Юлия Журавлева
В другой мир на ПМЖ
10. Новая «магическая» жизнь
Утром вспомнилась поговорка: «Сегодняшний день еще вчера не заладился».
Проснулась я от ощущения пристального взгляда и сразу встретилась с серыми, не очень дружелюбными, глазами.
– Доброе утро, Лера, – совсем недобро сказал мне Вейн. – Я вижу, ты не просто так интересовалась семейным положением Владыки. Говорят, он весьма пылкий мужчина. Такого, правда, я не ожидал.
Спросонья не совсем понимая смысл сказанного, я тупо проследила за взглядом Адальвейна, который прошелся по синякам у меня на руках, по разбросанной разорванной одежде, а потом дошел и до висящей на спинке стула белой рубашке, на манжетах которой была янтарная вышивка, чем-то напоминающая наше этническое солнце.
– Могла бы и ночевать у него остаться, а заодно и одежду новую попросить, а не попирать приличия, щеголяя в мужской рубашке, – в этот момент мне показалось, что не у одного Владыки в глазах может гореть огонь.
И вот тут я, честное слово, не хотела, но мой язык оказался быстрее моих не до конца проснувшихся мозгов, поэтому просто ляпнула:
– Ты что, ревнуешь?
В ответ на это Вейн резко вышел и хлопнул дверью. Я было вскочила за ним, но, откинув одеяло, обнаружила, что на мне совсем ничего нет: белье также пострадало от вчерашних несостоявшихся насильников и валялось в общей куче тряпья, бывшей недавно моей одеждой, возле кровати. Пока я металась по комнате, ища, что бы надеть – ну не рубашку же Владыки, которая и без того разозлила менара, – услышала, как открылись ворота и Адальвейн покинул дом. Поняв, что уже некуда спешить, я наполнила ванну и залезла в теплую воду. На душе скребли кошки: вот что такое «не везет» и когда уже оно закончится? С Вейном я обязательно помирюсь: когда-нибудь он в свой дом вернется – надеюсь, к этому времени немного остынет. Да и объяснить, что его фамильные драгоценности остались в чемодане на Земле, мне тоже надо. Долго мне лежать не дали: осторожно постучав, ко мне заглянула Лира, в ее глазах также читалось осуждение. И эта туда же!
– Вам ничего не нужно? – спросила девушка, не глядя на меня. Приехали.
– Нужно, Лира! – я решительно вылезла из воды и завернулась в полотенце. – Во-первых, мне нужно помочь одеться, а во-вторых, сейчас расскажешь, почему все сделали такие странные выводы о моих отношениях с Владыкой.
Разговорить девушку на этот раз оказалось сложно: пока она упаковывала меня в платье, я смогла вытащить из нее, что утром Адальвейну доложили о моем прибытии, в каком виде я прибыла, тоже сообщили. Он, испугавшись, что на меня напали, побежал смотреть и нашел ту злосчастную рубашку. О Владыке он, естественно, знал больше меня, и ночные развлечения правителя, видимо, не были для него сюрпризом. Вот Вейн и сделал все выводы – ошибочные, к сожалению, о чем я и поведала Лире. Решив, что новость о моем шикарном возвращении уже распространилась и секретом не является, честно рассказала девушке, что на меня напали в моем мире и перенестись мне удалось только к Владыке, а точнее, к Оковам Власти. Выслушав мою версию событий, пусть и не в деталях, Лира сразу же сменила гнев на милость, порадовалась, что все обошлось, посокрушалась со мной обо всех вещах, которые мне не удалось взять (ей было бы интересно взглянуть на нашу косметику). Все это обсуждалось уже за завтраком, который я съела за двоих: ночью ведь пришлось перебиваться бутербродами.
Я снова оккупировала библиотеку, чтобы как-то скрасить ожидание Вейна; не хотелось бы, чтобы он думал обо мне плохо, а то вдруг решит, что я корыстная женщина – развела на украшения его, а потом не стала останавливаться на достигнутом и пошла соблазнять Владыку. Примерно об этом рассуждала я, листая очередную книгу, когда ко мне прибежала Лира и сказала, что прибыли маги, среди которых магический советник Владыки, также маг, который станет моим наставником в обучении. Ну и еще какие-то статисты для обеспечения массовости и важности мероприятия.
Не успела я спуститься вниз, как меня подхватил под руку уже знакомый мне Рангор ир Марол, магический советник; с ним стоял молодой менар, но с такими же пронзительными серо-голубыми глазами. Позади действительно было еще десять мужчин с примерно одинаковым оттенком серых или светло-голубых глаз.
– Валерия! Мы очень рады, что вы наконец прибыли! – начал речь ир Марол. – Познакомьтесь: это Кариан ир Тувар – ваш наставник и помощник в нашем мире. Кариан – один из членов Верховного круга Ордена магов, самый молодой, но один из самых выдающихся, хочу заметить, – подмигнул советник.
Ко мне подошел мужчина: на вид, пожалуй, моложе Вейна, но старше Владыки, его длинные волосы были заплетены в сложную косу, одежда богато украшена вышивкой и камнями. Я жадно рассматривала менара и не могла составить о нем свое мнение. Вряд ли ко мне бы приставили абы кого, но молодость, вычурная одежда, а еще смазливое лицо (даже по земным меркам, не говоря уж о Менардине, где женщины выглядели весьма мужественно) навевали какие-то смутные ассоциации с мальчиками-мажорами, любящими фотографировать себя в каждой отражающей поверхности. С другой стороны, мой новый наставник очень располагающе улыбался и казался весьма приветливым и милым парнем.
– Это честь для меня, Валерия, – склонился Кариан. – Раньше у меня не было учеников, но, надеюсь, я смогу быть для вас хорошим наставником и другом.
– Спасибо, наставник, – улыбнулась я. – Верю, что у нас с вами все получится.
– В таком случае собирайтесь, мы прямо сейчас едем в Орден магов для посвящения и принятия нового члена в наши ряды, – не стал откладывать в долгий ящик Кариан.
– Если честно, – я решила сразу признаться, – у меня с собой совсем нет вещей, мне не удалось ничего привезти из дома.
– Да это просто прекрасная новость! – просиял мой наставник. – Зная, как вы, женщины, собираетесь, здорово, что не придется ждать. А все необходимое вам обязательно выдадут, я лично позабочусь.
Вот за такими разговорами мы дошли до экипажа и загрузились внутрь.
И снова я на Менардине, а события развиваются столь стремительно, что нет времени на размышления. Ир Марол и ир Тувар рассказывали мне всякие байки на околомагические темы и просто истории из своего студенчества-ученичества; при этом они так гладко обходили вопрос, что меня ждет при посвящении, что дорогу, которая заняла почти час, мы проехали, а я так ничего и не узнала.
Здание Ордена, как по мне, не представляло собой ничего особенного. Чем-то оно было похоже на дома на Кутузовском проспекте в Москве: большие окна, лепнина, монументальность, несколько этажей – очень высокая постройка по здешним меркам. Ир Марол нас покинул, сославшись на дела и пожелав мне удачи, а наставник взял меня под руку и потянул куда-то по лабиринтам здания. Лабиринты вывели нас в небольшую комнату без окон; в центре стоял высокий узкий стол, и здесь же находились два менара в красных мантиях, которые что-то делали у стеллажей, стоявших вдоль всех стен.
– О, как вы быстро! – улыбнулся один из них, но его улыбка в здешнем антураже показалась мне несколько зловещей. – А вот и наша будущая ира!
– Добро пожаловать в Орден магов, – так же бодро подхватил второй. – Вы можете раздеться вон за той ширмочкой, – мне указали на ширмочку, стоявшую в неприметном углу, – и ложитесь на живот на стол.
Я невольно попятилась к двери, но она была уже заперта.
– Кариан, что это значит? – я уставилась на наставника, а внутри все сжалось от холода: что я сделаю одна с тремя здоровенными мужчинами? События последних суток снова всплыли в памяти, меня начало ощутимо потряхивать.
– Лера, – наставник с тревогой смотрел на меня, – это же обычная процедура посвящения, через нее проходят даже дети! Точнее, только дети через нее и проходят, но ты у нас исключение, – поправился Кариан.
– Что это за посвящение такое? – не сдавалась я. – Почему оно проходит в темной комнате да еще без одежды?
– Валерия, позвольте, – вмешался один из незнакомцев в красном, – вы не знаете суть посвящения в маги?
– Конечно, нет! – мой голос полз вверх, и остановиться я не могла. – Мне никто ничего не объяснил!
Оба мага укоризненно посмотрели на моего наставника.
– Я не хотел заранее пугать Валерию, – начал оправдываться тот, но маги в красном только рукой махнули.
– Валерия, всем магам при вступлении в Орден наносят специальные магические татуировки: у них много назначений, подробнее вам потом обязательно, – это было выделено, – расскажет наставник. Татуировки наносятся в течение всей жизни мага, но детям наносят лишь один символ – знак принадлежности к магическому сообществу. Поскольку вы уже взрослая и информации о вас больше, то символов вам нанесут больше. Это достаточно больно, но нужно потерпеть, – спокойно объяснил мне маг.
Они, видимо, привыкли работать с детьми, так что тон и слова были давно отрепетированы.
– Если вы боитесь или сомневаетесь в наших словах, то ваш наставник может раздеться и продемонстрировать свою татуировку, – вмешался второй, видя мою нерешительность.
– Не надо, я верю, – поспешила отказаться я.
О том, что я знаю про эту процедуру и татуировку видела на Адальвейне, решила не рассказывать.
Впрочем, сильно легче мне от объяснения не стало. К татуировкам у меня никогда душа не лежала – лучше бы мне сразу все рассказали, я бы еще в дороге морально подготовилась. Надо будет обязательно поговорить с наставником, постановки перед фактом меня категорически не устраивают!
А потом стало совсем страшно, потому что мне показали рисунок, подготовленный для моей спины. Это был достаточно крупный центральный символ пространственных магов – дуга-арка, в которую вписана четырехконечная звезда, а вокруг против часовой стрелки закручивалась спираль из непонятных иероглифов. От понимания того, что нанесение будет болезненным, мне стало нехорошо, и я сглотнула вязкую слюну. Но избежать процедуры невозможно, так что я медленно двинулась за ширму, стараясь взять себя в руки. Ну какой я маг, если боюсь таких мелочей? Пальцы были деревянными, но я с горем пополам стянула с себя одежду и накинула висевший здесь же халат. У стола меня уже ожидал наставник, который явно не собирался покидать комнату, и всё те же маги в красном. Со вздохом я легла на стол на живот и только потом развязала узел на поясе и стянула халат. Тело сразу покрылось мурашками: в помещении было совсем не жарко. Но все это оказалось цветочками, потому что маги ловко вытянули мои руки вверх и защелкнули на них браслеты, а потом браслетами сковали и ноги. Следующими были ремни на шее и пояснице, прижавшие меня к столу, ну а «вишенкой на торте» стал жесткий кляп, который мне вставили в рот.
На этом моменте уже можно начинать паниковать или стоит подождать еще каких-нибудь сюрпризов? Страх сковал по рукам и ногам лучше любых ремней, внутренности свернулись в тугой клубок, я пыталась сделать хоть что-то, но не могла даже пошевелиться.
– Не нервничай, – сказал мне наставник, – это стандартная процедура, все будет хорошо.
В этот момент мне казалось, что я люто ненавижу этого чертового Кариана ир Тувара, который не удосужился ничего мне рассказать, а сейчас говорит какие-то глупые слова поддержки. Легко сказать: не нервничай! Не его ведь полуголым к столу привязали!
А потом эмоций не осталось. Не знаю, касались ли моей спины какие-то инструменты или это была магия, но невероятная, ни с чем не сравнимая боль вымыла все начисто. Кляп не давал кричать, и мне казалось, что я сейчас умру от концентрированной боли внутри меня, которая просто разрывала на маленькие-маленькие кусочки. Если бы меня спросили, сколько длилась процедура, я бы ответила: часы (хотя, скорее всего, прошло лишь несколько минут). Мне не давали уйти в забытье, специально поддерживая в сознании. Просто особо изощренная пытка. Сейчас я бы призналась во всех преступлениях всех миров, только бы прекратить истязания. Но эти мысли были потом, когда я почувствовала, что ничего не происходит, никаких наручников и ремней больше нет, но пошевелить даже пальцем я не могла. По лицу тек липкий пот, который кто-то чем-то стер. Потом меня переложили на обычную, вполне земную больничную каталку и повезли. После пережитого мне было все равно, что будет дальше. Поэтому, когда я почувствовала, как две пары рук снова поднимают меня и перекладывают на кровать, а наставник что-то ободряюще шепчет и пытается влить странно пахнущую жидкость в рот (а сделать это, когда пациент лежит на животе, весьма непросто), я не стала сопротивляться. Даже будь там яд, я бы легко выпила все до дна – такое странное и страшное чувство апатии охватило меня. Правда, после второго глотка я наконец уснула, а может, умерла. Только и это сейчас не имело никакого значения.
Когда я очнулась, была уже глубокая ночь, в небольшом незанавешенном окне виднелись звезды, а на стуле дремал наставник. Я чувствовала слабость, как после долгой болезни; спина немного ныла, но это уже причиняло только небольшой дискомфорт. В голове крутились последние события: нападение и вынужденный побег с Земли, дворец Владыки, ссора с Вейном, знакомство с наставником и, наконец, эта татуировка. А ведь еще недавно я считала свою жизнь скучной и непримечательной. Я немного пошевелилась: тело затекло, и движения давались тяжело. Одежды на мне по-прежнему не было, но собственная нагота волновала меня меньше всего. Главный вопрос – что будет дальше? – не давал покоя. Если подумать, то объяснял мне все и давал право выбора только Вейн, остальные действовали так, как считали нужным. Если наставник будет продолжать в том же ключе, далеко мы не уедем. Правда, то, что мужчина не ушел, а остался возле моей кровати, безусловно, подкупало, даже если это были его обязанности. Я еще раз пошевелилась, и Кариан, резко вздрогнув, открыл глаза.
– Лера, ты как? – обеспокоенность в голосе была явно неподдельной.
– Нормально, – я даже не стала улыбаться, разговор предстоял серьезный. – Почему-то всё, связанное с магией, пока вызывает только болевые ощущения, будь то переход или вступление в Орден.
– Я тоже думал об этом, – серьезно ответил наставник. – Очень часто магия дает откат, а уж про магическое истощение я даже вспоминать не хочу. – Мужчина на мгновение задумался. – Наверное, это делается, чтобы маг всегда помнил об ответственности, лежащей на нем.
– Забудешь тут, – не сдержалась я. – Я могу во что-нибудь одеться?
– Да, конечно, прости, – засуетился наставник.
В качестве одежды мне была предоставлена не то мантия, не то широченный балахон до пола. Также наставник сунул мне какой-то восстанавливающий травяной отвар. Выпив его, я действительно почувствовала себя лучше.
– Скажи мне, Кариан, – начала я, – а почему ты заранее не предупредил меня про ритуал вступления в Орден?
– В Орден ты пока не вступила. Точнее, не стала его полноправным членом, только прошла посвящение в маги – это первая ступень обучения. А не сказал, чтобы ты себя не накручивала по дороге. Соврать, что это не больно, я не мог, а пугать не хотелось.
– Как же нелегко тем, кому часто наносят новые символы, – меня даже передернуло.
– С каждым разом процедура переносится все легче, – пожал плечами наставник, – настолько болезненный только первый раз.
– Все в жизни одинаково! – не выдержала я. – Хоть бы где-то первый раз был приятный!
Кариан на мгновенье опешил, а потом рассмеялся. Успокоившись, он еще долго смотрел на меня и усмехался, а потом рассказал, что ни одна менарка не стала бы так говорить при мужчине. Девственность не была здесь обязательной при заключении брака, да и нравы весьма свободные, не пуританское общество, – но отношения мужчины и женщины были строго табуированной темой, в приличном обществе так уж точно.
– Да, – наставник смерил меня очень задумчивым взглядом, – учить тебя будет непросто. Но мы справимся.
– Кариан, я бы хотела, чтобы впредь ты всегда рассказывал все, что непосредственно меня касается. Лучше уж я буду бояться заранее, чем сталкиваться с чем-то неизвестным или непонятным сразу лицом к лицу.
– Хорошо, Лера, я тебя понял. Сейчас могу сказать, что наши занятия начнутся завтра и ничего болезненного или опасного тебя в ближайшем будущем не ожидает.
На этом мы разошлись. Точнее ушел Кариан, а я осталась лежать и постепенно снова уснула.
Проснулась утром бодрячком и в полном одиночестве, чему очень обрадовалась. Это вчера я была в таком состоянии, что отсутствие одежды и помятая внешность меня не смущали, а сегодня не хотелось бы предстать перед кем-то в столь плачевном виде. Оглядевшись, я несколько расстроилась. Комнатка, в которой я находилась, при свете дня производила совсем удручающее впечатление: голые каменные стены, узкая кровать, стол, табурет и небольшая тумбочка – настоящая монашеская келья. Узкое маленькое окошко завершало картину. На противоположной стене была рассохшаяся дверь (помимо входной с засовом), туда я и заглянула с некоторой опаской. Свет везде был магический и зажигался щелчком пальцев – это я еще в доме Вейна успела выучить. Я щелкнула пальцами, и мои наихудшие опасения оправдались: это была уборная. Конечно, наличию удобств нужно было порадоваться, да и природа брала свое, поэтому в утреннем туалете во всех смыслах я нуждалась насущно. Да только удобства эти были сомнительные. Вместо привычного мне унитаза передо мной зияла дырка в полу, неприятно пахнущая, кстати. Рядом стояла старая раковина, на краю которой лежал маленький обмылок, из ржавого крана капала вода, над раковиной висел кусок мутного зеркала. Душ такой же ржавый и капающий, как и его собрат на раковине. Под ним не было даже элементарного поддона – просто ржавая, как и все остальное, решетка; сам душ задергивался шторкой, очень грязной шторкой. Вся ванная была покрыта кафельной плиткой, по которой плакали мистер Мускул с мистером Пропером и рыдали навзрыд крошки Сорти. Я порывисто вздохнула: что-то подсказывает мне, что это моя комната на все время обучения, а не вариант «перекантоваться» денек-другой. Поскольку альтернативы не было, скрепя сердце я воспользовалась сначала дыркой в полу, потом и раковиной, да и душ мне был просто необходим. Вода текла теплая, хоть на этом спасибо, я бы уже ничему не удивилась.
Вытершись казенным, но хотя бы чистым полотенцем, я оделась в свое вчерашнее платье и пошла в поисках еды. Настроение было каким-то безрадостным: я, конечно, не ожидала тут пяти звезд, но и такого ужаса представить не могла, а еще эта магия с диким жором после нее. Бесит, вот все бесит!
Столовая располагалась на этом же этаже, и была она чем-то средним между средневековой харчевней и советской столовкой. От харчевни были большие деревянные столы, вокруг которых, в зависимости от формы стола, стояли лавки и стулья. Дальше все было от столовки: выцветшие занавески на окнах с заморенными растениями в горшках, пустые салфетницы, крошки на столах и, самое грустное, еда. Поскольку завтрак уже подходил к концу, мне досталась тарелка остывшей бурой каши, по вкусу напоминающей нашу манку, кусок черствого хлеба и стакан чая, заваренного из веника. А есть-то хотелось! Я старалась не задерживать во рту эту, прости Господи, кашу, быстрее глотая, и также быстро запивать это тем, что язык не поворачивается назвать благородным напитком – чаем. Мое и без того плохое настроение становилось все хуже – появлялось желание если не убивать, так поскандалить. Поэтому, когда ко мне подсел улыбающийся Кариан, я зыркнула на него столь недружелюбно, что он даже приветствие не до конца выдал.
– Лера, – осторожно начал наставник, – у тебя что-то случилось?
– Случилось? – я криво усмехнулась. – Нет, что ты, у меня все отлично! Отличная комната с удобной, комфортабельной мебелью, ванная с новехонькой блестящей сантехникой, еда вот тоже отличная! – я показательно зачерпнула вязкую субстанцию ложкой, с которой она столь неаппетитно шлепнулась обратно на тарелку, что даже мой голод отступил, а Кариан вздрогнул, но быстро взял себя в руки.
– Ну ладно тебе, – наставник улыбнулся – прям излучатель оптимизма! – Это же всё бытовые мелочи! Магов специально приучают к аскетизму, чтобы могли выжить в любых условиях. Тут ведь учатся те, кому предстоит сражаться, – даже целители и те боевые.
– Еще бы: чтобы такое есть, нужно себя конкретно перебороть! – не удержалась я. – Наоборот бы кормили и содержали получше, чтобы на бытовые трудности не отвлекались.
– Так и комнату можно по-другому обставить и отмыть все, да и питаться можно вне здания, тут вокруг много разных едален.
Мой наставник непрошибаем, это факт.
– Кариан, – я старалась сдерживаться, как могла, – понимаешь, я кошелек дома забыла. На Земле. Да и наши деньги, боюсь, у вас не в ходу.
И тут наставник выразительным жестом хлопнул себя по лбу.
– Так Владыка же лично выделил тебе содержание! Я тебе оставил три мешочка: два с деньгами, один с камнями, они у нас тоже как деньги идут. В тумбочке в верхнем ящичке лежат, – и это нечто, зовущееся наставником, невинно захлопало глазами.
– А если ко мне зайдет кто? И вынесет все содержание…
– Не волнуйся, Лера, я еще вчера комнату зачаровал – войти можем только ты и я, ну и потом еще те, кому ты сама доступ дашь, – обнадежили меня.
Я только рукой махнула. Все время забываю, что у наставника я первая, а значит, опыта наставничества у него нет. Но он явно старается.
Пока мы шли из столовой, Кариан рассказывал, какие книги и задания он мне приготовил, а уже в «келье» объяснил особенности их денежной системы. В ходу у них были монеты из специального сплава местных драгметаллов. Одни крупные – в прямом смысле слова, с мою ладонь (их в мешочке было двадцать, и весили они очень прилично), – и мелочь с нашу десятикопеечную монетку (их мне выдали двести). На эти деньги можно купить все для обычной жизни, а все «магические» штучки покупались за камни, их номинал зависел от цвета: чем темнее, тем дороже, не запутаюсь. Камней мне выдали всего десять, «номиналом» от белого до красного. Наставник сказал, что на первое время хватит с лихвой – заодно ничего серьезного, а значит, и опасного купить не смогу. И самое интересное: монеты и камни были абсолютно независимы и не конвертировались друг в друга, то есть камни нельзя было ни купить, ни продать за монеты. Заработать камни можно было за магические услуги государству, а значит, у не-магов они не водились. Конечно, имелся черный рынок, где всё обменивали и конвертировали, но это уже совсем другая история.
Обрадовавшись деньгам – все-таки вещи-то мои остались далеко, – я взбодрилась. Начну, конечно, с уюта и порядка, да и с едой надо определиться, но жизнь явно налаживается.
– Лера, я и правда несколько погорячился, что не сказал тебе про татуировку, да и то, что про содержание вспомнил только сейчас, – безусловно, моя ошибка. Могу я как-то загладить свою вину? Может, тебе чего-то хочется? Я подарю!
Я по-новому взглянула на наставника. Если честно, мне впервые попадается мужчина, который сам, без какого-то давления с моей стороны, признает, что был неправ, да еще и хочет извиниться! Жаль, фотоаппарата нет, я бы запечатлела этот образец мужской добродетели!
– Знаешь, – задумчиво протянула я, – ты только не смейся, но у нас в историях про магов часто фигурирует животное, которое является спутником и другом. Оно зачастую разумно – ну или просто очень сообразительно и полезно. Вот если у вас водятся звери, которых можно содержать в такой комнатке без особых проблем и которые могут быть помощниками, я бы такого завела.
Ну а что! Я еще дома хотела зверюшку завести, да все руки не доходили, – должны же мои мечты начинать сбываться, для чего я вообще в другой мир переехала? А кот даже у Бабы Яги был! Чем я хуже?
– Есть у нас такое животное, да и в содержании неприхотливо, так что если ты хочешь, то я тебе его подарю.
– Спасибо! – я искренне улыбнулась наставнику. Думаю, мы с ним подружимся.
А теперь – вперед, за уютом!
Перед уходом Кариан предупредил, что ко мне по приказу Владыки приставлена охрана, которая будет сопровождать меня вне стен Ордена магов, поэтому к восьми менарам в штатском, которые сразу у ворот взяли меня в кольцо, я постаралась отнестись с пониманием: обо мне заботятся как-никак. Накупив местной бытовой химии, очень напоминающей нашу соду, разных шампуней, мыла и мыльниц, кучу душевых штучек, новую шторку для ванной, коврик, шторы на окно, веселый желтый цветок, покрывала и все постельные принадлежности, еды на перекус, сменную одежду и белье, я вознесла хвалу Владыке за столь полезную и своевременную заботу. Восемь менарских добрых молодцев тащили тюки и баулы, скрипя зубами. Попытки отказаться под предлогом необходимости свободных рук на случай внезапного нападения не прокатили. «Сумками отмахаетесь», – сказала я. От такой наглости мои телохранители опешили и больше не сопротивлялись. Перед воротами Ордена я даже взгрустнула: провести этих замечательных ребят с собой, чтобы они дотащили вещи до кельи да еще помогли отдраить ванную, не было никакой возможности. Поэтому, в несколько ходок перетащив вещи, я распрощалась со своими сопровождающими. А они были ужасно рады от меня освободиться и даже не пытались этого скрыть – видимо, такая подопечная им еще не попадалась. То ли еще будет!
Вооружившись тряпками-щетками и разжившись у местного хозяйственника лестницей, я принялась за мою уборную. Кафель оказался нежно-голубого цвета, почти в тон новой шторке! Мутное зеркало я сняла: толку от него, только вид портит, в следующую вылазку куплю новое, благо носильщики имеются. Положила благоухающее мыло в красивую перламутровую морскую раковину-мыльницу, повесила новые полотенца на крючки и села прямо на кафель без сил. На комнату меня уже не хватит, ее приводить в порядок буду завтра, сегодня только постель перестелю.
Довольная собой, я сидела за столом и листала книги, принесенные наставником. Надо было письменные принадлежности еще приобрести – вообще из головы вылетело, – а то уже куча непонятных слов набралась, которые необходимо выписать и спросить их значение. Вот так, пытаясь постичь магическую науку, я и сидела, когда открылась дверь и радостный Кариан зашел в комнату.
– Занимаешься? Молодец! – похвалил наставник и водрузил на стол большую клетку.
В клетке сидела… э-э-э… рептилия. Шесть лап: на четырех оно стояло, две с парой скрюченных пальцев со здоровенными когтищами были подняты впереди. Цвет грязно-зеленый, болотный; вроде покрыта чешуей, но на вид какой-то склизкой, вдоль хребта острые иглы – наверное, в спокойном состоянии почти не заметные, но сейчас встопорщенные, – на конце хвоста острый шип, голова как у лягушки: большая и приплюснутая, здоровые желтые глаза навыкате. Зато пасти позавидует любой земной хищник: острые тонкие зубы и, кажется, не в один ряд, между ними – раздвоенный змеиный язык. Глядя на эту тварюшку, я даже не могла понять, чего в ней больше: страшного или мерзкого? Я подняла взгляд на наставника, который прямо-таки лучился счастьем и ждал моей реакции.
– Ты что мне принес? – сиплым от переполняющих эмоций голосом спросила я.
– Это вигон, очень смышленый, легко обучаемый. Этот еще совсем молодой, если будешь о нем хорошо заботиться – быстро признает в тебе хозяйку. А еще, – радостно добавил Кариан, – они отличные защитники! Очень чутко спят, мгновенно реагируют на любую угрозу!
Да уж, наступи такому ночью на хвост…
Я еще раз посмотрела на этого вигона, потом на наставника.
– Скажи, Кариан, ты издеваешься? Или, может, это шутки у тебя такие дурацкие?
С лица мужчины наконец начала сползать счастливая улыбка.
– Лера, ты попросила животное, которое было бы сообразительным и хорошим спутником, так что тебя не устраивает? Вигоны вообще практически уникальные создания, а еще очень дорогие!
Ах, еще и дорогие!
– Кариан, когда я просила животное, я не имела в виду чудовище! Я хотела кого-то пушистого и милого!
– Милые не бывают смышлеными, – припечатал наставник. – А что значит «пушистый»?
Я вытаращилась на менара, потом еще раз взглянула на этого вигона-гибона и заодно вспомнила ездовых тираннозавров. Да ну нет, не может быть!
– Пушистые – это покрытые шерстью, а не чешуей, – ответила я. Но, видимо, слово «шерсть» здесь тоже было не в ходу. – Ну волосами, как у тебя на голове, только короткими, мягкими и по всему телу!
– Ты где таких видела? – последовал ответ-вопрос.
– В моем мире почти все животные пушистые! Бывают, конечно, и такие, – я брезгливо дернула головой в сторону клетки, – но их мало кто дома держит, это экзотикой считается.
– У нас волосатых животных нет, – ответил наставник, теперь уже весьма угрюмый. – И кстати, у меня мягкие волосы.
И, развернувшись, двинулся к двери.
– Стой, – вскочила я. – Забери своего вигона!
– Это твой вигон! – вспылил Кариан. – Я его тебе в подарок купил! Хотел приятное сделать! По всему городу мотался, еле нашел, потом продать уговаривал! На них очередь на полгода вперед! А тебе каких-то пушистых подавай!
И ушел, хлопнув дверью. А я осталась наедине с вигоном. Мне даже к клетке было подходить страшно – про то, чтобы выпустить погулять, и речи не шло, оно же меня сожрет! Я с трудом подняла клетку за ручку – весил этот вигон немало, да еще здоровая клетка – и поставила своего временного соседа (оставлять я его точно не планировала) в самый дальний угол. Потом сходила в душ и легла спать. Почему-то всё в этом мире шло у меня наперекосяк.
Проснулась я утром оттого, что что-то где-то стучало и пищало. Спросонья источник шума я обнаружила не сразу. Вигон бесновался в клетке. Я подошла и присела рядом на корточки. Животное на мгновение успокоилось, а потом запищало, причем так жалобно, что я не выдержала и, скрипя зубами, открыла дверцу. Сама же быстро забежала в ванную: пусть делает свои дела прямо в комнате и залезает обратно в клетку, а я пока умоюсь. Даже уберу потом за ним. Успокаивая себя таким образом и надеясь, что загонять в клетку живность не придется, я умылась и приняла душ; а когда уже почти решила выходить, дверь приоткрылась двумя когтистыми пальцами, и сосед по комнате зашел ко мне. Я старалась не шевелиться, чтобы ненароком не спровоцировать агрессию, почти не дышала, когда вигон, осмотревшись, быстро кинулся к душу и начал слизывать с решетки капли. Так стыдно мне, наверное, никогда не было: я же его даже не попоила! А кто знает, сколько он не пил до этого? Напившись, животное передними лапками поймало падающие из подтекающего душа капли и совсем по-человечески умылось. Завершающим аккордом стал его поход в туалет, когда под моим изумленным взглядом вигон подошел к дырке и сделал туда все свои дела. Вот это да! После чего, бросив на меня полный осуждения взгляд, ушел в комнату и, судя по звукам, сам залез в клетку, не желая иметь со мной ничего общего.
