Александр Леонидович Аввакумов
Точка невозврата
Я быстро оделся и направился в правление колхоза. Нам удалось собрать в тот вечер человек сорок взрослых мужчин, и мы стали прочесывать местность вокруг деревни. Искать прекратили лишь тогда, когда стало абсолютно темно.
С утра из Агрыза приехали около тридцати сотрудников милиции и человек сто учащихся профтехучилища. Помимо них, в розыске приняли участие почти сто местных жителей. Мы разбили всю территорию на сектора и сектор за сектором осмотрели прилегающую местность. Но каких-либо следов девочки нам обнаружить не удалось.
Виктор прервал его доклад взмахом руки и задал свой первый вопрос:
– Скажите, Лутфуллин, каков был радиус вашего поиска?
– Более десяти километров от деревни, – ответил он.
Убедившись, что пока у Абрамова вопросов больше нет, он стал рассказывать дальше:
– На следующий день мы продолжили поиски, правда, участвовали только человек шестьдесят местных мужчин. В этот раз нам тоже не повезло: никаких следов ребенка мы не нашли.
– Значит, сегодня пятый день, как девочка пропала? – уточнил Виктор.
– Так точно, – ответил участковый инспектор.
– Теперь второй вопрос. Что из себя, представляет семья Габитовых?
Участковый посмотрел на присутствующих, словно ища у них поддержки, а затем начал рассказывать.
– Роза Габитова проживает в нашей деревне с самого рождения. Закончив, местную школу, вышла замуж. Муж, Габитов Мансур, погиб на работе. Будучи пьяным, выпал на ходу из трактора и угодил под колеса. Скончался на месте. После этого Роза запила, перестала выходить на работу. Я тогда уже подготовил документы на лишение ее родительских прав. Узнав об этом, она полгода держалась, а затем снова запила.
– А сейчас она по-прежнему злоупотребляет спиртным? – спросил его Виктор.
– Бывает, – уклончиво произнес он. – Теперь она пьет вместе со своим сожителем. Он не то узбек, не то таджик. Фамилия его Рахимов, работает в нашем колхозе скотником на ферме. Появился он здесь около двух лет назад.
Сидевшие за столом люди снова стали что-то говорить по-татарски. Абрамов вопросительно посмотрел на Сафиулина. Тот улыбнулся и начал переводить:
– Люди считают, что Рахимов мог убить девочку. Он ее почему-то не любил, часто обижал. Иногда бывало так, что соседи забирали девочку к себе ночевать, так как Рахимов не пускал ее домой.
– Понятно, – произнес Виктор. – А вы с ним работали?
Участковый инспектор пожал плечами и посмотрел на заместителя начальника отдела.
– Да, мы его проверяли, – ответил на его вопрос Сафиуллин, – у него железное алиби, он с утра был в Агрызе.
– Это с его слов или вы проверили этот факт? – задал вопрос Абрамов.
Виктор заметил, как напряглось лицо Сафиуллина. Он глубоко вздохнул и, посмотрев на него, произнес:
– Мы проверяли. Он был у своего знакомого, который это подтвердил, – ответил Сафиуллин.
Абрамов понял, что он соврал. Виктор встал из-за стола, давая всем понять, что это импровизированное совещание окончено.
***
Все вышли на улицу и закурили.
– Вот что, Азгат Нуруллович, – обратился Абрамов к заместителю начальника отдела, отводя его за локоть в сторону. – Больше мне не врите. Я не люблю, когда меня пытаются обмануть.
Сафиуллин обиженно посмотрел на Виктора, но промолчал. Лицо его собеседника вновь стало хмурым и не совсем дружелюбным.
– Азгат Нуруллович, я решил заночевать в деревне. Ездить туда и обратно не совсем рационально, тем более, что все интересующие меня фигуранты живут здесь. Если мне будет нужна помощь, я обязательно позвоню вам.
– Хорошо, – процедил сквозь зубы Сафиуллин. – Мы будем ждать вашего звонка.
– Значит, договорились, – сказал Виктор и направился в сторону ожидавшего его участкового инспектора.
– Камиль! Сейчас пойдем в дом Габитовых и тщательно его осмотрим, – произнес Абрамов. – Ты, наверное, не осматривал дом, а это очень важно.
Абрамов вернулся к Сафиуллину и пожал ему на прощание руку. Он сел в машину, и вскоре его автомобиль исчез в клубах дорожной пыли. Виктор посмотрел на участкового инспектора.
– Ну что, Камиль, пойдем работать. Надеюсь, ты меня вечером где-нибудь разместишь. Могу переночевать в клубе, могу и в правлении, я человек, привыкший к неудобствам.
Они не спеша пошли с ним по улице. Виктор чувствовал спиной взгляды членов правления колхоза. Многие провожали их с надеждой, что они найдут Гульнару, другие были, похоже, совершенно иного мнения. Чем дальше они отдалялись от правления, тем чаще стучало сердце, словно подгоняя его к дому пропавшей девочки.
Дом, Габитовых мало чем отличался от других деревенских домов: сравнительно большой, деревянный, он был окрашен в яркий зеленый цвет. Судя по образовавшимся залысинам, дом красили давно. Участковый инспектор кулаком постучал в калитку. Из-за высокого забора раздалось глухое рычание, а затем злобный лай дворовой собаки.
– Роза! Открывай дверь! – закричал участковый инспектор. – Я же знаю, что ты дома!
Прошло минуты три, прежде чем за воротами раздались неторопливые шаги.
– Кто там? – по-татарски спросила женщина.
Участковый что-то ответил ей на татарском языке. Калитка слегка приоткрылась, и они вошли во двор. Там царил беспорядок. Слева от них валялись пустые банки из-под консервов, которые уже успели покрыться пятнами ржавчины, недалеко от них лежали какие-то непонятные железки, из которых торчали сломанные вилы и лопата. Двор зарос бурьяном, который в отдельных местах был довольно густым и высоким.
Отстранив женщину рукой, Камиль, а вслед за ним и Абрамов вошли в дом. Первое, что бросилось в глаза, это грязь и бытовая вонь. На столе вперемешку с кусками хлеба стояли грязные тарелки с остатками пищи.
– Ничего себе домик, – произнес Виктор. – Не дом, а какой-то зверинец. И в таком бедламе росла маленькая девочка? Камиль! Нужно было давно лишить мать родительских прав, может, тогда не пришлось бы нам искать девочку.
Участковый промолчал на его замечание, и они стали внимательно осматривать дом и дворовые постройки. Осмотр занял несколько часов. Облазив все и извозившись в грязи, они ничего подозрительного не нашли. Все это время Роза Габитова сидела на табурете и безучастно наблюдала за их действиями.
Закончив осмотр, Абрамов подошел к комоду, на котором стояла небольшая инкрустированная шкатулка. Он медленно открыл ее, и первое, что бросилось ему в глаза, была запонка. Виктор взял ее в руки и стал рассматривать. Запонка была действительно очень красивой и оригинальной. Ему еще ни разу не приходилось видеть ничего подобного.
– Мужа? – спросил он Розу, показывая ей запонку.
– Нет, сожителя, – ответила она.
– А, что одна? Потерял вторую? Жалко, красивые были запонки, – произнес Абрамов и положил ее обратно в шкатулку. – А, где сожитель?
– Он еще на работе, – ответила она. – Будет часов в девять вечера, не раньше.
– Камиль! – обратился Абрамов к участковому. – Мы найдем место, где я могу поговорить с хозяйкой дома?
Он на минуту задумался, а затем, хлопнув себя по лбу, сказал:
– Виктор Николаевич, вас устроит клуб? Днем там все равно никого нет. Я договорюсь с директором, и он выделит вам какую-нибудь комнату.
– Хорошо, это меня вполне устраивает, – ответил Абрамов. – Сейчас, я бы хотел поговорить с Розой там.
Камиль что-то сказал ей на татарском языке. Она нехотя встала с табурета и, накинув на голову косынку, медленно направилась вслед за ними.
***
Комната, в которой Виктору пришлось беседовать с Габитовой, был небольшой. Повсюду стояли стеклянные витрины, в которых красовались поделки местных ребятишек. Абрамов сел за старый расшатанный стол с пятнами краски и, разложив чистые листы бумаги, приготовился опрашивать Розу. Перед тем как задать ей первый вопрос, Виктор внимательно посмотрел на нее, стараясь разобраться, с кем ему придется говорить, и, соответственно, выбрать правильную линию поведения. Рядом с ним сел на стул участковый инспектор.
Перед Абрамовым сидела еще сравнительно молодая женщина лет тридцати. Ее густые черные волосы были гладко зачесаны и собраны сзади в большой объемный пучок. Руки были грязными и неухоженными, но довольно сильными и привычными к тяжелой работе доярки. Рано поблекшая кожа лица с большим количеством красно-синих прожилок на щеках свидетельствовала о злоупотреблении спиртными напитками, а темные мешки под глазами и слегка желтоватая кожа на скулах говорили о нездоровых почках и печени.
– Ну, что гражданка Габитова, приступим к разговору? – произнес Виктор.
– Я не понимаю по-русски, – ответила она на татарском языке и взглянула на участкового инспектора.
Участковый засмеялся в ответ и что-то сказал ей на родном языке. В этот раз уже Виктор посмотрел вопросительно на него, ожидая перевода.
– Виктор Николаевич, не обращайте на нее внимания. Она отлично владеет русским языком, так как окончила русскую школу и два года училась в сельскохозяйственном техникуме, где все предметы преподавались на русском.
– Понятно, – произнес Абрамов. – Значит, буду общаться с вами на русском языке.
Габитова пожала плечами, давая понять, что ей все равно, на каком языке они будем разговаривать.
– Роза, как вы обнаружили отсутствие своей дочери?
– Я рассказывала об этом раз пять, если не больше, – произнесла она на чистом русском языке.
– Давайте, еще раз. Я хочу услышать об этом от вас лично.
– Второго августа я встала, как обычно, в четыре часа утра и направилась на ферму. В это время мы доим коров, прежде чем их выгонят на пастбище. Когда я пришла домой, дочка еще спала, а вот сожитель был уже на ногах. Накануне, он отпросился у бригадира, чтобы поехать в Агрыз. Он хотел навестить своего старого друга и присмотреть для дочери школьную форму. В этом году она должна была пойти в школу.
– Во что был одет и во сколько уехал ваш сожитель? – спросил Виктор.
– Зачем вам это? – спросила она Абрамова. – Разве так важно, во что он был одет?
– Да, это важно, – ответил Виктор.
– Он был одет в коричневый костюм и белую рубашку, на ногах плетенки.
– Скажите, Роза, это он тогда потерял одну из запонок, когда ездил в Агрыз?
– Да. Откуда вы знаете?
– Я не знал и просто спросил об этом. Мы немного отошли от темы нашего разговора, продолжайте, мы вас слушаем.
Она на какой-то миг задумалась, словно вспоминая, на чем остановилась, и, посмотрев на участкового инспектора, продолжила:
– Муж приехал из Агрыза во втором часу дня. Мы решили пообедать. Я вышла на улицу и стала кричать дочку. Однако на мой крик она не появилась. Обеспокоенная этим, я пошла к детям, которые играли на краю оврага. Я стала спрашивать их, где Гульнара, но, ни один из них не мог сказать, куда она ушла.
Я вернулась домой и рассказала мужу, что дочка пропала. Мы начали вдвоем искать ее. Я побежала по родственникам и ее подругам, а он полез в овраг и стал там лазить по кустам. Но, мы ее не нашли. Под вечер я пошла к участковому инспектору и все рассказала ему.
Закончив говорить, она поправила волосы и спокойно посмотрела на Абрамова. Он был поражен ее спокойствием. В какой-то момент Виктор представил свою жену и свою мать на месте этой женщины. Сравнение было не в ее пользу.
«Почему же она так спокойна, – подумал Виктор, – или она полностью смирилась с исчезновением дочери, выплакала все слезы и теперь сидит перед ним опустошенная горем. Нет, он не верил в это, так как ни одна мать не сможет столь равнодушно и размеренно тихо рассказывать об исчезновении дочери».
– Роза, мы сейчас снова вернемся к вам домой, и вы покажете нам костюм вашего сожителя. Мы должны внимательно осмотреть его.
– Хорошо, – тихо сказала она, – пойдемте.
***
Они снова оказались в доме Габитовой. Женщина достала из шифоньера коричневый костюм и протянула его Виктору. Абрамов вывернул все карманы и внимательно осмотрел штанины брюк. Никаких подозрительных пятен он не обнаружил. Его взгляд упал на фотографию, которая стояла на комоде. С нее смотрела девочка лет пяти со светлыми глазами. Он посмотрел на часы, они показывали начало восьмого вечера.
– Камиль! Где у вас в деревне можно купить продукты? Пора поужинать, да и на завтрак нужно что-то.
– Сейчас организуем, Виктор Николаевич, – ответил он. – Поужинать можно и у меня. А вообще, оставайтесь у меня на ночлег, дом большой, всем места хватит.
– Спасибо за приглашение, но я не привык стеснять людей. Я лучше заночую в клубе.
– Дело ваше, – ответил он, не особо настаивая на своем приглашении.
– Роза, слушайте меня внимательно. Как только ваш сожитель придет домой, пусть сразу идет ко мне в клуб. Я буду ждать его. Думаю, не нужно объяснять, что с ним будет, если он не придет.
Хозяйка промолчала, а они вышли из дома и направились к ближайшему магазину. Набрав необходимых продуктов, Виктор с участковым инспектором пошли в клуб. Он направился к директору клуба, а Абрамов остался на улице покурить. Не успел он докурить сигарету, как в дверях появился Камиль.
– Виктор Николаевич, проходите, с вами хочет переговорить директор клуба.
Абрамов бросил сигарету и направился вслед за ним. Директором клуба оказался мужчина лет пятидесяти. Участковый инспектор представил Виктора и стал что-то объяснять ему на татарском языке. Неожиданно молчавший все это время директор произнес на чистом русском языке:
– Пойдемте, Виктор Николаевич, я покажу вам комнату. Вы сами догадываетесь, наверное, что у нас клуб, а не гостиница. Но там можно переночевать.
Абрамов пошел за ним. Они остановились около одной из дверей, он вставил ключ в замочную скважину и открыл ее. Пошарив рукой по стене, включил свет. Комнатка была метров десять. У стены стоял старый горбатый диван. Слева от входа стояли такие же старые стол и три стула.
– Вы не удивляйтесь, это наш реквизит. Раньше мы ставили на сцене спектакли, вот и использовали его.
– Спасибо, – ответил Виктор, – меня вполне устраивает.
Директор клуба отдал ключ Абрамову. Попрощавшись с ним, он направился к выходу.
– Ну и как? Тебе действительно это все нравится или ты специально пускал ему пыль в глаза?
– А, что? Жить можно, – ответил Абрамов.
Виктор проводил его до дверей клуба. Участковый направился домой, а он вернулся в комнату и поставил на электрическую плитку зеленый эмалированный чайник. Выложив из пакетов продукты, Виктор стал готовить ужин.
***
Абрамов уже успел поужинать, когда услышал в гулком пустом коридоре клуба шаркающие шаги. Он выглянул из комнаты и увидел мужчину.
– Рахимов? – поинтересовался Виктор.
Он мотнул своей патлатой головой.
– Давайте заходите, я давно жду вас, – произнес Абрамов.
Рахимов осторожно вошел и сел на предложенный стул. Судя по его внешности, ему было около сорока. На ногах черные резиновые калоши, а старые грязные брюки заправлены в белые шерстяные носки. От мужчины исходил устойчивый запах животных.
– Рахимов, тебе, наверное, все объяснила твоя сожительница, и ты знаешь, зачем я тебя вызвал?
Он кивнул и стал внимательно разглядывать Виктора. Абрамов достал из папки чистый лист бумаги и приготовился писать.
– Ну что, начнем, Рахимов? Время позднее, вы с работы, так что тянуть не будем. Скажите, что вы делали в день исчезновения девочки?
– Меня об этом спрашивали сотрудники милиции, которые приезжали из Агрыза.
– Вот и хорошо. Теперь все расскажите мне. Мне тоже интересно услышать.
Он посмотрел на Виктора как-то не по-доброму, а затем, отвернувшись в сторону, начал говорить:
– В тот день я уехал из деревни около восьми часов утра. Мне нужно было встретиться со своим старым другом, который в настоящее время живет в Агрызе. Я приехал туда в десять часов и сразу же направился к нему: он проживает в частном доме на улице Железнодорожников, 14. Посидели мы с ним чуть-чуть, и я пошел по магазинам. Гульнара должна была в этом году пойти в первый класс, и сожительница попросила меня посмотреть кое-какие вещи для нее. Купить их самостоятельно я побоялся и решил, что нужно нам всем ехать в город, чтобы купить ребенку что-то из одежды. Где-то около двенадцати часов дня я вернулся на вокзал, купил билет на автобус и поехал домой. Приехал в деревню около двух часов дня, жена ждала меня, и мы сели за стол обедать. Роза вышла на улицу и стала звать девочку. Но среди игравших детей ее почему-то не оказалось. Мы начали искать дочку, но так и не нашли. После чего она, по моему совету, пошла к участковому инспектору.
– Скажите, Рахимов, вы были ранее судимы?
– Почему вы меня об этом спрашиваете? Я что-то натворил такое, что вас заинтересовала моя личная жизнь?
– Я смотрю, у вас на пальце наколот перстень. Такие наколки делают, как правило, в местах лишения свободы.
Он посмотрел на свои грязные руки и улыбнулся.
– Хорошее у вас зрение, начальник. Нет, я не судим, а это – детская глупость. Все хотелось тогда стать взрослее и солиднее.
– Скажите, как зовут вашего друга из Агрыза?
– Юсуп Улымбеков, – ответил он.
– Какими судьбами оказались в Татарии? Неужели в Узбекистане хуже, чем здесь?
– Почему хуже? Если там живут люди, значит, там хорошо, – он сделал паузу и посмотрел на Абрамова, – но не для всех. Мне там было плохо, вот я и приехал сюда.
– Понятно. Скажите мне, Рахимов, почему вы не любили девочку? Соседи говорили, что вы часто ее наказывали.
Он сделал удивленное лицо.
– Это кто вам мог сказать такое? У какого соседа такой поганый язык? Неправда. Я любил девочку и считал ее своей дочерью. Я и сейчас, когда все бросили искать Гульнару, по-прежнему ее ищу.
– Ладно, Рахимов, для первого раза достаточно, – сказал Виктор. – Можете идти домой.
Он вышел из комнаты и все той же старческой походкой направился из клуба. Проводив его, Абрамов вернулся в комнату и наметил первые розыскные мероприятия.
***
– Мартынов! Ты меня хорошо слышишь? Нужно срочно пробить на судимость одного «пассажира». Записывай – Рахимов Султан Анварович, 1963 года рождения, уроженец Ташкента. Записал? Ты его пробей по учетам нашего информационного центра и ИЦ МВД Узбекистана. Мне кажется, что он ранее судим, но всячески скрывает это. Антон, меня интересует еще один человек, это Улымбеков Юсуп, он 1959 года рождения, уроженец Самарканда. Отчества у него нет, так записано в паспорте. Его тоже необходимо проверить по всем учетам. Как вы там, в Казани, все нормально?
Переговорив с Мартыновым, Абрамов положил трубку и, посмотрев на председателя колхоза, строго произнес:
– Надеюсь, вы можете хранить государственную тайну?
Председатель колхоза, мужчина лет шестидесяти, утвердительно закивал головой.
– Смотрите, если что, вас и вашу семью ожидают неприятности, – сказал Виктор и направился к выходу.
Абрамов остановился около двери и оглянулся. Председатель большим носовым платком вытирал вспотевшее лицо. Выйдя из его кабинета , Виктор зашел в бухгалтерию. Поздоровавшись с женщинами, поинтересовался, кто занимается кадровой работой. Все женщины посмотрели на девушку, сидевшую около окна.
– Скажите, у вас есть фотография вашего скотника Рахимова?
Девушка встала из-за стола и, порывшись в картотеке, достала из нее трудовую книжку Рахимова, к которой скрепкой была прикреплена его фотография.
– Вы не будете против этого, если я на некоторое время заберу ее?
– Забирайте, но с возвратом, – произнесла она.
Довольный, что так быстро решил все вопросы в правлении колхоза, Абрамов вышел на улицу. Участковый еще с утра уехал в соседнюю деревню по делам службы, и он был предоставлен самому себе.
Несмотря на то, что стоял август, на улице было очень жарко. Воробьи и голуби купались в горячей пыли. Виктор медленно шел по улице, раздумывая, с какого дома начать опрос. Эту работу должен был выполнить сотрудник местного отдела милиции, но он не был уверен в полноте его действий и решил повторить его работу с самого начала.
– Апа, можно вас спросить? – обратился я к соседке Габитовых. – Расскажите мне о ваших соседях.
– Ничего не знаю, и ничего говорить не буду, – кто-то на русском, кто-то на татарском языке, отвечали Виктору соседи.
При упоминании фамилии Габитовых люди мгновенно замолкали и отказывались говорить о них. Обходя дом за домом, Абрамов по-прежнему не терял надежды, что ему удастся найти человека, который не побоится и расскажет ему все о них. Время шло, а такого человека все не было. Отчаявшись, он постучал в калитку очередного дома. Ее открыла женщина средних лет в белом платке. Виктор вновь задал все тот же вопрос. Женщина схватила его за руку и втянула в широкую калитку. Выглянув за ворота, она чуть ли не силой потащила Абрамова в дом. Он не стал особо упираться и проследовал за ней. Ломая слова, переходя с татарского языка на русский, и наоборот, она стала рассказывать ему о семье Габитовых:
– Гульнара была долгожданным ребенком в семье, так как до этого у Розы было два выкидыша. Отец души не чаял в ней и все свободное от работы время проводил дома, нянчась с дочкой. Однажды, кто-то из мужиков по пьянке сказал ему, что ребенок не его. Кто ему сказал об этом, я не знаю, но с этого дня его словно подменили, он стал пить, устраивать дома скандалы. Он часто спрашивал жену, кто отец девочки и, как правило, начинал избивать ее. Он погиб, когда Гульнаре было три года. Будучи пьяным, он выпал из кабины трактора и попал под колеса. После его смерти Роза сильно запила. Ей было не до ребенка, и поэтому мы, ее соседи, часто забирали девочку к себе, чтобы накормить.
Она замолчала и тяжело вздохнув, продолжила:
– Полтора года назад Роза познакомилась с мужчиной. Вскоре он перебрался жить к ней и устроился в нашем колхозе скотником. В первое время они пили вместе. В последние полгода стали пить меньше, но это никак не сказалось на их отношении к ребенку, который по-прежнему жил впроголодь. Накануне своего исчезновения девочка приходила к нам поиграть и рассказала, что дома у них был сильный скандал. Причиной его были деньги, которые они должны были потратить на приобретение школьной формы для девочки, учебников и нового зимнего пальто. Рахимов не хотел тратить деньги на Гульнару, так как всегда считал ее чужой. Чем закончился тот скандал, я не знаю, но на другой день девочка пропала. Сама она куда-то уйти не могла. Если честно, то и уйти здесь просто некуда, ее бы обязательно нашли.
Она замолчала и посмотрела на Абрамова, словно ожидая наводящего вопроса. И он задал ей этот вопрос:
– Скажите, что могло случиться с девочкой?
Она, не задумываясь, ответила:
– Они ее убили. Я не знаю как, но убили. Я гадала на картах, они подтверждают мои слова. Живой вы ее не найдете.
Виктор поблагодарил женщину и вышел на улицу. Двигаясь в сторону клуба, он все время думал о ее словах. Шел шестой день поисков, и рассчитывать на то, что маленькая девочка еще жива, было просто наивно. Теперь он был полностью убежден, что им нужно искать не саму девочку, а ее труп.
***
Виктор открыл дверь клуба ключом и прошел в свою комнату.
«Интересно, – подумал он, – какие материалы находятся в деле сотрудника по розыску?»
Из своей комнаты он направился в кабинет директора клуба. Как ни странно, кабинет не был заперт. Войдя туда, Абрамов пошел к столу, на котором стоял телефон. Набрав номер заместителя начальника отдела, он стал ждать ответа.
– Здравствуйте, Азгат Нуруллович, – поздоровался с ним Абрамов, – что у вас нового по розыску девочки?
Судя по его сопению в телефонной трубке, его вопрос застал заместителя врасплох. Он долго соображал, что ответить Абрамову, а затем, глубоко вздохнув, произнес:
– Каких результатов розыска вы ждете от нас, если все события произошли в деревне, в которой находитесь вы сами. Все, что от нас зависело, мы выполнили. Провели прочесывание местности, опросили соседей и родителей девочки. Но это не принесло результатов. Поэтому первый секретарь райкома и позвонил вашему министру и пригласил вас, как специалиста, заняться розыском. У нас в отделе специалистов вашего класса нет.
– Понятно. В связи с моим приездом вы вообще свернули все работы по розыску девочки, переложив их на мои плечи. Что ж, ваша позиция мне ясна. Раз так, прошу вас выделить мне служебную машину. Думаю, что мне придется много ездить в эти дни.
– Извините, Виктор Николаевич, но у меня нет свободной машины, чтобы передать ее в ваше распоряжение.
– Вы не торопитесь с ответом. Сходите к начальнику, посоветуйтесь с ним. Не звонить же мне по таким мелочам в райком партии?
Абрамов мысленно представил собеседника, его удивленное и злое лицо, и невольно улыбнулся.
– Азгат Нуруллович, вы что молчите? Вы слышали, что я вам сказал?
– Я все слышал! – произнес он – Мне нужно переговорить по этому вопросу с начальником отдела.
– Так переговорите. Думаю, он не откажет мне.
Виктор положил трубку и вышел из кабинета директора клуба. Закрыв клуб на ключ, он вновь пошел по улице. Он заходил в дома и расспрашивал жителей деревни о пропавшей девочке. Выйдя из последнего дома на улице, где жили Габитовы, Абрамов понял, что больше опрашивать в деревне некого.
Виктор посмотрел на часы, они показывали начало седьмого вечера. Только сейчас он вспомнил, что еще не обедал. От этой мысли ему вдруг очень захотелось есть. Он зашел в магазин, купил кое-какие продукты и направился в клуб.
***
Спал он в эту ночь плохо. К утру в комнате стало прохладно, и озябшие мухи не давали ему покоя. Виктор поднялся с дивана и потянулся. Торчавшие из него пружины всю ночь впивались в тело, не давая возможности нормально выспаться. Сделав небольшую зарядку, Абрамов почувствовал, как боль в спине стала медленно проходить.
Он посмотрел на стол, где лежали остатки вчерашней трапезы, и сразу же вспомнил дом и вкусную еду. Налив в чайник воду, он поставил его на электрическую плитку. Пока тот с шумом закипал, Виктор прикидывал, какие мероприятия необходимо провести в этот день. Абрамов быстро позавтракал, оделся и направился к трассе, где останавливается автобус, идущий из Агрыза.
Абрамов подошел вовремя. На остановке уже толпились человек десять мужчин и женщин с сумками и мешками, в которых находились продукты для продажи на рынке. Все они о чем-то громко разговаривали, указывая на меня. От такого всеобщего внимания Виктору стало не по себе: он покраснел, словно красная девица, и отошел в сторону. Минут через десять подъехал автобус марки ПАЗ. Толкая друг друга, люди стали штурмовать его двери, пытаясь захватить в нем жизненно важный участок сиденья и пола.
Виктор подошел к водителю автобуса и предъявил ему удостоверение.
– Выйдите, нужно поговорить, – попросил он его.
Водитель, мужчина средних лет, с явными признаками ожирения, нехотя вылез из кабины и подошел к Абрамову. Виктор достал из кармана фотографию Рахимова и протянул мужчине.
– Вы знаете этого человека? Шесть дней назад он на вашем автобусе выезжал в Агрыз. Посмотрите внимательнее, может, вспомните его.
Водитель взял фотографию и внимательно посмотрел на нее.
– Извините, я его ни разу не видел, – произнес он, возвращая фотографию.
– Он в тот день был одет в коричневый костюм и белую рубашку, – с надеждой в голосе произнес Абрамов.
– Извините, но я вам уже сказал, что этого человека я не видел, – произнес водитель и направился к автобусу. Он лихо развернул свой ПАЗ и вдруг резко остановился около Виктора, обдав его запахом солярки и пылью.
– Слушайте! – обратился он к Абрамову. – У нас по этому рейсу ходят два автобуса. Сейчас из Агрыза выезжает автобус. Покажите свое фото тому водителю, может, он узнает этого мужчину
– Спасибо, друг, – ответил Виктор, – во сколько он здесь бывает?
– Приходите в полдень, не ошибетесь, – ответил водитель.
Автобус тронулся и вскоре исчез в облаке поднятой им пыли.
Проводив его взглядом, Абрамов направился обратно в деревню. Через полчаса он был около клуба. Открыв дверь, Виктор направился к себе в комнату.
***
Посмотрев на часы, Абрамов пошел в кабинет директора клуба. Набрал знакомый номер и услышал голос Козина:
– Как дела, сыщик? Как там деревня, велики ли надои молока?
– Пока глухо, – ответил Виктор.
– Что, буксуешь? Бывает. Не все коту масленица, бывают и постные дни.
– Пока работаю, время покажет, куда выведет кривая, – ответил ему Абрамов.
– Пора и приземлиться, – произнес Козин с явной ехидцей в голосе. – Хватит по верхушкам летать. Смотри, Абрамов, взлететь всегда проще, чем хорошо приземлиться.
– Спасибо, Валерий Михайлович, за добрые слова и поучения. Я их не забуду, обещаю. А теперь, если можно, я хотел бы поговорить с Мартыновым.
В трубке что-то затрещало, а затем раздался голос Антона.
– Привет! – поздоровался с ним Виктор. – Ты выполнил мою просьбу?
– Да, я сделал вчера все запросы, и к вечеру у меня уже были сведения, о которых ты просил.
– Вот, здорово. Давай, диктуй, я буду записывать.
– Пиши, – сказал он, – Рахимов Султан Анварович, дважды судимый Ленинским судом города Ташкента. Первый раз за нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть потерпевшего, а второй раз – за изнасилование. Записал? Пиши дальше – Улымбеков Юсуп, трижды судимый. Последняя судимость за разбойное нападение и сбыт наркотиков. Виктор, самое интересное, что оба отбывали срок в одной и той же колонии в Мордовии. Вот только освободились с разницей в месяц. Так что, похоже, они у тебя друзья.
– Спасибо, Антон! – поблагодарил его Абрамов за информацию и положил трубку.
Картина стала немного проясняться. Теперь Виктор вполне обоснованно стал подозревать в убийстве девочки сожителя ее матери. Несмотря на это, ему было трудно представить, как Рахимов, здоровущий мужчина, убивает маленькую хрупкую девочку.
«А может, он убил ее случайно, по пьянке? – подумал Виктор. – Это было бы вполне логично: не рассчитав силу удара, стукнул ребенка и убил. Однако, девочку видели с утра многие, а это значит, что ни о каком несчастном случае не может быть и речи. Что же должно было произойти, чтобы он убил ее?»
Абрамов взял со стола блокнот и вышел из кабинета.
«Неужели здесь заранее спланированное и хорошо подготовленное убийство? – снова подумал он, шагая по пустому коридору клуба. – А, как же мать? Неужели она соучастница?»
Ему верилось и не верилось в это. Но факты, как говорят, упрямая вещь.
Абрамов посмотрел на часы и, закрыв клуб на замок, направился в сторону остановки автобуса.
***
Когда Виктор подошел к остановке, автобус уже стоял там. Не обращая внимания на пассажиров, он подошел к водителю и предъявил ему свое удостоверение личности.
– Скажи, неделю назад ты возил этого человека в Агрыз? – спросил он его и протянул фотографию Рахимова.
Водитель взял ее в руки и, взглянув мельком, протянул обратно.
– Чего молчишь? Возил или не возил? – снова спросил его Абрамов.
– А, если и возил, что из того? – поинтересовался он и смачно сплюнул себе под ноги.
– Давай отойдем, переговорить нужно, – произнес Виктор. – Не ломайся, не девушка.
