило обратить внимание и на то, сколько недовольства Вениамин выказал, когда узнал, что его доход будет меньше, чем у его партнёров. Но, несмотря на это, его оклад был не намного хуже, чем у менеджера среднего звена.

Влад много думал над тем, насколько нелогичной для его мироощущения стала выглядеть та ситуация, в которую он сам себя и поставил. Он не привык рисковать, а здесь ради доброго дела пренебрёг возможными негативными последствиями.

Вениамин не оправдывал никаких, даже самых скромных ожиданий. А на вежливый спрос со стороны прямого руководителя, добрейшей души человека, Владислава Евгеньевича Бекетова, парень начинал хамить и огрызаться. Плохую самоотдачу на производстве оправдывал тем, что ещё недостаточно адаптировался и чувствует давление от руководителя.

Но, благодаря своему остроумному нраву и хорошо подвешенному языку, новичок сумел расположить к себе некоторых коллег и они, по наитию штатного шутника, стали также грубить, а то и подсмеиваться над руководителем. Дурной пример оказался очень заразительным. Влад не мог дать им должного словесного отпора ввиду своего характера и предпочитал не реагировать на шутки в свой адрес.

Так, с его молчаливого согласия и с лёгкой подачи новоиспечённого сотрудника, за Бекетовым укоренилась кличка. Совсем не добрая и обидная. За спиной его начали называть жабой. На это несколько повлияла его внешность: слегка выпученные глаза, двойной подбородок, излишки жировой прослойки на туловище. Странное дело, но даже в мужском коллективе поддавались обсуждению особенности строения организма руководителя.

Дисциплина в коллективе стала ухудшаться, авторитет Бекетова падал. Но это касалось молодёжи. Зрелые мужчины, те, кто не входил в шайку новоиспечённой юмористической компании, оказались в меньшинстве, и просто продолжали молча исполнять свои обязанности. Они свою работу любили больше уничижительного юмора. А Бекетову было обидно, но он предпочитал делать вид, что не замечает подколок в свой адрес.

Но терпение его лопнуло тогда, когда он застал Вениамина с коллегой за тем, что они игрались в своих сотовых телефонах в тот самый момент, когда были ответственными за серьёзный рабочий процесс. И если на более опытного сотрудника слова Владислава об ответственности возымели свой эффект, то Вениамин продолжал отпускать жёсткие остроумные шутки на каждое слово руководителя. Тот, отчаявшись призвать к ответу совесть подопечного, пригрозился его оштрафовать. На это парень ответил уже более серьёзным негативом.

Рабочий день закончился и Влад остыл, наполнив свой внутренний мир лишь накопившейся усталостью и единственным желанием добраться до дома и лечь спать. Когда мужчина неспешной походкой дошёл до своего автомобиля, его одолели воспоминания о том, как они всей семьёй радовались, когда приобрели новый «Рено Логан». Воспоминания давали ему хорошие эмоции, но и рвали уставшую душу на части. Знакомый привкус горечи образовался во рту. Мужчина долго стоял около автомобиля, прежде чем открыть дверь.

Сзади ему крикнули:

– Эй, жаба!

По какой-то неизвестной ему самому причине, Влад обернулся, хотя делать этого было не нужно – это возмутительно откликаться на такое обращение. Но отступать поздно. Влад лишь тихо спросил у оказавшегося рядом с ним Вениамина:

– Зачем ты так со мной?

– Смотри, доквакаешься! Я тебя предупреждаю! – с угрозой крикнул молодой человек.

Парень, убедившись, что его слова вновь оставили в замешательстве нелепого дядьку, сел в свой чёрный «Митсубиси Лансер» десятой модели, который этой осенью уже поучаствовал в небольшом дорожно-транспортном происшествии по вине хозяина и ещё не был приведён в аккуратный вид. Вениамин эффектно покинул своё парковочное место, небрежно управляя автомобилем.

* * *

В этот же вечер Василий Кошкин возвращался домой в менее приподнятом настроении, чем в прошлый раз, когда встретил грустного соседа. Сегодня они также вместе прокатились на лифте, каждый до своего этажа. Но один обошёлся без ненужных вопросов, а другой без ненужных размышлений о природе этих вопросов. Ехали молча.

Сегодня Василий с коллегами получил нагоняй от руководства. Им припомнили серию нераскрытых убийств. Особый акцент был сделан на резонансном двойном убийстве в местном парке. Это произошло в тёплое время года: недалеко от пруда, в кленовых зарослях были обнаружены два трупа – девушки и парня, обоим было чуть больше двадцати лет. Причём оба были изнасилованы и жестоко убиты ударами тяжёлым предметом по жизненно важным органам. И тем же самым предметом, как показала экспертиза, были нанесены аналогичные смертельные ранения мужчине, труп которого был найден несколько ранее, в том же самом парке. Ещё на оперативке припомнили недавнее убийство бездомного, только уже с помощью колюще-режущего предмета…

У следователей отрабатывалась версия, что в городе орудует не банда жестоких убийц, а один и тот же маньяк, что мог молчать длительное время, а потом напоминал о себе целыми сериями бессмысленных убийств. Связь между нераскрытыми убийствами была неочевидной, кроме эпизодов в парке, но следователь Кирилл Жилов, давний товарищ Василия, был уверен, что все убийства дело рук одного психопата.

Особых зацепок не было. Разве что только на одежде убитых в парке был обнаружен ворс и целые клочки ниток с белых тряпичных перчаток, которые в своей работе использовали все, кто занимался физическим трудом – дворники, дорожные рабочие, строители. Тогда по горячим следам был задержан мужчина крепкого телосложения и азиатской внешности. Тот шёл по улице в грязных, некогда белых, рабочих перчатках. В задержании принимал участие сам Василий. В отделении Кошкин долго смеялся над именем задержанного, докладывая следователям о том, что был схвачен «то ли джон, то ли бжон». Но после тщательной проверки строитель Толибжон, ненадолго отлучившийся от работы в магазин, был отпущен. Других подозреваемых не обнаружилось.

После этого на районе наступило затишье, в котором если и случались убийства, то преступления быстро раскрывались ввиду нехитрости мотивов бытовых злодеяний на почве временной потери рассудка из-за потребления алкогольных напитков или психотропных веществ.

Начальство негодовало – показатели были плохими. Да и последний «глухарь» в виде убийства бомжа ухудшил статистику. Мужчина умер от единственного ножевого ранения в шею. На орудии убийства ничьих отпечатков пальцев, кроме самого убитого, обнаружено не было.

Вообще, по мнению Василия, этот эпизод можно рассматривать как своеобразное харакири в исполнении бездомного, но Жилов с ним не согласился, как и второй уважаемый в отделе следователь – Михаил Кузнецов. На счёт этой парочки приходилась основная масса раскрытых преступлений, поэтому они были в авторитете. С ними и пытался водить дружбу Василий. Они даже несколько раз выпивали после тяжёлых рабочих будней. Василий и сегодня предлагал провести мозговой штурм, сообразив на троих один флакон «Хлебной дороги», что лежала в сейфе у Жилова. Но мужчина отказался делиться водкой, оставив её до лучших времён. А Михаил и вовсе не желал употреблять спиртное – выговор от руководства не стал для него поводом для посиделок.

Ещё в команде следователей был стажёр – шустрый, любознательный и с некоторой хитрецой. Лейтенант Павел Зотов вселил в капитана Кузнецова уверенность в хорошие способности подрастающего поколения. Но старший следователь Жилов не торопился с выводами. Что же касается Василия Кошкина, то у него, как всегда, было своё мнение, но его по этому поводу никто не спросил.

Все эти факторы поспособствовали плохому настроению мужчины. Немного поругавшись с женой, Вася ушёл пить пиво и смотреть телевизор. А его сыновья в это время сидели в своей комнате, где каждый занимался своим делом: Рома обнимался со своей девушкой Инной, а Антон играл в какую-то стрелялку на компьютере, слушая в наушниках агрессивную музыку.

У Антона тоже было плохое настроение, ему ужасно не нравилось то, что брат водит домой свою девушку. Но больше всего его злило, что эта девушка его однокурсница, и изначально именно он хотел завязать с ней свои первые отношения. И он до сих пор питал к ней тёплые чувства. Но брат его опередил, не заставив Инну даже догадаться о том, что у самого младшего из семейства Кошкиных есть к ней симпатия. Собственно говоря, никто об этой симпатии Антона, кроме него самого, и не знал.

Вот он сидел, убивал виртуальных врагов и надеялся на то, что влюблённая парочка за его спиной не позволит себе ничего лишнего. По этой причине он не оставлял их в одиночестве в их общей с братом комнате.

Антон домосед, ему сложно находить общий язык с людьми, да и не слишком ему этого хотелось. Его мировоззрение, взращенное в тепличных условиях, не давало никаких поводов для того, что бы начать успешную социализацию. Он искренне верил в то, что никому не нужен. Ему больше нравилось проводить время за компьютерными играми. С их помощью он впадал в некоторый транс, в состояние сна наяву, когда все его действия происходили по наитию, на интуитивной основе. Забывался он конкретно и приходил в себя лишь после очередного успешно пройденного уровня.

Его успехи были серьёзными – он мог по несколько раз перепроходить любую «стрелялку» на самом высоком уровне сложности. А когда участвовал в онлайн состязаниях, то добивался непререкаемого авторитета в среде других участников баталий.

А Инна с Ромой как раз обсуждали идею знакомства подруги девушки с Антоном. Им это показалось хорошей идеей, и в ближайшие выходные они все вместе договорились сходить в кафе.

Антон, выйдя из своего компьютерного транса, нехотя согласился составить им компанию. На вероятную симпатию подруги Инны к худощавому молодому человеку надеяться не приходилось, но попробовать стоило.

Проводив домой свою девушку, которая жила совсем недалеко, Рома лёг спать и быстро засопел, придаваясь приятным сновидениям. В комнате родителей уже было темно и тихо, а Антону, как всегда, не спалось. Он побил новые рекорды в игре, выключил компьютер и ушёл на кухню пить чай, заодно чего-нибудь поесть.

По дороге к холодильнику, который стоял близко к прихожей, парень услышал лёгкий шорох. Он прислушался и не сразу понял, откуда идёт звук. А слышался он из-за закрытой входной двери в квартиру.

Парень на цыпочках подобрался к железной преграде, скрывающей его жилище от внешнего мира, посмотрел в глазок. Сначала ничего нового в привычном интерьере, состоящем из бело-зелёных стен, трёх дверей, лестницы и лифта, он не увидел. Всё также территорию этажа освещала одна тусклая лампочка.

Шорох прекратился, но Антон услышал чьё-то тяжёлое дыхание. Человек так дышать не мог, слишком долгими были промежутки между вдохом и выдохом.

Через несколько секунд он увидел старуху. Она появилась так неожиданно, что молодой человек чуть не закричал. Вовремя сдержался, но, казалось, что старуха что-то почуяла. Она стала всматриваться в дверной глазок со своей стороны, но, разумеется, ничего увидеть старуха не могла. Её глаз вовсе не было видно, на их месте были лишь две глубокие складки морщин, в которых можно было рассмотреть только черноту.

Это продолжалось недолго. Вскоре старуха развернулась и пошаркала в сторону лестницы. Она ушла, медленно преодолев несколько ступеней. Дальше была стена, которая скрыла её дальнейший путь от взора до смерти напуганного молодого человека. Старая женщина была одета во всё чёрное, чем ещё больше напоминала бабу-ягу. Парень никогда не думал, что будет так бояться мифического персонажа, живой подражатель которого только что чем-то был занят у двери его квартиры.

Очень жутко и неловко наблюдать за тем, как кто-то сходит с ума.

Наутро Антон раньше всех вышел из квартиры. Он был уверен в том, что на двери должны были появиться новые знаки, но её металлическая поверхность была относительно чистой. Для парня осталась загадкой цель ночного визита сумасшедшей старухи.

Вечером, за ужином, он всё рассказал своей семье. Мать ему не поверила, сказав, что это уже не смешно. Ей просто не хотелось связываться со старой ведьмой. Она её боялась. И отрицанием слов своего сына она надеялась отвести от семьи беду. Поэтому разбираться по поводу возможных ночных визитов она не собиралась, как и отец. Он лишь пригрозил в случае чего вызвать психиатрическую бригаду обоим. Мужчину больше тревожили неприятности на работе – начальство предъявляло всё больше и больше претензий. До пенсии хотелось доработать без серьёзных эксцессов. Поэтому Василий был хмур. А Роман посоветовал брату написать об этом новое стихотворение. В общем, Антон снова пожалел обо всём, о чём только можно было пожалеть в сложившейся ситуации.

* * *

В этот же самый день Влад написал докладную руководству по поводу ненадлежащего отношения к рабочим обязанностям своего подчинённого Вениамина Матвеева. В документе он просил руководящие органы посодействовать в нормализации дисциплины сотрудника путём лишения виновного премиальных выплат за текущий месяц. Руководство завода согласилось на эти ограничительные меры, заодно сделав публичный выговор Матвееву. Не избежал претензий и сам Влад, правда, слова недовольства ему были высказаны в приватной беседе с руководителем подразделения. Большой начальник указал на недостаточный авторитет Бекетова, на его мягкотелость. Также в упрёк прозвучали слова об его же инициативе по трудоустройству этого самого нерадивого сотрудника. Было предложение уволить бездаря, но Влад решил, что тому можно дать ещё один шанс.

И, разумеется, Влад пообещал нормализовать работу команды и повлиять на самое слабое звено в некогда крепкой цепи трудового коллектива. Но мужчина совершенно не знал, как осуществить это влияние. Он лишь надеялся, что выговор и финансовые ограничения заставят молодого человека задуматься о лучшем исполнении своих обязанностей. Либо придётся подумать об увольнении.

Влад шёл по цеху, внутренне готовясь к неприятной встрече с Вениамином. Сегодня они ещё толком не виделись, и произошедшие события должны были как-то поспособствовать тому, чтобы у них состоялся разговор по существу, в ходе которого Влад хотел объяснить свою позицию по данному вопросу и предложить варианты действий для того, чтобы подобное больше не повторялось. О возможном увольнении намекать не хотелось, он всё ещё надеялся на добросовестность сына своего давнего знакомого.

Но разговора, как такового, не получилось.

Веня, высокий молодой человек с модной причёской, появился внезапно. Он склонился вплотную над низким и полным начальником, схватил того за ворот рубашки и высказал ему в глаза всё то, что о нём думал. Его речь была недолгой, но красочной. Если опустить все нецензурные выражения и слова-паразиты, то смысл слов был сведён к тому, что он не уважает жабу за ябедничество и неумение руководить. Ещё он указал, куда именно нужно пойти начальнику со своими жалобами. Однако, выговорившись, парень резко удалился сам.

Влад так и остался стоять в растерянности посреди огромного цеха, которому он отдал значительную часть своей жизни. В горле застрял ком. Мужчина удивлялся наглости современной молодёжи. Была обида и на себя самого за то, что Влад не смог ничего сказать в ответ. Может, от природной застенчивости. Может, от нежелания разговора в стиле «дурак – сам дурак».

Так или иначе, в череде траурных и мрачных дум Владислава Бекетова появилась и новая навязчивая мысль о той обиде, которую нанёс подчинённый своему добродушному руководителю.

Но как только Влад переступил порог своей собственной квартиры, он забыл обо всех рабочих неприятностях. Ему просто стало ужасно одиноко. Некому было пожаловаться на трудности, некому было утешить его печаль.

Тяжёлая депрессия обнимала его плечи, не давая расправить дряблую грудь, в которой билось больное, уставшее сердце. Скулящая тоска заставляла опускать взгляд себе под ноги даже там, где дорога не предвещала никаких подвохов и неровностей. Горечь от всего прожитого, но не пережитого, отравляла воздух, пищу, воду – всё вокруг. Делала даже самые яркие краски тусклыми, не ласкающими взор. От пустоты в квартире и в самой душе становилось жутко. Очень часто эта жуть требовала достать из шкафа припасённую бутылку водки – больной желудок не смог бы справиться с большой дозой, и сердце точно отказалось бы биться после этой полулитровой порции яда.

Но Влад не спешил открывать бутылку и доставать гранёный стакан. У него ещё была какая-то зыбкая, плохо сформулированная надежда.

Несколько лет назад его жена рассказала ему, что у них в доме живёт бабушка, которая может предсказывать будущее, давать какие-то советы в трудных жизненных ситуациях, навести порчу или сделать приворот. Тогда они посмеялись над этим, но сейчас мужчина вспомнил про ведьму и ему захотелось сходить к ней и узнать… жива ли его дочь. Но неверие в неестественные явления и нежелание знать страшную правду мешали этому.

Но вдруг не зря столько людей верят в жизнь после смерти, порчу и предсказания? Вдруг то, что выходит за рамки логики, обыденности, нормальности, в конце концов… вдруг это и есть правда? Вдруг мир, обоснованный в своём существовании учёными умами, допускает и то, что нельзя объяснить никакими научными законами? Если это так, значит, здесь должно найтись место и для чуда. Или хотя бы для справедливости.

В ту ночь Владу приснился страшный сон, в котором он, обезумев от ярости, начал крушить всё вокруг. Все преграды перед ним разлетались в клочья, когда он махал своими руками во все стороны. Потом в его сне появился Вениамин. И ему тоже не поздоровилось – Влад с лёгкостью, карикатурно, открутил ему голову. Но перед ним возникло ещё несколько Вениаминов, которые смеялись над ним. Они тоже получили по заслугам…

Достаточно спокойно отработав смену, он возвращался домой, аккуратно ведя автомобиль по обледенелой дороге. Чернел ноябрь, зазывая ночь. Мрачнели мысли мужчины.

Спустя некоторое время Влад Бекетов тихо постучался в квартиру старой ведьмы. Он жутко нервничал. И ему было стыдно за то, что он решился связаться со всем этим паранормальным сумасшествием в столь поздний час.

Он помнил, как его жена рассказала, что странная бабка денег не берёт, за услуги ей платят едой. И не просто едой, а свежим мясом. Но, помимо свиного мяса, Влад купил и другие продукты: масло, макароны, молоко, яйца, хлеб, консервы, чай, пряники. Он хотел полноценно расплатиться за оказанное ему внимание и просто помочь пенсионерке.

В необходимости своей помощи он убедился, увидев убогое убранство маленькой квартиры. Впрочем, старуха заинтересовалась только мясом.

– Ты слаб, да, – неприятным голосом произнесла старая женщина, когда они прошли на кухню. – Твоя злость не взаперти твоего мяса. Нет. Злость не смогла посетить твою живость. В тебе нужно зародить храбрость. Да. В тебе нужно зародить зерно силы. А простая сила в злости…

Бекетов слабо понимал, что вообще происходит. Что могли значить её слова, кроме чего-то очевидного? Да, он слаб и это заметно. Но он не хочет быть злым. Он пришёл не за этим.

Мужчина аккуратно оглядывался по сторонам. Смотреть на старуху не хотелось. Она была мерзкой.

Если бы Влада попросили рассказать о том, какой была кухня старухи, то он бы сказал просто: тут пусто, холодно и неуютно, будто здесь живёт не человек, а лишь его унылая тень. Одномоментно с этим, себе он тоже дал бы определение «тень человека» – это тот, кто пытается жить обычной жизнью, не используя все её блага. Тихо, незаметно, без удобств. И этого достаточно. Тень человека не нуждается в том, в чём нуждается человек.

Но здесь не пахло лекарствами и старостью. Пахло чем-то другим. Но тоже неприятным.

Наконец Влад задал интересующий его вопрос:

– Я хотел бы узнать, жива ли моя дочь и где она находится…

– Скажу. Да. Но не всё. Нет. Спи здесь. Утром поведаю, в каком из миров твоя дочь. В этом ли слабом мире. Или ушла куда всерьёз и надолго. Где точно она не сказать, нет. Слабость смотреть.

– Хотя бы что-то узнать было бы хорошо, – попытался поверить ей Влад. – Спать пока как-то не хочется. Может, я дома посплю?

– Здесь. Или уйдёшь без знаний. Да, – сказала бабка.

С её губ обильно потекли слюни, и она поспешила их вытереть рукавом.

Влад, против своей воли, сказал:

– Ладно, извините. Я всё сделаю. Спасибо вам!

– Сиди здесь, да, – старуха вышла из кухни, прихватив с собой пустую стеклянную банку ёмкостью в один литр.

– Спасибо, постою, – Влад стеснялся и немного боялся ведьмы.

Та вскоре вернулась. В банку было налито немного тёмно-зелёной жидкости. Бабка разбавила её водой из крана. Потом она поставила стеклянную тару перед Владом на стол, быстро спрятав свои ладони за вытянутыми рукавами, будто для того, чтобы у мужчины не было возможности получше рассмотреть длинные тонкие пальцы.

Она велела:

– Пей.

– Спасибо, но как-то не хочется, – брезговал Влад. Его продолжали смущать капающие на пол слюни старухи.

– Тебе не хочется знать про свою дочь, да! – сказала ведьма и медленно протянула свою костлявую, но крепкую руку к банке. На кончиках её пальцев чернела толи грязь, толи отметина какой-то болезни.

Мужчина опередил её. Он залпом выпил противное зелье и вернул пустую тару на стол.

– Хочется знать! – сказал он.

– Веди себя в комнату, ляг спать, да, – сказала ведьма, показав ему на дверь, ведущую в жилое пространство.

– Спасибо, но пока не сильно хочется, – сказал Влад, но в этот же момент у него закружилась голова.

По стенке он проследовал в комнату, где лёг на старый диван, даже не сняв куртку. Что делала бабка, Влад не видел. Он быстро начал проваливаться в бессознательность.

На стене мужчина заметил огромный аккуратно нарисованный символ. Узорчатый крест, обведённый в несколько окружностей. Но подумать о смысле этого знака он не успел, уснув крепким сном.