Александр Лебедев
Инсталляция
– Прошу вас, мадам.
– Спасибо.
– А вы, господин Майларов, сами уж как-нибудь. И не забудьте мешочек.
– Кто вы? – спросила Светлана, оборачиваясь к водителю.
– Какая разница?
– Вы русский?
– Очень долго жил и работал в России.
– Служили, наверное.
– Смотрите, милое создание, ваш язычок доведет вас до Киева.
Он облокотился о бампер и закурил, смотря, как два человека выкатывают из ангара старенький красный ЯК-18.
– Думаете, он еще летает? – спросила Светлана.
– О-о, на нем еще Водопьянов летал, северная машина, проверенная, – водитель растоптал каблуком окурок и посмотрел в салон, где на переднем сидении находился типичный кавказец с отчаянными усами и синими небритыми щеками. Он старательно прижимал к уху гарнитуру радиостанции и зачем-то закатывал глаза, показывая удивительно чистые, почти синие белки.
– Ну что там?
– Тишина, – сказал кавказец.
– Режим радиомолчания, – задумчиво промычал водитель, и, обращаясь к Руслану и Светлане, бодро скомандовал:
– По машинам, девочки, мальчики, вперед!
Светлана, Руслан и кавказец пошли за водителем. Они приблизились к самолету, уже стоявшему вначале площадки, водитель вполголоса отдал несколько указаний кавказцу и пожал протянутую руку.
– Удачи вам, дети мои.
Руслан презрительно посмотрел на водителя и, поднявшись по крылу, исчез в салоне.
– А вас, девушка, я, честное слово, не хочу отпускать.
– Почему?
– Не знаю, – развел руками мужчина, – понравились вы мне.
– Что же вас удерживает?
– Работа. И знаете что? Берегите себя…
Водитель не успел договорить, пилот завел двигатель и наполнил воздух оглушительным треском.
– Что? – спросила Светлана, прикладывая ладонь к уху.
Но мужчина только сделал знак рукой, показывая, что пора садиться в самолет, и отошел в сторону. Последним на крыло забрался кавказец. Он сел в кресло второго пилота, пристегнул ремень безопасности и посмотрел на соседа, занявшего место, где обычно в машине садится водитель.
Сходство с машиной было велико. Салон самолета по своим размерам напоминал «Волгу», а по планировке – «Запорожец». Два передних места – для пилотов, три посадочных сзади – для пассажиров, две двери с каждого борта. Если бы не два велосипедных штурвала и не большая панель с разноцветными приборами, можно было подумать, что ЯК прокатится по полосе, свернет на дорогу и поедет по ней, обгоняя легковушки и грузовики.
– О чем вы там говорили? – спросил Руслан.
– Ты ревнуешь?
– Вот еще.
– И правильно. Он мне свидание назначил.
– У амбара в полночь?
– У памятника Пушкину в полдень.
Руслан ехидно хихикнул, в это время пилот подвинул правой рукой рычажок на панели между креслами, и двигатель заработал на полных оборотах. Самолет сорвался с тормозов и быстро покатился по полю, стуча колесами о неровности грунта. Стук отдавался во всем корпусе летательного аппарата. Казалось, машина вот-вот рассыплется. Светлана с недоверием посмотрела на пилота. Он был совершенно спокоен и легко оторвал самолет от земли, бросив его вправо и резко уйдя на разворот. Машина выровняла курс и понеслась к линии горизонта, оставив на узкой полоске земли джип, теперь уже напоминавший игрушку.
– Боишься? – крикнул Руслан, сжимая Светланину ладошку.
– Руслан, какая муха тебя укусила? Или ты снова становишься человеком?
– Хватит болтать, – обернулся назад кавказец.
– Заткнись, – грубо сказала Светлана, – я со своим парнем разговариваю.
– За горизонтом смотрите, – ответил опешивший кавказец и надел большие белые наушники.
– Ты умеешь разговаривать с людьми! – похвалил Руслан
– Что он имел в виду? – напрягая связки, спросила Светлана.
– Не знаю, может, опасается залетного вертолета?
– Руслан! А разве радары нас не видят?
– Нет. Радар может нас засечь только в пределах прямой видимости. Ты физику в школе учила? Мы летим низко, увидеть нас сможет только тот, кто выше. Есть такие самолеты с круглой антенной на хвосте, «Авакс», не слыхала?
– Откуда ты все знаешь?
– Хотел бы я знать все.
Пилот отпустил штурвал, и самолет понесся к земле. Он перешел в бреющий полет, почти касаясь пропеллером земли.
– Мне кажется, пилот поступает неразумно! – сообщила Светлана, чувствуя, как у нее вспотели ладони.
– А по-моему, он знает, что делает.
Машину стало подбрасывать. Повторять складки местности становилось все труднее. Равнинная местность быстро сменялась на холмистую. Полет стал больше походить на аттракцион с американскими горками. Светлана почувствовала, как ее начинает тошнить, и поискала глазами предмет, на котором можно отвлечь внимание. Не найдя ничего интересного в кабине, она выглянула в окошко и увидела бежавших врассыпную людей. Их было человек пятнадцать. Одетые в зеленые одежды люди падали на землю и забавно трясли ручками. Светлана хотела помахать им в ответ, но самолет взмыл над очередной сопкой и провалился вниз, вызвав новый приступ тошноты.
– Кому ты там махала? – спросил Руслан.
– Не знаю, люди какие-то.
– Мне один приятель рассказывал…
– Руслан, – перебила его Светлана, поворачивая голову парня к своим губам. – У тебя есть друг?
– Какой?
– Настоящий, не разлей вода, который придет в трудную минуту на помощь.
– Есть.
– Где он? Почему он тебе не помогает?
– С чего ты решила?
– Я его не знаю.
– Ты многого не знаешь. Например, того, что была у него в квартире.
– Да, наверное, – задумчиво отметила Светлана, и ее слова утонули в шуме двигателя. – А девушка у тебя есть?
– Какая?
– Какая? Ты парень смазливый, не дурак, не алкаш и не наркоман, холостой. На тебя девки должны вешаться. Ведь должны?
– Наверно, – заулыбался Руслан.
– И где они?
– Вот одна.
– Я не в счет, я – по переписке.
– А я извращенец.
– До какой степени?
– Абсолютный. Знаешь, есть в психологии такой термин, чувство оптимальной дистанции.
– Не знаю.
– Да наверняка слышала. Часто японцев в пример приводят, что они близко стоят, когда разговаривают.
– Что-то припоминаю, ну и что?
– Для каждого человека она индивидуальна. Представляешь, если для мужчины она маленькая, а для женщины – большая?
– Ты хочешь сказать, что у тебя эта дистанция очень большая?
– Наверное. Мне нравится общаться с женщинами на расстоянии, а вблизи они наводят на меня тоску.
– В Перми это по-другому называется.
– Не надо. С ориентацией у меня все в порядке.
– Кто бы говорил, извращенец.
Светлана заметила, что пилот поднял самолет над землей, и теперь он не падает в ямы после каждой сопки, а идет на высоте вершин совершенно ровно. Причина скоро стала заметна. Землю, словно большие куски ваты, стали закрывать лохмотья тумана, пока не превратились в однородную белую пелену. Кавказец и пилот стали оживленно спорить о происходящем на своем языке, иногда сопровождая пламенную речь не менее энергичными жестами.
– Руслан! – позвала Светлана. – Сейчас они подерутся, а грохнемся мы.
– Похоже, у нас неприятности, – насупился Руслан.
– Ты умеешь поддержать девушку в трудную минуту.
– Они говорят, что какая-то сволочь сообщила о нас по рации, и теперь нас ищет эскадрилья штурмовиков. Если бы не туман, пилот провел бы самолет над землей, но теперь он вынужден подняться, что сделает нас видимыми.
– А почему он вынужден подняться?
Руслан выразительно посмотрел на Светлану.
– Ах, да. Скажи, Руслан, а как ты узнал, о чем они говорят?
Но Руслан не ответил, а почти закричал пилоту:
– Эй, ты! Цель на девять часов.
Светлана повернула голову и увидела два крохотных, почти игрушечных самолета, идущих на снижение. В кабине воцарилась перебранка на смеси языков и жестов. Самолет затрясло, бросило вниз, и над стеклянной крышей ЯКа, оглушив присутствующих грохотом двигателя, величаво прошло сигарообразное тело с хищными отростками крыльев и свисавшими с них кассетами ракет.
– Нам конец, нам конец! – кричала Светлана, нисколько не стыдясь своего страха. – Есть здесь парашюты? Парашюты где, мать вашу?! Как нет?! Как нет?! О чем вы думали, сукины дети!?
Светлану бил озноб, и в тоже время ей казалось, что она воспринимает происходящее очень ярко и отчетливо. Двойка самолетов повторила маневр, зайдя по движению и дав залп двумя ракетами. Они прошли метрах в ста левее самолета, оставляя белый дымный след, и исчезли в тумане. Через пару секунд из него поднялись два столба земли, дыма и огня.
Произошедшее вмиг наполнило тишиной салон самолета, даже двигатель работал тише и ровнее. Присутствующим казалось, что если не говорить и не дышать, то так и будет, и никто не посмеет нарушить наступившую тишину. Ее прервал кавказец, произнесший длинную фразу, на что пилот отрицательно покачал головой.
– Что они говорят? – не выдержала Светлана.
– Они говорят, что штурмовик откроет огонь, если мы не обозначим себя и не сменим курс.
– Так пусть изменят!
– Вряд ли ты сумеешь их уговорить.
Светлана нагнулась вперед настолько, насколько ее пустил ремень безопасности, и закричала кавказцу:
– Я тут с вами умирать не собираюсь, а ну, меняйте курс!
Кавказец равнодушно посмотрел на Светлану и приподнял над ухом один из наушников, чтобы лучше расслышать сказанное. Но девушка поняла этот жест по-своему, ей показалось, что кавказец передает наушники, и она вцепилась в металлический ободок.
– Дай сюда, чурбан! – Светлана изо всех сил тянула на себя вожделенный прибор связи, пока не услышала хруст в крыльях и не почувствовала, как ее вдавило в кресло.
Она подняла глаза и сквозь стеклянный фонарь кабины увидела вместо неба ровное белое одеяло, которое в нескольких местах прорвали темные конусообразные вершины сопок. Горизонт повернулся на сто восемьдесят градусов, и земля, укутанная туманом, как и положено по законам физики, заняла место внизу.
Руслан поднял лежавшие между сидениями никем не востребованные наушники. Он протянул их Светлане. Кавказец, то ли отрезвленный пируэтом машины, то ли уловивший в этом смысл, не стал возражать. Светлана надела гарнитуру, шнура еле хватало, и она вынуждена была наклониться вперед.
– Красный самолет, красный самолет, обозначьте себя, открываем огонь через тридцать секунд, – пополам с шипением и треском долетело из эфира.
– Это красный самолет. Как слышите? Это красный самолет, прием!
– Они меня не слышат, – обиженно скривила губы Светлана.
Пилот нажал на штурвале кнопку, очень похожую на гашетку, и в наушниках стало почти тихо.
– Говори! – подсказал он, и Светлана услышала его совершенно четко и громко.
– Это красный самолет! Как слышите? Прием!
– Красный самолет, обозначьте себя, – наконец, сквозь помехи ответил холодный голос.
– Это я, Света.ру! – возбужденно закричала Светлана. – Вы меня слышите? Это мирный самолет!
В эфире возникла пауза, затем мужской голос спросил:
– Кто это говорит, я не понял? Красный самолет!
– Это я, Светлана.ру, бухгалтер из Перми. Со мной мой парень, москвич, не стреляйте, пожалуйста!
– Вот что Света.ру, – аккуратно выговорил холодный голос, – наберите высоту тысяча метров и возьмите курс двести двадцать градусов.
– Я не могу, – совершенно невинным тоном ответила Светлана.
– Почему? Вы не умеете управлять самолетом?
– Я им не управляю.
На этот раз пауза была продолжительной, после чего один из двойки опустил вниз крыло и прошел над стеклянной крышей ЯКа так низко, что можно было рассмотреть заклепки на его обшивке.
– Это ты, что ли, Света.ру?
– Я! Я, дяденька!
– А с тобой кто?
– Это не они с нами, это мы с ними.
Светлана повернулась к пилоту и, стянув с головы наушники, быстро спросила:
– Сколько мне ему еще зубы заговаривать?
Пилот нервно затряс губами, и Светлана поняла, что дела совсем плохи.
– Не понял, Света.ру, кто с вами?
– Это террористы, – ответила Светлана, – держат нас в заложниках.
– Это ты зря, – покачал головой Руслан.
– Придумай что-нибудь получше, умник, – огрызнулась Светлана.
В эфире снова возникла очередная пауза, разукрашенная далеким перестукиванием и треском сползающих друг на друга частот.
– Красный самолет, как слышите?
– Хорошо, хорошо, летчик, – удивляясь, каким глупым может быть разговор, ответила Светлана.
– Наберите высоту тысяча метров и измените курс. Если вы не сделаете этого в течение минуты, мы откроем огонь на поражение.
– Но я не могу.
– Сейчас другие времена, Света.ру. С террористами никто переговоров не ведет. К тому же… Впрочем, этого достаточно.
– Ты охренел, летчик? Мать твою, будь человеком!
– Красный самолет, у вас есть пятьдесят секунд.
– Летчик, перестань. Люди здесь, живые люди!
– Красный самолет, связь заканчиваю.
Светлана видела, как проворно двойка пошла на разворот и исчезла из виду.
– Они улетели, – обрадовалась Светлана.
Но Руслан разочарованно покачал головой.
Штурмовики зашли со стороны солнца на малых углах атаки, чтобы не мешало превосходство в скорости. Самолеты легли на курс ЯКа и теперь быстро догоняли его.
– Это СУ-24! – прокричал Руслан пилоту. – Штурмовик. Здесь на него не вешают ракет «воздух-воздух», не с кем воевать.
– Зато неуправляемых по четыре кассеты. Плюнет раз, и от нас заклепки не останется.
– Я не хочу, – скривила губы Светлана.
– Летчик! – отчаянно крикнула она. – У тебя дети есть?! Молчишь, сука. Чтоб с твоей дочкой также поступили!
Возможно, пилот ЯКа не нажал тангенту, и Светланины слова не улетели в эфир, возможно, их не услышал пилот штурмовика или просто проигнорировал, но ведущий самолет выпустил из-под крыла две струйки белого дыма, которые быстро побежали к красному самолету. До него оставалось совсем немного, когда красная машина резко задрала нос и, заваливаясь на крыло, ушла на «боевой разворот». Используя свою маневренность и теряя и без того маленькую скорость, ЯК остался выше, пропустив под собой несущиеся ракеты. Ведомый штурмовик без труда поймал в прицеле лишенную скорости машину и выпустил из пулемета короткую очередь, прошедшую наискосок по кабине ЯКа и отделившую от него куски пластика и обшивки, закружившиеся в воздухе. Самолет завалился набок и, быстро теряя высоту, понесся к земле, скоро исчезнув в белом одеяле тумана.
* * *
Группа из тридцати человек если и напоминала боевиков, то боевиков побитых. Впрочем, так оно и было. Потеряв более половины личного состава, полевой командир Алабек Саримов вел остатки сепаратистов к Урус Мартану, где должен был пополнить запасы боеприпасов и людских резервов. Это ему совсем не нравилось, но нести дальнейшие потери от артиллерии и авиации было совершенно глупо. Алабек размышлял сугубо о земных проблемах в тот момент, когда обстоятельства заставили его посмотреть в небо. Воздушной атаки он не ожидал. Его отряд шел берегом небольшой реки, плотно укрытой туманом. Видимость внизу была не более пятидесяти метров, подниматься на сопки было ни к чему, и обнаружить его маршрут авиация просто не могла. Конечно, у русских есть спутники с инфракрасным видением и черт еще знает какая техника, но тогда они просто шарахнули бы из установок залпового огня и перепахали несколько гектаров, не дав возможности поднять голову. Звук, который услышал Алабек, был самолетным. Два самолета идут на небольшой высоте, подходят ближе, еще ближе. Его люди бросаются врассыпную, ломая строй, занимают оборону. Но он не побежит, он будет стоять и смотреть, а когда они пролетят, громко крикнет:
– Вы что, хотите жить вечно? Поднимайтесь, у нас мало времени, – и построив своих людей, поведет дальше.
Но вместо этого, Алабек оказался в траве лицом вниз, закрывая голову руками, потому что в соседнюю сопку врезались две ракеты, отбросив алые языки пламени, заметные даже сквозь туман. Он вскочил на колени и что есть сил закричал:
– Не стрелять! Не стрелять!
Поздно. Как минимум пятеро его бойцов поливали белесое молоко из автоматов, совершенно безрезультатно, а самое главное – глупо. Если бы пилот видел куда стрелял, он, наверняка, не стал бы целиться в сопку, а теперь его группа сама демаскировала себя, растрачивая боеприпасы. Воспользовавшись возникшей паузой, Алабек крикнул снова. Хорошо, что на этот раз его услышали. Никто не поднимается, все ждут следующей атаки, а ее не будет. Не будет, потому что и этой не должно было быть. Но что это за звук? На штурмовик не похоже. А на что похоже? Похоже на фильм про войну, где сбитый самолет несется к земле, издавая предсмертный рев, но откуда он здесь?
Алабек повернулся на звук и стал внимательно всматриваться в туман. Уж теперь его точно никто не заставит упасть на землю, теперь-то он будет стоять и смотреть, а когда все кончится, скажет…
Алабек не успел подумать, что скажет. В той стороне, куда он смотрел, туман потемнел, превратился в темную кляксу и разорвался, словно старая простыня, отбросив в стороны белые лохмотья. Из него вырвался огромный красный предмет и с устрашающей скоростью стал приближаться. Алабек буквально врос в землю, когда над его спиной мелькнуло красное крыло. Самолет рухнул в воду, подпрыгнул, снова упал, поднял перед собой облако брызг и понесся дальше, скрежеща металлом и задирая красный хвост, готовый вот-вот обогнать кабину.
– Самолет! Самолет! – услышал он восторженный крик. – Мы сбили самолет!
– Плохой день я выбрал зарабатывать авторитет, – подумал Алабек, в очередной раз вставая.
Он оправился, не торопясь с принятием решения. Посмотрел в ту сторону, куда исчезла дьявольская машина, и, наконец, отдал приказ осмотреть место падения и взять живыми всех, кто еще таковыми является.
«Мне это пойдет на пользу, – думал он, – Сбил русский самолет да еще взял в плен пилота. Не убили бы его только».
Алабек достал сигареты и закурил, поглядывая в туман. Когда он бросил в ручей окурок, то увидел бегущего назад бойца.
– Что там?
– Это не военный самолет, – ответил запыхавшийся боец, – это самолет из Дагестана, летел в Грозный, русские его сбили.
– Живые есть?
– Трое. Двое ранены.
– Пойдем, – Алабек быстро зашагал вдоль ручья.
Он увидел искореженную машину, торчащую из воды и высоко поднявшую правое крыло, молодого человека, одетого в хороший костюм, блондинку в джинсовой куртке и человека, лежавшего на траве. Вокруг стояли боевики, с любопытством разглядывая троицу.
– Кто такие? – с ходу спросил Алабек, не обращаясь ни к кому конкретно.
– Мы везли документы в Грозный, – ответил молодой человек на Чеченском, – нас сбил штурмовик.
– Что с ним? – спросил Алабек, показывая на раненого.
– Это пилот, – ответил молодой человек, – он ранен из самолета.
– В кабине еще один, – добавил боевик, – только мертвый.
– Это старший, – сказал парень, – он нас вел.
– К кому вы летели?
– Это знает старший. Вернее, знал. Должны были передать документы – и обратно.
– Где они?
– Они выпали из самолета, где – не могу сказать.
– А это кто? – Алабек показал на Светлану.
– Это бухгалтер.
– Бухгалтер? Зачем?
– Документы финансовые, для них нужен специалист.
Алабек осмотрел девушку, которая еле стояла на ногах.
– Она ранена?
– Так, царапина.
– Девушке – врача, этому – тоже, – показал Алабек на раненого пилота и только тут заметил характер ранения. Пуля крупнокалиберного пулемета попала в живот и, судя по бурым пятнам на траве, вышла через спину или копчик.
«О Аллах, на чем же у него ноги держаться?» – Алабек подошел к раненому, нагнулся и посмотрел в лицо, перекошенное от боли и отчаяния.
– Крепись, джигит, все будет хорошо, – Алабек достал из грудного кармана пистолет и выстрелил ему в грудь.
Он выпрямился и осмотрелся вокруг, изучая, произвел ли его поступок впечатление на окружающих. Стоявшая в двух шагах блондинка громко хлопнулась в обморок.
«Произвел», – подумал Алабек, а вслух сказал:
– Что-то попутчица у тебя слабая.
– У нее был плохой день, – ответил парень.
Из тумана появился боец, подбежал к Алабеку и тихо стал говорить ему что-то на ухо.
– Это не бомба, болван, – отрезал Алабек и, обращаясь к Руслану, произнес: – Похоже, ваши документы нашлись, ну надо же!
* * *
Светлана открыла глаза и увидела стены без обоев, большую комнату, стол, несколько деревянных скамеек, советских времен шифоньер и тумбочку, на которой стоял телевизор почему-то экраном к стене. Руслан сидел за столом и скручивал белым проводом папку бумаг, очень похожую на тюк макулатуры, которую в детстве Светлана собирала в школе.
– Проклятые документы, – тихо сказала она.
– Как ты? – обернулся Руслан.
– Ужасно.
– Это похмелье.
– Похмелье?
– Да, тебе дали местное обезболивающее.
– Что-то я плохо помню.
– Осколок стекла порезал тебе левую грудь. Не сильно, но здесь такая рана считается серьезной.
– Да? – глупо спросила Светлана.
– Если начнется заражение, помочь тебе никто не сможет, поэтому рану продезинфицировали и тебя заодно.
– Я упала в обморок? Боже мой, я вспомнила! Действительно, я испугалась.
– Чего?
– Я подумала, что раз человек застрелил пилота, следующей на очереди буду я.
– С чего ты решила?
– А зачем он его убил?
– Пилот был смертельно ранен. Ему пуля в живот попала.
– Так это было лечение такое! Ни хрена себе, Красный крест.
– Мы в Чечне, Свет.
– Руслан, а ты говорил с ним на чеченском?
– Да. Языки очень похожи – ингушский, чеченский.
– Ты Ингуш?
– Мой директор был из Ингушетии, я же тебе говорил.
– Это заразно, что ли?
– Нет, но ты же должна понимать, что первого встречного он в бухгалтера не возьмет.
– Так ты родственник, что ли? Ой, Руслан, как мне надоели эти новости.
– Скоро кончатся новости.
За стеной зашаркали тяжелыми ботинками, и в комнату стали входить вооруженные люди. Когда Светлана досчитала до девяти, то перестала считать и просто решила, что их много. Ей показалось неудобным то, что лежит в присутствии группы мужчин, и она попыталась встать. Самой больной частью тела оказалась голова, пострадавшая от приема алкоголя. Светлана постояла пару секунд и села на скамейку рядом с Русланом.
– Готово, – сказал Руслан на чеченском.
– Это хорошо, – медленно ответил Алабек, присаживаясь к столу.
– Что будем делать?
– Шату! – позвал Алабек, и, махнув в сторону подошедшего чеченца:
– Вот он отвезет тебя в горы. В Грозном никого нет. Наши командиры уже в горах и ведут войну оттуда.
– Но почему?
– Потому что мы уже потеряли генерала Дудаева, второй ошибки не будет.
– Но я не знаю…
– Тебя проводят. Не беспокойся.
– А как же девушка?
– Она поедет с тобой. Кому нужны документы без специалиста?
* * *
Дорога стала заметно хуже. Шату крутил баранку, словно выполнял упражнение по фигурному вождению. Он старательно объезжал ямы, а когда ему это не удавалось, то ругался на своем языке коротко и смачно. Светлана уже стала догадываться, что означают отдельные выражения, но присутствие девушки нисколько не смущало Шату. Наконец УАЗик въехал в населенный пункт, и свернув с главной дороги, Шату направил машину по частному сектору, старательно высматривая нужный дом. Он остановился возле красного кирпичного забора и, громко хлопнув дверью, исчез за воротами.
Вернувшись через пять минут, мужчина что-то пробубнил под нос, и машина поехала в обратном направлении. Шату выехал из села с противоположной стороны и, несколько раз прогневив Аллаха, съехал с дороги и помчался по проселку. Дорога не оказалась долгой. Сооружение, напоминавшее овощебазу или склад, было обнесено невысоким бетонным забором, выкрашенным в белый цвет. За ним уже давно никто не присматривал, и поросль кустарника и дикого винограда кое-где перебралась через бетонные плиты. Ворота с большими железными створками были призывно распахнуты. Ни КПП, ни шлагбаума Светлана не заметила. Однако Шату остановил машину за несколько метров и вышел на дорогу, демонстративно подняв руки.
– Что он делает? – спросила Светлана.
– Снайпера боится, – ответил Руслан, – здесь сначала стреляют, а уже потом спрашивают, кто пришел.
– А где снайпер?
Из-за забора, вешая АКМ на плечо, вышел человек в камуфляже и быстро пошел навстречу. Шату тут же опустил руки и двинулся к нему. Человек что-то закричал, показывая на машину, и, судя по интонации, был сильно недоволен появлением Шату.
– Что он говорит? – спросила Светлана.
– Ругает его. За то, что тот приехал на машине.
Шату и человек с автоматом так и не подошли друг к другу. Человек добавил к своим словам откровенный жест, означавший предложение немедленно проехать. Шату кинулся обратно и, быстро заведя машину, буквально влетел на территорию, окольцованную забором. Он подогнал автомобиль к стене и стал срубать кустарник и поросли винограда, забрасывая машину. Тут же появился человек с автоматом, который нес в руках моток сетки с пришитыми к ней кусками зеленой ткани.
– А вам что, особое приглашение?! – крикнул Шату в машину.
Светлана и Руслан вышли из УАЗика и стали помогать человеку натягивать сетку. Покончив с маскировкой, человек еще раз выругал Шату и, взяв его за шиворот, увлек в здание склада или ангара. Прошло почти полчаса, когда красный как рак Шату появился в сопровождении еще одного вооруженного мужчины. Он был одет в новенький камуфляж и, судя по вальяжной походке и медленной речи, являлся здесь старшим.
Мужчина спросил что-то, показав пальцем на Светлану. Шату развел руками, подошел к машине и стал снимать сетку. Он вытащил из салона мешок с документами и поставил его рядом.
– Все, – сказал он Руслану, – будете здесь, пока не скажут.
– А ты? – спросил Руслан.
– Я уехал.
Описав по двору окружность, УАЗик Шату проехал ворота и исчез.
– Идите за мной, – сказал мужчина в новеньком камуфляже.
Руслан поднял с земли мешок и последовал за ним. Молодые люди вошли в широкие ворота и пошли по складу, снабженному многочисленными стеллажами. Они с трудом различали коробки и тюки, разложенные, словно гигантская головоломка, кое-где на стеллажах были навалены гантели, гири и другой спортивный инвентарь.
– База подготовки боевиков, – шепнула девушка, догнав Руслана, – они здесь качаются.
Руслан бросил на Светлану негодующий взгляд, означавший, что говорить здесь не стоит вовсе.
Мужчина остановился в конце помещения и постучал в дверь. Светлана с большим трудом преодолела желание это прокомментировать, но в последний момент решила не испытывать терпение Руслана.
Дверь открыл человек, державший автомат наизготовку. Он сначала поставил оружие на предохранитель, а уж затем вышел из узкого коридора. Мужчина в новом камуфляже забрал у Руслана мешок, повернулся к часовому и отдал длинное распоряжение. Распоряжение часовому не понравилось, и он попытался что-то возразить. Человек в камуфляже произнес короткое слово, вмиг вернувшее субординацию и, стуча по ступенькам тяжелыми ботинками, скрылся в подвале.
– А мы? – не поняла Светлана.
– Ты же хотела бежать, сейчас самое подходящее время.
– Руслан, давай все бросим, давай убежим.
– Не глупи, Свет. Нам отсюда не выбраться, а если и выберемся, дальше Веденского района не уйдем.
– Я знаю, почему ты не хочешь. Ты не хочешь оставить документы.
– Свет, если бы не документы, мы бы сейчас окопы рыли в полный рост, и это в лучшем случае. Наберись терпения.
– О-о. Я это уже где-то слышала.
– Ничего другого пока предложить не могу. Займись чем-нибудь.
– Чем?
– Не знаю, – Руслан сел на полку.
Светлана с минуту смотрела на него, потом пошла вдоль стеллажей, рассматривая коробки со спортивным инвентарем, завезенные сюда в далекие семидесятые. Многие из них были изрядно подпорчены влагой и готовились рассыпаться, но на некоторых сохранились этикетки и надписи, извещавшие, что здесь хранятся кеды сорокового размера. Вскоре девушке надоело бродить, и взяв с полки черную коробку, она вернулась к Руслану.
– Что ты нашла?
– Домино. Будем козла забивать.
– А ты умеешь?
Девушка отрицательно покачала головой. Руслан рассыпал на стеллаже черные плитки домино и, размешав их руками, сказал:
– Игра очень похожа на покер. Каждый берет по шесть костей. Самый старший – это пусто-один, «покер». Дальше – шесть-шесть, «шершавый».
Через два часа дверь в подвал открылась, и оттуда показался человек в новеньком камуфляже, сопровождаемый часовым. Его сильно удивил вид игравших молодых людей. Человек сказал длинную фразу и показал на Светлану пальцем.
– Ты готовить умеешь? – спросил Руслан.
– Как все. А что?
– Да этот, – Руслан кивнул в сторону новенького камуфляжа, – засылает тебя на кухню.
Предсказания Руслана сбылись в следующую секунду. Светлана в сопровождении часового вынуждена была приступить к исполнению обязанностей поварихи тут же, возле сваленных в кучу велосипедов. Стряпня оказалась несложной, но неухоженный примус отнял у девушки много сил и терпения, пока по складу не полетел запах куриных кубиков.
– Кушать подано, – сказала Светлана.
Человек в камуфляже сидел на ее месте и неторопливо раскладывал костяшки, общаясь с Русланом на своем языке. Почему-то это показалось Светлане ужасно обидным, и, вставив в начало и конец предложения услышанные от Шату слова, она сказала:
– Вы будете жрать?
Чин перебросился с Русланом парой реплик, после чего тот перевел:
– Света, талиб хочет, чтобы ты помогла приготовить пищу. К вечеру придут голодные люди.
– Я ему что, курочка Ряба?
Талиб удостоил Светлану гневным взглядом и сказал короткое предложение.
– Не капризничай, Свет, – мягко добавил Руслан.
Талиб ехидно ухмыльнулся и сказал Руслану что-то про женщин. Тот согласно кивнул и ответил фразой, в которой было слово «эмансипация». Мужчины доиграли кон, неторопливо поднялись.
Надавав кучу указаний часовому, талиб и Руслан оставили грязную посуду Светлане и удалились.
– Хороша служба, ничего не скажешь, – ворчала про себя Светлана. – Привыкли выезжать на рабском труде.
Она снова крутилась вокруг неисправного примуса, нагревая большое ведро воды. Быстро стемнело. Светлана видела у часового мощный фонарик, но тот не собирался зажигать его. Девушка делала все почти на ощупь.
– Пришли, – сказал он первую фразу.
– Кто пришел? – теперь она и сама заметила разношерстную струйку местных жителей, гуськом входивших в помещение.
Часовой изъяснился жестами, и Светлана поняла, что ее обязанности на сегодня закончились. Она пошла по проходу, ступая в полутемном ангаре мимо людей, сидевших на стеллажах, словно курицы . Их вид мало подходил под понятие «боевики». Люди занимались своими делами, перебирая амуницию и негромко разговаривая на неведомые Светлане темы.
Когда она подошла к тому месту, где оставила Руслана, то увидела кольцо людей, окружившее стеллаж. В центре, оживленно обсуждая происходящее, сидели на корточках человек в новом камуфляже, Руслан и два боевика. Все они держали черные кости домино и отпускали короткие фразы, хихикали или досадливо ойкали.
Перед Русланом лежало несколько потертых долларов. Кучка поменьше находилась у талиба. По всей вероятности, Руслан подыгрывал ему, и деньги боевиков перекочевали к своим новым хозяевам. Несмотря на это, они не казались обиженными и воодушевлено продолжали игру.