Александр Михайлович Кротов
Венхра. Книга первая. О плохих людях и странных обстоятельствах

Глава 2

Закончившиеся отношения с Алексеем всё ещё оставляли в душе Ирины неприятный осадок. С этим пока ничего не поделать, но одно действие для устранения этого осадка уже произошло, осталось только немножечко подождать результатов. Результатов для Ирины известных и греющих её оскорблённую душу. В принципе, этого можно было и не делать, но прошлое слишком настойчиво не давало возможности себя забыть.

В то же самое время её сосед Сергей всё чаще стал попадаться на глаза. Будто специально. То на лестничной площадке, то в супермаркете, который находился на первом этаже дома, в котором они жили. Сергей улыбался при виде её, она же была более сдержанной на эмоции, как и всегда. Его жена, достаточно красивая девушка, знала об истории в лифте и видела пару раз реакцию Сергея на внезапные встречи с соседкой, но не придавала этому значения и никак не акцентировала на этом своё внимание. Похоже, Сергей был просто очень весёлым человеком, вызывающим доверие. Он заинтересовал Ирину.

Прошло уже несколько недель, как Ира рассталась с Алексеем. Её быт наполнился былым уютом одиночества без шума всегда включённого телевизора и ненужных разговоров на неинтересные темы. И без упрёков.

Она сидела одна на кухне в полной тишине. За окном вечер кидался холодными комками мокрого снега, а в большой кружке Ирины медленно остывал чёрный ароматный чай с лимоном. Две кошки расположились в пределе досягаемости руки, чтобы можно было их легко погладить в случае необходимости – обе дремали рядом на диванчике. Просто идиллия, не хватало только какой-нибудь интересной книги. Той самой книги, от которой было бы невозможно оторваться, которую можно было бы почитать на ночь, заснуть с ней в обнимку и увидеть прекрасные сны. Не думать заранее о том, что во сне придётся немного не по плану провести своё личное время отдыха. Но интересных книжек под рукой не было, и Ира проводила остатки вечера в телефоне. В бессмысленном просмотре информации, не задерживающейся в памяти надолго.

Отложив мобильный в сторону, она прошлась по полумраку комнат своей огромной квартиры. Медленно и осторожно, будто боясь встретить кого-нибудь, кроме котов и кошек. В самой дальней и самой маленькой, из четырёх, комнате она задержалась подольше.

С уходом Алексея пропала необходимость запирать эту комнатку на ключ, но она всё равно это делала, даже когда была одна. Потому что в этом помещении находился предмет, который она тщательно скрывала от чужого внимания. Вещь из постороннего мира. Её личный магический артефакт.

Ирина удостоверилась в том, что предмет ещё не впитал целиком в себя кровь несчастного животного, убитого её же руками.

Посреди абсолютно пустой комнаты на полу лежало круглое зеркало, диаметром сантиметров пятнадцать. На его поверхности оставалось несколько маленьких тёмных пятен. А острый ритуальный нож был тщательно вымыт и лежал рядом с зеркалом, мыть которое категорически воспрещалось. Всё так, как и должно быть. Осталось совсем немного времени.

Девушка заперла комнату и, не оглядываясь, прошла в сторону кухни на звон мобильного телефона.

Звонил Алексей. Хоть номер и был удалён из записной книжки, Ира сразу узнала комбинацию знакомых цифр. Он слишком часто ей звонил и писал ненужные сообщения, несмотря на расставание.

Недолго подумав, она взяла трубку.

– Привет, – осторожно начал Алексей, но продолжил в привычной манере, – и чем ты там занимаешься, чего так долго трубку не брала?

– Тебе какая разница? – сухо ответила Ира.

– Я просто хотел поговорить, чего уж, нельзя?

– Нет.

– Ты подумала о моём предложении?

– Нет…

– Забудем всё и начнём жить заново? – Алексей начал запинаться. Значит, опять нервничает.

– Нет, не нужно.

– Ты всё ещё обижаешься? Нам же было неплохо вместе. У тебя уже кто-то появился? Или ты всё ещё с тем соседом?!

– Я думаю, нам больше не следует продолжать разговор, – Ирина отключила соединение и после повторного звонка Алексея добавила его номер в чёрный список.

Нужно было это сделать раньше. Хотя, он скоро вообще никуда и никому звонить не сможет. И этот жест лишь необходимость для сегодняшнего вечера.

* * *

На следующий день после короткого разговора с Алексеем, Ирину разбудил телефонный звонок с неизвестного номера. Она не хотела брать трубку, но любопытство взяло верх, и она приняла входящий звонок. Кто же мог потревожить её ровно в девять утра, в субботу? Неужели Алексей никак не угомонится?

Разговор был коротким. Ей позвонил следователь с фамилией Жилов и попросил приехать сегодня в отделение полиции для небольшого разговора, чтобы не вызывать по повестке. Полицейский предложил заехать к ней, если Ирине будет сложно в ближайшие два часа посетить его рабочее место. Девушка решила приехать сама.

В кабинете у следователя было сильно накурено. Жилов, мужчина сорока или пятидесяти лет, выглядел хмурым и помятым. Жидкий стог седеющих, не причёсанных волос, много морщин на лбу, желтоватый оттенок кожи. На настоящего полковника, по разумению Ирины, он был не похож, и никакого интереса для неё не представлял, хотя по голосу в телефонной трубке он ей показался более харизматичным мужчиной. Есть огромное количество мужиков, которые и до, и после сорока не представляют никакого интереса. Похоже, Жилов был из таких.

Не глядя на вошедшую в кабинет гостью, он предложил ей сесть на стул напротив его стола, за которым он сидел. Только когда она села, он начал пристально и не без удовольствия её разглядывать. Потом спросил, как давно она была знакома с Алексеем Терновым.

Она рассказала обо всём, что между ними было, опуская лишние подробности. Всю правду их отношений до вчерашнего звонка. Без одного небольшого нюанса.

Мужчина спросил, где она была прошлым вечером и ночью. Ира резонно ответила, что она была дома. Следователь дежурно спросил о том, кто может это подтвердить, хотя было заметно, что ни в чём Ирину не подозревал, а спрашивал для порядка. Девушка вполне спокойно ответила, что у их подъезда есть камеры видеонаблюдения, а ещё её видела консьержка.

После этого Ира задала лишь один вопрос о том, что случилось с Алексеем. Она чувствовала, что в живых его больше нет, но не знала, как именно он погиб – её очень интересовало, почему же он не просто пропал без вести.

Разумеется, своих мыслей она не выдала, но следователь обозлился на вопрос и повысил голос. Он рассказал ей, что кто-то сегодня ночью изуродовал Алексея в его же собственной ванной комнате.

– Отрезал или отгрыз всё лицо! До самого черепа! Вместе с ушами! – заорал Кирилл Жилов, – Брат его, вы знакомы с его братом? Студент, загулялся допоздна, пришёл с друзьями домой, хотели выпивать продолжить, а в ванной его братик лежит без лица. Пацаны сразу протрезвели. Вот как так? Хочешь, фотки покажу?

– Нет, пожалуйста… – Ирину возмутил тон следователя. Ещё её шокировал результат.

– Вы хотели отомстить Алексею за то, что он вас бросил? Вы имели доступ к квартире убитого? У вас есть собака? – тон следователя стал спокойнее.

– Нет, – Ирина взяла себя в руки. – На все вопросы – нет. Собаки тоже нет. У меня кошки…

– Вот и у Алёшки собаки не было. Даже у соседей. Ладно. Ступайте, – успокоился Кирилл. – Убедительная просьба из города никуда не уезжать в ближайшее время. Это не подписка о невыезде, но имейте в виду. Если что, то вызову.

– Прощайте, – сказала Ирина.

Ей не понравилось, что некрасивый мужчина накричал на неё. Ещё она поймала себя на мысли, что ей бы действительно хотелось взглянуть на фотки.

* * *

Когда Ирина шла домой, с неба медленно падали красивые хлопья снега. Сегодня вообще обещали снежную бурю, несмотря на то, что зима ещё официально не наступила. А пока было тихо и хорошо.

Она даже на некоторое время забыла, откуда шла и каким был предмет разговора. Девушка просто наслаждалась тем, что есть мгновение «здесь и сейчас», что она жива, и что с ней никогда ничего плохого не произойдёт. Ведь она особенная и жизнь её прекрасна.

Летом она обязательно поедет на море, а сейчас, она, конечно же, никуда уезжать не собиралась. Как мало на свете людей, которые умеют ценить каждое мгновение своего одиночества. Но и такое блаженное состояние уединения порой надоедало.

В сумочке зазвенел мобильный телефон. По особенной мелодии она поняла, что звонит подруга Вера. Голос Веры был взволнованным. Она даже не сказала своего коронного: «привет, подруга!»

Кукушкина начала свою речь без приветствия:

– Ты смотрела сейчас новости по нашему каналу? Какой ужас! Я бы сказала, что это капец! Убили твоего Алексея! Прямо в собственной ванне ему всё лицо изуродовали, представляешь?

– Я не смотрю телевизор. Знаю, что его убили. Только что иду от следователя.

Далее в трубке раздался своеобразный рёв, означающий глубокое удивление Верки:

– Да ты чего?! Вот это да! Давай в нашем кафе встретимся сейчас же, поговорим!

Отказать было трудно, Ирина согласилась. Через полчаса они уже сидели в своём любимом кафе и пили чай со сладостями. Вера расспрашивала каждую деталь последнего разговора с Алексеем и следователем, терялась в догадках кто, как и зачем всё это натворил. Её очень шокировала эти новость.

И вот, остановив свои фонтанирующие эмоции, Вера на полном серьёзе спросила:

– А это точно не ты?

– Что я?

– Убила…

– Нет, – немного засмущалась Ирина.

– Просто странно…

– Что странного? То, что я не отрезаю людям лица?

– А помнишь, твоего первого самого, Шишкина Мирослава? – впервые за вечер Вера выглядела напуганной. – Помнишь, что он пропал без вести? Помнишь? А Витя, бизнесмен тот, что говорил: «у тя чё депрессуха вечная, полетели на Бали, попугайчики там»? Тоже пропал же… а с остальными как?

– Живы, здоровы, – соврала Ира, немного напугавшись догадливости подруги, которая обычно не блистала сообразительностью и отличалась не очень хорошей памятью.

И не следила за судьбами её бывших возлюбленных.

Но в этот раз Ирина сама была виновата – поторопилась. Ещё было одно большое «но». Ира сама до конца не верила в свою причастность к этим исчезновениям и, к тому же, это недоказуемо вообще и никак. Поэтому она была всегда спокойна, но ей не понравились подозрения подруги.

– Точно? – не доверяла Верка, хотя немного начинала понимать, что говорит чушь.

– Как ты можешь меня подозревать? – спросила Ира, на что Вера облегчённо рассмеялась. – Вот и следователь у меня спросил, где я вчера вечером и ночью была…

– Ладно-ладно. Я ж знаю, что ты ведьма. Тебе Лёшку не жалко?

– Нет, – честно ответила Ирина.

Хотя, в глубине души ей всегда жалко, что так иногда происходит. Но всё перебивает азарт, и то, что с самого детства ей было трудно отпустить обиды. Каждая врезалась в душу самой острой занозой. Вытащить которую нереально, но можно стократно усилить боль, постоянно задевая её воспоминаниями.

Есть в криминальных кругах поговорка: нет человека – нет проблемы. В психологии Иры это отражалось в видоизменении фразы: нет человека – нет обиды. Есть та заноза в душе, но её уже никто не задевает своим грубым существованием.

Она просто хотела стать девочкой, которая будет одной единственной, любимой на всю жизнь. Девочкой, улыбающейся и прижимающей к груди букет очаровательных цветочков, а не острые копья обиды и разочарования.

После паузы Ира сказала:

– Конечно, это всё ужасные вещи, не стоит смеяться. И то, что случилось с Алексеем…

– Вообще без логики, это очень страшно… – погрустнела Вера, вспомнив сюжет городских новостей, в котором рассказали об этом происшествии без визуальных подробностей, но с весьма неординарным описанием убийства.

Она поняла, что увидела и услышала обо всём этом в выпуске новостей, а не в каком-нибудь фильме. Реальность на этот раз запоздала в их город, здесь материализовался самый настоящий кошмар.

– Но жизнь должна продолжаться, – робко сказала Ира, пытаясь сменить неприятную тему разговора.

– Это, наверное, всё тот же самый маньяк, который летом в парке убил молодую девушку и её парня. И ещё много кого убил. По телевизору так тогда и говорили, что это, скорее всего, не единственные его жертвы, – поделилась информацией Вера.

Но к тем убийствам Ирина не имела никакого отношения. Она предположила:

– Может, это всё разные вещи?

– Нет. Это. Один. Маньяк, – с непоколебимой уверенностью сказала Вера Кукушкина. – Как страшно жить! О, а у меня идея! Давай в наши смартфоны установим приложение, которое отмечает геолокации? Ну, как объяснить-то! Короче, я всегда буду знать, где находишься ты, а ты всегда будешь знать, где нахожусь я! Идёт? Хорошая ведь идея! Буду всегда знать, где тебя искать в случае чего! Не дай бог, конечно!

– Ну, да, – невнятно согласилась Ирина, глядя в окно.

А Вера уже схватила со столика её телефон и принялась за установку приложения.

Потом подруги решили немного выпить: Вера заказала коктейль, а Ирина вина. Помянули Алексея.

Вскоре сменили тему на более позитивные житейские дела. Вера посчитала своим долгом развлечь Ирину, которая хоть и не показывала никакого трагизма в своих эмоциях, но была немногословнее обычного, что можно было принять со стороны за переживания по некогда близкому человеку.

А Ирина ненадолго вернулась в воспоминания, но не по тому времени, когда они были вместе с Алексеем. Она вспомнила первые серьёзные отношения. Долгие. И мучительное расставание. Страдания. Исчезновение Мирослава.

Также Ирине вспомнилось, что спустя два месяца после того, как Мирослава объявили в розыск, в лесу, не очень далеко от его дачи, была найдена человеческая рука. Его отец пошёл за грибами, чтобы развеяться от переживаний, и нашёл фрагмент конечности. От локтя. Пальцы были на месте, хотя рука немного разложилась. Но никто из диких зверей и местных бродячих собак не тронул этот, по сути, кусок мяса. Опознали сразу по татуировке. Вот тогда было жутковато.

– Как твой котёнок новый, прижился? – спросила Вера.

Она знала, что Ира любит кошек, значит, любит и разговоры о них.

– Нет, умер, – ответила подруга.

– И этот умер, ну вот! И этот котёнок совсем больной попался, – сочувствовала Вера, вспомнив, что это не первый котик, которого Ира подобрала на улице, и умерший через некоторое время. Кукушкина не любила животных, но посочувствовать подруге посчитала нужным. Хотя не понимала, почему Ирка постоянно пытается приютить таких больных доходяг, нет бы взяла какого породистого.

Посиделки прервал звонок разгневанного мужа Веры. На этот раз у них было что-то запланировано, поэтому Кукушкина традиционно не послала его на хрен, а извинилась перед Ирой и убежала прочь. Ира тоже пошла домой.

У неё было приподнятое настроение. Погода ухудшилась, дул сильный ветер. Снег бил по глазам, но девушка дошла до дома без происшествий.

Как только она закрыла за собой входную дверь, то поняла, что сегодня ей как никогда хочется общения. Видно выпитое вино делало своё дело. Подошедший встретить её кот Тимофей показался для Ирины не самым интересным собеседником. Ей хотелось простого человеческого общения, но Вера сейчас занята, а больше поговорить ей было не с кем.

Сняв верхнюю одежду и разувшись, Ира приняла решение проверить свои профили в социальных сетях и на сайте знакомств. Но в этот момент раздался стук в дверь. Не звонок, а именно аккуратный, но настойчивый стук.

Богатый на события день – пронеслось в голове у Ирины. Она, не глядя в глазок, отворила дверь.

На пороге стоял её сосед Сергей. Он держал обе руки за спиной. Мужчина был при параде: брюки, рубашка, галстук. На ногах не тапочки, а лакированные туфли.

– Угадайте, что у меня в руках? – спросил он, глядя ей в глаза.

– Топор? – предположила Ирина.

Даже немного испугалась, что вдруг это окажется правдой. Но было уже интересно.

– Не угадали. У вас есть ещё две попытки, – Сергей был серьёзен.

– Три гвоздики и бутылка советского шампанского?

– А вот сейчас обидно было, – Сергей не оценил юмор соседки.

Он достал из-за спины небольшой, но очень симпатичный букет и бутылку вина.

– Сергей, у вас есть жена, – напомнила Ирина, но ей захотелось продолжить общение.

– В моей жизни есть всё, но не хватает тебя, – ответил мужчина.

* * *

Вечер выдался значительно лучше всего дня. Но даже когда Сергей первый раз обнял Ирину и нагло поцеловал, она понимала, что вряд ли может рассчитывать на положение выше, чем просто любовница, развлечение выходного дня.

Сергею было скучно сегодня в одиночестве, когда жена отбыла к маме. Ехать к тёще ему совершенно не хотелось, и он смог правдоподобно сформулировать отговорки, чтобы остаться в городе. Позже нашлась и причина приятно скоротать свободное время. Просто пришёл и взял то, что хотел.

Он не был груб, не был пошлым, а был уверенным в себе, в меру галантным и без меры обаятельным. Ирине очень понравился такой подход, и она не чувствовала себя обиженной. Им было хорошо вместе.

Через некоторое время они молча лежали в огромной кровати Иры, допивали остатки вина. Дома везде был выключен свет. Они смотрели в огромное окно, которое не было зашторено. Смотрели, как вьюга кружит свой хоровод – зима крепко взялась за дело, дерзко прогоняя ослабший ноябрь.

Сергею наскучило молчание, он решил озвучить свои мысли, которые стали заметно легче и светлее после близости с красивой девушкой и выпитого натощак вина.

Его потянуло на философию:

– Приятное время, когда ты можешь позволить себе быть в тепле, а на улице так холодно. И холод этот также приятен. Когда вьюга напоминает о том времени, когда хочется верить в чудеса. Скоро наступит календарная зима, а там и новый год близко. Но уже сегодня хочется создавать и чувствовать в себе этот праздник. Отличный повод начать новую жизнь, не дожидаясь нового года…

Сергей с корыстной целью сказал последнюю фразу. Благодаря таким намёкам, Сергей планировал обозначить долгосрочную перспективу таких своеобразных соседских отношений. Семью он бросать не планировал, но об этом говорить было необязательно.

Ира ничего не сказала, но он продолжил разворачивать свою «лапшу», используя опыт прошлых интрижек:

– Сегодня лучший вечер в уходящем году. Обязательно загадаю под куранты повторение таких вечеров. Должны же и у взрослых быть редкие сказочные моменты.

Ни первые, ни последние слова Сергея не произвели на Ирину впечатления. Она восприняла их за тупую лесть, которая не несёт в себе никакой серьёзности чувств. Так, поверхностная игра на ощущениях с помощью вполне банальных словесных оборотов. Но ей понравилась тема про любимые времена года, про их ощущение в себе и своей жизни. Сегодня ей хотелось разговаривать на такие душевные, но совершенно невесомые в быту вещи.

Сергей допил вино, поставил на пол бокал, повернулся, чтобы обнять Ирину, но та встала с кровати и подошла к окну. В руках она держала свой ещё не опустошённый бокал. Никакой одежды на ней не было. Сергей пристально рассматривал её силуэт. Ему очень нравилась фигура Ирины, он начал сравнивать её с другими женщинами, что были в его жизни и разделяли с ним постель.

А она начала свой монолог:

– Сентябрь. Я просто люблю сентябрь. И любила его всегда. Он начинается значительно раньше календарной даты, в конце августа, и заканчивается, как минимум, в середине октября. Он начинается в тот момент, когда ненавистное лето теряет свою силу и надрывается первым печальным дождём. Дождём, с той самой грустью, что заставляет плакать вместе с ним. Когда радостное солнце задушено депрессивностью разозлившихся туч. И ничего уже не поменяет хода времени. Как потом не было бы тепло, всё равно этот момент перелома пройден. И лето всего лишь бьётся в предсмертных конвульсиях. А сентябрь, вот он. Хмурый мужик с нежностью в руках. Я влюбилась в него ещё в детстве и не представляю себе, кто может отнять его у меня. Он мой. Я люблю брать в руки его слёзы и улыбаться. Такой сильный, а так горько плачет. Но не хочется его жалеть, хочется грустить вместе с ним. Я хотела бы его обнять. Много земных мужчин я повидала, но не встретила в них Сентября. Они не любили, когда я их же мужскими эмоциями отвечала на невзгоды жизни. Мне не хочется плакать при них. Мы плачем вместе только с Сентябрём. Мужчинам не нравится, что дома у меня полно кошек, что не хожу по клубам, что много молчу. А что мне говорить? Я смотрю на них, смотрю, ищу Сентябрь. Сама довожу до этих слёз, но у них случается только мерзкая истерика…

Дальше Ира стала пародировать чужие фразы из жизненного опыта:

– Один орал: «Дура тупая! Я за тобой бегаю, а ты всё зыришь и зыришь глазищими своими! У тебя что, сердца нет?!» Второй визжал: «Тебе не нравится мои подарки? Так почему же ты их принимаешь?! Играешь, как кошка с мышкой! Дома-то вонища от твоих котов!» А третий, из любимого репертуара: «У тя чё, депрессуха? Полетели на Бали, там солнышко, попугайчики?… И почему после этого я дурак?»

Сергей озадачился такими откровениями. Задался вопросом, не перепила ли Ирина и на месте ли у неё кукушка, но быстро отмахнулся от своих мыслей. Всё это было незначительно. Он отдыхает, да и голос у неё приятный.

А Ира вздохнула, и, понимая, что собеседнику это не интересно, закончила своё повествование:

– Чего только я не слышала в свой адрес. Даже обвинения в проституции и в сумасшествии. Разве это не смешно? А ещё потом обижаются, краснеют, как раки. Уходят, дверью хлопают. Даже штукатурка сыпется…

– У тебя её нет, – сказал Сергей.

– Чего нет? – не поняла Ирина.

– Штукатурки у тебя нигде нет дома. У тебя навесные потолки, на стенах обои, а в ванной плитка. Отделка шикарная. Штукатурки нет.

Ирина обернулась, пытаясь рассмотреть в темноте своего собеседника. На мгновение ей показалось, что и он дурак. Умеют же мужчины порой сказать не то и не так.

– Иди сюда. От меня не будет лишних слов, – сказал Сергей. – Но и сентября ты во мне тоже не увидишь…

Ира послушно легла в его объятия, тем самым поблагодарив за откровенность, а Сергей добавил:

– Так, максимум, октябрь…