З. И. Курцева
Речевой поступок: риторический и методический аспекты
Следует также заметить, что одна и та же мысль (смысловая наполненность речевого поступка) может быть представлена в разных речевых жанрах, в основе которых лежит определенный функционально-смысловой тип речи (прежде всего рассуждение и повествование, реже – описание) и стиль речи, который «входит как элемент в жанровое единство высказывания» [36, с. 255]. Например, основу дискуссионной речи составляет рассуждение, исповеди – повествование, описание же чаще всего включается в рассуждение либо повествование, например в доклад или рецензию. Кроме того, один и тот же жанр способен «служить» и РД, и РП (см. приведенный ниже пример заявления школьника и Л. К. Чуковской). Последнее наше утверждение близко позиции исследователей, считающих, что «жанр может переходить из стиля в стиль, то есть не реализуется в каком-то одном стиле» [241, с. 51], что «одним именем могут обозначаться несколько жанров или разновидностей и, напротив, один жанр может иметь ряд наименований» [352, с. 90]. Так, К. Ф. Седов пишет: «Каждый речевой жанр несет в себе свой набор речевых стратегий, причем способы сюжетного развития коммуникативной ситуации зависят от особенностей этой ситуации» [282, с. 189], то есть существующие нормы речевого поведения в рамках коммуникативной ситуации включают разные варианты развития общения, называемые внутрижанровыми стратегиями. Так, жанр замечание может выражать позитивное (замечание-предупреждение, замечание-пожелание, замечание-шутка и др.) или негативное (замечание-угроза, замечание-упрек и др.) волеизъявление [307].
Произносимое говорящим высказывание-РП может восприниматься адресатом по-разному в зависимости от того, искренне оно или нет. Этой стороне перформативного высказывания серьезное внимание уделяли Дж. Остин, Дж. Серль, П. Ф. Стросон и др. Речевой поступок, как мы указывали выше, всегда оценивается и интерпретируется адресатом, не случайно у слушателя может возникнуть реакция, не адекватная замысленной говорящим цели: «имена <…> речевых поступков в составе высказываний-мнений реализуют прагматические оценки, а потому чрезвычайно распространены, широко используются в частной и общественной практике: Что это – совет или приказ? Может быть, угроза? Непонятно, похвала это или порицание. Это было извинение или насмешка? Так это была шутка?» [80, с. 31]. «Главное в содержании этих имен, – пишет В.Е. Гольдин, – характеристика, оценка, причем оцениваются и именуются не сами конкретные действия, не их структура, не локутивная или пропозициональная сторона, а воплощение в них единицы поведения, поступки, то, чем оказываются, как могут восприниматься соответствующие действия» [там же, с. 30].
Есть такие речевые жанры, которые по сути своей уже предопределяют речевой поступок, например: открытое письмо, признание, защита, ультиматум, исповедь, донос, клевета, жалоба и пр. В. Е. Гольдин пишет, что «многие имена “речевых жанров” являются именами речевых поступков» [80, с. 27]. Причем, заметим, одни РЖ заведомо являют собой негативный РП (клевета, осуждение, донос и др.), другие – позитивный РП (защита, похвала, признание, исповедь и др.), третьи в зависимости от того, какие помыслы (добрые или злые) лежат в основе речевых действий, можно квалифицировать как позитивный или как негативный РП (ультиматум, письмо и др.).
Главным критерием нашей классификации речевых жанров, составляющих основу речевого поступка, является вектор этической направленности РП говорящего (РП позитивный/РП негативный). Мы выделяем этически организованные и этически ослабленные речевые жанры[27]. Этически организованные речевые жанры изначально содержат в себе нравственную направленность (позитивного либо негативного характера). Имена этически ослабленных речевых жанров, в сравнении с этически организованными, условно говоря, отражают меньшую силу нравственной направленности, а в некоторых ситуациях вовсе лишены этической составляющей (назовем имена этих РЖ этически безразличными). Так, например, к этически организованным речевым жанрам мы относим комплимент, благодарность, оскорбление и др.; к этически ослабленным – мемуары, письмо, беседу, интервью и др.; к этически безразличным – инструкцию, приказ и др.
Представим имена этически организованных речевых жанров:
содержащих положительную направленность по отношению к ты-адресату/я-адресату: благодарность, извинение, исповедь, комплимент, молитва, наказ, некролог, обещание, объяснительная записка, панегирик, поздравление, посвящение, поучение, предостережение, признание, проповедь, прощание, прощение, соболезнование, совет, сожаление, тост, флирт, шутка и др.;
оказывающих отрицательное воздействие на адресата: донос, жалоба, клевета, насмешка, обвинение, оскорбление, осуждение, пасквиль, порицание, похвальба, придирки, притворство, склоки, сплетни, ссора, угроза, упрек и др.
Прежде чем назвать имена этически ослабленных речевых жанров (и этически безразличных РЖ), отметим, что в зависимости от конкретных условий общения и интенции говорящего/пишущего они могут менять свою направленность.
Имена этически ослабленных (либо в зависимости от ситуации общения этически безразличных) речевых жанров: автобиография, аннотация, беседа, дискуссия, диспут, доклад, заметка, заявление, извещение, интервью, лекция, мемуары, объявление, объяснение, отзыв, отчет, письмо, поручение, просьба, протокол, разговор, разрешение, расписка, распоряжение, резюме, рецензия, свидетельство, сообщение, справка и др.
Итак, ценностная ориентация речевых поступков в этически организованных и этически ослабленных речевых жанрах может квалифицироваться по-разному, например: этически ослабленный жанр письма как РП может быть письмом-признанием (позитивный РП) либо письмом-угрозой (негативный РП); гипержанр разговор может состоять из таких этически организованных субжанров, как приветствие, комплимент, флирт. В то же время в группе этически организованных речевых жанров также могут произойти изменения, касающиеся позитивной и негативной оценки, так, например, совет или шутка в зависимости от интенции говорящего, отношений автора и адресата, условий общения, интонационного оформления высказывания может являть собой негативный речевой поступок. М.М. Бахтин, иллюстрируя характерную для речевого общения переакцентуацию жанров, приводит пример: «Жанровую форму приветствия из официальной сферы можно перенести в сферу фамильярного общения, то есть употребить с пародийно-иронической переакцентуацией, с аналогичной целью можно нарочито смешать жанры разных сфер» [36, с. 272–273]. Далее ученый резюмирует: «Речевые жанры вообще довольно легко поддаются акцентуации, печальное слово можно сделать шутливо-веселым, но в результате получается нечто новое (например, жанр шутливой эпитафии)» [там же, с. 282].
Однако подобная «метаморфоза» затруднена с этически организованными РЖ, оказывающими отрицательное воздействие на адресата. Так, жанр клевета занимает статичную позицию как в бытовом общении, так и в судопроизводстве; правда, в отличие от него (РЖ клевета), жанр осуждение (в сфере юриспруденции) можно квалифицировать как этически безразличный профессиональный РЖ.
Для нас крайне важна ситуация общения, или «сфера общения» (выражение М. Бахтина), которая во многом определяет, как адресант будет действовать. Как мы указывали ранее, один и тот же РЖ в разных речевых ситуациях в зависимости от коммуникативной ситуации и интенции говорящего или пишущего может квалифицироваться по-разному: как РД или как РП. Например, письмо другу или официальное письмо, в котором адресант в критический момент развития неких событий, содержащих нравственную проблему, выражает собственную позицию, желая при этом повлиять на адресата, будет отличаться от письма на бытовую тему. Покажем на примере, как деловая бумага (заявление) становится РП.
В Президиум Союза писателей СССР
Я считаю исключение Александра Солженицына из Союза писателей национальным позором нашей Родины.
11 ноября 1969 года Лидия Чуковская[28]
Сравним:
Директору средней школы…
ученика 10 класса «Б»…
заявление.
Прошу освободить меня от учебных занятий на 5 (пять) дней с…по… в связи участием в Международной олимпиаде но биологии.
Дата.
Подпись.
Ясно, что заявление с просьбой освободить от занятий (при отсутствии кризисной ситуации) вряд ли можно квалифицировать как РП (Ск + В = РД), заявление же Л. К. Чуковской явно свидетельствует о стремлении автора бороться с несправедливостью (Ск + Пн + В = РП).
Итак, мы видим, что обращение к одному и тому же речевому жанру в зависимости от намерения адресанта может кардинально изменить ситуацию: вопреки ожиданиям реципиента жанр привычной деловой бумаги приобретает значимость речевого поступка.
Существует мнение, что РП – это аналог РЖ. Так, А. В. Кубасов, рассматривая речевой жанр и речевой поступок на уроках устной речи в младших классах, пишет: «Речевой поступок – это речевой жанр, выражающий интенции говорящего в процессе акта коммуникации с помощью совокупности вербальных и невербальных средств, адекватных ситуации и контексту» [165, с. 35]. На наш взгляд, предлагаемое определение в полной мере относится и к речевому действию, ясно, что автор не разводит понятия РП и РД.
Речевой поступок требует определенной речевой подготовки (полной либо частичной): сначала адресант должен оценить ситуацию общения, соотнести ее с собственной нравственной позицией, учесть все нюансы речевой ситуации, определить коммуникативное намерение. Субъект определяет своей «речевой волей», своим коммуникативным намерением жанровую форму (письмо, записка, заявление, протест, лозунг-призыв и пр.). «Этот выбор, – пишет М.М. Бахтин, – определяется спецификой данной сферы речевого общения, предметно-смысловыми (тематическими) соображениями, конкретной ситуацией речевого общения, персональным составом его участников и т. п. И дальше речевой замысел говорящего со всей его индивидуальностью и субъективностью применяется и приспособляется к избранному жанру, складывается и развивается в определенной жанровой форме» [36, с. 270–271].
Исследователи в области педагогических наук также обращаются к проблеме речевых жанров. Так, Е.Н. Суханкина требование рассматривает как «педагогический речевой жанр, позволяющий педагогу организовать учебную деятельность» [307, с. 12], а замечание – как «малый речевой жанр волеизъявления учителя, адресованный чаще всего ученику (реже – всему классу), требующий от него выполнения, изменения или прекращения конкретного действия» [там же, с. 14].
О. Г. Вялынина анализирует жанры несогласия в речи учителя и предлагает следующие определения возражения, отказа и протеста. Она пишет: «Педагогическое возражение – это профессионально значимый реактивный речевой жанр, выражающий позицию говорящего, противоположную позиции собеседника, и содействующий конструктивному взаимодействию учителя и учеников. Педагогический протест – это речевой жанр, выражающий крайнюю степень неприятия учителем отрицательного поступка ученика и использующийся в воспитательных целях. Педагогический отказ – речевой жанр, возникающий в ответ на просьбу или требование ученика, если учитель по причинам, связанным с профессиональной деятельностью, не имеет возможности или желания выполнить требуемое действие» [70, с. 13]. Определяющей интенцией педагогического речевого поступка должно являться коммуникативно-нравственное развитие учащихся (подробно см. об этом в ч. II, разд. 2.2).
Многообразие ситуаций педагогического общения побуждает учителя довольно часто совершать речевые поступки. Педагогическим речевым жанром называют «устойчивую вербальную форму реализации речевого намерения учителя, единство особенных свойств формы и содержания, определяемое целью и условиями педагогического общения, ориентированного на конкретного адресата» [341, с. 5]. Назовем основные собственно педагогические речевые жанры, используемые учителем, – это представление классу, объяснительный монолог, учебно-педагогический диалог, обобщающая речь, учебная лекция, оценочные высказывания. Кроме этих РЖ, в педагогические ситуации включаются речевые жанры, функционирующие во многих сферах речевой деятельности (профессиональной, бытовой): приветствие, прощание, замечание, требование, беседа, дискуссия, диспут, доклад, просьба, отказ, поздравление, инструктаж, объявление, отзыв, отчет, рецензия, письмо и др. Оценочная речь учителя включает в себя такие жанры, как одобрение, похвала, обвинение, замечание, порицание.
Представим «путь» речевого жанра к РП учителя. Выбор говорящим/пишущим того или иного речевого жанра обусловлен местом, условиями общения, его участниками, мотивом и целью. В основе приведенных в таблицах примерах лежат наиболее типичные ситуации педагогического общения: урок, внеклассные и внешкольные мероприятия, общение педагога с учащимися в культурно-просветительских учреждениях (музеи, театры, выставки и т. и.), а также в транспорте. Проиллюстрируем на конкретных ситуациях общения речевые поступки учителя (см. табл. 4, 5[29]).
Таблица 4
Речевые поступки учителя в ситуациях педагогического общения в школе
Таблица 5
Речевые поступки учителя в ситуациях педагогического общения вне школы
Как видим, учитель своей «речевой волей» в соответствии с замыслом и ситуацией общения, со своими нравственными установками обращается к такому речевому жанру, который предопределяет качество его речевого поступка, его нравственную основу и характеризует общую культуру педагога.
Выводы
1. Речевые поступки реализуются в определенных этически организованных или этически ослабленных речевых жанрах, которые сознательно определяются коммуникантами и направлены на достижение перлокутивного эффекта.
2. Речевые жанры во многом предопределяют характер речевого поступка, его этическую направленность, что позволяет выделять позитивные и негативные РП, реализуемые в этически организованных или этически ослабленных речевых жанрах.
3. Речевой поступок может проявляться в субжанре, способном во внутрижанровом взаимодействии оказывать влияние на развитие интеракции.
4. Один и тот же речевой жанр в зависимости от коммуникативной ситуации и интенции адресанта может квалифицироваться как речевой поступок либо как речевое действие.
5. Многообразие ситуаций педагогического общения побуждает учителя часто совершать речевые поступки, речевой жанр которых обусловлен местом общения (школа: урок, вне урока; вне школы: транспорт, культурно-просветительские учреждения), условиями общения, его участниками, мотивом и целью.
6. Для более детального изучения явления отдельных речевых поступков и их реализации в речевых жанрах необходимо обращаться к различным аспектам исследования РЖ: речеведческому, лингвопсихологическому, системно-лингвистическому, когнитивному.
1.5. Речевой поступок и речевой этикет
Этический аспект общения привлекает внимание исследователей различных областей знания: лингвистики (А. Г. Балакай, В. И. Гвазава, В.Е. Гольдин, Н.М. Дмитриева, Э. Д. Доржиева, В. И. Карасик, А. В. Кузнецов, О. А. Луцева, И. А. Стернин, Н.И. Формановская, А. Д. Шмелев и др.), философии (Н. В. Голик, Ф.Г. Майленова, В. И. Сафьянов и др.), психологии (М. И. Воловикова, Д. В. Малюгин и др.), педагогики (Н. Е. Богуславская, Н. В. Ершова, А. С. Киселева, О. Ф. Коробкова, Н. А. Купина, С.И. Львова, Е. Н. Суханкина, С. В. Толкач, О. В. Филиппова и др.), социологии (Н. Г. Денисова, Н. С. Загорская, О. В. Зуева, К. М. Кантеева, В. В. Соколов и др.).
Речевое поведение личности, в том числе и речевой поступок, «в значительной мере реализуется с помощью узуально закрепленных стереотипов общения» [332, с. 7], которые определяются ситуацией, видом общения (устное/письменное, монолог/диалог, официальное/ неофициальное и др.). Н. И. Формановская под речевым этикетом (РЭ) понимает «регулирующие правила речевого поведения, систему специфичных стереотипных, устойчивых формул общения, принятых и предписанных обществом для установления контакта собеседников, поддержания и прерывания контакта в избранной тональности» [там же, с. 9]. Г[озже автор уточняет это определение: «Под речевым этикетом будем понимать социально заданные и национально-специфичные регулирующие правила речевого поведения в ситуациях установления, поддержания и размыкания контакта коммуникантов в соответствии с их статусно-ролевыми и личностными отношениями в официальной и неофициальной обстановке общения» [330, с. 240–241]. Сфера действия современного этикета довольно широка: от регуляции отношений в бытовом общении до регламентации поведения в общественной, деловой, публичной сферах, причем этикет допускает некоторые индивидуальные отклонения, касающиеся демонстрации доброжелательности и «изящества в выполнении этикетных действий» [136, с. 159].
Назовем ситуации общения, где используются устойчивые формулы речевого этикета: приветствие, прощание, благодарность, поздравление, пожелание, извинение, приглашение, утешение, соболезнование, комплимент, знакомство, одобрение, просьба, согласие, отказ, запрещение, вручение подарка, совет, предложение и др. Остановимся на некоторых жанрах речевого этикета, которые могут лежать в основе речевого поступка.
Жанры речевого этикета (просьба, благодарность, поздравление, соболезнование, комплимент, похвала, тост и др.), как правило, являют собой речевые действия, а не речевые поступки, однако и эти жанры РЭ могут быть основой речевых поступков. Например, заискивающее восхваление партнера коммуникации ради собственной выгоды (чаще всего обращение нижестоящего к вышестоящему) рассматривается нами как негативный РП, хотя существует иное мнение: «угодливое восхваление ради достижения собственных интересов может принимать форму комплимента, но констатирует отсутствие истинного уважения к человеку и искреннего проявления симпатии» [153, с. 259].
Такие жанры речевого этикета, как извинение, просьба о прощении, имеющие в качестве пресуппозиции плохой поступок, даже вне конкретной коммуникативной ситуации явно свидетельствуют о том, что это позитивные речевые поступки, если не брать во внимание особые случаи, когда слова извинения и утешения неискренни, формальны. Исследователи (Е.В. Артамонова, Л.Н. Чинова) приходят к заключению, что просьба о прощении и принесение извинения различаются по степени серьезности проступка и детерминируются общепризнанной нормой и типом языковой личности. Л. Н. Чинова пишет, что «принципиальная разница между ситуациями ПИ [принесение извинения] и ПП [просьба о прощении] состоит в том, что одна предполагает монолог, а другая – диалог, причем диалог, не прекращающийся до тех пор, пока не получен желаемый ответ. При отрицательной реакции адресата адресант либо продолжает попытки получить прощение, либо откладывает их, но возобновляет впоследствии вновь и вновь» [343, с. 279]. Если соотносить эти разграниченные автором ситуации с речевым поступком, то принесение извинения, на наш взгляд, – речевое действие, совершенное в ситуации ритуального общения и предписывающее соблюдение правил речевого этикета. Просьба о прощении, напротив, пример речевого поступка, который со стороны адресанта квалифицируется как позитивный РП, так как говорящий испытывает чувство вины и, воздействуя на адресата, стремится получить прощение. Однако в зависимости от условий общения и личности адресанта и адресата просьба о прощении может расцениваться двояко: как искренний РП либо навязчивые речевые действия.
Речевой поступок личности свидетельствует об уровне его речевой культуры, наиболее ярко проявляющейся в умении строить корректное общение, основой которого является вежливость, определяемая в философском словаре как «моральное качество, характеризующее поведение человека, для которого уважение к людям стало повседневной нормой поведения и привычным способом обращения с окружающими». Античные риторы также обращали внимание на вежливость в речи, «которая в словах и в оборотах, и произношении показывает особенный вкус, городским жителям свойственный и которая сопровождается почти сведениями, в обращении с учеными почерпнутыми; все же противное сем почитается грубостию» [140, с. 456]. В связи с тем, что категория вежливости в речевом поступке играет существенную роль, остановимся на этом подробнее.
Исследователи-лингвисты рассматривают вежливость[30], как «социально-культурный компонент общения, отражаемый в языке/речи», как прагмалингвистическую категорию [330, с. 61], как особую категорию, «представляющую этический аспект акта коммуникации и позволяющую создать условия для успешного общения» [153, с. 257], как качество хорошей речи[31] [345].
Н. И. Формановская отмечает, что вежливость как этическая категория (моральное качество) предполагает соблюдение человеком внешних норм общения, выражение личного доброжелательного отношения к адресату, проявление искренности, а также «культурное притворство»[32]. Полагаем, последнее (культурное притворство) следует отнести к негативным речевым поступкам, так как, сохраняя вежливую тональность общения, говорящий неискренен, «нечистосердечен»[33], хотя как речевое действие оно предпочтительно и позитивно (предположим, использование речевого этикета продавцом).
Следует отметить, что речевой жанр «притворство» соотносится исследователями с обманом, ложью, лестью, лицемерием и нередко используется в качестве манипулятивного средства. Так, Сабине Деннингхаус пишет: «Манипулятивный потенциал языка особенно четко проявляется на политическом и идеологическом уровне, а также в экономической пропаганде. В зависимости от ситуации необходимо оценивать этот потенциал как отрицательно, так и положительно, т. к. он является важным элементом в процессе социализации человека, что доказывают исследования в области социобиологии социопсихологии» [102, с. 205]. Полагаем, что в конкретных ситуациях учитель может совершить РП, в основе которого лежат манипулятивные действия позитивной направленности. Вспомним фрагмент рассказа В. Распутина «Уроки французского», где учительница вынуждена была пойти на хитрость, обман, чтобы ученик взял у нее деньги. Заключая свои размышления о РЖ притворство, С. Деннингхаус высказывает мысль, которая иллюстрирует современное состояние уровня культуры общения. Автор пишет: «…сформулированные Г.П. Грайсом и Дж.-Р. Серлем максимы – только теоретические и идеальные модели норм коммуникации, соблюдение которых в речевой “действительности” не является нормой. Напротив: скорее всего нормой является их не-соблюдение» [102, с. 213]. Учитывая характер нашей работы, направленной на развитие коммуникативно-нравственных качеств личности, мы признаем факт частого несоблюдения норм коммуникативного взаимодействия, однако постулировать данное явление считаем невозможным.
Браун и Левинсон, рассматривая универсалии вежливости, высказали «предположение о том, что все культуры обеспечивают говорящего двумя основными типами стратегий выражения импозиции, существующей в каждом коммуникативном акте. Позитивная вежливость призвана обеспечить идентификацию собеседников как партнеров, объединенных общими интересами, в то время как стратегия негативной вежливости подчеркивает автономность и независимость говорящего адресата» [цит. по: 59, с. 122]. Н.И. Формановская использует выражение «гипервежливость», имея в виду манерность, церемонность, слащавость, что целесообразно отнести к негативной вежливости. Примером позитивной вежливости может служить ситуация затянувшегося ожидания опаздывающего партнера, когда говорящий прибегает к вежливой лжи, желая сохранить речевое взаимодействие и добрые отношения с собеседником. Либо, желая показать принадлежность к конкретному сообществу и ориентируясь на конкретного адресата, говорящий намеренно выбирает такие речевые стратегии и тактики, которые позволяют в РП достичь желаемого результата (например, речевое поведение разведчика). Эту функцию, характерную для ритуалов, называют обозначением «своих» и отторжением «чужих» (К. Лоренц), или конативной функцией – функцией ориентации на адресата (Н.И. Формановская). Однако, как показывают наблюдения за реальным общением, есть такие коммуникативные ситуации, в которых вежливость имеет негативную смысловую наполненность. Ярким примером может служить использование в речевом поведении говорящего такта, любезности в качестве манипулятивных средств с целью отвлечь слушателя от истинной информации о предмете беседы [101].
Нарочитая словесная вежливость может выражать агрессию по отношению к партнеру коммуникации невербально (интонация, выражение лица, поза). Так, учитель, пренебрежительно, иронично обращаясь к старшекласснику: «Голубчик Петров! Будь любезен, помолчи, пожалуйста, твое мнение меня не интересует!» – совершает негативный речевой поступок (в присутствии всего класса унижает ученика) несмотря на то, что используются маркеры вежливости голубчик, будь любезен, пожалуйста.
В речевом поступке категория вежливости играет особую роль, так как иллокутивная сила вежливого коммуникативного акта позволяет снять агрессию собеседника и повлиять на позитивное взаимодействие партнеров по общению[34]. Категория вежливости предполагает, прежде всего, доброжелательное, уважительное отношение к собеседнику, умение говорящего/слушающего сдерживать негативные эмоции, а также знание правил поведения, речевого этикета представителей определенной социальной среды, в речевом поступке откладываются и запечатлеваются определенные традиции выражения отношений, свойственные той или иной эпохе.
Г. Р. Шамьенова считает, что нормы вежливости, с точки зрения их исполнения, могут быть императивными (требование быть уважительным, тактичным, великодушным, доброжелательным, внимательным, сдержанным в выражении негативных эмоций), рекомендуемыми (эти «требования характеризуют прежде всего самого говорящего как личность, а потом уже способствуют контактоподдержанию – быть понимающим, симпатизирующим, скромным в обнаружении собственных достоинств, следовать принятым данной общественной средой правилам поведения») и факультативными, которые «обусловлены логикой естественного живого общения в разных ситуациях, жанрах речи, целями взаимодействия» (требования быть одобряющим и соглашающимся) [345, с. 179–180].
В. Е. Гольдин соотносит «главный способ применения этикетных знаков» [82, с. 39] – вежливость – с достоинством личности, которое «нужно утверждать самому». И зависит становление этого качества «от личных моральных качеств человека, от того, на что направлены его действия в обществе, насколько все его поведение соответствует принятому в обществе представлению о достойном» [там же, с. 42].
Общеизвестно, что вежливое общение способствует созданию положительной эмоциональной атмосферы. Существуют определенные тактики вежливости: предупреждение негативной реакции адресата, возражение под видом согласия, некатегоричное возражение, высказывание отрицательной оценки под видом демонстрации уважения, некатегоричная оценка, отстранение оценки непосредственно от собеседника, признание возможной ошибочности своего мнения, признание права собеседника на свободное волеизъявление, предоставление свободы действий адресату при демонстрации своей позиции, оправдание нежелательных действий по отношению к адресату по не зависящим от говорящего причинам либо не находящимся в его компетенции [345, с. 185–186].
Приведем примеры речевых поступков, где используются некоторые из перечисленных выше тактик вежливости.
После уроков мама Наташи заходит в класс.
Мать (категорично). Здравствуйте, я пришла поговорить с вами.
Учитель. Здравствуйте. Я рада, что вы пришли. О чем вы хотите поговорить? (Предупреждение негативной реакции. Настрой на кооперацию.)
Мать. Я ничего не понимаю. В предыдущей школе Наташа была почти отличница… Наташа очень умная девочка. Учительница не хотела нас отпускать, говорит: «Счастливый тот учитель, к кому попадет ваша дочь!» Но как только мы попали к вам, девочка стала хуже учиться, в тетрадях и в дневнике «4» и «3». Вот за что сегодня «3» по математике?
Учитель. Наташа решала у доски примеры. Пока они даются ей с трудом. (Некатегоричная оценка).
Мать. Да мы дома каждый вечер решаем.
Учитель. Да, это очень хорошо, что вы ей помогаете, дополнительно решаете задачи, но в классе Наташа допускает недочеты в оформлении задачи, небрежно делает запись. (Возражение под видом согласия).
Мать. Что же, если у моей дочери такой почерк, то вы теперь всегда ей будете занижать оценки? Вы что, даже не понимаете, что этим отбиваете у детей желание учиться?
Учитель. Дело не в почерке. Ваша дочь, действительно, способная девочка, но она бывает невнимательна. Отвлекается, а не дослушав, допускает ошибки. (Похвала + некатегоричная отрицательная оценка.)
Мать. Конечно, посадили за последнюю парту. За последней партой даже отличник троечником станет.
Учитель. Но я пока не могу посадить ее ближе, Наташа высокая, стройная девочка. (Аргументированность + комплимент.)
Мать. Ладно, все ясно.
Как известно, жанры речевого этикета (тематически специализированные РЖ) относят к фатическому общению[35], которое традиционно предполагает установление и поддержание контакта с собеседником, жанры фатического общения выступают как «форма презентации языковой личности» [341, с. 9]. К.Ф. Седов вслед за Т.Г. Винокур[36] подчеркивает, что в повседневной коммуникации жанров фатического общения значительно больше в сравнении с жанрами информативными, хотя «в реальной речевой практике информативная и фатическая иллокуция тесно переплетены в рамках любого жанра» [284, с. 21].
Фатическое общение, в представлении Т.Г. Винокур, – это не только установление и поддержание контакта, но, прежде всего, само общение, желание обменяться впечатлениями, мнениями, причем главной фатической интенцией является удовлетворение потребности в общении. Так, ученый отмечает, что «речевой контакт есть прежде всего контакт социально-психологический, и в этом качестве он является главной целью фатического речевого поведения» [60, с. 137], что в зависимости от цели и условий общения ведущим фактором оказывается тип отношений между говорящими: между незнакомыми, малознакомыми, хорошо знакомыми людьми, между близкими друзьями или в семье и при случайном знакомстве [там же, с. 138–139].
Фатическому речевому поведению свойственно «свободное и раскованное обнаружение индивидуальной манеры говорящего, которая предоставляет право использовать весь диапазон коммуникативных ролей-функций», объединение «столь разнородных явлений – болтовни, сопровождающей какое-либо другое действие, речевого этикета и духовного общения» [60, с. 136–137], которые осуществляются в «жанрово-ограниченных ситуациях».
