Зинаида Венгерова
Джорж Мередит
Вера в победу мысли и разума спасает Мередита от пессимизма. Его понимание людей обнажает пред ним мелкую и пошлую подкладку самых джентльменских и великодушных поступков; с другой стороны, страдающая часть человечества, люди, неспособные к отстаиванию своей личности, являются в его глазах еще большим доказательством человеческого ничтожества. Но Мередит находит исход из такого пессимистического анализа жизни; он указывает на неустанное совершенствование способностей каждого человека и на конечное торжество разума в жизни. Герои его романов проходят через жизненные испытания, требующие напряжения всех сил души и ума, и в этой борьбе закаляется их умственная сила, – залог прогресса и торжества человеческого духа. Природа с её неопровержимыми правами и требованиями, разрушающими отвлеченные теории и традиционные принципы, человеческий разум, согласующий реальные условия жизни с идеальными представлениями о нравственности, долге и назначении человека, – таковы силы, управляющие жизнью людей, каков бы ни был их индивидуальный и национальный характер. К каким результатам приводит столкновение этих основных элементов жизни с общественными условиями Англии, и какие типы и характеры возникают на почве подобного столкновения, – это Мередит покалывает в целом ряде романов, всесторонне освещающих широкую проблему, которой романист задается в своих описаниях английского быта.
III
В первом из своих больших романов, «Испытание Ричарда Февереля» (Ordeal of Richard Feverel), Мередит противопоставляет два поколения, «отцов и детей» современной Англии. Система, которую сэр Остен Феверель хочет провести в воспитании своего сына Ричарда, направлена к тому, чтобы сделать его достойным представителем английской аристократии, наследником физического и нравственного благосостояния знатного рода Феверелей. Сэр Остен выдумал целую философскую систему воспитании и изложил ее в сборнике афоризмов, под названием «Pilgrim's Scrap» (сумка странника); только ближайшие друзья баронета видели воочию этот рукописный сборник, но цитаты из него, постоянно приводимые самим сэром Остеном и его близкими друзьями, ознакомили с содержанием знаменитой книги все лучшее общество графства. В этой системе сэра Остена Мередит отразил всю сущность страто порядка Англии, основанного на непоколебимой вере в традиционные понятия о чести и на глубоко засевших кастовых предразсудках. Сына своего сэр Остен хочет сделать прежде всего джентльменом, закалить его в сознании высоты своего общественного положения и связанных с ним нравственных обязанностей. Он искусственно развивает в нем чувство сословной чести, оберегает его от сношений с низшими сословиями и дает ему образование, готовящее его к блеску в светском обществе. Уверенный в успехе внушаемых им сыну принципов общего поведения, доброжелательства и покровительственной доброты к низшим, и культа высоко, хотя и односторонне понимаемого джентльменства, сэр Остен занимается заблаговременно приисканием соответствующей невесты для Ричарда, чтобы завершить торжество своей системы образцовым браком; он тщательно изучает родословные всех аристократических семей графства и, остановившись на самой здоровой семье, наиболее неприкосновенно сохранившей родовые традиции, исподволь руководит воспитанием младшей дочери в этой семье, готовя ее в избранницы своему сыну.
Среди всеобщего одобрения друзей и знакомых, сэр Остен неуклонно следует своей системе, видя залог её успеха в дружеских отношениях, установившихся у него с сыном с детства. Но близорукий философ, отстаивающий непогрешимость своих воспитательных принципов, не видит главного врага, подкапывающего его систему. Враг этот – сама природа, не дозволяющая втиснуть в узкие рамки условности молодую душу, полную непосредственных чувств я стремлений. Первый раз несостоятельность теорий сэра Остена проявляется еще в детстве Ричарда, когда наставления отца с одной стороны, а мальчишеские инстинкты с другой – запутывают его в первый нравственный конфликт: его, воспитанного на щепетильном понимании дворянской чести, простой мужик уличает в браконьерстве и постыдно наказывает, насмехаясь над барчуком. Поверив внушениям отца о святости данного слова, Ричард впутывается в целую сеть лжи, и завершает не-джентльменство своего поведения, давши волю душившей его жажде мести: он вместе с своим приятелем поджигает двор своего обидчика, и оба мальчика долго дрожат, опасаясь быть уличенными и отданными под суд. И всю эту драму Ричард переживает один, зная, что катехизис отца не поможет ему справиться с трудностями; он впервые понял, что следование отвлеченным истинам, проповедуемым отцом, не научит его, как поступать в жизни. С этого момента открывается пропасть между отцом и сыном, все более увеличивающаяся с годами, хотя отец этого и не замечает, довольный формальным повиновением сына. Но открытый конфликт и полное поражение сэра Остена начинаются несколько позже. Вопреки системе, ставящей в обязанность иметь в виду интересы рода при вступлении в брак, Ричард влюбляется в скромную, ничем не выдающуюся дочь фермера, и несмотря на все попытки отца победить это неуместное чувство и направить его на более подходящий предмет, несмотря даже на открытое сопротивление сэра Остена, женится на ней, забывая о всех прививаемых ему понятиях о долге. История любви Ричарда и Люси, переход от детской дружбы к первой невинной любви – составляют самые прекрасные и поэтичные страницы романа. Торжество молодости и искренней страсти над всякими преградами, естественное, бессознательное возникновение и постепенный рост первого серьезного чувства у юноши и девушки, едва вышедших из детства, обрисованы Мередитом в нескольких главах, закрепивших за ним славу первоклассного поэта. Еслибы Мередит не написал ничего кроме двух глав «Ричарда Февереля», описание идиллии любви Ричарда и Люси, – разыгрывающейся вопреки всем противодействующим обстоятельствам, – этих глав «Ferdinand and Miranda» и «Diversion one penny whistle» (вариации на грошовой дудке), достаточно было бы, чтобы навсегда сохранить его имя в английской литературе; в них он высказал свое мастерское умение передавать таинственную красоту смутных зарождающихся чувств.
