Александр Евгеньевич Никифоров
Вот был слуЧай 2. Сборник рассказов
Старпом, увидев, что дискуссия среди пассажиров, по обсуждаемой теме закончилась, накинул на себя жилет, повернулся, чтобы все посмотрели посадку жилета на шее. Затем вытянул вперед завязки жилета и объяснил, – Смотрите внимательно, как я буду завязывать жилет. Завязки старайтесь вязать в районе пупка, если завязывать ниже, то может приключиться конфуз, и вы окажетесь в воде, с задранной высоко головой. А в таком положении вы даже, не будете видеть, в какую сторону дрейфуете.
– На запах пойдем, – не удержался разговорчивый мужик с мутными глазами, – запах он до берега доведет. Иль дельфины дорогу подскажут, слыхал, их уже говорить научили.
– Это если он с Балтики, сюда заскочит, вам дорогу подсказать, – ровным голосом, без намека на юмор, ответил старпом.
– Сударыня, – обратился он к женщине, сидевшей рядом с мужиком, по смущенному ее виду, догадавшись, что она связана с ним долгими семейными узами, – чем хоть вы его кормите, уж больно он у вас разговорчивый.
– А что сами едим, тем и кормим, – буркнула женщина, – этого обалдуя, чем ни корми, язык как помело.
– Так надувать или нет, – шепнул Офиногеннович, на ушко жене, – отдышался я вроде.
– Надувать? Кого? – не поняла Нина, внимательно слушавшая моряка.
– Круг. Не тебя же. Тебя мне уже не надуть, шланг уже поистерся, давление ни к черту, – хихикнул Фадей, – в общем как в песне «ромашки спрятались, поникли лютики».
7
Так чего надувать или нет. Сама же просила.
– Нет. Ну, это нормальный человек? – возмутилась Нина, – ему о спасении жизни рассказывают, а он хаханьки, да хихоньки разводит. Тебе трудно понять. Круг теперь зачем, раз жилеты выдадут.
–Извини, что отвлек. Как – то не подумал, – ответил муж, облегченно вздохнув.
–Вот в прошлом году у нас ЧП на второй линии случилось. Там салагу на корабль взяли. Мелкий такой из себя, метр в кепке и то в зимней, мехом подбитой. Но на весь этот рост, дерьма в нем, как в двух сухогрузах навоза. Возвращались они с экскурсии. Ходко шли, примерно, как мы сейчас. И вот уже на подходе, этот салага навозный, пожарную тревогу сыграл. Паника, пассажиры по кораблю, как тараканы разбежались. Хорошо, что капитан, сразу понял, что ложная тревога. Пассажиров успокоили, виновника к рынде, судовому колоколу привязали, чтоб еще чего не сотворил. Пассажиров начали считать, и вот тут – то обнаружилось, что одного нет.
Весь корабль обшарили, пропал человек. Пересчитали жилеты, один отсутствует.
– Ой, спаси господи, – охнула старушка, быстро перекрестившись, – утоп, сердечный.
– И утонул бы, – ответил старпом, – если бы не внимательно слушал, о чем я сейчас говорю. А так обошлось. Сам через неделю пришел, чтоб согласно инструкции, капитану жилет сдать, имущество же казенное, по описи числится. Вот тогда он и рассказал, как услышав сигнал тревоги, накинул жилет и сиганул за борт. Сделал, согласно инструкции действий по тревоге, он все правильно, но вот завязки на жилете завязал не правильно. Если бы завязал правильно, то он бы увидел, что кроме него в воде никого нет, и прыгать никто не собирается. Но видно завязывая жилет, он думал о том, как спасти свое самое дорогое. Поэтому и завязал ниже пупка, на том месте, которое решил сохранить, чего бы это ни стоило.
– А потоп бы? – ахнула старушка, – свят, свят.
– Человеку его профессии, и в гробу покрасоваться хочется, – пояснил ей моряк, – сразу, рев подымут, провожающие дамы, увидев, что они потеряли.
– Позвольте поинтересоваться, что это за профессия такая, что в последний путь дамы провожают?
И хотелось бы еще выяснить, что он там такое, вместо жилета подвязал? – с ехидцей спросил мужичонка в очках и с козлиной бородкой.
– Так как вопрос относится к теме инструктажа, отвечаю, – отчеканил моряк, – подвязал все, что находится ниже жилета, а по профессии он, танцор стриптиза.
– Сатане подспорье, свят, свят, – в ужасе, мелко закрестилась старушка, – анафема его возьми.
–Это мамаша, с какого галса глянуть, – успокоил ее моряк, продолжая инструктаж, – так как завязки оказались не на тех местах, которые прописаны в инструкции, оказалась голова у нашего стриптизера, задранной вверх. Из-за этого он не смог определиться на водном просторе. И поплыл он по воле волн, надеясь только на то, что когда ни – будь, попутным ветром прибьет его к берегу.
–Ты уж сынок, больно долго томишь, – обратилась к нему старушка, – скажи уж поскорее, как спасся – то, грешник?
–Так мать, только благодаря женщинам и спасся. В сумерках уже дело было, когда его к берегу подогнало. В это время мужикам на берегу уже делать нечего. А вот женщины еще по берегу ходят. Какая со спиннингом, в надежде поймать золотую рыбку, а иная, уже без надежды, но вдруг, какой уснувший на берегу бизнесмен, или на крайний случай чиновник попадется. Это шутка такая, – пояснил старпом, – но одна такая, одиноко бродящая, как увидела, что вместо рыбки золотой, или судака доброго, тянет она что-то непонятное, в оранжевом обрамлении.
А как голову разглядела, испугалась очень. От ее испуга, в озере даже небольшой прилив образовался, пардон, конечно, но описалась она обильно, так, что даже немножко повысила уровень прибрежных вод.
– Женюсь сразу. Если с детьми усыновлю, и еще проси все, что хочешь, только, умоляю, вытащи, – прохрипела ей голова, в оранжевом окружении, не имеющая сил, самостоятельно выбраться.
– Ох, те, повезло – то как, – воскликнула рыбачка, – только мил человек, водоплавающий, женатая я, ребятишек трое. Мужик страсть, какой ревнивый, узнает, как бы с тобой не поплыть. Ты вот, что. Ты тут немножко в каботажном плавании поплескайся, а я к соседке, Надьке сбегаю. Она со всех сторон свободная. Рыбачка, на всю рукоять воткнула спиннинг в песок, подкрутила катушку, до звенящей струны натянув шнур.
8
Для прочности обложила камнями ручку и помчалась в поселок за подругой.
Вдвоем они и вытащили его на берег,– пояснил старпом, – но зачем я вам это рассказал? А потому как случай поучительный. И пример хороший для инструктажа. Прямо показывает, что завязки надо завязывать, не на дорогих сердцу местах, а на самом жилете, чтобы выбираться из воды самому, без всяких там условий.
– А женился он, или нет? – вдруг спросила, до этого хранившая молчание, соседка четы Яблоковых.
– Вопрос к данному инструктажу не относящийся, но женщине, отвечу. Всем женщинам отвечу, – серьезно сказал старпом, – дорогие наши, если вы поставили задачу, то она будет выполнена любой ценой. Вы же способны на все. И коня на скаку и избу поджечь. А уж вытащить мужика, спасти его, и заставить его выполнить обещания. Да такого в природе не может быть. Этот танцор, не успел еще всю воду из легких выплюнуть, как уже под брачным венцом был. Это же не на водных просторах, как говориться «без руля и ветрил», это же в твердых женских руках, направляющих и указующих.
–А я Фигушенька, еще, когда ты очередь ходил занимать, все удивлялась. Чего это столько девок со спиннингами в руках, по берегу ходят? – шепнула Офиногенновичу, Нина.
–Так, когда охота, она самая охота и есть. А рыбалка, та же охота. И удивляться тут нечему, когда такие дельфины, на спиннинг берут,– рассудительно ответил он.
– А вы случайно удочки с собой не взяли? – спросила у Нины соседка.
– Так мы же не на рыбалку, мы на экскурсию, – ответил за нее Фадей, – а вы рыбалку любите?
– Да не знает он, вещи – то я укладывала, – не дала соседке ответить на вопрос Нина, – есть у нас удочка, есть. Если надо, так попользоваться я дам, – стала она расстегивать баул.
– Не надо, что вы. Я просто так поинтересовалась, – смутилась соседка, за рукав, усаживая Нину на место, – я же просто так, – снова сказала она.
Посмотрев на Фадея, она наклонилась к Нине, и стало что-то нашептывать ей в ухо.
Тот недоуменно взглянул на перешёптывающихся женщин, вслух крякнул и от нечего делать, стал слушать продолжение инструктажа.
– С индивидуальными спасательными средствами в виде ЖСМ, мы с вами познакомились,
–говорил старпом, – но есть еще и спасательные плоты, на которых вы, обязательно одетый в ЖСМ, сможете добраться до берега.
– Видите, на палубе стоят такие круглые бочки, – обратил он внимание пассажиров, – это они и есть. Выдаю вам военную тайну, плотов на корабле, шесть. Вмещает каждый плот, двадцать человек. Следовательно, можно высчитать, допустимое количество пассажиров на нашем корабле. Дело это, не совсем простое. А, например людям иностранного производства, которых немного, но они есть среди нас, с этой задачей вообще не справиться, так как русского языка они не знают. Я могу, конечно, объяснить им на их родных языках, но сейчас нет на это времени. И для таких случаев, для них, все наглядно нарисовано вот на этой переборке. Так что пусть разглядывают и вникают.
–Look there! – неожиданно, так что сидевшая напротив старушка, испуганно вздрогнула.
На его слова, откликнулись четыре пассажира, которые стали разглядывать наглядные пособия.
– Ну вот, и с лицами иностранного производства разобрались, теперь можно заняться и расчетами,
– моряк достал платок, увидев его неприглядное состояние, убрал назад. Старушка тут же протянула ему пару салфеток.
– Образованный ты сынок, прямо страсть, как образованный, – сказала она, – как ты немцев – то шуганул по их нему. Эх, вот бы мне зятя такого.
– А это я на немецком? – удивился моряк,– а иначе нельзя. На нашем – то мать, скандал международный может разгореться. Понять, не поймут, а на выражение обидятся.
– Ты уж милок, давай без скандалов. Потерпи, нам до земли добраться надо, – забирая у него мокрую салфетку, попросила старушка.
–Доберемся, мать. Судари и сударыни, я надеюсь, сосчитали, сколько пассажиров может принять корабль? – спросил моряк.
Пассажиры молчали, сосредоточенно подсчитывая количество мест на корабле.
9
–Еще не сосчитали? – посмотрел моряк на мужичонку, который шевелил губами, смотря в потолок салона, надеясь так увидеть ответ.
– Даю легкую подсказку, – сжалился старпом, – двадцать нужно умножить на шесть и прибавить к этому четырех членов команды, вернее трех, капитана считать не надо.
– Ахти, боженька, а капитана куда? – охнула старушка.
– Капитан, мать, должен до последнего оставаться на борту, и следить за тем, что все казенное имущество, закрепленное за ним, ушло на дно в целости и сохранности.
– Так утопнет же, касатик, – пожалела капитана старушка.
– Наш не утонет. Он у нас непотопляемый, его шесть раз от командования пытались отстранить, ничего не смогли сделать. Он у нас по закону Архимеда живет, – пояснил старпом.
– Это как молодой человек? – выкрикнул мужичонка с козлиной бородкой.
– Доктору наук, законы положено знать, – осуждающе посмотрел на него моряк, – второй закон Архимеда гласит, если тело втерто в воду, не потонет оно сроду.
– Но позвольте, У Архимеда…, – пискнул мужичонка.
– Ох, голова, – зашлепала в восхищении, губами старушка, – мне бы зятя такого.
Старпом приложил руку к груди, благодаря старушку и продолжил, – вместимость корабля с трудом, но сосчитали. Со средствами спасения с натяжкой, конечно, но познакомились. Отложите это все себе в памяти и главное, об этом не забывайте. На моей памяти, таких случаев забывчивости – море. Вот, например, в самом начале навигации один из пассажиров забыл на борту сумку. А в сумке, как потом выяснилось, был пахнущий порохом стреляный патрон, который забывчивый гражданин, прихватил для отпугивания от своей сумки зверей. Уверен, он был, что унюхав патрон, звери к нему и на километр не подойдут. Вот если бы вспомнил он о том, что на острове нет зверей, а по мышам из ружей не лупят, остался бы с сумкой. А так, согласно инструкции, обнаружив на борту бесхозный предмет, я сразу же сообщил куда надо. Прибыли нюхательные собаки, с приданным им в помощь специалистом по разминированию. Собаки над сумкой потявкали, сапер в специальном ящике, ее не вскрывая уничтожил. Забывчивому туристу по возвращении была оказана всесторонняя помощь. А, пострадавший, горько рыдал, сжимая в руке единственную память, от оставшуюся от его имущества. Обгоревший ремень от сумки.
При этом непрерывно причитая, – ну все хана мне, полный п.… Служивые собаки, приученные к пониманию, слизывали с его лица обильные слезы. А слез было столько, что мы даже, вынуждены были, в таком состоянии не пускать его на палубу, в опасении за осадку корабля. В конце концов, не прекращающего лить слезы, его посадили в шлюпку, и так на буксире и доставили на берег, по колено в слезах. Собаки в голос выли, провожая. А в сумке и было то, три бутылки бальзама «Карельского», да толстая тетрадь с наказами от жены.
– И надо было так убиваться, сердешному. Все из – за водки этой, проклятой, – вздохнула старушка.
–Да ты чего, старая? – возразил ей мужик с мутным взглядом, – водки в магазинах завались, стал бы он из-за нее рыдать. Другое дело, где он тетрадку с писаниной жены возьмет? За такую утерю, или дробь сковородкой по голове, или пожизненное лишение всех прав и привилегий.
– Смотри, как покойник разговаривает, – одернула его, сидящая рядом женщина, явно состоящая с ним в семейных отношениях.
–Сумки забывают, ладно, – продолжил старпом, – но вот в прошлую навигацию, одна пара, ребенка на острове забыла. Мальчишка, уставший от экскурсии, на причале прилег на скамейку и уснул.
Он, значит, спит, а близкие родственники его, в это время, в очереди, за место спорят, доказывают, что льгота у них, так как они с ребенком. Мы уже больше половины, назад прошли, когда соседка, из них не занявшая место у окошка, спрашивает, – а ребеночек – то ваш где?
Тут они и заахали. Папаша в рубку побежал. Там капитана начал за грудки хватать, угрожать стал,
–Разворачивай, – орет, – «Аврору» свою на обратный курс, а то я тебе тут переворот устрою.
Мамаша от потери чада своего, совсем ошалела. Выскочила на палубу, все спасательные круги в воду покидала. За ними следом и сама сиганула, в обратный путь на остров, за сыном направилась. Мы ход застопорили, тревогу сыграли, человек за бортом. Пытались ее баграми зацепить, так она, двух матросов, за эти багры, с палубы в воду смахнула.
– А ты? – спросила, с надеждой в глазах старушка, – ты ее вытащил?
–Я мать, согласно должностной инструкции, руководил операцией по спасению.
10
В любом деле, руководство, это главное, но так как на палубе я был один, капитан в это время пытался оторвать папашу от штурвала, пришлось и мне лично поучаствовать. Оценив обстановку, кинул я конец матросу.
При слове «конец» женщины захихикали. Девчонки смущенно потупили глаза.
Мужчины уважительно посмотрели на старпома, задержавшись взглядами на нижней половине крепко сбитого тела.
Моряк, поняв, что для туристов слово «конец» имеет совершенно другой смысл, попытался объяснить, – «конец», это не то, что вы подумали. «Конец» у моряков, это линь, или трос, или по вашему просто веревка. Так вот, метнул я «конец» матросу, чтоб он им обвязал «бегущую с корабля», и я смог бы вытащить ее на палубу.
– И что выдержал? – с уважением поинтересовался мужской голос.
– Кто? – не понял старпом.
– Конец, ексель – моксель, – пояснили ему тем же голосом.
–А куда он денется. Выдержал, конечно, – подтвердил старпом, – два раза она, правда, соскользнула с него от усталости, но потом схватила так, что на палубе еле оторвал.
Салон корабля грохнул хохотом.
Бравый моряк. Смотрел на смеющихся туристов, без улыбки на лице, сохраняя официальную серьезность, только в глазах появились смешинки.
– Ну, моряк. Ну, хват, – сквозь смех, вытирая катившиеся слезы, похвалила его старушка, – вот бы мне зятя такого.
–Многоженство, мамаша, у нас законом запрещено, – ответил ей старпом, – поэтому ситуация в плане демографии катастрофическая.
– Ты мне по – нашему скажи, что ты сейчас сказал, – попросила старушка.
– Мужиков нехватка. Девки рожать не желают, – вытер моряк вспотевшее лицо.
–Да ты о чем, касатик? – удивилась старушка, – у дочени моей трое, внучиков моих.
– Удивляюсь, я на вас, мамаша, – сказал старпом, – то в зятья зовете к дочки незамужней, то вдруг, заявляете, что детей у нее трое.
– И что, что трое? – протянула ему старушка очередную салфетку, – дочка – то незамужняя.
– Это, конечно плюс, – ответил старпом, – но давайте этот разговор отложим. Я же на службе,
– моряк, снова обратился к туристам, – Вот, что получается в случае забывчивости. Хотя в нашем случае, матери ребенка повезло в одном, она удвоила свои впечатления от острова, побывав там за один рейс два раза.
– А отец, – задала вопрос соседка четы Яблоковых.
– Он не удвоил, он удесятерил, только не свои, а наши впечатления о нем. Оставив о себе неизгладимую память. Человек, доложу я вам, когда он на эмоциях, выдает прямо не человеческие возможности. Вот и папаша этот, поднапрягся, и оторвал штурвал нашего славного корабля. Добился того, чего хотел. Повернул его все – таки на сто восемьдесят градусов. Хотя на движение корабля это не повлияло, но повлияло на самочувствие капитана, которого чуть Кондратий не хватил. Но преодолев себя, он успел, скомандовать, – стоп машина.
– Не перевелись еще богатыри, – хмыкнул мужик с мутными глазами, – я тоже однажды, чтоб здоровье поправить…
– Молчи богатырь тоже мне, – толкнула его локтем в бок, женщина, находящаяся с ним в супружестве.
– Ой! А как же они без руля – то, Фига, – спросила Нина.
– А весла на что? Вот веслом и правили, – мгновенно ответил Офигеннович жене, – весла у них на всякий случай имеются. Ну, если мотор заглохнет, или штурвал оторвут.
–Врешь! Как на веслах такую махину двигать? – не поверила жена.
– Каком. На естественном газу. На нем рабы и не такие галеры двигали. Встанут на палубе на четвереньки, поднатужатся, да как дунут в парус. Некоторые рекорды скорости, до сих пор побить не могут.
– Ну, может рабы и могли, – с сомнением проговорила Нина, – сейчас – то ты где рабов возьмешь?
–Жизнь захочешь, хоть кем станешь. Хоть рабом, хоть веслом, – отговорился Фадей, – не мешай слушать.
11
– А чего слушать. У вас с ним языки, как винт у галеры крутятся, не переслушаешь, – оставила за собой последнее слово жена, наклоняясь к соседке.
– Милок, а как без руля-то справились? – спросила старушка, протягивая старпому очередную бумажную салфетку.
– Как справились? А так. Штурвал на место воткнули вместе с папашей. Ноги, правда, подогнули ему, чтоб об палубу не шоркал, так и крутили до берега. А на берегу опять оказия с нами приключилась, – вспомнил старпом, – туристы, те, что мучились на берегу нас, ожидая, как увидели, что швартуемся, сразу к нам ринулись. Так торопились, что те, кто впереди, под напором задних, прямо так с причала и свалились. А кто на причале остался, вместо того, чтобы упавшим в воду, помощь оказать, защелкали камерами. Выстроились на краю причала, и давай снимать плавающих своими гаджетами, на вечную память. Команда круги стала тонущим кидать, а фотографы, эти самодельные, стали их перехватывать и на причал складывать.
– Панораму на всю, – орут, – испортите. Только когда, ревуном их оглушили, а потом капитан объяснил им популярно, кто они такие. Только тогда и прекратилось эта фотосессия.
Скорость «Метеора» стала замедляться. За кормой вспенились буруны торможения.
– Желаю всем провести приятную экскурсию, набраться впечатлений, – старпом развернулся и открыл дверь в рубку…
Мягко коснувшись причальных кранцев корабль замер. Первым из салона ринулся многодетный папаша Детскосельский. Огромный рюкзак бился о его спину, толками придавая ему ускорение. Не выдержав такой скорости передвижения, на выходе с трапа он запнулся, и чуть качнулся влево. Рюкзак качнулся за ним. Упав на край, он попытался схватиться за настил трапа, но вес поклажи, стянул его вниз. Обрызгав стоящих на трапе, поднявшими от его падения брызгами, Детскосельский, плавая на рюкзаке, отчаянно замахал руками и ногами, пытаясь перевернуться.
– Спасите! – закричала его жена, вместе с высунувшейся из коляски дочуркой, но это был единственный возглас, призывающий к спасению на водах.
Женщины стали рыться в сумочках, мужчины поставили свои сумки, и достали из карманов телефоны.
–Якорь вам во все отверстия, – рявкнул, высунувшийся из рубки капитан, – человек за бортом! Старпом командуй!
–Час, целый час, кому говорил, – крутилась мысль в голове старпома, пока он снимал спасательный круг, – спасать надо, а они на вечную память снимают…
ТАК ДЕРЖАТЬ!
«Совет депутатов сельского поселения Ожиданка, первым в нашей области отчитался о выполнение на своей территории Майских указов. Редакция нашей газеты, попросила прокомментировать успешное выполнение поручений президента Медвепутова Дмитрия Владимировича. Вот что он нам ответил:
– В преддверии майских указов, которые мы с нетерпением ожидали, в нашем сельском поселение была проведена большая подготовительная работа. Работа, как раз, приуроченная к выходу этого знаменательного документа. Так что, когда он был опубликован, наши депутаты, наша администрация, все население с огромным воодушевлением приступили к его выполнению, – сказал с присущей ему скромностью Дмитрий Владимирович, – самым неоценимым направлением, потому как невозможно дать оценку тому, что дает нам в настоящем, да и в будущем оздоровление народа. И вот этот призыв нашего дорогого Президента к здоровому образу жизни, стал самый ярким, самым горячо принятым нашим населением. Именно это стремление к здоровому образу жизни, было принято нашим народом всей душей, и, конечно же, стремлением к скорейшему его претворению в жизнь.
Вы знаете, что за достигнутые успехи в здоровом образе жизни, старожил нашего поселения
Ходоков Егор Егорович, был занесен в книгу рекордов Гиннеса, пробежав стометровку за две с половинной секунды.
–Но говорят, что он убегал от быка?
– Ну что вы. Не бык это был. Тренер…
(«Так держать!» газета Трибуна региона. Надеждинская область.)
Глава Ожиданского сельского поселения (не путать с колонией – поселением), являющийся еще и председателем Совета депутатов и главой администрации, был единогласно избран председательствующим на очередном заседании совета депутатов поселения.
Дмитрий Владимирович, очень гордился своей фамилией, доставшейся его роду от далекого пращура, которого согласно семейному преданию, на охоте в трех сосенках, называемых перелеском, запутал медведь. Да так запутал, что вышел пращур к людям, только через неделю, да еще почти год, рогатину отобрать не могли, так и ходил с ней. Вот и стали с тех пор люди, всех потомков его звать медвепутами.
В наше время, конечно, с такой фамилией, надо республикой руководить или регионом, на этаких – то постах, она к самому что ни есть месту. А тут в деревне…
Тяжело в деревне с такой фамилией, друг друга все знают, телевизор в каждой избе… Иногда вместо сериалов и новости смотрят…
Стеснялся, как то своей фамилии Дмитрий Владимирович, не позволяла она ему полностью раскрываться в своих способностях. Ну, как в деревне, при такой фамилии, о будущем говорить.
О недалеком уже, ярком светлом будущем? Деревенские они ведь люди конкретные, подождут, подождут, обещанных светлых времен, а потом белым днем «темную» устроят, попинают с напоминанием.
Стал он подумать о модных теперь псевдонимах, вместо фамилии, прислушиваться стал к слухам на деревне, какое прозвище прилепили? А было их немало, и все они, как и в случае с пращуром, к событию какому – то с ним были приурочены. А событий этих…
На первых выборах выдвигая свою кандидатуру, молодой и неопытный, озвучил он программу по ремонту дорог. Молодой был. Это сейчас он понимает, что дороги в России, это такой же символ, как ромашка, как березка, и ремонтом их занимаются те, кто дорожит этими затратами так, как своим кошельком, зная как тратить, чтобы сэкономить.
Программу озвучил, в грудь себя постучал, депутатом стал, а выполнить не смог.
Жердиной его тогда опоясали разочаровавшиеся в своем избраннике, избиратели. Две недели, скрючившись, ходил, людям объясняя, что он депутат теперь, фигура неприкосновенная. Перед некоторыми, особенно непонятливыми, мандатом, охранной грамотой своей, для убедительности потряс. И ничего, перенес эти первые политические неудобства, поумнел, скромней стал в своих программных заявлениях. Пару лет, правда, после «темной» ходил он под прозвищем Кощей бессмертный, не обижался, народ он всегда скажет, не « в бровь, а в глаз»
2
Как еще можно назвать такого, стойкого ко всяким жизненным неожиданностям человека?
Когда последний раз, жердиной по хребту, пытались до его совести достучатся, так та, на три части рассыпалась, а ему хоть бы что. Походил месяц скрюченный, и чего? С кем не бывает. Зато дальше по служебной лестнице полез, вроде как «курсы повышения» окончивший.
Сразу на три стула по должностям присел. Змеем Горынычем стали на деревне звать, а кто Святой Троицей. Со временем, ему, уже тертому калачу, проперченному, прожаренному за двадцать пять лет, в чугунной «буржуйке» политика и чиновника, на все эти прозвища, до одного места стало. Рты не заткнешь, как хочется пусть, так и зовут, лишь бы на выборы ходили, да «галку» ставили» против фамилии его. Двадцать лет, население Ожиданки фантазировало в своих творческих исканиях, пока не остановилось на одном, всем пришедшем по душе, прозвище – Трехглавый. Носит с тех пор Дмитрий Владимирович, это прозвище, по газетному, псевдоним, который вытеснил в конец, и фамилию его, пращуром приобретенную – Медвепутов.
Он и сам, так к нему привык, что и подписываться стал Трехглавым, подумывая над тем, что надо его узаконить…
– Господа депутаты, – постучал он ручкой по графину, призывая присутствующих к вниманию, – время. Пора начинать заседание нашего совета. Секретарь? Сколько депутатов присутствует, – спросил он, прекрасно видя, кого из десяти депутатов нет на месте двух.
Дородная дама, в том прелестном возрасте, когда «ягодка опять», одетая в цветастое платье, туго обтягивающее ее пышные формы Паутова Людмила Михайловна, являющееся личным секретарем Трехглавого, распевным голосом доложила, – Из десяти депутатов нашего Совета, на заседание присутствует восемь.
Людмила Михайловна, по всем статьям имела полное право на распевный голос, на яркое платье. Кроме своего секретарства, она еще занимала не обременительный пост начальника организационного отдела. И эта ее должность была незыблемой, пока Дмитрий Владимирович был главой. Людмила Михайловна являлась законной женой его двоюродного брата.
–И какие это такие, неотложные дела у депутатов? Позволяющие им пропускать заседания? – грозно спросил Дмитрий Владимирович, смотря поверх голов молчавших. Он знал все эти причины, но должность обязывала к осуждению подобного, – пропускать заседания на которых обсуждаются неотложные текущие вопросы и принимаются решения, необходимые для перспективного развития нашего сельского поселения?
– Правильно, дорогой вы наш Дмитрий Владимирович, – с ходу поддержал его, Проныров Сергей Михайлович, единственный из десяти депутатов, заседающий на постоянной основе, получающий за это зарплату, – это даже любопытно. Какие это такие важные дела есть у народного избранника, что он даже уклоняется от выполнения своих обязанностей, направленных в первую очередь, на создание комфортной среды проживания, нашего населения?
За неприлично высокую по деревенским меркам «народного слуги» зарплату, он поддерживал всегда, везде и во всем, своего благодетеля, в прямом и переносном смыслах. До лиловых от кровоподтеков рук, аплодировал речам, подхватывал под белые ручки, во время банкетов и других застолий. Носил на себе, когда от бесчисленных тостов и здравниц у Трехглавого, отказывались передвигаться ноги, а руки уже не держали бокал…
– Валька в школу побежала. Перед директором школы ставить вопрос о запрещение мобильных телефонов ученикам. Вечером в новостях увидела, что сенаторы обсуждали этот вопрос, вот засуетилась. С утра и побежала в школу, что успеть среагировать на думы сенаторов. Они ведь если забубнили о чем, так скоренько запросы ожидай, чтоб потом, как пишут, «по многочисленным просьбам трудящихся», что ни будь придумать. Заявление мне ночью принесла, чтоб вы включили этот вопрос в сегодняшнюю повестку, – сказала Людмила Михайловна, протягивая Дмитрию Владимировичу, листок с заявлением.
– Валентина Матвеевна, а не Валька, – поправил ее тот, – надо с уважением относиться друг к другу, тем более это относиться к нам, избранникам народа. Я считаю, причина отсутствия, более чем уважительная. Думаю, что отсутствие Валентины Матвеевны, можно объяснить, как выполнение нашего поручения. Принимаем безоговорочно, и без голосования. Согласны, коллеги?
Депутаты одобрительно закивали головами.
3
– Предлагаю вынести депутату Рюмашкиной Валентине Матвеевне благодарность от нашего депутатского корпуса, – продолжил председательствующий, – за отличную реакцию и мгновенное реагирование. Людмила Михайловна, занесите в протокол заседания. Кто за это предложение?
Голосуем господа, голосуем?
Депутаты, поддерживая предложение, единогласно подняли руки.
–Может, и начнем заседание с вопроса депутата Рюмашкиной, – решил проявить себя Проныров,
Если б моя власть, я б вообще телефоны разрешил только с совершеннолетия. К нему, хоть какой – то порядок в головах установиться. У моей кумы, внук, что учудил? Он по телефону, отделение почты заминировал. Пенсии пришли, надо выдавать, а как, «осторожно мины». А из- за чего? Из – за ерунды. Бабка ему, видите ли, скутер новый купить отказалась. Участкового три раза из – за стола подымали, а это дело, скажу вам серьезное, когда он «ножки» у соседа обмывает. Он нас лучше чем, Бобик мой, облаял, причем неоднократно. Всю почту перевернул, часа два шарил, пока не обнаружив бомбы, не разрешил открыть.
– По Машке, заведующей, он там шарил, богатству ее телесному нарадоваться не мог. Какие бомбы у нас в деревне? – перебил его, Мамочкин, самый молодой из депутатов, давно воспылавший интересом к безответной в этом вопросе начальнице почты, – по Маньке с ее данными, сутками можно елозить. Участковый еще быстро управился.
– Опыт он, вам не лист по осени, с зимой не облетает, – похвалил участкового Евграфыча Трехглавый, – я попросил бы депутатов, -постучал он по графину, призывая к вниманию, -попросил бы депутатов, на заседаниях приводить только проверенные данные. По Марии Константиновне, данных и свидетелей нет? Нет. Тогда считаем, что наш участковый выполнял только свои служебные обязанности. Тем более что он мне пообещал в область о происшествие не сообщать, а штраф за ложный вызов занести к нему домой. Правда, там сумма такая, что куме твоей, Сергей Михайлович, дешевле было бы на «Мерседес» внуку отвалить.
