Зинаида Венгерова
Джорж Мередит

II

Джорж Мередит родился в 1828 г.; в молодости он жил довольно долго в Германии, много занимался немецкой литературой и подпал одно время под влияние Жан-Поля Рихтера. Вернувшись в Англию, он был в близких отношениях с некоторыми членами так-наз. прерафаелитского братства, жил несколько времени вместе с братьями росети (Данте Габриель росети написал тогда с него фигуру Христа в одной из своих картин), был женат и, потеряв жену, живет уже в течение многих лет в своем коттедже в маленьком городке Доркинге, недалеко от Лондона, крайне редко показываясь в лондонских литературных и артистических кружках. Вот все факты, известные в печати о частной жизни Мередита. Пытливый биограф найдет еще много материала для более или менее достоверных догадок в «Modern Love», лирическом сборнике романиста, занимающего также видное место среди поэтов современной Англии. Сборник этот носит на себе глубокий отпечаток пережитой жизненной драмы, фактическая подкладка которой остается однако вполне темной. Мередит так ревниво оберегает свою личную жизнь от любопытства публики и так равнодушно относится к блестящему, хотя и позднему расцвету своей славы, что не дает возможности проследить с достоверностью фактический ход развития его оригинального таланта и влияния внешних обстоятельств на его миросозерцание. Отсутствие общительности доходить у него до болезненной замкнутости, до неприязни ко всякому проявлению симпатии, которую выказывает ему заинтересованное общество; это очень затрудняет задачу критика, лишая его биографического материала, столь ценного для понимания индивидуальных особенностей художника. Но вместе с тем в этом стремлении замкнуться в своем творчестве и остаться чуждым окружающему миру в личной жизни лежит одна из существенных особенностей Мередита, объясняющая общий характер его произведений. Мередит принадлежит к одиноким умам, сосредоточенным на изучении философских и психологических основ жизни; он вносит в это изучение изумительную проницательность, умение схватывать малейшие оттенки чувств и подводить их под общую философскую схему; но этот отвлеченный анализ основ жизни мало согрет у него душевной близостью с изображаемым миром. Мередит не чувствует живой связи между собой и людьми; в своем творчестве, также как и в своей жизни, он – одинокий мыслитель, не нуждающийся в сочувствии и понимании со стороны других, но и не относящийся с участием к их слабостям и страданиям. Этот строгий историограф человеческой психологии не умиляется пред добродетелью и не возмущается злом, когда находит то или другое в корне характеров, которые жизнь переработала по-своему и удалила от природного основного элемента. Он добросовестно и неуклонно ведет хронику человеческой души, отмечает все её побуждения, заинтересованный только в верности своих анализов, в освещении внутреннего мира инстинктов и сознательной работы мысли. Нельзя, однако, назвать Мередита пессимистом, который, неумолимо следуя истине в изображении зла и страданий в жизни, отчаивается в возможности лучшего будущего для человечества и рисует мрачные картины безнадежного падения человека. Мередит – не пессимист, не циник, каким его долго считала английская критика. Не в резкости изображений характеров и критике принципов английского общества причина того, что читатель романов Мередита чувствует себя как-то сразу чуждым автору, находясь в антагонизме с складом его мыслей. Причина этой розни – в отвлеченности творчества Мередита; всю сложность явлений действительной жизни, вместе с тем, что в них есть непосредственно трогательного, драматичного и вызывающего ответное чувство у наблюдателя, он переводить в область чистой мысли, и, чтобы понять жизнь, отступает от неё на некоторое расстояние, остается чуждым её влиянию, чуждым всякого сочувствия к предмету своего исследования и изображения.

Этот основной тон отношений Мередита к жизни и людям сказывается в замкнутости его жизни и в холодном, чисто головном характере его творчества, создавшем ему обособленное положение в литературе. Основным двигателем жизни людей Мередит считает разум, стремление действовать так, как того требует голос рассудка в противоположность побуждениям чувств. Следить за развитием рассудочной способности людей в борьбе с чувствами, вызываемыми различными обстоятельствами жизни, показать все разнообразие человеческой природы в изображении индивидуальных характеров, занятых дилеммой жизни, контрастами мысли и чувства, – такова задача, в которой исходит Мередит; для выполнения её он вводит читателя, так сказать, в лабораторию человеческих поступков, анализирует побуждения, определяемые природой и направляемые так или иначе жизнью, смотря по тому, как сильно действует в человеке его самосознание, его рассудочная сила.