Юлия Александровна Обухова
Великолепные земляне
Глава 5. В мире мавелов и кариатид
Маша провела кристаллом по коре и в тот же миг вся компания очутилась в другом мире.
– Ой, за нами чудовища гонятся! ― крикнула Нибара брату.
– Ясеры: с учебного сна помню! ― ответил Бозо. ― В эволюции Мероны их не было. Бежим!
Но куда там! Брат с сестрой барахтались в пространстве, не ощущая под собою тверди.
– А они кусаются? ― Нибара, беспомощно кувыркаясь, в ужасе смотрела на стремительно подлетающее к ней чудовище. ― Кусаются?!
– Своих не узнаёте?! ― взревел знакомым голосом первый ящер.
Одна Маша, уже побывавшая здесь, спокойно обернулась и узнала в приближающихся к ним ящерах Юлёну и Ивана. Если красава Юлёна, расправив перепончатые крылья и руля длинным хвостом, планировала, как боевой самолёт на военном параде, то Иван был без хвоста, и без руля его болтало, заваливало и переворачивало ― летел почти кубарем. Оба оказались голышом, как несколько мгновений назад упавшие на них ящерицы.
– Я дракон, а не ящер! ― гневно взревела Юлёна, каким-то чудом тормозя раскрытыми крыльями. Она всё же не смогла остановиться полностью и слегка врезалась в Бозо, порядочно его зашибив и отбросив. ― Нашли рептилию! Драконы не кусаются ― мы вам не собаки какие-нибудь! Видели, какой у меня модный гребень?! А неуспевающим по зоологии могу преподать наглядный урок!
– Вот дурища-то! ― бурчал Иван-дракон, трогая когтем свои чешуйки на груди. ― Модный гребень… А я не могу без трусов быть на людях.
– Где твоя, василёк, бандана? ― надвинулась Юлёна-драконша на Нибару. ― Нашему другу нужно чем-то срам прикрыть.
– Не знаю, где бандана, ― промямлила в полном ужасе Нибара.
Она сообразила: отбиться не хватит сил, а отступать некуда. Её брат никак не мог приблизиться, да и чем, лишившись большей части магических сил, он смог бы помочь? Бесхозная грива волос Нибары, как в воде, растеклась во все стороны.
– Тогда свяжешь ему плавки из своих волос! ― приказала Юлёна. ― Маловато шерсти, но на фиговый листок хватит. Машунь, достань-ка ножницы!
Вещи ― рюкзачок и пакет ― остались у одной Маши. С ножницами для ногтей и маленьким зеркальцем в огромных лапах с ужасными, как кривые ножи, когтями, Юлёна приблизилась к трепещущей Нибаре:
– Не дёргайся, а то ненароком пораню! ― Юлёна-дракон грозно прищурила изумрудные глаза и подняла хвост восклицательным знаком. ― И загремишь в медпункт на второй день смены. А врачиха у нас ещё та, с опытом: всем симулянтам для начала ставит литровую клизму! Держи зеркальце ― любуйся моей работой. Машунь, подставь свой пакет. Знаешь, василёк, как в армии новобранцев стригут? Была грива до пояса, станет карэ… нет, сразу ёжик! Сама не разберу: почему вы оба мне с первого взгляда так не понравились?.. Говорите с акцентом. Вы из Прибалтики?
– Из Мероны, ― прошептала Нибара, от страха втягивая голову в плечи. ― У нас не так стригут…
– У нас тоже не так стригут. ― Юлёна осталась невозмутимой. ― Это не стрижка, а экспроприация. Верона в Италии, знаем: Шекспира проходили. Вы Ромео и Джульетта? Долго русский язык изучали?
– Один сон…
– Ты подерзи у меня! ― вскипела Юлёна-дракон и нетерпеливо дёрнула хвостом.
Она под самый корень оттяпала волосы Нибары, потом отобрала у девушки зеркальце, а саму её забросила к себе на спину: усадила, как в седло, меж позвоночными отростками, и приказала:
– Вспоминай уроки труда и вяжи ― время пошло!
– Бозо, ― позвала обескураженная Нибара. Она ухватилась за передний отросток, который доходил ей до груди, и еле держалась на резвой драконше. ― Помоги!
– Моя магия на нуле, ― ответил Бозо, кое-как подплыв в сестре. ― У ясера хвоста нет, смоделируй ему трусы, какие были на тех мальчиках в лагере, на зарядке.
– Эй, иностранцы, говорите по-нашему! ― строго сказала Юлёна-дракон, клацнула зубами и крутанула хвостом. ― А давайте их пытать! Врут: из Вероны они! В нашем лагере итальяшек никогда не было.
Юлёна-дракон хвостом обвила туловище Бозо и легонько сдавила.
– Задушишь! ― прохрипел Бозо, синея.
– Сердечко-то тёпает! Удушающий приём. Я люблю на ринге душить противника. Ещё немножко… Смотри мне прямо в красивые глаза! Наврал про Верону?
– Не-е-ет, ― почти теряя сознание, выдавил из себя Бозо.
– Это правда, большая девушка! ― заплакала Нибара. ― Иванечка, умоляю, спасите! Я свяжу вам трусы!
– Юль, отпусти, ― промямлил Иван-дракон. ― Факт, что это были не МЧСовцы, а пришельцы. А на чём вы прилетели?
– На галоше Цероле, ― сказала Нибара, всхлипывая. ― Но она погибла в бою.
– На какой галоше? ― грозно спросила Юлёна-дракон, отпуская тем не менее полумёртвого Бозо. ― В Италии взошла мода на галошах летать? Доказательства есть?
– «Галоша» ― это челнок. Его зортеки могли распылить на атомы, чтобы не оставлять следов на Земле.
– Удобное «доказательство», ― с ехидцей ухмыльнулась Юлёна, ― уголовный кодекс отдыхает. «Зортеки распылили на атомы». Думай, что говоришь! Зортеки ― это микробы такие? Ладно, живите… А вот я и без трусов чувствую себя в своей тарелке! Сейчас побороться бы с кем-нибудь. У меня летом в это время дня обычно тренировка… ― Юлёна-дракон посмотрела на своё лицо в зеркальце, погримасничала, проверила новое тело на гибкость и силу. Эти кондиции её сильно вдохновили. ― Прелестное создание! Но, подозреваю, тот пацан теперь не пошёл бы со мной танцевать. А зря! Если рассуждать отстранённо: шикарный вид! Один изумруд моих глаз чего стоит! Я просто леди Дракон! Весь лагерь будет моим. Да-да, и твой, Машунь, обожаемый Сергей Сергеич будет мой! Пойду с ним вечером танцевать. А Леночка Сергеевна будет за нашей парочкой ходить по пятам и мои афоризмы записывать. Какой у меня язык! Маш, посмотри, какой длинный, гибкий и раздваивается на конце. И, наверное, сладкий! Ш-ш-ш-ш-ш! Кого облизать ― чисто для пробы? Просто готова влюбиться в самою себя! ― Она повертела хвостом, но в крошечном зеркальце весь его было никак не увидеть. ― Как я раньше жила без хвоста? По чему бы твёрдому постучать?.. Такой хвостище ― и без серьёзного дела! Его ж кормить, чистить, тренировать надо…
– Ты понимаешь, где мы? ― спросила Маша у Ивана.
– В Заветном мире! ― объявила Юлёна-дракон. ― Нам даже не пришлось завет в лесу закапывать в бурную ночь. Спасибки, Вань, ― наколдовал!
– При чём тут я? ― отвернувшись от подруг, отозвался Иван. ― Поднялись две встречные электромагнитные бури ― и нас забросило в другое измерение. Иного объяснения не придумаю. Где мой рюкзак? В нём отцовская казённая аппаратура: измерить бы здесь всё. Начальство словам не верит…
– Вот зануда! ― возразила Юлёна-дракон, свернув хвост в кольцо. ― Нам дико повезло: это коллективный приключенческий сон! Или нет: испытывают новые технологии управления людьми ― ночью вживили в нас чипсы, а теперь передают в мозг картинку со спутника.
– Чипы… ― пробурчал Иван-дракон. ― Странно: воздух почти как в Заветном лесу, солнца или источника света нет, а светло со всех сторон ― теней даже нет. Атмосфера плотная: висим, не падая. Горизонта нет…
– А с нами что произошло? ― спросила Юлёна.
– Случайно или намеренно, нам с тобой подбросили ящериц, и в другом измерении они обернулись ископаемыми ящерами.
– Только спокойствие! ― объявила Юлёна сама себе. ― Ты, может быть, ящер, а я ― дракон! Скоро узнаем, «ху из ху»: вон, что-то уже проясняется… без всякого солнца и горизонта.
– Почему одних превратили, других ― нет? ― прошептала Нибара брату.
– Мы маги, а они просто люди, ― сказал так же тихо Бозо. ― Подожди, скоро и нас обернут…
Юлёна ссадила Нибару со спины, оценила работу и погладила девушку когтем по голове, что должно было означать нечто среднее между «нормально» и «сойдёт». Нибара, страшно смущаясь, подала связанное изделие Ивану и зачем-то поклонилась.
– Первый свадебный подарок, ― откомментировала Юлёна со смешком. ― Чудеса: из пакета волос Джульетта из Вероны связала целый парус! Но ты, евродевушка, не очень-то рассчитывай: Иван и не таких подхалимок оставлял без всякого внимания. Технари у нас холостяками ходят.
– А у нас нет программы самоуничтожения, ― сказала немного осмелевшая Нибара. Она с откровенным интересом, смотрела на Ивана-дракона, как тот, кувыркаясь и пытаясь «отвернуться», натягивал трусы. ― Ходить в холостяках по Кодексу не положено. Если у меня после обряда останутся силы, я верну вашему другу прежний облик ― клянусь.
– А мне и в моём хорошо! ― крикнула своим друзьям счастливая Юлёна-дракон. ― Говорила вам: я лечу! И лечу! Смотрите: в детстве, во сне, я вот как летала!
Юлёна встала на крыло, резко сорвалась с места, обдав всех воздушной волной, отлетела и, сделав крутую «мёртвую петлю», опустилась рядом с друзьями.
Компания почти не двигалась, но перемещалось куда-то само пространство, в котором она заключалась. Об этом свидетельствовала изменяющаяся картина вокруг. Появились, как миражи, земли, воды, леса и луга, и наконец, замаячили прозрачные поселения.
– Машунь, достань-ка спички, ― сказала Юлёна-дракон. ― Хочу попробовать: может, я и огонь извергаю. ― Она завертела хвостом, как пропеллером. ― Тогда берегись Батон и сотоварищи: я одна против всей твоей кодлы выйду. Зажигай сама: у меня когти не стрижены ― коробку не удержу. Давай, с той стороны, откуда к нам плывут вон те здоровяки. Сейчас мы им шкурку подпалим…
– Юль, тихо ты, ― сказал Иван-дракон. ― Вдруг они всё это записывают.
– Я вам соскучиться не дам, ― сделала искусный манёвр телом Юлёна-дракон, готовясь к извержению огня из пасти. ― Зажигай!
Маша достала из рюкзачка коробок, зажгла спичку, и Юлёна дыхнула на неё в сторону приближающихся троих гигантов. Пламя, к разочарованию Юлёны, из пасти не вышло, спичка потухла.
К ним приблизились величественный пожилой мужчина и две девушки ― простоволосые, в белых просторных одеждах.
– Приветствуем вас в мире мавелов! ― спокойно сказал великан, приложив правую руку к сердцу. Девушки с достоинством поклонились. ― Меня зовут Сердор, я старейшина.
– Вы такие большие, как атлант и кариатиды, ― с весёлым удивлением сказала Юлёна-дракон, усевшись на хвост и скрестив передние лапы на груди. ― Даже Сергей Сергеич по сравнению с вами…
– Юлёна! ― выразительно посмотрела Маша в изумрудные глаза подруги-драконши и выступила вперёд. ― Мы трое из летнего лагеря имени Гагарина, подыскивали в Заветном лесу схрон для летающей тарелки, а эти двое ребят… даже не знаю, откуда они.
– Мы прилетели с Мероны, ― пафосно доложил Бозо. ― По поручению хранителя из Союза Семи колыбелей.
– Я знаю о вас, ― сказал Сердор и очень холодно посмотрел на брата с сестрой.
– А нам о вас Церола не рассказывала, ― сказала Нибара, превозмогая страх перед явно недоброжелательным приёмом.
– О нас никто не знает. Мавелы ― потомки атлантов, большего не могу рассказать. Империи зортеков, шункетам и другим непрошенным гостям нет входа в наш мир. И вам никаких возможностей запечатлеть увиденное в мире мавелов не предоставят ― время ещё не пришло. Вы счастливо попали на праздник летнего дождя и двойной радуги. В этом сезоне он совпал с праздником цветной пыльцы и веселящего нектара. Следуйте за мной.
Одна из девушек-кариатид достала из набедренной сумочки серебряный колокольчик и позвонила. Приплыли, как ковры-самолёты, четыре огромных зеленых листа в форме лодочек с узорными краями. В первую лодочку встал великан, во второй его помощницы разместили Машу с Иваном, в третьей ― меронийцев, в последнюю взошли сами. Юлёна-дракон умчалась с глаз долой: будет она ― при её-то крыльях и хвосте! ― тащиться на каком-то фиговом листочке!
Лодки поплыли. То ли реальные угодья и поселения заповедного мира, то ли муляжи потёмкинских масштабов, то ли миражи открывались и исчезали перед глазами путешественников. Нереальность происходящего и смутные предчувствия судьбоносных событий забирали Машу. А Иван-дракон, продолжая смущаться своей полунаготой, повернулся к Маше спиной и смотрел во все глаза, до скрежета зубовного сожалея, что нет технической возможности запечатлеть увиденное.
– Йе-е-ех-ха-а-а! ― пролетела навстречу кавалькаде Юлёна-дракон, обдав Машу и Ивана цветочной пыльцой и из огромных ноздрей выдохнув на них незнакомые сладкие ароматы.
Лист покачнулся, но устоял. Маша, на всякий случай, присела: она знает способности подруги к рискованным телодвижениям и отсутствие страха перед травмами. А лодочку с меронийцами Юлёна как бы нечаянно задела хвостом. Нибара не устояла и шмякнулась на мягкий ворс листа.
– Церола, ты меня слышишь? ― воззвал в пространство Бозо.
– Бедная Церола! ― вздохнула Нибара, не услышав ответа. ― Последнее, что она передала: «Мои роботы уничтожены, иду в атаку сама».
– Теперь у нас единственный выход: захватить имперский корабль.
– Нужно спешить: через два-три земных часа люди из лагеря придут к кораблю зортеков, и он улетит.
– Захватишь его голыми руками! А мы даже устаревшее оружие в лесу бросили… Теперь нам не обойтись без помощи землян или мавелов.
– Ещё Церола говорила: если зортеки не включили свои энергоустановки на полную мощность, значит, у них приказ ― не оставлять следов. Империя не хочет раньше времени насторожить землян: ещё опомнятся люди, прекратят драться меж собой и займутся обороной планеты серьёзно.
– Ты видела, как зортеки стреляли в нас энергопучками? Деревья всю их энергию отразили и направили в землю. Мы угодили в мир невероятно сильных магов.
– Плохи наши дела, ― замирая от собственных слов, прошептала Нибара. ― Боюсь, Мария не полетит с нами.
– Почему? ― не очень-то удивился Бозо, присев рядом с сестрой. ― Её мать полетела. Земля входит в Союз колыбелей, они обязаны помочь.
– Мария не хранительница ― обыкновенная девочка, начинающий маг.
– Ты тоже после обряда станешь обыкновенной девочкой. Я простым мальчиком уже стал…
Они замолкли, рассеянно глядя по сторонам.
– Вот что, ― наконец, прошептала Нибара, оглянувшись на непроницаемых кариатид. ― Притворись влюблённым в Марию. Стань её женихом и зови с собой!
– Рехнулась? Я ― влюблённый в земную?!
– Миссию нужно выполнить любой ценой!
– Спасибо, напомнила! Я ни разу не был влюблённым. Даже не знаю, как притворяться. И в учебном сне Церола не показывала нам про земную любовь.
– Зато рассказывала: Тиамаф, как увидел Тимберлитту, так мигом влюбился. А Тимберлитта в то время была всего на земной год старше Марии. Земляне верят в любовь с первого взгляда.
– Тиамаф генерал и хранитель, он был тогда вдвое старше меня. Он, значит, способен влюбляться вопреки правилам, я ― нет. Мне по Кодексу ещё не положено пару себе искать.
– У них кто на лавочке рядом сидит, тот, значит, влюбился.
– Церола, Церола… Как влюбляться не по Кодексу?
– Да не влюбиться, а сделать вид. Разве мы способны влюбиться? У нас с тобой пока что ледяные сердца, как в «Снежной королеве».
– Большой мавел, наверное, «снежный король», ― прошептал Бозо.
– Это случайно повезёт, если влюбишься. Ты с первого взгляда ― в автобусе ― Марию не полюбил, потому что был магом, а она ― обыкновенной девочкой. А теперь вы одинаковые: появился шанс полюбить. Может, растопит она твою ледышку.
– Она уже не простая девочка ― ты разве не поняла? Зря мы пытались зайти в другой мир через дерево. Кто-то через твой кристалл забрал наши магические силы и передал Марии.
– С чего ты взял, что ей?
– Когда зортеки исказили поля, а Церола ударила по ним электромагнитной бурей…
– Это, думаешь, она устроила сухую грозу и сирены?
– Да! Одна Мария чувствовала себя уверенно и спокойно. Мы даже не заметили, как она вышла из дерева. До этого перехода, ― помнишь её голышом на полянке у ручья? ― сколько синяков и царапин на ней было! А сейчас, смотри, от них никаких следов не осталось!
– И на друзей Марии бросили ясериц и превратили в ясеров, а саму её не превратили.
– Она уже видит материю насквозь и познаёт новые миры, только пока не делает выводов. Как бы она смогла без магии найти выход из дерева? Обычно в другие миры пускают, чтобы уничтожить. Здесь теперь мы с тобой, сестра, самые простые…
– Кто-то на наших глазах делает Марию великой магиней! Они распознали оба наших кристалла и теперь ведут нас.
– Ты представляешь, что будет, если меня разоблачат?
– Кто разоблачит?
– Да хоть Юлёна-дракон! Она уже на меня смотрит, как на мелкую презренную тварь: путаюсь у неё под ногами, как бы раздавить гада! Без всякого повода едва меня не задушила, все рёбра болят. Не девушка ― жегмур летучий. Нет, не смогу я влюблённым зундырчиком притворяться.
– У тебя есть другое предложение? ― резко сказала Нибара и больно ущипнула брата. ― Расхныкался! Пусть и потерял магическую силу, это твоя работа и долг! Миссия под угрозой!
– Тогда и ты сделай вид, что влюбилась в Ивана. Без него мы не выберемся с Земли.
– Попробую. Иванечка мне сразу понравился… Как он на стадионе разделался с хулиганьём!
– Я ниже Марии ростом ― у них это не принято в парочке.
– Ничего: и Тимберлитта сначала была выше Тиамафа на полголовы. У меня ― по земным понятиям ― тоже ноги кривые и все в рубцах. Вот у Юлёны ― ножки! И кожа! Я как её бархат на той полянке, перед ручьём, увидела, поняла, отчего кожа на Земле ― интегрированный показатель женской красоты. Юлёна вся будто вышла из дизайнерской мастерской. А я буду ходить в длинной юбке или в просторных брюках ― Иван мои ноги не увидит. Придётся, конечно, потеть…
– Ему Юлёна о твоих половинках от обруча в красках расскажет! Ничего, если доберёмся до Мероны, у нас свои стандарты: Иван должен принять.
– Ага, ты всё земное отвергаешь, а он «должен принять». И на чём мы доберёмся? Какие мы оказались беспомощные…
Бозо тяжко вздохнул и промолчал.
Они пролетали мимо не то миража, не то прозрачного дворца.
– Сколько здесь стекла и хрусталя… ― сказала Нибара и вопросительно взглянула на брата.
– Не вздумай спрашивать мавелов про Марию! ― яростно прошептал тот. ― Если она и лежала где-то здесь в хрустальном гробу, всё равно не расскажут. Великан запретил вынюхивать и запечатлять. А вот нас, чувствую, допросят по всей строгости…
Они высадились на стеклянной площадке перед входом в огромный хрустальный дворец. Землян пригласили войти, а меронийцев Сердол задержал, отвёл в заплетённую вьющимися цветами беседку и предложил ясно и недвусмысленно изложить цель из прилёта на Землю. Он слушал сбивчивый рассказ Бозо и Нибары, задавал уточняющие вопросы, рассматривал меронийский кристалл. Лицо его вослед рассказу суровело.
– Большинство цивилизаций во Вселенной себя не обнаруживает, ― начал ровным голосом Сердол, когда юные меронийцы умолкли. ― Разумные существа прячутся и маскируются, чтобы не подвергнуться захвату со стороны более сильных и воинственных цивилизаций. Во Вселенной очень мало полезных ресурсов: цивилизации состязаются и воюют за право обладания ими. Выжившие цивилизации становятся осторожными и скрывают своё существование, мимикрируют, как растения и животные. Зачем же вы, планеты Союза колыбелей, орёте на все галактики: «Мы здесь! Летите к нам: у нас полно природных ресурсов, энергии, воздуха, еды и воды!» Вы не знаете точно, какие разумные твари обитает даже в ближнем космосе. До Империи зортеков вы уже докричались ― довольны? А объявились уже и похуже зортеков ― шункеты. Хотите, чтобы и Земля, оставшись без кристалла живой воды, подверглась колонизации пришельцами? Для землян вы, посланцы Мероны, предвестники беды, вы грядущая катастрофа. Считаю: условия Союза колыбелей о просьбе отдать земной кристалл нарушены, а сами вы незаконные посланцы.
– Да, незаконные, мы понимаем, ― упавшим голосом повторил Бозо. ― Только чрезвычайные обстоятельства вынудили отца…
– Это единственное серьёзное обстоятельство в пользу вашей миссии ― что вы дети главного хранителя источника Мероны: такой человек на смерть детей может послать только в самом отчаянном положении. Земляне тоже уподобились меронийцам: начали со своих радаров посылать сигналы в дальний космос, хотя в этом нет особой нужды.
– Почему? ― спросила Нибара, не зная, что сказать.
– Земля ― гигантский межзвездный маяк. На протяжении последнего миллиарда лет он посылает в космос чёткий световой сигнал ― свою «световую подпись». Она прекрасно читается и свидетельствует всем: на планете бурлит жизнь. Другим цивилизациям хорошо известно о наличии разумной жизни на Земле. Только во Млечном Пути могут существовать десятки или даже сотни цивилизаций. Вокруг Земли снуют чьи-то разведчики. На Луне вполне могут находиться стационарные базы слежения за Землёй и с помощью каких-нибудь нейтринных передатчиков сливать информацию её потенциальным врагам.
– Мы закрыли всю информацию о Мероне, ― сказал Бозо.
– Поумнели. Ещё вы должны как-то закрыть «световую подпись» Мероны. ― Сердол на миг задумался о своём. ― Атланты тоже успели натворить глупостей…
– В случае опасности вторжения на Землю все планеты Союза придут вам на помощь, ― сказала Нибара. ― А сейчас помогите нам: две планеты уже гибнут!
– Вы знаете: на Земле нет кораблей, способных долететь до Мероны и других планет Союза. Связь между хранителями временами восстанавливается, а физической возможности долететь ― нет. Случись что, земляне даже не смогут сами забрать у вас кристаллы или хотя бы вернуть свой. Вы просите слишком много, но решать не мне… А теперь расскажите, что случилось с Тимберлиттой?
Бозо и Нибара, страшно волнуясь, перебивая и дополняя друг друга, рассказали о Тимберлитте и о своей матери ― Аркасии. Тиамаф и Дерби с войсками меронийцев улетели на Олару, Пятую колыбель, помочь в войне с зортеками и в надежде спасти оларийский источник. Кристалл Мероны они с собою не взяли, слишком рискованно, но Тимберлитта и Аркасия с помощью соединительного заклинания Седьмой и Шестой колыбелей передали всю свою магическую силу мужьям. В отсутствие мужей на Мерону неожиданно высадился отборный экспедиционный корпус зортеков во главе с самим Угласом. Благодаря доступной ещё в то время информации о Мероне и прекрасно поставленной имперской разведке десант зортеков смог напасть на самих хранителей источника. Тимберлитта только что родила девочку ― Марию. Аркасия находилась рядом с ослабевшей от родов подругой; она собрала все остатки планетарных сил и накрыла источник магической сферой, а детей, в их числе Бозо и Нибару, перевела через портал и спрятала у дружественной цивилизации следопытов. В тот день дети видели маму в последний раз: лишившись магической силы, Тимберлитта и Аркасия стали лёгкой добычей Угласа. Но Марию с земным кристаллом они успели отправить на Землю, а свой источник жизни и кристалл меронийцы в битве всё же смогли отстоять. Где теперь Тимберлитта и их мать, живы ли, этого брат с сестрою не знают…
– Почему вы не хотите рассказать Марии, кто её отец и мать?
Бозо и Нибара переглянулись.
– Не вздумайте сочинять, ― спокойно сказал великан. ― Иначе от имени хранителя источника Земли я арестую ваш кристалл и буду держать его и вас здесь до решения Совета колыбелей.
– У нас нет времени, ― выдавил из себя Бозо. ― Максимум два земных часа. Мария нам сейчас не поверит: начнёт выяснять у женщины, которую считает матерью. Они считают нас землянами, Ромео и Джульеттой ― ненормальными самоубийцами на почве запретной любви…
– Лучше молчать, ― продолжила готовая заплакать Нибара. ― Мы даже не знаем, живы ли её родители. С Тиамафом тоже давно связи нет. А вдруг оба мертвы… А мы расскажем и обнадёжим… Такой будет для Марии удар… Нет, нельзя сейчас открывать.
– Серьёзный мотив, ― сказал великан. ― Но реалии вопиют против вашей миссии. Первый же брак между хранителями с Земли и Мероны закончился крахом: семьи нет, родители, возможно, оба погибли, ребёнок с момента рождения обманут и ощущает себя безотцовщиной. Рисковать последней земной хранительницей?!.. Такой сюжет вытягивает только на голый меронийский эгоизм. На Мероне знают, что дочь Тимберлитты живёт на Земле?
– Нет, ― ответил Бозо. ― Знала, пока ни погибла, одна Церола, бортовой биокомпьютер на секретном правительственном челноке, но у неё был приказ Тимберлитты: не разглашать до кризисной ситуации. Когда Тиамаф и Дерби вернулись с Олары, они, через заклинания стихий, вернули силу Тимберлитты и нашей мамы в кристаллы Земли и Мероны. Главным хранителем на Мероне стал наш отец, Дерби, а Тиамаф с командой светлых магов и отрядом спецназа отправился на поиски Угласа. Тот с добычей спрятался где-то, хорошо подготовился, и вот сейчас вновь обрушился на Мерону. На этот раз ― с новыми военными технологиями и тактиками. Нам не устоять без помощи от Седьмой колыбели.
– Мы готовы остаться на Земле, как заложники, ― обмирая от собственных слов, сказала Нибара. ― Только разрешите отправить Марию с двумя кристаллами на Мерону.
– Высший Совет мавелов уже принял решение в отношении вас: мы отобрали в залог ваши магические силы, как потенциально опасные для землян. Я намерен предложить Марии оставить вас здесь до тех пор, пока Тимберлитта ни окажется на Земле и на планете восстановится институт хранителей.
– Но Мария может сама восстановить, ― в последней надежде воскликнул Бозо. ― Дайте ей силы кристаллов, воспитайте хранительницей!
– В природе Маши заложено всё, что нужно для земного хранителя: ваш неудачник Тиамаф природу ей не испортил. Но сегодня девочка не готова к миссии хранителя, потребуются земные годы обучения. Только в память о лучшем творении Земли ― Тимберлитте ― мавелы взяли на себя наставничество над Машей и ждали, когда пробьёт её час. Он пробил: мы уже смогли извлечь часть магической силы Тимберлитты из земного кристалла и передать её дочери. Но этого мало: хранительница, повторяю, не готова к выполнению миссии вне пределов Земли.
– В войну дети взрослеют быстрее! ― в отчаянии сказал Бозо. ― У неё есть верные друзья!
– Нельзя ломать девочку: она ещё спит с мягкой игрушкой и мечтает о простом земном кавалере. Мы не хотим, чтобы она повторила судьбу своей матери. Но решать хранительнице: только у неё есть доступ к источнику жизни Земли.
– Вы живёте в такой красоте, ― добавила Нибара, ― а у нас как во сне ужасов…
– Во сне ужасов… ― как эхо, повторил великан и величественным жестом пригласил меронийцев пройти во дворец. ― Атланты прошли через явь ужасов…
Следом за ними в залу влетела Юлёна-дракон. Вся из себя в новых запахах, подкрашенная цветной пудрой и похорошевшая, как только может похорошеть сказочная драконша, при сияющих глазищах, с венком из цветов на шее и вся в мишуре, как на индийском празднике, и, конечно, с хвостом, победно торчащим дыбом. Она сразу создала вокруг себя шум, суету и источала неизмеримую добрую силу. Маша заволновалась: в таком ― несоразмерном с характером ― теле Юлёна представляла собой уже серьёзную опасность для окружающих, да и для самого зала с его хрустальными полом и стенами. Маша повела рукой, как бы расчищая приличествующее драконше место, все гости расступились, и она с друзьями оказалась стоящей отдельно от остальных. А окружающими в зале оказались: высокие добротные мавелы, кариатиды, разнообразные мелкие человекоподобные, не слишком человекоподобные и совсем не человекоподобные, но явно разумные существа.
– Я читал: если человек может себе что-то вообразить, то это могло быть, где-то есть или будет, ― прошептал Иван своим друзьям. ― Только не думал, что несусветное, какой-то гоголевский вертеп из «Вия», может оказаться совсем рядом…
К землянам подошёл Сердол. Он отвёл Машу в сторону и сказал ей без обиняков:
– На Земле, но сейчас в нашем измерении, есть магический источник жизни. Вы, Маша, его хранительница. Бозо и Нибара с другой планеты, подобной Земле, прилетели к вам за помощью. Решайте: помочь или нет…
«Кто: решайте? ― лихорадочно соображала Маша, пока великан серьёзным и почтительным тоном вводил её в курс дел. ― Я хранительница источника или жрица Луны?!» И хранительница, и жрица, но до сего мига обе были не при исполнении, отвечал ей Сердол через внутренний голос, а вслух продолжал:
– Послы с Мероны утратили дар магии и не могут показать нам, что творится на их планете. Связи с колыбелями нет, Империя зортеков ставит помехи, но мавелы доверяют рассказу меронийцев о трагедии.
– Тогда нужно помочь! ― воскликнула Маша.
– Это чрезвычайно опасно для всех землян. В последнее время инопланетные цивилизации потоком засылают разведчиков, пытаются проникнуть к источнику жизни Земли. Мы охраняем входы, уничтожаем разведчиков и десантников, но если это им удастся, как удалось на Оларе и Мероне, то в отсутствие кристалла и единственного хранителя, то есть, вас, Мария, Земля обречена. Кое-кого из ценных людей мы, конечно, сможем забрать в свой мир, но земная цивилизация людей кончится катастрофой, как закончилась у атлантов.
– И я должна решить сама?
– Да. Мавелы против вашего отлёта с кристаллами, даже если меронийцы останутся у нас, как заложники.
– Если посланцы станут заложниками, разрушится сам дух Союза колыбелей, ― твёрдо сказала Маша. ― Пусть они нарушили букву закона Союза, зато следовали духу, а это важнее.
– Да, ― вздохнул с сожалением великан, ― землян нарушениями буквы закона не смутишь. Итак, ваша воля ― лететь на помощь?
– И без всяких заложников! Земляне всем цивилизациям во Вселенной должны показать, кто мы такие!
– Дитя любви, жертва несчастья ― вы, Мария, становитесь магом… С тяжёлым сердцем, но и с безграничным уважением принимаю ваше решение.
Сердол поклонился Маше, отошёл и что-то сказал своим помощницам, те поклонились Маше и удалились.
Тем временем Юлёна-дракон, клацая острыми зубищами и щуря влажные изумрудные глаза, утробно рычала и в нетерпении била по полу хвостом, высекая искры и гоня тучки цветной пудры:
– Скорей бы кончилась эта фигня: мне пора лететь на праздник цветной пыльцы! Там такие потешные небожители!.. Вы как знаете, а я уже высосала добрый бочонок веселящего нектара, теперь хочу обсыпаться цветной пыльцой ― с носа до кончика хвоста! Маш, дай зеркальце. Почему мой рюкзак в том мире остался? Ага… Очаровательная мордашка! Гребень покрашу в ярко оранжевый, бока ― в тёмно-зелёный, концы лап ― белые, пусть будут как в перчатках и носочках, хвост… ― Юлёна так и сяк попробовала увидеть себя в зеркальце. ― Большой дракон не умещается в осколке: не мой размерчик! А хвост в какой цвет покрасить, а, Маш? ― Она поставила хвост в большой вопросительный знак. Все присутствующие отпрянули, кто-то даже упал. ― Я серьёзно!
– Да ну тебя, ― отмахнулась Маша. ― У нас здесь такие дела!
– Я с тобой ― на любые «такие дела»! Героями России станем: телевидение, награды, подарки, то-сё!
– Ты не дракон, а девушка, не забывайся! ― пыталась внушить Маша, озираясь по сторонам.
– Ладно тебе, это сон! Мне раз приснилось, когда мы Пушкина проходили: я царицей морскою была, а золотые рыбки и дельфинчики в винтажных передничках мне служили.
