Александр Харламов
Приключения Дворкина. Пандемия
– Пора валить из страны!– уверенно заявил Кваков, мысленно просчитывая через какие офшоры выведет годовой бюджет МВД на Кипр.
– А я подожду…– тряхнула косой Юля.
– Вообщем править и не важно чем, да, Юлия Владимировна?– нахмурился Тарташ.
– Ждали бы вы сколько ждала этого я…Говорили бы по-другому.
– Но и держать локдаун долго мы не сможем!– прервал их перебранку Веня.– Я прошу хотя бы поддержать государство тем, что закрыв на время пандемии все свои активы, не увольнять работников, не повышать безработицу, а значит нагрузку на бюджет. Рухнет экономика, рухнет все…
– А резон?– нахмурился Тарташ.– Юля уже все сказала…Она готова быть президентом ничего, но президентом. Арсен Борисыч уже заказал онлайн билеты на авиа перелет для себя и своей семьи, а референт его, держу пари, уже строчит на имя президента заявление на краткосрочный отпуск. Мои активы уже давно за рубежом, здесь только малая толика бизнеса, которым можно пожертвовать ради того, чтобы порадовать себя и увидеть, как ты, Веня, будешь тонуть вместе со своей куклой. Молчит только наш дорогой, Петр Алексеевич…– все обернулись к Волошенко, который как раз развернул одну из конфет, поданных для аперитива, с удивлением отметив, что это до сих пор его фирмы «Дашен». Увидев устремленные на себя взгляды, он смутился и спрятал обертку в карман.
– Я за то, чтобы помочь!– уверенно заявил он. Чем вызвал удивление у всех, в том числе и у Маломойского.
– Петя, конфет обожрался?– рассмеялась Тормошенко.
– Это они ему специально просроченные подсунули!– уверенно заявил с важным видом Кваков.
– Да нет!– отмахнулся Волошенко, вспоминая то, о чем перед этим совещанием говорила Аза.– Вы просто не думали об этом…Вот ты…– обратился он к Тарташу.– Один из твоих фармацевтических заводов в Днепре можно легко перепрофилировать под изготовление масок. Не у китаезов их закупать, а делать самим и продавать втридорога! Прибыль триста процентов!
– А всех обязать их носить!– ошарашенно заявил министр МВД.– А за невыполнение указа Президента штраф! Тысяч пять, нет…Двадцать тысяч гривен!– глаза Квакова счастливо заблестели. Он одной рукой стал отменять бронирование чартера на Мальдивы.
– Ты, Юлечка. Поимеешь с трансплантации, как в войну, став самой богатой женщиной не только в Украине, но и в мире, зачем тебе тогда власть? Если ты сможешь позволить себе все?
Тормошенко хотела бы возмутиться, но смолчала. Предложение и впрямь было заманчивым. Таким темпами, которыми дохнут украинцы от этого вируса, она не только заполнит полностью рынок Европы, но и выйдет на другие континенты.
– Ты, Веня, сможешь удержать власть в своих руках, хотя бы до конца срока, и все останутся довольны и при своих…Все затраты на поддержку государства в условиях пандемии с лихвой покроются прибылью от нее же!
Все пораженно замолчали. Волошенко встревоженно умолк, наблюдая за своими давними врагами и партнерами. Аза сказала, что они обязательно согласятся, так сказали ее карты, но все же Петр был не уверен.
– А что поимеешь с этого ты?– нахмурился Маломойский.– Они что конфеты начнут жрать, сидя дома?
– Ну, кроме конфетного бизнеса у меня есть много других, которые получат свое развитие, пока будет идти пандемия,– пожал плечами, как можно невозмутимее, Волошенко.
– Это какие?– встрепенулась Юля.
– Перестань считать чужие деньги!– оборвал ее Кваков.– Это прерогатива МВД!
– Тихо! Говори, Петя…
– Ритуальные услуги. Несколько фирм были оформлены на троюродного брата моей жены, дохода особого они не приносили, но сейчас, когда эпидемия шагает по стране, и люди гибнут сотнями…
– Действительно выгодно,– кивнул Тарташ.
– Только мою фирму можно перепрофилировать под похороны зараженных и законодательством обязать хоронить только через нее…Во избежании распространения инфекции.
– Как был ты жук, так жуком и остался, Петя…– покачал головой Тарташ.
– Но голова у него варит!– похвалил Волошенко Кваков.
– Так что, господа, поможем стране?– стал заканчивать разговор Маломойский.
– Поможем…– почти хором ответили олигархи.
Им бы такое единодушие на голосовании в Раде, подумал Волошенко, спускаясь с крыльца администрации Президента к своей машине. Поможем стране! Господи, сердце, чуть было не выскочило…И зачем Азе столько мертвецов.
– Помни, нам необходимо, чтобы ты получил контроль над всеми инфицированными,– твердила она, отправляя его на встречу,– живыми или мертвыми!
– Трогай!– коснулся он плеча водителя, сидевшего за рулем неподвижно, словно статуя самому себе.
– Как прошли переговоры?– не своим голосом произнес тот еле слышно.
– Что?– нахмурился Петр, доставая из бара бокал и бутылку французского коньяка.– Какое тебе вообще дело? Твое дело баранку крутить, езжай давай! Пораспустились тут…
– Говори!– голова водителя неожиданно развернулась на сто восемьдесят градусов, и в глазах полыхнуло пламя, взметнувшись длинными острыми языками, почти полностью поглотив зрачки.
– Аааа!– попятился назад Волошенко, громко крича. В панике он уронил бутылку на пол, зашарил рукой в поисках ручки, чтобы открыть дверь.
– Тихо! Это я, Аза!
– Т-т-ты?– дрожащим голосом переспросил бывший Президент Украины.
– Я! Они согласились?
– А г-г-г-де Ш-шшурик?– зубы отбивали испанскую чечетку и никак не хотели успокаиваться.
– Какой Шурик?– зло бросила ведьма. Голова водителя несколько раз качнулась вопреки всем законом вперед, как будто она хотел достать до Петра лысым затылком. Это особенно ужасно смотрелось, когда руки шофера оставались неподвижно лежать на руле.
– Водитель м-ммой!
– Жив он, здесь…Кроме баб и не думает ни о чем! Вот я в его сознание и вошла…так что твои партнеры олигархи, клюнули на наш крючок?
– Сомневались к-конеч-чно, но к-к-клюнули…– подтвердил Волошенко, все еще не веря своим глазам и вжимаясь в кресло.
– Ну и отлично! Жду тебя дома!
С резким щелчком голова водителя Шурика вернулась в нормальное положение, туда, где ей быть и положено. Шофер устало пошевелили плечами, будто после долгого сна.
– Что-то башка болит…На погоду наверное…– проговорил он уже своим нормальным мужским голосом, косясь на испуганного Волошенко в зеркало заднего вида.
– Ничего удивительного…– выдавил из себя Петр, наконец-то сумев выдохнуть и унять бешено стучащие зубы.– У меня бы тоже болела!
– В смысле?– не понял шофер. Он ничего не помнил!
– Тоже, говорю, болит голова…– махнул рукой бывший президент.
– Бледные вы какие-то сегодня…
– Езжай…Саша! Езжай!– приказал Волошенко, давая себе мысленно зарок быть еще осторожнее с этой ведьмой. Ведь совсем непонятно, что от нее можно ожидать, и на чьей стороне она в этой игре играет. Чем дальше развивались события, тем больше Петр Алексеевич убеждался, что только на своей и не на чьей больше…И от этого становилось жутко. Похоже он вляпался в очередную авантюру, выход из которой был только один…С ведьмой до конца!
7
Харьков 2020 год
Март
После такого неожиданного разговора с президентом, мы ошарашенные с супругой вернулись домой лишь глубокой ночью. После того, как Зеленской услышал, что мы согласны попробовать найти причину вируса, он внешне успокоился, даже минут десять мило поболтал с нами о погоде и еще какой-то ерунде. Я, если честно плохо помню и сейчас подробности этого разговора.
Где-то через десять минут, быстро перекусив, он распрощался с нами, сославшись на дела и пояснив, что ресторан в нашем полном распоряжении до самого утра, чем мы со Светой и с успехом воспользовались, попробовав блюда не только украинской, но и более экзотичной китайской кухни. Когда бы еще нам выпала такая возможность? Кто его знает? Мне еще со времен военного факультета говорили, что если есть выбор между баней и неприятностями, лучше всегда выбирать баню, потому как неприятности приходят и уходят, а вот искупаться в следующий раз неизвестно когда придется. Так и с едой…
Вообщем, время мы провели отменно. Вышколенный персонал, а другого в подобного рода заведениях не держат, смело выполнял наши самые дикие прихоти, вроде той, что случилось под самый конец нашего неожиданного застолья, когда Света попросила меня чего-нибудь спеть, а я во всю глотку подпевал Григорию Лепсу, рвущему связки из колонок выуженного из недр подсобок магнитофона.
Где-то в час, мы вызвали такси и отчалили. И единственное, что сохранилось в моей голове из этих воспоминаний, это то, что мне было жутко плохо, жарко и все время тошнило. О чем я громко и четко всем сообщал. Почти трезвая супруга жутко стеснялась моего расхлябанного поведения, а таксист, ведущий машину в маске и перчатках, с тревогой то и дело оглядывался назад, то ли боясь, что я заблюю ему весь салон, то ли опасаясь того, что я тоже инфицирован этим новым страшным вирусом.
Кое-как добравшись до Батицкого, Света выгрузила меня из автомобиля. В глазах плыло, а небольшой палисадник, который развела под окнами нашей двухэтажки Эльвира Олеговна, вдруг отчего-то решил поменяться с небом местами. Я закачался и рухнул в снег.
– Я, пожалуй, поеду…– торопливо проговорил таксист, вжимая педаль газа в пол и удаляясь от непонятных и странноватых клиентов. В довирусное время он бы с радостью предложил нас еще немного покатать по городу, стремясь навариться на нашем опьянении, а сейчас увы…Своя рубашка ближе к телу и никаких денег не захочешь, когда реальная угроза собственной жизни, где-то незаметно бродит у тебя за спиной.
– Светик…ик…– икнул я, пытаясь вернуть перевернутую картинку окружающего мира на место.– Как же я тебя люблю…
– Дворкин, пошли домой спать,– потянула меня за рукав супруга, пытаясь поднять. Она, как женщина, выпила мало, была почти трезва и явно недовольно тем, что я себе позволил.
– А я не хочу…– с оглупевшим видом проговорил я.– Ты только посмотри на эти звезды…На этот загаженный миллионами автомобилей воздух! Вдохни его полной грудью…Чувствуешь? Солярка…– я глупо улыбнулся и попытался встать. Получилось это у меня только со второго раза и не без помощи жены.
– Отлично! Вдохнул? Насладился? Теперь спать! Нам завтра рано вставать и ехать к Агриппине…
– Зачем нам ехать к этой старой ведьме?– заморгал я, в пьяном угаре обо всем забыв.
– Чтобы выполнить поручение президента!– терпеливо объяснила мне она.– Или ты уже все забыл? Про вирус, про Киев?
– Президент? А…Точно! Я ужинал с Президентом Украины!– прокричал я, раскинув руки в стороны, словно хотел в этот момент обнять весь мир.
– Тсс! Дворкин, с ума сошел? Это вообще-то тайна…
– Тсс…Да!Тайна…Как же я тебя люблю, Светик…
– Добрый вечер!– позади нас раздался голос нашей соседки Шушки. Она брела от ночного круглосуточного ларька, в котором продавалось, наверное все, что только можно, кроме строительных материалов.– чего это вы, загуляли?– кивнула она на меня, пытающегося удержать равновесие и не отправиться в полет на подмерзшей за ночь дороге.
– Да вот…Домой мы не хотим. Хотим дышать загаженным харьковским воздухом…– развела в стороны руки Света.
– А…Ясно. Помочь?
Дальше я уже все узнал со слов супруги. Шушка, ловко поднырнула под мою вытянутую вперед руку, обхватила за талию и буквально потащила меня к подъезду. И совсем не важно было, что ногами в тот момент я совсем не переставлял, и они волочились у меня безжизненно по асфальту. Пел, что-то ворчал и лишь, когда соседка бросила меня на кровать, я умолк и оглушительно громко захрапел, заставив Свету спать на кухне.
Утром, как предполагалось, я проснулся позже всех. Опухший, растрёпанный и с больной головой, забрел на кухню ближе к обеду. Бросился к крану, набирая себе воды. В горле пересохло так, будто мне глотку отшлифовали наждаком. Мои, как раз обедали, ну или завтракали…
– Водочки, зятек?– участливо предложил Эльвира Олеговна с ехидной улыбкой. От чего меня снова потянуло на рвоту, но я мужественно сдержался.
– Спасибо я и так помру…
– От этого еще никто не умирал!– отмахнулась теща уже серьезно. Передо мной оказался тут же стакан рассола и таблетки анальгина.– Лечись, сынок! Через час очухаешься.
С благодарностью взглянув на Эльвиру Олеговну, я с жадностью допил священную для всех алкоголиков с похмельным синдромом жидкость.
– Думать уже можешь?– уточнила Света. Ей было раз в сто легче. Перед женой уже стояла выпитая почти до конца кружка кофе и распечатанный творожок.
– Пока слабо…
– Папа! Папа!– в коленки мне уткнулось светловолосое чудо по имени Дарья, пока еще носящаяся по квартире в одной пижаме. Толчок колокольным звоном отозвался в голове, я простонал.
– А мы вчера такую прикольную игру скачали с пацанами? Там эти зомби…– на кухне появился еще и Витька, его уже начинающийся прорезаться бас, чуть совсем не свел меня у ума.
– Тихо!– попросил я.– Дашуль? У папы голова болит…Давай в доктора поиграем?– наклонился я, прибегнув к военной хитрости.
– Давай «иглать»!– я сделал совсем умирающий вид. Хотя особого труда это мне не составило и прикрыл глаза, пока теплая ладошка дочурку ласково гладила меня по покрывшемуся мелкой испариной лбу.
– Тут болит?– участливо коснулась она висков.
– Ага!
– А тут?– затылок мой резко обожгло ледяным холодом, колкие, как иголки пальчики пробежались вокруг всей моей дурной головы.
– Да!
– Давай «леситься»!
– Дашенька не «леситься», а лечиться!– по слогам поправила ее педагог со стажем Эльвира Олеговна.
– Да хоть как!– прервал я ее.– Давай…
Ледяной холод, исходивший от Дашкиных ладоней, вдруг исчез. Вместо него пошло тепло, медленно проникая куда-то внутрь, заставляя бьющий в моей похмельной голове набат, медленно затихать.
– Больной, вы «здоловы»!– радостно объявила мне дочь минуты через три совсем мне непонятных манипуляций. Встряхнулся и действительно почувствовал себя намного лучше, даже аппетит проснулся.
– Вот и нам бы так на работе!– завистливо вздохнула Света.
– Магия!– нравоучительно поднял палец вверх я, улыбаясь.
– Алкоголизм, Дворкин!– тут же поправила меня теща.– От него никакая магия не спасет…– видя, что мне лучше, она уже накладывала нам всем троим завтрак.
– Это да…– пришлось мне согласиться с Эльвирой Олеговной, усаживаясь на свое место. Дашка тут же запрыгнула к жене на колени, Витька занял стул рядом со мной.
– Ты помнишь вчерашний вечер?– уточнила Света, кормя Дарью какой-то кашей, кажется манной, но вот в них я был не силен.
– Помню до того как Пре…Как Владимир уехал!
– Я маме все рассказала,– сказал Света,– ей с детьми придется остаться дома, пока мы отправимся в Киев.
– Это понятно. Да и какие секреты у нас могут быть от нее, если вдруг, что пойдет не так, только ей с малыми нам и спасать…
– Вот и я так подумала!– кивнула супруга. Какая же все-таки она у меня умница! Пока муж болел неизлечимой болезнью под названием похмелье, уже все решила, все организовала…И кто тут за кем, как за каменной стеной. С удивлением я вспоминаю наши ссоры, подробно описанные в «Игре Отражений», когда Вышинский воспользовался нашими разногласиями и подменил меня в реальном мире, отправив в Зазеркалье. Неужели это были мы? Сколько прошло времени с того момента?
– Значит пора звонить Агриппе?– я закончил кушать, отставив в сторону пустую тарелку, достал из кармана спортивных штанов телефон.
– Давай!
Я открыл телефонную книгу и даже не стал мучиться поиском. Ведьма, глава Харьковского Ковена была записана у меня первой. Долгие длинные гудки, один второй, третий…
– Слушаю, Дворкин!– послышался на том конце провода хмурый чуть хрипловатый голос старой подруги.
– Надо же, узнала!– обрадовался я.
– К твоему сведению, Саш, современные технологии дошли на данный момент до того, что при вызове абонентом его имя высвечивается на экране смартфона…– съязвила колдунья.
– Браво! А я то думал, что чародейки все еще почтовыми голубями переписываются,– не остался я в долгу.
– Тем более странно, если ты звонишь на почтового голубя! Не хами старшим, Дворкин,– устало пробормотала Агриппа,– тем более тем, которые старше тебя лет на триста, а то вдруг я проснулась не с той ноги? Прошепчу заклинание и превратишься ты в какого-нибудь щелкунчика. Чего хотел?
– Нужно встретиться!
– Содержательно…Все сразу стало понятно! Восемь месяцев о тебе не было ни слуха ни духа, а на тебе…Что опять случилось в нашем богом хранимом отечестве? Бесы напали, якутские шаманы. Бурятские ведьмы перекрыли газопровод Украине?
– Ты не в очень хорошем настроении сегодня…– заметил я.
– Очень проницательно! Открою большой секрет, Дворкин, все люди, которых будет неожиданный звонок с утра, дальше проживает день в плохом настроении. Особенно, когда звонят по утрам такие зануды, как ты!
– Я тебя разбудил?– удивился я. Агриппина обожала то ремесло, которым она занималась. Весь ее бизнес, состоящий из огромного торгового центра под названием «Крыша мира», который ей подарил Заславский, сеть косметологических клиник, занимал все ее время. Насколько я знал, раньше колдунья поднималась чуть свет, а спать ложилась далеко за полночь.
– Да…
– Странно…
– О таких странностях лучше говорить с глазу на глаз…Жду тебя через час в моем торговом центре,– буркнула недовольно колдунья и положила трубку.
– Ну как?– спросила Света настороженно. Потому что по моим ответам и вопросам понять содержание беседы было невозможно.
– Через час в «Крыше»…Но настроение у нее хуже некуда!
– Это мы уже поняли!– кивнула мне Света. Передала с рук на руки Дарью и бросилась одеваться. Мне же пришлось быстро похватать со стола все, что успел, чмокнуть дочку, потрепать по непричесанной голове Мишку и отправиться в ванную умываться.
До «Крыши мира» что на Пушкинской, почти в центре города, даже езды на такси было довольно далеко, примерно как раз час времени. Агриппе хорошо было назначать встречу…Прошептала заклинание и уже красивая, а тут..
Супругу я застал, когда она уже красилась, готовая к утренней прогулке. На кровати в спальне сидела Дарья с интересом рассматривающая блестящие помадки, пузырьки духов и коробочки с тенями, даже не взглянувшая в мою сторону. Что поделаешь? Женщина, даже в таком юном возрасте, остается женщиной, то ей духи подавай, то гель для губ, то еще какой-нибудь эпилятор!
– Готов?– обернулась Света на меня, нанеся боевую раскраску.– Даша!– любознательная дочурка все же выкрутила помаду и теперь с успехом размазывала ее по подушке. Только вовремя обернувшаяся жена, спасла спальный гарнитур от неожиданного обновления.
– Секунду!– что мне одеваться, только подпоясаться. Сбросил спортивные, напялил джинсы, свежую рубашку, пригладив пятерней распушившиеся волосы.
– Стаса я вызвала! Сказал, что уже стоит под подъездом,– рассказала она, отбирая у дочери косметику. Обиженно надув губы, Дарья попробовала сверкнуть молниями из глаз, но тут же осеклась, заметив показанный женой кулак.
– «Хосю»!– проканючила она, пытаясь решить все мирным путем, строя мамины глазки, взгляд которых действовал на меня безотказно, а вот Светлана не повелась. Дочь мгновенно была выпровожена из спальни и отправлена в наказание к Эльвире Олеговне смотреть мультики. Правда про наказание, вопрос был довольно спорный…Кого этим наказала жена? Тещу, которая отдыхала и смотрела спокойно кино или все же Дашку?
Через пару минут мы уже были внизу. Стас сидел в машине, укутанный по самые глаза в одноразовую маску. В машине было натоплено, по его лицу катил крупными градинами пот.
– Я смотрю, ты тоже начал опасаться вируса?– кивнул я на его вид. Хендай плавно тронулся, сворачивая на Рубежанский переулок. Даже Свету он постарался посадить позади себя.
– А черт его знает, Саш,– пожал плечами Стас,– Береженого Бог бережет, понимаешь ли…Как в него не верить, если по телевизору такие ужасы показывают. Люди мрут, как мухи, а моя соседка тетя Галя с первого этажа только вчера представилась…И диагностировали этот самый мышиный грипп! И как не верить? Сгорела баба здоровая пятидесятилетняя за какие-то два дня.
– У нас в клинике тоже вводятся, согласно приказу ОблЗдрава ограничения,– подхватила Света,– обязательные тесты, маски, перчатки, дезинфекция…
– Только панику разводить!– кивнул я.
– Это тебе легко говорить! А люди мрут!– возразил горячо Стас, выезжая на Халтурина. Тут движения автотранспорта было намного оживленней, а значит и отвлекаться нашему таксисту было нельзя.
Ну и хорошо…Есть время подумать, а поразмышлять есть над чем…Ясно, что вирус этот не появился самостоятельно. Кто-то его вывел, выпустил в мир, дал толчок, заразил «нулевого» пациента. Кто? Тот кому выгодно то, что творится сейчас в стране…Страх, паника…Люди перестали чувствовать себя защищенными…А как тут будешь чувствовать себя защищенным, когда каждый день тебе из телевизора и радио рассказывают, что планета и Украина в частности находятся в смертельной опасности. Кто-то нарочно раскачивает эту лодку, повышая градус напряжения, только кто?
Мои размышления прервал шелест тормозов машины Стаса. Мы успели добраться до пересечения Халтурина и Салтовского шоссе, где прямо у светофора расположился усиленный наряд полиции. Несколько местных шерифов в балаклавах с автоматами тормозили всех подряд. Перед нами пристроилась к обочине старенькая отечественная «шестерка», откуда выволакивали на снег молодого парня лет двадцати. Он отчаянно сопротивлялся, отпихивал сотрудников полиции, но силы были слишком неравны.
Мы с женой переглянулись.
– Бандит, что ли какой?– напрягся Стас, включая аварийку.
– Сейчас узнаем…– я щелкнул дверью, выбираясь наружу, коротко попросив Свету оставаться в салоне.
– Лежать! Руки за спину! Сука!– кричал с надрывом один из офицеров в черной натовской форме, направляя автомат прямо в затылок пареньку. Тому разбили нос. Кровь медленно напитывала мягкий вчерашний снег, не затертый еще с утра, пылью тысяч машин.
– Что за беспредел? Я буду жаловаться!– пытался хоть что-то возразить парень, но несколько крепких ударов носком берц по почкам охладили его пыл.
– Будешь! Кому только?
– В мэрию!
– У нас распоряжения президента, задерживать всех граждан для помещения в карантин, у которых температура тела превышает тридцать семь градусов!
– У меня тридцать шесть и девять!
– Грузи!– кивнул своим двум подчиненным, видимо старший наряда.
Только сейчас я заметил, позади памятника Богдану Хмельницкому, установленному на этом перекрестке автомобиль Скорой помощи, пристроившийся позади полицейской «тойоты». Именно туда потащили паренька, предварительно успокоив его несколькими ударами приклада автомата.
– Ты кто?– только сейчас старший наряда заметил меня, с интересом наблюдавшего за этой сценой. Глаза под балаклавой угрожающе сверкнули. Я тут же примирительно поднял вверх руки, давая понять, что не несу с собой никакой угрозы.
– Мы на проверку,– и протянул ему запястье для измерения температуры. Сердце испуганно застучало. Еще не хватало бы сейчас попасть в карантин из-за глупых тридцати шести и девяти, как этот парень.
Полицейский выудил из подсумка электронный градусник и, стараясь держаться от меня подальше, нажал кнопку. Китайская техника запищала, прогружая внутри своей небольшой оперативной памяти полученный результат.
– Тридцать шесть и четыре!– громко объявил сержант и все-таки опустил ствол автомата, направленный мне в грудь.– Упадок сил у вас, пане!
Как же…Да я чуть не обмочился со страху!
– Мне необходимо проверить остальных пассажиров…
Я отступил на шаг, давая возможность подойти к машине, молясь, чтобы у всех температура оказалась в норме.
– А что теперь будет с этим несчастным?– кивнул я в сторону сорвавшейся с места скорой, наперекор всему движению рванувшей куда-то по Салтовскому шоссе.
– Двухнедельный карантин,– пояснил сержант деловито записывая номер машины Стаса в свой блокнот и нашу температуру,– в «пятнашке», в отделении для тяжелых больных. Его специально освободили под это дело. Если симптомов вируса не выявят, то выпустят обратно.
– Жуть!– зябко повела плечами Света.
– Это вам, панночка Дворкина, жуть, а нам с этим бороться как-то надо!– назидательно проговорил полицейский.
– И сколько таких постов по городу есть?– настороженно спросил я, прикидывая сколько раз мы подвергнемся такому «вежливому» осмотру.
– Почти на всех центральных перекрестках…Но вам в следующий раз достаточно показать вот эту справку…– он подал нам вырванный из блокнота листок, где указывалось, что предъявители сего документа в полной мере прошли проверку температуры и признаков зараженности вирусом не имеют. Число, подпись, звание и печать с трезубцем, под ней корявым торопливым почерком были вписаны наши три фамилии и номер Стасовой машины.
– Спасибо…– буркнул я, занимая место позади таксиста.
– Что вы!– блеснул белозубой улыбкой полицейский, коротко козырнув.– Это же наша работа!
Перед моими глазами мелькнул окровавленный паренек и то, как его волочили к скорой. И это тоже было их работой? Но внешне никак свои сомнения не показал, постаравшись мило улыбнуться.
– До побачения, пан сержант!– махнул я на прощание, сумев выдохнуть облегченно лишь когда наше такси вывернуло на Московский проспект.
Ехали минут десять в полной тишине. Говорить что-то не хотелось. И без того всем было понятно, что с этим вирусом, нагнанным на граждан страхом, беспрецедентными мерами безопасности, мы всей страной становились похожими на военный лагерь.
– Жуть…– повторила Светлана, глядя в окно.
Всегда полные улицы Харькова были на этот раз практически пусты. Кроме войск Национальной гвардии, одетой в противогазы и маски, обычных людей было крайне мало. Изредка где-то на стороне магазина или аптеки мелькнет кто-то, рискнувший в этих условиях выбраться за едой или лекарствами. Нас обогнало несколько бронетранспортеров, семь скорых и всего лишь две гражданских машины. Магазины пестрели закрытыми жалюзи окнами, висевшими повсюду вывесками о временном ограничении работы торговых точек, в связи с указом Президента. Город казался каким-то чужим и будто вымершим.
– Апокалипсис какой-то прям, как в кино!– покачал головой Стас, сворачивая от Пушкинской в переулок, где располагался огромный торговый центр нашей подруги.
– Мурашки по коже…– поморщилась Света, соглашаясь.– Словно все, о чем снимали американские режиссеры, все сбылось. Сейчас откуда-то выползут настоящие зомби и начнут жрать всех подряд…
– Сплюнь!– покачал я головой.– ты же знаешь в нашей стране может быть все, что угодно.
Расплатившись со Стасом, расставшимся с нами с нескрываемым облегчением, который почти на сто процентов, если без приключений доберется домой, законопатиться дома и выключит телефон, мы оказались напротив огромного торгового центра, который раньше был местом массовых самоубийств, доходным домом и последним пристанищем Харьковского Ковена ведьм – самого мощного в Европе.
Сегодня он не работал, о чем гласила огромная вывеска на входной двери. Свет везде потушен. Заполненные торговые полки сиротливо смотрелись без посетителей в холодном полумраке.
– Так вот, почему Агриппина спала в обед…– понял я, набирая на клавиатуре телефона знакомый номер. Ведьма ответила почти сразу.
– Я вас почуяла. Секунду!
В дверях что-то затрещало. Тонкое стекло стало неожиданно расплываться, растекаясь в сторону водяными кругами. Изображение зала по ту сторону стала мутной и неразборчивой.
– Входите!– пригласила Агриппа, на том конце провода, после секундной заминки.
Пришлось мне взять Свету за руку и крепко зажмуриться. Вместе мы шагнули в открывшейся портал, ледяными коготками щекотнувший нас по открытым частям тела. Голову сдавило так, словно мы с женой опустились на дно Марианской впадины. Нас завертело, скомкало, а потом чья-то уверенная рука подтолкнула нас в сторону открывшейся двери. Я ее не видел, но точно знал, что это именно она!
С легким хлюпаньем нас выбросило на самых верхний этаж, в кабинет ведьмы.
– Можно было бы обойтись и лифтом…– ворчливо заметил я, осматривая супругу и самого себя. Бывали случаи, когда распылившись на молекулы, люди из портала возвращались, потеряв что-то для себя важное…Палец или ноготь, кто-то бровь, а кто-то глаз…
– Весь торговый центр окружен оберегами. Снимать защиту здания не имело смысла, чтобы пропустить вас двоих внутрь. Это бы отняло у меня слишком много сил, а силы мне вскоре понадобятся,– пояснила колдунья, разворачиваясь к нам лицом в огромном кожаном кресле,– раз ты здесь…Ну, здравствуй, Дворкин!
Она радушно улыбнулась, шагнув нам с женой навстречу, ничуть не изменившаяся за прошедшие восемь месяцев. Такая же очаровательная, молоденькая, несмотря на свои триста лет. Разве, что перекрасилась из каштанового в цвет вороного крыла, да судя по всему вплотную подрихтовав себе чуть поплывшее лицо, на котором не было теперь ни одной возрастной морщинки. Одета ведьма была в высокие белые сапоги, идеально белую кофточку и короткие бриджи, весьма соблазнительно, да простит меня читающая это супруга, смотревшиеся на чародейке. По очереди обнявшись, мы сели за стол, на котором с легким шипеньем из воздуха появилось три чашки, наполненных ароматным свежезаваренным кофе.
От них шел такой аромат, что я просто не мог не оценить, такое гостеприимство.
– Бразилия?– кивнул я, делая с наслаждением большой глоток чарующего напитка.
– При чем только, что собранная, смолотая и сваренная!– назидательно подняла вверх палец колдунья.– Есть у меня по ту сторону континента знакомый ведун, безнадежно влюбленный в меня вот уже пятьдесят лет. По-моему желанию поставляет мне настоящий бразильский кофе,– пояснила Агриппа.
– О, женщины, имя вам коварство!– рассмеялся я.
– А какие ведьмы по-твоему должны быть, Дворкин? Только алчными и коварными…Это я у вас особый экземпляр…Но вряд ли ты хотел поговорить именно об этом. Рассказывайте, что опять стряслось? Я уж думала, что всех злодеев мы передушили и переловили…
– Почти…– начала наш рассказ Света.– Ты про вирус что-то слышала?
– Мышиный грипп?– удивленно подняла брови ведьма.– Из-за него я терплю колоссальные убытки, все мои магазины и салоны красоты закрыты, сама я сижу дома и никуда не выхожу, а вы спрашиваете, слышала ли я что-то о мышином гриппе? Слышала, черт возьми!– она гневно сверкнула глазами, и чашки на столе сами собой обиженно зазвенели.
– И что ты об этом думаешь?– прервал ее гневную тираду я.
– Это не похоже на магию,– пожала плечами ведьма,– порчу или морок…Мы общались по видео связи с подружками из Италии, они уверены, что это вспышка человеческой заразы, которая скоро затухнет, как это было с холерой и чумой.
– Человеческой?– нахмурилась Света.
– Именно, ведьм и чародеев она не трогает…
– Странно!
– Ничего странного, Дворкин! Наш иммунитет немного отличается от людского. Если эта гадость и попадет к нам в организм, то не сможет размножится, сила, хранящаяся внутри нас задушит ее на корню.
