Александр Харламов
Приключения Дворкина. Пандемия
Расселись. С интересом рассматривая обстановку. Никакого золотого выпендрежа, вроде золотых подсвечников и портьер девятнадцатого века, доставленных из английского замка. Все подобрано простенько и со вкусом. Конечно же простенько, для олигархов столичных и тех кто привык к таким посиделкам. Лично я чувствовал себя здесь не то чтобы неуютно, но скованно.
Следом за нами в ресторан зашли двое крепких ребят во всем черном. Осмотрелись, указали на середину зала, не обратив на нас никакого внимания. Можно было слегка расслабиться, уж мы-то их точно не интересовали. Тем более под застегнутыми наглухо пиджаками не угадывалось ничего похожего на огнестрельное оружие. Скорее парни представляли собой компаньонов по бизнесу, решивших после трудной рабочей недели посидеть как следует, оттянувшись в приличном заведении, пропустив рюмочку другую чего-нибудь горячительного.
– Ты видел? Видел, Дворкин?– толкнула меня аккуратно локтем Света, горячо зашептав мне на ухо. Мы расселись парами, как и шли.
– Что я должен был увидеть?– нахмурился я.
– Это Волошенко!
– Какой Волошенко?– почти шепотом уточнила Яна, наклонившись к нам поближе.– Неужели тот самый экс-президент?
– Он самый! Я его со спины узнала. Он к нам когда-то в перинатальный центр приезжал речь толкал. Я почему его запомнила хорошо. Нас почти три часа держали в ноябре на улице в одних халатах, пока он приехал. Вылез из машины сволочь, морда холеная, а сам в пальто. Еще сорок минут трендел нам, как вскоре будет в Украине хорошо жить, и вся Европа нам завидовать будет…
– Трепло!– фыркнула рядом Агриппина.
– Вот и я так сказал!– продолжил Света.– А ведь многие поверили…
Неожиданно лицо ведьмы изменилось, резко посерьезнев. Она наклонилась к столу, как можно поближе к нам, не сводя глаз с парочки в темном углу. Повела носом, пробуя воздух.
– Ты что-то чувствуешь?– напрягся я. Чуйка колдуньи нас не раз выручала и помогала в самых сложных ситуациях, а потому я был склонен почти всегда ей доверять, с того самого момента, как мы с ней познакомились.
– Тут что-то не так…– нахмурилась Агриппина.
– Петр Волошенко у всего Украинского народа пользуется дурной славы после своего президентства,– хмыкнула Красовская, снимая бывшего главу государства на свой «айфон», стараясь, чтобы ее действия не были заметны из-за высоких перечниц и солонок, искусно выставленных на столе.
– Без охраны, вот так вот запросто!– пожала плечами Света.– Я бы на его месте боялась бы вообще на улицу даже выглядывать…
– Поэтому ты не президент Украины, Дворкина,– шепнула, азартно щурясь, Красовская,– а они люди наглые, бесстрашные, упившиеся своей безнаказанностью. Им твои претензии по боку…
– Ян, перестань!– пришлось мне рявкнуть на не в меру разошедшуюся журналистку, когда в начале зала показался официант, направляющийся к нам.– Это, в конце-концов, просто напросто неприлично!
– А страну грабить в течении пяти лет прилично?– огрызнулась подруга.
– Тихо!– оборвала нас ведьма грозным шепотом.
– Что?
– Она ведьма!
– Кто?– разом выпалили мы.
– Женщина, что сидит с Волошенко – ведьма! При чем на пике своих возможностей. Энергия у нее перехлестывается через край! Девать некуда. Она ей просто переполнена!
– Что это значит?– напряглась Света. Даже имея сына, знавшего наизусть всю человеческую Книгу судеб, и дочь – сильнейшего срединного мага всех времен и народов, она все еще плохо разбиралась в колдовстве и относилась к нему, как всякий нормальный человек со страхом и предубеждением.
– Это очень плохо!– пояснила Агриппина.– Она сильна, молода и по-хорошему самоуверенна, а я сильно ослаблена после трансфигурации. Для боя мне нужно время…
– Боя?
– Тихо!– рявкнул я, официант был всего лишь в паре шагов от нас. Он вежливо и дежурно улыбнулся, обратившись к нам:
– Дамы и господа, сделали свой выбор?
– Стакан воды!– быстро бросил я. некогда было разбираться с меню. Рядом оглушительно больно наступила мне на ногу Красовская.
– И шашлык!– настойчиво повторила она, сверля меня ненавидящим взглядом. Ах, да, она же хотела поесть!
– И шашлык!– кивнул я, не сводя глаз с Волошенко, сидящего в углу и мило болтающего со своей знакомой, которой мы похоже тоже показались несколько подозрительными. Она не сверлили нас взглядом, вертя какой-то амулет, висящий у нее на шее на тонкой веревочке.
– Мясо придется подождать…– снисходительно улыбнулся проклятый официант, который никак не хотел уходить и дать нам возможность спокойно поговорить.– наш шашлык готовится из молодого ягненка, который еще вчера бегал по заливным лугам…
– Спасибо, мы поняли!– не время было для вежливости. Я, буквально, кожей ощущал, как вокруг нас сгущается обстановка. В воздухе повисло такое напряжение, что его можно было пощупать руками. Официант скривился, мол, что от них оборвышей ждать, если они даже в приличное заведение одеться по этикету не могут. Молча удалился, волоча за собой белоснежное полотенце.
– Дворкин, беда…– прошептала Агриппина, настороженно шевеля ноздрями.
– Говори же!
– Я не могла ошибиться…Это четкий след! Слишком четкий след некроманта…
– Ты можешь объяснить толковей…
– Ложись!
Та вторая, сидевшая с Волошенко, среагировала намного быстрее. Узкое пламя, словно стрела, прошила воздух насквозь, опалив мне, успевшему вывернуться, висок. Агриппина блокировала удар, выстроив несколькими легкими пассами аркан «крепость». Стрела погрузилась в прозрачно-кисельную защиту и потухла, так и не долетев до Агриппы. И тут же последовал сокрушительный ответ, сотрясший ресторан до самого основания. Затряслись стены, пол, столы и стулья, а потом их неожиданно подняло волной и бросило вперед, туда, где притаился враг. Раздался треск хрустящего дерева, а потом все осыпалось прямо перед незнакомой мне ведьмой кучкой бесполезных дров.
Краем глаза я видел, как Волошенко ловко приземлился на четвереньки и, быстро перебирая конечностями, пополз в сторону выхода, в движении громко стеная и охая, прикрывая курчавую голову руками в особенно громкие моменты схватки двух сильных чародеек.
– Бегите!– посоветовала Агриппина, уворачиваясь от огненного шара, пущенного со скоростью сверхзвуковой ракеты.– Она сильнее! Я долго ее сдержать не смогу!
– Кто она, Агри?– закричал я, чувствуя, как плотная стена воздуха неожиданно летит мне в грудь, опрокидывая на пол, сметая все на своем пути.
– Она та, кто открыла врата этому вирусу!– все же один удар моя подруга пропустила. Сотни острых ножей, возникших из неоткуда, просвистели у нее над головой и лишь два скользнули по плечу чародейки, но этого с головой хватило, чтобы на ее плече возник сначала алый рубец, а потом потекла кровь.
– Бегите!– проорала Агриппа, уже не сдерживая себя, пошатнувшись.
– Агри, нет!
– Мы не бросим тебя!
– Святая Инквизиция, всем оставаться на своих местах!– двое парней, занявших место недалеко от Волошенко вскочили со своих мест, решив не ждать, когда эта магическая дуэль окончательно закончится смертоубийством.
После, проматывая в голове все случившиеся, я долго не мог понять, почему своими красными корочками с золотистым крестом, они решили помахать так поздно? Может быть хотели выяснить, кто из нас еще способен колдовать? В любом случае, находившаяся на пике своей формы ведьма, снова была первой!
Мое лицо обдало могильным холодком, а потом у ее ладоней возникли с десяток огромных обоюдоострых льдинок, похожих на заточенные деревянные колья. Легким движением пальцев ведьма направила их к в сторону Инквизиции, одновременно создавая морок. Комната мгновенно поплыла, меняя очертания. Силуэты главных героев этой схватки стали расплывчатыми. Удар, нацеленный Агриппиной, пропал зря, пробив стену напротив. Оглушенный, потерянный в пространстве, я только и успел услышать хрипловатый, почти старческий, так не идущий ее молодому лицу, голос цыганки, приказывающему Волошенко бежать.
– Уходим, Петруша!– легкий хлопок возвестил нам о том, что ведьма построил портал и скакнула в него вместе с бывшим главой государства.
– Все живы?– Агриппа обессиленно опустилась на пол, держась за бешено колотящееся в груди сердце.
– Света!
– Я тут любимый!– жена вместе с Красовской успели отскочить в сторону, наблюдая за схваткой, как бы со стороны.
Ушибленное при падении плечо болело. Ведьма держалась за раненную руку, морщась от боли.
– Её догнать! Если она причастна к пандемии, то знает, как ее остановить!– попытался встать, но силы покинули меня. Из-за стойки за нами наблюдали перепуганные официанты.
– Не спеши, Дворкин!– прошептала побледневшими губами чародейка.– Гнаться за ней некому…Ты ее точно не осилишь, из меня воин никакой, да и Инквизиция подвела…– колдунья указала куда-то мне за плечо, где в самом углу лежал раскинув руки один из парней. Второй стоял перед ним на коленях, пытаясь того привести в чувство.
– Зачем они нам?– задала резонный вопрос Красовская, вытряхивая из волос куски рухнувшей с потолка штукатурки.
– Подожди…– кое-как встав на ноги, держась за поваленные предметы интерьера, Агриппина сумела сделать несколько шагов.– Ему нужна помощь…
Оставшийся целым инквизитор обернулся на ведьму, предлагавшую спасение жизни его товарища. Только сейчас я сумел рассмотреть, что тот зажимал лежащему без сознания охотнику на ведьм широкую полостную рану живота. Алые пальцы, испачканные в крови, в полумраке разрушенного ресторана, смотрели жутковато. По лицу инквизитора текли слезы, которые он все не мог унять. На вид им можно было дать до тридцати. Дети еще совсем, пороха не нюхавшие....
– Позволь…– попросила Агриппина, присаживаясь рядом на колени. О сколько чувства и эмоций отразилось на лице парня в этот момент, от брезгливого негодования, до легкой и еле заметной надежды на спасение своего товарища.
– Прошу!
Инквизитор кивнул и отполз в сторону, дав возможность чародейке подобраться к раненному.
– Это было его первое задание…– всхлипнул он, не думал я, что люди из такой серьезной конторы, могут быть настолько чувствительными.– Спасите его!
Колдунья кивнула. Наложила свои ладони на рану. Не обращая внимания, что ее кровь из раненного плеча смешивается с кровью инквизитора. Зашептала что-то, прикрыв глаза. И тут же через пару секунд вдоль ее пальцев появилось непонятное золотистое сияние. Рана судорожно сжалась и стала затягиваться, оставаясь всего лишь багровым рубцом на животе потерпевшего. На все это второй инквизитор смотрел, если не с удивлением, то широко распахнув глаза, безусловно. Шепча какие-то свои молитвы. Всего лишь пару минут понадобилось Агри, чтобы парень неожиданно захрипел, глубоко вздохнул и открыл глаза.
– Что со мной было?– чуть сиплым голосом спросил он, осматриваясь вокруг с понятным недоверием.
– Агриппа, это супер!– похвалила ее Яна, снимая процесс излечения на телефон.– Мы взорвем интернет, если выложим этот в сеть…
– Убери телефон…– прошептала ведьма, вымучено улыбаясь, а потом у нее перед глазами все поплыло, и она полностью лишившаяся сил, потеряла сознание, оставив нас один на один с инквизицией.
12
Киев 2020 год
Март
Когда Петр провалился в портал, то впервые понял, что жизнь колдуна не такая уж сладкая, как пишут в сказках. Для начала поток ледяного холода захлестнул его по самую макушку, накрывая холодной волной ужаса. А потом…Потом он начал отчаянно задыхаться, жадно глотая враз посиневшими губами воздух, будто тонул в этом омуте. Эта борьба не на жизнь а на смерть длилась, казалось, бесконечно долго. Секунды стали часами, а минуты сутками, тянувшись безумно долго. Заставляя организм работать на пределе своих возможностей. Он, как будто, проваливался в более плотные слои какой-то непонятной жидкости, отчаянно пытавшись выбраться, а когда дыхание совсем перехватило, все разом закончилось, словно Петр рвался, рвался наружу, а потом раз…и провалился куда-то в полный вакуум, непонятное безвоздушное пространство, в котором он вдруг стал парить, потеряв окончательно вес. Это было удивительно и неожиданно! Бывший президент Украины открыл рот, чтобы что-то сказать, позвать на помощь, не видя вокруг себя ничего, кроме непроницаемой Тьмы, но вместо членораздельных звуков из горла вырвалось непонятное бульканье, а потом его разорвало. Острая боль пронзила все тело до самых пяток, раздирая, разрывая мышцы и сухожилия на самые маленькие части. Петр, словно разделился на сотни и тысячи маленьких частиц, разметавшихся по непроглядной мгле, и наступил период паники. Ему показалось, что собраться воедино он не сможет уже никогда. Боль была настолько нестерпима, что мозг просто отключился, приняв на себя роль стороннего наблюдателя, даже не пытаясь подать остальным частям тела какие-либо команды, закрывшись спасительной темнотой. Сознание покинуло главу государства, будто выключили свет вокруг. Только боль, он и темнота…
А потом все неожиданно закончилось. Раздался легкий хлопок, какой бывает, когда лениво хлопнешь в ладоши, и Петр Алексеевич понял, что тело каким-то чудесным образом собралось по частицам вновь в единое целое. Он мог пошевелить рукой, ногой и даже что-то сказать. Попробовал…Только вместо слов получилось какое-то малопонятное мычание. Мышцы ломило и выкручивало от тупой, тянущей боли.
В лицо брызнули чем-то холодным. Он облизнул пересохшие губы, жадно проведя по ним языком. Комнатной температуры водичка, после ледяного холода Тьмы, окутавшего его со всех сторон, была горячее кипятка. Волошенко сплюнул и открыл глаза:
– Где я?
Вокруг была незнакомая комната, с довольно скудным, спартанским интерьером. Старый потертый, еще советский диван расположился на своих покосившихся ножках где-то далеко в углу, рядом стол раздвижной, как был у него в юности и несколько газет, смятыми пачками валявшимися на не застеленном дощатом полу, выкрашенным красной половой краской году эдак в 40-ом. Все это настолько напоминало ему его совковое голодное детство, что он ужаснулся, видя такую картину вокруг. А не умер ли он? Не придется ему заново пережить всю свою непростую жизнь, чтобы оценить со стороны все свои грехи и проступки?
– Бред…– проговорил он, пытаясь повернуться.
– Я уж думала ты не проснешься…– раздался над его головой голос не Петра и Павла, а той самой цыганки Азы, с которой его угораздило связаться на старости лет.– Валяешься, как труп и никаких признаков жизни,– усмехнулась она, занимая место у дивана. В руках у нее был почти ополовиненный стакан с желтоватой водой из-под крана, той самой, которая подходит почти во все многоквартирные дома украинской столицы. Значит из него она его полила, словно какую-то редиску.
– Что это было?– простонал Петр, медленно вставая, словно заново учась ходить, двигаться, дышать… От вида воды захотелось пить еще больше, но при мысли, что придется пить не фильтрованную воду без частичек серебра и кальция, такую, как пьют обычные граждане и потом болеют то желтухой, то корью, то СПИДом, его чуть-чуть не вывернуло. Просить попить он не стал, да, и зная характер цыганки, она бы и не дала, высмеяв слабость Волошенко.
– Портал! Всего лишь портал, каким пользуются множество магов и колдунов по всему миру. Тебя сначала выбрасывает в мир Теней, а потом через него туда, куда тебе действительно нужно,– объяснила ведьма.
– Неужели мне нужно в старую халупу без евро ремонта и нормальной питьевой воды?– удивился Петр, отряхиваясь. Вид у него был еще тот…Дорогой костюм от «армани» покрылся толстым слоем пыли, а белую сорочку белой можно было назвать только номинально.
– Сюда нужно было мне…– рассмеялась ведьма.– В Киеве это было единственное место, о котором мало кто знает, и где я себя чувствовала бы в полной безопасности.
– Твоя квартирка?– кивнул понятливо Петр, постепенно приходя в норму.– Скромненько, прямо скажем…Неудивительно, что ты решила душу дьяволу заложить! Я бы тоже хотел бы хоть куда, хоть в ад, лишь бы отсюда…
– Цыгане живут на воле! Их дом кибитка и дорога!– возразила ведьма, не поняв юмора и сарказма Волошенко.– Мы все время искали Камень и шли, шли к своей цели по всему миру. Это квартира съемная, я сняла ее, когда приехала в Киев, чтобы найти тебя.
– Это мне льстит!
– Я бы на твоем месте не сильно бы радовалась,– нахмурилась чародейка.
– Почему?
– Нападение в ресторане! Там были маги и Инквизиция! На наш след напали, уж не знаю как, а значит надо срочно форсировать события…Иначе они нас обложат и не дадут нам шансов довести начатое до конца.
– Да кто они?!– возмутился Волошенко, который все еще чувствовал себя плохо, и не не отказался бы от стаканчика другого виски.– Какая к черту Инквизиция? Ты совсем с ума сошла!
– Святая Инквизиция существует со времен Первого Очистительного похода на ведьм. Туда отбирают наиболее способных и одаренных монахов, владеющих зачатками магии. Их цель находить и уничтожать всех колдунов, которые существуют вне Договора!
– Договора?– нахмурился бывший президент Украины. У него в голове царил полный бедлам. Сначала его в ресторане обстреляли огненными шарами, потом перенесли через мир Теней за несколько десятков километров непонятным образом, а в конце выяснилось, что в его бывшей стране существует почти военная организация, выполняющая какой-то Договор. Впору сойти с ума или слегка тронуться, пока в этом во всем разберешься.
– Договор появился в начале двадцатого века, когда некоторые…ведьмы и колдуны,– поморщилась Аза брезгливо,– пошли на сговор со Святой Инквизиции и согласились на их требования. С этого времени им разрешалось колдовать, жить в черте городов, собираться в Ковены, но в строго определенных рамках. Тех кто эти рамки нарушал ждала Серебряная сеть!
– Что?
– Это когда тебя опутывает сеть, каждой частичка, каждое колечко которой состоит из настоящего серебра…
– Довольно неплохо…– хмыкнул Петр, прикинув сколько на аукционе Сотбис стоила бы такая вещь ручной работы.
– Только каждая частичка этого серебра, будто раскаленный прут, впивается в твое тело, сжигает тебя изнутри. Заставляя корчиться в невыносимых муках! Ты не можешь пошевелиться, сотворить заклятие, хоть как-то спасти свою бренную жизнь!– горячо заверила ведьма, передернувшись всем телом, словно вспомнила о тех неприятных ощущениях, что дарит эта самая сеть.– А когда ты валишься без сил, то тебя беззащитную, ослабшую, тянут на городскую площадь, где уже несколько тысяч обывателей, простых крестьян и крестьянок, охочих до увлекательных и кровавых зрелищ ждут тебя…Чтобы в какой-то момент потешить свои жалкие душонки видом того, как ты будешь корчиться в предсмертных муках на уже растопленном костре Инквизиции, умоляя пощадить…
– Не веселенькая перспектива!– согласился Волошенко, поправляя сбившийся на сторону галстук.– Тогда серебряная сеть – наша проблема…
– Благо, новое поколение инквизиторов пока очень редко применяет ее,– отмахнулась Аза, выбросив из головы свои прошлые неприятные воспоминания,– каждое новое поколение считает себя самонадеянно сильнее и умнее прошлого, что нам, безусловно, на руку…Так как это совсем не так!
– Хорошо!Хорошо!– примирительно поднял руки вверх Волошенко, который за последний месяц просто смертельно устал, отчаявшись спорить с упрямой колдуньей.– Нам повезло и отлично! Ты говорила, что нам следует ускориться?
– Мы не можем ждать, пока вирус поразит всех! У нас слишком мало времени до того момента, как Инквизиция и эти неизвестные маги смогут выйти на наш след,– элегантно забросила ногу за ногу Аза. Помимо воли, своим мужским похотливым началом Петр отметил, что ножки уж чародейка сделала себе довольно симпатичные.
– И что нам тогда делать?– напрягся Волошенко.
– Быть во всеоружии, с подготовленной армией и властью…
– То есть…
– У нас в моргах столицы находится примерно около семи сотен инфицированных! Придется немного попотеть!– усмехнулась Аза, доставая из своего ридикюля, немного выглядевшим старорежимным и немодным, какой-то черный пузырек с непонятным содержимым. На вопросительный взгляд Петра цыганка лишь поморщилась, проглотив какую-то кислую микстуру из него почти что залпом.
– Всего лишь корень солодки и несколько трав, собранных на кладбище в полнолуние. Такой отвар способна сварить любая домохозяйка, будь у нее в этом свой интерес…
– И зачем ты его выпила?
– Мертвых придется возвращать в мир живых на расстоянии. Мы просто физически не сможем так быстро объехать столько моргов и крематориев, а значит мне нужны силы, много силы…именно ее мне подарит этот отвар.
– А…
– Нет! Для мужчин он бесполезен,– улыбнулась Аза,– к тому же я плохо понимаю, чем для тебя, мой дорогой Петенька, данный эксперимент может окончиться. Вдруг у тебя вместо головы вырастит жабья морда? Или куриная жопа?
Волошенко поперхнулся испуганно и на всякий случай отодвинулся подальше от опасной склянки. Заметив это, цыганка весело рассмеялась.
– Поверь, мой дорогой Петруччо, если бы я хотела бы тебя обратить, то непременно сделала бы это…Ты и не заметил бы, как вовсю хрюкал бы, бегая по комнате, озорно виляя поросячьим хвостиком,– ее смех испугал бывшего президента Украины, и он в который раз мысленно поругал себя за то, что связался со сварливой колдуньей.
– Что мне нужно делать?– осторожно уточнил Петр, видя, как ведьма выполняет на дощатом полу какие-то непонятные приготовления.
– Не мешать!– резко оборвала его цыганка, рисуя куском мела огромный круг посреди квартиры. – Ах да…Пока будут происходить события…Нам бы пересидеть бы где-то…Есть ли у тебя такое местечко, о котором мало кто знает?
Пер задумался. Он слишком долго был публичным человеком, чтобы хоть что-то утаить от назойливых паппараци. Эти журналюги, проводя свои расследования, умудрились рассекретить все его украинские дачи, а в последний месяц президентства даже дошли до Марбельи и маленькой виллы в семьсот квадратов на берегу моря. Но секретное место действительно имелось… О скромненькой квартирке в киевских новостройках не знал никто, даже любовницы, коих Петр Алексеевич имел целых пять. Зачем он купил эту жилплощадь когда-то, он и сам не понимал....Скорее всего просто напросто хотел навариться на перепродаже, а вот нате…пригодилось! Но прежде чем выдавать свою последнюю лежку, нужно было выяснить, что проклятая ведьма задумала…
– Что за события?– уточнил он, наблюдая, как закончив с кругом, цыганка начертила нечто в самом его навершии, похожее на перевернутое распятие и несколько каких-то знаков, очень, своим видом, напоминающих скандинавские руны.
Но цыганка не ответил, лишь неприятно улыбнулась. На одно мгновение вместо очаровательного личика и модельной внешности проступили черты истинного облика Азы, от которого Волошенко содрогнулся. Он уже успел отвыкнуть от того, как выглядит колдунья на самом деле.
Вместо объяснений ведьма несколько раз взмахнула руками, делая быстрые еле заметные для человеческого взгляда пассы над рунами, что-то торопливо зашептала, и символы ответили ей…Грубо начерченные знаки засветились кроваво-красным оттенком, постепенно набирая багровые цвета. В нос Волошенко пахнуло неприятно серой, а потом колдунья встала в середину круга у самого низа перевернутого распятия, воздела руки к небу и что-то заорала.
Петр Алексеевич попятился назад, закрывая уши ладонями. Потому как в них вдруг резко зашумело, засвистело, вместо заклятий, произнесенных ведьмой, он мог только разобрать тонкий писк и гудение, как в трансформаторной будке. Уши заложило, писк давил на мозг, вызывая нечто похожее на панику. Бывший президент Украины пополз назад, не веря свои глазам, пока не уперся в стену квартиры. Если бы ему кто-нибудь рассказал о подобном месяца два назад, Волошенко тут же вызвал бы наряд медиков и отправил рассказчика в психушку, но теперь…Теперь все происходило на его глазах!
Мир вокруг заиграл радужными красками. Холод пронзил все его тело, колкими иголочками мороза пронизывая насквозь. Стало страшно! А ведьма будто бы и ничего не замечала, увлеченно полуприкрыв глаза, Аза шептала свои заклинания.
Оглушительно громко прогремел гром, молния мелькнула за окном, заставив Петра Алексеевича вовсе уж по-детски взвизгнув. Этот кошмар продолжался несколько минут, более точно определить время он не мог. Потому что все вокруг стало вязким и липким, как тягучее желе. Все его мироощущение и миропонимание стали какими-то замедленными, будто бы на зажеванной кассете из бурной молодости песня, а потом, потом все кончилось, словно и не начиналось. Раздался последний раскат грома за окном, оглушительный треск и все стихло. Руны потухли, распятие перевернутое исчезло из круга самым таинственным образом. Аза покачнулась внутри и медленно сползла на колени без сил.
Глаза ее были полуприкрыты, дыхание сбивчивое, неровное. Казалось, что она потеряла сознание. Петр Алексеевич осторожно двинулся к ней на четвереньках, отгоняя от себя проклятую надежду на то, что чародейка не сумела совладать с силами, которые планировала призвать и вот-вот помрет.
Но нет…Аза слабо шевельнулась, через силу улыбнувшись. Наведенный ею морок стал спадать, обнажая гнилые черные зубы столетней старухи, причудливо смотревшиеся на фоне остальной модельной внешности.
– Теперь все…Петруччо…– выдохнула она, облизывая пересохшие губы.– Теперь джин выпущен из бутылки…Остается только ждать!
– Какой джин? О чем ты говоришь? – не понял Волошенко, подавая ведьме руку, помогая встать и выйти из круга, при этом стараясь не касаться ни следов мела, ни рун, расписанных внутри.
– Поймешь…Надо смотреть телевизор…– улыбнулась чародейка, с трудом занимая вертикальное положение в пространстве. Ее качнуло, и Петру пришлось подхватить под руку.
– Ты говоришь загадками…
– Наша жизнь вообще одна сплошная загадка, Петруччо! Зачем он нас сотворил? Для чего? Чтобы мы все время делали выбор? Выбор между добрым и злым, хорошим и плохим? Зачем он нам его дал? Когда с его могуществом он мог просто направлять нас по той дороге, которой нужно?
– С тобой все нормально?– с тревогой спросил Волошенко, отстраняясь от ведьмы. Мало ли как она перенесла свои магические эксперименты? Вдруг у нее с головой произошло какое-то непонятное помешательство, раз она заговорила о Боге и его целях?
– Не переживай, Петя,– покачала головой хитрая колдунья, мгновенно считав его мысли,– с головой у меня более чем нормально…А насчет жабы я шутила…Самое время воспользоваться твоим укрытием и посмотреть телевизор, восстанавливая силы…
– Это на выезде, в новостройках,– буркнул Петр, не понимая, что так заинтересовало цыганку в вообщем-то банальном украинском телевидении? Откуда такая жадность к чернухе, что крутят ежедневно на голубом экране?
– Я конечно могу построить портал…-вздохнула Аза, потирая виски.– Но меня надо навести на цель!
Волошенко вспомнил ощущения, которые сопровождали его, пока они перемещались магическим способом из ресторана в центре на эту квартиру. Ничего приятного…Тело болело до сих пор! А если уставшая ведьма что-то напутает?
– Нет уж, госпожа Аза…– покачал головой Петя, чувствуя, как заранее начинают ныть части тела.– В этот раз лучше мы поедим на метро!
13
Киев 2020 год
Март
Черный экран телевизора вдруг засветился голубым, и вместо заставки известного китайского бренда электроники появилось чуть размытое изображение, словно снятое на камеру мобильного телефона. Картинка немного дергалась и прыгала, что выдавала любительскую съемку с популярной нынче в молодежных кругах селфи-палкой.
Мужчина на экране поминутно оглядывался назад под неприятным моросящим мартовским дождем, идущим вперемешку со снегом, давая возможность зрителям оценить масштаб происходящих позади него событий, которые он сопровождал острыми, взрывными комментариями.
Журналист был молод, охоч до сенсаций, по младости лет, готовый и в омут с головой броситься ради достойного репортажа, за который еще бы неплохо заплатили. Такого рода репортеров в редакциях новостей ценили больше других, называя «пираньями» – рыбками хоть и маленькими, еще не доросшими до звания «акула пера», но уже вполне способными принести огромный вред и сотворить сенсацию.
– Итак, добрый день, дамы и господа, если этот день в истории современной Украины можно назвать таким! – немного пафосно начал он, продвигаясь по площади Незалежности вглубь, обходя крупные кучки людей, разбросанных по всей территории майдана.– Мы ведем своей репортаж с площади Независимости, где сегодня мирная протестная акция переросла в стихийный митинг, своеобразное вече, на котором собравшиеся многие тысячи киевлян просят власть лишь об одном, дать ответ… Когда же кончится пандемия неизвестного науки вируса, поразившего несколько дней назад Украину, приведшего к целой череде трагических смертей?
За моей спиной вы видите разбитый несколькими активистами пару дней назад палаточный городок. Всего за двое суток он вырос с тридцати участников до нескольких десятков тысяч.
Камера поползла немного вверх. Экран покрылся мелкими каплями моросящего дождя, но даже сквозь них был отчетливо виден майдан Незалежности, заполненный людьми почти до отказа. В центре расположились несколько палаток, огороженных импровизированным забором из старых покрышек. В одной из них дымилась буржуйка. Коптили костры, разложенные прямо в двухсот литровых бочках из-под дизельного топлива, чадя, как не прогретый трактор. Было шумно. Чуть левее от палаток на сложенных пирамидой старых ящиках спали несколько бомжей, довольно непрезентабельного вида, которые неизвестно как затесались в ряды протестующих. Один у другого отнимал початую бутылку литровой горилки.
Поняв, что снимает что-то не то, репортер вернул изображение на себя любимого:
– Доколе мы будем терпеть полное пренебрежение к нашей жизни и свободе? Наплевательскому отношению и хамовитому, а порой и откровенно безразличному? Этим вопросом задались все эти люди, вышедшие сегодня на площадь? Мы сейчас, мы попробуем пообщаться с кем-нибудь из протестующих, чтобы поподробнее узнать о требованиях, которые они выдвигают к правительству…Доброго ранку, пане!
Парень схватил довольно невежливо проходящего мимо абсолютно потерянного мужика, бледного непрезентабельного вида. Его длинные волосы были неопрятно растрёпаны, густая борода плохо скрывала почти могильную серость кожных покровов лица, а черная кожаная куртка аля девяностые была явно с чужого плеча. Обут он был почему-то в одни шлепанцы-сланцы, а почерневшие отросшие ногти на ногах были покрыты толстым слоем мартовской грязи, но данного неудобства дающий интервью как будто бы и не замечал.
– Доброго ранку, пан…Ээ…– замешкался репортер, увидев, что остановленный им мужчина никак не реагирует на его приветствие, смотря куда-то мимо него.
