Юлия Сергеевна Журавлева
Похождения кокетки
– Спасибо вам большое! Вы просто спасли меня, сама бы я с этим тяжеленым чемоданом точно не справились, – распылялась я перед таинственным незнакомцем, неустанно улыбаясь.
– Не за что! – ответил он.
В ушах у меня вдруг раздался жуткий звон, а все тело передернуло.
***
Высокий рост, широкие плечи, волосатая грудь, объем бицепсов. Что нас – дам в представителях противоположного пола привлекает больше всего? Почему одних мы балуем своим вниманием и по уши в них влюбляемся, а другие нам безразличны, а порой и попросту противны? Да. Голос в мужчине очень важен. Бывает кавалер, ну никакой: нос картошкой, сам худощавый, на голове три волосинки, но как подаст голос так сразу и делаешься с ним податливой ланью. Бархатистый звук, поднимающийся из его груди, просто очаровывает тебя. И вот ведь магия! Несмотря на все недостатки он вдруг начинает тебе нравиться. А все оттого, что мужик в нем чувствуется, ведь не мужик не может таким басом разговаривать.
Голос зеленоглазого незнакомца мне был, будто ножом по сердцу. Говорил он тонко, дребезжаще и «в нос», иными словами – пищал, словно комар болотный. И каждый раз как он открывал рот, мне хотелось закрыть уши.
– Не за что, – сказал он и у меня раздался звон в ухе, – могу помочь с картой если что. Вам куда?
– Хм, – я чуть прикрыла указательными пальцами оба уха.
– Все в порядке?
– Да, да. Все в полном порядке. Спасибо. Мой отель здесь неподалеку.
– Могу проводить, а то чемодан у вас действительно тяжелый. У вас там кирпичи что ли? – и незнакомец рассмеялся.
Пищащий паренек был очень доброжелателен и смотрел на меня, не скрывая мужского интереса.
– Ну, хорошо. Давайте если не сложно, – согласилась я.
– Владислав, – тут же представился он, – и давай на ты?
– Давай, я Марианна.
– Красивое имя.
– Спасибо.
– С какой целью такая красивая Марианна в Москву пожаловала? – пропищал он.
– Мы с подругой на недельку приехали. Решили отпуск себе устроить.
– Ну, здорово. А где подруга?
– Да там такая история вышла. Ее на вокзале толкнули китайские туристы и она телефон уронила. И теперь вот сидит и ждет пока ей его отремонтируют.
Вика будто почувствовала, что мы заговорили о ней тут же позвонила.
– Алло. Да, Вика?
– Ну что ты уже в отеле?
– Нет еще, идем только туда. А у тебя как дела?
– Жду рем…. Постой, постой. С кем это вы идете?
– Да, тут один молодой человек вызвался помочь мне с чемоданом.
– Оу, – тут же изменилась в голосе подруга, – а я что говорила?! Первый день в Москве и уже подцепила какого-то хахаля. Ромашковая моя кокотка. Симпатичный хоть?
Откровенничать с подругой при свидетелях, особенно тех, которых вечером намеревалась с ней обсудить, естественно я не стала.
– А ты через сколько будешь? – спросила я, не ответив на ее вопрос.
– Вы посмотрите на нее, какие мы скрытные. С такими темпами я одна домой поеду. Ну ты хоть скажи, как он тебе? Высокий?
– Да, да, Вика. Уже почти дошла. Ну все давай. Жду тебя в отеле.
– Значит ничего такой… – это последнее, что я услышала в трубке перед тем, как нажала красную трубку на дисплее.
Отель находился рядом с метро, поэтому пока мы с Викой болтали по телефону, то уже оказались прямо у его входа.
– Спасибо большое еще раз! – обратилась я Владиславу. – Набрала с собой кучу всего, что сама теперь дотащить не могу.
– Без проблем. Могу и обратно потом помочь донести, – улыбнулся он и голос его сделался, кажется, еще тоньше.
Солнце светило ему в спину, создавая по краям его черной головы светлую каемку. Смелости этого парня можно было позавидовать – вся его поза источала уверенность. Он был развернут в мою сторону, смотрел прямо в глаза и улыбался.
– Ну, я пойду. Спасибо еще раз. И пока.
Я улыбнулась ему на прощание и развернулась в сторону входа.
– Марианна? – окликнул меня Владислав.
И я поймала себя на мысли, что я определенно хотела, чтобы он это сделал. Несмотря на его голос парень он был все-таки видный.
– Да?
– Чемодан забыла, – сверкнул он улыбкой.
– Эх, ну вот всегда так! – всплеснула я руками.
– Марьяша-растеряша, – пошутил он в ответ.
– И не говори. Ну все пока!
– Марьяш? – снова окликнул он.
– Э, да?
– А хочешь я тебе Москву покажу?
– А…
– Прогулялись бы завтра или послезавтра. Я тебя по центру проведу: Красная площадь там, Арбат и все дела.
– Э… да… почему бы и нет.
– Телефончик тогда твой можно? Я бы вечером набрал.
Обменявшись с ним номерами, я исчезла в дверях отеля, в зеркальных створках которого видела, как он с улыбкой глядит мне вслед.
***
С выдохом древнеримского мученика я скинула туфли на пороге номера и ощутила небывалую свободу. Мои ноги «запели» от счастья. «Вот это блаженство!» – восторжествовала я и плюхнулась на кровать. Номер был просторный и светлый. По центру стояли две кровати, справа – дамский столик с зеркалом, слева – гардеробный шкаф. Уюта обстановке добавлял ворсистый ковер, цвета топленого молока.
Насладившись свободой от каблуков, я вернулась к размышлениям о своем новом московском друге. Я уже начала забывать его неприятный голос и даже подумала, что мне это могло показаться. Да и завтрашнее свидание приятно грело душу. Я достала из сумки портативную колонку, включила ее на полную громкость, запрыгнула на кровать и затанцевала.
– Слова пахли вереском, а губы – клубникой, – пыталась я перекричать Веру Брежневу, – и мысли безоблачны, как небо Ямайки. Мне хочется сделаться белой чайкой, и танцевать необычайно!
Да, ходить на свидания – дело приятное. По этому случаю ты всегда надеваешь красивое платье, а может быть даже покупаешь новое, делаешь макияж и маникюр. И даже если сегодняшний спутник не мужчина твоей мечты, выглядеть нужно все равно бесподобно. Чтобы ты навсегда запечатлелась в его памяти, как девушка-мечта. И спустя десятилетия он бы вспоминал ту очаровательную практически незнакомку в красном платье, которая одним летним днем гуляла с ним по улицам Москвы. А когда он станет совсем стареньким, то уже и не будет помнить существовала ли она когда-нибудь в действительности или это лишь греза его уставшего разума. Мои философские размышления прервала вернувшаяся Вика.
– Ну как он? – бросилась она на меня расспросами.
– Викуль, хороший. Он и высокий…
– Ага. Прям, как тебе нравится.
– Да. И тёмненький.
– Ага.
– Да. И совсем не скромный, такой, знаешь, немного нагловатый даже. В нем есть такая хорошая, мужская наглость. Ну, ты понимаешь, – посмотрела я вопросительно на Вику. – А как он прижался ко мне в метро… – простонала я.
– Вы уже обжимались?! С ума сойти!
– Да нет же! Это случайно вышло!
– Ой, кокотка, – расплылась Вика, обмахивая лицо ладонью.
– Но вот есть одно но…
– Какое еще но?
– У него жутко писклявый голос.
– Хм. Может тебе показалось?
– Да вот уж не знаю. Он такой тонкий, что даже режет слух.
– Ну, у москвичей же акцент. Может это из-за этого?
– Не знаю, не знаю. Он меня позвал погулять завтра или послезавтра.
– Иди конечно!
– Я пойду, – ответила я, – но голос его меня очень смущает. Телефон то тебе починили?
– Да.
– Покажи.
Вика протянула мне гаджет.
– Ну почти, как новый, – оценила я.
– Ага! – сквасила лицо Вика, – только экран серый теперь, а не черный!
– Ну ладно тебе. Это почти незаметно.
– Не утешай меня, – махнула рукой Вика. – Я уже Васе сдалась. Все рассказала. Говорит в следующий раз бабушкофон мне подарит. А ты, давай-ка не съезжай с темы. Где познакомились то?
– Не поверишь, в метро.
Зеленоглазый Владик объявился под вечер. Он пригласил меня на утреннюю прогулку, и я не отказалась. Место встречи – станция метро «Красные ворота».
***
Шарообразные лампы, висящие на плавно выгнутом наверх потолке, кидали тусклый свет на пол в крупную клетку. Он напоминал шахматную доску: квадратики желтовато-серого цвета чередовались с бардовыми. Здесь даже была своя «королева» – дежурная по станции. Пышная дама в красной пилотке набекрень ходила на любое число полей по горизонтали, вертикали и диагонали, одним взглядом разгоняя пассажиров по вагонам. От ее цепкого взгляда не ускользал ни один спустившийся вниз человек. Я же, задержавшаяся в ее «владениях» дольше десяти минут автоматически подпала под подозрения. Оттого сотрудница метрополитена сократила радиус своего обхода до окружности вокруг меня.
А я и не замечала столь явного внимания к своей персоне. Я стояла, прислонившись к одной из арок, и все думала о Владике и его голосе. Я надеялась, что послышавшийся мне писк был всего лишь плодом моего усталого после дорожной суеты воображения.
Очередной поезд ознаменовал громким гудком свое прибытие. Из последней арки вышел высокий темноволосый мужчина в ослепительно-белой водолазке. В нем я узнала вчерашнего попутчика. Он практически сразу меня заметил и, сверкнув широкой улыбкой, двинулся в мою сторону. Расправленная грудь, развязная походка, широкой замах рук – от Владислава веяло все той же смелостью, на которую я прельстилась вчера, и я снова очаровалась его зелеными глазами, совсем позабыв про голос.
– Привет! – продребезжал он.
Вот ведь несуразица получается: закроешь уши и перед тобой чертовски обаятельный молодой человек, а только услышишь его речь и тут же сбежать хочется. Насчет голоса я, увы, не ошиблась, он был и вправду до невозможности мерзким. Он мне напоминал расстроенную скрипку, на которой назло всему миру, продолжает играть отвергнутый музыкант.
– Привет, – ответила я.
– Как настроение, Марьяша? Готова ли ты познакомиться поближе с Москвой?
– Готова ли я? Конечно, – взбодрилась я.
– Настрой супер! Тогда пойдем на экскурсию.
Дежурная по станции провожала нас взглядом до тех пор, пока мы не растворились за гранью подземного горизонта.
Владислав сразу достал козырь из рукава и повел меня на Красную площадь. Особого восхищения главная городская достопримечательность у меня не вызвала. Это был еще один кусок Москвы, выложенный брусчаткой и местами обнесенный кирпичным забором. Я уже много раз видела эти пейзажи на картинках, но вживую, однако, они мне не показались живописнее. А разноцветные башенки местного храма и вовсе напомнили мне пасхальный кулич: желто-зеленые и бело-синие верхушки были словно украшены сахарной посыпкой. От их вида у меня разыгрался аппетит.
– Здесь сегодня на удивление пусто. Обычно тут просто не пробиться – туристы толпами валят.
От его голоса у меня запульсировало в левом виске.
– Марьяша, ну как тебе? – чуть обеспокоенно спросил Владик, глядя на мое напряженное лицо.
– Да, симпатично здесь, постаралась я не выдать своего огорчения.
– Ахах, симпатично. Какая же ты милая, – сказал он, а затем горделиво добавил, – Красная площадь, что тут скажешь. Хочешь сфотографирую тебя?
– О, нет. В другой раз, я сегодня не в форме, пожала я плечами.
– Да ну брось! Ты фотогенична, как всегда.
– А ты был в мавзолее Ленина? – сменила я тему, чтобы не попасть в неловкое положение из-за услышанного комплимента.
– Да был как-то. Еще в школе. Нас туда на экскурсию водили. Но удовольствие я тебе скажу это сомнительное. Пахнет там жутко.
С Красной площади мы спустились к Набережной. Вода была невозмутима прекрасна. Своим видом она настраивала на лирический лад. Ослепленные солнцем, мы ступали по сухому серому асфальту, периодически обмениваясь мыслями о погоде, характерных особенностях москвичей, политической обстановке в мире. Этакая «прелюдия». Мостик из заштампованных разговорных тем, преодолев который, твой собеседник тебе станет чуточку ближе. Но перед этим двоим влюбленным предстоит ответить на кучу банальных вопросов: Кем ты работаешь? Что делаешь в свободное время? Какие у тебя любимые фильмы? И ты обязательно стараешься выставить себя перед человеком напротив в лучшем свете. Тут главное облачить свои «интересы» в правильную форму. Не: люблю поваляться на диване перед телевизором после 12 часов на ногах, а я – киноман. Не: храню старые вещи, потому что лень выбросить, а коллекционирую антиквариат. И сломанный телевизор вдруг становится винтажным, как и треснувшее кресло, произведённое в СССР.
Я рассказала Владику, что я преуспевающий флорист, дизайнер и кинокритик. Что все мужчины в моем городке сходят от меня с ума и что я прекрасно пеку торты. Хотя за всю свою жизнь лишь однажды сожгла бисквит в духовке. Он, в свою очередь, объявил себя преуспевающим инженером-строителем, живущим в пригороде Москвы, и сказал, что в скором времени твердо намерен открыть свою кофейню. Еще у него был кот по кличке Пушок и мечта обзавестись большой и дружной семьей. «Эх, и желания то какие хорошие у Владислава», – подумалось мне.
Он был привлекательным парнем и общение у нас складывалось легко. «Эх, и почему я не глухонемая? – все думала я, когда он изрекал длинные монологи своим писклявым голосом. – Влюбилась бы тогда в этого московского соловушку до беспамятства и домой уж точно не вернулась». Особенно тяжело приходилось моему слуху, когда он рассказывал что-то эмоциональное, голос его в эти моменты поднимался еще выше.
Мы остановились у памятника пуантам. Гигантские балетные туфли розового цвета очаровали меня!
– Красота! – не скрывая восхищения, сказала я.
– Ну ты и смешная Марьяша. Красная площадь, значит, это ей симпатично, а вот пуанты так: «красота!» – рассмеялся Владик.
– Ну ты посмотри какие они огромные! И какие розовые! Сфотографируй меня!
– Значит здесь подходящая форма для фотокадра да? – рассмеялся он.
Дальше на нашем пути возник огромный парк: зеленый островок с аттракционами, кафешками, ларьками с мороженым, конца и края которого было не видно.
– Красивая ты, Марьяша… – сказал Владик у искусственного озера, в котором нежились двое лебедей.
Он стоял позади меня. Очень близко. Мы следили за парочкой пернатых, которые все вытягивали длинные шеи и с наслаждением терлись друг о друга оранжевыми мордочками. Эти две птицы подействовали на нас просто магически. Мы смотрели на их трепетные ухаживания и все больше нас поглощали романтические грезы.
– А ты знаешь, – тихонько заговорил Владик, – что лебеди всю жизнь одной парой живут?
– Да, – тихонько вымолвила я.
– А если партнер умирает, то вторая птица уже никогда и никого больше не полюбит, а может даже умереть от горя.
Нами завладело непреодолимое желание близости. И мне так сильно захотелось, чтобы Владик поцеловал меня! В губы. Нежно и проникновенно. В следующее мгновение он придвинулся ко мне, так что между его грудью и моей спиной не осталось и миллиметра зазора. Я ощутила плечами его нежное дыхание: теплой волной оно расстелилось по моей шее, а затем он поцеловал меня в верхний уголок уха.
– Какая же ты горячая, Марьяша, – сказал он.
Его шепот подействовал отрезвляюще. Будто немощная старушка забралась мне в ушную раковину и угнетала барабанную перепонку своим ворчанием. «Ну зачем ты заговорил?! Зачем? Кто тебе дал слово, мужчина?!» – закипела я внутри и вырвалась из его объятий.
– Ну, что дальше идем? – сказала я, как ни в чем не бывало.
На лице Владика разыгралась «непогода». Его черные брови нахмурились, а в помутневших глазах читалось непонимание. Он постоял так еще некоторое время, а потом пошел за мной. «А может ничего? – бушевал спор внутри меня, – ну голос, как голос. Да и какая вообще разница, если парень хороший.» Попутчик мой тем временем заметно погрустнел. Он стал молчалив и серьезен.
Вторую попытку меня поцеловать он предпринял на балкончике надземного перехода. Бархатный ветерок ласкал мои разрумянившиеся щеки. Вид отсюда открывался романтический и приятный: вся Москва была, как на ладони. От падения вниз меня оберегала железная перекладина и Владик ее использовал в угоду своих желаний. По обе стороны от меня он схватился за бортики балкона, так что я оказалась зажата между его рук. Этот чернобровый москвич загнал меня в угол, и опьяненная его пряными духами, мне совсем не хотелось вырываться. Вот только… голос. Как же с ним свыкнуться? Благо сейчас Владик не издавал ни звука. Его ладошки незаметно соскользнули на мою талию и у меня пошла кругом голова. Он обнял меня чуть крепче, а я закрыла глаза в ожидании страстного поцелуя, но вместо этого услышала крик.
– Убери его! – верещал Владик, практически перейдя на ультразвуковые частоты, – а! Убери! Убери его пожалуйста!
Вокруг него кружился агрессивный жирный шмель. Видно, полосатого тоже привлек аромат его туалетной воды, а резкие движения еще и не на шутку разозлили. Владик, словно поломанная юла, крутился на месте и издавал пронзительный и тонкий писк. Зрелище было насколько комическим, настолько и трагическим. Под конец насекомое все-таки добралось до своей жертвы – он укусил Владислава прямо в щеку.
– Ай, ай, ай, – стонал мой кавалер, сидя на лавке, пока я обдувала его «рану».
– Сильно больно?
– Ко..ко…конечно, это же шмель. Это самые мерзкие насекомые какие только бывают! Он меня в детстве так ужалил, что у меня волдырь на глазу выскочил.
– Ой мамочки мои! Ужас какой!
– Ай. Больно.
– У собачки боли, у кошки боли, у Владика не боли, – попыталась я приободрить своего кавалера, но безуспешно.
– Ай, – все хныкал он почти как ребенок.
С красной щекой и уязвленным самолюбием после схватки с шмелем Владислав проводил меня до дома. Он извинился за этот маленький инцидент и даже не попытался меня поцеловать. Видимо, укус отбил у него все любовные надежды.
Вечером. Когда мы с Викой были в кино мне пришло от него приглашение на завтрак.
– Ты домой то вообще возвращаться собираешься? – спросила Вика, уловив на моем лице довольную улыбку.
***
На этот раз он приехал за мной на машине. За рулем Владик смотрелся солидно. Особенно, когда молчал. Загорелыми руками он водил по рулю. Жаль, что не по моей талии. От шмелиного укуса на его щеке осталось еле заметное красное пятнышко. Мы ехали в кафе под названием «У тети Марфы», где, по его словам, готовили самый ароматный и сочный шашлык в Москве. Рассказывая о нем, Владик даже громко сглотнул слюну.
– Я надеюсь ты не завтракала, как и договаривались? Я хочу, чтобы ты в полной мере насладилась вкусом этого дивного шашлыка. У него такая хрустящая корочка, а мясо мягкое и нежное, – все нахваливал он мне блюдо пока мы были в пути.
Мы бросили машину на парковке и отправились навстречу гастрономическому экстазу. Однако здесь нас поджидало непредвиденное обстоятельство: поднявшись по серой мраморной лестнице, наподобие тех, что выстраивают у школ, мы наткнулись на закрытые двери.
– Похоже, тетя Марфа свернула лавочку и пустилась искать свое счастье по свету, – заметила я.
– Ну как же так?! – огорчился Владик. – Я так хотел, чтобы ты попробовала здешний шашлык…
– Ничего страшного! – поспешила я успокоить его, – это же не единственное заведение в Москве. К тому же шашлык на завтрак это наверно слишком. Я обычно начинаю день с сырников или молочной каши.
– Ты не понимаешь! – чуть вспылил он. – Здесь был такой вкусный шашлык, а главное недорогой.
– Ну что поделаешь… Придется искать другую кафешку.
– Что же нам еще остается? – негодующе спросил он.
Мы зашли в торговый центр, где была кофейня и ресторан, но он сказал, что ему там не нравится. Отговорил еще от пары заведений. Зато предложил зайти в столовую, но в этот раз вежливо отказалась я. В моей душе разгорелось негодование – мы три часа блуждали по Москве голодные, а он как привередливая девица отметал все варианты. У меня даже закралось подозрение, что он избегает приличных заведений, желая сэкономить. Между тем, жадность не слишком красит мужчину. Вот поженимся и будем вместе считать бюджет, покупая продукты в супермаркете со скидкой. А пока надо не оплошать перед девушкой, к тому же если голосом не вышел.
– Все! – вскипела я. – Я уже очень голодная. И я иду в первое попавшееся кафе, которое увижу.
– Хорошо, – угрюмо согласился он.
Цены в меню в этом «первом попавшемся кафе» вызвали ворчание Владислава. Он буквально запротестовал. Сказал, что здесь очень дорого и есть он здесь не будет. Однако меня вызвался великодушно подождать. Пока я жевала свой «цезарь» и «карбонару» он маленькими глотками цедил черный кофе. А при расплате попросил свой напиток включить в мой счет, с обещанием вернуть деньги позже.
Затем он проводил меня до отеля.
– Как же я рад, что ты приехала, – сказал он и потянулся за поцелуем.
Но я подставила ему щеку.
– Завтра уезжаешь уже? – спросил он.
– Да, – коротко ответила я.
– Я провожу тебя.
– Да ну не стоит, Владик! Что ты будешь из-за меня мотаться на вокзал. К тому же я вечером уезжаю.
– А я хочу! Хочу проводить тебя и попрощаться. Так что не спорь!
А спорить у меня не было ни сил, ни настроения. И я согласилась.
Конец этой странной истории был положен на перроне. Там меня поджидал Владик. Он проводил меня до вагона, где я снова умело ускользнула от его поцелуя.
Поезд медленно набирал ход, и я видела побледневшее лицо Владислава. Эх, московский соловушка, не судьба нам быть вместе. Голос больно тонок, да и жадность мужчину не красит. Владик стоял на железнодорожной платформе бледный, как привидение. И в свете солнечных лучей глаза его светились, как два драгоценных изумруда.
– Глаза у него, конечно. необыкновенные, – романтично и одновременно грустно сказала я Вике.
Чучух-чучух, чучух-чучух… Прощай Московский соловей. Не для меня ты будешь слагать свои песни.
