Александр Евгеньевич Чигаев
«Волково поле»
XVI
Вот и наступил долгожданный день первой охоты по волку. Травить волков решили молодыми собаками, только по матерому должен был работать Шайтан в одиночку. Ему шел седьмой год, не сработает, мог уйти и за реку.
Небольшой лесок с очень густым подлеском сильно понравился волчьей семье, и она там обосновалась. Волк, волчица и четверо прибылых волков. Был сделан загон с кричунами и пустили гончих. Труда большого взять всех волков не было. Все волки, сразу же снялись с места, и пошли в лоб на прорыв. Молодняк хорошо справился с молодыми волками. С волчицей оказалось трудней справиться, но когда подпустили Отравку, и с ней было покончено. Последним из леса выскочил матерый, не очень крупный волк, скорее всего трехлеток. Ему дали небольшой гандикап и был пушен Шайтан. Наготове держали Прихвата, но его помощь не потребовалась. Принимал матерого волка из зубов Шайтана Кошта. Он на полном скаку кинулся на лежавшего волка. Все сделал правильно и распорку в пасть поставил и стреножил его. Аким, только разжал челюсти Шайтана, что бы Кошта ни досталось, от его зубов. Управились до обеда. Выпили и с полем и за первую работу Кошта, и за всю русскую землю. Кошта был страшно горд и глаза у него горели.
– Друзья мои, начал он, поднимая рюмку водки. Я вам ни когда этого не говорил и ни когда бы, ни сказал, если бы сегодня я не сделал этого. В своей жизни я не боялся ни Бога, ни черта, а вот волков боялся. Как-то, еще в малом возрасте, я повстречался с ними в своих родных горах. Наш волк, гораздо меньше вашего, но и от них я испытал животное чувство страха. Сегодня я понял, бояться не чего, нужна твердая рука и верная собака. Выпьем же за псовую охоту.
И он выпил, потом и занюхал своим рукавом.
– Хорошо сказал ты мой дружище нехристь, поддержал своего друга Аким.
Точно, так как же, как и Кошта, он выпил свою рюмку и занюхал рукавом.
Потом, матерого дали погрызть молодняку, что бы привыкали и к матерому. А вот, кто из кобелей не пожелал ухватить взрослого волка, страшно, хоть он, и стреножен, у тех собак могли возникнуть большие сложности в жизни. Выбраковка была надежно поставлена у Акима. Зачем держать кобеля, который боится волка. После охоты, все дружно вернулись в имение. И там был праздник. Гуляли до утра. На следующий день Семен отправился в Петербург. Дебют Дагу был не за горами.
Дагу с радостью встретила Семена, но у нее была репетиция в театре, и ей пришлось его ненадолго покинуть. Следующий день был выходной у нее, и она решила посвятить его Семену.
XVII
Как только Дагу уехала, так же и Семен покинул свой дом. Он совсем недавно купил квартиру для Дагу. Так, небольшую, по его меркам. Там была столовая, спальня, гостиная и большая комната для занятий танцами, вся уставленная зеркалами. Была комната и для прислуги и лакея. Квартира находилась в небольшом двухэтажном особняке и занимала весь второй этаж, недалеко от центра Петербурга. До театра было не рядом. Минут двадцать на коляске. Ей был так же куплен экипаж с кучером и двумя лошадьми. Прислуга была из имения Семена. Две молодые девушки и лакей, лет сорока пяти. Как рассуждал Семен, на первое время этого хватит Дагу. Он хотел лично посмотреть квартиру. Спальный гарнитур и мебель были уже расставлены. Семен остался доволен увиденным. Потом он нанес несколько визитов и вернулся в свой дом. Вскоре появилась и Дагу. В театре шел прогон всего спектакля, немного времени осталось до генеральной репетиции. Дагу была вся на нервах. Её танец всем нравился, но она сама не была довольна своей работой. Вроде все хорошо, а вот парения над сценой у нее не получалось. А она хотела летать над сценой. Поэтому, она еще и еще репетировала танец. Когда Семен увидел свою любимую, после очередной репетиции, то понял, ее надо срочно уложить в постель и пусть она отдыхает. Ни о какой любовной ночи речи не может быть. Они сели ужинать, скорее Семен ужинал, а Дагу слегка пригубив несколько блюд, отправилась в постель. Она сильно исхудала, теперь, действительно, она была легче перышка. Семен вскоре лег с ней рядом, но обнял плечи, к ее груди он не прикоснулся. Как и всегда, он тут же уснул. Проснулся рано, Дагу еще спала. Он лежал с открытыми глазами и смотрел на свою Дагу. Похудела моя милая, но все равно выглядит прекрасно, вот только, круги под глазами стали заметны. Устает. Ничего, после премьеры успокоится и немного придет в себя. Спектакль будет идти не часто, будет время отдохнуть. Вскоре и Дагу открыла глаза и поцеловала Семена в щеку.
– Доброе утро любимый. Я еще немного полежу. А ты можешь идти завтракать, я не хочу кушать.
– Завтракать без тебя не буду, а тебе надо есть, хоть немного, но кушать надо. Ты умрешь от голода, и премьеры не будет. Сейчас я распоряжусь. Приготовят кофе. Кусочек булочки с медом я заставлю тебя съесть. Я сам принесу тебе все в постель.
Через некоторое время Семен поставил поднос и маленький столик на кровать. На подносе был кофе с молоком и маленькая булочка. В блюдце был налит мед. Дагу все это съела, и Семен убрал поднос. Он лег возле нее и положил ей свою руку под голову. Так они долго лежали и молчали.
– Дагу, а вот расскажи мне, сколько у тебя было мужчин в жизни? Нет, я не правильно задал вопрос. Понятно, если женщина не девица, значит ты второй. Я не это хотел спросить. Как ты научилась искусству любви, это не каждой женщине под силу. У меня нет ревности. Много я знал женщин, каждая из них меня любила по своему, а вот так как делаешь это ты, такого блаженства я ни когда не испытывал.
– Трудно объяснить мужчине это. Но я, все же попробую это сделать. Я родилась в другом мире для тебя. Девственность для меня не имела ни какого значения. Да и для тебя это не имеет значения. Все это предрассудки. Ты же полюбил меня, какая я есть. Первый опыт ко мне пришел в четырнадцать лет. Нет, ни какой любви не было. Мне, просто захотелось понять, что это такое. Я давно знала этого юношу, он был не на много старше меня. Ничего интересного в этом не было. Было больно и противно. У меня от матери секретов не было. Вот, я ее и спросила, а как нужно любить, мне не понравилось совсем быть с мужчиной. Мама и ответила мне. Подожди немного дочка, придет время, и я тебе все расскажу. Тебе не надо пока иметь мужчину, рано. Ты слишком молода, хотя уже и сформировалась хорошо. Прошло два года, и мама сама подняла эту тему. Ты провела эксперимент над собой и ничего более. Теперь ты можешь стать настоящей женщиной. Есть разные типы мужчин. Начнем с молодых и не опытных. Им все равно, хорошо тебе или нет, для них самое главное утолить свой голод. Им все безразлично, главное получить наслаждение, а как будет выглядеть, и что будет испытывать в это время, их не интересует. Вот ты на такого и нарвалась. Хотя, это касается и не только молодых. Многие мужчины абсолютно невежественны в вопросах интимных. Их мало интересует вторая половина. Для них существует одно, я. Я хочу и все. Он как всадник, вскочил на женщину, раз, два качнул и лег на бок, вот и все его утехи. Есть второй тип мужчин. Он опытен, как правило, у него есть жена и он идет к другой женщине, что бы получить гораздо больше, чем от жены. Вот тут нам надо стараться во всю и с таким мужчиной ты можешь получить и удовольствие, от любовных утех, если ты сама этого захочешь. Таким мужчинам надо сделать то, что не делает ему жена, и он будет на седьмом небе от счастья и озолотит тебя, если захочет и сможет это сделать. Все эти приемы я тебе покажу и подробно расскажу о них. Я могу сделать так, что, абсолютно не двигаясь, доведу мужчину до полного блаженства. Есть специальные упражнения. После долгих тренировок ты сумеешь это сделать. Мужчина будет без ума от твоих ласок. Есть и третий тип мужчин, которых ой как не просто возбудить. Он очень хочет иметь контакт с женщиной, но у него мало что получается, и тут есть свой рецепт. Бывает такого мужчину, и стегать плеткой надо, бывает, и унизить или дать пощечину, тут нужен большой опыт и знания природы мужской. Все это ты будешь познавать с моей помощью, пока сама не начнешь читать в глазах мужчин. Что касается твоих чувств. Если мужчина тебя ласкает, и ты стала влажной, то ты готова к любви и получишь наслаждение. Когда ты суха, то тебе и больно и неприятно, ничего хорошего из этого не выйдет. Все остальное тебе подскажет природа. Есть и другие типы мужчин, ты все узнаешь сама. Потом она мне часто показывала, как нужно тренироваться и я это делала ежедневно, на протяжении года. Танцами мы занимались с мамой постоянно. Репетиции и выступления. Нам надо было зарабатывать себе на жизнь. Каждый зарабатывает, как умеет. Другой жизни я не знала. Мама прекрасно танцевала и я ее достойная ученица. А мужчин у меня было мало. Рассказ будет еще короче. Потом у меня было еще двое. Мне они нравились, нравилась и я им. Один и жениться хотел, сын мельника, но мне этого не было нужно. Я не собиралась оставаться жить на мельнице. Мне было приятно с ними заниматься любовью, но не более того. Как-то у нас были не лучшие дни. Мама простудилась, а надо было платить за кров и еду. Вот я дважды и отдавалась за деньги. Я сделала все превосходно, и этих денег нам хватило надолго, пока мать не выздоровела, и мы вместе начали танцевать. Я себя не осуждаю за это. Такова жизнь. Я продавала не свою любовь, а свою оболочку. Наступили хорошие дни, и мы много зарабатывали денег. Нас везде приглашали танцевать, чаще всего, это были очень богатые дома. На мужчин у меня, просто не было времени. Но всему хорошему приходит конец. Похитили маму, ее долго насиловали, потом, видимо, хотели приняться и за меня. Мне сообщили, где я могу найти свою мать и я должна была одна прийти за ней. Я бы так и сделала, но тут появился Кошта. Дальше ты знаешь, что произошло. Он всех бандитов убил и забрал нас в Испанию. Он тебе не все рассказал. Он не хотел, что бы ты знал, как насиловали его Нейри, а мать мою он сильно любил. После того как Кошта бесследно исчез, мы прожили тихо и скромно без него. Я танцевала, мама работала по хозяйству. Просто, ждали и надеялись, что Кошта появится. Потом нам сообщили, что он на каторге. Значит, жив и мы его ждали. Мама заболела лихорадкой, тогда и появился снова Кошта. Как ты знаешь, мы маму похоронили. Если бы Кошта захотел спать со мной или жениться, я бы ему не отказала в этом и была бы ему верной спутницей. Но он не тронул меня. Мы спали с ним под одним покрывалом, он обнимал и грел меня. Потом, в моей жизни появился ты. Вот и все мои мужчины. Я не все наставления матери тебе рассказала. Я это сделала специально. Я тебя еще не любила, но ты был мне желанен, я хотела тебя. Да, за спасения Кошта я тебя отблагодарила любовью, но эта любовь была одинока, только для тебя. Но я почувствовала, что с каждым твоим прикосновением, я моментально становлюсь влажной, и по моему телу начинают бегать мурашки. Я еще не испытала того верхнего чувства наслаждения, что испытывает женщина при близости с мужчиной, но оно было где-то рядом. Я пыталась достичь высоты, но пока была еще в пути. В пути в прямом и переносном смысле. Мы ехали в Россию Мы занимались постоянно с тобой любовью, и я все время выполняла наставления матери, о котором я тебе не говорила. Сделай так дочка, что бы твой мужчина взлетел на небеса от счастья, если это твой мужчина, то он обязательно все тебе вернет, и ты будешь самая счастливая женщина в мире в это время. Вот я и отдавалась тебе с огромной радостью и силой. Мы приехали в Россию. Ты помнишь, как я закричала впервые. Сначала это был стон, а потом у меня появился крик. Но это кричала не я, это кричала от счастья моя душа. Я пришла на вершину. И с этого дня я оттуда не спускалась. Тебе стоит, только войти в меня и все, у меня начинается оргазм один за другим и он бывает столь длительным, что порой я не понимаю, на каком свете я нахожусь. Когда ты двумя руками берешь мою грудь и сдавливаешь мне соски, я прихожу в полное неистовство. Теперь не я тебе приношу наслаждение, а ты все это делаешь. Я без ума от твоих ласок. Я твоя женщина и у меня больше в моей жизни другого мужчины не будет. Я не собираюсь тебе в этом клясться, это ни к чему. Ты мой первый и единственный мужчина. Ты моя жизнь. И не сомневайся, кроме тебя у меня ни кого не было, так что ты первый.
XVIII
Семену приятно было, что сказала ему Дагу. Он не второй, он первый. Дагу обняла Семена и поцеловала в губы, да с таким жаром, что вся мужская сила начала рваться наружу. Дагу была влажная и теплая, скорее, чрезмерно горячая. Она села Семену на живот, сама вошла в себя, Семен сжал ее грудь, по телу Дагу прошла судорога. Этот день Семен запомнил на всю свою жизнь. Такой любви с Дагу у него не было никогда. Она стонала, кричала и плакала и все время просила. Еще милый, еще. Это еще продолжалось до вечера. Они всего несколько раз отдыхали, и отдых был краток. Дагу не налюбилась. Она говорила, еще милый, еще милый. Я так тебя люблю. Вечером она ела с аппетитом и много ела. Она выпила бокал шампанского. Она смеялась. Она была самая счастливая женщина в мире в этот вечер. Ночью она прижалась к Семену. Семен обнял ее и положил сою руку ей на грудь. Он тут же крепко усну, без всяких сновидений. Утром Дагу в хорошем настроении уехала в театр. К обеду она приехала счастливая, как никогда, прямо с порога она начала кричать.
– У меня все получилось. Еще совсем немного и я начну летать. Я это уже точно знаю. Я счастлива, Я тебя люблю.
Потом опять начались будни и репетиции. У них было еще много любовных ночей. Дагу получала наслаждение от их близости, а от того, что так было хорошо Дагу, Семену было не менее приятно. Они вдвоем витали в облаках. Семен несколько раз еще ездил в имение, один раз побывал на охоте и опять вернулся. Завтра генеральная репетиция спектакля с участием Дагу. Сегодня ей дали выходной. Утром Семен сказал ей.
– Сейчас мы поедем с тобой в одно место, и я тебе сделаю сюрприз. Не знаю, хороший он или нет, обрадуешься или горевать будешь, но так надо.
Коляска подъехала к незнакомому дому для Дагу. Предложение Семена проехаться сильно заинтриговало ее.
– Зачем ты меня сюда привез?
– Не задавай вопросов, сейчас все узнаешь.
Они поднялись на второй этаж. Две девушки и лакей склонились перед ней.
– Это ваша госпожа. С сего дня вы выполняете все ее распоряжения, словно это мои распоряжения. Вам понятно?
– Да, ваше сиятельство.
– Теперь оставьте нас, когда будете нужны, вас позовут. Это Дагу твой дом с сегодняшнего дня. В моем доме ты больше жить не будешь. Ты завтра станешь актрисой, и жить в моем доме не сможешь. Ты знаешь почему. Касаться этой темы не будем.
Семен говорил жестоко. Он сжигал все мосты. Дагу все прекрасно знала, на что шла. Двери театра открываются со служебного входа, двери дома Семена закрываются с парадного входа. Это была жестокая правда. Дагу знала, что это произойдет и была к этому готова, как она думала, но все прошло слишком быстро и слишком неожиданно. Из глаз Дагу потекли слезы.
– Почему ты такой жестокий Семен?
– Я не жестокий, моя любовь. Ты хотела на сцену и просила, что бы я тебя отпустил. Я выполнил твое желание. Теперь и ты должна меня отпустить. Два медведя не живут в одной берлоге. Ты знала, на что шла, ты этого хотела и ты это получила. Я всегда могу тебя навещать, когда ты пожелаешь этого. Этикет позволяет мне посещать актрису, но он же и запрещает мне жить с ней в моем доме. У меня растут дети, они не смогут стать офицерами, а они хотят ими стать, и я не имею права закрыть им дорогу туда. Если бы я был один, не было бы этой квартиры, и я давно бы женился на тебе, независимо, будешь ты играть в театре или нет. Мне плевать на мораль, если она аморальна. Когда ты бросишь сцену, мы поговорим о твоем возвращении в мой или в наш дом. Я искренне желаю, что бы взошла твоя звезда танцовщицы. Ты рождена для танца, ты станешь великой танцовщицей.
Дагу обняла Семена. Она плакала у него на плече.
– Мне кажется, ты ни когда не придешь ко мне больше.
– Давай подождем Дагу. Не надо меня звать. Пусть все будет, так как есть. Поверь мне, я только что отрезал от себя огромный кусок своей плоти. Она сейчас сильно кровоточит и мне больно. Мне очень больно. Твои вещи скоро пришлют сюда. И еще, надень эти серьги на премьеру, я специально купил их для тебя. Пока я жив, мои фамильные драгоценности больше не оденет ни одна женщина, кроме тебя, но ты их наденешь, когда оставишь театр. Я буду ждать твоего возвращения. Вот это я тебе обещаю. У меня есть, только одна женщина, это ты. Других у меня больше не будет. Все, я ухожу и не говорю, прощай.
Глаза Дагу просохли. Они были красными, но и упрямыми. Теперь, она спокойно спросила.
– Ты будешь на премьере.
– Если честно, то не знаю. Пока я еще не понял, зачем? Если пойму, то приду. Говорю тебе это откровенно. Я ни разу не обманул тебя.
– Да, я знаю. Все так и случилось, как говорила мне графиня Панина. Я танцовщица и должна знать свое место в обществе. Она моя единственная подруга и говорила мне жестокую правду. Слава Богу, она не покинет меня. Ей можно общаться с актрисой. Я ей благодарна в этом.
Дагу обняла Семена и поцеловала в губы, но это был поцелуй друга, а не любовницы. Больше они не сказали друг другу ни слова. Семен ушел.
Занавес.
XIX
Выпал первый снег. Сегодня день премьеры.
Размолвка с любимым не могла поколебать решимость Дагу выступить на большой сцене. Это была мечта всей ее жизни. Семен увидит, как она танцует и простит ее. Они снова будут вместе. Семен не ушел от нее, он ее отпустил, как и обещал. Специально для Дагу был поставлен балет «Женитьба Шахиншаха». Нет, она не главная прима балерина в этом спектакле, ее роль скромнее. У нее небольшой выход в первом акте и двадцать минут танца в самом последнем действии. Вот этот танец она должна исполнить так, что бы публика ахнула. Она была готова так станцевать, и она станцует так. Сердце ее вырывалось из груди. Вот ее первый выход. Все, она взяла себя в руки. Начался танец. Дагу изящно выскочила на сцену. Она была почти нога. Грудь перевязана алой лентой и узкая набедренная повязка. На ее темном теле это все смотрелось восхитительно. Пять минут пролетели в одно мгновение. Гром аплодисментов и она уже в правой кулисе. Тяжелое дыхание быстро восстановила. Нет, это еще не все, это только разминка. Она смотрит в щелку в ложу Семена. Кресло его свободно. У нее защемило сердце, не пришел, значит и не любил. Все эти полтора года она обманывала себя, думая, что он любит ее. Она не знала, что в это время, Семен как цепной пес ходит по своему дому и на всех срывает свою злость. Таким хозяина ни кто не видел никогда. Все спрятались по углам. Не побоялся, только Кошта.
– Хозяин, вы должны быть на премьере у Дагу. Она ждет вас. Она любит вас. Вы появитесь в зале, и она станет великой танцовщицей. Маленькая и ни кому не нужная Дагу возвысится до вашего уровня. Вы князь, а она станет княгиней танца. Да, она не может жить в вашем доме, но от этого она не стала хуже. Подумайте об этом. Протяните ей руку. Она не станет княгиней Волковой, она станет княгиня танца Дагу. Солнечный лучик озарит весь Петербург.
Семен посмотрел на Кошта и обнял его.
– Седлай, поехали.
Карета помчалась с бешеной скоростью. Она еще не остановилась у дверей театра, как Семен выскочил из нее. Половина второго акта уже миновала. Дагу размялась и ждала своего выхода, все время твердя.
– Не пришел, не пришел. Где же ты любовь моя. Я жду тебя, ты должен увидеть мой триумф. Скорей же приходи, милый мой. Я так жду тебя.
Она взглянула в щелку еще раз. В ложе не сидел, а стоял ее Семен с непроницаемым лицом. Вот заиграла музыка, ее выход. Она не выскочила из кулисы, она выпорхнула и полетела. Впервые увидев балет, она захотела взлететь над сценой. Все утверждали, что это невозможно, но она все это опровергла. Вот смотрите, я полетела. Двадцать минут танца и все в бешеном ритме. Балетмейстер схватился за голову, он понял, что Дагу не выдержит такой ритм. Он хотел ворваться в оркестровую яму и просить дирижера замедлить ритм. Но дирижер смотрел на Дагу и все ускорял ритм танца, Дагу его опережала и заставляла ускоряться. Тут и дирижер взмок, будто он на себе тащит повозку, а возница бьет его кнутом и заставляет бежать все быстрее и быстрее. Последний взлет Дагу. Она выпрыгнула так высоко, что всем показалось, действительно, она полетела. Вот уже прошли несколько тактов, а она все еще над сценой, пришлось повторить эти музыкальные такты и только тогда, Дагу упала в руки двум танцорам. Все ее танец окончен. Её унесли со сцены. Так все и должно было быть. Но Дагу не шевелилась, у нее не было сил. Все слышали, только ее глубокое и частое дыхание. Наступила полная тишина. Потом гул аплодисментов. Даже Императрица встала со своего места и стоя аплодировала Дагу. Такого еще ни разу не было в истории Мариинского театра. Зал неистова, аплодировал, все требовали, что бы Дагу станцевала на бис, но она не могла этого сделать. Она лежала на полу и тяжело дышала. У Семена полились слезы из глаз. Дагу взлетела и полетела как птица, она возвысилась до княгини танца. Триумф Дагу, это и его триумф. Это он привез эту девушку в Россию. Потомки о нем могут забыть навсегда, а вот премьеру Дагу ни кто не забудет никогда. Об этом танце и через века будут еще вспоминать. Значит, вспомнят и о Семене Волкове. Семен не танцевал, как Дагу, а сил у него не было, как и у нее. На бис Дагу не вышла. Спектакль вскоре был окончен. Цветы, поклонники, все это не интересовало Дагу. Она, даже не знала, почему так сделала. Босиком, в своем сценичном костюме, то есть почти голая она открыла двери и выпорхнула из театра, она уже умела летать, вопреки всем законам физики. Она знала, она точно знала, что там будет ждать ее Семен. На снег она не упала. Её подхватил Семен на свои руки. Рядом стоял преданный Кошта. Он завернул Дагу в свой овчинный тулуп. Карета тронулась и быстро понеслась к дому Семена. Семен на руках отнес ее в ванну. В горячей воде Дагу пришла в себя полностью. Как и всегда Семен всю ее намылил. Долго тер ее нежное тело своей рукой. Потом исцеловал ее всю. Начиная со ступней ее прелестных ног. Пальчик за пальчиком. Дагу прикрыла глаза. В таком состоянии она была впервые. Свой вес она совсем не чувствовала. Вот Семен дошел до ее губ. Она, только слегка ответила. Она уже спала. Семен завернул свое счастье в махровую простыню и уложил Дагу в постель. Он не лег рядом с ней, он всю ночь провел рядом с ней и смотрел на ее прекрасное лицо. Дагу была рядом. Она тихо и мирно дышала, но Семен потерял ее навсегда. Это он понимал. После такого триумфа на нее посыплются приглашения. Скорее всего, и заграничные антрепренеры предложат ей контракт. Сегодня в зале было немало иностранцев. Утром он Дагу отвез в ее квартиру. Они долго, и молча, целовались. Скорее всего, это был один длинный поцелуй, их последний настоящий поцелуй. Каждый из них все понимал. Да, они могли спать вместе, между выступлениями Дагу на сцене, но ни кому из них этого не было нужно. Им было нужно быть, только вместе, но это было не возможно. Каждое время имеет свои законы. Хорошие они или плохие, не нам решать и они не могли решить эту проблему. Всему хорошему наступает конец.
XX
Как и предполагал Семен, через некоторое время Дагу предложили серьезный контракт. Несколько выступлений в Париже, потом Вена и Лондон. После Лондона Москва и возвращение в Петербург. В Петербурге Дагу еще станцевала шесть раз. Все ее выходы были с полным аншлагом. Семен больше не присутствовал ни на одном из них. Так как станцевала Дагу в первый раз, повторить было невозможно. Она танцевала, так же великолепно, на бис она выйти не могла, только кланялась публике. Сил на повторный танец у нее не было. Она научилась парить в воздухе, но это отнимало у нее все силы. Турне по Европе прошло со всеми аншлагами. Ей предлагали еще множество контрактов, но, что-то силы стали покидать Дагу. Вот и последний московский танец. Она взлетела ввысь, ее поймали и занесли в кулисы. Обычно, она через десять, пятнадцать минут приходила в нормальное состояние, а тут потребовалось больше часа. Ничего, немного отдохну после турне, и все наладится, подумала Дагу. Утром она проснулась и увидела, что на ее подушке появилось пятно алой крови. Она ни как не могла понять, откуда эта кровь. Вроде, лицо ее было цело. Наверно из носа. Бывает, переживем, подумала она. По дороге в Петербург вечером у нее начался озноб и кашель. Горлом пошла кровь. К себе домой она приехала в полуобморочном состоянии. Был вызван лекарь. Он осмотрел Дагу и ни чего ей не сказал о ее болезни. Успокоил и дал ей лекарство. Вроде кровохарканье остановилось. По ночам ее била лихорадка. Сообщать о своей болезни Семену она не захотела. Ничего, прорвемся, думала она. Дагу навестила жена графа Панина. Лиза была приветлива с Дагу. Это она ее научила так любить мужа. После нескольких недель такой любви Елизавета забеременела, а это было самое сокровенное ее желание. Дагу лежала в постели они долго разговаривали. Больше Дагу ни кто не навещал. Кому нужна больная актриса. Лиза тепло попрощалась с Дагу, потом направилась к ее доктору. Тут она в приказном порядке спросила его.
– Чем можно помочь Дагу? Чем она больна? Я располагаю любыми средствами, что бы вылечить больную.
Врач не сразу ответил.
– Видите ли, ваше сиятельство. Тут дело не в средствах, хотя и есть минимальный шанс спасти эту девушку. Она приехала к нам из теплой страны, там климат теплый и влажный. В России другой климат. Я не знаю, где она заразилась чахоткой, на родине или у нас в России, да, это и не важно. Огромные физические нагрузки, частые тренировки ослабили ее организм на столько, что ее болезнь переросла в молниеносную форму. Ей жить недолго осталось, до следующего кровотечения. Когда оно будет? Может завтра, может, через неделю, может и через месяц, но оно обязательно будет и тогда ее спасти будет невозможно. Есть правда выход, ее срочно нужно перевести в горы или к теплому морю, но я не уверен, что она не переживет переезд. Вот все, что я могу вам сказать сударыня. Если вы не верите мне, пусть ее осмотрит другой врач. Диагноз будет тот же, и такой же мрачный прогноз.
– Я вас поняла. Вот вам деньги, вы должны дежурить возле нее целыми сутками. Если этих денег мало, я дам вам еще, сколько пожелаете. Есть человек, который отвезет ее к теплому морю. Если она останется жива, вы станете очень богатым человеком. Надеюсь, вы знаете кто мой муж и кто он в России.
– Ваше сиятельство. Я все знаю. Будет исполнено, все как вы сказали. А деньги заберите, мне уже уплачено сполна. Если вылечим, то потом и поговорим о гонораре.
Елизавета отправилась в дом к Волкову. Письмо, если она отправит к нему, придет не скоро, а когда появится сам Волков, одному Богу известно. Она позвонила в дверь. На пороге появился заспанный Федор.
– Хозяина нет в Петербурге и когда появиться никому неизвестно, сказал он.
– Вот тебе деньги, сказала Елизавета и всыпала горсть золотых монет в руки слуги. Скачи к хозяину пулей и скажи, что Дагу умирает. Не успеешь, если не Семен Андреевич, то я велю с тебя живьем спустить шкуру. Живо.
Федору и угрожать не надо было. Кем была Дагу для его хозяина, он прекрасно знал, хоть Дагу и ушла от него. Федор загнал несколько лошадей, он и сам ели жив был, когда появился в усадьбе. Он, только и вымолвил князю.
– Дагу умирает в Петербурге, велела вам передать Елизавета Панина. Семен вскочил на лошадь, за ним вдогонку кинулся и Кошта. Лошадей они загнали в два раза больше, чем Федор, их было двое. Семен влетел в квартиру Дагу. Кошта завернул Дагу в меха и Семен сам унес свою любимую к себе в дом. Теперь он ни когда не расстанется с ней.
– Пусть будет все, что угодно. Но Дагу всегда будет жить тут. Это ее дом, твердил Семен.
Он не отходил от нее ни на шаг. Спал рядом с ней. Целовал ее горящие ручки. Каждый пальчик исцеловывал много раз. Кормил ее из ложечки. Простите за подробности, и на горшок сажал, потом и судно под нее подставлял. Дагу медленно умирала. Увести ее из Петербурга было невозможно. Все надеялись, только на чудо. Хоть врач и запретил посещать Елизавете Дагу, но та ежедневно приезжала к ней и они подолгу сидели вместе. В это время Семен мог немного поспать. От него, так же ни чего не осталось. Только, огнем горели его глаза. Чуда не произошло. Дагу успела поговорить перед своей смертью с Семеном.
– Сёмушка, радость моя. Я тебя сильно люблю. Сказала, что буду тебя любить до самой смерти, вот я свое слово и держу. Ты мой единственный мужчина. Я очень счастлива была с тобой. Я и сейчас самый счастливый человек в мире. Исполнились все мои мечты. Я полюбила настоящего человека, и я станцевала на большой сцене. Тысячи людей рукоплескали мне. Кто бы мог подумать, что простая танцовщица сумеет покорить Европу. А я сделала это, благодаря тебе. Ты мне подарил крылья, и я научилась летать. Помнишь, как я впервые надела туфли на высоком каблуке и чуть не упала. Ты подхватил меня, не дав мне упасть, и подарил мне крылья. Теперь я умею летать, и я улетаю.
У Дагу пошла кровь горлом. Семен метался возле неё, но она быстро умерла. Ангелы забрали ее, и она действительно улетела на небо. Тело Дагу было перевезено в имение Волковых. Хоронили ее на семейном кладбище Волковых, тихо, без помпезности. Она не стала княгиней Волковой, она стала княгиней танца. На надгробье Семен не знал, что написать. У него было много вариантов, но ни один из них ему не подходил. Дагу, в православии Анна, как то не подходило, к этой могиле и было написано просто. «Тут покоится княгиня танца». Очень долго вспоминали люди дебют Дагу. Такой танец Петербург больше ни когда не увидит. Ни кто больше не сумеет взлететь над сценой Мариинского театра. Великий Петипа решил повторно поставить балет «Женитьба Шахиншаха», он слышал легенду о танце Дагу. Даже, была придумана катапульта, которая выбрасывала балерину из кулисы в руки танцовщиков, но все это было не то. Танцовщица должна была парить в воздухе, а не вылетать как пуля из кулис. Потом и лонжу пробовали, и опять, не то, зритель все видел и его не обманешь. Танцовщице пришлось, просто выходить из кулисы на сцену. Хореограф и не верил, что танец может быть в таком бешеном ритме, но была найдена оригинальная партитура того спектакля, а если учесть, что Дагу все время ускоряла ритм танца, то было непонятно, не только, как человеческий организм мог справиться с таким ритмом, смычковые инструменты, должны были полностью сгореть. Балет он, все же поставил, но было всего три спектакля. Никто не смог выдержать этот бешеный ритм танца, актрисы валились с ног.
