Юлия Узун
Битва самцов
2.
– Сдалась тебе эта отцовская заправка! Лучше бы сидел в своём Пуэрто-Рико и не совался сюда. У меня своих проблем полно, – распалялся Забдиель, пытаясь справиться с управлением автомобиля на избитой дороге. Это совсем новый внедорожник, и ему не хотелось испытывать его на таких колдобинах.
– Не отделаешься от меня, братец! Ты обещал помочь, так давай крути руль. Я хочу наконец стать человеком, и раз отец, отдавая душу Богу, оставил мне в наследство заправочную станцию, так я хочу на неё посмотреть.
– Нашёл время, – недовольно буркнул Забдиель, затем свернул на трассу, которую «трассой» назвать страшно. На больших отрезках асфальт вспучился и потрескался, из-за чего ехать приходилось на маленькой скорости. Не удивительно, что машин здесь нет. Только псих может заехать в эти места.
Эрик закурил и высунул руку в окно. Он не потрудился побеспокоиться об удобстве Забдиеля. На правах старшего брата тот всегда ворчал на Эрика. Парень не помнит и дня, когда они не дрались в детстве. Забдиель пытался его воспитывать, а Эрик игнорировал любые приказы. Он слушался только мать, но она не часто могла уделить время сыновьям, потому что работала не покладая рук. Отец Забдиеля оказался пьяницей и ушёл от неё, когда мальчику был год. Потом появился в ее жизни отец Эрика – американец. Три года обернулись неиссякаемым потоком слёз. Стивен Колон уехал во Флориду на заработки, но так и не вернулся. Забдиель решил последовать примеру отчима и уехал в тот же город Орландо, едва ему стукнуло шестнадцать. А Эрик так и продолжал жить с матерью до тех пор, пока не получил известие о кончине отца и маленьком наследстве.
– Там впереди кочка, – диктовал Эрик с важным видом.
– Вижу.
– Эй, Заб, в чем проблема? Я тебя обременяю? Если так, то скажи!
– Я ничего подобного не говорил.
– Ты сидишь и кудахчешь, как старая курица-наседка. Кут-кут-кут! Кут-кут-кут! – при этом Эрик изобразил взмахи локтями, что выглядело комично, но вместе с тем обидно. – Ты большой человек, братец. Так не теряй лицо! Не будь занудой, тебе это не идёт!
Забдиель побагровел и буквально раздулся от злости. Сначала этот мальчишка приезжает в Орландо без предупреждения, вклинивается в его жизнь, занимает лучшую комнату в доме, выкинув брата в гостиную на диван, затем портит все планы ради какой-то занюханной заправки. А теперь пытается выставить его неблагодарным братом.
– Ты бы помалкивал, ибо мне понадобится всего минута, чтобы развернуть автомобиль, – закричал он, одной рукой придерживая руль, а другой – Эрика за майку. – А через несколько часов красивый самолётик увезёт тебя обратно в Пуэрто-Рико, и больше я тебя не увижу…
– Тормози!
Тревожный крик Эрика заставил Забдиеля вернуть взгляд на дорогу, куда выбежала девушка, размахивая руками над головой. Парень крутанул руль вправо, машина резко, с визгом тормозов остановилась, оставив под собой облако пыли. После чего последовала громкая ругань.
~~~
Корбин остановился в дверях. В синих глазах застыла серьёзность. Что ещё, кроме ключей от машины он хотел взять? Вроде ничего не забыл. С этой уверенностью он направился к лестнице, а минуя комнату сестры, на минуту задержался. На стук никто не ответил, и тогда он осмелился заглянуть в комнату, но Элоры внутри не оказалось. В голову Корбина закрались нехорошие опасения, что сестра не ночевала дома.
– Мам, привет! – крикнул он через всю гостиную.
Нола листала журнал, сидя за столиком, но услышав голос сына, тут же оторвалась от него.
– Доброе утро, милый! Куда-то собираешься?
– Есть дела. Мам, ты Элору не видела?
Женщина откинула рыжие локоны и пожала плечами. Её уже немолодое лицо освещали утренние лучи солнца, выставляя напоказ веснушки и пигментные пятна. Дома Нола ходила без косметики, чтобы кожа отдыхала, поэтому только домочадцам позволялось видеть ее истинный возраст.
– Мне казалось, она спит в своей комнате, – ответила Нола, возвращаясь к журналу.
– Я только что оттуда, – задумчиво сказал Корбин. – Просто, я виделся с ней вчера утром. Такое ощущение, что она не ночевала дома.
– Прошу тебя, Корбин! – всплеснула руками мать. – Элора вполне взрослая девушка. Возможно, они с Фаррен пошли в клуб, выпили лишнего, и Элора предпочла остаться у неё. Не стоит переживать за неё. Появится!
Почувствовав раздражение, Корбин кивнул и вышел из дома. Иногда казалось, что только ему не безразлично, что происходит в судьбе сестры. На пороге он столкнулся с Дэниелом, от него несло спиртным.
– Ты, конечно же, тоже дома не был со вчерашнего дня, – сделал вывод Корбин. Дэниел икнул, Корбин поморщился и пошёл к своей машине.
Какое-то странное предчувствие поселилось в душе, когда, позвонив Элоре, телефон оказался вне зоны доступа. Что-то случилось, испугался он, и набрал номер Фаррен.
Когда девушка ответила, её голос был сонным, но речь связной.
– Корбин, какого черта ты звонишь в такую рань?
– Вообще-то, сейчас уже одиннадцать.
– Да? – в замешательстве прохрипела Фаррен. Послышалось шуршание. Корбин предположил, что она решила проверить свои часы. – Точно, – проскрежетала она в трубку. – Чего тебе?
– Элора у тебя?
– Элора? – повторила девушка таким тоном, будто такого никогда не могло произойти. – Что ей у меня делать? Нет, я ее вчера вообще не видела. Что-то случилось?
– Пока ничего. – Корбин вдруг подумал, что нет смысла беспокоить человека понапрасну. Он сказал: – Если вдруг увидишь ее, попроси, чтобы мне позвонила.
– Хм… Говоришь загадками. Хорошо.
После разговора с Фаррен Корбин сидел неподвижно минут пять. Он попытался убедить себя, что с Элорой всё в порядке и скоро она даст о себе знать. Но тревога никуда не делась.
~~~
Автомобиль занесло, но к счастью, с ним ничего не случилось. Когда машина остановилась, я замерла в ожидании. Сердце колотилось как бешеное. Затем со стороны водителя открылась дверца и оттуда вышел высокий парень с обесцвеченными волосами, гримаса полного непонимания читалась на смуглом лице. Пока он шёл ко мне, я заметила татуировку змеи на его правой руке, что заставило меня пожалеть о своём поступке. А если он набросится?
Он ещё и не один! Следом за белобрысым из внедорожника выбрался парень помоложе, с чёрной копной волос на голове и серьгой в ухе. Он шёл лёгкой небрежной походкой уверенного в себе человека. Вот с ним я и буду разговаривать, тут же решила я, и дернулась в сторону от белобрысого.
– Помогите! – закричала, как можно жалобнее. – Я попала в аварию. Мой фургон перевернулся.
– С вами всё в порядке? – обеспокоенно спросил белобрысый к моему великому удивлению.
– Да! Да, я в порядке. Но там ещё человек и он, кажется, очень плох.
Тот, что с серьгой немедленно пошёл в сторону моего фургона. Я крикнула вдогонку:
– Он живой! Иногда приходит в себя, но через время снова теряет сознание!
Оба парня отнеслись к моей ситуации с пониманием. Они попросили не волноваться и отправились за корейцем.
– Его надо бы в больницу, – сказал белобрысый.
– Нет! – крикнула.
Оба уставились на меня в недоумении.
– Нет?
– Нет. Понимаете, тут очень необычная ситуация. Я только хочу, чтобы вы меня поняли. – Я говорила очень быстро, заикаясь и запинаясь. Всё мое тело трясло от страха. – Мой отец – известный продюсер, и это происшествие повлияет на его репутацию. Но я здесь не виновата. Пожалуйста, мне нужно, чтобы парень очнулся, а потом мы с ним вместе решим, как быть. Помогите, – почти завыла я.
Мои руки опустились вниз, я склонила голову с выражением неприкаянности и отчаяния на лице. По щекам побежали слёзы. Хотя в жизни я редко плачу, но тут я просто была напугана.
Парни посмотрели друг на друга, затем на корейца, лежащего на траве.
– У меня есть знакомый доктор, – произнёс белобрысый.
Услышав эти слова, я подпрыгнула и положила ладони на его руки, напрочь позабыв о своих опасениях.
– Вы правда мне поможете? Спасибо! Обещаю, что в долгу не останусь!
Темноволосый ухмыльнулся, но белобрысый тут же смерил его взглядом, затем обратился ко мне:
– Но с условием, что по дороге вы всё нам расскажете.
В ту минуту я была согласна на всё на свете. Какое счастье, что мне повстречались эти добрые люди. Позже они представились. Белобрысого звали Забдиель, а с серьгой в ухе – Эрик. Парни подкатили внедорожник к нашей дороге, мы положили корейца на заднее сиденье, я села рядом с ним, чтобы придерживать. Забдиель вёл машину очень тихо. А я всю дорогу рассказывала о том, как поступила со мной моя лучшая подруга.
Я ещё не думала, что скажу ей при встрече, но нашей дружбе пришёл конец.
~~~
Хотя стоял разгар дня, в комнате было сумрачно, и казалось, что наступил вечер. Возможно, в этом виноваты тёмные стены, нагромождение мебели, ящиков с книгами и журналами, коробок с обувью, спортивным инвентарём, вроде гантель, гирь и мячей. Кроме всего этого барахла тут стоял вполне мягкий диван и два кресла. На стене висел выключенный телевизор, а под ним на полочке стояли какие-то спортивные награды.
Я сидела, забившись в угол кресла, покорно ожидая, пока доктор осмотрит корейца. Мне пришлось унять бешено колотящееся сердце и заставить себя думать только о хорошем. Забдиель находился в спальне вместе с доктором и корейцем. А Эрик шумел на кухне.
Не знаю, сколько прошло времени. От всего произошедшего я просто выпала из реальности и потеряла счёт времени. Я паниковала при мысли о том, что меня ищут, – не только родители, но и полиция, – однако тишина в квартире загоняла этот бунт глубоко в подсознание. Не сейчас. Подумаю об этом позже.
– Вот, – Эрик поставил передо мной кружку, – я не очень хорошо умею готовить кофе, но тебе должно помочь. Я старался. – И улыбнулся одними губами.
– Спасибо, – сказала я. Затем сделала глоток. Очень крепкий. Я посмотрела на Эрика и улыбнулась: – Приводит в чувства.
– Я на это надеялся, – довольно ответил парень.
– Как же долго, – нервно вздохнула, убирая ноги под себя. Мне безумно хотелось спрятаться и стать невидимой. «За что ты так со мной, Фаррен?»
Когда в коридоре послышались шаги, я быстро вскочила, едва не перевернув кофе на себя. Первым вошёл Забдиель, а за ним доктор, согласившийся осмотреть «звезду» на дому. К моему удивлению у мужчины были узкие глаза. Он тоже кореец? Ответа мне так и не узнать, но теперь я была уверена, что корейскую «звезду» в беде не бросят.
– У парня нет ничего серьёзного на первый взгляд, – сообщил врач. – Небольшое сотрясение мозга. Конечно, я бы посоветовал при возможности поехать в больницу и на всякий случай сделать томографию. Нужно избежать серьёзных последствий, ведь иногда самые плохие травмы прячутся от наших глаз.
– Хорошо, доктор, – возбужденно ответила я. – Он очнулся?
– Я ввел ему лекарство. Он проспит всю ночь. – Врач повернулся к Забдиелю. – А что произошло?
– Ударился головой о гирю, – быстро нашёлся парень, за что я ему была весьма благодарна.
Мы все с минуту смотрели на десятифунтовую гирю. Затем доктор вздохнул и попрощался, Забдиель проводил его.
Очнётся завтра.
Теперь мне предстояло решить, как быть дальше. Всё складывалось не в мою пользу и позвонить кому-то я боялась. Пока не разберусь со «звездой», не сдвинусь с места, решила я.
Забдиель вернулся в комнату, и мы долго молчали, прежде чем Эрик заговорил.
– Значит, парень останется здесь до утра?
– И замечательно. Может, ты наконец уберешься восвояси, – огрызнулся Забдиель.
– Мне некуда идти.
– На самолёт к маме! Я готов купить тебе билет.
Я крутила головой, не понимая, о чем они говорят.
– Какой ты бездушный сукин сын! – воскликнул Эрик. В голосе звучало огорчение. – Чужого человека впустил в свой дом, на свою… кхм… пока ещё мою кровать. А меня, родного брата, готов выкинуть на улицу?
– Так вы братья? – широко распахнув глаза, вскрикнула от удивления. – Вы совсем не похожи друг на друга.
– У нас отцы разные, – ответил Забдиель. – Мой – пуэрториканец, а у Эрика отец был американцем.
– Вот именно! Так что у меня больше прав находиться в этом городе, чем у тебя!
– Да пожалуйста! Только не в моем доме!
Эрик страшно разозлился, ведь все эти слова были сказаны при незнакомке в моем лице. Я хорошо понимаю, почему он ушёл, хлопнув дверью.
– По-моему, это жестоко, – осмелилась сделать замечание Забдиелю. Он развалился в кресле и закрыл глаза. Почувствовав стыд и вину, я решила извиниться. Какое право я имею говорить это? Кто я такая? – Прости, я не хотела, чтобы всё так получилось.
– Как? – Он резко посмотрел на меня. – Если ты об Эрике, то не волнуйся, он перебесится и вернётся. Мы с ним каждые полчаса ворчим друг на друга. Я зол на него ещё с шестнадцати лет. Но это долгая история. Просто не обращай внимания.
– Э… – Я кашлянула и отвернулась в сторону, убирая прядь за ухо. – Мне дико неловко, что я вот так ворвалась в твой дом, да ещё и с пострадавшим в аварии человеком, но… Могу ли я остаться здесь до утра? Обещаю, что уйду, как только…
– Как ты сказала тебя зовут?
– Элора.
– Так вот, Элора, я не имею ничего против. Оставайся столько, сколько потребуется. Полиция ничего не узнает. Я могу постелить тебе здесь на диване, а мы с Эриком ляжем на полу.
– О нет! Я должна быть рядом с корейцем на случай, если он проснётся. Я видела в спальне большое кресло.
– Ты его имени не знаешь? – усмехнулся Забдиель, ведь я его всё время называю «корейцем».
– Оно сложное. Я не помню его.
Мы улыбнулись друг другу, безмолвно делясь эмоциями. Я могла представить, как выглядела в глазах этих людей. Мне повезло, что они оказались добропорядочными и согласились помочь.
Благодаря Забдиелю остаток дня прошёл быстро. Он заказал пиццу, немного рассказал о себе. Я узнала, что он бизнесмен – владелец спортивного комплекса и сегодня отложил все дела ради того, чтобы отвезти брата на заправочную станцию, некогда принадлежавшую отцу Эрика. К этому он добавил, что рад резкому повороту событий и нашему знакомству. А вечером вернулся Эрик, но я недолго посидела с ними, потому что усталость брала своё, я хотела спать. Пожелав ребятам спокойной ночи, я пошла в спальню, тихо села в кресло, сгруппировалась поудобнее. Затем долго смотрела на спящего корейца, пока веки не потяжелели, а глаза не потеряли фокус и стали слипаться.
~~~
Сеул, Республика Корея
В громадном холле царила прохлада и тишина, так что стук каблуков отдавался звонким эхом в высоких потолках, мраморных каминах, невероятных размеров зеркалах и люстрах.
Ким Руби – знойная красавица, шла грациозно и изящно, ничего не задевая, в своём узком блестящем платье. Ярко накрашенные глаза смотрели прямо исподлобья, она словно прицелилась к мишени и собирается выстрелить. Чёрные волосы были разбросаны по загорелым красивым плечам. Парень, ожидавший ее, тихо млел от ощущения небывалой нежности, разлившейся внутри от вида ее белоснежной улыбки.
– Целовать тебя не буду, Тхэ Мин, – положив ему руки на плечи, сказала Ким. – У меня перерыв всего пять минут и надо снова вернуться на съемочную площадку. Что-то случилось?
Тхэ Мин вздохнул, взгляд голубых глаз сделался грустным, а лицо потускнело.
– Сегодня звонил Вон, – сказал он бесцветным голосом. – Турне Читтапона прервалось. Сегодня Вон и вся команда возвращается в Корею. Только Ду Хён останется во Флориде до выяснения обстоятельств.
– А что случилось? Каких обстоятельств?
– Читтапон, – тяжело произнёс Тхэ Мин, машинально беря руки девушки в свои. Он волновался, ведь Читтапон Ли был его очень близким другом, даже ближе, чем Вон. А тут такое. – Его похитили.
– Что?! Ты шутишь?
– Как бы я хотел, чтобы это было шуткой. Но, увы, его похитили сразу после пресс-конференции.
Раздосадованная услышанным Ким вырвала свои руки из тёплых ладоней Тхэ Мина и отошла от него на несколько шагов. Новость оказалась для неё полной неожиданностью, она не могла показать своему парню всех эмоций, но Читтапон значил для неё больше, чем просто друг ее парня. Она с Тхэ Мином стала встречаться только потому, что это самый короткий путь к сердцу Читтапона. Пока что они просто друзья, но девушка верила, что наступит день, когда Чит Ли посмотрит в ее сторону, тогда-то она и сможет помахать ручкой Тхэ Мину.
– Вчера нашли фургон, в котором его увезли, – продолжал Тхэ Мин. Он сидел, свесив руки меж широко расставленных колен и понурив плечи. – Но к сожалению, в нем никого не было. Стёрли все отпечатки. Автомобиль арендовали по телефону на имя человека, которого в городе нет и не было на тот момент. Поэтому нет никаких зацепок и предположений о том, где могут держать Читтапона.
– Но… С какой целью его похитили, не понимаю?
– Телохранители видели молодых девчонок. Видимо, чокнутые фанатки. Других объяснений у меня нет. Хорошо сработанный план.
Ким покачала головой.
– Бред какой-то.
– Эй, Ким! – крикнул сверху мужчина, размахивая при этом папкой. – Тебя долго ещё ждать? Съемка в разгаре! Певицы только не хватает!
Тхэ Мин поцеловал ее в щеку и пообещал вечером заехать за ней, чтобы всё обсудить. А она молилась, чтобы с её Читтапоном ничего плохого не случилось. Мысли об этом испортили ей день, беззаботное настроение улетучилось, и на работе она так и не смогла сосредоточиться. Сбежала прямо со съемочной площадки.
~~~
Орландо, штат Флорида, США
Забдиель выключил бесполезно работающий телевизор и застыл на некоторое время. На диване уснул Эрик. Пришлось достать надувной матрас, который всегда держал на такой случай. Утром ему необходимо быть на работе, поэтому сон не помешает. Тем более, после такого тяжелого дня матрас лучше, чем твердый пол.
Перед тем, как улечься, он взял тёплый плед и пошёл в спальню, где на кресле спала его новая знакомая Элора. Он даже не взглянул на кровать, где спал кореец, а сразу подошёл к креслу и укрыл скрутившуюся в калачик девушку.
Почувствовав одеяло, девушка зашевелилась, но не проснулась. Забдиель так и стоял, склонившись, рассматривая ее.
«Красивая девушка», – подумал он.
Волосы у Элоры густые пшеничного цвета, пусть растрепанные – её это ничуть не портило. Совсем молодая, круглолицая. От движения несколько прядей скользнули с нежной кожи лица, открыв гладкие щёки. Он вспомнил взгляд ее янтарных глаз, особенно там, на месте аварии, они блестели на солнце. А пухлые чувственные губы чего стоили! Забдиель с большим трудом удержал себя от искушения прикоснуться к этому прекрасному созданию.
«Интересно, а она свободна? Непохоже, чтобы у неё был любимый человек».
Он быстро выпрямился. Не время сейчас думать о таких вещах. С ней приключилась весьма неприятная история и, судя по её рассказу, утро у бедной девушки выдастся очень трудным. А его рядом не будет. Но Забдиель пообещал себе, что освободится и приедет как можно раньше. Только бы она не ушла до его прихода.
Тихо прикрыв дверь, он вернулся в гостиную, где его ждал холодный надувной матрас.
3.
Мне снился сон. Я снова видела себя за рулем того злосчастного фургона. Рядом со мной сидела Фаррен, её узкое лицо было пунцовым от возбуждения. Мы хихикали, как две девчонки, и я чувствовала, что снова доверяю ей. Я стала единственным союзником Фаррен, я не должна ее подвести. Крепче сжимая руль вспотевшими ладошками, я ехала по ровной дороге, освещая путь фарами. Да, моя подруга безумная, но она не виновата в этом. Я всегда думала, что поведение ее матери Юфемии повлияло на воспитание и характер Фаррен, но я не переставала её оправдывать, говоря, что она хорошая девушка.
Она не желала мне зла. Я вдруг захотела спросить, так ли это. Повернулась к ней лицом и серьёзно сказала:
– Фаррен, ты ведь не бросишь меня одну в беде?
Но вместо ответа подруга рассмеялась. Звук её зловещего смеха ещё долго носился отголосками по комнате, когда я проснулась.
В первые секунды я не понимала, что случилось и где нахожусь. Но уже спустя мгновение заметила шевеление на кровати. Кореец, точно. Я в доме бизнесмена Забдиеля, который вытащил меня и «звезду» из пустыря, позволил мне решить дело, не привлекая полицию. Вспомнив это, моё сердце дрогнуло и зачастило от радости. Это он укрыл меня ночью. Откидывая приятный тёплый плед, я улыбнулась.
Кореец застонал и я поспешила к кровати. Он просыпается? Или в бреду? Чтобы убедиться, что у парня нет жара, нагнулась и приложила ладонь к его лбу. Именно в этот момент кореец открыл глаза. Я замерла и почти не дышала. А он смотрел на меня пристально, с удивлением.
– Нимфа? – произнёс он.
Я подумала, что не разобрала этого слова, поэтому изумленно уставилась на него.
– Что ты сказал?
– Какая красивая, – проговорил он. – Ты ангел? Я в раю?
Ничего не понимая, слегка отпрянула назад. Тут один из нас явно сумасшедший. Он говорил по-английски, значит, соображал прекрасно. Но к чему ему придуряться? Разозлившись, я вывалила на него всё и сразу:
– Вообще-то, тебя вчера похитили! Фургон, в котором тебя везли, перевернулся, и ты потерял сознание.
– Я не в больнице, – заметил парень, разглядывая узорчатые стены в спальне, его узкие глаза остановились на плакате рок-группы «Led zeppelin». Он долго смотрел на чёрно-белый постер, прежде чем спросил: – Где я?
А вот с этого момента начинается самое сложное. Я вздохнула и села прямо рядом с ним на кровати. Кореец не пытался подняться, и я знала, что после лекарства он будет чувствовать слабость и лёгкое головокружение. Доктор вчера успел предупредить.
– Ты меня похитила? – осведомился он. Его голос звучал мягко, что успокаивало меня.
– Нет. Но я вела фургон. Авария случилась из-за меня. Послушай, я тебе всё объясню, ты только выслушай и не перебивай.
Я сложила ладошки вместе, как бы умоляя его. А парень изучающе разглядывал меня, наверно, пытаясь составить обо мне представление.
– Это устроила моя подруга Фаррен.
– Фаррен, – повторил парень.
– Да, она и её знакомые. Я не знала, куда мы едем и зачем. Она всего лишь сказала, что у неё есть дело, а так как я хорошо вожу, то могу её выручить. Поверь, я узнала обо всём, когда ты был уже в фургоне. – Я видела, как парень приподнял брови, будто не верил в этот бред, но я всё же продолжила, не обращая на этот жест внимания: – Они всего лишь хотели развлечься, а меня использовали. Узнав такое, я, конечно же, начала протестовать, и мы с Фаррен поссорились. А потом… фургон перевернулся. Я потеряла сознание, а утром, когда очнулась, никого не было, кроме меня и… тебя… как выяснилось.
– И… куда же делась Фаррен?
– Не знаю. Видимо, бросила меня… – Я замолчала, не желая произносить слово «умирать». – Возможно, увидев нас без сознания, они испугались. Подумали, что мы… это… ну, ты понял.
Кореец ничего не сказал. Долю секунды он не сводил с меня глаз, а потом резко выдал:
– Мне надо позвонить своему агенту.
– Нет, пожалуйста.
– В смысле? У меня прервалось мировое турне… По вашей вине, между прочим! Ду Хён места себе не находит, а я торчу непонятно где, и неизвестно с какой целью ты меня здесь держишь. Я могу, хотя бы сказать, что со мной всё в порядке?
– Нет, – отрезала я.
– Нет? – возмутился кореец. – И после этого ты говоришь, что не похищала меня?
Как же мне было трудно говорить. Я не могла подобрать правильных слов, не могла донести свои мысли. Всё шло не так! Я встала и начала мерить шагами комнату.
– Послушай, я тоже сутки не появлялась дома, и мои родители места себе не находят, уверена. Но я здесь, чтобы сначала разрешить нашу с тобой проблему.
– А у нас есть проблема? – Корейца, казалось, забавляла моя неуверенность. Он издевался надо мной!
– Да, чёрт возьми! – вспыхнула и всплеснула руками. – У нас есть проблема! Большая такая! И толстая! Я попала в эту задницу не по своей воле, ясно? Мой отец – известный человек, и я не хочу огласки.
Парень уже совсем ничего не понимал. Уронив голову на подушку, он устало произнёс:
– Чего же ты хочешь?
– Я хочу отпустить тебя к твоему агенту. Ты же отпустишь меня, но давай так договоримся, чтобы полиция ни о чем не узнала. И тем более – журналисты!
– Как же я объясню своё отсутствие и то, что произошло?
«Какой же он тугодум!» – я готова была выйти из себя.
– Придумай что-нибудь. Скажи, что очнулся после аварии один, а добрые люди помогли. Это же так просто! Попроси замять это дело и не давай ему ход.
Кореец некоторое время лежал задумавшись. Я не сводила с него глаз, но так и не смогла по выражению прочесть, что было у него в голове. Боясь, что он упрется, опустилась возле его кровати на колени, тут же ощутив в них боль, но это было неважно, меня волновал результат.
– Пожалуйста, зв… э-э-э… Как тебя зовут, напомни.
Тут он улыбнулся. Улыбка переросла в смех, который заразительно действовал на меня, но я упорно сдерживалась, хотя уголки губ всё равно дрогнули.
– Ты не знаешь моего имени? – смеялся он. – Ты действительно странная! – Он откашлялся, затем добавил: – Читтапон. Меня зовут Читтапон.
– Читтапон, – повторила я.
– Да! Приятно познакомиться, эм… – Парень вопросительно уставился на меня.
– Элора, – как последняя дура сказала я. Вообще, если бы хоть немного умела врать, умела бы обводить людей вокруг пальца, лукавить или даже лицемерить, всё могло бы быть совсем иначе. Я сама своей собственной наивностью толкнула себя в лапы этого корейца, не задумываясь о последствиях. А он не глуп и вскоре даст мне это понять.
– Значит, передо мной красивая девушка Элора – соучастница похищения и одновременно спасительница, – заключил он.
– Не соучастница! – воскликнула с отчаянием. – Не соучастница! Ты мне нафиг не нужен, понял? – Почувствовав, что перегибаю палку, смягчилась. – Пожалуйста, Чи… Чи… Читта… я снова забыла твоё имя. С вашими корейскими именами попробуй не сломать язык!
– У меня тайское имя. Зови меня просто Читт. – Он коснулся моей пылающей щеки. – Воды дашь?
Я вышла из спальни, чтобы принести парню воды. Мои руки дрожали, я так тяжело дышала, как будто вот-вот станет плохо с сердцем. В коридоре на стене висело зеркало. Пришлось закрыть глаза, чтобы не видеть существо в отражении, которое кореец назвал «ангелом». Нерасчесанные волосы свисали по бокам бледного, чуть опухшего после сна лица; тушь размазалась, оставив тёмные круги под глазами. Одежда грязная; руки, ноги в ссадинах, и даже на лице заметила пару царапин.
– Какой, к черту, ангел? – пробурчала под нос, идя в ванную умыться.
Прохладная вода привела меня в чувства. В шкафчике над раковиной нашла крошечную расческу. Не для моих густых волос, конечно. Но это лучше, чем совсем ничего. Как смогла, расчесала пряди волос. Стёрла косметику мылом, которое в последствии попало в глаз и страшно щипало. Выдавила зубную пасту на палец и освежила рот, протерла зубы. Затем отправилась на кухню.
Забдиеля дома не было. Зато Эрик никуда не ушёл, смотрел телевизор, лёжа на диване.
– С добрым утром! – крикнул он, заметив меня.
Тоже мне – доброе! Кивнула, криво улыбнулась, после чего скрылась за поворотом. На кухонном столе нашла графин с водой, взяла его и стакан. В спальне уже наполнила его водой и вручила «звезде».
– Долго ты.
Нахмурилась. Он ещё и возникает.
– Приводила себя в порядок, – промямлила в ответ.
Парень вернул стакан. Его глаза то закрывались, то открывались. У него не было сил, из-за слабости клонило в сон. А если он сейчас заснёт и проспит до завтрашнего утра? Я не могла торчать тут целую вечность! Да и у парня сотрясение, его бы в больницу.
– Читтапон? – негромко позвала его, надеясь, что правильно произнесла имя. – Что будем делать?
– Думаю.
У меня изнутри рвалось какое-то бешенство, незнакомая мне свирепая ярость. Я могла бы закричать, послать его к черту, но понимала, что многое поставленно на карту.
– И… долго ты будешь думать?
– Кто твой отец?
– Джереми Бессон. – И снова я сглупила, но поняла это слишком поздно.
– Хм… Я слышал о нём. Продюсер, – сказал кореец, разглядывая мою фигуру. Я села.
– Он не простит мне такого позора. И… я не хочу в тюрьму. Я ещё слишком молода, чтобы потратить несколько лет своей драгоценной молодости в неволе. Я ведь совсем не хотела никого похищать. Я даже не знаю тебя толком!
– Зато Фаррен знает, так? И ее подружки тоже, – сардонически усмехнулся парень. – На их лицах были маски животных. Если полиция попросит меня опознать похитительниц, я не смогу этого сделать. Но…
Наступила напряженная пауза. Страх, словно ледяной кинжал, пронзил мое сердце. Кореец к чему-то клонит, но я никак не могла разгадать его странной улыбки, его молчания, его задумчивых глаз. Я ловила его изучающий взгляд, но не понимала сути. И вот, Читтапон наконец заставил себя отвернуться к окну. Молчание затянулось слишком надолго. Мои нервы этого не вынесут.
– Но? – в конце концов повторила я.
Кореец снова пронзил меня насквозь загадочным взглядом, а потом сказал:
– Но зато я знаю тебя, Элора Бессон. Знаю твою подругу Фаррен. Вы обе причастны к моему похищению. Значит, найти остальных – дело времени. Фаррен здесь нет, но ты готова пойти на всё, чтобы не дать этому делу ход. Не так ли?
Я ответила, не подумав:
– Если это спасёт репутацию моего отца, то да.
– Тогда сдай своих подруг и иди с миром.
~~~
Корбин с шумом захлопнул дверцу своего спортивного автомобиля, с головы слетел капюшон нижней кофты, открыв его светлые торчащие в разные стороны волосы; к уху был приложен телефон.
– Не знаю. Я только приехал, – говорил он кому-то на том конце провода. – Да так… дела были… Какие-какие! Ты мне не мамочка, Зак, чтобы тебе отчитывался. Я собственной матери не рассказываю, где провожу ночи, и тебе не собираюсь. – Он ещё немного постоял около крыльца, слушая собеседника, затем заключил: – Всё. Я хорошо помню, что обещал. Ладно, я дома. Сейчас узнаю, приехала она или нет.
Гостиная была залита солнечным светом, а чудовище по имени Дэниел мирно просиживало зад в плетённом кресле-качалке у окна с газетой на коленях, которую не читал. Вместо утреннего кофе он держал банку пива. Удивляться было не чему. Если отец в разъездах, то домочадцы творят, что душе угодно. Вот и их святая сестричка, похоже, последовала туда же.
– Элора дома? – спросил Корбин, не надеясь на ответ Дэниела.
– Я ее не видел, – глухо бросил тот.
– Ясно, – тихо сказал Корбин и собирался подниматься наверх в свою комнату, как вдруг в гостиной появилась Нола, заполняя своим звонким голосом всё пространство тихого дома.
– Корбин! Сынок, я ждала тебя всё утро, чтобы сообщить прекрасную новость, – прозвенела она, затем чмокнула его в щечку. В этот момент Дэниел фыркнул и отвернулся.
– Что за новость, мама? Я так устал и хочу спать.
– Отец выбил тебе место помощника режиссёра! – Она широко улыбалась. – Ну? Ты не рад? Ты же сам говорил, что хочешь работать в сфере кинематографа, уехать в Голливуд и стать известным кинопродюсером. Отец подумал, что пока ты учишься, можешь подработать. Тем более эта киностудия находится прямо здесь, в Орландо. Не надо никуда ехать. Наберешься опыта и сможешь строить карьеру…
