Юлия Сергеевна Журавлева
В гостях у бабушки
Внучок-волчок
Детский плач разбудил Аву в районе обеда. Он доносился из соседней комнаты. Плакал мальчик. Девочка вышла в коридор и обнаружила, что там появилась еще одна комната. Не поверив своим глазам, она два раза пересчитала все двери. Теперь их было не шесть, а семь.
Новая комната была не заперта, и она зашла туда. Обстановка в этом помещении была точной копией детской, в которой ночевала Ава: малюсенькая, с бревенчатыми стенами, лавкой в углу и окном посередине. Даже покрывала здесь были, как под копирку – сшиты из лоскутов.
Мальчик пяти лет забился в угол. Из-за косматой черной шевелюры он походил на волчонка, отлученного от матери.
– Эй, как ты здесь оказался? – спросила Ава.
Мальчик не ответил. Он лишь сильнее вжался в угол.
– Авроронька, – услышала девочка скрипучий голос старухи за спиной, – наша совушка, проснулась уже? А это мой новый внучок – Алешенька.
При виде бабки, волчонок чуть ли не вдавил себя в стену.
– Ава, тебе пора завтракать, – слова старухи прозвучали, как приказ.
Девочка хотела заступиться за новенького, но выдавать себя было нельзя. Перевес сил был не на ее стороне. «Нужно набраться терпения и заручиться планом», – подумала Ава и послушно удалилась.
После завтрака новенький стал спокойнее. После обеда он заулыбался. А к вечеру Алешенька уже вовсю резвился на бабкиных аттракционах. Ава в этот день есть не стала. Избавляться от ядовитой еды ей не составило труда: она отстала от здешнего графика, поэтому на кухне чаще всего находилась в гордом одиночестве. «Посылки» от мышей не давали ей умереть с голоду.
Авроре нужен был план восстания. Она хотела не просто отыскать родителей и сбежать, но и помочь другим ребятам. Чтобы не вызывать подозрений, днем девочка играла с другими детьми, старательно изображая радость, а ночью обдумывала тактику спасения из проклятого дома.
Когда свет в коридоре погас, а смешки из детских спален затихли, Ава выдвинулась в путь. Ей предстояло исследовать их уютную тюрьму. То есть дом. Нужно было знать точное количество комнат, окон и дверей. Составить список самых безопасных выходов, тех, которые находятся вне поля зрения бабки и молчаливого деда. Но делом номер один было узнать, спят ли ночью похитители.
Спальня старика и старухи находилась по соседству. Полоса света под дверью на полу сигнализировала о том, что пожилые хозяева еще бодрствуют. Ава вернулась к себе и стала ждать. Спустя некоторое время она предприняла вторую попытку, но в комнате все еще горел свет. Она снова затаилась в детской. Не был успешным и третий заход. Похоже, что в эту ночь хозяева спать не собирались. Девочка прислонила ухо к двери – по ту сторону было тихо. Ава подождала еще немного, а потом решила украдкой заглянуть в комнату. На случай, если бабка и дед там, она придумала отговорку: скажет, что ей приснился страшный сон.
Девочка открыла дверь. В комнате было пусто. Один раз Аврора уже бывала здесь – в то утро, когда очнулась после побега с бала. В небольшом помещении царила идеальная чистота. Кровать была застелена ровно и гладко, подушки пышно взбиты, на мебели и полу не было ни пылинки. Будто здесь никто и не жил. Такой уютный и чистый склеп. В комнате было холодно. Вероятно, из-за открытого окна.
– Не может быть, – прошептала девочка. Все окна в доме были намертво запечатаны.
Аврора подошла к окну и, втянув носом морозный воздух, прикрыла глаза от удовольствия. На улице шел снег. Она протянула руку, чтобы поймать снежинку, но ее ладонь уперлась в невидимую стену. «Хм. Магия какая-то», – подумала Ава. И она сразу вспомнила слова мушкетера про заколдованный дом.
Звездное полотно, устилавшее небо, было неоднородным. В одном месте, в районе крыши, сияющую паутину из космических тел перекрывало черное пятно. Присмотревшись повнимательнее, девочка разглядела фигуры людей. Это были старик со старухой. Они сидели на крыше. Из дымовой трубы, словно привидение, сочился серый туман. Бабка вязала, глядя на луну, а молчаливый дед держал нитки. Старуха с бешеной скоростью перебирала спицами. Ее руки, словно поршни двигателя, ходили то вверх, то вниз. И перемещались они так быстро, что глаза еле различали эти движения. Будто это не человек, а вязальный станок.
Мороз на улице крепчал. Девочка стояла около окна и уже дрожала от холода. Снаружи было не меньше минус 20-ти градусов, а старики были одеты в легкую домашнюю одежду. И даже шапок на них не было. «Точно нелюди», – подумала Аврора.
Она тихонько вышла из комнаты, стараясь не привлекать внимание похитителей.
Осмотр дома Аврора начала с коридора. Составить «карту» ей не составило труда. Во-первых, она здесь выучила каждый закуток еще во время ночной охоты на хвостатого пройдоху. Во-вторых, целая армия этих самых хвостатых пройдох теперь была у нее на подмоге. Разведка проходила в темпе. Стаи грызунов носились то там, то тут, только сверкая в ночи хвостами. Они ползали по полу, карабкались по стенам, обнюхивали потолок. Слаженно, словно оркестр, в котором Ава явно не была дирижером, мыши инспектировали дом. Одни грызуны считали окна, другие – двери, третьи искали потайные выходы на улицу, четвертые были настороже – они следили за Бабкой и Дедом.
Вместе с мышами девочка разметила все выходы. Ни один укромный уголок не ускользал от зоркого взгляда ее ушастых помощников. Они находили все щели, ведущие на улицу. Даже самые укромные. Правда, через них могла пробраться только маленькая мышка, но никак не девочка восьми лет.
– Десять дверей, включая арки на кухне и в прихожей, 15 окон и ни одной надежды на спасение, – грустно заключила Ава.
Все окна, кроме того, что в комнате бабки и деда были наглухо заперты. Но попытаться выбраться через единственное открытое окно было все равно, что добровольно пойти на смертную казнь – оно находилось под контролем злобных хозяев. Та же история дверьми. Оставалась последняя неизведанная комната – зал. Перед тем, как войти девочка украдкой заглянула в спальню коварных стариков, которые в любой момент могли спуститься в дом. И если вдруг они решат проверить комнату Авы, то беды уже будет не миновать, ведь дети, объедавшиеся бабкиной едой, всегда спали сладко и крепко в своих постелях.
Девочка на четвереньках доползла до окна, а затем аккуратно выглянула из-за подоконника: пожилая парочка все также сидела на крыше. Бабка неистово перебирала спицами. Авроре даже показалось, что руки старухи стали двигаться еще быстрее. Не теряя времени, девочка в сопровождении хвостатой свиты двинулась в сторону зала. Она потянула за ручку и дверь послушно отворилась.
Треугольная комната стала, как будто больше. Во мраке Ава расслышала треск. Звук был тихий и глухой, как если бы кто-то разогревал попкорн в микроволновке. Пространство вокруг, росло. Стены расширялись, потолок поднимался и тянул за собой окна. «Бабка довязывает комнату!» – вдруг осенило Аврору. С каждой минутой зал понемногу прибавлял в размерах и все больше становился похож на то помещение, в котором проходил кровавый пир. Мурашки пробежали по телу Авы, а в голове застряла мысль: «Близится бал, близится бал, близится бал…»
Конвейер счастливых внуков
Новые домочадцы стали появляться в бабушкином доме каждую неделю. Все всегда происходило по одному и тому же сценарию – сначала внучки горько плакали, а отведав бабушкиных лакомств, становились улыбчивыми и покладистыми. Детские спальни множились. Сам дом начал расти в ширь и в высоту. Некогда крохотный коридор уже походил на подземный тоннель, свет в конце которого было не видно, а кухня – на гигантскую общественную столовую.
Старуха теперь редко проводила время с детьми. Она постоянно где-то пропадала. Не появлялся в доме и дед. «Не к добру все это», – думала Ава. В доме резвилось уже больше 20 внучков и в парке аттракционов даже иногда образовывались очереди. На бабкиных харчах дети полнели и розовели. Егора и Аню было уже совсем не узнать: круглые и неповоротливые они походили двух на счастливых откормленных поросят. Только Дуня оставалась все такой же. Отчего Ава заподозрила, что она в курсе происходящего. Мысль о том, что она не одинока в своей войне воодушевила девочку и она начала подумывать о том, чтобы рассказать Дуне правду.
Карта Авроры быстро приходила в негодность – дом постоянно трансформировался. Он становился все больше, словно резиновый мяч, который без конца кто-то надувал. Старуха всегда довязывала дом ночью. А днем она пряла.
Девочка продолжала ночные вылазки. Она пыталась найти выход. Ава проверила каждую дверь и каждое окно, но все они были словно приклеены на суперклей. Ава пробовала разбить окна. Она бросала в них стулья, кастрюли и даже бабушкину кочергу, но, все предметы отскакивали, словно это не хрупкое стекло, а батут. Дети были замурованы в проклятом доме.
Но Ава не сдавалась. Раздобыв на кухне вилку, она ковыряла шпингалет на подоконнике в прихожей. На улице было тихо и темно. Мышей в эту ночь видно не было. Аврора безуспешно пыталась поддеть металлическую задвижку, но пока только погнула зубья вилки. У скамьи мелькнул серый хвост, а затем показалась маленькая мордочка. Мышка заглянула к Аве с гостинцем: в зубах она держал сливу. Девочка была рада видеть друга.
– Привет! А где облезлый мышонок? – прошептала Аврора.
Мышь протянула ей фрукт.
– О, это мне? Спасибо, – прошептала девочка, – ты и твои друзья так добры ко мне. Придет тот момент, когда и я смогу вам помочь.
Аврора потерла сливу о пижаму и принялась жевать. Мышка забралась ей на плечо. Часы монотонно отбивали ритм. Звезд в этот вечер было невероятно много. Они, словно глаза космических великанов, наблюдали за Авой в ожидании свершений. Девочка смачно хрустела фруктом – слива была неспелая. С утра она съела только пару маленьких яблок, размером с ту же сливу, и голод мешал ей сосредоточиться.
– Видишь ту цепочку из крупных звезд, которые напоминают ковш? – спросила она и ткнула пальцем в центр окна. – Это созвездие малой медведицы. Мне папа его показал. А мама никак не могла его разглядеть, поэтому говорила, что никаких медведиц не существует, – на лице ребенка появилась грустная улыбка.
Грызун взглянул на небесный ковш и, шевеля охапкой белых усов, покачал головой. Это было похоже на отрицание.
– Не видишь? – удивилась Ава. – Ну, вот же смотри, – принялась она объяснять, – эти три большие звезды – ручка, а эти четыре – ковш.
Мышь оценивающе посмотрела на небо, а затем скептически на Аву.
– Ну, ты Фома неверующий! Прямо как моя мама, – воскликнула девочка и одернула себя за громкий звук.
Ава и грызун прислушались к обстановке. В доме было по-прежнему тихо.
– Фух, – выдохнула девочка, – больше нельзя так рисковать. Такая оплошность может стоить нам жизней.
В глубине коридора послышался шум. Ава не видела, что происходило за стеной, но звуки были пугающие. Нечто двигалось тихо, но проворно. Словно вихрь, кружащий по осени листву, оно рассекало воздух, билось о стены дома и сотрясало все, что попадалось на пути, будь то игрушки или детские тапочки. Когда девочка услышала качку, вышитых старухой картин, она поняла, что чудовище преодолело середину коридора. Ужас охватил Аврору, а воображение нарисовало двуглавого змея неистовых размеров с мордами бабушки и дедушки. Тело его покрывали шипы, а зубы были острые, как у голодной и кровожадной акулы. «Они все знают», – с ужасом подумала Ава и пустилась бежать. Но бежать было некуда. Оставалась только кухня, но это была ловушка, ведь из нее уже никуда не выйти. Ава залезла под стол. Вслед за ней туда прискакала мышка. Шум нарастал. На границе с прихожей вверх взмыли тряпичные занавески. Нечто из темноты приближалось.
– Папа говорил, что надо быть смелой, – твердила себе Ава, со страхом выглядывая из-под стола.
Вихрь из коридора ворвался в прихожую, пошатнув старые напольные часы. Из арки вылетела… колесница из мышей. Она свернула в сторону кухни и затормозила перед носом Авроры.
– Это вы?! Как же я рада вас видеть! – девочка выпрыгнула из укрытия.
Но мышам было не до сентиментальностей! Они закинули ребенка в седло и продолжили гонку. Ава крепче вцепилась в стены «живой» кареты. Умело огибая препятствия в виде тесно стоящих обеденных столов, повозка из грызунов прибыла на место. Конечной точкой маршрута значилась печь.
– Так, так, так. И зачем вы меня сюда привезли? – не понимала Аврора. – Мне не до шуток! Я вообще-то пытаюсь нас всех спасти.
Но хвостатые не обращали внимания на негодование ребенка. Мыши рассыпались по кухне, а затем на глазах Авроры стали прыгать прямо в домовую печь!
– Что вы делаете?! – схватилась за голову девочка.
Грызуны один за одним прыгали прямо в топку и исчезали, будто в бездонной бочке. Наконец, Ава осталась на кухне одна. В печном портале появился облезлый мышонок. Он приглашающе вильнул хвостом и снова скрылся в темноте. Аврора склонилась над горнилом. Жаровня бабушки была темной и уходила куда-то вдаль. Похоже, что это был потайной ход. Резкое и недовольное: «пиии», похожее на ругательство, послышалось на другом конце. Терять девочке было нечего. Она не знала где ее родители и живы ли они вообще. За всю историю ночных вылазок она так и не нашла выход наружу. Да и бал был уже на носу, ведь старуха без остановки вербовала новых внучков. Аврора вскарабкалась на печь и вслед за мышами исчезла в темном портале.
Печной тайник
Первое, что бросилось девочке в глаза, это разноцветное свечение на потолке. Лучи всевозможных оттенков радуги громоздились наверху, словно ночные фонари, и окраска каждого была неповторимой. Алый, изумрудный, небесно-голубой, лавандовый, малиновый, желтый, как летнее солнце – воздушное покрывало завораживало взгляд. Сквозь волшебную пелену доносился тихий и ритмичный стук. Ава прислушалась. Это было биение человеческого сердца, но не одного, не двух и даже не пяти, а нескольких десятков людей. Чуть позже девочка поняла откуда исходило сияние и звук. В разноцветном тумане виднелись очертания бумажных листов, подвешенных к веревкам на прищепки. Здесь были тетрадные листы в клеточку и линейку, альбомные, маленькие с датой и днем недели, будто вырванные из записной книжки, а также клочки газет. Но абсолютно на всех были отпечатки ладошек. По их небольшому размеру Аврора поняла, что они детские. Они-то и озаряли потайной чулан старухи. Метки на бумаге светились, были объемными и с четкими линиями, на зависть хироманту. Среди коллекции детских рук Аврора заметила до боли знакомый листок – крошечный, в мелкую клеточку, с медведем, жующим траву, в нижнем правом углу. Девочка подошла ближе – точно, это была страница из ее блокнота с пандой. Она взглянула на оставленный там отпечаток, а затем на свою ладонь – они были абсолютно одинаковые, будто с тыльной стороны ее руки сделали слепок.
Мыши помогли Авроре достать листок. Даже в руках он продолжал пульсировать, дублируя удары ее сердца. Не зная, что делать с находкой, она свернула ее пополам и убрала в карман пижамы.
Девочка осмотрелась. Потайная комната в печи была небольшой и практически пустой. В одном углу было напольное старинное зеркало. По плотному слою пыли, препятствующему отражению, Аврора поняла, что здесь давно никто не убирал. Напротив стоял огромный котел, в который можно было бы поместить тучного человека. Чаша его была гладкой и граненной, будто выкованной из черного кварца. Рядом находился массивный шкаф, заполненный бурой шерстью и стеклянными трехлитровыми банками с тягучей и прозрачной жидкостью внутри. Девочка подошла ближе и взяла стеклянную емкость в руки. Содержимое выпуклой тары медленно сползало по стенкам, словно слюни. Чувство тошноты подкатило к горлу, и Аврора вернула банку на место.
Одну из стен тайной комнаты покрывал необычный коллаж. Он состоял из тех же детских отпечатков. Аврора не заметила их сразу, потому что они не светились. Ладошки на бумаге были черно-белые и безжизненные. Их тут было так много, что за один присест все и не сосчитать. Детские руки заняли пространство от пола до потолка. Из-под некоторых листов торчали еще по два-три.
В печном ходу появился скрежет, а затем послышались голоса.
– О нет! – прошептала Ава.
Грызуны тут же рассосались по углам. И в эту секунду девочка пожалела, что она не маленькая мышка. Выход из этого помещения был только один и его уже заняли… Девочка спряталась за зеркало и стала молить, чтобы ее не нашли.
– Месяц, всего один месяц осталось потерпеть, – шипела старуха, шкрябая коленками по печи, – только подумать, больше никаких внучков с их вечными хотелками, – и она вдруг заговорила писклявым голосом. – Бабушка, а можно мне булочки с вареной сгущенкой? А мне макароны с сыром! А мне блинчики! А мне торт! А мне, а мне, а мне! А! ненавижу! – взбесилась она и лягнула ногой деда, который полз сзади. Удар пришелся ему в плечо.
Дед и без того недовольный, просто взорвался от злости. Он схватил жену за ноги и попытался удержать, но она вырвалась. Ссора стариков продолжилась в печном тайнике и переросла в драку. Они схлестнулись на полу.
– Дура, – ворчал дед, вцепившись ей в шею, – руки еще вздумала распускать?
– Старый осел! – посыпались оскорбления изо рта бабки. – Мерзкий увалень! Вонючий и противный дед! Вечно молчишь, как воды в рот набрал. Тьфу, смотреть противно.
Она пнула его ногой в живот, тот отлетел к стене. Разлохмаченная бабка прожигала взглядом старого супруга, а он ее. Они еще несколько минут колотили друг друга и швыряли от стены к стене. У обычных стариков уже все кости бы переломались, а эти ничего, живее всех живых. «Обезьяна», «Тупица», «Старая развалюха», – выпуливала бабка обзывания. Дед же вежливо просил ее помолчать: «Закрой свое помело, ведьма!».
Драчливые старики оказались рядом с зеркалом. Бабка с занесенным у носа деда кулаком замерла. Она уставилась на свое отражение.
– А, – нервно воскликнула старуха, увидев морщинистое лицо. Она смахнула пыль рукой и еще внимательнее посмотрела на себя. – До чего же я безобразна!
Бабка сжала руку в кулак и замахнулась на зеркало, но Дед ее остановил.
– Ты, что творишь дура?
Она нервно одернула руку.
– Ты прав, – пробурчала она. – Только посмотри во что мы превратились. Две старые развалины, – бабка стянула пальцами кожу лица вниз, так что глазные яблоки оголились до красноты. – Не могу больше смотреть на эту дряблую морду!
– Я тоже ха-ха-ха.
– Ой, помолчал бы. На себя в зеркало взгляни. Облысевший старый осел! Мы мечтали о бессмертии, а вместо этого нас заточили в вечной мерзлоте! Ах, как давно я не видела солнца.
– Инициация уже на носу. Фарзаки вернут нам молодость и подарят бессмертие. Они обещали.
– Аха-ха-ха, а даже если и не вернут. Разве забыл зачем мы все это затевали? Они у нас на крючке. Эти мерзкие оборотни думают, что мы их прислуга, проклятые поставщики еды, – она вытащила из волос веретено и зловеще глянула на него. Его фиолетовый блеск отразился в ее холодных глазах. – Посмотрим, как они запоют на этом балу. Пять тысяч детских жизней наша плата за вечную молодость и безграничную силу! – на лице бабки мелькнула улыбка. – Обними меня и закружи в танце, как когда нам было по 17! Тан, тан, тан, тан, – стала напевать она, легкими притопами двигаясь в сторону деда.
Не сразу, но он принял ее в свои объятия. Дед и бабка сцепились и затанцевали. Цветные ладошки нависали над ними и освещали их дьявольские лица. Парочка сделала несколько кругов по комнате.
– Давай сосредоточимся на деле, – резко остановился дед и отстранил бабку.
– Да, – сухо сказала она. – Новенькие до сих пор оплакивают родителей. Есть отказываются. Приготовлю что-нибудь этакое на завтрак, чтобы напрочь отбить им память, – на ее лице блеснула коварная улыбка.
Аврора стояла за зеркалом, как оловянный солдатик, и боялась пошевелиться. Но ноги ее уже затекли. Она попыталась сменить позицию и задела правой ступней основание зеркала. Короткий и тихий скрип намекнул на присутствие в тайном убежище третьего лишнего. Пожилые похитители устремили взгляд в угол, где пряталась Ава. «О нет!» – мысленно запаниковала девочка.
Тишина давила, словно бетонная плита. Дед и Бабка, молча переглянулись и медленно пошли к зеркалу. Девочка затаила дыхание. С каждой секундой злодеи были все ближе. Аврора собрала всю смелость в кулак и приготовилась встретить смерть лицом к лицу. Но не тут было. Из-за угла выпрыгнул облезлый мышонок. Он убежал на противоположную сторону, уводя от ребенка похитителей.
Храбрости мышонку было не занимать. Он был маленький, но сражался, как самый свирепый зверь на свете. Он умело ускользал от загребущих рук мерзких стариков, а если его загоняли в угол пускал в ход зубы и когти. Дед уже получил лицевое ранение: при попытке прихлопнуть грызуна на полу тот смачно укусил его в левую щеку и расцарапал веко. Теперь злодей выслеживал противника одним глазом – кровоточащая рана заставляла его постоянно щуриться.
Облезлый мышонок умело водил за нос седовласых охотников, перебегая из одного угла в другой. Маленький герой пружинил по стенам, создавая вихри, от которых колыхались цветные отпечатки на потолке. Старики только и делали, что беспомощно глазели по сторонам. Бабка остановилась. Она сощурила сердитые глаза и посмотрела на старика. Он еле заметно кивнул ей в ответ. Она достала из фартука ампулу и капнула ее содержимое на язык, а затем передала бутылек Деду. В следующую секунду парочка со скоростью света разлетелась в разные стороны и, будто бесы из преисподней, на четвереньках зависла на стенах. Бабка была справа, а Дед слева. От такого зрелища даже мышь опешил.
Похитители преследовали грызуна, молниеносно перемещаясь по пространству. И двигались они так быстро, что момент прыжка размывался для человеческого глаза. Мышь вымотался. Когда он встал на центр комнаты, собираясь эвакуироваться через печной ход. Дед подпрыгнул вверх и брюхом накрыл его.
– Есть! – сказал он, сверкая маленькими черными глазами.
Старик встал на ноги и поднял жертву за хвост. Удар оглушил облезлого мышонка: он был без сознания, но дышал. Дед швырнул несчастного на пол и занес над ним большой красный кулак.
«Нет», – прошептала Ава и прикрыла ладонью рот.
– Нет, – остановила его бабка, – подожди-ка. Посмотрим кто это у нас такой смелый.
Она взмахнула веретеном. Тело облезлого мышонка начало расти. Оно становилось все больше. Шерсть исчезала, а вместо нее появлялась кожа. Через несколько секунд на полу лежал уже человек. Аврора смотрела на него и не знала радоваться ей или плакать. Облезлым мышонком был ее папа.
– Разберись с ним, пока внучки спят, – небрежно сказала старуха. – Вот бы их всех переловить, – добавила она с горящими глазами. – Надо больше ловушек расставить. Эти родители все никак не уймутся. Бродят по ночам в надежде спасти своих отпрысков.
– Если бы ты знала еще хоть что-то помимо заклинания превращения в мышей, то у нас бы вообще таких проблем не было! – проворчал дед.
– Да уймись ты старый осел! – ругнулась бабка.
Дед поднял отца Авы за ноги и затолкал в печной ход. Соленые и горькие слезы рекой полились по щекам девочки. «Нет», – все твердила она про себя. Она только нашла своего папу и вот злодеи снова его забирают.
Ее отец и дед исчезли в печной трубе. У зеркала образовалось озеро из слез, но старуха была занята делом и не обратила на это внимание. Теперь девочке было ясно куда пропадали родители, но легче от этого не становилось. Все мыши в доме – это мамы и папы похищенных детей. Аврора стояла за зеркалом и закрывала ладонями нос и рот, чтобы не расплакаться вслух. Рядом она увидела маленькую мышку. Та забралась ей на плечо и уткнулась головой в шею. Девочка вопрошающе посмотрела на грызуна и здесь не нужно было слов. По одному только взгляду она поняла, что это была ее мама и она скорбила по любимому мужу, не меньше, чем Аврора по отцу.
Выбраться из этой комнаты было пока невозможно – бабка начала колдовать у котелка. Веретено старуха использовала, как волшебную палочку. С одного взмаха она «включила» котел: под ним разгорелся черный огонь. Стенки его стали светиться и переливаться так будто они отлиты из звезд. Затем бабка с помощью веретена по воздуху переместила банку с прозрачной жидкостью. Она дернула кистью, и крышка откупорилась. «Уфф, – сморщилась старуха, – слюни фарзаков, никак не привыкну к их дрянному запаху!» Она добавила в чан десять капель. Из котла повалил густой черный дым. Он поднимался к потолку, застилая радужное свечение от ладошек. А когда бабка подбросила четверть шерстяного мотка, варево зашипело и забурлило. Из котла уже на тарелках стали выпрыгивать разные блюда. Здесь были те самые сырники с клубникой, кексы с брусникой, шоколадные маффины, и блинчики по-деревенски с курочкой и картошкой. Вся еда улетала на кухню через тоннель в печи. Все это напоминало конвейер на каком-нибудь волшебном заводе.
Старуха ворожила около получаса. За это время она наколдовала столько еды, что хватило бы на армию изморенных голодом солдат. Готовка закончилась, когда злодейка спрятала веретено. Костер тут же потух, котел замолчал. Старуха исчезла в печи.
