Юлия Гауф
Я хочу тебя
Глава 27
… – криминальная разборка у салона "Соблазн", который принадлежит Руслану Ковалю, – с экрана телевизора вещала диктор, пока Лара трясущейся рукой наливала чай.
Костя шагнул за нами на кухню и уставился в телевизор. Почесал подбородок и выхватил у Лары чай. Сделал несколько обжигающих глотков и поморщился, брякнул кружкой по столу.
– Жаль, что не водка, – как-то по-детски пожаловался он.
Переглянулись с сестрой.
Про папу уже в новостях говорят – он этого терпеть не может, она всегда осторожен. Значит, либо он и правда, сбежал с деньгами, и теперь ему плевать. Либо…
Передернула плечами и опустилась на табурет.
– Алина, что делать? – Лара прошлась по кухне, в одну сторону, в другую. Обнялась себя за плечи и отдернула шторку, высунулась в окно. – Это люди Волынова, там? – она ткнула пальцем в стекло, на черные машины под фонарем. Обернулась. – Сразу за вами во двор заехали. Они знают, что папа пропал?
– Я позвоню Демьяну, – бодро решил Костик и достал телефон.
Хмыкнула. Демьяна пора искать с собаками, он не же на связи. Качнулась на табурете и придвинулась к сестре.
– Я была в салоне, – шепнула, и в памяти сразу вспыхнул узкий коридор, руки Демьяна, что крепко держали мои бедра, его горячие губы на моих. Тряхнула волосами. – Демьян тогда сказал, что они с папой заняты. А сейчас их обоих нет.
– И что это значит? – сестра округлила глаза. – Думаешь, они с папой сбежали? Вдвоем? Зачем? Куда? А мы как же?
– Я не знаю, Лара, – покосилась на Костика.
Он прижал телефон щекой, открыл холодильник и достал палку колбасы. Рубанул ножом пару раз, и шлепнул два толстых розовых кругляша на белый хлеб.
– Нам нужно в салон, – сказала, пока охранник лакомился бутербродом, роняя по полу крошки. – Откроем папин сейф и посмотрим, там ли деньги. Ждать нельзя.
– Костя с места не сдвинется, пока приказа Демьяна не получит, – Лара с презрением зыркнула на охранника. Потянула за край бинта, подвигала пальцем. – А Демьян трубку не берет?
– Телефон вне зоны, – обернулся к нам Костя и брякнул сотовым по столу. Задумчиво пожевал колбасу и положил недоеденный бутерброд. – Будем ждать.
Он отряхнул руки, проверил пистолет под распахнутой курткой и вышел в коридор. Послышался звук хлопнувшей двери.
– Пойдем, пока он в туалете, – соскочила с табурета и дернула Лару за руку.
– Алина, пусть мужчины разбираются, – зашипела сестра, но я уже тащила ее в прихожую.
Я о своем страхе сказать не могу, я и сама не верю, но мы должны проверить. Ведь если деньги в сейфе, и папа исчез без них – с ним что-то случилось.
А последний человек, который с ним виделся – его правая рука.
Демьян – это имя в груди отзывается тягуче-болезненно, он меня женщиной сделал, а до этого убил жениха.
И вот теперь пропал папа…
– Хватит спорить, – шикнула и толкнула Лару. – Живо одевайся.
Сестра попятилась, я редко ей приказываю, чаще за нее разгребаю проблемы, но если чего-то требую – она слушает. Сразу.
Помогла Ларе обуться в серебристые угги и вытолкнула ее на площадку, с полочки подхватила ключи и выскочила в подъезд.
И в ту же секунду распахнулась дверь туалета. Оттуда шагнул Костик, на ходу застегивая брюки. Обернулся на сквозняк, в удивлении вскинул брови.
– А ну-ка назад! – рявкнул он и рванулся к нам.
В испуге захлопнула дверь у него перед носом, дрожащей рукой толкнула ключ в замок, повернула два раза.
И лишь тогда выдохнула.
– Куда поперлись, дуры! – бесновался по ту сторону охранник, кулаками ритмично отбивал по двери удары, – открывайте! Демьян всем головы оторвет, слышали? И вам, и мне!
– Пошли, – первой схватилась за перила и пошла по лестнице наверх.
Плана у меня никакого нет, есть лишь идея. Что в подъезде найдется чердак, и мы сможем уйти по крыше, до другого подъезда, а там, на углу дома – люди Волынского нас не увидят, они ждут с другой стороны.
– Алина, – сестра поднялась вслед за мной на площадку последнего этажа. – Скажи честно, – ее голос задрожал, как в детстве, – с папой что? Он ведь жив?
– Надеюсь, да, – взбежала по узкой лесенке к потолку и толкнула железную крышку. Она не поддалась. Пригнула голову и шагнула выше, навалилась плечами, и та, скрипнув, откинулась наверх.
– А тебе папа точно не звонил? – схватилась руками за промороженные поручни и выбралась на плоскую крышу.
Вокруг снег, слева соседняя высотка, и в окнах горят огни, кое-где гирлянды висят, все так празднично там, в том доме, так мирно, спокойно. И точно никто вечерами не топчется по крыше, и ветер не забирается безжалостно под куртку.
– Я, вообще, обо всем узнаю последней, даже о перестрелке по телевизору сказали. А не родная сестра, – Лара поднялась и с лязгом захлопнула железный люк.
Потерла ладошки друг об друга, подула. Посмотрела на меня.
– У тебя есть номер администратора того салона? – потянула Лару за рукав и по снегу пошла до другого конца крыши. – Позвони ей, пусть приедет и откроет нам.
– А что тебе Волынов сказал? – сестра стукнула зубами и ускорилась, побежала вдоль бетонного ограждения и антенн. – Кого из нас он в жены возьмет?
Молча наклонилась и подергала ледяной люк, кряхтя, подняла его и пропустила сестру первой.
Лучше бы никого, и папа передумал, такая вот банальная у меня мечта. И лучше бы он не пропал, и Демьян тоже вернулся.
Он не обещал ничего, он просто взял меня. А теперь променял на деньги, на пару с папой уехал? И знал, что Волынов меня убьет?
После того, как наиграется.
Возможно, не только мной, но и Ларой.
Не нужны ему такие жены, ни одна из нас, без папы у нас останется лишь фамилия – Коваль, и куча врагов в наследство.
Пролет за пролетом бежим по ступенькам. Остановились у двери, потянулась к кнопке магнитного замка, и подъезд распахнулся. И на нас надвинулась высокая фигура.
– Боже мой, – Лара завизжала, и залаяла мелкая собачка под ногами внизу.
На собачке синий комбинезон и ботинки, на поводке ее держит грузный мужчина. Он чертыхнулся, сам испугался. Толкнул нас плечами и прошел в подъезд.
Осторожно высунулись на улицу.
У лавочки столпилась компания – парни и девушки. Они смеются, изо рта белыми облачками выдыхают пар.
С сестрой прошли мимо и юркнули за угол дома на тротуар, ведущий к оживленному яркому проспекту.
– Алина, только не надо считать меня дурой, – сестра зарылась красным носом в вязанный шарфик и сунула руки в карманы, – нас убьют, да?
– Никто нас не убьет, – заверила и приблизилась к остановке, покрутила головой по сторонам и двинулась к серой такси с рекламой по кузову. – Звони лучше администратору, пусть едет в "Соблазн".
Водитель порулил по городу. Добавил печку, и на нас подул теплый воздух. По радио весело болтал ди-джей, спрашивал, все ли купили подарки близким.
Папе я купила, еще в начале месяца. Сестре тоже. Маме. И еще Марку.
А сейчас, когда со мной осталась лишь сестра – я бы все ему простила, папе, и то, что семья у него на втором месте стояла всегда, и что с мамой нам видеться было запрещено.
Пусть бы он только включил телефон.
И сказал, что все уладит.
– Трубку не берет, овца какая-то, – обругала Лара админшу и кивнула мне. – Что делать будем?
Машина как раз остановилась неподалеку от "Соблазна". По черному провалу-входу в салон протянута желтая лента.
Опечатано.
Конечно, если здесь сегодня стреляли.
Теперь и полиция начала искать папу.
– Дай мне, – взяла у сестры телефон. И замерла с трубкой в руках, заметив знакомый черный танк, который подкрался к "Соблазну".
Потухли фары.
Из машины выбрался Демьян.
Он подошел к салону и сдернул желтую ленту, небрежно швырнул ее под ноги. Скрылся внизу на ступеньках.
Затаила дыхание.
Они с папой пока в городе. И, может, уже во всем разобрались. Или папа, вообще, здесь, ведь сюда бы никто за ним не вернулся.
– Пойдем тоже, – решительно распахнула дверь и вышла на улицу, скрипнул снег. – Только тихо, Лара.
Глава 28
Густо-красный свет в холле, и приглушенный синий в коридоре.
В тот самом коридоре, где он взял меня у стены. Я так ненавидела эти салоны, и самого Демьяна, что упустила момент, в который удовольствие начала получать от этой ненависти, от черных, прожигающих меня взглядов и низкого, с хриплой вибрацией, голоса.
Крадемся с Ларой к кабинету, всматриваемся в полутьму, и ладони вспотели от напряжения, и неспокойно в груди.
Дверь открыта.
Из кабинета доносится шуршание.
Демьян стоит рядом с баром. Картина, что всегда висела там, слева от стеклянной створки, прислонена к стене.
Он ввел цифры, потянул ручку сейфа и кратко выругался себе под нос.
Ввел еще раз.
И снова дверца не открылась.
Ладонью он оперся о стену, склонился к сейфу.
Топчемся в коридоре, ждем. Лара шумно дышит. Посмотрела на сестру, поймала ее блестящий взгляд.
Демьян вернулся за деньгами. Но почему папа не сказал ему код?
В его кармане вдруг запел телефон, и Демьян медленно достал трубку, свет от экрана упал на бледное лицо.
– Да, – низко выдохнул он, потер переносицу. – Что? – переспросил и шагнул по кабинету, повернулся…и посмотрел прямо на нас. Мы замерли. Он в полутьме усмехнулся. – К "Соблазну" езжай, они здесь.
Он сбросил вызов.
Пошел на нас, и мы попятились в коридор. Горло сдавило, на языке вопрос вертелся, а я спросить не могла.
Спросила Лара.
– Демьян, что происходит? – выкрикнула она и схватилась за дверь. – Где папа? Почему у него телефон выключен? Ты за деньгами приехал? А код от сейфа не знаешь?
– А ты меня допрашивать будешь? – он остановился на пороге. Плечом прижался к косяку. – Что ж за день сегодня такой? – сказал в пустоту и кивнул внутрь. – Заходите. Костя едет.
– Мы в ту квартиру не вернемся, – Лара прошла в кабинет, мимо стола к крутящемуся папиному креслу. Плюхнулась на него. – Я с места не сдвинусь, пока не скажешь, что с отцом.
Он взял бутылку из бара, плеснул виски в широкий стакан. Посмотрел на сейф и отпил.
– У Коваля проблемы, – сказал ровно, спокойно. – Ему пришлось залечь на дно. А на эти деньги уже началась охота. Не бывает такого. Чтобы настолько крупная сумма долго оставалась нетронутой.
– Почему у папы код не спросил? – подошла ближе к нему. Сощурилась.
Демьян повернулся, встретил мой взгляд долгим и пронзительным, неспешно отпил виски. Завороженно уставилась на его влажные губы, и в памяти против воли пронеслись кадры последних дней, от поцелуя в гостинице, потом ЗАГС и я на коленях, после душ и его губы в промежности, и этот коридор.
Он пил и смотрел на меня, и на щеках полыхал огонь, пока не вклинилась Лара.
– Эй, что вы там делаете? – она привстала, скрипнуло кресло. Сестра обошла стол и уперлась в него ягодицами. – У всех от меня какие-то тайны.
– Нет тайн, Лариса, – Демьян слегка повернул голову. – Просто у нас с твоей сестрой. Особые отношения.
– Это какие?
– Особые, – поставил он ударение, и я не выдержала, этого тона, он похотью и пороком пропитан, каждая его нота.
– На той квартире Волынов ждет, – хрипло сказала и откашлялась, покосилась на квадратную бутылку виски. – И ему нужны деньги.
Демьян промолчал, поставил стакан обратно в бар. С телефоном вышел в коридор, и Лара набросилась на меня.
– Не поняла, на что он намекал, – сестра сложила руки на груди, оглядела меня оценивающе, с головы до ног. – У вас все-таки что-то было? Когда?
– Какая разница, – отозвалась и коснулась пальцами сейфа, окошечка с цифрами и закусила губу.
Я тоже код не знаю, никто не знает, кроме папы. И это странно, почему тогда он отправил Демьяна за деньгами?
– Костя подъехал, – от двери послышался его властный голос, – выходи, Лариса.
– Почему я? – сестра вскинулась. – А Алина?
– Алина со мной, – отрезал Демьян.
– Почему? Я тоже останусь, – уперлась она, – Алина, скажи ему, какой из Кости охранник? Да мы сбежали, пока тот на белом троне восседал, в туалете, он…
– Лариса, – оборвал ее Демьян, и в голосе его скользнули стальные нотки, – я повторять не люблю. Церемониться с тобой тоже не стану. Вышла ко мне.
Сестра спрыгнула со стола, бросила в меня злой взгляд.
Я бы поспорила с ним сейчас, я тоже не хочу с сестрой расставаться, но прикусила язык и сжала ручку сейфа.
Мне нужно проверить кое-что.
И для этого остаться одной.
Они скрылись в коридоре, их шаги, мягко шурша, отдалились. И я склонилась над окошком с цифрами. Дрожащим пальцем ввела дату маминого рождения, потянула ручку.
Замок тихо щелкнул и я, охнув, распахнула железный ящик.
На верхней полке оказались документы, на нижней – тот самый чемоданчик, о котором мне говорил Волынов.
Закрыла сейф. Чемодан поставила на стол и заглянула внутрь.
Деньги в нем уложены плотными пачками, он туго набит, до отказа. Пробежала пальцами по новым хрустящим бумажкам и недоверчиво покачала головой.
Он все-таки любил ее, хоть и из дома вышвырнул, он датой ее рождения самое дорогое для себя окрестил – воровские деньги.
А я знаю, он бы и смог ее простить, просто ему бы не позволили, их законы.
Захлопнула чемоданчик и быстро сунула его в стол, под папки с бумагами. Эти деньги – наш с Ларисой шанс.
Если папа не объявится – мы с ней уедем, устроимся в другом городе, купим небольшую квартиру, займемся благотворительностью, эти хрустящие пачки – они многим помогут, не только нам.
Услышала шаги в коридоре и выпрямилась.
Демьян тенью скользнул в кабинет, остановился по другую сторону стола и зеркально со мной уперся в него ладонями. Он долго молчал, разглядывал меня в полумраке, в воздухе висел запах крепкого спиртного, и нестерпимо жгло щеки, казалось, этот мужчина насквозь меня видит, и стол рентгеном просвечивает, и чемодан в ящике.
– Ненавидишь меня? – выдохнул он негромко.
– Вокруг тебя ведь смерть только.
– Вокруг тебя тоже, Алина.
– От твоих рук.
– На счету твоего отца жизней больше.
– Где он?
Он оттолкнулся от стола, и мне пришлось вскинуть голову. Он обошел кабинет, поравнялся со мной.
– Как-нибудь к нему съездим, – шепнул, и широкая сухая ладонь накрыла мою шею.
Сглотнула, попятилась, другой рукой он сжал ягодицу, за бедра подхватил меня, и я рухнула на стол.
Коленом он развел мои ноги, подтянул к себе, оказался вплотную. От его запаха и желания, что наполнили воздух закружилась голова.
– Демьян, – выставила ладони вперед, уперлась в его грудь.
– Я тебя весь день не видел, – его пальцы коснулись пуговицы на джинсах, повезли вниз молнию. – И я хочу еще.
Вздрогнула, когда горячий рот накрыл мои губы, и в голове еще билась мысль, про чемоданчик с деньгами, про Ларису и побег, но мужские руки резко дернули джинсы по бедрам, и я провалилась в густо-черную глубину глаз напротив.
Глава 29
Он вошел в меня резко, как и в первый раз. Кратко рыкнул, толкнулся глубже, и я со слабым стоном обвила ногами мужские бедра.
Вцепилась пальцами в его свитер. Посмотрела в лицо, на которое падал из коридора голубоватый свет.
– Уже меньше больно? – он плавно двинулся во мне, и я его внутри сжала.
Испугалась собственных ощущений, ведь мне тоже мало оказалось, лишь сейчас, когда он плотно, на всю длину во мне – я понимаю это, страх и страсть – они смешались, у меня все сразу к нему, и оно не поддается контролю.
Я подчинилась, когда он сдавил мои бедра и подтащил по столу, на себя, оперлась на ладони и запрокинула голову, почувствовала, как он стянул с меня куртку и ужаснулась, я в верхней одежде, на папином столе, а он берет меня, и сам лишь чуть приспустил брюки, пряжка звякает.
– Еще, – простонала, ногами крепче прижала его к себе.
Он ускорился, потянул к себе за волосы. Языком толкнулся в рот, и ладонью надавил на затылок, с двух сторон во мне, и ему мало, он с жадностью целует, мои тихие стоны ловит языком.
– Хочу тебя сзади, – выдохнул он и выскользнул. Сдернул меня на ноги, развернул, и я запуталась в спущенных джинсах, грудью упала на стол.
Он вошел одним глубоким толчком, сжал поясницу. Заполнил меня огнем, этим сексом проклял, пальцами врезалась в край столешницы и подалась назад, вплотную к его бедрам.
Это что-то невероятное. Когда он сзади, со шлепками вбивается в меня, и там между ног так мокро, и низ живота тянет, скручивает узлами.
И я кричу.
Его ладонь накрыла мой рот, Демьян ускорился, и я замычала, забилась, он вжал меня грудью в стол, и я на краю зависла, в полу реальности. В себе сдавила каменно-толстый член, и всем телом затряслась в судорогах.
Он тоже задрожал, как в полубреду что-то зашептал мне на ухо, опаляя дыханием кожу. Удержал меня на столе и медленно вышел, и я ощутила, как в промежности стало влажно и липко.
– Постой так, – тяжело выдохну он и открыл ящик, и я чуть не упала на непослушных ногах.
Но Демьян не мой чемоданчик достал, а упаковку с бумажными платками. С треском выдернул один, и провел по моим бедрам.
Он выпрямился, и я услышала шорох ткани, как он застегивает брюки.
Непослушными пальцами потянула джинсы. Эйфория стихала в теле, и на смену ей меня накрывало стыдом. Оборачиваться к этому мужчине не хотелось, ведь он свидетель моей слабости, моего падения, так легко и просто признался, сколько всего натворил с моей жизнью, а ведь я бы замуж вышла, если бы не он.
– В чем дело, Алина, – он за моей спиной усмехнулся. – Снова жалеешь?
Подхватила куртку и закуталась в нее, бросила взгляд на приоткрытый ящик.
Мне нужно будет сюда вернуться, ночью, позднее, забрать чемодан, Ларису…и бежать, как можно дальше, из этого города, от этого мужчины.
А еще лучше – поговорить с папой.
– У папы с Волынским проблемы, поэтому он прячется? – повернулась к Демьяну.
Он поднял куртку с пола, в кармане звякнули ключи.
– Ты за него переживаешь или за себя? – сухо бросил он и двинулся к выходу.
Шагнула следом, обернулась на кабинет.
На столе валялся платок, которым Демьян свое семя с меня стер, и по спине пробежал холодок. Он только что трахнул дочь своего босса, еще и платок этот бросил туда, где папа чай пьет.
Мы шли по коридору, в неярком голубом свете.
И я украдкой косилась на него.
Папина правая рука. Человек, которому он доверяет больше всех в этой жизни, пусть Демьян и рядом с ним всего около трех лет.
– Так что, Алина, за кого ты переживаешь? – спросил он и толкнул дверь, и я ступила на лестницу, ведущую наверх.
Демьян звякнул ключами от салона, щелкнул замками в железной двери.
– Я боюсь за папу, – ответила после паузы, вспомнив код от сейфа – мамин день рождения. Даже Руслан Коваль очень редко, глубоко-глубоко в душе что-то человеческое прячет, каким бы чудовищем ни был.
И он мой отец, наш с Ларисой.
– Почему он просто не может вернуть деньги, чтобы Волынов отстал, они же есть? – спросила и прикусила язык.
Демьян бросил на меня внимательный взгляд, подошел к своей машине и распахнул двери.
Забралась в салон, он сел рядом, дворами вырулил к светофору.
Тишина настораживала, мне ответов хотелось и понимать, что делать дальше.
И Демьян ответил.
Вот только не то совсем, что я ожидала услышать.
– А ты код от сейфа не знаешь, Алина?
Спросил он заморожено как-то, и этот холод по затылку прокатился, зашевелил волосы. В том чемодане куча денег, и что, если…Демьян мог предать за них папу?
И отец не прячется, его уже просто нет, как Марка, как других.
– Что с отцом?! – выкрикнула, и Демьян повернулся. Посмотрел на меня, в его глазах тоже самое, ледяное спокойствие плескалось, такими знакомыми волнами, я уже спрашивала, а он уже отвечал, в темном коридоре, негромко и честно, про парней, которые посмели ко мне подойти.
По сиденью дернулась, и отлетела к другой двери, от этого мужчины в открытый космос бы выпрыгнула сейчас, но он щелкнул блокировкой и схватил мою руку, сжал.
– Дело не в деньгах Коваля, Алина, – жестко произнес он. – Дело в нем самом. Он жил, как шакал. И умер так же.
– Умер? – задохнулась, попыталась вырвать у него руку. Не может быть, он ведь друг моего отца, мне просто снится, и сон этот начался с той подворотни у бара, куда я помчалась с деньгами для сестры.
– Коваль мертв, – подтвердил Демьян, его взгляд с дороги скользил на меня и обратно, по его лицу бегали отблески огней ночного города. – Он мертв, и защитить тебя могу только я. Ты никуда не денешься от меня. Просто смирись, Алина.
– Останови, выпусти меня! – все-таки вырвалась из его хватки, машинально вытерла мокрую щеку и со всей силы щелкнула ручкой, навалилась на дверь. – Как ты мог, убил его и полез ко мне, ненавижу тебя, чтоб ты сдох, Демьян!
Пнула его ноги.
– Уймись! – рявкнул он и наклонился ко мне, тряхнул за воротник куртки. – Я только что. В кабинете отца. Трахал тебя. И буду делать это еще. Не раз. Я буду трахать тебя, пока ты меня не полюбишь.
Залепила звонкую пощечину, и руку обожгло. В его глазах вспыхнул злой огонь, Демьян за волосы потянул меня на себя. Зубами вгрызлась в его руку, и машина резко вильнула, мы давно неслись по мосту по встречной.
И сейчас на скорости врезались в ограждение.
Меня швырнуло по салону, машина накренилась, Демьян выкрутил руль, на его пальцах кровь была, и на моих губах вкус крови, наш джип сорвался с моста, полетел вниз, в черную реку, и я лишь подумать успела, что никогда бы не полюбила этого человека.
Его место в аду.
Вторая книга называется:
«Ты не заставишь меня»
Приятного чтения!
