Александр Калинин
К северу от первой парты
– Мне плевать, что у тебя сейчас урок. Надо было бы вынести дверь с ноги, но, почему-то так не принято. У меня есть Дело, и сейчас оно станет твоим!
Стук детский «опаздывающий» тоже короткий. На самом деле, ученикам никогда не бывает стыдно за опоздание. Иногда они могут стыд изображать. Иногда могут чувствовать неловкость, из-за грядущих неприятностей. Но главное назначение такого стука – набрать воздуха в легкие. Воздух требуется, чтобы произнести обязательное заклинание. – Извините, можно войти? – И на выдохе, пока учитель бездарно разбазаривает свой словарный запас в пустоту, быстро добраться до нужной парты.
Этот же стук был какой-то чересчур робкий. Ну некому так в школе стучать. Молодой учитель вопросительно изучил дверь. Дверь прикинулась веником, и не спешила раскрывать карты. Вьюноша уверился было, что это у него галлюцинации, но минуту спустя стук повторился. Пришлось идти проверять…
За дверьми оказалась Оленька, с двух сторон подпираемая одноклассницами. Картина Репина – «приползли». Девочки решили выпить. Решили – и выпили. Оленька, к слову, девочка большая. Не толстая, но высокая и крепко сбитая. Подруги же – эдакие феи, которых порывом ветра может унести в страну Оз, если не дальше. Однако если подруги были вполне в себе, может чуть навеселе, то Оленька – в сопли…
Наша героиня пребывала в сознании, но вот разговаривать уже была не способна, равно как и ходить. Девочки поняли – им крышка. Их спалит первый же встречный. Долго прятаться в школе негде. Покинуть же ее – не выйдет. Охрана на выходе не пустит. Работа такая у людей, не выпускать школьников из здания посреди учебного дня. И они пришли с мольбой.
Настроение вьюноши сделало рекордный прыжок вниз ниже уровня моря, но девочек в класс он пустил. Благо урок был у девятки, а они народ надежный – сдать не должны.
На самом деле, по уму, следовало бы преподнести красавиц администрации, и не забивать себе голову лишними проблемами. Но было два НО. Во-первых, как-то так вышло, что вьюноша с младых ногтей испытывал неприязнь к институту стукачества. А во-вторых, он хорошо себе представлял, какое последует наказание. И оно, по мнению молодого историка никак не соответствовало тяжести преступления. Ну мало ли!? Да почти все, в счастливые свои школьные годы хотят познакомятся с алкоголем. И знакомятся почти все. Разве что, попадаются настолько глупо лишь считанные единицы. Ну так кто же знал, что Оленька свалится с бутылки пива? Без нее, подруг никто бы даже не заподозрил в совершенном грехе.
Так что, вьюноша решился. Связался с родителями Оленьки, сообщил, что девочке нехорошо, и ее отправляют домой. Затем вызвал такси, провел девочек через охрану, посадил в машину, с требованием сдать груз в руки родичам и отправил в путь-дорогу. Девочки честно выполнили все инструкции, периодически писали смс, докладывая о ходе операции, вручили посылку и благополучно вернулись в школу.
История на этом закончилась. Родители приняли свое нетрезвое чадо, и шум поднимать не стали. Будто и не было ничего. 9 класс доказал, что в разведку с ним ходить можно. Несмотря на то, что школа – это родной дом всех богов сплетни, на этот раз даже слух о происшествии никуда не просочился. Так что, на следующий день Оленька благополучно явилась в школу. В глазах ее не было и тени смущения или какой-то неловкости.
Кстати, поблагодарить молодого историка она не удосужилась. Что, впрочем, его не задело. Он и шоколадку от «фей» посчитал излишней.
Резюме алкоголя
Школа и алкоголь – вещи несовместимые. По закону…
На самом деле, алкоголь совместим со всем. Ну, то есть, вообще со всем. И школа, во всех своих проявлениях, совмещается с алкоголем регулярно.
Конечно, в теории учитель, выпивать не должен. Пьяный педагог в школе?! Недопустимо! Пьяный педагог вне школы? Тоже недопустимо. По закону, если застать выпившего учителя в нерабочее время, пусть даже и вне школы, то это все равно достаточный повод для увольнения. Потому что, учитель – это образец для подражания. Человек, личным примером, показывающий, как надо вести себя в обществе. И если ученик видит пример безобразных пьяных выходок, в исполнении своего наставника… Короче, нельзя такого допускать. В теории…
На практике же, учитель пьет. Пьет, как и любой другой нормальный человек. Кто-то бокальчик шампанского на праздник, кто-то пару раз в месяц позволяет себе бутылочку вина. Кто-то хорошенько прикладывается к водочке в конце рабочей недели. Кто-то принимает ее же, но ежедневно, в самых неожиданных количествах. Наконец, кто-то держит у себя в шкафчике бутылочку коньяка, к которой с облегчением прикладывается на каждой перемене. А то и вовсе не появляется в школе больше месяца. Потому что ушел в очередной запой.
Разные бывают люди. Молодой историк, получая в свое распоряжение новый кабинет, каждый раз для начала проводил ревизию имущества. И каждый раз, обнаруживал тайник, хранящий пустую коньячную бутылку.
В разных школах с алкоголем связаны разные традиции. В школе «N», например, действительно шла борьба с учительским пьянством на рабочем месте. Даже на праздниках – ни-ни! Особо страдал трудовик, не мысливший себя без, кхм, эмоциональной подпитки. В итоге, выход он нашел. Стал прятать заветную фляжку в сливном бачке учительского туалета, куда на перемене и бегал, вызывая сочувственные взгляды коллег. Иногда задерживался он там дольше приличного, что приводило к сокращению сочувствия во взглядах. Впрочем, люди понимающие, – не доносили.
В других школах, чаще всего, учителя организованно выпивают на праздниках. По окончании официальной части, стройными рядами направляются они в какой-нибудь заранее подготовленный кабинет, где и позволяют себе чуток расслабиться. Чуток, к слову, понятие относительное: от бутылки вина «одна на всех», до, двух-трех педагогов без сознания отправленных домой на такси.
Короче, пьют учителя. И пить будут!
Глава 6. О буквах и духах
Гроза над филиалом
Папа Тани вошел в школу без охраны. Да и не нужна была ему охрана. Единственное возможное препятствие – охранника Семеныча, сдуло одним только бешенным Папиным взглядом.
Семеныч от него стал похож на проткнутый воздушный шарик. Шипя выходящим сероводородом, он закрутился по коридорам и рекреациям, пока, наконец, не замер пожухлой тряпочкой в подсобке.
Молодой историк был следующим, с кем стихия вступила в контакт. Папа упруго подкатился к проходящему мимо вьюноше, и зловеще пошевелили бровями. Учителя от такого подката мгновенно вмяло в стену. Не знай вьюноша, что Папа пришел не по его душу – пробил бы стену насквозь, на зависть любым забугорным супергероям.
– Сейчас. – Пообещал Танин родитель, скупо махнув перед лицом вьюноши толстой папкой. И был таков.
Сцену явления Папы директору молодой историк не видел, – был занят дыхательной гимнастикой и выниманием себя из стены. А жалко, – столкновение, должно было быть колоритным!
Папа Тани размерами не внушал. Был он невысок, упруго полон и волосат. По фактуре, он идеально бы подошел для роли какого-нибудь комедийного кавказского персонажа. Но! Папа был депутат и бизнесмен. Так что комедией тут и не пахло. Пахло «Звездными войнами». Вокруг Папы постоянно клубилось облако незримой Силы. Причем такой плотности, что джедаи разглядели его невооруженным взглядом прямо из далекой своей галактики. Разглядели, и мгновенно покончили с собой от тоски и чувства собственной никчемности.
Директор тоже была не лыком шита. Она была отлита в позднем СССР и закалена в пылающей домне перестройки. Говорили, что Саурон лично выгравировал на ней темные руны. «Чтобы всех отыскать, воедино собрать и единою темную волей сковать» был ее педагогический девиз. Всем в школе казалось, что нет такой силы, что могла хотя бы на секунду поколебать эту высокую статную женщину.
Встреча «титанов» произошла за закрытыми дверями директорского кабинета и длилась недолго, минут пять. После чего папа торжествующе выкатился из директорского кабинета, подмигнул вьюноше улыбкой сытого кавказского вампира и стремительно укатился прочь. Только кровавая взвесь еще какое-то время висела в испуганном воздухе.
Директор выбралась из своего кабинета только спустя пару часов. Впрочем, была ли это та самая директор, или уже нечто совершенно другое, – вопрос открытый. Стала она странно бледна, и такое ощущение, что потеряла сантиметров десять роста.
Она добралась до руководства филиала, пространно механически извинилась и заверила, что никого из филиала, разумеется, не уволят. И вообще нет ни претензий, ни вопросов. А затем побледнела еще больше и растаяла в воздухе.
ЗЫ 1. На выпускном вечере Тани, вьюноша набрался смелости и спросил, что же такое Папа сделал с директрисой.
– Ой, – отмахнулся Папа. – Да ничего я ей не сделал. Просто папку показал. Там бумаги, в которых все написано. Ну, – что, где и когда она наворовала.
Пока Папа легким движением руки помещал в себя горсть канапе, вьюноша предался воспоминаниям. Между звонком филиала с просьбой о помощи, и последующим Папиным явлением прошла всего пара часов. Вот такая оперативность. Вот как надо бороться с коррупцией!
ЗЫ 2. Узнав Папу поближе, вьюноша осознал еще одну пугающую истину. В момент схватки с директором Папа не был даже разозлен. Максимум раздражен, что из-за какой-то ерунды его отвлекли от судеб мирового экономики. А ведь Папа был депутатом всего лишь законодательного собрания СПб. Какие же монстры тогда обитают в Москве!?
Благие надежды
– Уважаемые педагоги, – начала директор, слепя педсовет специальной улыбкой массового поражения.
Лица тех учителей, чьи мимические мышцы еще не омертвели окончательно, угрюмо вытянулись уже на «уважаемых». Про то, что учителя «уважаемые» обычно вспоминают, когда хотят что-то на них повесить.
– Нам выпала высокая честь…, – набирал тем временем обороты педагогический реквием.
– Ох, еще и честь, – схватились за сердце те немногие педагоги, что не ушли в астрал на «уважаемых». Честь хороша, конечно, всем. Кроме того, что ее наличие учителям не оплачивается. От слова совсем. И отказаться от нее нельзя. «Завтрак под пулями это здорово!»
На секунду улыбка директора дрогнула. Директор – тоже человек. И ей тоже бывает стыдно.
– С этого года нашей школе доверили возможность принять участие в организации единого государственного экзамена![4]
Что конкретно стоит за этими словами вьюноша не знал. Понимал пятой точкой, что ничего хорошего, но что именно…? А потом в школу прискакал первый всадник. И имя ему было «Забудь о своем свободном вечере».
Чтобы научить учителей тому, «что надо делать на экзамене, и что делать нельзя ни в коем случае», были организованы обязательные курсы. Проводились они, разумеется, после окончания рабочего дня, и, опять-таки, никак не оплачивались.
Встреча со вторым всадником произошла уже на курсах. Звали его «Мотивация». Он пояснил педагогам, что за малейшую ошибку в процедуре организации экзамена их ждут серьезные неприятности. От выговоров до штрафов. В случае серьезной ошибки можно было и вовсе выхватить «волчий» билет. (Не соврал)
Имя третьего всадника было длинным и сложным. Так что, запомнили его педагоги не сразу. Звучало оно так – «Мы сделаем вид, что заботимся о ваших интересах, и что мы тут не причем, а все дело в превратностях судьбы». Означало это следующее. Кто из педагогов войдет в число экзаменаторов, а кто нет, должно было решаться жребием. Непосредственно перед каждым экзаменом. То есть, в день экзамена учителя должны встать в 5–6 утра, прибежать в школу и час-другой ждать воли судьбы. После ее объявления счастливая часть педагогов могла отправиться домой – досыпать. И стараться не думать о том, какие чувства испытывает к ним оставшаяся часть.
Четвертый всадник должен был триумфально явиться летом. Аккурат в тот момент, когда учителя, вместо отпуска будут бесплатно трудиться на экзаменах. Вьюноша решил, что это имя он знать не хочет. Решил и призадумался, как бы избежать «высокой чести».
Выход подсказала, как ни странно, директор. На очередном педсовете она, сурово сдвинула брови, и предупредила учителей. – Экзаменационный тест по итогам курсов, вы должны сдать на отлично! Не посрамите честь нашей школы!
– Вот оно! – возликовал молодой историк. – Посрамлю! Еще как посрамлю.
Ведь за посрамленную честь школы штрафов не дают. И выговор вынести не могут. Что поделаешь, если учитель – придурок, и не может выучить за пару недель жалкие четыре страницы А4 текста! Правильно, – ничего!
Никогда вьюноша еще не учился так внимательно. Его тест должен был быть идеально неправильным. Всем своим видом этот тест должен был сказать чиновникам, – этот учитель – кретин, он не способен провести такое ответственное мероприятие. Его нельзя подпускать к ЕГЭ на расстояние пушечного выстрела!
Наконец час теста пробил. Молодой историк старался от души. Сердобольные коллеги пытались было ему помочь. Они подходили прямо во время экзамена и протягивали распечатку с правильными ответами. Вьюноша делал неприступный и гордый вид, дескать, – шпаргалками не пользуюсь – и, внутри себя злорадно улыбаясь, продолжал зарабатывать двойку. В итоге, в его работе было ровно девяносто процентов неправильных ответов.
Объявления итогов тестирования ждал он с нетерпением. Тщательно отрепетировал скорбное выражение лица, что следует сохранять, когда его будут распекать за глупость перед педсоветом. Подобрал слова покаяния. Постирал тельняшку, чтобы рвать ее на груди в приступе отчаяния. Предусмотрено было почти все.
Итоги экзамена озвучивала учителям директриса. Она вышла к коллективу во всем своем кремовом великолепии, посверкала немного фирменной улыбкой и, наконец, торжественно объявила.
– Поздравляю коллеги. Вы славно потрудились. Все ваши тесты были выполнены на оценку «5», и вы все допущены до проведения единого государственного экзамена!
ЗЫ. Удивительный выверт судьбы. На всех экзаменах жребий непременно выбирал молодого историка в качестве экзаменатора. Потому что, и вправду кретин.
Черносошная ирония
Что делать судьбе, если попался ей молодой человек, возжелавший стать педагогом в России? Понятно, что наказывать. Дураков принято учить. Но вот как именно? Вопрос, требующий подключения творческих способностей. Впрочем, с ними у судьбы все в порядке. А еще порядок у нее с фантазией и чувством юмора.
Судьба решила вьюношескую ошибку подчеркнуть. Для этого она одарила свежеиспеченного педагога еврейскими корнями. На фоне эфемерности учительской зарплаты они смотрелись особенно эффектно.
Бонусом судьба получила в коллекцию картину маслом «та часть предков, что взирает на своего потомка из иудейского варианта посмертия, хватается за голову и рвет на себе пейсы»
Еврейской крови в молодом учителе было не то, чтобы много, – жалкая четверть. То самое количество, которого слишком мало, чтобы получить приглашение в сионистско-масонской мировой заговор, но достаточно, чтобы огребать проблемы на ровном месте. Ну или, чтобы дать друзьям возможность отточить чувство юмора.
Помимо следов избранного народа, еще в анамнезе вьюноши значились 75 процентов сугубо православных корней. Попы, крестьяне и евреи… Что же, назовем этот генетический коктейль – «черносошная ирония».
И надо было так тому случиться, что в вопросах практических, сильнее всего себя проявили гены дореволюционных священников. По крайней мере, вбить гвоздь вьюноше удавалось только молитвой всем святым.
Зато благотворительность шла «на ура» – знакомые считали, что, если молодой учитель не спрашивает, значит возвращать ему долги не нужно. У судьбы просто не было другого выхода, кроме как вручить проведение ремонта в 9-м классе такому подходящему персонажу. Как написал в предсмертной записке один самоубийца – «Делай ремонт сама».
* * *
Надо заметить, что опыт знакомства с коррупцией, подсказал законодателям верную мысль. Оная коррупция – есть зло страшное. И с ней надо бороться! Причем начиная от самых истоков, то есть – со школы. И в первую очередь, законодатели под любым видом запретили учителям брать деньги с родителей[5].
Есть у нас такая категория законов, которые используют только по случаю. Например, когда надо прижать кого-то, кто действует не по понятиям. Или даже хуже того – по совести.
Так случилось и здесь. Эффект от закона был мягко говоря скромным. «Костлявая» собрала куцый урожай из нескольких инфарктов, вызванных скорее злостью, нежели страхом. Да еще в телевизоре, какие-то невнятные персонажи энергично побрызгали слюнями. И все. Хватать нечистых на руку учителей за оную конечность, никто не спешил.
Учителя поохали для порядка, да и продолжили собирать всяческую дань с родителей. Иногда при молчаливой поддержке совести, иногда совершенно бессовестно. Иногда и вовсе – по необходимости. Девятый класс, например, не ремонтировали со времен войны. И, вполне возможно, что не второй мировой, а первой русско-турецкой. Так что ремонт был действительно нужен.
Вьюношу ремонтные радости не вдохновляли. Еще меньше его радовала перспектива собирать средства на оный ремонт. И ведь ни в какой должностной инструкции не написано, что учитель должен обзванивать родителей и клянчить у них деньги. На практике оказалось что должен.
С другой стороны, оказалось, что родители и сами мечтали о ремонте. Они хотели. Они были готовы. Они улыбались. Однако между решением отдать деньги, и его воплощением лежит немало страданий.
Когда пришла пора вырвать из ранимого своего бюджета конкретные деньги, в тонкой родительской душе от этой необходимости начались спазмы и колики.
– По частям, – твердо решили родители. – Всю сумму сразу, умрем, но не дадим!
– И вообще, пусть деньги носят дети. – Добавили они, представив, как будут отдавать своих кровиночек в чужие руки. Деньги то есть, не детей.
Последствия этих решений не заставили себя ждать. Очень скоро один из школьников заявил, что принес уже всю сумму, и больше ничего никому не должен. Его мама, в свою очередь сказала, что не помнит, сколько точно давала, но ребенку верит. Вьюноша печально вздохнул, добавил недостающих средств из собственного кошелька и ответил на апперкот судьбы четким бюрократическим хуком.
Отныне деньги он принимал только в подписанном конверте, и то, строго после занесения соответствующей записи в специальный бланк отчетности.
Ну что сказать, вьюноша не был бы вьюношей и евреем, если бы не потерял этот бланк.
В итоге, к началу ремонта, по словам родителей – сдана была вся сумма, а на руках у вьюноши было только две ее трети. Причем, кто именно смухлевал, несчастный классный руководитель догадывался. Только вот доказательств не было.
На месте вьюноши можно было бы поступить по-разному. Например, предъявить администрации собранные деньги, и заявить, что это весь имеющийся бюджет. Потому как, формально, никаких денег, вьюноша, разумеется, не собирал. И ничего бы ему школа не сделала.
Только вот вредные предки священники были иного мнения. – Смирение! Принятие! Подвиг! – Кричали они со своих райских облачков. Конечно, у них же там сплошной шведский стол и воплощенный коммунизм.
Вьюноша пыхтел, пускал одинокую еврейскую слезу и смирялся. Выгреб заначку, ополовинил последнюю зарплату, одолжил, и таки провел ремонт.
ЗЫ. Ремонт не продержался и года. Зимой в Петербурге неожиданно выпал снег. Школьная крыша была к таким неприятностям не готова. Своей целью № 1 талая вода выбрала, разумеется, свежеотремонтированный кабинет. И был он уничтожен всего за одну-единственную жалкую ночь. Дирекция вспомнила, что дышать черной плесенью вредно, и кабинет закрыла. Так он и стоит с тех пор, ждет, когда в школу придет новый еврей.
Взятка
Школьник № 1 – А давайте договоримся?
Молодой учитель (злорадно улыбаясь) – Давай. Ты выучиваешь материал и сдаешь его на 5. Я ставлю тебе 5.
Школьник № 2 – А вы взятки берете?
Учитель – Разумеется. Пятерка на контрольной – миллион долларов.
Школьник № 1 – А если со скидкой?
Учитель – (Делает вид, что задумался) Пожалуй, можно… С тебя, Вася возьму 999 тысяч долларов. Но только по большой любви.
Делай деньги, а остальное все дребедень!
«Быть учителем – это призвание. А если хочется деньги зарабатывать, есть масса прекрасных мест, где можно сделать это быстрее и лучше. Тот же самый бизнес. Но вы же не пошли в бизнес, как я понимаю? Ну вот!»
Эта фраза нашего премьер-министра, произнесенная на всероссийском молодежном форуме, мгновенно обрела крылья и разлетелась по необъятным просторам России, сея небывалое возбуждение в умах и сердцах учителей. Впрочем, напрасно – зарплаты от возбуждения не растут, по крайней мере, у педагогов.
Ну а, если по-честному, то все правильно сказал премьер. Учителя в золоте не купаются, ни в России, ни где-либо еще. За несметными богатствами – и впрямь в бизнес. Ну, или в политику.
Если же молодые люди, отправляясь учиться в педагогический Вуз, все-таки лелеют в душе картину, как вскоре они будут, подобно мультяшному Скруджу Макдаку купаться в личном хранилище золота… Что же, таким молодым людям рекомендуется найти психологов, работающих во имя призвания…
Итак, государство по вопросу учительских доходов высказалось весьма определенно. Вот и приходится педагогам искать недостающее злато самим, кто во что горазд. Вариантов тут не особо много. Так, что, по тому, как учителя решают финансовый вопрос, можно разделить их на несколько видов.
Сразу же хочется заметить. Учителя «по призванию», эдакие подвижники, фанатики педагогического плуга и впрямь существуют. Живут они, ориентируясь на высокий идеал церковных мышей. Причем, по слухам, дома этих бессребреников мыши помечают специальным мышиным знаком «не трогать». Знаете, как в бородатом анекдоте. «Увидев на холодильнике всего два магнита, из Магадана и Воркуты, воры покормили кота и вымыли посуду». Вот из этой же серии.
Увы и ах, – таких учителей настолько мало, что их еще попробуй, найди. Да и, кроме того, именно они размером зарплаты публично не возмущаются. Заняты другим, – детей учат.
К числу подвижников можно с некоторой натяжкой отнести еще один вид учителей: учителя-трудоголики. Верные заветам, избранного ими правительства, эти люди пашут. Помимо родной школы они ухитряются успеть еще на 2–3 работы. Они рыщут по родному городу подобно стервятникам, и стремительно обрушиваются на любую недостаточно живую или шуструю халтуру. Они грузят вагоны, красят ногти, пишут на заказ дипломы и собирают яблоки. Разумеется, не забывая параллельно репетировать с десяток детишек.
В тот неверный утренний час, когда петухи уже досматривают последний сон, и начинают неосознанно разминать голосовые связки, такие учителя, наконец, добираются домой и засыпают. Только для того, чтобы вскоре взметнуться с постели и полететь к своим школьным птенцам.
Парадокс, но третий вид учителей, тоже связан с «призванием». Правда, на этот раз с ярко выраженным гендерным нюансом. Есть такие учительницы, женский род обязателен, финансовый вопрос у которых решен удачным замужеством. Школьная зарплата в их жизни не играет практически никакой роли. И соответственно, работают они, по большому счету за идею. Кто-то за педагогическую, кто-то за идею, «ты не можешь меня упрекнуть в том, что я не работаю».
Следует заметить, что очень часто это действительно хорошие педагоги. Аккуратные, ухоженные, не замордованные житейскими невзгодами, такие учительницы имеют время, силы и желание сделать свои уроки интересными. Да что там! Одним своим видом они влюбляют школьников в предмет.
В школе «А», была, например, такая учительница французского языка. На ее уроках ответить мечтали все. Лес рук над партами не опускался почти никогда. Дело в том, что отвечать на французском надо было, садясь к учительскому столу. Счастливчики, которым досталось право ответить, могли, таким образом, вблизи созерцать роскошное декольте Ирины Васильевны. И надо сказать, что две верхние пуговицы ее рубашки, вечно не застегнутые, били, бьют и будут бить все самые сложные педагогические техники вместе взятые. А уж если добавить к декольте время и силы на то, чтобы готовиться к урокам, а также жизненный опыт, который мог поразить воображение не только ребенка, но и взрослого… ЕГЭ по французскому ученики школы «А» сдавали в числе первых в городе.
Ну и, наконец, еще один вид учителей. Назовем их, скажем, хм…, бизнесмены. Желая, как и все остальные кушать хлеб не только с маслом, они при этом уверены, что именно в стенах школы они должны получить достойное денежное вознаграждение. Это, по своему, талантливые люди. Они умудряются выделить себе премию из самых разных источников. Из покупки учебников, ремонта класса, любого организованного выхода из школы. Кроме того, в день учителя, именно таким педагогам принято дарить бытовую технику. В крайнем случае, можно заменить технику сертификатом из хорошего магазина. Правда, только если с очень красивым числом нулей.
Организаторские таланты таких педагогов способны изумлять. Например, одна из коллег молодого историка, не жалея сил устраивала дни рождения для своих учеников. Была она классная руководительницей второго «Б», но праздники творила с поистине взрослым размахом. Вьюноша раз за разом поражался тому, как ей удается убедить родителей второклассников, что день рождения без катания на лимузине – и не день рождения вовсе. Талант! Сметы каждого такого праздника впечатляли. Зато и педагог, спустя недельку после очередного дня рождения появлялась в новом наряде.
Бездонный колодец вознаграждения для таких бизнесменов – двоечники. Вот скажем, у одной математички получить тройку всегда было непростой задачей. По крайней мере, до тех пор, пока глупый ребенок не начинал ходить к ней после уроков на платные групповые занятия. И тут, о чудо, баллы начинали расти. А не взятка ли это, засомневается скептик? Нет! Сугубо добровольный выбор родителей, которые искренне желают, чтобы их чадо освоило хотя бы азы математики.
Примеров много. Хотя по закону, учитель не имеет права, ни под каким видом собирать с родителей деньги, он собирает. На книги, мероприятия, чаепития. Он благосклонно принимает подарки не только на день учителя, но и в любой другой день. Он продает свои волшебные авторские пособия, купить которые в другом месте решительно невозможно. И многое другое.
Так что, все-таки, премьер не до конца прав. Бизнес и школа не обязательно далеки друг от друга.