Юрий Темирбулат-Самойлов
Мигранты. Бизнес-леди
– Что?
– Ну, вот и подошли к главному. А за это стоит выпить отдельно.
– Ириш, я поняла уже, о чём ты. Поэтому предлагаю сам собою вызревший в ходе этого нашего разговора тост. За независимость!
– За материальную, моя способная умница, независимость…
– Но вряд ли я смогу когда-нибудь сравняться с тобой в этом деле.
– Не так страшен чёрт… Думаешь, вот я, сидящая сейчас перед тобой, без ложной скромности – не самая хилая во всех отношениях бизнес-вумэн5, всегда была обеспечена настолько же хорошо, как сейчас? Да ничего подобного! Бывали времена, – не так уж и давно, между прочим, – еды в доме не хватало, не говоря уж о модных шмотках и прочей мишуре. Но, решилась в какой-то момент – и вот результат…
– Нет, дорогая Иришенька, у меня не твоя голова и не твой норов, чтобы так подняться.
– Клара! Или ты навечно, во всяком случае до тех пор, пока не перестанешь что-то из себя представлять как самка, остаёшься бесправной содержанкой бесконечной череды случайных самцов с худо-бедно наполненной мошной, или… решаешься, и берёшь отныне свою судьбу в собственные руки, чтобы иметь шансы самой выбирать себе женихов, каких заблагорассудится – хоть в сожители на время, хоть в мужья для основательной семейной жизни, что опять же не мешает иметь сколько хочешь побочных любовников на любой вкус и цвет.
– Я готова пойти к тебе в ученицы, Ирка. Только, всё-таки, боязно чуток,
мандражик в пупке поигрывает… вдруг, да не потяну.
– Потянешь как миленькая! Слушай внимательно. Идёшь ты ко мне не только ученицей по чисто житейской науке, а и помощницей по бизнесу. Причём, в порядке редкого исключения – сразу не как наёмный работник, а как партнёр, хоть и на небольшой для начала процент от дохода. Это чтобы на необходимом минимуме подправить материальную сторону своей жизни, как важнейшую опору успеха в любых начинаниях. Но этот второй, «опорный», вопрос – разговор отдельный. А по первому, ученическому – пока в качестве подопытного кролика по мужской линии предлагаю взять хотя бы этого твоего несговорчивого Эдика. Прежде чем утереть ему нос своим круто взлетевшим благосостоянием, ты должна суметь спровоцировать резкое, до одури, повышение его интереса ко всей твоей жизни, а не только к кобелино-сучьей её стороне, как до этого. И простейший здесь путь – перестань быть доступной в этом плане для него лично и наглядно продемонстрируй свою видимую доступность для других.
– Но…
– Никаких «но»! Умение пробудить, когда надо, в интересующем тебя мужчине ревность – сильнейшее оружие женщины. Каждая из нас, если хочет чего-то добиться в жизни, должна быть по натуре хоть чуть, да артисткой. А если таковой не уродилась изначально, то – учиться, учиться и учиться, как говорил…
– …великий Ленин… ну, и так далее… чего-чего, но уж эту-то установку даже дебильные ученики в наших школах знали наизусть.
– Вот-вот. Ну, а если где-то и переборщишь в лицедействе, войдёшь в роль слишком глубоко и зафлиртуешь с понравившимся кадром по-настоящему – ничего страшного, пусть подопытный объект позлится, побушует-повоюет… как истинный влюблённый поотбивает тебя у соперника. Никакого тут вреда кроме пользы. А для реализации первого шага на этом ристалище приглашаю тебя съездить со мной и парой моих иногородних друзей-коммерсантов на недельку-другую на море. Краткие отпуска для тебя и меня я обеспечу, договорюсь с дирекцией гостиницы.
– Вот так сразу? И скоро?
– Да хоть послезавтра. По моим сведениям, твой Эдик как раз приезжает
в командировку. Пригласишь его в гости на заранее оговоренное между нами с тобой время. Подкараулим, когда он в предвкушении счастливого свидания, как всегда с полными руками подарков подойдёт к твоему дому, и… глядь, а из подъезда выходишь ты с дорожной сумкой, да в обнимку с одним из моих друзей, которого сама выберешь из них двоих для весёлого отдыха в Сочи. Прикинешься, будто бы не заметила Эдика, а начнёт приставать – сделаешь удивлённые глазки и, пожав невинно плечиками, небрежно так заявишь, что ты свободная женщина, а посему вольна общаться с кем считаешь нужным. Тут же – прыг в нашу машину и… адью, Эдичка, до скорых встреч! А я ещё подброшу уголька в топку, доверительно шепну ему на прощание, чтоб не волновался – ты, дескать, все полмесяца будешь в надёжных руках. Представляешь, во что превратится для него каждый день твоего отсутствия? Изведётся весь, гарантирую. И в результате дела ваши любовные изменятся к лучшему, войдут в более правильное русло, уже в твоих интересах.
– А если не растеряется Эдичка, и драку с нашими попутчиками затеет? Он ведь – мужичок тренированный, мастер каких-то там восточных мордобоев, и двоих холёных джентльменов с «пивными» животиками отмутузит только так.
– Есть, конечно, риск. Но, постараемся, чтобы такого не произошло, сработаем спектакль чётко и быстро. Думаю, всё-таки ошеломлён он будет настолько, что вряд ли сразу дёрнется, да ещё и с занятыми руками.
– Жестоко это как-то…
– Вот что, милая подруга, я уже тебе сказала, или – или… выбирай сама.
– Ну, допустим, выбрала. А что по второму, то есть по отдельному, как ты говоришь, вопросу?
– Вопросы бизнеса обсудим на отдыхе, по возвращении с которого займёшься, активно и усердно, подысканием для меня клиентов, желающих хорошо и, главное, быстро заработать лёжа, как Емеля в сказке, на печке. То есть, проще говоря – ссужая нам на время деньги под такие проценты, от которых у начитавшихся и насмотревшихся рекламы дураков башню сносит с плеч начисто. Сейчас так клиенты многих банков и известных финансовых компаний типа распиаренных до невозможности «МММ», «Хопра-Инвеста»6 и прочих зарабатывают. Но многократно больше загребают сами эти «Хопры» и «МММы». Чего проще – берёшь у одних, частью этих денег расплачиваешься с другими… сальдо – в карман. А какое выползает там сальдо! Рехнуться можно. Потоки вкладчиков и денежные обороты растут лавинообразно… Когда-то, конечно, согласно незыблемым законам объективнейшей из наук – экономики, а даже и по простейшим арифметическим раскладам, наступит предел возможностей платить без ущерба для бизнеса не только большие, а и вообще хоть какие-то проценты, и нужно правильно рассчитать момент, чтобы вовремя смыться вместе со сколоченным нелёгкими и рискованными трудами капиталом. Но на то и мозги наши нам даны… Будешь, как я уже сказала, иметь в деле для начала небольшую долю, а поднатореешь – партнёрство твоё перейдёт в разряд равноправных. Но, повторяю, подробности и ликбез7 – на отдыхе. Совместим приятное с полезным.
– В полезном не сомневаюсь. А вот, Ириш, будет ли мне приятен как мужчина кто-то из этих двоих друзей-попутчиков?
– Насиловать тебя никто не станет, не бойся. Драгоценность свою бабью
можешь поберечь для чистой эдиковой или ещё чьей-то любви, дать ей остыть-отдохнуть после многомесячной интенсивной эксплуатациии. Но, думаю, в обстановке морского отдыха забудешь обо всём на свете. Ещё и не с одним из наших попутчиков, а с обоими, да сразу одновременно, захочешь порезвиться. Я не возражу и не взревную. С тем и другим не по разу переспала – ни в одном слишком не разочаровалась, но и ни за кого из них особо не держусь, самцы так себе. Готова хоть ежедневно меняться с тобой этими балбесами, и даже побаловаться вчетвером одновременно. Не практиковала? О-о-о! «Шведская семья»8 – это что-то! После первого же такого игрища, если попробуешь, за уши тебя, страстную натуру, не оттянешь.
– Да ну тебя, Ирка! От твоих россказней ажно мурашки по телу. Хоть прямо сейчас мужика бы…
– Ну, что, едем?
– Едем!
– Да, усвой как «Отче наш», что деньги как таковые не должны становиться самоцелью в бизнесе. Иначе они не дадут тебе желаемой свободы и независимости, а, превратившись в фетиш, наоборот, загонят в рабство. Сделаться же их рабом ещё хуже, чем быть рабыней самого последнего урода-мужика. Для нормального коммерческого человека финансовые средства – всего-навсего инструмент достижения поставленных целей, и должны служить демонстрацией силы и величия их владельца. Выражусь более предметно: квартирёшка какая-никакая у тебя есть, но для вступления на путь истинного самоутверждения очень не помешала бы припаркованная у твоего подъезда принадлежащая тебе классная тачка. На первых порах для учёбы и получения начальных навыков езды хватит и «жигулёнка», нового, конечно. А дальше – только яркая иномарка. Приодеться по-европейски стильно тоже не помешает, высокопробных украшений с брюликами и прочими ценными камешками на шейку и в ушки, перстенёчков изящных на один-два пальчика – больше уже бесвкусица… вечерочком браслетиков красивых на запястья, в тон всему остальному… питание, конечно, покачественней для энергии, напитки подороже для тонуса… косметику и парфюм французские для шарма… – и смотреться будешь уже несравнимо серьёзнее. Заиграешь-засверкаешь так, что прежние твои ухажёры покажутся тебе жалкими плебеями. Контингент этих лбов начнёт меняться неумолимо, в гораздо более сильную сторону. Ну и, как частенько бывает с восходящими звёздами гламура, на определённом этапе успеха захочется тебе переместиться для дальнейшего творческого роста в столицу, может быть даже и не в Москву, а подальше да поцивильнее – за бугор, в какую-нибудь из наиболее развитых стран мира. А там и шансы другие, куда более высокие по тому же замужеству.
– Ирк, я хочу Эдика…
– Фу ты, зациклилась на своём Эдике! Хорошо, пусть будет он. Но опять же лучше на принципиально иной основе, когда в семье если и не матриархат, то, как минимум, равноправие, взаимоуважение. Когда ты, поужинав в ресторане, – неважно, с ним или с другим кем-то, – имеешь возможность сама легко расплатиться, и не обязана предстоящей ночью отрабатывать этот ужин способами, которые выбирает тот, кто заказывал музыку… поскольку будешь иметь реальную возможность отдаваться по своему желанию, а не в порядке натуроплаты за еду и питьё. Эх, Кларка, учить тебя ещё да учить, воспитывать и воспитывать, наставлять и наставлять!..
– Вот и наставляй, я отблагодарю от души, не сомневайся. Но прошу, не диктуй, не дави на меня так, пожалуйста. Иначе мне трудно будет выйти из состояния ущербности и униженности.
– Что ж, будем считать, первый урок удался. В тебе появилось чувство протеста и начинает просыпаться самолюбие. Я рада. Ну, что, по завершающему бокалу за успех?
– За успех, Ириша. Спасибо тебе. Я и вправду начинаю с каждой минутой всё больше надеяться, что когда-нибудь, может уже в обозримом будущем, почувствую себя обновлённым, достойным лучшего человеком. Вроде ни коня пока, ни воза, а…
– Будет тебе, достойная моя, и конь, будет и воз. Причём, вот увидишь, произойдёт всё гораздо скорее, чем ты можешь себе представить. Если, конечно, не сглупишь, и не собьёшься с правильной дороги где-нибудь на полпути.
– Не сглуплю, Иришь. Я буду тебе достойной ученицей.
– Дай Бог, чтобы устами твоими сахарными глаголело сейчас провидение…
***
И устремилась Клара сломя голову навстречу новому…
Трюк с отъездом на южный курортный отдых в сопровождении Ирины и двоих солидных с виду, уверенных в себе её друзей-любовников на глазах обескураженного Эдуарда, выронившего от неожиданности из рук обычные для планируемых любовных встреч цветы и гостинцы, прошёл как по писаному. Сердце Клары, правда, сжалось, слёзы покатились из глаз. Но – чувства чувствами, а необходимость необходимостью… во имя лучшего совместного с ним же, милым Эдичкой, будущего.
Всю дорогу до Сочи невыспавшаяся из-за раннего вставания и разморённая в машине летней теплынью Клара провела в полудрёме, не имея ни малейшей воли воспротивиться лобзаниям, которыми без всякого спросу, вопреки уверениям Ирины о безусловной добровольности подобного, покрывал её лицо, руки и полуобнажённую для загара грудь расположившийся в развязной хозяйской позе рядом с ней на заднем сиденье «Волги» один из попутчиков – Николай, неугомонный весельчак-очкарик. Да и какая тут воля, если поездка, за неимением у Клары ни рубля свободных денег, организована инициативной Ириной полностью за счёт этих двоих спонсоров. А кто платит, согласно фольклорно-фривольному заявлению одного весёлого кавказца – анекдотного посетителя ресторана, тот девушку и
танцует…
Очнулась, и то ненадолго, уже в гостинице, когда надо было собственноручно подписать заполненные за неё кем-то из попутчиков бланки прибытия. Отказавшись от ужина или завтрака (ей было безразлично время суток, как и пока что всё остальное, происходящее вокруг), она, вслепую добравшись до отведённой ей кровати, мгновенно уснула. Спала долго и крепко. Крепко настолько, что восприняла как сон первое соитие, совершённое с нею, вяло реагирующей, наверное, тем же Николаем (ей и это было всё равно… кто, как). Почти проснувшись, тут же неосознанно захотела мужчину опять… И желание, чутко кем-то уловленное, было незамедлительно удовлетворено. Опять всё равно кем… Так и не разъединив всё ещё тяжёлых век, попыталась призвать образ некрасиво брошенного сутки назад любимого Эдуарда, как до него многократно призывала образ Серёженьки. В результате – мгновенный оргазм, несмотря на малопонятное присутствие, судя по звучавшим голосам, в комнате ещё не менее двух человек – мужчины и женщины. Те, видимо, наблюдавшие за происходящим, аж взревели от восторга, воочию узрев столь бурно проявленный даже в полусонном состоянии легендарный в масштабах гостиницы «Химволокно» сексуальный темперамент новой подружки по досугу.
Двухнедельный отдых пролетел в хмельном сладострастном тумане, по её ощущению, мгновенно. Пляжи и рестораны, рестораны и пляжи… И –много-много плотской любви. С кем из двоих новых партнёров ей было лучше, с кем хуже… пожалуй, без разницы. Оба почти на одно лицо, здоровые весёлые парни-мужики неопределённого возраста, с полными карманами денег, неутомимые в еде, питье и прочих сопутствующих подобного рода отдыху удовольствиях, сугубо эротическое наслаждение доставляли ей, в общем-то, немалое. Но – как-то без души, без нежной ласки, можно сказать на чисто животном уровне. Разнообразно, конечно, с каждым днём всё более пьяняще-азартно, а… не на равных, слишком уж барственно, без малейшей озабоченности желанием-нежеланием женщины. Опять же, конечно, кто платит… куда денешься. Были тут «бедламы» и групповые, или, как назвала перед поездкой Ирина это действительно оказавшееся очень возбуждающим непривычное пока для Клары развлечение – «шведской семьёй», вперемешку вчетвером. А однажды она проснулась в нежных объятиях до судорожности страстно её целующей Ирины… мужчин при этом рядом не было.
К концу отдыха, ближе к возвращению, Клара, на удивление себе самой, втянулась во все эти особенности «крутого отдыха с крутыми парнями» настолько, что уже не могла обходиться без такого «сраму» дольше нескольких часов. Домой из отпуска она возвращалась совсем другим человеком. И выглядела даже лучше, чем до этого – сияющей, улыбчивой, довольной.
***
Бизнес под началом Ирины пошёл сразу более чем удачно. Желающих отдать «фирме» на время под баснословные проценты свои деньги всё прибывало и прибывало. Обычной бумажной бухгалтерии уже не под силу было справляться с учётом, пришлось специально под это дело приобрести входящие повсеместно в моду и ставшие на практике отличными, продуктивными помощниками-трудягами персональные настольные компьютеры.
Клара чувствовала себя на седьмом небе от причастности к такому захватывающему и многообещающему делу, способному поднять до королевских высот судьбу человека, ещё вчера из-за хронического безденежья и низкого общественного статуса страдавшего от нехватки многого из того, без чего жизнь трудно назвать не только нормальной, а и жизнью вообще.
Вчера… неужели это было?.. Нищенская зарплата при такой совершенной по всем канонам внешности, и унизительная необходимость, дабы внешность эту не утратить из-за элементарного недоедания, зарабатывать любыми способами достаточные для хотя бы относительно полного променада деньги, в том числе и угождать в постели каждому потенциальному благотворителю. А угождая благотворителю из прямой корысти, приходится прилагать гигантские усилия в старании ни на миг не утратить ещё и внешней добропорядочности, без которой соискательница «чисто человеческого» материального воспомощенствования как скромной платы за «даримые от души и сердца» любовные ласки рискует превратиться в глазах этого благотворителя в заурядную потаскушку-попрошайку.
Но не единственно лишь поддержание своей выдающейся внешности в надлежащем виде требовало от Клары постоянного поиска необходимых средств. Кое-какие деньжата она должна была по возможности регулярно высылать в деревню своим родителям. И не только на пропитание и удовлетворение их насущных житейских нужд – российский сельчанин уж как-нибудь да прокормит себя на своём клочке земли. Тут – другое… Никто в кларином гостиничном трудовом коллективе знать не знал, ведать не ведал о главном её сокровище – чудесном семилетнем мальчугане Ромочке, рождённом ею, едва закончившей школу, по большой любви да не в замужестве от ушедшего, совсем чуть-чуть не дождавшись своего отцовства, в армию и загинувшего где-то в кавказских горах «первого парня на деревне», имя которого и было дано ребёнку. Ромочка был оставлен подавшейся в поисках лучшей судьбы в город Кларою на воспитание её отцу с матерью, а ромочкиным «деду и бабе», к которым присоединились в этом добром деле и доживавшие свой век в соседней избе несостоявшиеся сватья – родители пропавшего без вести солдата. Оставлен не насовсем, а до лучших времён, когда она, сделавшись перспективной горожанкой, прочно встанет на ноги, наладит свою личную жизнь и заберёт сыночка для обучения в лучших гимназиях и колледжах нового образца для избранных. А следом – и стариков из их убогого бытия без элементарных коммунальных удобств в негу да комфорт.
Только, вот… подзатянулось что-то это «прочное вставание на ноги»…
и с личной жизнью до сих пор как-то не очень. Ну, ничего, совсем скоро всё наладится, пойдёт по другому. Уже пошло… Молиться на Ирку-благодетельницу надо за свершившийся благодаря ей такой поворот в судьбе! Недолго осталось Ромочке прозябать в учениках захолустной начальной школы с единственным в штате вечно похмельным учителем-универсалом. Долее первого класса вряд ли придётся умненькому, ясноглазому, светлолицему и шустренькому мальчику олицетворять собою, а вернее, влачить незавидный статус «простого юного россиянина». Твой путь, сынонька, – в элиту, и только в элиту!
* * *
А как? Каким прямейшим путём пройти, попасть самой и провести своё чадо в эту элиту обетованную? Многие хотели бы туда, да потому она и элита, что приток чужих в свои ряды не очень приветствует и состояла всегда из мизерного меньшинства населения любой страны, а не только нашей…
Если послушать местных бритоголовых «братков», оседлавших практически всю низовую розничную и оптовую торговлю товарами для населения, попутно прихвативших немалую часть среднего и даже крупного бизнеса во многих сферах экономики, а также поверить на слово и некоторым более, чем «братва» респектабельным гостиничным постояльцам, то крупнейшие благосостояния людей на свете имеют в качестве свидетельства о рождении криминальную подоплёку. Чаще всего авторы подобных уверений упоминают вошедший в мировую историю дико-беспредельного обогащения американский Клондайк с его «золотой лихорадкой». Да и, если задуматься, чем не тот же Клондайк сегодняшняя Россия с её несметными богатствами, вот уж сколько лет беззастенчиво разграбляемыми теми же бандитами-братками и немало кем повыше, но опять с их, бандитов, «братской» помощью. А это означает примерно следующее…
Во-первых, победителей, как утверждает известная поговорка и
нагляднейшим образом показывает жизнь – и вправду не судят. Многие сотни отечественных и тысячи мировых знаменитостей, сумевших не только добиться славы как таковой, но и вскарабкаться на вершины материального благополучия, с невинным видом пожинают сладкие плоды трудов не всегда праведных. Но, попробуй открыто, во всеуслышанье, усомниться в этой праведности, рискни каким-то способом убедить в истинности своих сомнений общественность… в результате таких проб можешь сильно пострадать, вплоть до привлечения тебя к суду, а то и ещё чего похуже – как, например, уже не раз случалось с рисковыми журналистами, убийства которых, похоже, так и не будут раскрыты, во всяком случае до тех пор, пока положение в стране не изменится в более трезвую, чем сегодня, сторону. «Соловьям» же, усердно поющим низкопоклоннические дифирамбы в честь любых способных платить за это знаменитостей, особенно осенённых властью – в награду и деньги, и должности, и прочие блага как из рога изобилия.
Во-вторых… – а это многотысячелетнее утверждение делового люда прямо и целиком проистекает из «во-первых» – деньги, как тоже упорно-каждодневно подтверждает живая действительность, не пахнут. И тому примеров тьма хоть в нашем же городе. Да чтоб далеко не ходить, возьмём хотя бы ту же Иришеньку-благодетельницу. Вы только поглядите, как она «работает по совместительству» в свободное от гостиничных вахт время в своём этом самом бизнесе! Куда там бальзаковскому ростовщику Гобсеку или старухе-процентщице, зарубленной топором Родиона Раскольникова – героя бессмертного романа Фёдора Достоевского «Преступление и наказание», с их жестоко-бескомпромиссной безжалостностью к клиенту… Трудится в поте лица эта мягко-женственная с виду особа на зависть многим энергично, решительно, без малейших сомнений в выборе этого своего изначально жульнического бизнеса. Далеко пойдёт Ирка! Тем более, ну что такое «жульнического»… Никто ни у кого ничего силком не отбирал, никто никого не агитировал, не зазывал никакой хитроумной рекламой. Люди деньги свои в Иркину кубышку несут по собственной инициативе, сами, если и по рекомендации, то – тех, кому доверяют: родственников, соседей, близких знакомых, здесь уже побывавших. И чуть ли не на коленях упрашивают взять. А если браться судить таковских новых русских ростовщиков, то совсем наоборот, противоположный вывод напрашивается – каждый из несущих сюда денежки граждан аморальнее всех подобных Ирин вместе взятых, поскольку мечтает сказочно обогатиться на дармовщинку, не прилагая к тому никаких усилий. А дармовщины, разлюбезные искатели бесплатного сыра, то есть несметных, и при этом лёгких в добыче богатств, не бывает в товарно-денежных отношениях. Поскольку, как вас учили ещё в школе на уроках физики, материя не исчезает и не появляется на пустом месте, она лишь переходит из одного вида в другой. И главная форма её существования – движение. Вот, ваши денежные накопления по вашей же глупой воле и двигаются из ваших заначек в сейфы Ирок и иже с ними, и обратно вам этих денежек не видать как своих ушей. А вот в ушках Ирины, а может быть со временем и в моих, Кларочкиных, у вас есть шанс при встрече обнаружить очередную пару новеньких бриллиантиков или изумрудиков. Но, вряд ли, дражайшие кандидаты в нищие, сумеете вы определить их точное происхождение. Сможете только догадываться… догадок же, как говорят прокуроры, к делу не пришьёшь.
Можно было бы, конечно, при большом желании и «пришить к делу» килограммы расписок и квитанций, выдаваемых огромной массе клиентов в съёмном офисе Ирины в обмен на сдаваемые денежки, но…
Вот в этом-то «но» и заключается главное, поскольку очень мало шансов у вас, уважаемые «пришивальщики», на сегодняшнем историческом этапе сделать в этом плане что-то существенное. Не до того сейчас рядовым сыщикам и следователям, а также многим их таким же рядовым коллегам других законоохранительных специальностей – им бы самим выжить в это смутное полуголодное время. А их не бедствующие ни в какие времена начальники-генералы в подавляющем большинстве своём без них, низовых тружеников, на что-то хоть в своём прямом деле способны? Вопрос риторический…
Мудрость, дальновидность, знание благодаря огромному гостиничному опыту общения с самыми разными людьми их психологии и особенно слабых, низменных сторон человеческой натуры, умение выгодно применить таковые знания «в целях наживы», как трактует уголовный кодекс, – в этом Ирка преуспела, по любимому выражению её бритых дружков-братков, «конкретно». Потому-то, видимо, и опекают они её тоже весьма конкретно – волосинке с её ухоженной головы не дадут упасть. Делится, конечно, она с этой братвой частью доходов тоже конкретно, не без этого, но за безопасность платить – святое дело. Не в милицию же бежать при каждом испуге, когда её доблестные сотрудники и зарплату, без того копеечную, благодаря «перестроечному реформированию экономики страны» по нескольку месяцев подряд не получают, и на происшествия на своём служебном автомототранспорте выезжают в лучшем случае через раз по причине нехватки бензина, более чем скудно выделяемого из отощавшего донельзя за эти же «реформаторские» перестроечные годы госбюджета. Шутка ли – на единицу оперативной автотехники десять лимитированных литров в сутки. Вот и погоняйся на пустой желудок да пешком за сытыми, тренированными преступниками, вооружёнными до зубов и оснащёнными современнейшими, без всяких лимитов заправленными горючим транспортными средствами!
Но и не будь этого постыдного в материально-техническом плане милицейского фактора, всё равно в изменившейся до неузнаваемости стране, когда обозначился прямо-таки взрывной рост числа успешных, разбогатевших деловых людей, которым в условиях разгулявшейся преступности физическая охрана нужна как хлеб, даже весь поголовно поднятый «в ружьё» штат российского министерства внутренних дел не в состоянии был бы обеспечить каждого нуждающегося персональным эскорт-сопровождением. Вот, в результате, сообразительная в подобных случаях братва – и тут как тут! Зарегистрировал в соответствующих органах свою промышлявшую до этого рэкетом, грабежами, убийствами банду как частное охранное предприятие с аббревиатурой «ЧОП» и… «охраняй» – не хочу. С официальной при этом оплатой со стороны клиента по оговоренной таксе. И никаких тебе обвинений в рэкете и грабеже, поскольку такса, как чисто договорное понятие, никакими законами в цифрах не ограничивается. В том числе и по договорам с тёмными коммерсантами вроде портье Ирины… Да и в какие времена какой финансовый магнат в какой стране обходился без частной охраны? А по большому счёту, если взять, к примеру, высший, государственный уровень – любая желающая независимости страна отваливает на содержание охраняющей её от опасностей извне армии львиную долю своей казны.
Вот и Ирка… говорит, что, якобы, тут же львиную долю дохода «отстёгивает». Но, говорить можно что угодно, а как на деле-то? Не дурит ли она своих доверчивых, вроде Клары, партнёров? Вполне возможно, и даже – наверняка. Отдаёт, допустим, бритоголовым, плюс через них в милицию, в налоговую инспекцию и другие органы какую-нибудь четверть, а то и того меньше от чистой прибыли «предприятия»… или… от полного (вот здесь уже точно врёт!) денежного оборота… плюс сущие гроши на зарплату нанятым сотрудникам… плюс чуть побольше, но тоже не так как хотелось бы – «младшим партнёрам по бизнесу» типа опять же наивной простушки Клары. А остальную, и основную, надо полагать, уймищу денег (это же миллионы!) – куда?.. И сколько вообще загребает ежедневно, в неделю, в месяц лично наша гениальная портье-финансистка? Вот, сучка! Добрячка-соратница… Да чем ты вообще лучше некоторых твоих преданных помощниц, которые иногда целыми ночами вместо того чтобы, как раньше, нежиться в тёплой мягкой постельке в обнимку с очередным возлюбленным-«кошельком», пересчитывают и упаковывают в пачки замусоленные сотнями грязных рук не принадлежащие им, добросовестным считальщицам, денежные купюры. Да ещё, чтобы не просчитаться, проделывают всё это как минимум дважды. Ох, и муторная же работа!.. Негигиеничная, отупляющая, вредная для здоровья, в том числе и из-за монотонности, многочасового беспрерывного сидения согнувшись в одной позе. Где-то в банках, говорят эту операцию уже давно вместо людей специальные счётные машинки выполняют: тр-р-рык, и пачка готова, тр-р-рык – другая… но в свободной продаже что-то таковых пока не доводилось видеть. Вот, и горбатимся мало того, что на дядю, вернее на тётю, но ещё и вручную, как в каменном веке.
Нет, дражайшая Иринушка, не стану я ждать, пока ты соизволишь повысить меня до более творческих должностей. Сама себя повышу…
Не такое уж и хитрое твоё это «дело», которое даже человеку без всякого высшего образования освоить – раз плюнуть, если уж ты, обыкновенная, как и почти все мы вокруг тебя, проститутка, с ним справляешься, не покидая основной своей работы в гостинице… А Клара Горынычева (фамилию, всё-таки, поскорее бы заменить посредством хотя бы замужества), к примеру, никогда и нигде не числилась в посредственностях. Миллионерша ты, Ириша, говоришь, подпольная? Хорошо! А почему не в открытую-то? Слабо? Со всеми нужными мужиками в городе – «Вась-Вась», говоришь… – через… женское наше?.. Что ж, тоже хорошо. Молодца, Ирка!.. Но, прохиндейка ты наша, пока что неощипанная, посмотрим, у кого «Вась-Вась» лучше получится!
***
– Кларк, ты? С добрым утром, золотце! Есть нетелефонный разговор, – бодро приветствовала жизнерадостным голосом Ирины поднятая трубка еле живую от усталости после бессонной рабочей ночи сотрудницу денежно-счётной бригады Горынычеву. – Пора подумать о новой ступеньке твоей карьеры. Низовую работу, что очень полезно, ты освоила неплохо и на удивление быстро. Теперь, меньше чем через месяц после начала трудовой деятельности в нашей финансовой сфере, ты можешь стать уже бригадиром в
своей группе, а там и – управляющим операционным залом. Это же
замечательно! Для обсуждения нюансов приходи-ка…
– Куда, и ко скольки?.. – вяло выговорила измотанная не только прошедшей, а и многими предыдущими трудовыми ночами Клара, которую, честно говоря, уже мало интересовала всего лишь «бригадирская» тема предстоящего разговора на фоне вынашиваемых ею собственных планов обогащения.
– Через полчаса жду тебя, моя крошка, за нашим столиком в гостиничном ресторане. Для толпы он ещё закрыт, поэтому есть возможность поговорить спокойно. Целую!
– Буду… – Клара, протяжно-скулёжно зевнув, покосилась мутным взглядом на настенные часы, бросила на аппарат трубку.
Жду!.. Ишь, начальница… Ну, ничего, потерпим какое-то время – пока ещё не все премудрости осваиваемого дела постигнуты для выхода на самостоятельный путь. Да клиентскую базу, пользуясь нынешним рабочим местом, надо бы по максимуму под себя подтянуть, в бандитских кругах завести необходимые знакомства от греха подальше – лучше, помимо чисто делового контакта, ещё и на почве интимной дружбы с кем-нибудь там поглавнее… Но, не полагаясь полностью на безграмотную и беспринципную братву – плюс ко всему ещё и в милиции или прокуратуре, а лучше в администрации города подыскать покровителя, да такого, чтобы и властью обладал достаточной для эффективного разрешения любых конфликтов, и не слишком при этом был стар да уродлив на случай, если окажется из тех сладострастников, коих, давно наевшихся деньгами, не доля в бизнесе прельщает в первую очередь, а нечто иное, более распространённое в расчётах между покровительствующим мужчиной и красивой женщиной. Так что, придётся нам с тобой, дорогая подруга Ирина, хочу я этого или нет, но ещё какое-то время поработать бок о бок… Боже, только выдержать бы, не выказать ненароком своих истинных намерений!
