Юлия Викторовна Игольникова
Ледяная кровь
он кружился в упоении,
погружаясь в мрак и тьму.
И забыл он, почему
и зачем здесь оказался.
Чарам полностью отдался.
Вдруг ушей его достиг
сквозь завесу громкий крик:
– Рома, Рома, обернись!
От нее ты оторвись!
Это банши! Я Марьяна!
Огляделся он. Тумана
облака вокруг сгустились.
Словно змеи косы вились,
его тело оплетая,
из объятий не пуская.
И кричала все Марьяна,
и звала она Романа.
Огонек во тьме мелькнул,
банши светом отпугнул.
– Рома, я это, Марьяна, -
за плечо трясет Романа.
Он очнулся, удивлен.
– Ты был банши ослеплен.
– Ты? Но как?! Зачем ты здесь?
– Я виновная и есть
в том, что с Соней приключилось.
Ведь сама в тебя влюбилась.
И я страшно ревновала.
И ее заколдовала.
– Ты?! Но как же ты могла?!
Ведь мне другом ты была!
– Ты прости, я виновата.
И раскаянием объята!
Маме я все рассказала.
И она меня ругала,
и из дома я сбежала,
хоть она и не пускала.
Я могу тебе помочь!
Одному не превозмочь
банши чар, не избежать.
И тебе пора бежать
вон туда, где свет, там око.
Задержу ее немного.
Рома вестью огорошен.
И судьбе уж вызов брошен!
И Марьяну ему жаль!
А у той в глазах печаль,
но и твердость, и напор.
– Наш не к месту разговор,
не ко времени. Беги!
И себя ты сбереги.
Только так она сказала,
тьма лесная задрожала,
жутким криком разразилась.
Банши снова появилась.
Налетела злобной тучей.
С силой кинулась могучей
на Марьяну. Повалила
и руками обхватила
ее горло. Воет, душит.
И болят от крика уши.
И уж банши не прекрасна,
а пугающе ужасна.
Красным светом глаз горит.
Злобной пастью рот раскрыт.
И с клыков течет слюна.
И Марьяну бьет она.
И клубком они сцепились
и сплелись, и покатились.
–Что же делать мне? Бежать
иль Марьяну выручать? -
заметался тут Роман.
– С оком ждет меня Султан,
все ж до ока доберусь.
За Марьяной я вернусь!
Солнца луч во тьме мелькнул.
Он в ту сторону шагнул.
На поляну Рома вышел.
Так и есть, как он и слышал.
Островочек здесь живой,
мхом поросший и травой.
Где же око? Он искал.
Лишь один цветок стоял
на поляне той пустой,
неказистый и простой.
Стебелечек и бутон
вниз головкой наклонен.
Подошел Роман к нему.
Говорит: – Я не пойму,
где же око? – Встрепенулся
тут цветок и разогнулся.
И бутон его раскрылся.
Глаз в бутоне появился,
покрутился, поморгал.
– Не меня ли ты искал?
От цветка идут слова.
Шелестит его листва.
Рома ахнул: – Ты ли это
око, что дает ответы?!
– Я! Но только не срывай!
С корешочком откопай.
Рома выкопал цветок
и пустился со всех ног.
В срок явиться он спешил.
И свечи он не гасил.
Та дорогу освещала,
тьму лесную разгоняла.
Свет забрезжил впереди.
Лес остался позади.
А его уже там ждут.
Взяли под руки, ведут
под охраной. И к Султану
путь лежит теперь Романа.
13.
Ну а что ж с Марьяной сталось?
Долго с банши та сражалась.
Сил уж нет. Кричит она:
– Смерть твоя мне не нужна!
Отпусти! Ну что вцепилась,
что, как зверь ты, разъярилась!
Твое око ведь украли,
пока мы друг друга рвали.
Банши охнула, вскочила
и Марьяну отпустила.
Но глаза горят огнем:
– Значит, дело было в нем!
Ты меня лишь отвлекала,
чтоб я око потеряла!
К ней опять она рванулась.
Но Марьяна отмахнулась:
– Погоди же ты, послушай!
Мы с тобой родные души.
Я как ты, я нелюбима,
одинока и ранима.
Я люблю его, а он!
Он любовью ослеплен
не ко мне, а к той другой.
Потеряла я покой.
И сначала тоже злилась,
а теперь со всем смирилась.
Твоя участь незавидна.
Нелюбимой быть обидно.
Вот, тебе открылась я.
Хочешь, будь ты мне судья.
Иль убей, иль отпусти,
а его, как я, прости.
И огонь в глазах потух.
Крик не режет больше слух.
И оскал с лица пропал.
Банши вид красивым стал.
Лишь во взгляде грусть таится.
Повела она девицу
на поляну, показала,
око где произрастало.
Села рядом, слезы льет.
– В этом месте зацветет
лишь одна моя отрада,
за печаль мою награда,
вновь всевидящее око.
Вечно быть мне одинокой.
Ну а ты ступай, иди,
счастье ты свое найди.
– Я могу с тобой остаться.
Будем вместе мы скитаться.
Стану я твоей подругой.
Ни любимого, ни друга
не имею больше я.
Тяжела судьба моя.
Но сказала банши: – Нет!
Скоро вновь прольется свет
на поляну. Мои слезы
возродят лесную розу,
ту, что оком вы зовете.
Снова буду я в заботе,
это око охранять,
никого не подпускать
близко к этой вот поляне.
Буду я кричать в тумане.
Снова стану очень зла
и коварна, как была.
Лишь когда я слезы лью,
никого я не сгублю.
Лишь тогда похожа я
на людей. Но не моя
на то воля. Избегай
встреч со мной! Пока, прощай!
– Как же так! Но почему?
В чем тут дело не пойму!
Может я могу помочь,
ведь колдуньина я дочь.
– Но на мне заклятье вечно,
нерушимо, бесконечно.
Колдовством его не снять.
Людям это не понять.
Показался уж росток.
Взгляд у банши снова строг:
– Уходи! – Ну что ж, пойду
я встречать свою беду.
И пошла Марьяна к дому.
Как увидит она Рому?
Как смотреть ему в глаза?
В сердце буря и гроза.
Как желать им с Соней счастья?
На душе ее ненастье.
14.
А Роман уж у Султана.
Смотрит тот на парня странно.
Он вздыхает и молчит.
Озабочен его вид.
Наконец, он произнес:
– Что ж, ты око мне принес.
Ты решил мою задачу,
испытал свою удачу.
– Все принес я, все решил!
И мешочек он раскрыл.
И цветок достал оттуда.
– Вот, невиданное чудо!
Распустил цветок бутон.
И Султан был удивлен.
Но, однако, он не рад.
И печален его взгляд.
– Молодец! Ты парень смелый.
Но такое вышло дело…
Наградить тебя велю,
только Соню я люблю!
Так люблю, как любят раз!
Свет ее бездонных глаз
глубоко проник мне в душу.
Свое слово я нарушу!
Не могу ее вернуть!
Про нее, прошу, забудь!
Все, что хочешь: деньги, злато.
Будешь самый ты богатый!
Все отдам я за нее,
за сокровище мое!
И Роман был удивлен:
– Я, признаться, возмущен.
Око Вам я доставал.
Я ведь жизнью рисковал,
чтобы стать для Сони мужем!
А теперь я стал не нужен?!
Вы не знаете, что с ней.
И помочь хочу я ей.
– И ты знаешь, как помочь,
колдовство как превозмочь?
– Да, ведь око у меня!
И спрошу об этом я.
Пусть оно нас и рассудит!
Справедливо это будет.
– Хорошо, – сказал Султан.
И спросил тогда Роман:
– Око, я прошу, ответь!
Как мне сердце отогреть,
как заклятие разрушить,
оживить больную душу,
чтобы теплой стала кровь?
Как спасти свою любовь?
Головой цветок качал,
глаз все шире раскрывал.
Красным стал его зрачок,
закрутился, как волчок,
вспыхнул ярко, засверкал
и моргнул, потом сказал:
– Чтобы девушку спасти,
жертву надо принести
и убить свою любовь.
Вот тогда согреешь кровь!
– Как понять, что значит это?
Не такого ждал ответа, -
недоволен был Роман.
Озадачен и Султан:
– И не знаю, что сказать.
Соню он велел позвать.
Соня вышла к ним бледна,
в теплой шубе, холодна,
