Александр Леонидович Аввакумов
Точка невозврата
Когда я приехал через два дня к Екатерине, она буквально ошарашила меня очередной новостью. Оказывается, она повторно обратилась в милицию и написала заявление, что я приезжал к ней домой и угрожал убийством в случае, если она не заберет его. Копию этого заявления она швырнула мне в лицо.
Я попытался уговорить ее, чтобы она забрала заявления, но она была непреклонна. Тогда я показал ей деньги и предложил поехать со мной в магазин. Она быстро оделась, и мы поехали в «Яхонт». Катя долго выбирала себе кольцо. Наконец, она остановила свой выбор на кольце с большим бриллиантом.
– Купи мне его, – потребовала она у меня. – Только не говори, что у тебя нет столько денег.
Я купил ей это дорогое украшение, затем повез домой.
– Илья, а почему ты не продал машину? – поинтересовалась она.
– Как не продал? Я продал своему товарищу по генеральной доверенности, а сегодня попросил ее, чтобы съездить с тобой и купить кольцо.
– Ладно, поверю тебе на слово. Теперь за тобой первое мое условие. Я хочу, чтобы ты развелся с женой.
– Слушай, Катя. Я тебе купил кольцо. Может, на этом и остановимся. Зачем ты ломаешь мою жизнь?
– А я так хочу! – коротко бросила она и выскочила из машины.
Остановившись около подъезда, она снова подошла к машине и, нагнувшись, бросила в салон коробочку с кольцом.
– Принесешь его вместе со свидетельством о расторжении брака. Времени у тебя, Илья, мало. Если хочешь остаться на свободе, поторопись.
Я вернулся в магазин и, переговорив с директором, вернул кольцо. К Волковой я приехал через неделю.
– Катя! У меня завтра развод с женой в Приволжском суде. Я хочу, чтобы ты поехала со мной и все увидела своими глазами.
– Во сколько процесс? – поинтересовалась она.
– Процесс в конце дня, а если точнее, в семнадцать часов. Я заеду в два часа дня. Мне нужно будет съездить в Зеленый Бор, а затем мы с тобой поедем в суд.
– Договорились, – произнесла она и злорадно улыбнулась в ответ.
На следующий день я приехал к ней, как и договаривались. Катя вышла из дома не одна, а вместе с подругой Ольгой.
– Я надеюсь, ты не будешь возражать, если Ольга поедет с нами? – обратилась она ко мне.
Мне тогда было все равно, поедет Ольга или не поедет, для себя я уже все решил. Мы быстро доехали до Зеленого Бора. Я заранее выбрал место, откуда оставленная в лесу машина практически не просматривалась с дороги.
– Ты куда нас привез, Илья? – испуганно спросила меня Катя. – Где твой друг, с которым ты должен встретиться?
– Не переживайте, он сейчас подъедет, и мы вернемся обратно. Времени у нас еще много. Вы бы походили, девчонки, по лесу, подышали воздухом.
– Ты чего, Илья, с ума сошел? – еще больше взвилась Екатерина. – Давай, вези нас домой!
Я схватил Катю за волосы и, применив силу, вытащил из машины. Она попыталась оказать сопротивление, но я ударил ее по голове заранее приготовленной саперной лопаткой. С Ольгой я поступил так же.
– Илья, а что было дальше? – задал ему Абрамов вопрос.
– А ничего, – последовал ответ, – ничего дальше уже не было.
Виктор замолчал, обдумывая услышанную историю. Абрамов посмотрел на Серова, стараясь отыскать в его взгляде какое-то раскаяние, но в его глазах, кроме пустоты, ничего не заметил.
Ему стало жалко его. Однако перед ним сидел хладнокровный убийца, который ударом саперной лопатки лишил жизни двух девушек. Пусть эти девушки были не идеальны в своем поведении, но брать на себя роль Бога, судьи у него не было права. Это была его последняя встреча с Серовым. Больше он его не видел. Как Абрамов узнал потом, его осудили на пятнадцать лет строгого режима, пять из которых он должен был провести в тюрьме города Чистополя.
За раскрытие этого преступления Виктор был отмечен руководством МВД. Его повысили в должности – назначили на должность старшего оперуполномоченного Управления уголовного розыска.
Часть вторая
Работа полностью захватила Абрамова. Рейды, засады, командировки стали неотъемлемой частью его жизни. Сотрудника отделения Семенова вскоре полностью оправдали и реабилитировали. Уголовное дело в отношении него было прекращено, и он снова приступил к выполнению своих обязанностей.
Три месяца, проведенные им вне работы, наложили на него определенный отпечаток. Виктор стал замечать за ним излишнюю самоуверенность, а его высказывания о том, что он спокойно может застрелить любого человека, просто выводили Абрамова из себя. Однажды он остался с ним один на один в кабинете. Они сидели за столами и обменивались мнениями по одному из розыскных дел.
– Да, что с ним возиться? – вдруг неожиданно произнес Семенов. – Нужно поставить его к стенке, и он сразу все расскажет.
– Слушай, Юра! – обратился Абрамов к нему. – Объясни мне, что с тобой произошло? Почему ты стал таким равнодушным и жестоким? Поставить к стенке и так далее. А если он невиновен? Что тогда? Ты забыл, как мы все тебя вытаскивали за уши из твоего уголовного дела? Только чувство солидарности решило этот вопрос. А, если разобраться в нем досконально, ты тогда, просто, застрелил человека, чего кривить душой, ты и сам это знаешь. Пусть он был преступником, но это абсолютно ничего не меняет. Ты твердишь, что готов стрелять в любого человека, и это меня пугает и напрягает. Откуда в тебе появилась эта жестокость? Ты же знаешь, Юра, что невинно пролитая кровь навсегда остается на руках человека, делая из него убийцу.
– Что ты этим хочешь сказать, Виктор? Что я так и буду всю жизнь ходить с пятном убийцы?
– Я бы на твоем месте так прямо вопрос не ставил, – ответил Абрамов. – Каяться нужно перед Богом за этот большой грех. Каяться, а не бравировать этим.
– А ты, что, не убивал людей в Афганистане? Или там было можно это делать, а здесь нельзя. Может, у меня тут свой Афганистан?
– Какие глупости ты говоришь! Там была война, там не было выбора между добром и злом: или ты убьешь врага, или он тебя. Сейчас не война, чтобы стрелять в людей без суда и следствия. Смотри, Юрка, Бог все видит и воздаст каждому по его заслугам.
– Вот что, Виктор, хватит меня учить. Тебе не кажется, что ты много берешь на себя? Ты кто такой – отец, брат? Получил должность и теперь считаешь, что можешь учить других?
– Дурак ты. Дело совсем не в этом, не в должности. Глупо, если ты все так однобоко понимаешь. Я с тобой хотел поговорить по душам, а ты меня не понял. Трудно быть бестолковым, по-моему, так говорят в народе. Смотри, тебе жить дальше.
После этого разговора прошло месяцев шесть. Стояла весна, которая с каждым днем все набирала свои солнечные обороты. На деревьях набухли почки, а на больших проталинах, словно огоньки, засверкали первоцветы.
Рано утром Абрамова разбудил настойчивый звонок телефона. Он вскочил с кровати и поднял трубку.
– Виктор! – произнес дежурный по МВД. – У нас в Агрызе ЧП. Из изолятора временного содержания бежали восемь арестованных, двое из которых – убийцы. Костин вас всех собирает у себя через полчаса. Никак не могу дозвониться до Валиева и Козина. Похоже, оба или не берут трубки, или ночуют на даче.
– Ты что? Какая сейчас дача? Ночью на ней ласты склеишь. А во-вторых, у Козина никогда дачи не было. По всей вероятности, просто не берет трубку.
Виктор быстро привел себя в порядок, оделся и выскочил из дома. Улица Товарищеская была абсолютно пустой, и поэтому надежда поймать какую-то попутку или такси быстро исчезла.
«Да, здесь такси, похоже, не поймаешь», – подумал он и чуть ли, не бегом устремился на улицу Вишневского.
Ему повезло, он быстро поймал частника и добрался до улицы Дзержинского. Виктор вошел в здание МВД практически одновременно с Костиным.
– Абрамов! Давай, зови остальных и бегом ко мне, – приказал начальник Управления.
Виктор вошел в кабинет.
– Привет, мужики! – поздоровался он с ними. – Быстро за мной к Костину.
Ребята собрались, и через минуту они были в кабинете начальника.
– А, где Валиев и Козин? – поинтересовался у Виктора Костин. – Что, уже перелезть через тело жены не могут?
Абрамов, молча, пожал плечами, так как не знал, что ему ответить. Начальник Управления быстро ввел их в курс дела.
– Сейчас, отправляешься на вокзал и на ближайшем поезде едешь в Агрыз, – приказал он Виктору.
– Юрий Васильевич! У меня в восемь утра приезжает жена с ребенком. Разрешите ее встретить, посадить в такси, а уж потом ехать в Агрыз.
– Ты что, плохо меня слышишь, Абрамов? Я сказал, езжай срочно, ты понял меня?
– Юрий Васильевич! Можно я поеду в Агрыз вместо Абрамова? Пусть он встретит семью. Если у меня что-то там не получится, он подменит, – произнес Семенов.
Костин посмотрел на Абрамова, а затем перевел свой взгляд на оперативника.
– Хорошо, езжай ты, – произнес он. – Жду доклад к часу дня.
Они вышли из кабинета Костина и направились к себе.
– Юра! – обратился Абрамов к Семенову. – Не вздумай там махать шашкой. Ты представитель центрального аппарата и твое дело возглавлять штаб по розыску и задержанию этих преступников, а не бегать за ними.
Он, молча, кивнул, набивая патронами магазин пистолета.
– Смотри, Юра, я предупредил. Больше тебя никто вытаскивать из дерьма не будет. Ты понял?
– Да, понял я, понял. Вот отец нашелся, только и делает, что учит жизни, можно подумать, что у меня не голова, а тыква, – раздраженно произнес Семенов. – Хватит читать нотации, Виктор Николаевич, бомба дважды в одно место не падает. Раньше жил без вас, не пропадал и теперь не пропаду.
Он сунул пистолет в кобуру и со злостью посмотрел на Абрамова. Виктор промолчал, так как ему не хотелось снова вступать с ним в полемику о добре и зле. Семенов был достаточно опытным сотрудником Управления, и его инструктаж нервировал его и бил по самолюбию.
На вокзал они поехали вместе. Посадив его на поезд, Виктор стал ждать прибытия поезда, в котором ехала его семья.
***
В пятнадцать часов дня Виктора снова вызвал к себе Костин.
– Вот что, Абрамов. Срочно выезжай в Агрыз. Там получил ранение Семенов. Пуля пробила ему легкое и застряла у позвоночника. Ему сделали операцию и вертолетом хотят переправить в Казань, в РКБ.
– Как это произошло, Юрий Васильевич? Ведь я его инструктировал и предупреждал.
– Пока не знаю подробностей. Похоже, все произошло при задержании преступников.
– Вы хотите сказать, что у преступников было оружие?
– Я тебе этого не говорил, потому что не знаю подробностей. Приедешь на место, там и разберешься.
– Сколько человек они уже задержали? – поинтересовался Абрамов у Костина.
– Троих, – ответил Костин, – пятеро по-прежнему в бегах.
Выслушав задание, Виктор направился в дежурную часть, получил оружие и стал звонить домой.
– Лена, меня сегодня не жди, – «обрадовал» он жену. – Я срочно выезжаю в Агрыз. Там при задержании преступники ранили Семенова.
– Хорошо, Виктор. Будь осторожен, береги себя, – ответила в ответ жена. – Мы с дочкой будем ждать твоего возвращения.
Абрамов доехал до вокзала на дежурной автомашине. Купив в кассе билет до Агрыза, он стал ждать поезд. Минут через тридцать подошел поезд «Москва – Томск». Предъявив проводнику билет, он прошел в вагон и сел на боковое место. Дорога заняла около четырех часов. Выйдя из вагона на станции Агрыз, Виктор направился в отдел милиции, который располагался недалеко от железнодорожного вокзала.
Двор милиции был пуст. Абрамов прошел мимо дежурного и поднялся на второй этаж, где находился кабинет начальника отдела милиции. Остановившись около кабинета, Виктор глубоко вздохнул и толкнул дверь. В кабинете, помимо начальника отдела, находились три человека в милицейской форме.
– Здравствуйте! – поздоровался он с ними. – Я старший оперуполномоченный Управления уголовного розыска Абрамов, прибыл из МВД для оказания помощи в розыске сбежавших преступников.
– Проходите, – коротко произнес начальник отдела милиции Амиров, – садитесь и слушайте.
Абрамов прошел в кабинет и, поставив спортивную сумку на свободный стул, сел за стол. Виктор внимательно следил за карандашом, которым водил по карте города начальник милиции. Когда он перестал говорить, Абрамов задал ему первый вопрос:
– Товарищ подполковник, в каком месте города был ранен Семенов?
Он медленно поднялся из-за стола и ткнул карандашом в карту.
– Расскажите, при каких обстоятельствах это произошло.
– Я уже докладывал руководству министерства об обстоятельствах этой стычки. Там все предельно ясно и прозрачно. Семенов вместе с двумя сотрудниками отдела возвращался из столовой, где они обедали. Один из сотрудников милиции опознал в прохожем беглеца. Ну и побежали за ним. Преступник бросился к железной дороге, а затем забежал во двор барака, в котором раньше жили железнодорожники. Сейчас это место необитаемо и заброшено. Бараки находятся в аварийном состоянии, и в них уже несколько лет никто не живет. Вот там они и столкнулись еще с двумя преступниками, которые были вооружены ножами и попытались порезать ими милиционеров. Во время схватки один из работников милиции хотел ударить преступника дубинкой, однако тому удалось увернуться. Удар пришелся на плечо нашего сотрудника отдела. Тот, как раз, успел достать пистолет и приготовился сделать выстрел в воздух. Но, от удара палкой, пуля, выпущенная милиционером, попала в преступника и снесла ему практически всю нижнюю челюсть, затем попала второму нашему сотруднику в руку, а лишь затем – в Семенова. То есть одной пулей были ранены сразу два работника милиции и один преступник.
– А где сейчас эти преступники? – поинтересовался Виктор.
– Один в больнице, а двое здесь, сидят в ИВС, – ответил он.
– Скажите, кто-то с ними сейчас работает или нет? – снова спросил его Абрамов.
– Пока никто, – ответил он, – у нас и так людей не хватает, все на улице.
– Тогда я, с вашего позволения, сам займусь ими. Думаю, они знают, где находятся остальные беглецы.
– Попробуйте, может, вам удастся их расколоть. Наши оперативники пытались с ними поговорить, но у них ничего не получилось.
– Посмотрим, – сказал Виктор, – возможно, я смогу развязать им языки.
Абрамов вышел из кабинета и направился в ИВС, где попросил открыть одну из камер. На деревянных нарах сидел молодой парень, который с интересом посмотрел в его сторону.
– Кто такой? – спросил его Виктор.
Парень, молча, поднялся с нар и представился.
***
– Ну что, Хакимов? – обратился к нему Абрамов. – Стоило ли тебе бежать из ИВС, чтобы снова оказаться здесь? Ты был не арестован, а задержан за попытку кражи. Максимум, что тебе светило по этой статье условный срок на год, от силы – на полтора. Теперь за побег из ИВС тебе могут добавить еще до трех лет, и ты получишь реальный срок с лишением свободы.
Хакимов сидел и молчал, тупо уставившись в угол камеры. Виктор внимательно посмотрел на него, стараясь угадать, что толкнуло его на эту явную авантюру. Перед ним сидел самый обыкновенный деревенский паренек в стоптанной и нечищеной обуви. Руки, привыкшие с детства выполнять тяжелую работу, были переплетены взбухшими сосудами, которые чем-то напоминали молодые побеги лиан.
– Слушай, Ильяс! Ты хоть слышишь меня? Можешь объяснить, почему ты побежал со всеми. Ведь кое-кто остался в камере, а ты вдруг рванул?
– А, что мне оставалось делать, сидеть и ждать, когда следователь меня арестует? Пусть ждут и сидят те, кто болен и слаб.
– Погоди, Ильяс, это явно не твои слова. Кто тебя всему этому научил? Ты ошибаешься, называя этих людей трусами, слабыми и больными. Они, нечета тебе, оказались умными, потому что знали, что дальше Союза никому не убежать, и лишних три года сидеть они не хотели.
– А вы, помните слова Пугачева, который сказал: «Лучше три года питаться кровью, чем триста лет – падалью».
Абрамов засмеялся над его словами, отчего Хакимов обиделся.
– Сравнил себя, карманника, с Пугачевым. Тот выдавал себя за царя, а ты за кого хочешь «канать»? За колхозника? Да, ты на зоне со своими представлениями пахаря пропадешь. Там такие орлы складывают свои крылья, не то, что ты.
– А что? Разве Пугачев не прав?
– Не знаю, Хакимов, кто из вас прав, он или ты. Перед тем как прийти к тебе в камеру, я изучил твое тонкое дело. Можешь обижаться на меня, но на Пугачева ты не тянешь. Сам подумай, ты простой деревенский парень, у тебя старая мать, отец алкаш, сестры. Да и идеи, за которую можно отдать свою жизнь, у тебя тоже нет. Ну, попытался ты залезть в сумку преподавателя вашего ПТУ, разве это подвиг. Ты, наверное, не знаешь, как живет этот преподаватель, что у нее, как и у тебя, больная мать, которая всю жизнь проработала в колхозе и ничего так и не накопила. Она кормит свою старую мать и маленькую дочь на гроши, которые получает за работу с вами.
Абрамов остановился, чтобы перевести дух. Несмотря на тусклое освещение в камере он увидел, что Хакимов внимательно слушает, что он ему говорил.
– А ты залез к ней в сумку, чтобы украсть последние копейки и бухнуть пивка на вокзале. Ты бы сделал это, если бы знал, как нелегко она живет?
Хакимов немного помолчал, думая, что ответить на его вроде бы простой вопрос.
– Не знаю, – наконец сказал он, – наверное, не полез бы.
– Глядя на тебя, я тоже так подумал. Ты не вор, ты нормальный парень, который поступил в ПТУ, чтобы получить какую-то специальность, образование. Думаю, если бы ты хотел всю оставшуюся жизнь воровать, то не стал бы поступать в училище.
Виктор снова сделал паузу и посмотрел на него. Он достал из кармана пиджака пачку сигарет и протянул ему.
– Давай, закуривай, – обратился Абрамов к нему. – Я же вижу, что хочешь курить.
Ильяс осторожно достал две сигареты. Одну сунул в рот, а вторую спрятал за ухом. Они, молча, закурили.
– Для тебя наступает момент истины, Ильяс. Ты стоишь на перепутье. Дорога налево – тюрьма, дорога направо – свобода. И ты должен выбрать. Хочешь быть жуликом – молчи. Хочешь стать честным и порядочным человеком, расскажи мне, где скрываются твои сокамерники? Кто вам помог бежать? Я не верю, что контролер забыл закрыть за собой дверь камеры. Решай сам, что тебе важнее – мать с сестрами или эти преступники.
Хакимов на какую-то минуту задумался. Он глубоко затянулся дымом и медленно выпустил его в потолок.
– Если я вам помогу, мне это как-то зачтется? – спросил он Виктора.
– Я больше чем уверен в этом. Я прямо сейчас переговорю с твоим следователем и скажу его окончательное решение. Врать я тебе не буду.
– Хорошо, – произнес он, – тогда я буду вас ждать.
Из ИВС Абрамов направился в кабинет начальника отдела милиции.
***
– Ну, и как дела? – поинтересовался у Виктора начальник милиции. – Вам удалось найти контакт с Хакимовым? Наши оперативники, сколько с ним ни разговаривали, а он молчит.
– Вы не поверите, он готов помочь нам, но при одном условии, – ответил Абрамов.
– Это, какое же у него условие? – поинтересовался он. – Наверняка, хочет сорваться со статьи?
– Я пообещал ему, что он не будет привлечен к уголовной ответственности за побег из ИВС, ведь он на момент побега не был арестован.
– Как ты мог такое ему пообещать? – снова задал он Виктору вопрос. – Почему ты не согласовал это со мной?
– Как не согласовал? А что я делаю сейчас? Разве не согласовываю с вами свои действия? Скажите, может, у вас есть другой способ найти и задержать преступников?
– Абрамов, то, что ты предлагаешь, неприемлемо. Я под этим подписываться не буду.
– Ладно, так и быть, не стану настаивать на этом, – ответил Виктор. – Тогда доложите мне, что вы здесь надумали? У вас есть реальный план поиска беглецов?
– Есть, вот план, – сказал он и протянул Абрамову два машинописных листа бумаги. Виктор, молча, прочитал текст и вернул листы обратно.
– Что скажете? – поинтересовался Хакимов. – Вас устраивает этот план?
– Это не план! – произнес Виктор. – Это бессистемный набор мероприятий, не более.
– Что вы имеете в виду? Чем он вас не устраивает?
– В вашем так называемом плане нет многого, в частности не сформированы группы, не назначены старшие групп, не установлены адреса проживания родственников бежавших преступников и многое другое, что могло бы гарантировать их задержание. Кстати, товарищ подполковник, а где начальник вашего уголовного розыска и заместитель по оперативной работе? Где они и чем занимаются?
– С Семеновым работать было проще, – неожиданно для Виктора, произнес он. – Тот хоть не лез в наши дела.
– Вы знаете, товарищ подполковник, к любому порученному делу я отношусь серьезно. Я не привык решать проблемы с помощью шапок, которыми можно закидать противника. Меня мать с детства учила, что если пришел на работу, то работай. Не в укор вам сказано, но вы, как мне кажется, стараетесь больше создать видимость работы, а не решать поставленную перед вами задачу. Но, вы здесь начальник отдела, и я не могу отменять ваши приказы и менять вашу тактику розыска. Мне жалко людей, которые делают бесполезное дело. А, сейчас, разрешите, я съезжу в гостиницу и оформлю себе номер.
– Можете взять мою машину, – неожиданно предложил Амиров.
– Спасибо, – произнес Абрамов и вышел из его кабинета.
***
Пока Виктор оформлялся в гостинице, в поселке произошло чрезвычайное происшествие. Неизвестные преступники совершили нападение на работника военизированной охраны железнодорожного узла и завладели его табельным оружием. Опрошенный сотрудниками железнодорожной милиции охранник, опознал в одном из напавших, бежавшего из-под стражи Тимерзянова, арестованного за умышленное убийство своей сожительницы. Дело по розыску преступников стало приобретать совершенно другой характер. Той же ночью, неизвестные преступники совершили налет на привокзальный продуктовый киоск, похитили продукты питания и прохладительные напитки. Попытки задержать их по горячим следам положительных результатов не дали.
Утром Абрамов, начальник отдела милиции и прокурор района были вызваны на совещание в райком КПСС. Им пришлось ждать минут двадцать, прежде чем их принял первый секретарь райкома.
Они втроем вошли в большой сумрачный кабинет, стены которого были выложены темными полированными панелями. Плотные шторы темно-малинового цвета практически не пропускали дневного света. В этом полутемном кабинете Виктор не сразу заметил первого секретаря райкома партии, который сидел за большим столом коричневого цвета, на котором красовался московский кремль, вырезанный из дерева местным умельцем. Это был мужчина небольшого роста. Воротник его белой рубашки был помят, что придавало ему немного неряшливый вид.
Секретарь встал из-за стола и жестом руки указал им на стулья. Они расселись по местам, и совещание началось. Во время него Виктор испытывал непонятное чувство: ему казалось, что он находится в какой-то зарубежной стране, так как все выступающие говорили только на татарском языке.
В заключение секретарь райкома КПСС, взглянул на Виктора и произнес:
– Для вас скажу на русском языке. Я даю вам два дня. Если вы не найдете этих бандитов, то мне придется перед вашим руководством поставить вопрос о вашей профессиональной пригодности. Я не допущу, чтобы по улицам моего родного города разгуливали преступники.
Закончив говорить, первый секретарь встал из-за стола и, открыв потайную боковую дверь, скрылся в комнате отдыха.
Они, молча, вышли из райкома партии. Абрамов повернулся к Амирову и поинтересовался у него, что им говорил первый секретарь.
– Ты же все это слышал в заключительной части. Или ты хочешь, чтобы я тебе слово в слово передал, как он нас с прокурором ругал?
– Извините меня, но я так и не понял, зачем я оказался на этом совещании? – снова просил Абрамов у начальника милиции.
– А для того, чтобы ты полностью проникся поставленной задачей, – произнес он. – Ты слышал, у нас с тобой в запасе двое суток.
Они сели в машину и поехали в отдел милиции. Начальник милиции поставил у себя в кабинете чайник.
– Давай, по чашке, – предложил подполковник. – У меня что-то в горле пересохло.
Минут через двадцать в красном уголке милиции собрались около двух десятков сотрудников отдела из числа руководящего состава. Получив задание, все стали расходиться по своим маршрутам. Виктор прошел в кабинет заместителя начальника отдела по следствию.
– Товарищ майор, – обратился Виктор к нему. – У меня к вам несколько вопросов. Скажите, пожалуйста, имеет ли судебную перспективу уголовное дело на Хакимова Ильяса? Он ведь был задержан за попытку кражи из сумки преподавателя ПТУ.
– Как вам сказать? Он, конечно, не преступник. Если мы его посадим, то сделаем из него настоящего преступника. Мы сломаем ему судьбу.
– Я такого же мнения. Посоветуйте, что можно сделать, чтобы он не сел?
– Странный вопрос, Виктор Николаевич. Нужно, чтобы потерпевшая забрала свое заявление или написала еще одно, что не имеет к нему никаких претензий.
– А вы с ней говорили на эту тему?
– Как я могу с ней поговорить? Я же начальник следствия. Вдруг потом она заявит, что я уговаривал ее забрать заявление, знаете, что тогда может быть со мной?
– Понятно. Скажите, а как отреагирует прокуратура, если она заберет свое заявление?
– Прокуратуре все равно. Главное, чтобы не было жалоб.
Переговорив с начальником следствия, Абрамов вышел на улицу и направился в сторону ПТУ.
***
До ПТУ Абрамов дошел довольно быстро, так как оно находилось рядом с отделом милиции. При входе в училище его чуть не сбили с ног учащиеся, которые плотным потоком устремились к выходу после прозвучавшего звонка. Пропустив их, Виктор не спеша направился в учительскую, местонахождение которой ему подсказала уборщица. Абрамов поднялся на второй этаж и остановился около двери. Спрятанное где-то в уголке памяти это некогда грозное для него слово, заставило вспомнить родную школу. В те далекие годы он был частым гостем в подобном кабинете. За что его только не вызывали в учительскую: за длинные волосы, за расклешенные брюки, которые носила молодежь, подражая западным кумирам – «Битлз».
Виктор достал из кармана пиджака листочек бумаги и, прочитав фамилию преподавателя, сунул его обратно в карман. Набрав воздуха в легкие, осторожно постучал в дверь.
– Здравствуйте, мне нужно переговорить с Фаридой Шавгатовной, – обратился он к сидевшей за столом женщине.
– Пока ее нет, – ответила она, – у нее третья пара. Подождите, когда закончится занятие.
– Извините за назойливость, можно еще один вопрос? – обратился Абрамов к ней. – Я хотел бы переговорить с классным руководителем Хакимова Ильяса.
– А, вы кто такой? – спросила его женщина и стала подниматься из-за стола.
– Я из МВД. Моя фамилия Абрамов, – ответил Виктор и протянул ей свое служебное удостоверение.
– Ну, я классный руководитель группы, в которой учился Хакимов, – не совсем приветливо произнесла она. – Что вас интересует?
– Он, – коротко ответил Абрамов. – Мне хотелось бы получить от вас его устную характеристику. Если говорить вкратце, кто он такой? Вор или просто случайно оступившийся мальчишка, которого необходимо поддержать, пока он не упал на дно воровской жизни.
Женщина поправила сбившуюся на бок юбку, а уж затем стала говорить.
– Хакимов учится в нашем училище второй год. За все это время ни в чем особом замечен не был. Он человек средних способностей, и учеба в училище дается ему с большим трудом. Совсем недавно, с месяц назад, он связался с ребятами из Ижевска. Скажу прямо, это не лучшие наши ученики: выпивают, курят, сквернословят и так далее. Как он угодил в эту компанию, я не знаю, но мальчик сильно изменился: стал пропускать занятия, хамить преподавателям. Мне кажется, что его попытка похитить деньги из сумки была спровоцирована именно этими ребятами.
– Понятно, – произнес Виктор. – Значит, я не ошибся, считая, что Хакимов случайный человек в следственном изоляторе. Я думаю, что парня нужно срочно спасать от тюрьмы, а вы как считаете?
– Я тоже так думаю, – произнесла педагог.
– Вы не поверите, но я, поэтому и пришел к вам в училище. Переговорите, пожалуйста, с Усмановой, пусть она напишет заявление на имя начальника отдела милиции, что не имеет никаких имущественных и денежных претензий к Хакимову. При наличии такого заявления нам удастся вытащить его из тюрьмы.
– Спасибо. Я поняла, что нужно, – ответила она.
– Вот и хорошо, если вам несложно, занесите это заявление в милицию, я буду ждать, – прощаясь с ней, произнес Абрамов.
Виктор вышел из училища и направился в отдел милиции. По дороге зашел в магазин и купил несколько пачек сигарет «Идель». Войдя в здание милиции, он попросил постового, чтобы он отнес сигареты Хакимову. Тот взял у него из рук сверток и направился в ИВС. Кабинет начальника отдела был закрыт. Абрамов снова спустился на первый этаж и вошел в комнату дежурного по отделу.
– Где начальник отдела? – спросил он у дежурного.
– Он на выезде, – коротко ответил тот. – В деревне Терси местные жители заметили группу людей, которые быстро скрылись в лесном массиве, не исключено, что это были наши беглецы.
Виктор вышел из дежурной части и поднялся на второй этаж. Открыв дверь кабинета, в котором размещались сотрудники уголовного розыска, он присел за стол. Абрамов не поверил информации дежурного по отделу, что скрывшиеся в лесу люди были беглецами, так как считал их не настолько глупыми, чтобы передвигаться днем по открытой местности.
«Они, наверняка, где-то недалеко от поселка, – подумал он, – затаились, ждут, когда стихнет поисковая кампания, и они смогут выбраться, используя железную дорогу. На трассу сейчас они едва ли пойдут, все посты ГАИ ориентированы на их задержание».
Начальник милиции приехал в отдел часа через два. Он был ужасно зол и начал распекать дежурного по отделу, как только вошел в здание милиции.
– Если ты еще раз примешь подобное сообщение, то сам поедешь и будешь его проверять. Надо же, сколько времени потрачено впустую, – сказал он и направился к себе в кабинет.
***
Усманова зашла в милицию в третьем часу дня. Найдя Абрамова через дежурного по отделу, она передала ему свое заявление.
– Помогите ему, если сможете, – попросила она. – Я тогда от обиды написала на него заявление. Если честно, то я уже давно простила его.
– Спасибо вам, Фарида Шавгатовна, – произнес в ответ Виктор. – Вы поступили правильно, и как педагог, и как женщина-мать.
Прочитав заявление, Абрамов сразу же направился в следственный отдел.
– Вот заявление, – сказал он, протягивая его начальнику следствия. – Давайте будем решать, что нам дальше делать с Хакимовым.
Он взял у него заявление и стал звонить в районную прокуратуру. Он долго разговаривал с кем-то на татарском языке. Закончив, положил трубку на рычаг телефона и, взглянув на Виктора, произнес:
– Прокуратура не против его освобождения из-под стражи. Правда, есть определенные нюансы, но мы их, думаю, решим без его содержания в камере.
– Хорошо. Тогда я его забираю из камеры и начинаю работать с ним, – произнес Абрамов.
