Юлия Викторовна Игольникова
Русалочья ночь
искушало, соблазняло.
Да и что тут говорить?
Надо ль девушек винить?
Уж наказаны. Довольно.
Им бы жить теперь спокойно…
Но Алена замечает,
что-то с ней не то, скучает,
без причины слезы льет,
и тошнит, живот растет.
– Что со мной, скажи, сестра?
– Нет ведь худа без добра!
У тебя ребенок будет.
Не мечтали мы о чуде,
а оно вот и случилось.
Скоро дочка появилась
у Алены. Все, как надо.
За любовь ей вот награда.
И ребенок был здоров.
Звать не надо докторов.
И хорошая девчушка
спит спокойно на подушке,
и не плачет, не кричит.
С умилением глядит
на нее Алена – мать,
глаз не может оторвать.
Словно кукла, как игрушка,
улыбается девчушка.
Радость вновь вернулась в дом.
Спит русалка подо льдом,
больше их не беспокоит.
В поле ветер зимний воет.
Слышат, кто-то в дверь стучит.
Открывают. Там стоит
бабка старая, седая.
Ей Арина: – Вас не знаю.
Кто Вы, бабушка, откуда?
– Долго я гостить не буду.
Я свое лишь заберу.
И Ариша на сестру
смотрит. Нет на ней лица.
– Нашим бедам нет конца.
Ведьма это, я узнала, -
ей Алена тут сказала.
– Долг придется оплатить.
Что мое, то возвратить.
– Что ты хочешь?! Забирай!
Деньги вот! Да и ступай.
– Денег мне твоих не надо.
Мне нужна твоя отрада, -
рот беззубый искривился,
кровью мутный глаз налился.
– Что?! О чем Вы говорите?!
– Дочь свою вы отдадите.
Говорила я, приду
и, что надо мне, найду.
– Нет, я дочку не отдам!
– Я тебе не по зубам.
Я ж твою сестру спасла.
Жениха не сберегла
ты сама. Ты виновата!
Вот теперь пришла расплата.
Палкой стукнула об пол.
И подпрыгнул в кухне стол.
Стены в доме задрожали.
Сестры каменны стояли.
Прочитала заклинание.
– Вы очнетесь, как желание
я свое осуществлю.
Не мешать мне вам велю.
К колыбели подошла
и ребеночка взяла,
и в корзинку положила,
одеялами накрыла.
Обернулась на пороге:
– Я велю забыть тревоги!
Все, что было, было сном!
Позабудьте вы о нем!
Дверь захлопнулась, ушла
и ребенка унесла.
Скоро девушки очнулись,
со смущением оглянулись.
– Видно, долго мы трудились,
от усталости забылись.
Снег почистить, намело.
Дров подбросить, чтоб тепло
их домишко согревало.
Да заштопать одеяло.
Да скотину покормить.
Приготовить, все помыть.
Все в делах. Вот и устали.
Так девицы рассуждали.
– Что такое здесь, Алена?
Колыбель полна пеленок.
– Колыбель?! Уж и не знаю.
Что-то не припоминаю.
Верно, кто-то приходил
да, наверное, забыл.
– Да, наверное. Уберу.
Я в сенях ее запру.
Дальше сестры хлопотать
принялись. Да накрывать
стол к обеду уж пора.
За окошком детвора,
бабу снежную лепили.
Все сестрицы позабыли:
ведьму старую, русалку.
И дочурку им не жалко.
Нет у них воспоминаний,
нет желаний, нет мечтаний.
Есть старинное предание.
Воплотится в жизнь мечтание,
если ты венок сплетешь
и к русалке отнесешь,
а она его возьмет.
И к тебе потом придет.
Надо ль деве доверять?
Договор с ней заключать
вам не надо торопиться.
Зла и нечисти сестрица
эта дева водяная.
И теперь об этом зная,
вы венок ей подарите,
только лучше не просите
ни о чем и никогда.
Там, где мутная вода,
тянет с берега туманом,
обернуться все обманом
может, горем и бедой.
И мечтая над рекой,
просто так венок отдайте.
Вслух мечту не называйте.
