Александр Леонидович Аввакумов
Позывной «Душман»
– Бабуля? Ты нечего не путаешь?
– Нет. Я еще в здравом уме. Они три дня назад приехали довольно поздно. Сначала в квартиру прошла она и ее хахаль.
– «Канадец», что ли?
– Я не знаю, откуда он, из Канады или еще откуда-то. Но, она с ним таскалась в последнее время. Так вот смотрю я, они крадучись, словно воры вышли из дома и шмыг в машину.
– Бабуля, кто это они?
– Ну, этот, ее мужик и еще один парень. Они что-то тяжелое вынесли из дома, завернутое в покрывало. Куда они это все увезли, я не знаю. Но, я больше Луизу не видела. Где она сейчас, я не знаю.
– Значит, больше вы ее не видели?
– Нет, сынок, больше не видела.
– Ладно, бабуля, тогда я пойду. Если вы случайно увидите вашу соседку, передайте ей, что я заходил.
Павел вышел из дома. Он мельком посмотрел на зашторенные окна Хакимовой и медленно вышел со двора.
***
Лавров вышел из двора на улицу Кирова. Осмотревшись по сторонам, он остановил попутку и поехал к себе домой. Около дома стояла уже знакомая ему машина. Он прошел мимо нее и невольно улыбнулся про себя, когда увидел в машине сотрудника, который сопровождал его в центр города.
Открыв дверь квартиры, Павел прошел на кухню и поставил чайник на газовую плиту. Пока вода в чайнике закипала, он прошел в комнату и сел на диван.
– Выходит, «Канадец» убрал Хакимову. Но, как они могли выйти на нее? Неужели я где-то прокололся?
Он стал перебирать события последних дней, связанных с Хакимовой. Чем больше он думал, тем все уверенней он мог заявить, то проколов с его стороны не было. Значит, они вышли на нее по другим каналам.
На кухне зашумел вскипевший чайник. Павел встал с дивана и направился на кухню.
«Интересно, кто повесил за мной хвост, Харитонов или Новиков? – подумал он. – Если это сделал Харитонов, значит, я где-то все-таки наследил. Ну, а если это инициатива Новикова, значит, он точно повязан с «Жаном» и просто испугался за свою жизнь. Сейчас основным фигурантом для меня становится «Канадец». Именно он направлял людей из Челнов на его ликвидацию. Не без его непосредственного участия пропала Хакимова».
Сидя за столом, он посмотрел в окно, из которого хорошо была видна машина службы наружного наблюдения.
– Что я знаю о «Канадце»? – спросил он сам себя.
И словно студент во время экзаменационной сессии, задумался над вопросом.
– И так, «Канадец». – Ялалов Марсель Якупович, двадцать шесть лет, служил в ракетных войсках. Демобилизовался в звании сержанта. После прибытия в Казань, устроился на работу на завод ЭВМ. Судим за хулиганство. Отбывал заключение в колонии- поселении Дигетли Мамадышского района республики. После отбытия заключения вернулся в Казань и с его слов, случайно познакомился с «Жаном». Вскоре поднялся до бригадира. Руководимая им бригада в основном занималась вымогательством. В настоящее время проживает в поселке Нефтяников Советского района. Совместно с ним проживает отец, мать и младшая сестра. Ездит на «Мерседесе». В последнее время занимался непосредственной охраной «Жана». Имеет двух охранников.
Он еще немного подумал, надеясь вспомнить еще что-нибудь об этом человеке, однако как он не старался, ничего другого он вспомнить не смог.
«Да, маловато я знаю о нем, – с огорченьем подумал Лавров. – Сейчас с ним постоянно находятся два охранника и просто так его не завалить. Необходимо посмотреть за ним, жаль, только сотрудники мне мешают это сделать.
Он встал с дивана и стал собираться к Громовым. Надев пальто, он направился к двери. Гаврил Семенович встретил Павла в дверях. Он помог ему снять пальто и проводил его в комнату. В комнате вкусно пахло пирогами. Лавров посмотрел на стол, заставленный различными закусками, и невольно вспомнил свою покойную мать, которая вот так же, как и Анастасия Алексеевна, любила встречать гостей пирогами.
– Давай, Павел, присаживайся. Давно ты у нас не был, – произнес Гаврил Семенович.
Павел сел за стол. Хозяин взял в руки запотевшую бутылку с водкой и налил жидкость в рюмки.
– Давай, выпьем за упокой душ невинных, – произнес Громов.
Они выпили и стали закусывать спиртное пирогами. Лавров уже давно не ел таких вкусных пирогов и, краснея от стыда, уничтожал один кусок пирога за другим. Они снова выпили за здоровье гостя и хозяев дома. Когда все насытились, а Анастасия Алексеевна ушла на кухню, Гаврил Семенович подсел поближе к Павлу.
– Скажи сынок, это ты убиваешь бандитов? Я на днях встретился с бывшим начальником отдела кадров. Он говорит, что вся милиция считает, что это ты убиваешь бандитов, причастных к смерти Надежды. Это правда?
Лавров усмехнулся и посмотрел на Громова.
– Нет, Гаврил Семенович, это к сожалению не я.
Тот словно не услышал ответа Павла, а может, просто не поверил его словам.
– Ты знаешь Павел, я боюсь за тебя. Пойми, их уже не вернешь, а сам можешь пострадать от этого. Я все понимаю, что с тобой в милиции поступили не честно, но не до такой же степени, чтобы убивать их.
Павел молчал, не зная, что ответить этому убеленному сединами человеку. Может, он и был прав, однако, все внутри его стало протестовать этим словам Громова.
– Гаврил Семенович! Эти люди растоптали всю мою жизнь. Они убили двух моих любимых людей, опорочили меня, сделав из меня чуть ли не преступника. И вы, сейчас, призываете меня смериться со всем этим. Да, я терял своих друзей, но там была война. Там был враг, а что здесь? Здесь, то же самое, что и там. Они ездят в шикарных машинах, заседают в богатых кабинетах, а сами продолжают воровать у нас с вами. Бог с ними с деньгами, они воруют наши души, веру в государство. И поэтому, пока они живы, я буду их убивать, чтобы они больше, никогда не смогли украсть у людей их жизнь и счастье.
В комнате повисла тишина, лишь из кухни раздавался тихий шум, льющийся воды.
– Может, ты и прав Павел, но я все-таки не сторонник столь радикальных мер. Есть же суд, прокуратура в конечном итоге, – произнес Громов.
– Вы посмотрите сами, кто там? Они уже давно обслуживают этих воров и бандитов. Разве вы этого не замечаете? Я когда был там, мечтал вернуться обратно, жениться, родить вместе с женой кучу малышей. И чего я сейчас имею? А, ничего? Заводы закрываются один за другим, все растаскивается. Вчера был на заводе. Как узнали, что я бывший афганец, сразу же замахали руками. И, что мне теперь делать? Я спрашиваю вас, какую Родину я защищал там, Родину воров или Родину родных и близких? Вот и я сейчас этого не знаю.
– Павел, ты же один? Ты одиночка, а там за их спинами государственная машина. Она же тебя раздавит и не заметит этого?
– Прежде чем она меня раздавит, я раздавлю пусть самую малость этих воров и бандитов. Вы помните Пушкина, но есть и Божий суд. Так, вот я и хочу показать им это.
Он не заметил, как в комнату тихо вошла и встала у двери Анастасия Алексеевна. Заметив ее, Лавров встал из-за стола и стал собираться. Когда он надел пальто и направился к двери, его остановил голос хозяйки. Она, молча, подошла к нему и перекрестила.
– Бог тебе судья, Павел, – тихо произнесла она.
Гаврил Семенович протянул ему ключи. Он удивленно посмотрел на не состоявшегося тестя.
– Вот возьми, это ключи от нашего дома в деревне. Домик находится в Обсерватории, улица Лесная, дом пять. Я думаю, что они тебе могут пригодиться.
– Спасибо, – тихо произнес Павел и вышел из дома.
***
Прошла еще неделя. Наступил март. Днем в воздухе уже пахло весной, снег потемнел, а в отдельных местах уже проступила земля. Наружное наблюдение за Лавровым, которое велось всю неделю, было снято. Павел стал регулярно ездить в поселок Нефтяников, туда, где проживал «Канадец». Он заметил одну закономерность, которая заключалась в том, что не зависимо от того, в какое время возвращался домой Канадец, утром он выезжал всегда в одно и то же время, а именно в шесть часов утра. По дороге он забирал двух своих охранников и лишь после этого, ехал в Песчаные Ковали, к «Жану».
За это два с лишним месяца после выписки из больницы, Павел успел отпустить длинные волосы, не большую модную у молодежи бородку и стал походить на аспиранта или молодого сотрудника какого-нибудь научно-исследовательского института. Теперь он не боялся быть узнанным «Канадцем».
Вчера вечером он лицом к лицу столкнулся с ним, при выходе его из ресторана гостиницы «Татарстан». «Канадец» прошел мимо него, не обратив на него не малейшего внимания. Встав около стены, Павел стал наблюдать за его действиями. По его суетливым движениям, он сразу догадался, что тот ждет «Жана». Он оказался прав. Минут через десять, около гостиницы остановился «Мерседес – 600» , из которого вышел «Жан» и еще какой-то неизвестный Павлу мужчина. Он что-то объяснял ему на ходу и не обращал внимания ни на кого из окружавших его людей.
Они прошли в зал и сели за столик. «Канадец» и еще один человек из охраны «Жана», сели за соседний с ними столик. Судя по его надменному взгляду, манере вести себя на людях и тому, как выглядел этот незнакомец, он всей вероятности был большим государственным чиновником.
«Интересно, – подумал Лавров. – Что может быть общего между этим чиновником и бандитом?»
По всей вероятности у «Жана» были деньги, которых не было у чиновника и это их сильно сближало. Он долго стоял и смотрел на них, пока к нему не подошел сотрудник милиции.
– Извините, вы кого-то ждете или так ради праздного интереса, вот уже тридцать пять минут стоите и за кем-то наблюдаете?
Лавров на какую-то долю секунды замешкался.
– Вы правы, товарищ сержант. Я жду вон того человека, что сидит за столиком около бара. Он мне нужен, но подойти к нему я не решаюсь. Он по всей вероятности очень занят разговором.
– Не стойте здесь. Пройдите в холл и там подождите нужного вам человека, – произнес милиционер.
Павел отошел в сторону и присел в кресло. Прошло более двух часов, прежде чем они вышли из ресторана. Первым из зала вышел «Канадец» и, убедившись, что охрана находится на местах, направился к двери, из которой выходил чиновник и «Жан». Чиновник остановился около «Канадца».
– Завтра заедешь к Борису Васильевичу в контору и заберешь у него документы.
Повернувшись к чиновнику, «Жан» задал ему вопрос:
– Борис Васильевич, когда лучше всего к вам заехать?
– Пусть заедет завтра к восьми часам вечера. Посетителей уже не будет, и я к этому времени успею все подготовить.
– Запомнил, завтра вечером заедешь в комитет управления госимуществом. Третий этаж, кабинет триста одиннадцать. Понял?
«Канадец» утвердительно посмотрел сначала на «Жана», а затем и на чиновника. Они вышли из гостиницы и сели в ожидавшие их автомашины.
***
Павел прошел мимо постового милиционера и не торопясь, поднялся на третий этаж здания Комитета управления государственным имуществом. Несмотря на то, что часы показывали начало восьмого вечера, в коридорах учреждения было еще достаточно много сотрудников. Он прошел по коридору и, заметив кабинет триста одиннадцать, на минуту остановился около него. На латунной табличке черными буквами была выбита фамилия чиновника «Королев Борис Максимович».
Он присел на один из стульев, которые рядами стояли вдоль стены, и стал ждать. Достав из кармана куртки газету, Павел углубился в чтение. Часы на стене показывали сорок пять минут восьмого, когда в коридоре появился «Канадец». Не обращая ни на кого внимание, он открыл дверь кабинета Королева и исчез за дверью.
Павел встал со стула и медленно направился к выходу. Он вышел из здания и стал рассматривать припаркованные на стоянке автомашины. «Мерседес» «Канадца» стоял недалеко от здания. Он достал из кармана металлическую линейку и подошел к автомашине. На улице было достаточно темно, и на него никто не обращал никакого внимания. Ловким движением линейки, он открыл дверь заднюю дверь машины и сел на сиденье. Он положил рядом с собой пистолет Стечкина с навернутым на стол глушителем и стал ждать возвращения Канадца.
Прошло минуты три, прежде чем из двери учреждения вышел «Канадец» и не торопясь, направился к своей автомашине. Он открыл ключом водительскую дверь, бросил документы на пассажирское сиденье и сел за руль. Он завел машину и уже хотел тронуться, но в этот момент, кто-то невидимый в темноте накинул на его шею удавку. Он попытался просунуть под металлическую струну пальцы руки, но неизвестный потянул ее на себя, лишая его последней возможности.
«Канадец» захрипел. Лицо его стало пунцовым. Павел слегка ослабил удавку.
– Марсель, не дергайся, а иначе удавлю, – тихо произнес Лавров. – Оружие есть?
«Канадец» утвердительно мотнул головой.
– Доставай и бросай его мне. Не вздумай шутить.
Тот осторожно достал из левого кармана пистолет Макарова и перебросил его на заднее сиденье.
– Вот мы и встретились с тобой «Канадец». Я думаю, что ты уже догадался кто я.
– Ты меня не убьешь, я это знаю, – произнес он, не совсем уверено. – Около здания видишь, стоит машина милиция, ты же не самоубийца?
– Ты плохо меня знаешь, Марсель. Мне все равно, кто там стоит. Ты же знаешь, что она тебе не поможет. Ты лучше скажи мне, за что вы убили Надежду?
– «Душман», это не я, ее убил, это ты ее убил. Тебя же предупреждали о возможных последствиях, но ты никого не хотел слушать. Кстати, ее убил Гришин. Он должен был убить тебя, а убил ее.
– Чем я вам помешал, что вы пошли на это?
– Ты начал слишком глубоко копать. Нам сказали, что ты расколол «Кактуса», и он дал тебе показания по убийству этого предпринимателя. Тогда то, «Жан» и дал команду на твою ликвидацию. Да, ты и сейчас, не жилец. Скоро тебе конец»Душман» и это не зависит от того, убьешь ты меня или нет. Ты приговорен.
– Кто из милиции работает на «Жана»?
– Мне проще сказать, кто на него не работает. Ты знаешь, деньги дают человеку не только не зависимость, но и власть. А, денег у «Жана» много.
– Давай, заводи машину, поехали отсюда, – приказал ему Павел.
– Я никуда отсюда не поеду, – испугано произнес Канадец. – Убивай меня здесь.
Павел натянул струну. «Канадец» захрипел. Глаза его полезли из орбит. Тело его несколько раз дернулось и застыло.
– Вот и все, – тихо произнес Павел и, открыв дверь автомашины, вылез из салона. Он сунул пистолет Стечкина за пояс брюк и закрыл дверь автомашины. Он быстро протер ручку машины носовым платком и, не привлекая внимания у стоявших у дверей здания сотрудников милиции, прошел мимо них.
Он вышел на улицу и стал махать рукой, проезжающим мимо него автомашинам. Одна из них остановилась около него. Павел открыл дверцу.
– В Московский район, – произнес он.
– Садись, – ответил коротко водитель
Машина тронулась и растаяла в свете уличных фонарей.
***
Труп «Канадца» был обнаружен рано утром. Дворник, убиравший снег, обратил внимание на автомашину, за рулем которой находился водитель. Он подошел к машине и осторожно постучал в стекло водителя. Но, тот по-прежнему сидел неподвижно, не обращая внимания, на стук дворника. Дворник открыл водительскую дверь автомашины и отскочил в сторону, так как тело мужчины повалилось набок и вывалилось из салона. Бросив лопату, дворник бросился в здание и стал стучать в дверь учреждения. Через некоторое время дверь открылась, и на пороге появился заспанный работник милиции.
– Слушай, Олег! – прошептал испуганный дворник. – Там в «Мерседесе» кажется труп. Я постучал сначала, а он молчит, а когда я открыл его дверь, то он вывалился из машины.
– Ты случайно не пьяный? – спросил его сотрудник милиции. – Ты, что мне мозги паришь? Откуда здесь может быть труп?
– Ты, что Олег? Думаешь, что у меня «белая горячка»? Что я живого от мертвого отличить не могу? Он там находится, вон в том «Мерседесе».
– Погоди я сейчас, – произнес сотрудник милиции и скрылся за дверью.
Он вышел минут через пять и в сопровождении дворника направился к стоящей во дворе автомашине. Дворник был прав. Из машины свешивалось тело молодого мужчины.
– Что я тебе говорил? А, ты мне не верил? Я, что мертвого от живого отличить не могу?
«Ну, теперь затаскают», – подумал сотрудник милиции, жалея, что подменил вчера с обеда своего напарника.
Он медленно обошел машину, заглядывая в замершие стекла, словно через них он мог, что-то увидеть в салоне автомашины.
– Стой здесь и никого к машине не подпускай. Я сейчас позвоню дежурному по отделу. Ничего руками не трогай! Понял?
Дворник понятливо кивнул головой. Постовой повернулся и чуть ли не бегом бросился в комнату дежурного, где был установлен прямой телефон с дежурным по отделу.
– Николаевич! – закричал он в телефонную трубку. – У нас здесь труп молодого парня около машины. Да, да машина стоит рядом с нашим зданием. По-моему я вчера видел этого парня, он приходил к нам в учреждение. Что мне делать?
Постовой слушал указания дежурного по отделу и иногда кивал головой в знак согласия.
– Да, все понял. Охрану организовал. Жду приезда оперативно-следственной группы, – произнес он и положил трубку.
Смахнув пот со лба, он снова направился на улицу.
– Ну, что вызвал милицию, – поинтересовался у него дворник.
– Короче, будь здесь. Никуда не отходи, – произнес милиционер и посмотрел на лицо парня.
В том, что именно он вчера вечером заходил в их учреждение, он больше не сомневался. Минут через двадцать к месту происшествия подъехала оперативно-следственная группа, которая стала внимательно осматривать прилегающую к машине местность. Выпавший ночью снег, свидетельствовал о том, что это убийство произошло вчера вечером, так как никаких видимых следов ног, идущих к машине или от нее, видно не было. Собака быстро взяла след и потащила за собой кинолога. Однако, добежав до перекрестка дорог, жалобно заскулила и села на снег.
– Что это значит? – спросил оперативник у кинолога. – Почему она не ведет нас дальше.
– Здесь след обрывается, – произнес кинолог. – Наверное, здесь убийца сел в ожидавшую его автомашину.
Эксперты снимали следы пальцев рук с автомашины и тщательно упаковывали их в полиэтиленовые пакетики. В самый разгар их работы, к ним подъехала машина начальника криминальной милиции города. Новиков вышел из машины и в сопровождении Харитонова направились к трупу. Им было достаточно одного взгляда, чтобы определить в трупе «Канадца».
– Причина смерти? – спросил Новиков у медицинского эксперта.
– Предварительно могу сказать лишь одно, что он скончался в результате асфиксии. Его, похоже, задушили вот этой удавкой, – произнес он и показал им пакет, в котором находилась гитарная струна.
– Еще, что изъято? – спросил он у руководителя оперативно-следственной группы.
– Документы на машину, паспорт, доверенность, документы и пистолет системы Макарова, который лежал на заднем сиденье автомашины.
Новиков повернулся к Харитонову и, глядя на него, задал ему вопрос.
– Ну, что теперь скажешь, Юра? Это точно дело рук «Душмана». Я в этом даже не сомневаюсь. Вытаскивай его в УВД, и долбите до тех пор, пока он не сознается в совершении всех этих убийств.
– А, чем все это будем подпирать? Где следы, где улики, где показания свидетелей. Если бы они были у меня, то я давно бы его упаковал.
– А, ты не следователь и улики тебе не нужны. Может, разучились прессовать эту гниль или на вас тоже подул ветер перемен и демократии. Найди его и выбей признание, а остальное сделаю я. Ты понял меня?
– Понял, Владимир Иванович, – произнес Харитонов. – Тогда я беру ребят и на адрес Лаврова.
– Давай и без него не возвращайся, – произнес Новиков и направился к своей автомашине.
***
Две машины подъехали к дому, в котором проживал Лавров, почти одновременно. Харитонов расставил людей под окнами квартиры Павла и сам в сопровождении двух сотрудников и следователя прокуратуры поднялся по лестнице на второй этаж. Остановившись напротив двери Лаврова, он нажал на кнопку звонка. За дверью было тихо. Он еще раз нажал на звонок. Неожиданно соседняя дверь открылась и из-за нее выглянула женская голова.
– Не звоните, Павла нет дома, – произнесла она. – Он три дня назад куда-то уехал.
– Откуда вы знаете? – спросил ее Харитонов.
– А, как мне не знать, – произнесла женщина. – Он оставил мне ключи от квартиры, сказал, что уезжает, ненадолго и попросил меня, чтобы я поливала цветы в его квартире.
– Женщина, он не сказал вам куда едет? Он был с вещами или налегке?
– Сказал, что поехал к сослуживцу. Ну, с кем он вместе воевал в Афганистане. Я не знаю, что он взял из вещей, но в руках у него была черная большая сумка.
Это было неожиданно для всех. Харитонов переглянулся со следователем прокуратуры.
– Гражданка, мы из милиции. Вы не откроете нам дверь. Нам нужно осмотреть его квартиру. Будьте понятой, может, еще кого-нибудь пригласите из соседей.
– Подождите минутку. Я сейчас возьму ключи и открою дверь. Дома у меня дочь, можно ее позвать?
Харитонов, молча, мотнул головой. Она исчезла за дверью.
– Что будем делать? – поинтересовался Харитонов у следователя. – Будем, проводить обыск или нет?
– Смотри сам, – произнес следователь. – Постановление на обыск при мне.
Женщина вышла на площадку вместе с дочкой и протянула им ключи от квартиры Лаврова.
– Вот возьми сынок. Открывай дверь, смотрите. Скажи, это по закону в отсутствии хозяина осматривать его квартиру?
– Все по закону, гражданка, – ответил он ей.
Харитонов взял в руки ключ открыл дверь, и они вошли в квартиру. Квартира была убрана словно вчера, ни пыли, ни лишних предметов на столе. Харитонов подошел к столу и увидел под вазой аккуратно сложенный лист бумаги. Он взял его в руки и осторожно развернул.
«Я знаю, что рано или поздно ты все равно придешь сюда. Можешь делать все чего хочешь, но ничего ты в квартире не найдешь», – прочитал Харитонов.
Он непроизвольно улыбнулся и молча, протянул записку следователю.
– Я думаю, что нам здесь делать не чего. Лавров прав, мы здесь ничего не найдем.
Следователь прочитал, а затем свернул записку и положил ее в карман пальто.
– Все ребята снимаемся, – произнес Харитонов. – Здесь нам делать не чего.
Сотрудники вышли из комнаты и стали спускаться вниз. Вернув ключ, последним из подъезда вышел Харитонов. По его команде все сели в машины и поехали. Харитонов еще раз посмотрел на дом Лаврова и про себя отметил, его грамотное решение.
***
Вечером Харитонова вызвал к себе Новиков. Он вошел к нему в кабинет, и устало опустился в кресло.
– Ну, что скажешь? – спросил его Владимир Иванович. – Я глажу на тебя, вижу, что устал, но расслабиться тебе дать не могу. Меня уже вызывал к себе заместитель министра с докладом по этому убийству. Говорит, что министр очень недоволен нашей работой, этим ростом нераскрытых убийств. Требуют с нас, активизации работы.
Новиков посмотрел на Харитонова и продолжил.
– Юрий Андреевич, нужно что-то предпринимать. Я чувствую, как подо мной начинает шататься кресло. Ты этого не ощущаешь случайно? Мне не хотелось бы из-за этого «Душмана», терять свою работу. Вы, что-то нашли в его квартире?
– Пусто, – коротко ответил ему Юрий. – Дома его нет трое суток. Соседка говорит, что уехал к своим боевым друзьям дня три назад. В квартире тоже все чисто, не пылинки, не соринки, лишь одна записка на столе адресованная мне.
– Ну и гад, этот «Душман». Еще издевается над нами. Что в ней?
– Предлагал, не делать обыск. Написал, что мы все равно ничего в ней не найдем.
– Вот, сука! Все подготовил к своему отходу. Похоже, основательно почистился. Ты теперь, наверное, уже не сомневаешься, что все эти убийства совершил он. Научили его на свою голову.
Новиков грязно выругался и посмотрел на Харитонова.
– Чего молчишь? Завтра на месте «Канадца» может оказаться любой из нас, в том числе, я и ты. Слышишь, Юра, его необходимо каким-то образом объявить в розыск. Я хочу, что все стенды милиции, пестрели его фотографиями. Чем быстрее мы его поймаем, тем быстрее снимем эту головную боль.
Новиков встал из-за стола и подошел к серванту. Он открыл створку и достал оттуда две рюмки, початую бутылку коньяка и тарелочку с нарезанным лимоном. Все это он поставил на стол. Он взял бутылку и разлил жидкость по рюмкам.
– У меня теперь только одна надежда, это на тебя, Юрий Андреевич. Насколько я знаю, вы раньше даже дружили с ним. Он наверняка вам много рассказывал о себе, о своих друзьях и знакомых. Сейчас, Юрий Андреевич, все это нужно вспомнить и проанализировать. Я не думаю, что он уехал из города. Он здесь, я это чувствую своей печенкой. Наверняка, прячется где-то в пригороде города и сейчас внимательно наблюдает за нашими действиями. Ты его должен найти и расколоть до самой задницы.
Харитонов посмотрел на него, стараясь угадать, с чем это все связано.
– Ты, Юрий Андреевич, помнишь тот момент, когда ты его закрыл на трое суток в камеру? Так вот, я его поднял к себе и попытался поговорить с ним. Ты, Юра, не поверишь, но он отпетый, окончательно отмороженный ублюдок. Он мне здесь такое наговорил, с ушей не стрясешь. Говорит, что разберется со всеми, кто имеет хоть какое-то отношение к гибели его девушки. Говорит, что всех купили бандиты, в том числе и меня. Ты, представляешь, какой нахал! Взять вот просто так, голословно и заявить подобное. Ну, погоди, «Душман», я еще с тобой разберусь. Я посмотрю, как это так орденоносец и вдруг встал бандитом.
Он выпил коньяк, не обратив внимания на то, что Харитонов даже не прикоснулся к спиртному. Новиков снова налил себе коньяк в рюмку и посмотрел на него.
– Я еще тогда, когда первый раз увидел его, он сразу мне не понравился. Все в одну сторону, а он в другую. Все прикрывался то законом, то еще чем-нибудь. Помнишь это его первое задержание. По-моему, он тогда задержал «Кактуса», которого ночью его освободил дежурный прокурор. Другой бы промолчал, сделал вид, что ничего не произошло. А, этот стал звонить в прокуратуру, начал выяснять, на каком основании освободили того. Все правды добивался, а сам скатился до рядового убийцы.
– А, он не рядовой убийца, он каратель, – неожиданно для Новикова произнес Харитонов. – Да, да каратель. Не стоит этому удивляться. Заметьте, он не убивает не винных людей. Он просто идет по цепочке, устраняя одного виновного в смерти девушки, за другим. На ком он остановится, я не знаю. Знаю лишь одно, намучимся мы с ним.
Харитонов остановился и посмотрел на Новикова, на лице которого, был написан испуг.
– Вы слышали, что-нибудь о «Белой стреле»? – неожиданно спросил он Новикова. – Так вот, эти «стрелы» мочат всех без разбора, авторитетов уголовного мира, коммерсантов, которые поднялись на крови. Я вот думаю, а вдруг он тоже из этих, я имею в виду, из «Белой стрелы». Что вы так на меня смотрите испугано? Все может быть. Там тоже говорят, бывшие бойцы спецназа и оперативных служб. Вы вспомните, где он служил? В спецназе ГРУ. А, это по круче, всякого спецназа будет. Он прошел войну, научился убивать. Ему не ведом страх и сомнения. Государство само научило его всему этому, дала ему практику, так что он нас с вами еще помучает. Просто так мы его с вами не возьмем. Ему в отличие от нас терять уже не чего.
Рука Новикова, поднявшего рюмку, мелко задрожала, и коньяк стал выплескиваться из рюмки прямо на его полированный стол. Он удивленно посмотрел на Харитонова и осторожно поставил рюмку на стол.
– А, что? Все может быть, – произнес, наконец, Новиков. – Если это так, то нас ожидают с тобой страшные перспективы. «Душман» перебьет многих, прежде чем мы его нейтрализуем.
Харитонов встал с кресла.
– Извините, Владимир Иванович, но я пойду, устал я очень, – произнес он.
– Да, Юра. Ты иди. Отдохни немного. Кто из ваших завтра поедет в морг на вскрытие «Канадца»? – спросил его Новиков и, не дождавшись ответа, задумчиво сел в свое кресло.
***
Как только за Харитоновым закрылась дверь, Новиков схватил телефонную трубку и стал набирать номер.
– Да, слушаю, – услышал он голос «Жана». – Кто это?
– Новиков. Необходимо встретиться. Есть тема, нужно обсудить.
– Сколько сейчас времени? – спросил его «Жан».
– Начало седьмого вечера. Или ты уже отдыхаешь?
– Нет, я не отдыхаю. Жду тебя в восемь, в ресторане «Восток». Только прошу тебя, не опаздывай, ты же знаешь, что я очень не люблю, когда люди опаздывают.
– Все, договорились. В восемь, встретимся в ресторане, – произнес Новиков и положил трубку.
Он допил коньяк, налитый в рюмку, и прошел в комнату отдыха, где переоделся в штатский костюм. Посмотрев на себя в зеркало, он невольно отметил про себя, что за последние три месяца он определенно сдал. Его лицо приобрело какой-то не здоровый оттенок, а под глазами появились темные круги. Взгляд его упал на волосы.
«Седеем», – подумал он, рассматривая в зеркале свою прическу.
Он вышел из комнаты и сел в кресло. Взглянув на полную рюмку Харитонова, он пододвинул ее к себе и выпил. Он закашлялся от выпитого коньяка и на его глазах выступили слезы. Полковник осторожно смахнул их своим носовым платком и, взяв в руки пульт, включил телевизор. Диктор телевидения, миловидная девушка лет двадцати пяти, рассказывал телезрителям о обнаруженном сегодня утром трупе преступного авторитета по кличке «Канадец». Затем она обратилась с экрана телевизора к руководству городского управления милиции, спрашивая их, когда прекратится этот бандитский беспредел. Новиков раздраженно выключил телевизор и снова налил себе в рюмку коньяк.
«Я бы посмотрел на тебя, что ты бы предприняла на моем месте, – раздраженно подумал он про себя. – Болтать всегда проще, чем что-то делать».
Поднявшись с кресла, он быстро убрал обратно в сервант недопитый коньяк, рюмки, после чего надел пальто и направился к выходу. Время у него было вполне достаточно, для того чтобы не опоздать на встречу и он решил пройтись немного пешком. Он шел по улице Пушкина, обходя стороной весенние лужи. Из головы у него не выходил его разговор с Харитоновым. Он и до этого неоднократно слышал об организации «Белая стрела», в которую входили бывшие спецназовцы, сотрудники КГБ и МВД. Он невольно вспомнил слова бывшего генерала Лебедя, который призывал физически уничтожать всех преступных авторитетов и продажных бизнесменов, которые финансировали преступную деятельность. Но, это было в Москве. Неужели Лавров был одним из тех, кто состоял в этой организации? Он все больше и больше приходил к мнению, что он прав.
«А, почему бы и нет? Ведь насколько я помню, перед тем как вернуться в Казань, он был в Москве. Вполне возможно, что там он и вступил в эту организацию. Поэтому, он так дерзко и разговаривал со мной? – подумал он. – Я бы тоже на его месте разговаривал точно так же как и он, чувствуя за собой подобную поддержку».
Неожиданно Новиков остановился. У него екнуло сердце, и волна страха накрыла его с головой. Лоб его покрылся испариной, а слабость сковала все его тело. Он почувствовал, что перед его глазами медленно поплыла куда-то улица Пушкина. Он вдруг вспомнил слова «Душмана», адресованные ему. Как он тогда сказал, постарался он вспомнить. Передай им всем, что всех вас ждет один конец. Почему он так сказал? Неужели он в курсе моих взаимоотношений с «Жаном». Если это так, то значит, его жизнь находится также в опасности, как и жизнь «Жана».
