Александр Леонидович Аввакумов
Душман. Последний выстрел
«Все внимание – лесу, – подумал он, снимая с курка автомата палец. – Здесь за каждым кустом может таиться смерть».
Он сделал еще несколько шагов, и его нос уловил сладостные запахи тутовника, диких яблонь и груш.
«Весна», – невольно отметил он про себя.
Его рука его по-прежнему крепко сжимала рукоятку автомата. Он повернул ствол автомата вправо, влево. Где гуще заросли, там и опасность. Слух Дату был напряжен, как у первобытного человека, ловящего каждый шорох. Сейчас, несмотря на то, что он был на своей родной земле, он не защищался, а сам искал своего противника.
Дату гордился своей командирской выучкой. Да и как не гордиться? После окончания Рязанского воздушно-десантного военного училища его направили в Афганистан. Там, в условиях войны, он сделал неплохую карьеру: через три года он уже был начальником штаба батальона, на груди его сверкали две медали и орден. «Сокол Чечни», как его называли на родине, Дату приобрел боевой опыт, воюя в Афганистане, где терял товарищей, побеждал врагов, матерея в нелегких знаниях о войне и жизни.
Тишина в «зеленке». Воздух упруг. С той стороны, из-за Терека, к берегу которого они вышли, слышен один выстрел, другой.
«Ветер в нашу сторону, – удовлетворенно подумал Дату, – значит, они сейчас прислушиваются к этим выстрелам и не обращают никакого внимания на нас».
Он достал из футляра бинокль и стал внимательно рассматривать блок – пост русских. Дату оглянулся и довольно прищурился. Лежавшая в стороне «зеленка» надежно скрывала еще троих его бойцов. Он твердо знал, что они не выпускают командира из поля зрения и готовы в любой момент прийти на помощь.
«Хорошо замаскировались», – подумал он, стараясь отыскать хоть одного из них.
Неожиданно на него из кустов вышел старик-рыболов. Они оба застыли на месте, боясь сделать лишнее движение. В ту же секунду из темноты выскочил Руслан и, повалив старика на землю, уперся большим ножом ему в горло.
– Старый ишак, ты, что здесь делаешь? – прошипел ему в ухо Руслан. – Сейчас я тебя зарежу.
– Не убивай меня, сынок. Я кричать и звать на помощь не буду, – дрожавшим от страха голосом прошептал в ответ старик.
Однако это не спасло. Руслан ловко полоснул его по горлу своим остро отточенным ножом. Фонтан крови вырвался из перерезанной артерии, окрасив зеленую траву в красный цвет.
«Зачем нужно было отнимать у старика жизнь?», – как бы, между прочим, подумал Дату и удивленно посмотрел на боевика.
А затем, словно внезапно прозрев, понял, что физическое унижение этого человека – тоже война.
«Все против нас. Все российские газеты кричат о нашей жестокости, о том, какие мы волки, и расставляют капканы, тем самым укрепляют нас в грехе самолюбования и нераскаянности. Засады на дорогах, это страшный грех тела, – почему-то вспомнил он древние мусульманские заповеди. – А вот питаться за деньги, полученные в результате разбоя, грабежа, воровства, – это грехи живота».
От этой мысли, ему почему-то стало смешно. Этому способствовало и то, что в десяти метрах от него, завернувшись в плащ-палатку, спал часовой. В метрах пятидесяти, за рядом колючей проволоки, стояли нужные им КамАЗы.
Он махнул рукой, и две тени, отделившись от придорожных кустов, метнулись в сторону спящего солдата. Солдат умер во сне, не успев испугаться и издать хоть какой-то крик. Вторым оказался часовой около машин. Несмотря на то, что он бодрствовал, оказать какое-то сопротивление он не мог. Два могучих бойца Дату просто сломали ему шею.
***
Дату, словно очнувшись от нахлынувших на него воспоминаний, слегка коснулся руки водителя, которая лежала на руле автомашины
– Руслан! Останови машину, – приказал он водителю.
Тот, молча, выполнил указание командира и, свернув с дороги немного в сторону, прижался к обочине. Вслед за ним подобный маневр совершили еще пять КамАЗов, идущих за их джипом. Дату вышел из автомашины и направился в сторону ожидавшего его мужчины.
– Что скажешь, дорогой? – спросил он его. – Надеюсь, все в порядке?
– У меня все нормально. Нужно подъехать, быстро загрузиться и также быстро уехать. Скажи, Дату, деньги с тобой? Покажи, я не люблю работать за обещания.
– Ты не переживай, у меня тоже все хорошо. Хочешь увидеть деньги, пойдем, дорогой, покажу.
Они вдвоем направились в сторону джипа. Дату открыл заднюю дверь автомобиля и взял с сиденья противогазную сумку.
– Вот, смотри. Здесь ровно столько, сколько ты тогда запросил за эти автоматы.
Мужчина взял из его рук сумку и открыл ее. В сумке находились доллары США, аккуратно уложенные в пачки.
– Можешь не считать. Я тебя не обманываю. Мы два коммерсанта, я верю тебе, а ты мне. Ведь это у нас не первая сделка.
От глаз Дату не ускользнуло, что руки мужчины слегка дрогнули от его фразы, а в глазах мелькнули искорки неподдельного счастья.
– Можно, Дату, я эту сумку положу к себе в машину?
– Нет, дорогой. Я ее тебе передам, когда мои люди забьют эти машины ящиками с автоматами.
– А как же слова о доверии? – спросил его мужчина.
– Слушай, друг, давай, не будем цепляться за каждое слово? Будет день, будет и пища.
Они разошлись в разные стороны. Вскоре из-за кустов выехала «девятка» и, моргнув дважды фарами, направилась в сторону воинских складов. Вслед за ней, стараясь не отставать, двинулись джип и КамАЗы.
– Дату, ты действительно собираешься отдавать этому русскому деньги? Может, мы его просто зарежем и все?
Командир громко рассмеялся.
– Руслан! Не нужно жадничать. Скажи, зачем тебе эти фальшивые американские деньги? На них ты ничего не купишь. Это воздух, а не деньги. Сейчас для нас самое главное – оружие, а не эти бумажки.
Они громко рассмеялись. Руслан, несмотря на молодость, уже имел небольшой боевой опыт. Он совместно с группой таких же молодых парней в начале этой весны напали на отдел милиции в одной из казацких станиц и, убив трех милиционеров, завладели тремя десятками пистолетов «Макарова» и несколькими автоматами. Именно в тот день он повязал себя кровью.
– Дату! А как ты познакомился с этим русским?
– Я служил вместе с ним в Афганистане. Он тогда был капитаном. Однако он там начал продавать моджахедам оружие и боеприпасы. Он и тогда был очень жаден до денег. Я недавно чисто случайно встретился с ним. Поговорил, предложил деньги. Вот он и клюнул на них.
Впереди идущая «девятка» стала сбрасывать скорость, а затем совсем остановилась около металлических ворот. Рука Дату машинально потянулась к лежавшему на коленях автомату. Мужчина вышел из автомобиля и направился в сторону КПП.
***
Минут через пять он вышел из КПП и направился к джипу.
– Все нормально, Дату. Охрану несут всего одиннадцать человек. Шесть на КПП, остальные у складов. Пароль – «ольха». Автоматы находятся на седьмом складе. Он в самом конце базы. Сейчас солдаты откроют ворота и пропустят вас на территорию базы. Все остальное, как договорились ранее. Ни один боец с КПП не должен остаться в живых.
– Не переживай. Все будет сделано чисто. Вот, возьми свои деньги. Ты их действительно заработал, – произнес Дату, наблюдая за открывающимися воротами.
Мужчина схватил противогазную сумку и чуть ли не бегом направился к своей автомашине.
– Давай, въезжай, – тихо сказал он водителю, снимая автомат с предохранителя.
Джип мягко тронулся. Дату невольно улыбнулся прапорщику, который внимательно всматривался в лобовое стекло внедорожника. В какой-то миг ему показалось, что этот молодой мужчина в погонах догадался, зачем они въезжают на территорию базы в столь поздний час и готов поднять тревогу. Но он пересилил себя и, криво улыбнувшись начальнику караула, тихо проследовал дальше. Они быстро добрались до нужного склада и остановились недалеко от него. Дату вышел из машины и направился в сторону часового.
– Стой! Кто идет! Пароль! – выкрикнул часовой и передернул затвор автомата.
– Чего орешь? Ольха! Отзыв? – потребовал он у часового.
– Ока! – выкрикнул часовой и закинул автомат за плечо.
Дату махнул рукой и из кузова КамАЗа стали выскакивать молодые люди, одетые в камуфляж.
– Стройся! – скомандовал Дату и, когда все выстроились, приказал приступить к погрузке оружия.
Часовой даже не успел снять с плеча автомат, как оказался связанным по рукам и ногам. Они быстро сбили с дверей замки и стали таскать и грузить в машины тяжелые ящики с автоматами. Вскоре все машины были забиты ими.
– Дату? Что будем делать с этим русским? – спросил Руслан, указывая на связанного солдата. – Можно, я его просто зарежу?
От услышанного солдата стало трясти. Он не сомневался, что этот симпатичный парень легко его зарежет тем большим кинжалом, который болтался у него на поясе.
– Не спеши. Зарезать ты его всегда успеешь. Закиньте его в кузов, пусть будет нашим заложником. И еще, Руслан! Зарезать невооруженного противника не к лицу воину ислама. Русских не резать нужно, а делать рабами. Пусть они работают, пусть приносят пользу семье.
– Я все понял, Дату, – произнес Руслан и, подхватив худенькое тело солдата за поясной ремень, с легкостью забросил его в кузов грузовика.
КамАЗы, ревя моторами, медленно двинулись в сторону КПП. Как и в прошлый раз, навстречу им вышел прапорщик. Подняв вверх правую руку, он потребовал, чтобы автомобили остановились. Из джипа вышел Дату и встал около автомобиля. Видя, что к нему никто не спешит, прапорщик медленно направился в сторону мужчины. Подпустив его метра на три, Дату схватил с сиденья автомат и в упор расстрелял прапорщика. Пока находившиеся на КПП солдаты пытались разобраться в сложившейся ситуации, автомашины, набрав скорость, выбили металлические ворота и устремились в сторону трассы. Дату попросил Руслана остановить машину и, взяв с заднего сиденья ручной огнемет «Шмель», выстрелил в здание контрольно-пропускного пункта. Из окон здания вырвался столб огня. Крыша приподнялась и, переломившись пополам, рухнула вниз, погребая под своими обломками выживших после взрыва солдат.
***
Лавров мчался в кабине армейского грузовика, в кузове которого разместились бойцы его группы. Согласно полученному приказу, его группе предстояло догнать и уничтожить одно из подразделений банды Гелаева, которая совершила налет на воинский склад и захватила большую партию оружия и боеприпасов. Из имеющейся информации следовало, что группа сепаратистов, общей численностью около пятидесяти человек, на пяти грузовиках движется в сторону ближайшего населенного пункта, расположенного на территории Чечни.
Павел посмотрел в окно, однако за стеклом было так темно, что невозможно было ничего разглядеть.
«Как же так. Почему бандиты легко проникли на территорию охраняемого военного объекта? – подумал он. Почему, не имея на руках никаких документов, они смогли не только заехать внутрь базы, но и похитить там большую партию оружия. Впрочем, пусть об этом думают сотрудники Особого отдела, это их прямая работа. Наверняка, не обошлось без измены. Сейчас главное догнать их, не дать им возможности раствориться на территории Чечни. Похоже, группе могут помочь только «вертушки», а затем все будут решать ноги. Если группа успеет заблокировать дорогу, то деваться им будет некуда».
– О чем думаете, товарищ капитан? – прервал его размышления водитель. – По трассе мы их все равно не догоним. У них перед нами фора в пятьдесят-семьдесят километров.
– Ты прав, Игорь, вот об этом я и думаю. Дорога здесь делает большую петлю, и, если мы вовремя высадимся с вертолетов и перекроем дорогу, то деваться им будет некуда. Понял?
– Так точно, товарищ капитан. Другого выхода у нас просто нет.
– Вон видишь впереди огни, это аэродром вертолетчиков. Давай, двигай туда.
Машина свернула с трассы и затряслась по бездорожью. С каждым мгновением огни становились все ярче и ярче. Наконец машина дернулась и встала, осветив фарами зеленые ворота с красными звездами. К машине, не торопясь, подошел солдат, за плечами которого торчал ствол автомата.
– Позови дежурного, – приказал ему Лавров. – Скажи, что подъехала машина со спецназом.
Солдат, молча, развернулся и скрылся за воротами. Ждать пришлось минут двадцать, пока к машине подошел лейтенант. Он, молча, обошел вокруг автомашины и лишь затем подошел к кабине.
– Капитан Лавров, – представился ему Павел. – Машины к вылету готовы?
Лейтенант все также, молча, взял из его рук удостоверение личности и, прочитав, вернул обратно Павлу. Он вяло взмахнул рукой, и ворота открылись.
– Вам направо, товарищ капитан. Двигайтесь вдоль забора до конца, там и увидите две машины. Летчики уже давно ждут вас.
– Спасибо, лейтенант.
Павел отдал распоряжение водителю, и тот, въехав в ворота, свернул направо. Увидев две стоявшие «вертушки» с запущенными двигателями, он приказал водителю остановиться.
– Разгружайся! – скомандовал он и, отойдя в сторону, стал внимательно наблюдать, как его бойцы стали грузить в вертолеты тяжелые ящики с боеприпасами и взрывчаткой. Когда погрузка была закончена, он построил бойцов и, разделив их на две группы, приказал грузиться в вертолеты. Через пятнадцать минут «вертушки» скрылись в ночном небе.
***
«Вертушки» приземлились где-то минут через сорок. Павел подошел к штурману и, протянув ему свою карту, попросил сделать на ней отметку.
– Капитан, вы здесь, – произнес штурман и ткнул пальцем в карту. – Дорога проходит недалеко от места высадки. До нее километров семь, а может и восемь. Мы вас подберем в этом районе. Это в пятнадцати километрах от дороги. Запалите два костра, мы сразу увидим вас с воздуха. Удачи тебе, капитан.
Павел отошел от него и направился к своей группе, бойцы которой стояли в метрах ста от места приземления вертолетов и ждали его.
– Морозов! – окликнул он своего заместителя. – Выстави боевое охранение, начинаем движение.
Вокруг стояла ночь, лишь иногда по дороге, которая проходила где-то внизу, проезжали одинокие автомашины. Свет фар вспарывал темноту ночи и снова исчезал где-то за поворотом дороги. Неожиданно кто-то из идущих впереди бойцов споткнулся и с грохотом упал на камни. Из темноты до ушей Лаврова донесся сдавленный смех.
– Отставить смех. Смеется хорошо тот, кто стреляет первым и точно, – произнес он в надежде, что его услышит боец, идущий впереди него.
– Командир! Дорога пустая, все спят, лишь мы да горные козлы не спят в эту ночь, – произнес кто-то из темноты.
Снова раздался смех. Павел повернулся в сторону смеявшегося солдата, но разглядеть его в темноте не смог.
«По-моему, кто-то из них не понял, где мы находимся. Это плохо. Ладно, если сам погибнет, жалко, что погубит других людей», – подумал Павел.
Разделившись на две группы, они стали осторожно спускаться вниз. Главное, что сейчас волновало Павла, это не потерять людей при спуске, так как многие из них не имели даже первоначальной горной подготовки. Им всем повезло, спуск в этой темноте прошел без особых происшествий. Оказавшись на полотне дороги, Павел приказал саперам приступить к минированию дороги, а остальным бойцам быстро оборудовать огневые точки. Нужно было торопиться, небо на востоке окрасилось в бледно-розовый цвет, и машины, по его расчетам, должны были появиться здесь минут через тридцать, а, может, и раньше.
– Морозов! Подойдите ко мне! – позвал он своего заместителя. – Возьмите с собой десять бойцов и займите позиции на пятьсот метров ниже основной группы.
– Есть, товарищ капитан.
Вскоре его группа исчезла в предрассветной мгле. Павел вышел на дорогу и внимательно осмотрел боевые позиции. Нужно отдать должное, сколько он не пытался рассмотреть среди камней позиции своих солдат, он не увидел никого из них. Минут через десять все исчезло в белой пелене тумана, который медленно сползал с горных вершин.
«Неплохо укрылись, посмотрим, что будет дальше», – подумал он.
Выбрав удобное для обстрела место между двух больших валунов, он расстелил свою плащ-палатку и лег между камней. Где-то в кустах, заметив восходящее солнце, запели птицы. Камни были влажные и холодные от выпавшей ночью росы, и он уже через пять минут понял, что долго так не пролежит. Рядом с ним, в небольшой ложбинке, устроился радист, положив перед собой автомат.
– Свяжись с базой, – обратился Павел к радисту. – Доложи, что мы вышли на точку.
Мимо них по дороге промчались два джипа с зелеными чеченскими знаменами, развевавшимися из открытых окон, и снова наступила тишина.
– Командир, база молчит.
– Как молчит?
– Вот так, молчит и все. Похоже, мы в низине и горы блокируют радиосигнал.
Снова стало тихо, лишь глуховатый голос лежащего около него радиста по-прежнему запрашивал базу. Наконец сквозь треск до слуха Лаврова донесся мужской голос с кавказским акцентом:
– Эй, русский! Скоро мы всех вас будем резать! Ты слышишь меня, русский!
Радист виновато посмотрел на командира и, сплюнув на землю, смачно выругался.
– Вот, суки! Полностью контролируют наши частоты.
– Перейди на резервную частоту. Не мне же тебя учить всему этому?
Радист снова припал к передатчику и стал крутить ручки настройки.
***
Дату ехал в передней машине и внимательно вглядывался в волны белого густого тумана, который закрывал дорогу.
– Руслан! Пропусти колонну вперед, поедем вслед за ними, – тихо обратился он к водителю.
– Дату! Мы уже минут сорок, как находимся на территории Чечни. Кого нам здесь бояться?
– Не знаю, Руслан. Сейчас, самое хорошее место для организации засады. Дорога здесь делает большую петлю, и все машины, как правило, сбрасывают скорость.
– А почему ты, Дату, решил, что русские устроят нам здесь засаду?
– Не знаю, но береженного, Бог бережет. А если честно, то мне подсказывает это моя интуиция. Я сам на этом месте устроил бы засаду, уж больно оно удобное для этого.
Джип сбросил скорость и, пропустив мимо себя груженые оружием КамАЗы, пристроился за последней автомашиной. Наконец первая машина достигла поворота, после чего дорога пошла круто вверх. Неожиданно под колесами идущего первым грузовика что-то вспыхнуло, а затем раздался сильный хлопок. Многотонная машина оторвалась от земли и упала на бок. В ту же секунду по идущим автомашинам открыли огонь из автоматов и пулеметов.
– В сторону, в сторону! – закричал Дату и, вырвав из рук ошеломленного Руслана руль, резко повернул машину в сторону ближайших кустов. Он открыл дверцу и вывалился из салона автомашины. В ту же секунду дверь джипа вспорола пулеметная очередь. Сидевший на соседнем сиденье мужчина вскрикнул и откинулся назад. Пули, словно иголка швейной машины, прошили его грудь и намертво пригвоздили к сиденью машины.
– Дату! – испуганно завопил Руслан. – Я жить хочу!
– Если жить хочешь, тогда стреляй! – произнес он, удивляясь тому, что говорит это вполне спокойным голосом.
Страх, который сковывал его буквально минуту назад, куда-то исчез. Он передернул затвор автомата и выпустил длинную очередь в сторону придорожных кустов, где среди листвы вспыхивали огоньки выстрелов. На дороге уже горели три грузовика. Четвертый КамАЗ попытался развернуться на месте, но граната, выпущенная из РПГ, разнесла его кабину на куски. Взрывом его отбросило к последнему грузовику, и тот моментально вспыхнул. Дату хорошо видел, как из кабины и кузова загоревшейся машины выпрыгивали его люди и тут же падали от плотного автоматного и пулеметного огня.
– Руслан! – крикнул он водителю. – Ползи вниз по склону!
– Я с вами, Дату! – выкрикнул он испуганным голосом. – Я не хочу один!
– Я кому говорю. Через минуту здесь не останется ни одного живого человека. Ползи! Я прикрою тебя!
Руслан закинул за спину автомат и, словно ящерица, пополз между камней. Проводив его взглядом, Дату перезарядил свой автомат и снова открыл огонь по кустам, за которыми скрывались враги. Автоматные очереди, словно хорошая острая бритва, срубали молодой кустарник. Он перевел взгляд на дорогу. Похоже, там все было кончено: горящие машины и трупы людей на черном асфальте. Из кузова последней автомашины вдруг выскочил человек, одетый в солдатскую форму, и, петляя по дороге, как заяц, бросился в сторону кустов. Он моментально понял, кто это. Этим человеком был солдат, взятый в плен на базе. Он выстрелил ему вслед и, похоже, промахнулся. Пули, высекая искры из асфальта, с воем ушли куда-то вверх. Пуля ударила рядом с его головой. Он почувствовал, как острый камень, отлетевший от валуна, за которым он лежал, распорол ему щеку. Следующая пуля пробила бензобак джипа, и бензин тонкой струйкой полился под ноги. Он вовремя поменял позицию, так как от следующей пули машина вспыхнула, как факел. Он стал шарить рукой по подсумку с патронами и моментально понял, что патронов к автомату у него больше нет.
«Это конец!», – успел подумать Дату, прежде чем очередная снайперская пуля угодила ему в бедро.
Он перевернулся на спину и посмотрел на небо. Оно было розовым в лучах восходящего солнца. Ему хотелось закричать, что он не хочет умирать, но мужская гордость не позволила это сделать. Он повернул голову набок и увидел, как из клубов черного едкого дыма показались люди, одетые в камуфлированную форму. Держа оружие наизготовку, они направлялись к нему.
***
Лавров подошел к лежавшему между камней чеченцу. Рядом с ним валялся автомат без магазина.
«Похоже, у него закончились патроны, – решил Павел. – А иначе, он вел бы бой до тех пор, пока его не убили».
Что-то его заставило вновь посмотреть на побелевшее лицо раненого чеченца.
– Скажи, как тебя зовут? – спросил он его.
– Для чего тебе мое имя, если ты все равно меня убьешь. Я ведь догадываюсь, кто ты, так как воевал в Афганистане. Ты не оставляешь после себя живых.
– И где ты там воевал? Я тоже там бывал.
– В триста семьдесят пятом десантном. Если ты там бывал, то, наверняка, слышал об этом соединении?
Лавров внимательно посмотрел на лежащего у его ног мужчину. Какое-то смутное воспоминание промелькнуло у него в голове.
– Что не узнал меня, «Душман»? Я был начальником штаба во втором батальоне. Теперь вспомнил?
– Теперь вспомнил, – произнес Павел. – Как же так, ты же давал присягу и вот ты здесь?
Дату усмехнулся.
– Ты прав, «Душман». Я действительно присягал великому и могучему Советскому Союзу. Только ты скажи мне, где теперь эта страна? И не нужно меня учить, как мне жить. Лучше убей прямо здесь без мучений.
– Товарищ капитан! Можно я его добью? – обратился к нему Семенов, боец из Архангельска. – Они моего друга убили.
– Отставить, Семенов. Мы не фашисты и пленных не добиваем.
– А, как же ваш приказ?
– В любом правиле есть исключения. Считай, что это именно тот случай.
Солдат забросил автомат за плечи и отошел от капитана.
– Вот возьми и перевяжи ногу, – произнес Лавров и протянул ему упаковку стерильного бинта. – Живи, ветеран…..
– Уходим! – выкрикнул Павел.
Заложив под машины взрывчатку, они стали уходить в горы. Где-то внизу громыхнуло. Павел посмотрел на часы, они показывали начало шестого утра.
– Ускорить движение! – выкрикнул он.
И группа, неся на самодельных носилках тела убитых и раненых бойцов, ускорила свой шаг. Лаврова догнал его заместитель Морозов.
– Капитан! Может, не стоило его оставлять в живых? – спросил он Павла, намекая на раненого чеченца. – Это же враг! Я не думаю, что он тебя бы или кого-то из нас пощадил.
Павел промолчал. Он не любил, когда подчиненные пытались обсуждать его решения. Ему не хотелось сейчас вступать в дискуссию. Трудно убедить в чем-то человека, если он сам лично не пережил то, о чем пытается сейчас судить. Чувствуя это, Морозов отстал от него и побежал в конец цепочки людей, поднимающихся по склону горы.
«Интересно, доложит он об этом факте руководству или нет? – подумал Павел. – А, может, я действительно ошибаюсь, и Морозов вовсе не тот человек, который работает на «контору». Однако, все равно, никого не нужно подпускать к себе настолько близко, чтобы потом не жалеть об этом».
Вдруг идущие впереди бойцы остановились. Лавров, словно почувствовав беду, бросился вперед. На узкой проселочной дороге остановилось несколько грузовиков, заполненных чеченскими ополченцами. По команде мужчины с большой черной бородой, они стали выпрыгивать из кузовов автомашин и разворачиваться в цепь. Их было человек около ста, если не больше. Отходить назад было уже поздно, и Павел решил принять бой.
«Вот он, момент истины, – подумал он. – Сейчас все встанет на свои места и будет ясно, на что готовы его ребята».
– Приготовиться к бою! – скомандовал он.
Бойцы быстро рассыпались на местности и приготовились к бою.
***
Павел внимательно наблюдал в бинокль за цепью ополченцев, которая все ближе и ближе приближалась к ним. Судя по напряженным лицам врагов, они явно боялись напороться на засаду. То, что они увидели внизу на дороге, свидетельствовало о том, что преследуемый ими отряд русских был составлен из профессионалов. Первым упал сраженный пулей снайпера бородатый командир. Произведенный снайпером выстрел не слышал никто, так как тот стрелял из винтовки с глушителем. Бородатый командир схватился за шею и упал под ноги своих бойцов. Моментально цепь ополченцев залегла и открыла огонь по опушке небольшого лесного массива, предполагая, что выстрел был сделан именно оттуда. Они палили минут десять, прежде чем снова подняться на ноги.
– Бей, в первого, кто отдаст команду, – произнес Лавров, оборачиваясь к снайперу.
Второй выстрел снова утонул в треске автоматов. Еще один мужчина средних лет с зеленой повязкой на голове уткнулся в траву. Цепь затихла, стараясь угадать, откуда ведет стрельбу снайпер. Вскоре всем надоело лежать, и они, снова поднявшись в полный рост, двинулись вперед.
– Огонь! – выкрикнул Лавров и нажал на спуск автомата.
Он хорошо видел, как под градом его пуль сначала задергались в конвульсиях, а затем повалились на землю двое ополченцев. Огонь группы был таким плотным и прицельным, что чеченцы стали бросать оружие, и сначала по одному, а затем уже и группами, бросились бежать, оставляя в густой траве убитых и раненых своих товарищей.
– Вперед! – закричал Лавров, расстреливая перед собой остатки магазина.
Бойцы вскочили с места и, подхватив носилки с ранеными и убитыми, пошли на прорыв.
– Быстрей, быстрей! – кричал осипшим голосом Павел, прикрывая отход своей группы.
Ему удалось уничтожить еще двоих ополченцев, и сейчас, меняя магазин автомата на новый, он бежал вслед за своей группой. В этот раз группу не нужно было подгонять. Все неслись вперед, не замечая камней и кочек на дороге. Ополченцы попытались преследовать их, но быстро отстали. Вступать с нами в открытое столкновение они явно не хотели.
– Морозов! Выстави охранение. Остальные могут немного отдохнуть. Подсчитай наши потери, – приказал Лавров ему.
Он вскоре вернулся и, присев рядом с ним, стал докладывать. Из его доклада следовало, что группа понесла ощутимые потери. Они потеряли пятерых своих товарищей, шесть человек бы ранено.
«Да, большие потери, – подумал Павел. – Вот что значит не совсем подготовленная группа».
– О чем задумались, товарищ капитан? – поинтересовался у него Морозов.
– О потерях, Морозов, о них. Вроде бы и боя хорошего не было, а столько убитых и раненых. Ведь у каждого из них, наверное, есть семья, кого-то ждут дома. Вот сколько воюю, сколько потерял друзей, а все равно всех жалко. Не могу никак привыкнуть к потерям. Ладно, мы там в Афганистане. Скажи мне, а что сейчас заставляет этих людей рисковать жизнью? Деньги или что-то другое? Всех денег не заработаешь, тем более таким опасным образом. В гробу карманов нет.
– Да к этому, наверное, не привыкнешь никогда. А в отношении чего-то другого вы, капитан, не правы. Вот Сергенко, хотел немного заработать и купить квартиру. Он жил в малосемейном общежитии. У него остались жена и двое маленьких детей. Командир! А ты за что воюешь? Тоже, как и они, за деньги?
Павел пристально посмотрел на Морозова.
«Интересно, насколько он искренен? А, может, просто выполняет задание, вызывая меня на откровенность? Ведь я его не спрашивал, как он оказался в этой группе», – подумал он, продолжая пристально смотреть на своего заместителя.
Вадим не выдержал этого прямого и откровенного вызова-взгляда и опустил глаза.
– Ты что так смотришь на меня, капитан, словно я твой враг?
– Извини меня, Морозов. Я еще не совсем разобрался, кто у меня друг, а кто враг. Да и разговор наш с тобой…
Он не договорил и поднялся на ноги. Окликнув лежащего недалеко от них радиста, он попросил его выйти на связь с базой.
– Командир, не получается. Весь эфир забит чеченцами.
Павел посмотрел на Морозова.
– Давай, Морозов, поднимай бойцов. Нужно уходить. Если они поймут, что нас слишком мало, они устроят настоящую охоту.
Морозов поднялся с земли и отдал команду. Группа медленно тронулась в сторону ближайшего лесного массива.
***
Остановившись на опушке леса, Лавров стал поджидать бойцов, цепочка которых растянулась во время марша.
«Да, не хватает ребятам физухи, – подумал он. – Так далеко не уйдешь».
Словно в подтверждение его слов, где-то там затрещали автоматные и пулеметные очереди.
– Морозов, возьми трех бойцов и посмотри, что там, – приказал ему Лавров. – В бой не вступать. Постарайтесь оторваться от противника.
– Ясно, – коротко бросил заместитель и, выкрикнув фамилии трех бойцов, исчез среди кустарника.
– Приготовиться к бою, – приказал он бойцам.
Приложив к глазам бинокль, он стал разглядывать поле, по которому, петляя, словно зайцы, бежали его подчиненные.
«Выходит, бросили носилки с убитыми товарищами, – с горечью подумал он. – Жалко, а еще говорят, что спецназ своих бойцов не бросает. Ладно, что все раненые сейчас, оказались рядом, а то и про них забыли бы».
– Быстрей, быстрей! – подгонял голосом Морозов, хотя это было явно излишне. Бойцы неслись вперед, позабыв обо всем на свете.
– Ну и как? Потери есть?
– Убитых нет. Двое легко ранены, – доложил Лаврову Морозов. – Кажись, оторвались!
Павел достал карту и начал ее внимательно рассматривать. До места, где их должны были подхватить «вертушки» было километров семь. Однако тащить за собой преследователей Лавров не хотел, да это было и не безопасно не только для самих спецназовцев, но и для летчиков.
– Морозов! Оставь здесь троих бойцов с пулеметом. Пусть прикроют отход группы. Остальным всем вперед. Мы будем ждать их вот здесь, – произнес Павел и ткнул пальцем в точку на карте. – Что у нас со связью? Радист! Мне нужна связь!
– Товарищ капитан, база молчит. Я и так пробовал и по-другому, ничего не получается.
– Плохо. Ты, наверное, и без меня знаешь, пока работает рация, группа жива. Так что старайся выйти на связь.
– Все понял, товарищ капитан.
Группа поднялась на ноги и, помогая раненым товарищам, медленно углубилась в лесной массив.
«Может быть, стоило самому остаться с этими бойцами и прикрыть отход группы? – подумал он, однако тут же поймал себя на другой мысли. – А почему я им не доверяю? Ведь у меня нет никаких оснований не верить им».
