Александр Лебедев
Инсталляция
– Это от наркотика.
– От какого наркотика? – испугался Максим.
– Да тебе вводили эмидопинил, сыворотку правды.
– И что?
– Да ничего, пару дней поломает и пройдет, как похмелье. Ты лучше голову береги, тебе по ней здорово досталось.
Максим почесал шишку на макушке и причмокнул языком.
– А как так получилось?
– Лучше не спрашивай, глупость вышла.
– Я сам виноват?
– Скорее, я. Я тебя должна была прикрывать. Сам видишь, прозевала.
– А я тебя когда-нибудь подставлял? – спросил парень.
– Нет, Максим, ты идеальный напарник, я всегда на тебя могу положиться.
– Хоть на этом спасибо. И что будем делать дальше?
– Если пассажиры на борту, надо выяснить, есть ли среди них связной.
– Связной? Да с кем же тут связываться, если капитан в курсе, я хожу в открытую.
– Максим, – сказала Светлана и задумалась, – я хочу тебе сказать, что у нас не принято обсуждать приказы. Нам нужно найти связного по имени Руслан Майларов и установить контакт, но только так, как я скажу, а не иначе, и обсуждать тут нечего.
– Хорошо, а ты? Так и будешь сидеть здесь, на куче веревок. Впрочем, нет, кажется, это называется канатом.
– А что ты предлагаешь?
– Я не знаю, я думал, у тебя есть план.
– План у меня есть, Максим, но он так засекречен, что даже я о нем не знаю.
– Как это? – спросил парень, пытаясь понять, шутка это или нет.
– Вот так. Пока не поступит новых вводных, мне придется сидеть здесь, а тебе выяснить, есть ли на борту связной.
– Хорошо, я выясню.
– И еще, Максим, рядом с этим связным может ушиваться такой седой толстый тип из украинской разведки, ты его тоже посмотри. Его кличка Мыкола, но, по нашим данным, никакой он не хохол, так, косит под него, пока не выпьет.
– А кто же он на самом деле?
Светлана уже открыла рот, чтобы сказать: «Замаскированный китаец», но спохватилась.
– Слушай, Максим, а как тут насчет еды?
– В смысле?
– В прямом смысле, я ведь так вечно не смогу.
– Где я тебе ее возьму?
– Ну, напряги извилины.
– Знаешь, Светлан, команду здесь кормят отдельно, и со стола, за которым пять человек, ничего не унесешь. Можно попробовать поесть с гостями, их больше, и там фуршетный стол, но в таком виде… – Максим поморщился.
– Ладно, Максим, иди. Ты, наверное, здесь и так задержался. И не забудь узнать, есть ли на борту Майларов.
– А как?
– Как? Ну, найди список пассажиров. Главное, не спрашивай капитана.
* * *
– Я все выяснил, – сказал Максим, присаживаясь на моток каната.
– Ты поесть не принес? – безрадостно спросила его Светлана.
– Нет. Так вот, слушай. Некто Руслан Майларов едет вторым классом, один. Яхта маленькая, поэтому и классов всего два, да и пассажиров не так много, сама понимаешь, не сезон.
– Зачем же они едут?
– У меня такое ощущение, что эта яхта набита разного рода подонками, и я полагаю, что загорать тут никто не собирается.
– А модели едут?
– Едут. Ну, это здесь считается нормой, и без них ни одно турне не обходится. Только ниже Волгограда вряд ли кто-нибудь сможет раздеться. Хоть и бабье лето, а на улице прохладно.
– Я чувствую, – поежилась Светлана.
– Что будем делать дальше, шеф? – бодро спросил Максим.
– Слушай, я без еды совсем загнусь. Придумай чего-нибудь.
– Насчет жрачки не знаю, а вот место я тебе присмотрел.
– Как это?
– Две каюты на главной палубе пустые, выбирай любую.
– Да ты шутишь? – не поверила Светлана.
– Да. Я же тебе сказал, что желающих немного, а это самые плохие места возле машинного отделения, так что их никто не занял. Собирайся, поедем на новую квартиру.
– А если нас заметят?
– Никто не заметит, уже второй час ночи, все пассажиры спят, матросы на вахте или отдыхают.
Светлана и Максим вышли в освещенный коридор и тихо, на цыпочках, двинулись вдоль стены. Они дошли до винтовой лестницы и поднялись на верхний дек, прошли до самой кормы, и Максим показал указательными пальцами в разные стороны.
– Наше дело правое, – шепотом сказала Светлана.
– Это смотря с какой стороны.
– Есть здесь правый борт?
– Вот, – Максим указал на правую часть корабля по его движению.
– Значит, сюда.
Максим открыл замок, и Светлана вошла в крохотное помещение, ничем не отличавшееся от купе в поезде.
– Ничего себе каютка!
– А ты что ожидала? – улыбнулся Максим.
– Холодильник.
– Здесь ничего такого нет.
– А как же душ, ванна?
– Зато здесь есть туалет и даже умывальник.
– Максим, да кто же платит по штуке баксов, чтобы две недели жить в этой роскоши?
– По штуке баксов, говоришь?
Светлана поняла, что сболтнула лишнее и прикусила язык.
– Это я так, образно. Ведь билеты на круиз дорогие.
– Я не знаю. Наверняка. Но остальные каюты больше.
– Ладно, по сравнению с тем шкафчиком – это все равно хоромы.
Светлана растянулась на нижней полке двухъярусной кровати и, потянув руки, прислонила щеку к холодной коже. Она пролежала так около минуты, и вдруг ее пронзила мысль о том, что она совсем забыла о Максиме. Девушка резко повернула голову и увидела парня, стоящего возле двери и оценивающе смотревшего на нее. В его взгляде горел огонек хищника, любующегося добычей, но, как только их взгляды пересеклись, он тут же растаял и стал обычным взглядом обычного парня.
– Ты куришь? – спросила Светлана.
– Я? – удивился парень, – Ах, да, кажется.
– Я подумала, может ты забыл?
– Забыл, но матросы меня уже научили.
– Чему они тебя научили? – спросила Светлана, протягивая руку вперед.
– Вот, – парень протянул пачку «Мальборо».
– Ничего себе, – присвистнула девушка.
– А что?
– Да, ты сильно ударился, это дорогие сигареты.
– А что же я курю?
– Именно это, – рассмеялась Светлана, прикуривая.
– Будь осторожна с сигаретами, – сказал Максим, отворачивая барашек иллюминатора.
– Может возникнуть пожар?
– Нет, дым могут почувствовать. Разговаривать тоже громко не следует, за стенкой две модели в точно такой же каюте.
– Как же они там помещаются?
– Не знаю. Наверное, ноги подгибают.
– Слушай, Максим, я что-то не поняла насчет Майларова, ты его нашел?
– Нашел, я же сказал.
– А хохла?
– Ты сказала Мыколу.
– Хохол его кличка, или Мыкола, я уже не помню.
– Знаешь, таких здесь нет. Говорят, что привез этого Руслана седой толстый водитель.
– На ржавой «Волге»?
– Нет, – рассмеялся Максим, – на черном «мерсе».
– Наверное, не он.
– Так зачем нам нужен этот твой связной?
– Понимаешь, Максим, он, как бы это сказать, не совсем связной. Он, как бы это сказать, – Светлана задумалась, – впрочем, какая разница, чем меньше ты знаешь, тем в большей безопасности находишься.
– Что же ты мне сразу не сказала?
– Я бы тебе и сейчас не сказала, но вынуждена.
– И что же ты мне вынуждена сказать?
– То, что этот Руслан, который Майларов, сейчас выясняет, кто из пассажиров везет финансовые документы.
– Какие документы?
– Документы мафии, те, что показывают в кино. Такой чемоданчик с распечатками и дискетами, где есть все счета в швейцарском банке и движение по ним.
– Ага, – закивал головой Максим, – а наша задача – этот чемоданчик забрать.
– Нет, Максим, наша задача – за этим самым Русланом проследить, и, если он влипнет в неприятности, помочь ему.
– И зачем нам это нужно?
– Зачем? А хрен его знает. Такая у нас с тобой задача, напарник.
– Что-то не верю я, Светлана, будто такой вот херней последние пять-восемь лет занимался. И хочу, чтобы ты мне рассказала, пока опять бутылкой по башке не получил.
– Да успокойся ты, – повысила голос Светлана.
– Извини.
– Нет, это ты меня прости, я сорвалась.
– А, ничего. Я пойду.
– Иди.
– Мне придется тебя запереть.
– Почему?
– Потому что изнутри можно закрыться только на засов. Любой, кто попробует открыть дверь, сразу поймет, что внутри кто-то есть.
– Как же я выйду?
– А куда ты собралась?
– Не знаю, мало ли что может произойти.
– Я не собираюсь опять спорить, или я тебя запру, или возвращайся в свой шкафчик со швабрами.
Светлана подумала, что этот диалог уже мало похож на разговор двух агентов, старшим из которых является она. Девушка глубоко вздохнула и сказала:
– Хорошо. Надеюсь, ты прав.
Глава 9
Светлана встала возле иллюминатора и посмотрела на проплывающий аккуратный залив с крохотным покосившимся домиком и деревянным причалом.
«Надо же, – думала она, – а ведь здесь кто-то живет, ходит по утрам на рыбалку, купается и совершенно не замечает окружающей красоты. Хотя, наверное, с грязного берега, заваленного этикетками от конфет и пустыми бутылками, так же красиво смотрится проплывающая белая яхта, и кто-то смотрит сейчас на нее и завидует счастливым людям».
Светлане захотелось лечь на полку, но она вспомнила о том, что непременно начнет изнурять себя кулинарными фантазиями.
«Странно, – подумала она, – почему Максим, с такой легкостью убедивший капитана и команду черт знает в чем, узнавший в течение нескольких часов о наличии Руслана и постоянно проявляющий инициативу, никак не может решить проблему, которая на фоне всего предыдущего должна казаться плевой. Наверное, нужно было оставить ему его деньги. Но как? Он же остался в одних плавках. Наверняка, это выглядело бы странно. Конечно, их можно ему вернуть и сейчас. На купюрах же не написано, что это его деньги. Да, надо вернуть. С ними парень что-нибудь придумает. Нет, ну как же так? На яхте нет возможности просто купить пирожок или булочку? Что же лучше, пирожок или булочка? Конечно, пирожок. С рисом и мясом или с картошкой, лучше горячий, но можно любой. И запить его молоком или горячим чаем. А еще лучше… Ну вот, опять началось, – отпугнула мысли Светлана, – все мысли о еде. Неужели это так важно? Йоги не едят по два месяца, верующие постятся, а я после двух суток совершенно раскисла. Надо что-то делать».
Светлана села на полку и попыталась подумать о Руслане. Мысль тут же растаяла, вспомнился запах картошки и сала в гараже.
«Так с ума можно сойти», – девушка неохотно стянула с себя одежду и, открыв воду в умывальнике, стала методично тереть ее лежавшим здесь куском мыла. Работа отняла у нее некоторые силы, но это отвлекло от голода, и Светлана выстирала свою футболку и джинсы так тщательно, как не делала этого никогда. Она так увлеклась, что не сразу заметила разговор, проходящий сквозь стену. Говорила девушка, находившаяся за тонкой стальной перегородкой, и судя по тому, что делала она это громко, другая девушка находилась в комнате за закрытой дверью. Несмотря на то, что голос хорошо был слышен, разобрать слов Светлане не удалось, как она ни прислушивалась. Железные стены превращали комнату в музыкальный инструмент, многократно отражая звук и искажая его. Светлане показалось, что за перегородкой разговаривают два свободных человека, а она превратилась в добровольную, но все же пленницу, где сама заключенный и надсмотрщик.
* * *
Девушка совсем замерзла и уже успела несколько раз пожалеть, что устроила постирушки. Невысохшая футболка быстро отняла ее тепло. Надевать куртку совершенно не хотелось. Светлана пыталась свернуться калачиком и, почувствовав теплые руки Максима, бросилась в его объятия и застучала зубами.
– Ты что это? – шепотом спросил парень.
– Замерзла.
– Если хочешь, я могу принести тебе бушлат.
– Сделай одолжение, – говорила девушка, прижавшись к груди парня.
– Я думал, – сказал Максим, – что тебя готовили к подобным испытаниям?
– Прыгать через забор и стрелять на вскидку. А к таким – нет.
– Скажи, Свет, а у нас не существует специализации?
– Как это?
– Как у воров. У них есть и медвежатники, и щипачи, и мокрушники.
– Это тебе матросы рассказали? Нет, у нас такого нет. Мы все универсалы, только я мужиков клею, а ты баб.
– Ты хочешь сказать, что я соблазнял женщин? – удивился парень.
– Разумеется, если это для работы необходимо.
– И как у меня это получалось?
– Нормально, – сказала Светлана, наконец открыв один глаз.
– Согрелась?
– Почти. Что там с нашим Русланом?
– Ничего. Ничего нового: ни с кем не знакомится, в карты не играет, в рулетку тоже. Бабами не интересуется. В общем, такое ощущение, что ему все по барабану.
– Но ты же не можешь наблюдать за ним все время. Наверняка он ищет нужного человека, когда за ним не смотрят. Или уже нашел.
– Не понял. Это как?
– Он мог его уже найти и теперь ждет удобного момента, чтобы получить документы.
– Тогда чего мы ждем, давай его спросим.
– Нельзя. Пока нельзя. В нашу задачу не входит вмешиваться, нам главное – его не упустить.
– Послушай, Светлана. Я понимаю, что ты связана разного рода служебными тайнами, но… Ой, чуть не забыл.
Максим вытащил из кармана спецовки яркий батончик шоколада и вложил Светлане в ладонь.
– Будешь?
– Буду? Ты еще спрашиваешь?
Девушка хрустнула батончиком:
– Спасибо.
Максим осторожно положил ладони на плечи девушки и тихо продолжил:
– Так что ты о нем знаешь? О Майларове.
– Ничего не знаю.
– Но фамилию ты ведь как-то узнала.
– Максим, что за ерунда, я ее в задании прочла, больше ничего не знаю.
– А что там еще было написано?
– Только то, что, возможно, он будет на яхте. И про хохла.
– И все? Странно.
– Чего же здесь странного?
– Да фамилия его, Майларов. Никогда такой не слышал.
– А мою фамилию ты слышал?
– Ру, ты имеешь в виду? Я думал это не фамилия.
– А что же?
– Да черт его знает, прозвище, кличка, позывной.
– Вот видишь, Максим, ничего тут странного нет.
– Знаешь, Свет, тут у помощника капитана есть справочник по Москве, старый, конечно, но я подумал, а вдруг там есть Майларов? И посмотрел.
– И что?
– Да нет там никаких Майларовых. Малайларовых человек сорок, Махлаевых еще больше, а Майларовых ни одного. А помощник мне сказал, что такой фамилии быть в принципе не может.
– Ты разговаривал об этом с помощником?
– А чего здесь такого?
– Максим, мы не должны привлекать внимание к Руслану, это небезопасно.
– Я и не привлекал, просто он поинтересовался, чем я занят, а я ответил, что ищу телефоны наших пассажиров, и что сейчас добрался до Майларова. А он сказал, что такой фамилии не бывает. Еще сказал, что майлар – это предельный углеводород, его изобрели десять лет назад, и, если бы не случайность, никто бы о нем не узнал.
– Какая случайность? – не поняла девушка.
– Он мне сказал, что когда стали развиваться композитные материалы, изобрели сверхпрочную майларовую пленку. Только у нее была одна проблема – не было клея, которым ее можно было соединить. Тогда и стали делать эту пленку с одной стороны матовой. И совершенно случайно оказалось, что на ней очень удобно делать чертежи. Так как тогда не было ни ксероксов, ни принтеров, то эта пленка быстро прижилась в разных КБ, а иначе осталась бы она достоянием одних военщиков.
– Ну и что из этого?
– Да ничего. Просто в наши времена дурацких фамилий никому не дают, если, конечно, не в детдоме. Но я так понимаю, что Руслану твоему больше десяти лет.
– А может, он действительно Малайларов, только с паспортисткой ему не повезло, вот и получился он таким, каким мы его знаем.
– Может быть, – сказал Максим, непроизвольно опуская руку с плеча на грудь Светланы.
– Спасибо, Максим, я уже согрелась.
– Я не поэтому, – кокетничая сказал парень.
– Тем более спасибо. Максим, перестань.
– Но почему?
– У нас это называется неуставные взаимоотношения.
– Неужели я тебе противен?
– Нет, – Светлана повернулась лицом к парню, размышляя, что придумать на этот раз, но, увидев коротко стриженного носатого юношу в матросской робе, поняла, что он больше не вызывает у нее того отвращения, которое испытывала к прежнему Максу.
Светлана обняла его одной рукой за шею и как смогла сильно поцеловала.
– Все, – выдохнула она, – и на этом закончим. Давай не будем портить с тобой хороших отношений, тем более ты знаешь… То есть знал… Ой, как тяжело с тобой, Максим. Знаешь, что я люблю другого.
– Другого? – Максим сделал театральную паузу. – Как же я сразу не догадался?
– О чем догадался, Максим?
– А, ладно, – Максим подскочил с места и уже в дверях сказал: – Сегодня больше не приду.
* * *
Светлана в очередной раз поднесла часики к уху.
«Идут, кажется, – подумала она, – разумеется, идут, если бы не шли, время остановилось, а сейчас оно уползает. Уползает за сутки, в течение которых Максим ни разу не удосужился навестить девушку, запертую в маленькой каюте возле самой кормы. Что же произошло? Может, его разоблачили, и парень не хочет выдавать своего напарника? Ерунда, весь этот шпионский бред я придумала сама, а если в Максиме и разгадали сына владельца яхты, ни к чему криминальному это не могло привести. За исключением, пожалуй, того, что ему могли рассказать, кто он и кто его отец. Но если такое произошло, Макс был бы уже здесь, и наверняка не один. Максим сам мог все вспомнить. Тогда так же непонятно его отсутствие. Он мог вляпаться в историю, настропаленный мной и мнящий себя агентом. Максим мог не выдержать и поговорить с Русланом, на него это похоже, но тогда почему он так долго отсутствует?»
Светлана пыталась сложить разрозненные мысли, но голова была тяжелой и совершенно отказывалась размышлять. Любое напряжение ввергало девушку в сон, и чтобы не провалиться на этот раз, она встала с полки, вошла в туалет и бросила себе в лицо несколько пригоршней воды. Ей снова показалось, что она слышит за перегородкой голос. Светлана прислушалась, но опять ничего не разобрала.
Она вернулась в каюту и, глядя в иллюминатор, сказала:
«Начнем сначала. Максим потерял память. Что происходит с человеком, когда он теряет память? Что происходит с человеком, когда он теряет память? С человеком, который потерял память, что происходит?»
Чтобы на секундочку отвлечься, Светлана попыталась умножить двузначное число. Результат оказался неожиданным.
«Ничего себе! Так я окончательно сойду с ума. Несколько дней без общения, еды – и я уже таблицу умножения забыла. Забыла? Ну да, конечно. Чего хочет человек, когда что-то забывает? Он хочет вспомнить. Это же так естественно. Память – это все, что есть у человека, делающего его таким, какой он есть. Чем отличается дворник от академика? Ничем, если их раздеть. В остальном же только набором извилин и жизненным опытом. Отними память у человека, он должен мучиться и пытаться все вспомнить. Почему же этого не делает Макс? А почему я решила, что он этого не делает? Вон он как приставал с расспросами насчет званий да наших отношений. Не поверил, что последние восемь лет такой херней занимался. Расскажи мне все, пока снова бутылкой по голове не получил».
Светлана почувствовала, как к горлу подкатил комок.
«Не может быть! Ведь я ему ничего не говорила про бутылку. Неужели он все знает? Не-ет! Стоп. Стоп. Стоп. Я – полная дура? Дура. Конечно, дура, потому что только в бразильских сериалах все по очереди теряют память и оказываются братьями-близнецами. Да как же я могла так попасться?»
Светлана села на полку, закрыла лицо руками и попыталась заплакать. Через минуту, поняв, что ей это не удастся, она снова встала и открыла иллюминатор.
«Выпрыгнуть смогу. До берега, скорее всего, доплыву. Что еще? Пожалуй, все. Здесь мне оставаться не следует».
Светлана высунула голову в круглое отверстие. В ее легкие ворвался прохладный сырой воздух.
– Бррр. А водичка, наверняка, не очень теплая. Доплыву ли?
Она еще раз примерила расстояние. На этот раз показалось, что до берега очень далеко.
– Врагу не сдается наш гордый варяг, – запела девушка, пытаясь вылезти из иллюминатора, – пощады никто не желает, – прозвучало совсем не выразительно.
Светлана поняла, что выбраться головой вперед не удастся. Она попробовала вернуться в каюту и только тут поняла свою оплошность: ни ее руки, ни ноги не имели точки опоры. Девушка балансировала на стальном обруче, болтая ногами.
«Похоже, на этот раз я точно в дерьме», – подумав так, она что есть силы изогнула спину и сделала конвульсивное движение вперед.
Ее центр тяжести сместился, и голова пошла вниз.
– Да здравствует Кусто! – выдохнула она, но вместо встречи с водой ее тело ударилось о борт судна и взмыло вверх.
«Ой, хоть бы никто не смотрел в бинокль, – подумала девушка, – вот будет стыдоба, если кто-то рассматривает меня с берега».
Светлана скрестила на груди руки и уперла кулачок в подбородок, осознавая, что в таком положении она сможет пробыть достаточно долго.
Поразмышляв добрых пять минут, Светлана пришла к выводу, что длины ее ног должно хватить, чтобы дотянутся до верхней полки. Она помахала ногами, но так и не нашла опоры.
«Досадно. Однако надо выбираться, или… Впрочем, других вариантов как раз нет».
Светлана еще раз поискала ногой полку и так же безуспешно.
«Вот если бы во что-нибудь упереться. Всего-то?» – девушка ненавидела себя.
Светлана осмотрела корпус яхты и в очередной раз не поверила своим глазам.
Чуть ниже иллюминатора на гладкой металлической поверхности находился выступ шириной около десяти сантиметров. Для чего он был сделан, Светлана так и не поняла. Ухватившись за него и издавая рычащие звуки, она после нескольких попыток подтолкнула себя в каюту. В это самое мгновение ее нога нашла верхнюю полку, оказавшуюся совсем близко, но не там, где она предполагала. Балансируя и пыхтя как паровоз, Светлана ввалилась в каюту и, упав на полку, сказала:
– Чтобы я еще раз вылезла? Да ни за что.
Но уже через пять минут Светлана повторяла попытку, на этот раз изменив тактику и пытаясь выйти задом. Просунув ноги и держась за полку, Светлана нащупывала выступ, когда в голове у нее возникла яркая картина происходящего. Она буквально увидела стремительные очертания яхты, из последнего иллюминатора которой висит или торчит… Светлана подумала так: «Сначала торчит, а затем висит, ну и так далее». Эта мысль почему-то не испугала, впрочем, и не позабавила. Вскоре ее нога встала на выступ, и девушка достаточно легко оказалась за бортом. Ее волосы затрепал влажный ветер, а несколько брызг легли на лицо. Светлана посмотрела на темно-синие буруны, и ее желание покинуть судно быстро таяло. Она стояла около минуты, так и не решившись отпустить руки.
– Ты что там делаешь? – услышала она почти над ухом.
От неожиданности нога соскочила с выступа, и, потеряв равновесие, Светлана повисла на руках, вмиг приросших к иллюминатору. Она посмотрела вниз и увидела, как кроссовки облизывают гребешки волн. Ей показалось, что стоит только разжать пальцы, как река тут же ее проглотит.
– Держись, держись, – донеслось сверху.
Светлана впервые подняла голову и поняла, что он доносится не из ее каюты. Призыв держаться выкрикивала кудрявая голова в соседнем иллюминаторе. Это была девушка, смотревшая на Светлану глазами полными ужаса и восторга.
– Держись! – повторила она.
– Держусь, ну и что дальше? – спросила Светлана.
Девушка, очевидно, не расслышала слов и то ли сочувственно, то ли ободряюще затрясла шевелюрой.
– Что дальше? – спросила Светлана, как будто собеседница могла дать дельный совет.
Девушка в иллюминаторе изобразила пальцем качели, тогда Светлана качнула ногой и, придав телу движение маятника, попыталась встать на площадку, с которой только что упала. Как ни странно, но это оказалось очень просто. Светлана нашла ногами выступ и, превозмогая себя, подтянулась. Между двумя отверстиями в теле яхты было не меньше полутора метров, и пройти по выступу, все время держась за край одного из них, оказалось невозможно. Светлана уже собиралась отступить назад, но ее рука наткнулась на что-то теплое и, приняв помощь девушки, она прошла к соседнему иллюминатору.
* * *
Не заботясь о последствиях и полностью забыв о приличии, Светлана наслаждалась запасами фотомоделей, которые оказались Олей и Ирой. Они полностью соответствовали представлениям Гамаровского о модельном бизнесе и напоминали рослых парней.
– Что же, ты все это время ничего не ела? – спрашивала Оля.
– Не-а, – отвечала Светлана с набитым ртом.
– Как же ты не окочурилась?
– Сама не знаю.
– А что ты там делала?
– Понимаете, девчонки, я тут своего парня пасу. Как вам объяснить? В общем, тут на яхте есть парень, его зовут Руслан. Он мне поклялся, что любит, и все такое, и бла-бла-бла, но вы же понимаете, что такое мужики. В общем, я решила его проверить и купила ему тур на одного. Хочу посмотреть, сломается он или нет? Это у меня такое испытание.
– Как же ты об этом узнаешь?
– Вот про это я и не подумала. Что толку сидеть в каюте и ничего не знать, поэтому я попыталась выбраться, только вы меня до смерти напугали.
– Я же не знала, – сказала Ира, – а что ты дальше делать собираешься?
– Не знаю, положение у меня не очень. Дело в том, что я на яхте зайцем, и об этом знает один человек. Он раньше мне собирался помогать, но видно, передумал и вторые сутки меня не навещает.
– Что за человек?
– Один матрос, только вы его, наверное, не знаете.
– Да, – заметила Оля, – в этот раз команду зачем-то поменяли. Макс как дурак сначала в робе ходил, ты видела? – обратилась она к Ире.
– Видела, ну его в сраку.
– Что за Макс? – спросила Светлана.
– Да так, шишка на ровном месте. Есть здесь один звездный мальчик.
– Расскажите, плиз.
– Тебе не по зубам, – махнула рукой Оля. – К тому же, я так понимаю, у тебя свой парень есть.
– Есть, – кивнула Светлана.
– Ну и зачем он тебе сдался? Ни один мужик не стоит того, чтобы из-за него голодать. Я понимаю – за фигуру, – девушка провела руками по талии.
– Этот стоит.
– Тебе виднее, только мы ничем помочь не сможем, у нас работа.
– Что за работа? – спросила Светлана, делая невинное лицо.
– Мы снимаемся, модели мы, понимаешь?
– А я-то думаю, что за девчонки такие классные?
Явно польщенные девицы заулыбались.
– Время от времени мы можем за твоим парнем посмотреть, – сказала Ира.
– Да ладно вам, девочки, мне и так неудобно. Вот если бы вы мне поесть купили, – Светлана аккуратно положила на откидной столик три бумажки.
Оля посмотрела на деньги и уверенно добавила:
– Присмотрим мы за твоим парнем, только опиши, какой он.
* * *
Светлана отошла к двери и придирчиво осмотрела иллюминатор. Вроде все в норме. Петля веревки, пропущенная через кронштейн, в глаза не бросалась. Можно было открыть и закрыть стекло, и если не всматриваться, то заметить узкую полоску можно только случайно. Белый пакет, подвешенный на веревку, идущую к каюте Оли и Иры, можно обнаружить лишь с берега, если, конечно, не перегибаться через борт. Светлану же заботило то, о чем она раньше никогда не задумывалась. Запах. Обостренное голодом обоняние различало малейшие запахи, и девушка думала, что Максим, если он, конечно, появится, непременно почувствует, что она уже не умирает с голоду.
Он пришел ночью. Держа банан, словно букет цветов, щелкнул замком и осторожно открыл дверь.
– Тук-тук, Света.ру, это я.
Изображая утомленную бездельем и изнемогающую от голода, Светлана придала себе неестественную позу, скрючившись в три погибели и спрятав лицо.
– А-а, это ты? Я уже подумала, ты того, это… – еле сдержав смех, девушка вырвала банан из рук парня и, пачкаясь и давясь, жадно набила рот.
«Не переиграть бы», – подумала Светлана.
Но Макс ничего не заметил. Задумчиво улыбаясь, он обнял девушку и, гладя по голове, сказал:
– Совсем изголодалась, моя маленькая.
– Максим, если так дальше пойдет, я ноги протяну.
– Потерпи, немного осталось.
– До чего немного?
Максим, не ожидавший этого вопроса, достал сигарету и, только прикурив, сказал:
– Скоро у меня появится возможность. Я почти договорился с коком, только мне нужны деньги.
– Сколько?
– А сколько у тебя есть?
– Не знаю. Я и забыла, что это такое, – Светлана достала из грудного кармана заранее приготовленный комок купюр и протянула Максиму. – Возьми все, мне здесь деньги ни к чему.
Максим принял перекрученные и специально перемятые банкноты и попытался их расправить.
– Не густо. Кок парень жадный, а цены на борту космические.
– Знаешь, деньги в воде побывали, большую часть я выбросила. Подумала, зачем они нужны, если на них рассмотреть ничего нельзя.
– Не знаю, согласится ли он.
– А ты попробуй, – Светлана взяла из рук парня сигарету и затянулась.
– Ты зря куришь.
– Конечно, зря.
Они сидели в тишине некоторое время, и Светлана услышала, как предательски стучит ее сердце. Ей показалось, что и Максим слышит стук и по нему читает ее мысли.
– Как Руслан? – прервала она молчание.
– Я уж думал, ты не спросишь.
– Ты меня рано со счетов сбросил, я в полном порядке.
Парень встал и подошел к иллюминатору.
– Что ты делаешь? – пожалуй, слишком оживленно спросила Светлана.
– Ничего, закрыть хочу.
– Подожди пусть дым развеется. И что там Руслан?
– Нормально, – сказал Максим, садясь к Светлане и обнимая ее за плечи. Ничего не изменилось, ни с кем не знакомится, ни во что не играет, ни во что не встревает.
– Странно, – сказала Светлана, – а, может, это не тот Руслан? Или, может, это подставка, чтобы сбить меня со следа?
– А какой он должен быть?
– Руслан-то? Майларовый. Я же тебе говорила. Думаю, совпадений быть не должно.
– Послушай, Свет, а данные, что он на борту, точные?
– Голова ты садовая, кто же тебе точные данные даст? Наверняка ему подсунули в постель шлюху, а охая и ахая, он разболтал, что собирается в круиз на две недели. Разумеется, все круизы на это время проверили, а их, наверняка, оказалось не так много.
– Ты, кажется, говорила, что он из дружеского ведомства.
Светлана затянула паузу, затем, как бы найдя ответ, сказала:
– Что значит дружеского? Не может быть дружбы между конкурентами.
И тут же выкатила пробный шар:
– «Семнадцать мгновений весны» помнишь? Как там СС и СД воевали? Такая же ерунда и у нас.
Максим понимающе покачал головой, но вскоре сообразил, что нужно ответить:
– Нет, не помню.
– Жаль. Мне порой кажется, Максим, что ты все помнишь. Тяжело отвязаться от ощущения, что ты тот, кого я знаю столько лет.
– Мне тоже, – Максим погладил Светлану по щеке и попытался поцеловать.
Девушка увернулась.
– Какие то проблемы, Свет?
– Никаких, Максим, – Светлана пыталась говорить тише, – Просто… Просто… Меня недавно вырвало. От голода, наверное. Максим, у меня такая слабость. Я не в состоянии вести разговор.
– Хорошо, – парень встал, делая вид, что обиделся, и подошел к двери.
– Когда придешь?
– Скоро.
* * *
– Мы даже подумали, а не того ли твой парень. Ну, в смысле, может, он только мужиками интересуется? – говорила Оля.
– И что? – спросила Светлана, забравшись с ногами на полку.
– Да вроде все нормально, вон как за женой Козяева увивался. Я даже подумала, может, твой Руслан собирается ему рога приставить.
– Хорошенькая жена-то?
– Хорошенькая. Только зачем она ему? Та все равно шило на мыло не сменяет. На Козяеве можно ездить. Крутой мужик, при деньгах, да и не ублюдок совсем.
– А Руслан что же?
– Ничего, как с мужем познакомился, сразу интерес к ней потерял.
– Да и с Козяевым поговорил пару раз и забыл, – добавила Ира, – все-таки странный он. Как будто что-то вынюхивает. Он у тебя не мент?