Александр Леонидович Аввакумов
Точка невозврата
– Виктор Николаевич! – произнесла она бархатным голосом. – Валентина Георгиевна смогла выбрать «окно» в своем плотном графике работы. Если вы можете, то она вас будет ждать у себя дома завтра в девять часов утра.
– Спасибо за информацию. Передайте, пожалуйста, вашему руководителю, что я обязательно буду завтра утром у нее, – ответил Абрамов.
Посмотрев на часы, он стал собираться. До встречи с Агафоновым оставалось сорок минут.
***
Когда он подъехал к дому Агафонова, тот уже стоял возле подъезда и беспокойно топтался на месте.
– Извините, Вячеслав, за опоздание. Сами знаете, городской транспорт, – произнес Виктор, протягивая ему руку.
Агафонов пожал ее и вопросительно посмотрел на Абрамова.
– А, на чем мы поедем? – первое, что он произнес.
– Как на чем? У вас же есть машина. Если бы у меня она была, то я бы обязательно приехал на ней.
Лицо Агафонова вытянулось и стало напоминать Виктору треугольник, обращенный узким углом вниз.
– Вы не обижайтесь, но у меня действительно нет, ни своего, ни служебного автомобиля.
Агафонов промолчал и направился обратно в квартиру, через минуту вернулся с ключами.
– Ну, что, пойдемте за машиной, – скорей простонал он, чем произнес.
Гараж Агафонова находился недалеко от дома. Он открыл ворота и вошел внутрь. Сев в машину, завел двигатель. Машина, чихнув несколько раз угарным газом, выкатилась из темного гаража. В личной собственности у него оказался автомобиль марки «Запорожец». Чтобы не обидеть хозяина, Абрамов отвернулся в сторону и улыбнулся. Закрыв ворота, они поехали.
Дорога оказалась дальней. Это, наверное, было связано еще с тем, что их «Запорожец» никак не хотел ехать быстрее восьмидесяти километров в час. Тем не менее, успешно преодолев весь маршрут, они оказались на месте рыбной ловли. Оно действительно было великолепным. Густой хвойный бор окружал большое лесное озеро. Выйдя из машины, Абрамов невольно залюбовался окружающей природой.
– Как называется это место? – поинтересовался он у Агафонова.
– Я точно не знаю. Здесь недалеко деревня Ивановка. Места здесь чудесные. Одно слово, заповедник.
– И какая здесь рыба? – спросил его Виктор.
– Всякая. Щука, карась, карп, – стал перечислять он названия рыб, обитающих в этом озере.
– Вячеслав! Давайте, посмотрим, может, Сергей оставил тут какие-либо следы своей субботней рыбалки?
Они медленно обошли большой участок берега, но никаких следов недавнего пребывания людей не заметили.
– Вот посмотрите, Виктор Николаевич, как я тогда залил костер, так больше его никто и не разводил. Вот и сушняк, который мы собрали с ним в последний раз, не тронут. Не было Сергея здесь, это точно.
– Ну, что, поехали домой, – предложил Абрамов ему, —раз не был, значит, не был.
Они сели в машину и поехали обратно в город.
– Зря только время потеряли, – произнес Агафонов. – Спросили бы меня, я и так бы вам ответил, что один Сергей сюда бы не приехал. Может быть, пошел бы порыбачить на Казанку, а сюда один – ни-ни.
Дорога назад показалась Виктору значительно короче. Когда они доехали до города, Абрамов попросил Вячеслава высадить его на трамвайной остановке. Он выполнил его просьбу и быстро скрылся за поворотом дороги. Виктор сел на лавочку и стал ждать свой трамвай.
«Выходит, Петров на рыбалку не выезжал, – подумал Абрамов. – Тогда, что его заставило уйти из дома, никому не сообщив об этом?»
Его размышления были прерваны подошедшим трамваем. Через тридцать минут он был уже дома.
***
За час до назначенного Петровой времени Абрамов находился во дворе дома, в котором она проживала последние десять лет. Он сидел на лавочке и, щурясь от яркого солнца, курил сигарету.
– Мужик, сигаретами не богат? – спросил его местный «абориген».
Виктор поднял глаза и внимательно посмотрел на обратившегося к нему мужчину. Передо мной стоял человек неопределенного возраста. Старая, заношенная одежда со следами грязи выдавала в нем «бомжа». Лицо его, заросшее рыжей с проседью щетиной и опухшее от постоянных пьянок, свидетельствовало о том, что он вчера, по всей видимости, хорошо провел вечер.
Абрамов, молча, достал пачку сигарет и, вынув одну сигарету, протянул ему.
– Дай, еще одну, – попросил он Виктора. – Для друга.
Он достал еще одну сигарету и также, молча, протянул мужчине.
– Слушай, мужик? Ты, случайно, не местный житель? – спросил Виктор его.
– А что? – в ответ спросил он и, нагнувшись ближе к Виктору, стал прикуривать сигарету.
– Да друга своего ищу, сунулся к нему домой, а там жена. Разоралась на меня, стала грозить милицией. Может, знаешь его, зовут друга Сергей Петров.
– Серегу-то, да кто его здесь не знает. Хороший мужик. Если были деньги, всегда помогал. Он не чурался нас, как некоторые другие, и барина из себя не корчил. Мы что? Мы тоже люди! Максим Горький тоже был босяк, как и мы.
– Ты мне вот что скажи, босяк, где я его найти могу? Говорят, он пропал дней десять назад.
– Как это пропал? Он же не вещь, был и пропал. Его, наверное, жена извела, стерва. Ты не смотри, что она такая благородная, красивая. Это еще та тварь.
– Почему ты так говоришь? – задал Абрамов ему вопрос. – Он мне на нее никогда не жаловался. Да и жили они вроде бы неплохо, по крайней мере, он ее очень любил.
– Я потому так говорю, что сильно уважал Серегу. Бывало он утром уйдет на работу, а к этой твари обязательно кто-то прикатит. Все на черных «Волгах», каждый из себя большого барина изображает. Правда, сейчас уже не то. Теперь к ней только один ныряет.
Абрамов сделал удивленное лицо и, словно не веря своему собеседнику, спросил:
– Ты это серьезно? А, я думал, что у них все на мази. Скажи, а кто это к ней ныряет, тоже, наверное, кто-нибудь из «тузов», не будет же она общаться с простым мужиком. Избалована ведь она мужским вниманием.
– Да она больше с водителем своим общается. Он молодой такой парень, татарин, черненький с кудрявыми волосами, короче – красавчик. Бывало, приедут вроде бы на обед, раньше он ее в машине ожидал, а теперь идет с ней прямо, как к себе домой. Иногда обед у них затягивается часа на два, если не больше.
– Ну, а что Сергей? Взял бы, да и спустил этого ухажера с лестницы, в следующий раз не пришел бы.
– Да как спустишь? Он же на работе целыми днями, а они в это время и кувыркаются в его кровати. Одно слово – тварь.
– Спасибо, – поблагодарил Виктор его и, достав из кармана пачку сигарет, протянул ее мужчине.
– Вот, возьми, тебе с другом пригодятся.
– Слушай, а ты случайно не из милиции? – спросил его собеседник.
– Нет, – ответил Виктор, – посмотри на меня, разве я похож на милиционера?
– Да, мне без разницы, откуда ты. Только советую, покрути эту бабенку, она все тебе расскажет, – произнес он и направился в сторону соседнего дома.
Абрамов поднялся со скамейки, заметив на балконе Петрову.
– Валентина Георгиевна! – окликнул он ее. – Скажите, мне можно подниматься?
– Да, поднимайтесь. Я открою дверь, —ответила она и исчезла с балкона.
Виктор вошел в полутемный подъезд, пропахший кошачьей мочой и пригоревшей пищей, и стал медленно подниматься наверх. Оказавшись на третьем этаже, он остановился около обитой черным дерматином двери, на которой, сверкая бронзовым цветом, красовалась цифра девять. Абрамов потянулся рукой к звонку, но дверь открылась сама. На пороге стояла Петрова.
– Здравствуйте! – поздоровалась она. – Проходите, Виктор Николаевич.
Виктор, молча, переступил порог квартиры и оказался в довольно большой прихожей, одна из стен которой была выложена зеркалами, что делало ее зрительно больше. Он сразу же обратил внимание на стоявшие в прихожей резиновые сапоги большого размера и связанные удочки.
– Да не стойте у порога, проходите в зал, – пригласила она его.
Проходя в зал, Абрамов посмотрел на тумбу, на которой лежала большая связка ключей. Судя по всему, это были ключи от гаража.
Виктор вошел и остановился посреди комнаты. Она была достаточно большой для этого дома. В середине находился круглый инкрустированный стол, вокруг которого стояло восемь стульев. Заметив его удивление, Петрова произнесла:
– Этот гарнитур я приобрела в Москве. Он выполнен из цельного дерева итальянскими мастерами. Не правда ли, он очень красивый?
– Наверное, безумно дорогой? – спросил ее Виктор.
– Не дороже денег, – скромно ответила Петрова и повела его на кухню.
– Скажите, это во всем доме такие большие комнаты или только у вас?
Петрова немного смутилась от его прямого и, может быть, не совсем тактичного вопроса, и сказала:
– Нет, только у меня. Зал больше за счет того, что у моих соседей за стенкой вместо двух комнат, как во всем доме, всего одна.
– Понятно, – произнес Абрамов и проследовал за ней.
В спальне, в зале и на кухне была идеальная чистота, чему он невольно удивился.
– Валентина Георгиевна, у вас так чисто и опрятно, как будто вы только вчера сделали ремонт?
Внезапно лицо Петровой изменилось. Ее располагающая к себе улыбка исчезла. Ее, словно подменили.
– Скажите, Виктор Николаевич, какое отношение ремонт имеет к моему пропавшему мужу? Да, я сделала небольшой косметический ремонт, разве нельзя? Или так и сидеть в грязи, если пропал муж. Один мой знакомый посоветовал очень хороших мастеров, вот они за три дня и сделали ремонт, и мне кажется, что выполнили его быстро и достаточно хорошо.
– Почему вы так болезненно отнеслись к моему вопросу? Поверьте, я не хотел обидеть вас. Ремонт – дело большое, тем более, я смотрю, вам, и паркет мастера перебрали.
– Вы меня тоже простите за несдержанность. Сами знаете, после того как пропал Сергей, я вся на нервах.
– У меня к вам один вопрос. Разрешите задать?
Она, молча, кивнула.
– Валентина Георгиевна, вы были в курсе того, что ваш муж подал заявление в ЗАГС о расторжении брака?
Она удивленно посмотрела на Абрамова и произнесла:
– Извините, это вы о чем? Конечно, нет! Я впервые об этом слышу. Вы сами знаете, что жизнь прожить, не поле перейти. Не буду скрывать, он меня ревновал. Ревновал ко всему: к работе, к сослуживцам. Я не могла задержаться на работе, так как это вызывало у него приступы ревности и злости. Раньше, когда мы с ним ругались, я несколько раз предлагала ему разойтись, но он отказывался это делать, потому что безумно любил меня. И вдруг вы говорите, что он обратился с заявлением о расторжении брака? Странно. Это на него не похоже. Но раз вы утверждаете это, то почему бы и нет? Он довольно молодой мужчина, и если у него появилась какая-то женщина, которую он смог сильно полюбить, то почему бы и нет? У каждого человека есть право выбора: как и с кем, жить дальше. Если он решил так поступить, значит, у него были на то причины, но я об этом действительно не знала.
Она играла плохо. В ее глазах не было огня обиды, удивления и волнения. Она говорила с ним без всяких эмоций, что не соответствовало состоянию женщины, оставленной мужчиной. Заметив его пристальный взгляд, она взяла его под руку и повела в сторону прихожей.
– Валентина Георгиевна, это ключи вашего мужа от гаража? – спросил Виктор.
Она побледнела и крепко схватилась рукой за дверной косяк.
– Нет, это запасные ключи, – ответила она. – Вы ошиблись, Виктор Николаевич.
Абрамов вышел из квартиры и стал спускаться вниз по лестнице. Оказавшись на улице, он обратил внимание на автомашину «Волга», которая подъехала к подъезду дома, в котором проживала Петрова. Запомнив ее номер, он поехал на работу.
***
– Привет всем! – поздоровался Абрамов, входя в кабинет.
– Ты, где ходишь? – задал ему вопрос Валиев. – Тебя с утра разыскивает Костин, а я даже не знаю, что ему сказать.
– Как будто не знаете где? Я квартиру Петровой осматривал. Я же вам еще вчера об этом говорил, – ответил Виктор.
– Ну, ты хоть бы позвонил, напомнил. Я что, должен все помнить, что ли? – проворчал Валиев. – Давай, топай к Костину, он, наверняка, тебя ждет.
Абрамов встал из-за стола и направился в кабинет Костина.
– Разрешите войти, Юрий Васильевич! – спросил Виктор. – Говорят, искали.
– Заходи, Абрамов, присаживайся, – ответил он.
Виктор прошел в кабинет и сел на стул. Отложив документы в сторону, начальник Управления поднял на него глаза и спросил:
– Ну, как идет розыск Петрова? Копаешь? Я смотрю, уж больно сложное дело получается. Может быть, тебя заменить и передать дело Козину?
– В каком смысле сложное дело? – поинтересовался Абрамов. – Дело, как дело, если подходить к розыску серьезно. Козину передавать не нужно. Я сам справлюсь. Супруга пропавшего Петрова, думаю, хорошо знает, что с ним произошло, но по каким-то причинам не хочет об этом говорить.
– Как знает? Я что-то тебя не совсем понимаю? – произнес Костин. – Ты можешь все четко сформулировать и нормально доложить.
Абрамов кивнул и начал рассказывать:
– Сегодня с утра я был на квартире Петровой. Вы знаете, что согласно приказу я обязательно должен был осмотреть последнее местопребывание пропавшего человека. Мне бросилось в глаза, что она после исчезновения супруга сделала ремонт в доме. Я также обратил внимание, что в одной из комнат перебрали и отциклевали паркет, поклеили новые обои. В других комнатах ремонт не делали. При выходе из квартиры я обратил внимание на то, что на журнальном столике в прихожей лежат ключи ее мужа с его именным брелоком, и до сих пор стоят его резиновые сапоги, а в углу – удочки. Странно, человек рано утром ушел из дома на рыбалку, со слов жены, и оставил дома свои ключи, сапоги и удочки. Чем же он тогда закрывал входную дверь, и на какие снасти собирался ловить рыбу?
– А, почему ты решил, что увиденные тобой ключи от дома принадлежат ее мужу, а не ей?
– На связке были ключи от гаража. Женщины никогда не будут носить такую связку с собой. Они, как правило, держат их дома и по необходимости берут лишь для того, чтобы открыть гараж. Перед тем как произвести осмотр квартиры Сергея Петрова, я разговорился с местным бомжем. С его слов, Сергей был хорошим, простым человеком и пропасть без вести просто так не мог. Все местные мужики винят в исчезновении его жену, считая, что только она и ее молодой любовник – водитель персональной машины причастны к его исчезновению.
Виктор сделал паузу и внимательно посмотрел на Костина. Лицо Юрия Васильевича было сосредоточенным. Поймав на себе его взгляд, он сказал:
– Что еще? То, что ты сейчас доложил мне, нужно сто раз перепроверить. Не забывай, что она – заместитель министра и любимая женщина первых лиц республики. Здесь нам с тобой промахнуться нельзя. Ты, сейчас, как на минном поле: шаг влево, шаг вправо, и нет тебя.
Абрамов понимающе кивнул головой и продолжил.
– Вчера вечером, я выезжал с другом Сергея на постоянное место их рыбалки. Мы там облазили все, но следов Петрова не нашли.
– А, может, он поехал на другое место? Почему вы решили, что он должен был ехать только туда?
– Дело в том, что накануне своего исчезновения он договаривался с Агафоновым поехать именно туда. Это первое. Второе. Я проверил ЗАГС. Со слов Агафонова, Петров обратился в ЗАГС с заявлением о расторжении брака с Валентиной Георгиевной. Проверка показала, что это соответствует действительности. В ЗАГСе есть заявление от его имени. Пока не ясно, писал это заявление он или другой человек. Со слов заведующей, Петров приходил на днях к ним в учреждение и, устроив скандал, требовал, чтобы они вернули ему это заявление. На предъявленной мной фотографии пропавшего, сотрудники ЗАГСа не опознали Петрова. Следовательно, к ним приходил другой человек. Вы помните, Юрий Васильевич, я докладывал вам о телефонных звонках Агафонову и на работу, которые были сделаны Петровым из Саратова? – продолжил Абрамов – Как я потом установил, все они были из телефона-автомата на улице Попова. Я считаю, что кто-то искусственно наводит нас на мысль, что Петров жив. Сначала он звонит из Саратова, а затем приходит в ЗАГС, где устраивает скандал с заявлением. Пока мне непонятно только одно, кому это надо и зачем? По всей вероятности, предпринимается попытка увести нас в сторону. Я думаю, Юрий Васильевич, если бы Петров был жив, то он обязательно пришел бы домой или дал знать своему другу Агафонову.
Виктор остановился и снова посмотрел на Костина, стараясь угадать, насколько доступно он донес свою мысль.
– Кстати, Юрий Васильевич, Петрова, ранее обещавшая своему мужу двухкомнатную квартиру в случае их развода, сделала вид, что она не в курсе этого заявления и, теперь, всячески старается убедить меня в возможности наличия у него другой женщины.
– Да, туманная история, Абрамов, – произнес Костин, – судя по твоим выводам, Петрова могла убить супруга вместе со своим любовником. Я правильно тебя понял?
– Правильно, Юрий Васильевич! – ответил Виктор. – Думаю, что все это было тщательно продумано и подготовлено: заявление в ЗАГС, исчезновение, звонки из Саратова, скандал в ЗАГСе. Интересно одно, кто режиссер – Петрова или ее водитель? Разрешите мне подготовить задание на наружное наблюдение за водителем. Думаю, что на Петрову нам не санкционируют, а вот на водителя – запросто.
– Давай, готовь, – сказал Костин, – о результатах работы, пока молчок. Ты понял?
– Хорошо. Разрешите идти? – спросил его Абрамов.
– Иди, – коротко бросил он Виктору.
***
Весь остаток дня Абрамов сидел в кабинете и подшивал в дело поступившие ответы на запросы. Все ответы были однотипными, ни среди больных, неспособных назвать свои данные, ни среди трупов неустановленных граждан, Петров не проходил.
Виктор подшил все материалы в папку и положил розыскное дело в сейф. Затем, достал из кармана лист бумаги, на котором был записан государственный номер машины, приехавшей утром за Петровой. Он снял трубку, связался с дежурным по ГАИ и попросил пробить автомобиль с данными номерами. Абрамов сидел с трубкой в руках и ждал ответа дежурного. Прошло минут десять, прежде чем он ему ответил.
– Записывай, – произнес дежурный. – Машина «Волга» числится за Министерством социальной защиты. Закреплена за водителем Даминовым Марсом Ваяновичем, 1957 года рождения, уроженцем села Высокая Гора. Проживает: Казань, ул. Гвардейская, дом 48, корпус 2, квартира 60/4. Записал?
– Записал, – ответил Виктор. – Скажи, почему такой мудреный адрес?
– Это, похоже, малосемейное общежитие. Только там такие номера квартир.
Он поблагодарил его и положил трубку. Достав из сейфа бланк задания на наружное наблюдение, Абрамов заполнил все необходимые графы и направился к Костину, чтобы подписать его. Начальник Управления в кабинете был один. Быстро подписав ему задание, он как бы мимоходом сообщил:
– Ты знаешь, на тебя поступило заявление в прокуратуру республики? – произнес Костин.
– О чем, если не секрет, Юрий Васильевич? – поинтересовался Абрамов.
– Какой секрет? Пишут, что ты общаешься с маргиналами, поишь их водкой, выпытываешь у них какие-то одному тебе известные сведения.
– Ну и что? Кому какое дело, с кем я общаюсь? С бомжами или с нормальными людьми. Если мне нужна будет информация, которой владеет самый последний бомж, я с ним обязательно встречусь и переговорю. А кто подписался под этим заявлением?
– Никто. Оно анонимно, без подписи и адреса, – ответил Костин, – но думаю, что без Петровой здесь не обошлось.
– Зачем же его рассматривать, если даже отвечать некому? Я бы запретил вообще рассматривать анонимки.
– Когда станешь членом правительства, тогда и запретишь. А, сейчас, каждый сигнал должен обязательно проверяться.
– Тогда я вам скажу, кто написал эту анонимку. Написал ее водитель. Только она и он видели меня сегодня утром, когда я беседовал с местным бомжем.
– Вот видишь, тебя уже начинают бояться, Абрамов. Это хорошо. Значит, ты движешься в правильном направлении. А, за анонимку не переживай, я поручу ее проверку Валиеву. Он знает, как на них отвечать. Надо же, как быстро отреагировали, заволновались, похоже, не на шутку.
Выйдя от Костина, Виктор направился домой.
***
Абрамов вышел из трамвая на остановке Парк имени Горького и, не спеша, направился по улице Вишневского в сторону своего дома. Было очень душно. От раскаленного асфальта и стен домов исходила такая жара, словно от раскаленной печи.
«Сейчас бы искупаться, – подумал Виктор, – люди отдыхают, загорают, а ты все пашешь и пашешь».
Внезапно он ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Абрамов остановился и посмотрел назад, стараясь разглядеть человека, который столь внимательно рассматривал его. Однако, как он ни старался вычислить его, у него не вышло. Вокруг Виктора двигались люди, кто парами, кто группами, которые шли, не обращая на него никакого внимания.
« Наверное, показалось, – подумал он. – Пуганая ворона и куста боится».
Абрамов ускорил шаг и свернул за угол дома. До дома оставалось метров двести, когда он вновь ощутил на спине тяжелый изучающий взгляд. Оглянувшись, как и в прошлый раз, он ничего особенного не заметил.
«Нервишки, – подумал Виктор. – Так можно заболеть манией преследования».
Миновав продуктовый магазин, Абрамов вошел во двор своего дома. Пересек его по диагонали и вошел в подъезд. Он открыл дверь квартиры и сразу же направился прямо к окну. Отодвинув в сторону штору, он увидел «Жигули» бежевого цвета, которые остановились недалеко от его подъезда. В машине находились двое мужчин, но разглядеть их было довольно сложно. Почему он обратил внимание именно на эту машину, сказать сложно. Интуиция подсказала ему, что угроза исходит от пассажиров именно этой машины. Постояв некоторое время, машина скрылась за углом дома.
Проснувшись рано утром, Абрамов быстро позавтракал и направился на работу. Что-то заставило его оглянуться. Метрах в ста от него медленно двигались «Жигули» бежевого цвета.
«Что это? – подумал Виктор. – Неужели наружное наблюдение? А может, ему это показалось? Если это наблюдение, то кто его организовал? КГБ? МВД? А почему бы и нет? Петрова могла обратиться за помощью к Председателю КГБ, вот они и повесили за ним хвост».
Он свернул с улицы Вишневского и двинулся через дворы. Вскоре Абрамов вышел на улицу Бутлерова и по ней направился в сторону улицы Маяковского. Он несколько раз оглядывался назад, однако бежевой легковушки он больше не видел.
После оперативки Абрамов поехал в дом, в котором проживал Петров. Половину дня он потратил на опрос соседей пропавшего. Виктор обходил одну квартиру за другой, разговаривая с соседями о судьбе Петрова. Все они винили в исчезновении Сергея его жену Валентину, приписывая ей всевозможные отрицательные качества.
– Сами посудите, молодой человек, кто не запьет, если жена открыто гуляет с другими мужиками, – чуть ли, не в один голос убеждали его соседи.
– А вы сами видели это, или вам об этом кто-то рассказывал?
– А, как же? – заявила одна из соседок. – Я сама несколько раз видела, как ее среди бела дня на машине привозили мужики.
– Ну, мало ли кого и кто привозит? Она – женщина, работает на ответственной должности, да и внешность у нее неплохая.
– Ты что, сынок? Я не один десяток лет на земле живу и сразу вижу, кто и зачем приезжает. Ты бы видел, как мучился Сергей, как места не находил от того, что каждый тыкал ему в глаза поведением его жены.
– А он разве не мог развестись с ней? Сейчас, это не проблема, подал заявление в ЗАГС или в суд, и все.
– Это для нас, простых людей, а для них … Короче, не жил, а мучился!
Соседка замолчала и, сделав таинственное лицо, оглянулась назад, словно проверяя, не стоит ли кто у нее за спиной.
– Я даже не знаю, как тебе сказать, милый, но в ту ночь, когда пропал наш Сергей, жена его уезжала из дома, и уезжала не одна, а со своим водителем. Вернулись они ближе к утру, когда стало светать.
– Вы серьезно? – спросил Абрамов ее.
– Богом могу поклясться. Ты сам знаешь, мы, старики, спим чутко. Так вот проснулась я от того, что услышала разговор во дворе. Я встала с кровати и подошла к балкону. Смотрю, у подъезда Петровых стоит «Волга», а водитель этой машины, кучерявый такой, что-то укладывает в багажник. Что укладывал, я сказать точно не могу, но что-то большое и тяжелое, он кое-как ворочал свой груз. Буквально через минуту-другую из подъезда выпорхнула наша министерша и сразу же села в машину. Я еще тогда подумала, куда она собралась, на ночь глядя? Вернулась, когда было уже светло. Приехала на той же машине. Она вышла из машины, и они вместе с водителем направились, похоже, к ней домой. Пробыл он там недолго, от силы минут пять. Вышел он от нее с большим узлом, который положил в багажник.
– Когда он клал этот узел, багажник был пуст? – спросил ее Виктор.
– Да, вещей там не было, – ответила женщина.
Абрамов попросил ее расписаться под своими показаниями.
– Сынок, меня в милицию затаскают из-за того, что я вам рассказала? – спросила она его.
– Не переживайте, никто вас пока никуда таскать не будет, – произнес Абрамов и вышел из ее квартиры.
Он шел по улице и не знал, радоваться или огорчаться этим показаниям.
«Задержать Петрову мне никто и никогда не позволит. Возбуждать уголовное дело прокуратура тоже, наверняка, не станет. Тогда что делать со всеми этими показаниями и догадками», – размышлял Виктор, шагая по раскаленной солнцем улице.
Дойдя до перекрестка, он остановился на красный свет светофора. Народу на перекрестке было мало, от силы человек семь–восемь. Когда вспыхнул зеленый свет, он первым шагнул на дорогу. Спас Абрамова случайный прохожий, который, схватив его за руку, силой затянул обратно на тротуар. Мимо него на огромной скорости промчался автомобиль.
– Мужчина, надо быть осторожным, когда переходите дорогу. Вы не на зеленый свет смотрите, а на нее, на дорогу.
– Спасибо, – поблагодарил Виктор прохожего. – Вы знаете, я даже не заметил этой машины. Скажите хоть, что за машина была.
– Да, «Жигули», не то шестой, не то третьей модели, бежевого цвета, – ответил он. – Насколько я успел рассмотреть, номеров на ней не было.
Он еще раз поблагодарил мужчину и направился к остановке трамвая.
***
Приехав на работу, Абрамов сразу же направился в экспертно-криминалистический отдел, в котором работал его старый товарищ по институту Юра Дворников.
– Привет химикам и алхимикам! – произнес Виктор, входя в лабораторию. – Как живете?
– Привет, сыщик! – ответил Юрка. – Что тебя занесло в наши края? Наверняка какая-то сумасшедшая идея, без осуществления которой ты просто не можешь жить.
– Почти угадал, Юра. Есть мысль, но пока нет механизма ее воплощения и методики применения. Если подскажешь или поможешь, то моя благодарность не будет иметь границ.
– Заинтриговал. Давай, рассказывай, что ты надумал?
– Юра! Я хочу проверить багажник одной автомашины на предмет наличия в нем следов крови. Насколько я наслышан, у вас в лаборатории есть специальный раствор, который позволяет провести подобные действия.
Абрамов остановился и посмотрел на него, ожидая какой-то реакции на его слова. Так оно и произошло. Дворников сначала задумался, а затем произнес:
– Виктор! Ты прав, такой раствор существует. Единственный недостаток этого реагента в том, что, заставляя светиться кровь в лучах ультрафиолетового света, он полностью ее уничтожает. Если мы обработаем этим реагентом багажник, то тем самым уничтожим все следы крови.
– А мы полностью багажник обрабатывать не будем. Мы обработаем только его часть.
– Интересно, откуда ты знаешь, в каком положении лежал труп в этом самом багажнике. Вдруг получится так, что мы именно это место и обработаем, что тогда?
Абрамов задумался. Приведенные товарищем аргументы были довольно весомыми.
– Что же делать? – спросил Виктор его. – Подскажи, ты же специалист!
– Советую тебе обратиться в прокуратуру, а не заниматься самодеятельностью. Будет постановление на экспертизу, вопросов не будет. Все сделаем в лучшем виде.
– Бесполезно, Юра. Прокуратура не станет возбуждать уголовное дело по моим материалам. Там задействовано слишком большое лицо, имеющее серьезные связи. Вот если бы мы сами провели это «втихаря», было бы очень здорово. Я бы на этой самой процедуре легко «развалил» исполнителя убийства.
– Ты хоть сам понимаешь, на что меня подбиваешь? Ты не думал, какие могут быть последствия? Да нас с тобой не то, что из милиции выгонят, нас еще и посадят за превышение служебных полномочий. Я не знаю, как ты, но мне еще не надоело таскать на плечах погоны со звездами.
Он снова замолчал и уставился на пробирки, которые стояли у него на столе.
– Кому хоть принадлежит эта машина? – поинтересовался он.
– Кабинету министров республики, – выдавил из себя Абрамов.
– Кому, кому? – переспросил он.
– Кабинету министров, – произнес Виктор и посмотрел на него.
– Ты, Абрамов, явно болен. Без постановления прокуратуры, машина принадлежит Кабинету министров! Ты что, считаешь меня идиотом? Да у меня семья!
– Не нужно кричать, Юра, я не глухой. Нет, так нет, неволить я тебя не могу, тем более, что у тебя семья и погоны на плечах. Сделаю все сам, только дай мне этот реагент.
– Я смотрю, ты ничего не понял, Абрамов. Этого просто делать нельзя! Пойми меня правильно.
– Я все понимаю и поэтому прошу у тебя этот реактив. Я все сделаю один.
Дворников встал со стула и направился к столу. Он долго сливал какие-то жидкости из одной пробирки в другую, а затем, развернувшись к нему. Он протянул Абрамову небольшой пузырек, заткнутый резиновой пробкой.
– Вот, возьми. Наносишь раствор на предполагаемое место. При наличии следов крови оно должно будет засветиться зеленым цветом в лучах ультрафиолетовой лампы. Понял?
– Да, понял, – ответил Виктор.
– Если понял, то лампу возьми сам, она вон в том ящике, – сказал он и рукой показал на тумбу.
Абрамов взял пузырек, лампу и, попрощавшись с Юркой, направился к двери.
***
Вечером после работы, Абрамов направился в так называемый «обкомовский» гараж, который находился недалеко от Фуксовского сада. Он сел на лавочку и стал внимательно наблюдать за воротами гаража. Машины одна за другой въезжали во двор и, словно солдаты, становились в ряд вдоль бетонного забора.
Ему пришлось сидеть более часа, пока он дождался возвращения в гараж автомашины Марса Даминова. Расстояние было не столь большим, и он отчетливо видел, как водитель вышел из автомобиля и, улыбаясь, передал ключи дежурному по гаражу.
Даминов вышел за ворота, закурил и стал кого-то ждать. Абрамов сидел на лавочке и следил за ним. Прошло еще минут двадцать, прежде чем к нему подъехали «Жигули» бежевого цвета. Из машины вышел молодой мужчина и, поздоровавшись с Даминовым, начал о чем-то с ним говорить. До Виктора долетали лишь отрывки отдельных фраз, и, чтобы лучше слышать, он встал с лавочки и, скрываясь в кустарнике, стал пробираться поближе к ним. Внешность водителя «Жигулей» показалась Абрамову знакомой. Присмотревшись внимательнее, он узнал в нем мужчину, который преследовала его в течение двух дней.
