Аббат Верт
Инициация
Один – и далеко не центральный – миф, комментируемый Йохананом, привлек мое особое внимание. Да что там скрывать: он поразил меня в самое сердце. Этот миф о Господе. Йешаяху называл его привычными нам титулами: "светоносный", "сын зари", "печать совершенства", "прекраснейший и мудрейший". Привычным было и начало: Господь бросает вызов Богу, но непривычным – концовка.
Пророк Магдагон Великий учил, что Господь восстал на Бога, на своего отца, что ужасающая битва, равной которой не было и не будет во веки веков, потрясла основания трех миров. И Бог бы победил своего первенца, если бы не Царица небесная – великая богиня – не встала на сторону своего сына и любовника. Бог лишен божественных инсигний, лишен власти и низвергнут с Небес. Господь же вступил в битву с Морем и Смертью, и победил их. В мифе Йешаяху все иначе: "Тот, кто приносит рассвет" восстал на Бога и был побежден. Без великих битв. Вот "прекраснейший и мудрейший" провозглашает свое желание занять место Бога, и тут же он низвержен в пропасть ада. И Море, названное у Йоханана главнокомандующим небесного войска – Михаилом – служит Богу, а Смерть трепещет перед ним.
Вроде бы, миф и миф. Действительно, архитипичным для религий является традиционное решение древнего "божественного конфликта": Эль – Бог-Творец отодвигается на второй план, его культ (если такой вообще сохраняется) едва различим; напротив, узурпатор становится царем – Молохом, и господом – Баалом. Архитипичным, однако, отнюдь не безальтернативным. Но все-же, что-то не позволяло мне просто отмахнуться от этих строк, начертанных на рассыпавшемся от древности пергаменте. Написанных довольно буднично, без надрывной апологии, как что-то само-собой разумеющееся провозглашающих: Бог – есть Абсолют и никто не равен ему, и всякий противящийся ему будет тотчас низвержен во тьму ада. Как и случилось с тем, кого Йоханан называет Сатаною, просто и без прикрас: Противником.
В дверь звонили.
– О! Дружище! – едва переступив порог, Ян полез обниматься, – как же я рад за тебя!
Скинув короткую норковую шубку, Ян подошел к терафиму, стоящему у зеркала напротив входа. Сложил ладони в молитвенном жесте и, произнеся положенные ритуальные фразы, бросил маленький шарик ладана в электрокадильницу. Сизая благовонная змейка поползла к потолку – Ян получил благословение домашнего бога.