Александр Феликсович Борун
Заклятие лабиринта
Глава 10. Повинную голову меч не сечет
– Прощения просить не буду! – нагло заявила я, едва старуха открыла дверь. – Я, положим, виновата, в квартиру к тебе вперлась. И врала, что открыто было. Но и ты за это вдоволь моей крови попила, моего мяса поела и покаталась-повалялась на моих косточках. А главное – зачем постороннего-то человека извела? Якуро тут при чем, людоедка ты бессмысленная?! – закричала я и вдруг заплакала, неожиданно для себя самой.
Да жив он, жив, твой Якуро, успокойся, Ринка, – захихикала старуха.
Я чуть не окосела…
–села–села–села–
…села, не помню, как. На какую-то галошницу в прихожей. И на некоторое время онемела. В голову будто кто позвонил, как в колокол, и теперь тонко гудело в ушах. Но сумасшедшая надежда уже овладела мной. Я уже верила ей. Да и какой смысл врать там, где легко можно проверить?
– А ты молодец, Ринка, – старуха, оказывается, продолжала болтать, как будто не замечая, что со мной творится. И только теперь, когда она второй раз назвала меня по имени, я обратила на это внимание. – Я таких люблю. Смелая, ну прям как я в молодости. Прощения, говорит, просить не буду, а сама тут же и повинилась. И сразу – права качать. Восемь жизней из девяти потеряла, еле ноги таскаешь, а все как непобитая. Эх, когда оно было, то времечко, когда я такой была…
– Ну ладно, мне бы старой все болтать, – прервала она сама себя, а вам, молодым, время дорого. Любезный твой друг жив и здоров. Разве что кошмар ему приснился, но сейчас он об том не помнит. Ты мимо его уже сколько раз проходила. Только подойди к лавочке – и он твой. Но ты с ним поосторожнее. Он японский шапиён. Они, японцы, все хотят острова свои вернуть, и для того шапиёнов засылают. А вы и отдали бы, чужое-то оно впрок не идет. Ну, это дело не мое. А я еще другое скажу.
За храбрость твою я тебе твои восемь жизней исторгнутых верну, так уж и быть. И еще благодарность свою прибавлю. Шайку гаражных урок ты с японцем своим мне помогла вывести. Им всем теперь такой сон все время будет сниться, что долго они тут не задержаться.
Поэтому выбирай, чего тебе больше хочется. Перво-наперво, как ты мне понравилась, могу тебя своей преемницей сделать. В обучение, значит, возьму, и все секреты передам. И утварь со скарбом. Когда помру, сможешь колдовать не хуже меня. А второе – могу тебе обсказать хоть прямо сейчас, то, зачем тебя ко мне посылали. Только предупреждаю – пользы тебе самой от того никакой не будет, кроме вреда. Как говорится, любопытство сгубило кошку. Только думай скорее, время не терпит. Ну, чего выбираешь?
– То, зачем посылали, – твердо сказала я. Первое предложение ведьмы затронуло какие-то тайные струны моей души. Мне немедленно захотелось научиться колдовать. Показалось, что именно это – мое истинное предназначение… Но что-то подсказывало, что и сама старушка меньше меня уважать будет, если я откажусь от выполнения задания, даже в обмен на такую соблазнительную взятку.
– Ай, молодец, внучка! – опять восхитилась старая колдунья. – Делу время, потехе час, так? Только кто знает, где тут дело, где потеха… Ну ладно. Выбрала – значит, слушай. Подозрения насчет той вашей операции были правильные. Та операция была задумана в Америке. Только пользы теперь вам от того мало, потому как она давно уже, как вы говорите, увенчалась полным успехом. Им надо было что? Коммунизм ваш остановить, перестройку сделать, холодную войну выиграть, ученых переманить, и все – вашими же руками. Потому что своими не получалось. А так – все получилось, да ты же знаешь, чай не слепая. Сделали все их агенты в вашем КГБ. А теперь ФСБ. Дальше эти агенты проведут своего президента России с помощью американских им… имиджмейкеров, вот, и ихних же выборных технологий. Твоим бывшим начальникам с ними не совладать, не стоит и пытаться. Муравьи они против них. И мне не совладать. У них свои маги… магистры есть, а за таких, как я, дают пятачок за пучок, да еще в базарный день. Всей моей силы хватит только, чтобы следы замести, что я в ихнюю канцелярию влезла. Вот, видишь, сегодня купила, – и старуха неожиданно протянула мне… аэрофлотовский билет! Который я машинально взяла.
– А это – твой, – добила меня колдунья, доставая еще один такой же билет, пока я лупала глазами на тот, что держала в руке, и тоже отдавая его мне. Я взяла и этот.
– У тебя доллары твои где? В камере хранения в аэропорту, верно? Можешь не кивать, сама знаю… И паспорт твой заграничный тоже там.
Я разглядывала билеты. Это были целые книжечки на полет с пересадками. Рейс намечался… Тарасов – Москва – Алма-Ата – Дели – Бангкок – Тайвань! Причем на трех самолетах. Из который последний – другой компании, хоть билет выдан Аэрофлотом.
– У меня нет визы на Тайвань, – сказала я, чтобы показать, что и я не лыком шита, – да тут, наверное, одной визой не обойдешься? Небось, и от индусов виза нужна, и от тайцев.
– Каких еще тайцев, – растерялась старушка, – тайваньцев?
– Тайцев, которые в Таиланде, – объяснила я. – Или мы в Бангкоке из аэропорта вылезать не будем? А там, вообще-то, говорят, интересно. И в Дели.
– Интересно будет живыми остаться, – возразила колдунья. – А впрочем, можем и прошвырнуться. А насчет виз, ты это, глянь сначала в свой заграничный паспорт, когда в камере хранения его заберешь, а потом говори, есть там визы или их там нет, – хитро заулыбалась колдунья. Я только рукой махнула. Поняла, что визы там будут. Или, по крайней мере, их там будет видно тем, кому нужно их видеть…
– Я-то уже собралась, – показала она на два объемистых баула на полу в прихожей. Один сильно пах смесью множества хорошо знакомых, смутно знакомых и вовсе незнакомых запахов, другой слабо шевелился. Я поняла, что там крокодил, и хотела было спросить, как мы пронесем его через таможню, но опять только махнула рукой. Ясно, что уж таможенников хитрая бабка так обведет вокруг пальца, что мы хоть табун крокодилов мимо них будем гнать, сами гарцуя на парочке особо крупных – они не заметят.
– Ах, да, – спохватилась я. И замолчала, разглядывая себя. Хотела-то я сказать, что в таком виде меня на самолет в Москву не пустят. Не говоря уже об загранице. Покалеченную, окровавленную, в грязных лохмотьях. Хотела сказать, но не сказала. Потому что выглядела я, оказывается, так, как будто все происходившее было просто кошмарным сном. Да и не болело уже ничего! Так, подумала я. Надо будет ее обязательно расспросить после, что же было. Страшный сон – или страшная жизнь, но с чудесным излечением в конце? Но потом. Потому как что-то мне заранее кажется, что простого ответа типа «да-нет» я не добьюсь.
– А у тебя много вещей дома, которые с собой брать надо? – спрашивала меж тем колдунья.
– Ничего такого, за что стоило бы жизнью рисковать, – подумав, отозвалась я. Старухины откровения меня проняли. Если против меня ЦРУ, ФБР, ФСБ и ГРУ единым строем, а за – только бывший уволенный и скрывающийся БГ, когти надо рвать немедля. Да еще этот их почти готовый президент…
– Вот и молодец, – опять восхитилась старая, – ну совсем как я молодая была. Значит, тогда так. Бери баулы и иди вниз. Там с самураем со своим встретишься. Только имей в виду, он ничего не знает. Разве что сон ему снился, но вряд ли он его запомнил. Знакомься заново. Проси помочь донести вещи до машины. Адреса ему не давай, про Тайвань не говори. Проси у него адрес, хоть в Тайбэй до востребования. Из Синьчжу ему напишешь, свой адрес пришлешь. Там недалеко, а все ж другой город, безопаснее. Когда его, шапиёна твоего, тут накроют, его на кого-нибудь в Японию обменяют. Там свои в отставку отправят. Если не дурак, харакири делать не будет, приедет к тебе на Тайвань, помогать станет. Ты же, небось, там детективом будешь, как тут подруга твоя? Над которой сильничают все время? Ну вот, а он китайский хорошо знает. В Военном институте иностранных языков дают не только язык, но и этот, как его… менингит… нет, метилен… Алитет мента? – мент алитет, вот! Да и для представительства хорошо, а то китайцам девка-детектив еще непривычнее, чем у нас…
– И когда же он приедет? – нетерпеливо перебила я. Намеки на то, что я хочу стать детективом потому, что на этой работе все время насилуют, мне не очень понравились. – И вообще, я уже раздумала быть детективом! Хочу книги писать!
Старуха ненадолго задумалась.
– Примерно через год приедет, – наконец, сказала она, – а точнее я потом определю. Сейчас времени нет гадать по-настоящему. А книги писать – это ты хорошо придумала. Они сразу подумают – книги пишет – значит, больше ни на что уже времени нет, с расследованиями своими глупыми куда не надо не полезет. Пиши и присылай в Тарасов. Есть у тебя тут какие-нибудь знакомые, чтобы книги издавали от твоего имени? Но притом чтоб говорили, что тебя вовсе нет, так, вывеска такая. Может, хватит книг и того, что ты больше в Тарасове светиться не будешь, чтобы до Тайваня тебя не отслеживать. А там можешь и порасследовать чего, если интерес не пропадет. Годик только подождешь – и греби счастье лопатой! Сейчас же только глазками шапиёну своему похлопай и адресок возьми. А я тут пока что телефончиком займусь. Телефончик свой так настропалю, чтоб дольше его искать потом пришлось, да и звякну начальнику твоему, что, дескать «Папа Поправился». Если он очень-очень умный, то у него тоже вариант отхода имеется. И медлить он не будет. Глядишь, когда еще и свидитесь, мир велик, но тесен. Хотя вряд ли скоро. Ну все, давай, шевелись шибче! На самолет опоздаем! Заруби себе на носу: если опоздаем и придется мне рейс задерживать по техническим причинам, ни за что в твоем детективном деле помогать не стану, так и знай! Потому как вражьи магистры вынюхать могут. И секретов моих не дождешься! Рули шеметом!
Я подхватила старухины баулы, один с кореньями, другой с крокодилом, и поразилась тому, что оба, казалось, ничего не весили. Ну, надо надеяться, колдунья знала, что делала, и Якуро они таким легкими не покажутся. Надо будет перед выходом из подъезда согнуться, таща их. А то он не поверит, что мне нужна его помощь. Кстати, а зовут ли его на самом деле Якуро, или только приснилось? И я поскакала вниз по лестнице, заново знакомиться «со своим японским шапиёном». Лифтам я и раньше не очень доверяла, а после приключений в башне они мне окончательно разонравились.
И я оказалась права, но это уже совсем другая история.
–пока–все–пока–
