Александр Харламов
Приключения Дворкина. Пандемия
– То есть…
– И Мишка, и Дашка в безопасности,– подтвердила мои догадки колдунья.
– Откуда она могла взяться?
– Свет, а откуда берутся все ваши людские болезни?– вскинулась Агриппа.– Вспомни СПИД…Один баран в человеческом облике решил удовлетворить свою похоть и трахнул обезьяну инфицированную вирусом, и что? Оказалось, что вирус иммунодефицита смертельно опасен для человека, и понеслось. Так и тут…
– Ты хочешь сказать, что-то кто-то переспал с летучей мышью?
– Скорее сожрал…– пожала плечами Агриппа, но «нулевому» пациенту виднее.
– Жесть!– кивнул я, отставляя в сторону пустую чашку из-под кофе.
– А чем вас заинтересовал этот вирус?– прищурилась подозрительно Агриппа.
– Мы…
– Нас попросил помочь Президент!– выпалила Света, поняв, что я собираюсь что-то соврать.– Он считает, что кто-то специально выпустил в мир эту заразу, чтобы посеять панику и воспользоваться ей!
– А у вас он далеко не дурак…– задумчиво проговорила колдунья.– Только кому это может быть выгодно? Править полу вымершей страной с убитой экономикой?
– Вот это нам и предстоит выяснить…– рассказал о цели нашего визита я.– Ты поможешь нам?
– Побороть опасный вирус, найти и прикончить злодея, рискуя собственной задницей?– уточнила у меня ведьма, нахмурившись.– Конечно да, Дворкин! Я так соскучилась по нашим приключениям. К тому же вирус этот доставляет мне массу неприятностей и убытков. Я так и думала, что рано или поздно нам придётся с ним схлестнуться. Иначе ты был бы не ты, если сидел дома и дышал в масочку.
– Очень смешно,– обиженно надул губы я. Агриппа любила меня поддевать и язвить, но, несмотря на то, что мы столько времени с ней дружили, я все никак не мог привыкнуть к ее вечным подколкам.
– А я и не пыталась шутить!
– Значит ты с нами?– радостно снова уточнила Света.
– Куда же я вас молоденьких дену,– вздохнула ведьма,– иначе влезете без меня в какую-нибудь кабалу, все равно вытаскивать вас потом оттуда… Кстати…– сделал она хороший глоток кофе.– А это и все наша банда? Кажется, кого-то тут не хватает…
Колдунья игриво мне подмигнула. И я неожиданно, ни к месту вспомнил, что чародейка по заданию Ковена. Даже когда-то пыталась меня соблазнить.
– Ты имеешь ввиду Красовскую?– улыбнулась понимающе Светлана.
– Куда же без вашей говорливой журналистки? Тогда и авантюра не авантюра, если ее потом не осветить на главной полосе Вечерний Харьков,– рассмеялась Агриппа. В сущности, она была и не совсем похожа на обычную ведьму, веселая, озорная, смешливая…Я очень часто думал, как такая жизнерадостная особа попала в услужение к темным силам, и не мог найти ответа. Все в ней было не так, как в ее товарках Агриде и Алаиде.
– Теперь, когда ты с нами, то можно и поехать к Красовской. Думаю, что она тоже засиделась дома, стирая пеленки,– уверенно кивнул я, доставая из кармана джинсов мобильный телефон,– сейчас мы вызовем такси и в Рогань!
– Куда?– Агриппа даже поперхнулась кофе. Брызги полетел в разные стороны, оставляя на белоснежной кофте коричневое пятно.
– В Рогань,– невозмутимо ответил я, прикидывая в каком радио такси цена будет подешевле,– ты что, не помнишь, что Янка свалила вместе со своим новым мужем из города после той истории с Тивитом, чтобы спокойно воспитывать наследника?
– Помню я все, Дворкин!– ворчливо заметила ведьма, оттирая салфеткой пятно от кофе,– только уж извини меня, родной, но на старости лет кататься на такси на столь дальние расстояния, ты меня не уговоришь. Остальные ведьмы засмеют! Чародейка и на такси!
– Я второй раз в портал не полезу!– уверенно заявила Света.
– Да никто вас в портал лезть не заставляет!– отмахнулась Агриппа.– Сама не люблю эту штуку, выбрасывает оттуда, как будто в стиральной машинке побывал. Кости ломит, спина ноет… У меня есть идея получше.
Чародейка шагнул к черному шкафу со стеклянной матовой дверью, стоявшему в углу. Несколько минут ковырялась с замком, шептала заклинания, а потом внутри сейфа что-то скрипнуло, протяжно взвыло, и дверца приветливо распахнулась, открывая нашим пораженным с женой взорам небольшое уютное помещение, вроде гардеробной, где на полках аккуратно были разложены разные магические приспособления, начиная от пучков каких-то трав, связок крысиных хвостов, заспиртованных лягушек и целого ряда котлов для приготовления зелий самого разного калибра и величины. Агриппа шагнула внутрь, на несколько секунд задумалась, замерев в нерешительности, словно не знала, где та вещь, которую искала, потом отодвинула в сторону старую мантию, несколько пробирок с розовой мутной жидкостью, чихнула, подняв облако пыли.
– Где же она все-таки есть? Бесова вещица!
Загремели сброшенные котлы. На пол упало несколько книг. Мы с женой непонимающе переглянулись.
– Вот же он! – радостно объявила ведьма, выуживая с полки какой-то тканевый рулон, туго перетянутый обычной аптекарской резинкой.– Подруги по случаю передали из Эмиратов…По обмену опытом, так сказать. Все никак руки не доходили попробовать. Они такими все время там пользуются.
Чародейка сняла резинку и встряхнула ткань. Подняв в воздух тучу пыли, перед нами развернулся небольшой прикроватный коврик, густо украшенный различными цветными узорами, богато расшитый золотистого цвета кистями, вольготно спадающими почти до самого пола. Коврик, ощутив свободу, несколько раз лениво потянулся в руках ведьмы, а потом растекся поп полу, словно приглашая тут же усесться на него.
– Это еще что за чудо-техники?– нахмурился я, внутренне подозревая, что ни все арабские сказки, как и наши были выдуманы от начала и до конца, присутствовало в них и зерно истины.
– Ковер-самолет! За десять минут лета доставит нас в Рогань к Красовской абсолютно бесплатно, без надоедливого шансона, болтовни водителя и нарушения правил ПДД!
– Ничего умнее не могла придумать! Лучше уж портал!– разозлился я на подругу.
– Ой, ой, ой, Дворкин!– покачала головой ведьма.– Какой же ты все-таки зануда! Хорошо…Не хочешь ковер-самолет, я дам тебе свою ступу! А мы со Светой, будем возлежать на этой мягкой шелковистой ткани, вкушать персики, наслаждаться полетом, пока ты будешь трястись в деревянном ведре, отбив себе все коленки и набив кучу шишек. Кстати, предупреждаю сразу…На ступе рулевое сломано с последнего шабаша, так, что можешь улететь не туда…– она вместе с женой ступила на ковер, который тут же, словно живой отреагировал на их появление, ласково коснувшись ног своими золотистыми кистями.
– Брось, Саш, это же интересно!– позвала меня супруга, размещаясь поудобней на необычном летательном аппарате. Со вздохом я шагнул в след за нами. Разве устоишь в споре против двух женщин, одна из которых ведьма с трехсотлетним стажем, а вторая твоя жена?
Приняв на себя еще одного пассажира, ковер-самолет вздрогнул, расправился чуть сильнее, становясь больше в объеме. Это заметила Агриппа, тут же не преминув, пояснить:
– Девчата говорили, что новейшая технология. Данная модель способна поднимать в воздух до десяти пассажиров без учета груза…Тут арабы нас, конечно, сделали с нашими ступами…– с грустью вздохнула она, поглаживая серебристую вязь.– Эсперио! Вирту!
Окно ее кабинета неожиданно само собой распахнулось, впустив внутрь довольно свежий мартовский воздух, мгновенно забравшийся под легкую куртку и ледяной змейкой пробежавшийся по спине. Я представил каково нам сейчас будет лететь в такую погоду, но промолчал, уж слишком счастливыми и восторженными были глаза супруги, да и чародейка, как маленькая радовалась предстоящему полету.
– К Красовской!– взмахнула она рукой, и даже я почувствовал, как жадно проглотил выпущенную ею энергию истосковавшийся в заточении ковер-самолет. Под ногами ткань вздрогнула, шевельнулась, по ней пробежала легкая рябь. А потом резким толчком нас понесло сначала вверх, а потом вбок. Рядом завизжали девчонки, но не от страха, а скорее от восторга. А потом ковер выровнялся и мерно шевеля кистями двинулся в сторону выезда из города в гости к нашей верной подруге.
Я жутко боюсь высоты. Да! Вот такой нетипичный герой вышел из меня…Простите уж! И когда ковер-самолет неожиданно резко дернулся вверх, набирая высоту, я зажмурил глаза, опасаясь шевелиться. Вцепился руками в ткань, но уже через пару минут спокойного плавного полета, сумел не только осмотреться по сторонам, но даже немного расслабиться.
Мы летели где-то над ХТЗ. По левую руку от нас шла железная дорога, извиваясь в своих змеиных поворотах, правее какие-то цеха и свечки многоэтажек. Странное дело, неслись мы вперед с приличной скоростью, но ветра и давления воздуха почти не ощущалось, словно нас укрывала какая-то специально наведенная магическая защита. Рядом от восторга охала Света, наблюдая, как сливающиеся воедино лентой пролетают внизу троллейбусы, автобусы и одиночные прохожие.
На бывшем посту ДАИ, у самого выезда из города расположился настоящий бронетранспортер. Вокруг него бродили люди в камуфляже с дубинками. Трасс перекрыта бетонными блоками, и до самого перекрестка тянулась длинная вереница автомобилей. Каждого из пассажиров проверяли, измеряли температуру.
– Дурдом…– тихо прошептала Агриппа рядом, зло скрипнув зубами.
– Это для вас, чародеев дурдом,– вступилась за харьковчан супруга,– а они реально боятся вируса. И чем раньше мы разберемся кто это все затеял и для чего, тем быстрее это все кончится!
Ведьма бросила короткий недовольный взгляд на жену, но промолчала. Уж она со своими убытками, как никто другой, хотела, чтобы карантин поскорее закончился и все стало на свои места.
– Рогань!– указал я рукой куда-то правее, где возле дороги уходили вглубь поля одно и двухэтажные домики.
Ковер-самолет послушно заложил крутой вираж и снизил высоту, петляя по узким улочкам поселка городского типа. Красовская жила в доме отца. Здесь в гостях я у нее никогда не был, но мои услуги навигатора нашему арабскому подарку и не понадобились. Каким-то внутренним чутьем он быстро нашел дорогу и уже у самой калитки подруги снизился до самой земли.
Я сошел сам и помог девчонкам. У высокого металлического забора у самой обочины стояла скорая помощь с приметной красной снежинкой на капоте. Ворота распахнуты настежь. Во дворе журналистки, срываясь до хрипа, лаяла собака, рвясь с цепи. Мое сердце тревожно сжалось. Неужели мы опоздали…
Водитель скорой в синем комбинезоне из плотной прорезиненной ткани и одноразовой голубой маски безмятежно разгадывал кроссворды. На нас, приземлившихся у него прямо под носом, он не обратил ровным счетом никакого внимания, лишь лениво зевнул, поглядывая на часы.
– На нас морок наведенный,– пояснила Агриппа, снимая магическую паутину. По лицу пробежал неприятный холодок, словно сквозняком лизнуло по щекам, и шофер удивленно воззрился на возникшую неоткуда прямо перед машиной нашу троицу.
– Здравствуйте,– поздоровалась с ним Светлана, подходя поближе. Отчего водитель на всякий случай отодвинулся подальше и еле приопустил окно,– что тут вообще случилось не подскажите?– уточнила жена, строя невинно глазки так, как только умела строить лишь она.
– А вы кто собственно будете?– насторожился шофер.
– Мы родственники Красовским! Дальние,– счел нужным встрять в разговор я.
– Ааа…Так это инфицирован мужичок оказался, заразой новомодной, будь она неладна,– облегченно выдохнул водитель, все же стараясь держаться от нас на расстоянии. Его костюм оказался похож ОЗК, и непонятно было, как он вообще умудряется в нем еще и водить.– По вызову приехали, оформляем. Случай тяжелый, мы таких уже не берем. Не сегодня, завтра, трындец! Так что вы вовремя приехали! Авось, с родственником успеете повидаться напоследок!
– Что значит «не берем»?– возмутилась Света, тоже когда-то дававшая клятву Гиппократа.
– А то и значит, дамочка,– неприязненно посмотрел на нее водила,– больницы переполнены, зараженных сотни, тут молодых не успевают спасать, антибиотиков на всех не хватает, а тут мужичок в солидном возрасте, ему все одно помирать…Дочка отказ пишет!
– Как?– разозлилась супруга.
– Яна!– позвала она подругу, бросаясь во двор.
– Свет!
– Дворкин!
– Яна! Ты где?
– Вы б поменьше там без масок ходили.– донесся нам в след бесплатный совет от водителя,– зараза она такая…Не выбирает кого инфицировать!
– Яна!
Собака почти задушилась на цепи, срывая злость на вошедших незнакомых людей. Я и не подозревал, что в обычной беспородной дворняге может быть столько ненависти.
– Красовская!-теперь позвал подругу и я. Среди бесконечного лабиринта дверей, гаражей и сараев вход в дом было найти затруднительно. Двор отца неугомонной журналистки Вечернего Харькова напоминал маленький Токио.
– Саша?! Света?!– подруга появилась неожиданно, откуда-то из-за спины. Рядом с ней запечатанная в прозрачную пленку стоял доктор в респираторе, закрывающем половину лица и очках. В одной руке у него была папка с документами, в другой кожаный чемоданчик. – Откуда вы тут?– в глазах верной подруги стояли слезы, которые она еле могла сдерживать. Голос дрожал, да и сама она выглядела не очень, что, учитывая обстоятельства, было неудивительно.
– Что это значит? Ты подписываешь отказ от госпитализации?– возмущенно уточнила Света, уперев руки в бока и сверкая глазами, в основном на замершего в нерешительности доктора.
– Папа болен…– Яна всхлипнула, вытирая слезы, полившиеся из уголков глаз сами собой.– Доктора говорят надежды нет…
– По какому праву?!– обратилась разъяренная супруга к врачу скорой помощи.
– Я не знаю кто вы, женщина…Но…
– Я сейчас наберу номер главы Харьковского ОблЗдрава и пусть он расскажет вам, кто я!
И самое удивительное, что могла! По крайней мере была знакома с ним. Я незаметно кивнул Агриппе на вход в дом. И та, поняв меня без слов, бочком протиснулась мимо Красовской внутрь, незаметно для остальных. Нечего зря время терять! Пусть посмотрит, что с Янкиным отцом, может поможет чем…
– Да хоть Президенту!– отмахнулся нервно доктор.
– Ему я кстати тоже могу!– продолжила пикироваться Света.– Так по какому праву, вы отказываете больному в оказании помощи?
– Послушайте, я таких угроз за последние два дня слышал знаете сколько? Пугают то прокурором, то полицией, то теперь ОБлЗдравом…Все хотят жить! Но у меня есть бумага…– он поставил чемоданчик у своих ног, открыл папку и покопался в ней, выуживая из нее помятый листок с гербовыми печатями.
– Ознакомьтесь, пожалуйста…
– Во исполнении указа Президента номер…– зачитала вслух Света.– Требую осуществлять оказание медицинской помощи при выявлении признаков нового штамма вирусного гриппа в следующем порядке:
– группа А – военные, полиция, органы защиты правопорядка и исправительных учреждений, медицинские работники, работники отраслей жизнеобеспечения в первоочередном порядке.
– группа Б – работники занимающие руководящие должности уровня области и района, работники детских садов, школ во вторую очередь.
– группа В – работоспособное население до 30 лет независимо от пола в третью очередь.
– группа Г – работоспособное население от 30 до 50 лет независимо от пола в четвертую очередь.
– группа Д – пенсионеры, инвалиды третьей и второй группы в пятую очередь.
– группа Е – инфицированные другими смертельно опасными заболеваниями, онкобольные в последнюю очередь.
Определения очередности оказания медицинской помощи возложить на бригады врачей скорой медицинской помощи в зависимости от уровня заболеваемости региона и загруженности лечебного учреждения. Президент Украины Владимир Зеленской,– ошарашенно прочитала Света. И поверьте, моему удивлению тоже не было предела. Оказывается у нас в стране кого-то можно лечить в первую очередь, кого-то во вторую, кого-то в десятую, а кого-то вообще не лечит…Меня чуть не вырвало от отвращения.
– А вы бы не морщились, молодой человек,– устало проговорил врач,– мы работаем третьи сутки кряду…И так не только наша бригада. Все, буквально, валятся с ног. Пандемия охватила всю область, инфицированных столько, что место-коек не хватает на всех, люди лежат прямо в коридоре. И умирают там же…Потому как лекарства от этой заразы нет…Думаете, мне самому приятно вот так…Приходить в очередной дом и отказывать в помощи? – доктор махнул рукой и закурил, приподняв респиратор на глаза. Яна стояла рядом и растеряно хлопала глазами, переводя взгляд с дымящего медработника, на нас со Светой. Стало противно на душе. Пришлось заставить себя, выдавить эту гнилую, в корне неправильную фразу, хотя мог и помочь подруге. Чего мне стоило набрать номер Президента и попросить о помощи, но чем тогда я буду отличаться от хапуг-бизнесменов, которые всем дают взятки направо и налево и лечатся не на общих основаниях, а в отдельных люксовых палатах?
– Подпиши…– кивнул я на бумагу, шагая в дом, пряча глаза в землю, чтобы Красовская, не дай Бог, не прочла там ничего лишнего.
Всхлипнув, журналистка быстро чиркнула что-то на помятой бумаге, даже не прочитав подробности, и тут же бросилась в объятия Светы.
– Что ж теперь будет-то, а?– совсем по-бабьи, непохоже на нее.
Доктор смутился. Торопливо затоптал половину сигареты и махнул рукой водителю, чтобы заводил.
– Вы, простите нас, пожалуйста,– пробормотал он, хватая свой чемоданчик и почти бегом направляясь к машине.
– Ну, тихо, тихо!– успокаивающе прошептала Света, гладя Красовскую по коротко стриженным волосам.– Все будет хорошо! Не волнуйся!
Я не стал встревать. Сейчас Янка наревется, наплачется, а потом снова станет сильной и бодрой, как раньше. Только нужно время… Совсем чуть-чуть…Чувствуя на себе все понимающий, но, тем не менее, недовольный взгляд супруги, я быстро побежал в дом. Уж слишком хорошо она меня знала, чтобы не сообразить, что в этот момент творилось у меня в душе.
Агриппа сидела рядом с отцом Красовской, держа того за руку. Глаза седого, худощавого мужчины были закрыты. Грудь мерно вздымалась в такт неровному, беспокойному дыханию. Крепкий он у нее, что и говорить! Рослый, статный, лицо породистое складное, будто у лощеного дворянина.
– Что с ним?– кивнул я на старика, зайдя тихо в комнату, боясь потревожить сон больного.
Ведьма ничего не ответила, развернула кисть его руки на свет, чтобы я мог получше рассмотреть признаки вируса. От самых пальцев до локтя, с внутренней стороны, кожа уже начала съеживаться и чернеть, напоминая чешую какой-нибудь рептилии.
– Он инфицирован,– сообщила чародейка, пряча кисть под мокрую простынь, пропитанную насквозь крепким мужским потом,– когда я пришла температура жарила сорок, мне удалось ее наговором сбить всего лишь до тридцати восьми. Старик был без сознания. А когда я увидела руку…
– Ты ему можешь помочь?– уточнил я, хотя понимал, что тут магия Ковена ведьм, похоже, бессильна!
– Только на время…На неделю, не больше....– грустно пожала плечами колдунья.– Процесс гниения остановить очень тяжело, тем более такой стремительный! Он развивается с каждой секундой, пришлось погрузить деда в летаргию, чтобы заморозить все жизненно важные процессы, но держать в таком состоянии его долго нельзя. Иначе смерть!
Позади меня кто-то всхлипнул. Я и не расслышал, как вошли в комнату Света с Яной. Красовская вновь уткнулась жене в плечо заплаканным лицом.
– Значит выход только один…– решительно кивнул я.– В течении недели найти спасении от этой пандемии и спасти страну от вымирания!
– Что?– не поняла Яна.
– Вчера мы ужинали с Президентом,– начала объяснять Света.
– С кем?– вытаращила глаза подруга.
– С Президентом,– спокойно пояснил я,– он считает, что вирус кто-то специально запустил в нашу страну, чтобы стабилизировать в ней обстановку.
– Мы хотим найти его и наказать!– зло блеснула глазами ведьма.
– И найти лекарство от этой заразы,– добавила Светлана.
– Ты с нами? – на всякий случай уточнил я.
– Дворкин,– укоризненно взглянула на меня Яна,– неужели, ты думаешь, что я упущу такую тему для репортажа и позволю вам самим лезть в пекло! Конечно я с вами. Ради отца я готова на многое!
8
Киев 2020 год
Март
Длинная узкая аллея вела куда-то вглубь старого закрытого кладбища на окраине Киева. Серые, потемневшие от времени кресты с давно некрашенными, поржавевшими оградками, высились из-за высоких зарослей амброзии и полыни. Лишь у нескольких десятков могил под плотной сенью многовековых дубов можно было разглядеть свежие цветы, чистую и ухоженную территорию, слегка присыпанную свежим песком, растекшемуся рыжей лужей по невзрачному холмику.
Днепровское кладбище было закрыто уже пару десятков лет, покойников возили на соседнее первое городское, где под ритуальные обряды жителей Киева был выделен огромный участок земли. Но последние дней пять и тут стали появляться новые свежие могилки, со скромными табличками, без крестов, без цветов, без венков и близких, провожающих мертвецов в последний путь.
Вот и сегодня в левой части Днепровского кладбища надрывно постанывала от горя какая-то женщина лет сорока пяти, вытирая краем черного платка, повязанного поверх русых волос, текущие слезы. Лицо ее прятала плотная маска-респиратор. Несколько дюжих молодцов в коричневой прорезиненной униформе агентства Петра Алексеевича Волошенко «Скорбь» спускали на стропах простенький, оббитый красной тканью гроб в разрытую могилу. Женщина попробовала броситься на крышку, но была ловко перехвачена старшим наряда, стоящим чуть поодаль и наблюдавшим за процессом похорон со стороны. Одет он был в плотные резиновые перчатки, маску со стеклянным забралом и имел совершенно невозмутимый вид.
– Не стоит, Оксана Игоревна, не стоит! Ваш муж погиб и его уже не вернуть!– проговорил он сухим дежурным тоном, удерживая одной рукой женщину, не пуская ее опрометчиво броситься в могилу и помешать его подчиненным.
– И на кого ты нас оставил!– протяжно заскулила она, повиснув на руках старшего похоронного наряда.– И почему именно ты, родненький ты мой?!– восклицала женщина.– Как мне теперь быть? Горе горевать, дни коротать?
– Успокойтесь, Оксана Игоревна, прошу вас, и дайте нашим людям окончить работу. Прошу вас…– он наклонился к могиле и бросил на опущенный гроб, гроздь земли, глухо опустившуюся на крышку, будто последний гвоздь, вколоченный в нее.– Прошу…
Старший уверенным движением разжал пальцы женщины, туго сжаты в кулачки, и, буквально, насильно зачерпнул ими мокрую мартовскую тяжелую глину.
– Попрощайтесь с мужем,– находившаяся в почти в бессознательном состояния женщина с трудом кивнула, но землю, так и не выпустила из онемевших пальцев. Пришлось мужчине нажимать на сустав, чтобы от боли, Оксана сделала это рефлекторно.
– Что вы делаете?– воскликнула она. Другая, физическая боль, быстро привела ее в чувство. – Мне больно!
– Я знаю…Ваш умер, мы его похоронили, вам больше нечего здесь делать,– он уверенно потянул ее к выходу, кивнув мимоходом своим парням, чтобы поскорее зарывали могилу.
– Я…
– Пойдемте, Оксана Игоревна, пойдемте!– оборвал ее на полуслове старший.– Вас ждут родственники на поминки, куча дел, маленькая дочь, идемте…наша машина вас отвезет домой!
Быстрым шагом он протащил ничего непонимающую, оглушенную горем женщину по аллее к выходу, украшенному дурацкой аркой, оставшейся еще с дореволюционных времен. Надо было торопиться, за день таких как эта Оксана было не мало. Вирус набирал обороты, и работы становилось все больше. Посадив в легковую, тонированную «девятку» с эмблемой «Скорби» плачущую женщину, старший наряда обернулся назад, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд.
Крупный кучерявый мужчина в темном пальто от сторожки кладбищенского сторожа наблюдал за его передвижениями. Увидев, что его заметили, он призывно махнул рукой, предлагая подойти.
Тут же у ворот припарковался длинный катафалк, переделанный из старой, еще советской скорой помощи, тщательно покрашенный и приведённый в порядок умельцами «Скорби». Водитель засигналил, спрашивая знаками, куда ему ехать.
Старший махнул в сторону главного входа в сторожку, где ждала покойника еще одна бригада, а сам зашагал к запасному выходу, где недовольно топтался Петр Алексеевич.
– Ты что меня не видел, Егор?– зло буркнул он, уперев тяжелый взгляд старшему распорядителю в переносицу.
– Видел. Петр Алексеевич, видел, но сами посмотрите…Со вчерашнего дня везут и везут, ребята, да и я с ног валимся!
– Ты еще пожалуйся мне!– разозлился Волошенко, презрительно скриви губы.– Получаешь десятку, а еще и недоволен! Где в Киеве ты найдешь работу могильщиком за такую цену?
–Я… я ни в коем случае…Вы же знаете!– испугался Егор за свое место. Зная непредсказуемый и взрывной характер своего шефа, от того можно было ожидать чего угодно, вплоть до увольнения с работы.
– Ладно!– отмахнулся Петр Алексеевич, направляясь к сторожке.– Что у нас с мертвяками?
– Все, как вы говорили!– торопливо кивнул Егор, семеня за Волошенко след в след. И куда делся тут надменный спокойный мужчина, грузивший убитую горем Оксану в машину фирмы.– Все делаем…С пятницы привезли семьдесят пять трупов. Семнадцать женщин, из них девять в возрасте до сорока лет, и пятьдесят восемь мужчин, до сорока семи лет одиннадцать мертвецов. Одежду побросали в гробы, заплавили по краям, чтобы никакие экзальтированные родственники не смогли оторвать. Сами тела в хранятся в леднике. Остальных в утиль.
– Были случае, когда хотели вскрыть гроб?– позади Егора, откуда не возьмись, послышался женский тихий голос. Старший распорядитель вздрогнул и обернулся. Перед ним стояла довольно симпатичная брюнетка с длинными вьющимися волосами в короткой мини-юбке и очках.
– Это мой секретарь референт Аза…эээ…– замешкался Волошенко и назвал первую попавшуюся на ум фамилию.– Бадоева!
– Для вас Аза Романовна!– блеснула глазами женщина.– Вы не ответили…Были попытки открыть гроб на погребении?
– А то как же…– пожал плечами Егор, опустив глаза в землю. Он почему-то чувствовал себя очень неуютно, когда его взгляд встречался с пронзительным взглядом нового референта хозяина.– Регулярно…– он тяжело вздохнул от неприятных воспоминаний.– Каждая третья падает на крышку. Тянет наверх, так что давно бы уже все узнали, что там пусто, если бы не заваривали края!
– Тсс! Придурок!– зло бросил Волошенко, оглядываясь по сторонам, не услышал ли никто неосторожных слов Егора.– Чего языком мелешь! Думай, что говорить вслух!
– Да молчу я…молчу…– кивнул распорядитель, открывая дверь ледника. В лицо ведьмы ударил трупный смрад мертвых тел и ледяной холод.– Вот, они наши красавцы и есть…– Егор обвел рукой освещенное двумя сильными прожекторами, закрепленными на противоположной от входа стене, пространство, приглашая высокое начальство войти. Волошенко шагнул внутрь, зябко поведя плечами. Продолговатыми мешками с сухим льдом были уставлены все стены в мертвецкой. Заметив удивление Петра Алексеевича, Егор тут же пояснил, боясь очередного взрыва недовольства.
– Кладбище старое, как и район вокруг. Сначала хотели организовать охлаждение фреоном, как и полагается, но электроподстанция и линия электропередач старые, построенные после войны. Такой нагрузки не выдержали бы, пришлось придумывать вот так…
– Хорошо…Что тут у нас?– колдунья шагнула вперед быстрее, чем Волошенко. Шагнула к одной из каталок и приподняла край простыни. Из-под грязно-белой ткани выглянуло изъеденное гниение лицо покойника, принадлежность которого к какому-то из полов можно было определить только по длинных волос на голове.
Позади Петра Алексеевича громко вырвало. Утренние устрицы ручьем пролились на пол, забрызгав новенькие ботинки от Гучи. Олигарх закашлялся и задрожал, пытаясь вытереть свободной рукой выступившие на глазах слезы.
– Это что за херня?– блеснула глазами в полумраке мертвецкой ведьма.
– Я ни при чем!– поднял руки вверх Егор, пятясь назад.– Мне сказали отбирать мужиков и баб до определенного возраста, остальных хоронить, как положено…Я и отбираю!
– Отбираешь?– А лицо у них где?! Я же велела тебе, Петя, чтобы наш план удался, мертвецы должны быть с нормальной физиономией, похожей на обычных людей!– обратилась цыганка на этот раз к Волошенко, уперев руки в бока. На миг Егору даже показалось, что лицо референта, искаженное злобой, словно расплылось, показав старую морщинистую морду. Он встряхнул головой, отгоняя наваждение.
– Я говорил…– попятился назад прекративший блевать бывший президент Украины.– Я говорил тебе об этом, болван, или нет?
– Говорил,– подтвердил распорядитель, накрывая труп простыней. Уж он-то навидался их предостаточно, хватит!– Только под этим вирусом, они портятся, как гнилые помидоры в жару. Никакой ледник не спасает. Сутки, двое и все…
– Допустим,– выдохнула цыганка, поняв, что слегка перегнула палку,– от испорченных необходимо избавиться. Остальных оставить здесь! Немедленно!– повысила она голос, подпустив в него командирские нотки. Егор растерянно взглянул на своего хозяина. Тут испуганно кивнул, забившись в угол. Подальше от своего собственного референта.
– Делай, как говорит Аза Романовна, Егор!
Распорядитель кивнул. Его хоть не тронули, и то ладно…А ведь иногда бывает, что паны ругаются, а у холопов чубы трещат. Быстро, стараясь не затягивать, он осмотрел трупы. Всего порченных вышло больше половины. При чем в основном в негодность приходили мужики. То ли покрытые кремами и масками лица усопших дам плохо поддавались трупному гниению, то ли кожа имела какие-то другие свойства, противостоящие смертельному вирусу. Так же ловко, как и произведя осмотр, Егор выкатил их всех наружу. Ведьма настоятельно рекомендовала ему поторопиться, оставив их с Петром Волошенко одних. И если не выполнить указание шефа он мог, то цыганка наводила на него почти смертельный ужас. Потея и краснея, он одну за одной выкатывал каталки на свежий воздух. Позвонить бы своим, но те заняты на похоронах, никто не придет ему на помощь, у самих дел по горло.
– Аза, не стоило при моих подчиненных, так меня отчитывать…– осторожно заметил Волошенко, когда они остались с цыганкой одни в ледяном погребе. Тусклый свет прожекторов еле заметно мигал, синие пятки оставшихся мертвецов неприятно блестели в ледяной синеве помещения. Тонкие бирки на пальцах покрылись еле заметным инеем.
– Что?– боль скрутила Петра теперь пополам, словно чья-то огромная рука сломала его в области поясницы, изогнув в причудливую фигуру. Цыганке хватило лишь одного мимолетного взгляда, чтобы наказать наглого помощника.
– Все…все…хватит…– еле выдавил из себя Волошенко, корчась от боли.– Я все понял!
Его отпустило почти так же быстро, как и свалило на пол. Он отряхнул синие дорогие брюки и кашемировое пальто, купленное в Италии в прошлом году.
– Никогда! Никогда не смей мне указывать, что мне делать!– прошипела Аза, придвигаясь к одной из каталок, на которой, судя по идеальному педикюру, нашла место своего последнего упокоения какая-то дама.
