Юрий Горюнов
ZERO – псевдоним
– Я в тебе не сомневался! Пойдем, пообедаем на побережье, а не ресторане гостиницы? – предложил я, и она согласилась. Гостиница находилась почти на берегу, так что иди нам пришлось не далеко.
Мы сидели за столиком на открытой веранде, и я с удовольствием смотрел на море, мне вспомнился океан в Уругвае.
– Ты, знаешь, а я уже давно не отдыхал, когда можно вот так сидеть, ничего не делать и позволить своей голове быть пустой, когда мысли ведут себя тихо, боясь нарушить прелесть того, что я вижу. Спасибо тебе, – обратился я к Аи.
– За что?
– За то, что вывезла меня сюда, – повернулся я к ней и послал ей воздушный поцелуй, а она подставила руку, изобразив, что поймала его и приложила к щеке.
За соседним столиком сидел мужчина лет шестидесяти, а рядом с ним молодая женщина, лет двадцати трех. Проследив за моим взглядом, Аи спросила:
– Как думаешь кто они?
– Откуда мне знать. Может быть, отец с дочерью, может быть муж с женой или любовники.
Аи улыбнулась: – Не угадал. Ничего из перечисленного. Она проститутка.
– Откуда ты это знаешь? – спросил я с неприкрытым удивлением.
– Обрати внимание, у нее на шее татуировка в виде дракона.
– И что? Это её клеймо?
– Почти, но это не простая татуировка. Она «Дочь Дракона». Это лечебная проститутка, она с ним для поднятия потенции. Стать «Дочерью Дракона» мечтают многие девушки, но, чтобы попасть в эту школу, надо пройти безумный конкурс. Эта школа существует с десятого века. Оканчивая школу, девушка получает диплом и татуировку на шее. Это своеобразный знак отличия.
– Ничего себе.
– Да, их услуги стоят очень дорого, несколько сотен долларов за час.
– Типа гейши?
– Нет, гейши – это совсем другое. Этих девушек нанимают для поднятия потенции. Они владеют мастерством. Иногда даже жены нанимают их для мужей. Считай, что они, как медицинская помощь.
– Да, удивляться я ещё не перестал. Красивая врач. Ты знаешь, как они лечат?
– Тебе-то зачем?
– Интересно. Покажешь?
– Нет, дорогой, я эту школу не заканчивала, так что придется тебе обойтись тем, что есть.
– Я и не разочарован, меня устраивает, что есть.
– Меня тоже.
Мы засмеялись и продолжили наш обед.
После обеда мы пошли прогуляться по городу. Мы шли вдоль побережья Желтого моря. Сам город растянулся на несколько километров, и казалось, набережная тянулась до бесконечности. Народу было по сравнению со столицей мало. Город отличался полным отсутствием давки и суеты. Он защищался с севера горной грядой, а другой стороны – бесконечным морем, волны которого, набегая на берег с тихим шорохом, успокаивали.
– Тебе нравиться? – обратилась Аи.
– Да, это место для отдыха, для уставших от работы и шума, от ритмов большого города.
– Здесь, конечно не та природа, что на острове Хайнань, там тропики и всегда тепло, но мне показалось, что тихий и спокойный город больше подойдет для отдыха.
– Ты умница, все правильно, шума нам достаточно в столице.
– К тому же на остров сложнее попасть, – продолжила она, – он закрыт для иностранцев.
– Почему? Там что-то секретное?
– Нет там никаких секретов, а почему закрыт, не знаю, наверное, граница не далеко.
– Ну и ладно, мне здесь нравиться.
Мы зашли на рынок, который славиться своим жемчугом, где я купил Аи бусы, которые она сама выбирала. Так гуляя, мы не заметили, как наступил вечер. Стало прохладно. Аи предложила вернуться в гостиницу, а я не возражал.
В холле гостиницы мы встретились с супружеской парой Чжоу. Едва войдя, я увидел, что моя клиентка идет под руку со своим супругом. Время подгадать, конечно, было нельзя, и это случайно, что именно в этот момент. Она состоялась бы не здесь так в другом месте, но то, что мы оказались в одной гостинице – в случайность я не верил. Мы остановились напротив друг друга.
– Какая приятная неожиданность. Очень рад видеть знакомые лица, – решил я начать «случайную» встречу, – познакомьтесь, – и я, представил им Аи, а их ей.
– Вот, захотелось отдохнуть, и моя супруга всё взвалила на мои плечи. Пришлось обращаться в бюро, чтобы подобрали номер, – пожаловался Чжоу.
– Понравилось здесь?
– Пока да. А вы с прогулки?
– Прохладно стало. Вы уже ужинали?
– Пойдем сначала нагуляем аппетит.
– А если мы вас пригласим на совместный ужин, часов в девять, как вы отнесетесь к этому? – предложил я.
Они не возражали, и мы расстались. Я извинился перед Аи, что сделал им такое предложение без её согласия.
– Я не возражаю.
«Еще бы, – подумал я про себя, – ты знала, что встреча должна состояться, но за это тебе спасибо». Мне было немного тоскливо на душе, что Аи имеет к этому отношение.
Началась игра. Пока ещё не такая большая, но фигуры пришли в движение, я и понимал, что попал под пристальное внимание спецслужб. Надо быть осмотрительным. Не хотелось верить, что профессор имеет к ним прямое отношение, он был ученый, а они все немного фанатики и в агенты не годились, но кто знает?
Я не знал у кого какие карты на руках, но что они уже розданы, мне было ясно.
К девяти часам мы были в ресторане и в ожидании Чжоу, не стали ничего заказывать, кроме легких напитков. Они появились почти точно в девять. Обменявшись любезностями, мы сделали заказ. За едой поддерживали беседу, которая была обычной в курортном городе: о погоде, о природе, но пора было переходить к делу.
– Вам все-таки удалось уговорить мужа отдохнуть, – выдал я тайну нашего разговора, – обращаясь к его супруге.
– Вы не представляете, господин Марше, чего мне это стоило. Я ему говорю, – ты занимаешься чем-то маленьким, невидимым и скоро сам станешь таким же от своей работы.
Профессор действительно был невысокий, худенький. На вид ему было за пятьдесят, но у китайцев возраст после пятидесяти трудно определить.
– А чем вы занимаетесь господин Чжоу?
– Я микробиолог, работаю над вопросами различных вирусов, бактерий. Сейчас прорабатываю вопрос, как их можно использовать для повышения урожайности.
– Профессор! – радостно воскликнул я, – это просто везение для меня. Видите ли, извините меня дамы, – обратился я к ним, – но я сейчас в поиске вложения инвестиций и мне интересно ваше направление работы. Я не умею предсказывать будущее, но я умею просчитывать, и считаю, что разработки в области микробиологии, а особенно в биоинженерии, это будущее и не только с точки зрения науки, это и прибыльно, но в будущем. Что я умею просчитывать, говорит сам факт существования моего салона, который я открыл с нуля. Но не будем портить прекрасный вечер отдыха, и утомлять наших женщин деловой беседой. Может быть, вы, профессор, сможете мне уделить время, когда мы вернёмся в столицу?
Он внимательно посмотрел на меня и самодовольно улыбнулся:
– Ну, вот видишь дорогая, молодёжь и та видит перспективу, – обратился он к супруге, – а, ты меня журишь. Да, это не самое прибыльное дело на текущий момент, но я государственный человек, и делаю то, что надо стране. Что касается вашего предложения, – обратился он теперь ко мне, – я согласен с вами встретиться.
– Как мне вам позвонить?
– Есть на чем записать?
Аи достала из своей сумочки блокнотик, ручку, и передала мне. Профессор продиктовал номер своего рабочего телефона, и я, записав его, вырвав страничку из блокнота, положил её в карман. Оттиск ручки на другой странице блокнота был заметен, но Аи это вряд ли было необходимо, кому надо и так все знали. Больше мы о делах не говорили.
К полуночи мы вернулись в номер, и спал я, конечно, не на коврике, а на большой кровати.
Следующий день прошел в отдыхе. Проснулись мы поздно, поздно завтракали, а затем пошли осматривать местные достопримечательности. Около четырех мы уехали назад.
По прибытии в Пекин, я отвез Аи домой на такси, а затем поехал к себе домой. Отдых закончился, и начиналась серьезная работа.
12
На другой день, я, выбрав время среди дня, заехал в ресторан к связному. Заказал обед, а сок решил выпить в баре, и когда рассчитывался за него, то передал бармену денежную купюру, сложенную вдвое. Он сразу почувствовал, что там что-то есть. Там была записка с просьбой собрать информацию по профессору Чжоу и необходимость еще в одном французском паспорте. Фотографию для паспорта я вложил в ту же купюру.
Профессору после приезда с отдыха я звонить сразу не стал, надо было выждать, чтобы не показать своего нетерпения, да и информация о нём могла пригодиться. С момента моего возвращения из Байдахэ я знал, что буду под присмотром, и действительно в течение нескольких дней я замечал слежку. Опасаться пока особо было нечего, я был почти всегда среди людей. Аи только однажды поинтересовалась, звонил ли я профессору, на что ответил, что пока много других дел.
– Чем ты так сильно занят? – удивилась она. – У тебя же есть партнер, и в салоне все работает.
– Наивная. Вот потому и работает, что под контролем. Много дел, кажущихся мелкими, но именно они и съедают основную массу времени.
В течение последующих дней, чтобы не привлекать внимания к ресторану, менял места обеда или ужина, хаотично выбирая дни и время, словно обедал, когда свободен, но с учётом, чтобы было некоторое постоянство. Иногда просто общался и с другим барменом, чтобы показать, что это общение мне интересно. И в этом была доля правды. Бармены прекрасно видят заведение и всех своих посетителей, знают об их привычках больше, чем те думают.
С Аи мы виделись, как и прежде, от случая к случаю. Я старался не испытывать неприязни, что она присматривает за мной, я об этом не думал, но был во внимании. Недели через полторы я получил информацию, что новый паспорт в тайнике и кое-что о профессоре. Ничего особого там не было с моей точки зрения, но это для меня, а он жил в другой стране и что просто для европейца, то проблема для китайца. Если понадобиться, то можно воспользоваться. Я позвонил ему, и мы договорились о встрече вечером, чтобы вместе поужинать.
После обмена приветствиями я решил, что еда не помеха и не стал оттягивать разговор.
– Господин Чжоу, я бы хотел, как и говорил ранее, поучаствовать в новых направлениях бизнеса, в частности в науке.
– Что вас конкретно интересует?
– То, чем вы занимаетесь, микробиология.
– Вы в этом что-то понимаете?
– Нет, но я в первую очередь бизнесмен, а в этом я разбираюсь. Естественно я надеюсь получить прибыль.
– Боюсь, огорчу вас. В этой области нет быстрых денег, отдача приходит не скоро.
– Я понимаю. Это долгосрочные вложения.
– Как вы себе это представляете?
– Наверное, должны быть программы, где я, как иностранец, могу участвовать.
– Да, есть, но ваша доля там будет мала, не более семи процентов.
«Он хорошо подготовлен, его ли дело знать о долях, а он одной фразой все выдал», – подумал я, но естественно ничего не сказал об этом.
– Ничего страшного, есть и другие пути.
– Какие?
– Мы создадим предприятие, где я буду владеть семью процентами, но мы также создадим еще несколько, в которых я буду владеть пятьюдесятью процентами, а они тоже войдут в состав. Таким образом, моя финансовая составляющая увеличится.
– Вы забыли, что мы не во Франции и не всё так просто.
– Вы хотите сказать, что деньги не нужны?
– Я этого не говорил, но требуется время, чтобы решить подобные вопросы.
– Сколько?
– Точно не знаю, но думаю недели две.
– Это не срок. У меня же деньги тоже не лежат просто так в банке, они в работе.
– Кстати, а вы знаете, сколько потребуется? – поинтересовался он.
– Нет, но хочу это узнать от вас, и желательно, чтобы это была не астрономическая сумма. Я полагаю, что это не предприятие, а лаборатория, где проводятся исследования, где не так много сотрудников, а результаты уже потом продавать, получив патент. Вы занимаетесь вопросами микробиологии, значит, наработки уже есть, а я помогаю финансами, ускоряя процесс исследований. Но пока я не знаю главного? На что все-таки пойдет финансирование?
– На исследования в области микробиологии, чтобы повысить урожайность. Есть, как и упоминалось, программа государства в этом направлении. Задача поставлена, её надо решать.
– Согласен. Меня это устраивает.
– Хорошо. Ваше предложение также интересно, но мне надо согласовать с руководством. Вы же понимаете, что там будет доля государства, а значит решать не нам.
– Я понимаю.
Наша встреча была не столь продолжительна, и мы расстались. Чжоу пообещал мне позвонить, как только будут результаты. После его ухода, я остался выпить вина и подумать. Что результаты будут, я не сомневался, механизм был запущен. Деньги им, конечно, не помешают, но при таком малом моем проценте, они могут обойтись и без меня, им от меня важны были не деньги, а возможность легально закупить оборудование, которое под двойным назначением, и напрямую могло им не поставляться. И второе, но не менее важное, они проверяли меня. Мне их замысел пока не ясен, вероятно, идея, что я агент, у них должна была появиться. Они были не далеки от истины, но факты я им предоставлять не собирался. Финансовую сторону я тоже продумал. Часть доли в салоне продам партнеру, часть у меня была на счете, а остальные, проведя переговоры, заручился согласием банка на кредит, под оставшуюся долю в салоне. У меня были резервные деньги, но далеко и доставать их я не собирался, тем более не факт, что придется всё оставить и удирать. Первоначальную сумму я получил давно, еще во Франции. Я тогда разблокировал счет, открыл новый и перевёл их туда. Прежде, чем попасть в Китай, я поездил по странам, открывая счета, и сейчас, отправляя часть денег из Китая, я знал, что они, пройдя путь по банковской цепочке, попадали на тот мой конечный счёт. Так что если они и отслеживали, куда я перечисляю, в чем я не сомневался, то где они находятся, знал только я. Также в то время я переложил множество паспортов, что были изготовлены для меня из первоначального банковского сейфа, в другой. Я страховался от всех, даже от своих. Судьба иногда делает кульбит, и я не хотел остаться без средств и документов по чьей-то воле. На себя я тратил здесь не много
После нашей встречи, я продолжал жить прежней жизнью, ожидая звонка. Прошло, чуть более недели, когда позвонил Чжоу.
– Господин Марше, ваше предложение одобрено. Можем начинать, но есть одна тонкость, которая носит личный характер для вас.
– В чем это проявляется?
– Если я правильно понял, то вы хотели бы принимать участие в управлении лабораторией?
– Совершенно верно.
– Тогда вам придется расстаться со сладкой жизнью в столице. Лаборатория находится на севере, в городе Чэндэ. Там удобнее, климат более суров, а нам это и нужно.
– Это не совсем радостно для меня, но не пугает.
Я знал об этом городе на Севере Китая. В городе проживало около трехсот тысяч жителей, и до Пекина от него было двести пятьдесят километров. Что меня удивляло, там не было фармацевтических предприятий и прочих, относящихся к биоинженерии. Там была черная и цветная металлургия. Может быть, всё специально, подальше от глаз, под видом лаборатории, где направленность района иная и не привлекает внимания. Кто будет интересоваться районом с другой направленностью, да и общение между коллегами меньше.
– А как же ваша женщина?
– Я думаю, поймет, во всяком случае, надеюсь.
– Ну, это ваша личная проблема.
Мы обсудили, что каждый делает в дальнейшем. Я стал вспоминать про район, где должна была разместиться лаборатория. Город не так многолюден, и там легче присматривать за мной, но иного пути, ни у меня, ни у них не было, а мне надо было всё видеть самому и там решать, что и как.
После его звонка я ждал вечером прихода Аи. Она должна была прийти. Вечером, как и ожидалось, пришла Аи, и я ей поведал печальную историю. Не знаю, то ли она хорошо владеет актерским искусством, то ли действительно огорчилась.
– Я так и предполагала, – грустно произнесла она, садясь на диван. Я подошёл к ней, обнял её за плечи и прижал к себе.
– Я буду приезжать, обязательно буду.
– Надеюсь. Хотя уже как раньше не будет, когда мы могли созвониться и встретиться, а я могла, как сегодня, прийти. А тогда будет запланированная радость встречи. Не будет радости от неожиданности, приятной неожиданности, – поправилась она.
– Ты понимаешь, что это моя жизнь?
– К сожалению, понимаю.
– Почему к сожалению?
– Потому что лучше не понимать, а принимать жизнь, как она есть, не задумываясь о ней.
– Я не считаю, что нам не повезло. Умение понимать дано не каждому. Но давай закончим этот разговор, он грустный, пойдем лучше погуляем.
Домой мы вернулись поздно. Наверное, она все-таки в первую очередь была женщиной, а страсть не была игрой.
Следующие дни прошли в хлопотах, все основное время занимало оформление документов. Я продал партнеру часть доли, а остальную передал банку в залог. Жалеть особо было нечего, хотя понимал, что с бизнесом придется со временем расстаться. Часть полученных у банка средств оставил на погашение кредита. На год мне хватало, а дальше увидим. Где я и где завтра?
После оформления всех процедур и зарегистрировав несколько фирм, наступил день отъезда. Накануне я передал дела партнеру и сказал, что буду его навещать, пусть не скучает. Мужчина он был толковый и я надеялся, что справится и сохранит салон в рабочем состоянии. Вечером попрощался с Аи. Глаза у нее были грустные, но она держалась.
Утром, мы с профессором на его служебной машине выехали к месту работы. Город, куда мы приехали, был не так уж и мал и располагался в очень живописном месте. По склонам спускались красивые поля, черепичные крыши пагод, словно повторяли силуэты отдаленных вершин. На севере города начинались густые леса, вперемешку с широкими степями. К югу бесконечные горы и глубокие долины. В общем, мне понравилось, и осень здесь должна быть красива своим многообразием красок. На северной окраине города располагалось здание в три этажа, один из них был наш. Поселили меня на служебную квартиру.
– Ну, вот и прибыли, – констатировал вечером в день прибытия Чжоу, за ужином, в местном ресторане, – как вам природа? Обстановка?
– Природа изумительная, а обстановка, нормальная, я не прихотлив, когда надо.
– Сами захотели. Завтра начнем.
Со следующего дня я включился в работу: изучал структуру лаборатории, знакомился с сотрудниками, занимался документами по поставкам оборудования, приборами, препаратов. Скучать было некогда, и я этому был рад. Лаборатория наполнялась оборудованием, а я под видом проверки изучал, где что стоит, кто, чем занимается. Через некоторое время Чжоу сказал:
– Вы быстро вникаете в суть вопроса, скоро от вас ничего не скроешь.
– А есть что скрывать?
– Скрывать всегда есть что, но я в том смысле, что вы хороший бизнесмен, который умеет отслеживать вложенные средства.
– А иначе я работал бы на других, а не они на меня.
Прошло месяца три, и уже наступила осень. Природа действительно была здесь красива. Я вечерами любил ходить по городу, выходить на окраину. Пару раз приезжал в Пекин, проверял работу салона, встречался с Аи, но на связь не выходил, не было у меня информации. Я понимал, что время идет и надо как-то спровоцировать проблему и прикоснуться к реальным разработкам. Все вроде бы на виду, но я не биолог и мне трудно было судить конкретно. Я обратил внимание, что часто проводятся закупки мышей.
– А зачем нам мыши? – поинтересовался я, – тем более в таких количествах? Не слишком ли часто они умирают? Переедают?
– Вы правы, – не моргнув глазом, ответил Чжоу, – переедают. Мы не можем изменить климат, чтобы чаще собирать урожай, поэтому задача увеличить калорийность, так сказать насыщаемость продукта. Норма есть, но они переедают, ну и конечно, влияют добавки, что мы подкладываем при проращивании культур. Вот это и важно, чтобы добавки помогали насытить культуру калорийностью, а не убивали. Видимо это влияет на организм отрицательно.
Он смотрел на меня, пытаясь понять, верю ли я ему, но по моему лицу он ничего не узнал. Мне было трудно ему верить. Прямых доказательств иных исследований у меня не было и согласно задания, надо проверить, может быть это действительно обычные исследования, но что-то подсказывало мне, что это не так, иначе, почему так часто умирают мыши.
Однажды, в одной из комнат лаборатории, которая считалась чистой зоной, и вход в нее был в стерильной одежде и обуви, я подошел к одному из шкафов и как бы, между прочим, открыл дверцу и достал один из пузырьков. На этикетке было написано по-научному, и я не мог понять, что это. Пузырек был из темного стекла, а внутри жидкость. Я решил проверить реакцию помощника профессора, который, как я заметил краем глаза, наблюдал за мной. Я сделал умышленную попытку открыть пузырек, и услышал окрик:
– Стойте! Господин Марше.
Он подбежал ко мне, и осторожно взяв пузырек из моих рук, поставил его на место: – Это нельзя открывать просто так, а только в специальной камере.
– Это ещё почему?
– Там опасный химикат, он быстро испаряется и вы, да и все мы здесь можем отравиться.
В это время в комнату вошел Чжоу. Он быстро оценил ситуацию.
– Что здесь происходит? – и, посмотрев на открытый шкаф, велел. – Закройте шкаф и заприте его. За вашу халатность вы ответите, – обратился он к помощнику.
– А я бы с вами хотел поговорить, профессор, – перебил я его, – пойдемте.
Он метнул гневный взгляд, и мы вышли. Уже в его кабинете я спросил:
– Что это за химикаты такие опасные у нас находятся? Вам не кажется, профессор, что вы что-то утаиваете?
– Пока утаивать нечего, но в любых искусственных добавках присутствуют яды, важна их концентрация.
– Мне не нравится, когда вокруг много тайн, и я при этом выгляжу идиотом, которому не доверяют.
– Я вас не считаю идиотом.
– И на том спасибо, и оставим пока этот разговор, но мы к нему ещё вернемся, а пока скажите, на какой стадии исследований мы находимся.
– Я вам говорил, что процесс не быстрый, но вы сами бываете в нашей теплице и видите.
При лаборатории была теплица, и там росли рис, пшеница, бобовые. Растения все были разные по размерам. Я видел, что их подкармливали, и это влияло на их рост.
– Да, видел, и тем не менее.
– Трудно сказать, – произнес он устало, – но попробуем к следующему лету добиться интересных результатов.
«Уж не я ли буду подопытным в следующем сезоне, – мелькнула мысль, – тогда время у меня ещё есть».
Затем мы обсудили текущие вопросы, и я пошёл к себе. Проходя по коридору, я увидел помощника профессора, который шёл мне навстречу, и лицо его было озабоченным, видимо его вызвал Чжоу. Почти поравнявшись со мной, он прошептал, но я услышал: – Не верьте ему, – и, не останавливаясь, прошёл мимо.
У себя в кабинете, я ещё раз прокрутил в голове услышанную фразу. Видимо здесь есть нечто, что я не знаю, но, значит, должен узнать. Для этого я здесь. Надо переходить к активным действиям.
Через несколько дней, я как бы случайно, возвращаясь с работы, догнал того самого помощника.
– Вы говорили о профессоре? – начал я буднично. На улице было мало народа, поэтому надо было создать видимость беседы двух знакомых.
– Да.
– Работа над урожайностью прикрытие?
– Да.
– Вы не многословны. А какая основная цель?
– Я не знаю, но судя по препаратам и их расходу, должна быть еще комната, где проводят другие исследования.
– В каком направлении, как вы думаете?
– Это связано с бактериями, вирусами, но точно сказать не могу.
– Почему вы решились сказать мне об этом?
– Если мои подозрения верны, то я против таких опытов, они опасны для людей.
– А вдруг ваши подозрения не обоснованы?
– Тогда почему скрывают?
– Это верно. Так почему я? Есть же государственные органы.
– Если все так, то они должны быть причастны. А больше не кому сказать. Вы иностранец, у вас больше возможностей, да и совладелец.
– Я подумаю, но вы рискуете, а вдруг я с ними заодно?
– Не верю. Не хочу верить, – и он взглянул на меня, – да, я рискую, но иного выхода у меня нет, тем более я не знаю точно и могу ошибаться.
– Продолжайте работать над тем, что вам поручено. Я принял вашу информацию к сведению. Считайте, что этого разговора не было. Если что, вы ни при чем. Оставьте это мне.
Мы расстались. Придя на квартиру, я стал размышлять над разговором, над интонацией. Каким мне всё было сказано. Я пытался анализировать. Нельзя исключать, что это провокация. Если предприму явные шаги, то жить мне осталось не долго, а если при условии, что это провокация, я промолчу, то внимание к моей персоне усилиться. А если не провокация? Во всяком случае, нужно проверять её, в любом случае, иначе будет подозрительно моё бездействие. Надо ехать в Пекин, узнать о помощнике. Пора выходить на связь. Поездки не вызывали пока особых осложнений.
13
Столица встретила меня своей суетой, многолюдностью, от которой я не хотел отвыкать. Мне нравилось сидеть в кафе и наблюдать проходящий мимо мир. Мне нравилось скопление народа на улицах, когда я шёл в общем потоке и мог наблюдать за лицами прохожих, да и затеряться было легче, хотя и заметить слежку было тоже сложнее.
Я зашел в салон, где был радостно встречен сотрудниками. Меня порадовало, что мое детище не стало работать хуже, а значит, основа заложена, верно. Я позвонил с работы Аи, и сообщил, что прибыл, и мы можем вместе поужинать, на что она согласилась.
Обедать я пошел в ресторан к бармену, чтобы передать сообщение о необходимости встречи. Информация была передана, и оставалось ждать. И вот в этом ресторане произошла встреча, которая сыграла свою роль в развитии будущих событий. Я уже пил чай, когда услышал.
– Разрешите присесть?
Я поднял голову. Передо мной стоял мужчина – европеец, высокий, загорелый, с умными глазами, в хорошем костюме. Лицо ничем примечательным не выделялось.
– А что в этом есть необходимость?
– Надеюсь.
– Я вас не знаю. Вы не ошиблись?
– Если вы Жан Марше, то не ошибся.
Это становилось интересно, и я решил узнать, в чем дело.
– Присаживайтесь.
Он присел на стул напротив меня и подошедшему официанту заказал чай, учитывая, что предстояла беседа, то я заказал ещё чашку чая. Пока выполняли заказ, мы молчали. Я не считал нужным начинать, а он видимо не хотел прерываться и говорить при посторонних, официанты имеют хороший слух.
Когда чай был на столе, а официант удалился, он представился:
– Александр Браун. Я англичанин.
– Не представляюсь, меня вы знаете.
Разговор мы вели на французском, он неплохо говорил, но с сильным акцентом.
– Я уже давно хотел с вами познакомиться, но не было возможности, вы теперь редко бываете в Пекине.
– Откуда вы тогда узнали, что я приехал? Или скажете случайность?
Я уже стал догадываться кто это. Такие встречи случайными не бывают, и кто-то сообщил о моем приезде, а дальше дело техники. Это мой прокол, не заметил за собой пристального внимания. Спокойствие закончилось, и игра началась большая, поэтому с этого момента расслабление может дорого мне обойтись.
– Не скажу. Мне сообщили, что вы приехали, кто сообщил не важно.
– Доброжелатели всегда найдутся, – заметил я, а про себя подумал: – «А мне вот это очень важно. Вероятнее кто-то из салона. Аи не могла, не думаю, что она двойной агент, хотя кто её знает».
– Не буду вас интриговать и затягивать время, если будет взаимный интерес, то можно будет обсудить детали при следующей встрече. Вы являетесь совладельцем компании, которая занимается вопросами микробиологии и нам это направление интересно. Вернее, не направление, а то, что действительно разрабатывают в вашей лаборатории, и до какой стадии дошли.
– Информация поставлена у вас хорошо. И кому это вам?
Он улыбнулся: – Я думаю, вы догадались, что я не просто подошёл. Я агент английской разведки.
– Почему я вообще должен думать, почему вы подошли? Меня не касается кто вы. Я редко читаю детективы, но мне кажется, что вот так подойти и сказать – я агент разведки, наивно и глупо. Вы не больной?
– Я совершенно здоров, и ваше неверие вполне обоснованно. Даже если вы сейчас, громко скажете, кто я, то это будет также наивно и глупо. Не всё так просто. Мы долго наблюдали за вами издалека, и считаем, что вы не тот, за кого себя выдаете. А издалека, потому что не хотели провала, чтобы вы нас заметили. Наблюдали на приемах, прочих мероприятиях и не только.
– И кто же я? Французский шпион?
– Не знаю, все может быть, но нам это не важно, нам важна ваша настоящая сфера деятельности. Я не боюсь представиться, потому как официально я сотрудник посольства. Насколько мы вас знаем, вы не глупец и не пойдете рассказывать, что к вам подошел агент. Если пойдете к своим – это провал, значит, вас вычислили и как следствие отзыв.
– Это ваша версия, ваши домыслы. Я даже не представляю, как вы могли до этого додуматься. Моё поведение чем-то отличается от других, раз вы сделали такой вывод?
– Вы появились из ниоткуда, и вы очень удачливы.
– Это плохо? И, простите, за глупый вывод, я думал, что в разведке более опытные грамотные люди.
Сам я понимал, что порой подход на прямую более эффективен, чем хождение вокруг да около, тем более, если на меня трудно что-либо найти. Возможно, у них там никого нет, и приходится рисковать.
– Это настораживает, но это не самое главное, мы не ставили целью искать данные о вас. Пустая трата времени будет, я думаю, они самые обычные ваши данные.
– Знаете, что, настораживайтесь в другом месте. Слушать ваш бред мне не интересно. Думайте, что хотите.
– Выслушайте меня. У нас нет доказательств и вы правы это наши домыслы. Доказывать их правдивость, это хлопотно, бесперспективно, да и не нужно. Вы следов не оставите, тем более после нашей встречи. Но даже если вы обычный бизнесмен, то поверьте, что агент редко выходит на связь, вот так просто.
– Вы увлекательно рассказываете, но мне это не интересно, давайте прекратим беседу, она ведет в никуда.
– Пусть так, но дослушайте меня.
– Если я вас буду слушать, то это будет свидетельствовать о моём интересе к вопросу, а его нет.
– Хорошо, давайте сделаем вид, что вы мне сделали одолжение и выслушали меня, уделив время. Бывает же, что люди разговаривают, при случайной встрече и больше не встречаются. Случайная встреча.
– Слушаю, – сделал я глубокий выдох. Я был, конечно, заинтересован узнать, что они хотят и что знают, но согласиться вот так сразу, это верх простоты, хотя он и не рассчитывал на мою откровенность.
– У нас есть основания думать, что лаборатория, где вы работаете, занимается разработкой бактериологического оружия. Профессор Чжоу в этом деле специалист. Вы знаете, об этом?
– Он микробиолог и лаборатория занимается поиском способов повышения урожайности.
– Глупо было бы, чтобы официально было так, как я сказал. Я не говорил, что он специалист по оружию, он специалист, как вы и заметили по микробиологии. Я думаю в лаборатории два направления исследований: официальное и другое более реальное. В той реальной разработке, видимо имеется два направления создания вирусов: европейского и азиатского. Вот это нас и интересует. Так ли это, и если да, то насколько далеко они продвинулись, и хотелось бы получить данные о разработках. А вот это, профессор Чжоу обязан знать, если лаборатория имеет двойное назначение.
