Юрий Корочков
Пингвин выходит на связь
Итак, наша мечта сбылась, и можно было бы потчевать на лаврах. Алёшка с Иваном занялись детальной описью найденных предметов, а я ходил вдоль улиц и не мог понять, что же в этом городе неправильно. Чутьё подсказывало, что я упускаю из вида нечто очевидное, буквально бросающееся в глаза. И тут меня осенило!
Основу благосостояния Мангазеи составляла торговля пушниной, в иные годы оттуда вывозилось по нескольку десятков тысяч шкурок. Но русских охотников было мало – пушнину массово выменивали у местного населения, ей же платили налог – ясак. Но что могли дать за соболей русские? Что могло по-настоящему заинтересовать ненцев и прочие племена? Основу меновой торговли составляли металлы. Алёшка объяснил, что за медный котелок ненцы давали столько соболей, сколько в него поместится, и считали это выгодной торговлей с лопухами русскими. Но тащить в Сибирь металл… Сомнительное занятие, прежде всего потому, что это означало для поселившихся здесь, на месте людей ставить себя практически в полную зависимость от купцов, готовых на такой зависимости нажиться. Говорят, что уже в XIX веке на Аляске белому охотнику ружье продавали по цене стопки шкурок в высоту тог самого ружья… Цена для Алеутов выла вдесятеро больше. Разве могли свободолюбивые и далеко не безрукие казаки с поморами допустить нечто подобное?! Конечно, металл всегда завозился сюда из центральной России, но и столица Сибири никак не могла обойтись без собственного производства.
Когда мы нашли литейный двор и многочисленные кузницы, рядом с которыми громоздились целые горы шлака, я почувствовал глубокое удовлетворение. Единственное, что смущало – шлака и отходов литейного производства было ну ж очень много для города, вся история которого насчитывала меньше века. Невольно возникал вопрос – откуда местные брали руду?! Вокруг не было никаких признаков горной добычи. Я мог бы поверить в железо из «болотной» руды, но в городе массово выплавляли отнюдь не его – главным металлом у местных литейщиков была медь. Об этом неопровержимо свидетельствовали найденные на литейном дворе отходы производства. Оно и понятно. С медью работать гораздо легче, да и основным предметом меновой торговли с местными жителями, если верить сохранившимся документам, были медные предметы утвари.
