Когда мы поедем с тобою в Рим, То будет цвести глициния На всех площадях и палаццо патрициев Беседуют цветы… Во сне я согбенно молюсь, прошу Петра святого и кто-то властно Мне за спиною говорит: Встаньте же с колен, стыдно! И голос был не твой. Из прошлого. Живой. Его боготворила. С ним лучший заголовок. И для него статья. С ним мозг работал Круто как может только в восемнадцать. О, пошлости не надо господа! Святыми чистыми ведь были мы тогда. И мой редактор навеки будет лучшим. С ним распевая серенаду Смита Мечтала видеть Рим перед собою, У ног громадный Колизей Где гладиатор сильною рукой Меч направляет на разъярённых львов… Я вижу императора Траяна, Прогуливающегося по ночному городу И Марк Аврелий размышляет сам с собой, Что каждый день исполнен как последний, Без лицемерия и суеты… И если бы мы жили в Древнем Риме, Ты встретился со мной и я, гетера, Играла на кифаре, услаждая слух… Я твоя, Микель Анджело, Бесстыдная красота. И сохранив навеки форму – Бессмертный строй пиний, Беспечно провожаю день, На моей нетронутой постели Молодой и невинный Давид… Когда мы поедем в Рим, хочу, Чтобы цвела глициния И обнимая меня ты говорил: Моя слабость, мой последний кусок Я тобой плененное красное дерево, В частном дому Византии…
Утренний декаданс
Эти синие цветы, Зацепившиеся вдоль забора Словно две соседки у дозора Воспарившие от суеты и пустоты. Час недолог – утренняя свежесть Вмиг исчезнет от полдневной духоты Господи, пока я здесь, дай насладиться Той безмерностью, что в мире мер Как трепет мотылька на кончике иглы Лишает нас крыла и Фонарей танцующих Тени как химеры… Меж двух пожаров дорог шоссейных крест Забытое дыхание, незавершенный жест И треск ломающегося битого стекла за переездом… Теплее, ближе росчерк солнца на подушке Судьба, поющая гекзаметром, Звучит ещё хореем и пятистопный ямб: Ты погрусти, она шептала вслед слова мои… Уходит пеплом вверх, в небытие
Летний сон
Кто-то засыпает, Только прикоснувшись Головой к подушке, – Дар богов и милость – сон – Мне не так повезло, Что даже в раю не спится, Плата за непрерывно бодрствующий И изнасилованный мозг. Сколько может вместить килобайтов память, На флешке, копирующей впечатления, Почти не осталось места… С утра яркий хвост свой Распустит жар-птица веером, Поглубже в водоросли Прячется семейство рыбье, Мальки непуганые вьют возле тебя хоровод, Виноградные кисти, Наливаясь янтарем Брызнут вот-вот уже соком Неторопливо цветок облетает пчелиная матка, Как же в природе устроен такой порядок Что никто никому не мешает жить? Чайки высоко в поднебесье перекликаются С ласточками, день предвещая жаркий… Стремительный август В звонком полете так широко распускает крылами, Чтобы успеть покорить обаянием лета… Скоро распустится, станет невестой магнолия, Олив плоды превращаются в масло, В чанах забродит вино урожая, Две тысячи семнадцатый канет в историю, Мы станем старше на год – ближе К бессмертию, наши шаги станут менее Слышными, в мягких чертах и улыбке осенней – Золото наших надежд и Причудливых мыслей… Сон мой земной постоянно убегает ночами Пусть он вернется однажды, Когда перемеряю все наряды – Прекрасными были поляны Моего несравненного лета Под грохот и веселье летних бурь Отражаться в твоём взгляде И писать, писать стихи…
О счастье
Отражаться в твоем взгляде И писать, писать стихи…
* * *
Почему так хочется говорить о счастье? Именно о счастье в розовом и синем В то мгновение, когда тебе кладут в ладони Четыре килограмма в чистом виде. Вы теперь навеки пуповиной Связаны как космос с кораблём Эта девочка в красном и мальчик в голубом Уязвимы как пята Ахиллесова И ты не смыкаешь глаз Ни ночью, ни днём… Если б не было тебя, то я б жила На территории выжженной земли Два моих птенца как два крыла Беззащитны без твоей любви… Счастье – это когда остановилось время И бежит навстречу смех летящий Обморок, глубокий сон, когда ты можешь К облаку взлететь как мячик и обратно. Счастье – это песочные часы, Из мгновений, слов песчинок, Из желания однажды Пересечь вдвоем пустыню. Счастье – это когда ты зовешь никого Когда ты надеешься вновь и вновь… И слаще воды нет более той, Что с наслаждением пили…
Фиолетовое настроение
Нарядился август жаркий В мандрагоровы цвета Солнце рыжей губкой мылит Небо, грусть и облака… В ряд платаны часовые – Неба синь и моря ширь Это сине-фиолетовая птица Так похожая на анемон. Наши каждодневные прогулки Откровение луны и звёзд Дальние огни и переулки; У залива безмятежный сон. Из глазниц небесных слёзы Ночь скатилась – день угас На кольце моём широком Дивный камень хризопраз. Осень скоро – зацветет камелия Год очертит свой неслышный круг На шесте сверчок заводит песню Пьет цветок божественный нектар росу Я твой рыжий талисман; на судьбу-удачу Бойся потерять меня, сжимая руку… Там где море плещет вечно, не узнают Женщину, что чашницей была в Олимпе
Пятый элемент
И когда ты решишь, Что твой поезд ушел Проза жизни сменила поэтику речи, Снова пять тысяч столетий пройдет И откроются двери для встречи… Ты огненно-рыжая, из ДНК инопланетян Лулу, ты пятый элемент в голове Гениального Люка Бессона, а может ты дива Плавалагуны с арией Il Dolce Suono, Неважно, сегодня ты пятый элемент, Потерявший валентность, Дама без собачки, Голубая бездна… Я любить тебя буду как любят весной Ошалевшие голуби на кромке карниза И ничто не способно сбить их настрой Рисовать поцелуями прелесть эскиза… На тугих парусах уплыв за моря, Заплывая в темницы сказочных снов Ты плывешь, не отталкиваясь ото дна Твои обнаженные плечи ласкает волна И сказочно нежен вечер, сумрак вечен… А в огромном омуте прозрачно и темно Как на дне колодца, где лежишь ты Запахнув как створку подол у кимоно Не найдя ответы… Когда из других миров летят кометы Как будто письма от тебя, Твоя душа от тела отделяясь По звездам все-таки найдет меня
Перфоманс
Мне приснилось, Что я защищала в Сорбонне Русскую речь Мой оплот, надежду, твердыню, И по сути действительно Родины нет У того, кто принят чужбиной… Есть леса и холмы, долины и храмы Детство, юность, почтовые ящики, рамы, Где полдневное солнце, где курносое солнце Босоного и счастливо тонет в портвейных лужах… Я похожа на тофу и не пахну никак Принимая в себя все запахи мира Днем я роза и любят меня и мудрец И капризная лира… иногда я цветенье Душистого клевера и на стеблях моих Мотылёк и кузнечик обсуждают наряд Крошки – гусеницы мученицы С зелеными помпонами шипами. Вот песнь ночная странника Под новою луной: Doch wusste ich – но все же я знала Es war der Heimat Licht – что это был свет родины, Мой родной свет Я слышала, как грызет лист гусеница В меня попадали пушинки листьев Я лежала и думала… Я слышала биение собственного сердца Словно я уже на погосте, где вечный сон. Как в детской игре, одни мысли рождают другие Лица, которые стали для меня совсем чужими Забытые звуки жужжали возле уха моего, Нельзя заходить к Богу в спальню – Даже если его там нет… Он играет соло на ундервуде Шелкопряд прядёт свою мечту И ты всю жизнь ждешь своё солнце… С которым каждый день гуляешь по бульвару И позволяешь крыльям прорастать, А корням летать… такой перфоманс…
Я возвращусь
Когда сильно приходится Скрывать свои чувства То мышь не проскочит, И комар не подточит носа Тогда может выдать только Хава нагила и 7/40 (фрейлехс) На большой глубине. Вот косяк обезумевший идёт на таран, В свете солнечном ты ни на йоту Не сдвинешься, ты глупец и тебе всё равно Что подумают рыбы – ты идёшь на охоту… О, море, если когда-нибудь Примешь мой прах, Я возвращусь и стану грёзой, Живым водоворотом… И в рыжем тумане, Сверкая перламутром В бушующих волнах Едва заметным блеском, Через столетья – стану как сегодня – Воскресеньем, хватая сильный ветер На неге и восторге прежних лет…
Роза ветров
Реку времени не переплыть обратно Не вернуть счастливое вчера – Твой корабль опускается на дно Чёрный флаг трепещет за кормой. Я бегу сквозь мглу воспоминаний Ветер ледяной срывает флюгер Мое сердце висит на перекладине Из торчащих брусьев смотрит удивленно: Как? Жива ещё? /А колокол всё тише, тише…/ Над оранжевыми крышами выше облаков Кто-то тоскует по розе ветров, Откуда ветер дует – никто не понимает, Но в воздухе острый запах Млечного сока простых одуванчиков, Из которых в прошлой жизни Мы добывали вино и… удаляли веснушки… Вот стекает по пальцам, вытекает Как плазма белая жидкость… Поспевает айва… и совсем осыпалась Белоснежная вишня… До утра поют соловьи И на розах серебряный снег… Я жасминовой веточкой свою Отгоняла печаль, И смеялись два ангела – /Я любила жасминовый чай/
Магнолия
У магнолии недолог век цветения, А цветок размером с голову младенца, Во французской речи нет ему сравненья Манифик, шарман не то, не то, не то… Есть поверье, что в цветок бумажный Безымянная влюбленная вдохнула душу И подскажет деве первый цвет – Скоро ей предложит кто-то сердце-руку. Я когда-то окружённая теплом и белизной Не удержалась – сорвала цветок Ночью любовалась красотою неземной Над лепестками нежными вздыхая… А наутро в нечто черное – комочком Превратилось очарование мое… С той поры я поклялась не красть цветок У теней волшебных флёра ночи… Чтобы не оплакивать тоску, Не грустить как заблудившийся ребёнок. И когда при взгляде на лиловые закаты Сердце твоё плачет без причины, Значит ты по-прежнему невинна, А надежды и мечты твои еще крылаты
Игра престолов
Лунный свет широк и вечен Спит морская гладь… Валерийской стали нежность Нам не даст солгать. В богороще сердце-древо В зачарованном лесу, Будь ты трижды королевой Тебя козни не спасут… Никто судьбы не зная наперёд Рискует, ставя жизнь и только Отважный дикий люто-волк, Готовый перехватить любому глотку… Там за Узким морем воля и покой Стоит произнести: Валар Моргулис! Я забыла свой дотракийский язык На плече наколот тату: дракон на мече И как все несчастные принцессы-изгнанницы Мечтаю вернуться и однажды вернуть Свой Железный трон. Игра престолов. Несуществующее место. Коварство, кровь, жестокость королей. И мрачная, высокая стена, Последняя надежда для людей. Меч и сердце. Земля Вестероса. Поцелуи мороза и объятье холодной земли Семь королевств сошлись на пир. На пир кровавой бойни Ты пешка, шут или король Борьба есть способ выживания Грызутся волки, плачут овцы Кровосмешенье и интриги Под ударом сабель острых Распадешься в прах и пепел, Никому нет дела до твоих оправданий Никто не станет жалеть тебя – В пекло, твое достоинство! В пекло, твою никчемную жизнь! Но есть всё же в диких песках Красивый беспечальный город Где не ведают горя, – И всегда есть для всех и еда и вода, Где каждый может услышать Шёпот листвы, увидеть зеленые сны И видеть так, как видят деревья и боги… Лунный свет широк и вечен Спят фантазии и чуткое Слово, Снова нашёптывает любопытному ветру Напоминая о Игре престолов…
Взятие Бастилии
Ты шутишь, что взял Бастилию С теми, с кем пил вчера – Французский приятен для русского слуха К тому же привычен с утра… О, мадам, как я скучал Томительно шли часы… Месье, какой вы право, проказник Шесть лет вы шутите понапрасну Не дрогнет бровь и не зальётся краской Загорелое как у мулатки лицо… В фейерверке вспыхнувшем жарко в ночи Встретятся губы и руки чьи-то Брать приступом прекрасных жён Что может быть отважнее…
Имя роза
И утонувший в пышном цвете лета Печаль не ведает, – Соленая вода проникнет в поры Словно вглубь вселенной Где ты никто Но имя тебе роза Бегущая из детства в небеса. Где все большое: корабль, облака Похожие на великанов; Рвущие полотна на кусочки Где каждое то лебедь, то овца Ты беспричинно плачешь и смеешься И время года – вечность Перетекающее из лета в лето Как платье подвенечное – одно
Дульсинея Лазурная
Выйдешь замуж, По большой любви или залёту Ветряные мельницы теперь твоя забота Дон Кихот сисадмин, Санчо Пансо продвинутый юзер Дульсинея – любимый типаж Поэтесс, малахольных и дурочек Святая наивность и простота Лежишь, созерцая волну, бронзовеешь О, Дульсинея, пока ты не стала Самой худшей из жен – молись; Пошли мне, Боже, Волшебника Фрестона На облаке, летящем мимо нас Чтобы когда кому-то станет плохо, Всегда найдётся тот, кто победит хоть раз Иллюзию любви, где я теперь не маюсь Не каюсь, не спрягаюсь, не склоняюсь Тобой не задыхаюсь И даже не влюбляюсь, Но возвращаюсь к жизни Как будто не жила
Июльский день
Я хожу близорукой, вдаль сощурив глаза, Чтобы вычислить точку зенита – напротив надира По утрам звон цикад, перистальтика мышц От веганских причуд, где три блюда Как саше в золотистом кашпо Перламутровой устрицы Что поила вчера тебя своим молоком. Твои черты, запечатленные однажды Не видеть четко – целое искусство… И пусть тепло как плод в моем саду Отогревается и подставляет левый бок. Не видеть черной тли На шероховатости ствола, Но вздох летящей бабочки, Где тоньше шёлка Легчайшее крыло Услышать под палящим солнцем. И радость как купаж – В июльских днях закатных Пропорцией добра уравновесит мир
Экзюпери
Когда кончается свет, Пальцы рук помогают нащупать тьму… Когда твоё сердце давно в плену То ему ничем не помочь Здравствуй, маленький Принц Пишет твоя принцесса На горошине, от стола два вершка Замороженная в прошлом веке, Как и ты непохожая Ни на угол, квадрат, Ни на тангенс, котангенс Такая правильная гипотенуза Натянутая как тетива лука На упрямую голову тех, Кто любит поспорить На свежую голову, натощак И ревет белугой, когда что-то Где-то идёт не так На Планете людей Идут постоянно дожди Здесь обманывают и предают Друг друга Средиземное море не чище Других морей Где-то здесь покоится тело друга Я ныряю каждый день И пытаюсь узнать у рыб Есть ли жизнь после смерти И как это будет выглядеть? Как морская трава или пиренейская Выхухоль на границе испании-франции На стабильном уровне, Быть в ответе за тех, Кого приручил – это сложно Люди думают о собаках и кошках Но на самом деле каждый принц Отвечает за свою принцессу И король отвечает за свою королеву На планете людей безмятежное солнце Мы такие какими оставил ты нас Возвращайся, мон шер Чтобы в каждом оконце Засияло небо как в твоих Небесного цвета глазах
Утренняя прогулка
Миллионы цикад Одержимые с ночи В жерновах перемелют в прах Всю округу: кто круче? Маховик земли раскрутился И поршень прислугой Цилиндру, так видимо лучше И в сосновой роще Бородой запутался Вакх Озорной, веселый, могучий… То-то волны сегодня притихли Изумленные, Сверху им, Партитуру дня надиктовывает Джованни Боккаччо, Любовь моя, В наступившем рассвете Боги Кришна, Брахма и Шива Поцелуи задумчиво Посылают лазурной воде И она вся блестит, отзываясь Кругами, серебряной рябью Словно прожорливый кит Заблудился, заплыл, Полагая что Догоняет селедку После вчерашнего бриза
Странности любви
Чьи вы? Чьи вы? Чьи вы? – Любопытный чибис Я сама хотела бы об этом знать, Там за океаном, дальними морями Есть страна, в которой не бывать. Звёздная поверхность, Вышитый узор Сумрачная нежность, Погаснувший костёр Я здесь, я здесь, я здесь, – Курлычут журавли Чёткий чей-то профиль Странности любви…
Чужой дождь
Своих алмазных слез Дождь не жалел, Смыть желая тщетно Пороки, праздность, суету Когда из грозовых раскатов Молния пытается Догнать проворного гонца Из темной мути появляется Красивейшая девушка По телу её гибкому Восторженно сбегает Ошалевшая вода… Но льющийся поток скрывает Лик сияющий Целуя мокрые, озябшие кусты И на цветы в пределах Божеского рая Падут несбыточные сны Сто лет одиночества Гонит подальше вечер И стоя у окна в уснувшем доме Ты не поймешь моей тоски Когда тяжелый крест Надломленным стоит И одичавший ветер Гонит обратно Своё холодное объятье Как стаю черных галок и ворон В небытие Ходящий молча круг
Вещь в себе
Я вещь в себе. Сама себе приют Терпенье, безысходность чувств Рука в браслетах, замерев от пут Высвобождается, очерчивая грусть И плетью обуха не перешибешь, Когда повиснет долгое молчание Как приближенье губ, когда ты врешь Сама себе, что это в наказание… Хочу кораблик, чтоб было как всегда Толпились люди – небо как вода, Вода – морщины старого любимого лица Которые пытаешься разгладить как всегда Чтобы набегая, упругая волна могла стереть Печаль луны, печали дна… Когда ты оттолкнувшись, поплывешь Замрет и небо и идущий прямо флот, И не найдётся дурня, что закричит тогда Человек за бортом, все будет как обычно Как всегда: равнение на середину И внутрь околоплодных вод тебя затянет Как в тот водоворот, когда смеющийся От счастья рот вздохнуть старается поглубже И крик из оболочки дня повиснет радугой Сверкающей стеной, Чтоб торжество предшествующего дня Было очевидным, полным А белый стих забытый навсегда, Когда из тягостного плена снов – Выныриваешь и уходишь вглубь размытый И волны омывающие вслед приносят С песком и илом берег чистый И ты вновь счастлив. На белые страницы Ложится луч весёлый золотой
Когда не пишется
Когда не пишется И тени все короче Тогда другой эстетствующий поэт Залечивает жвачкой угол ложа Без задней мысли, просто по привычке Ища слова как зимнею порою нищий Высматривает очертанье пищи В зловонном ящике остатков трапезы Удачливых собратьев по всему Их облики с утра идут, качая нимбом Напоминая как изжога, что вчера Как будто ты в такой толпе плыл с ними Но вспомнить не удастся: что, когда На нижней ветке как на жёрдочке тепло Привычно осязанье – мир ничтожен Когда костер у мусорного бака греет ноги; Ты нищий и король и тот, кто вел тебя по Жизни – его распяли такие же как он, Что после сочинили – выдумка жрецов. А за углом, за три квартала, на прекрасной Улице есть мусорные баки, полные жратвы Так миру мир и с нами Боже, что шар Слегка расшатывает – пересчитать все Твари божьи, чтобы погладить каждого, Когда ему совсем-совсем неможется
Взрослая колыбельная
мы близнецы, что спят в обнимку вместе как корни дерева, переплетясь ветвями как зрение и речь, что спорят меж собою но звуки исторгает круглый рот: ЛЮБЛЮ с холодной непреклонностью богинь я отвечаю: всему что зримо – прообраз есть, на берегу ручья тот краснощекий мальчик с тоскующей душой несется за бегущею волной из Остенвальда к животворящему началу мой Зигфрид, рыцарь и герой… «Шипит брошенная в ручей свеча, из неё выходит душа плачет кинутый в воду крот и слепыми глазами читает небосвод» по Введенскому все мы частицы ночи сутки прошли. Спи мой хороший ты мой любимый мужчина-герой, время не властно, пока я с тобой каждое утро ты всходишь с росой капельки света, миры во вселенной мера твоя, когда слушаю песни это и звуки разбуженных птиц это и шелест растущих пшениц это цветение, нежность бутонов дружба и шепот ленивой волны пусть Бытие равнозначное Богу переплетается денно и нощно сутки прошли. Спи мой хороший Баюшки-баю…
Желток луны на мантии небес
Когда приходят в сны Ночные призраки Мне не уснуть Пока они тревожат… Ту память, загнанную в угол Дальней комнаты Где музыка звучит, звучит, звучит… И невесомость пальцев Словно бабочек Освобождающих из плена тишины Дотронувшись к небритому виску И шелест платья Первым звуком флейты Оставив в приоткрытой двери Пугающую тьму Вот тогда кино: недвижное немое Вдруг обретёт и плоть и ракурс Чтоб в чёрной комнате Стать чёрной кошкою На мягких лапах Уходящих в полутьму И в бархат синей ночи Прошитой гаснущими звёздами Мое сознанье золотыми рыбками Выпрыгивает вдруг из темноты И память – переполненный садок Спешит, освобождая место Для другого сновидения Из небытия открывшегося вдруг… На снимке, что хочу запечатлеть Одно большое рваное пятно Где сгусток памяти Желток луны на мантии небес Надев пальто Выскальзывает в дверь И ты кричишь, – Но крик неслышен твой И все чужое: голос, руки, память Как будто Бог следивший За мирозданием Забыл тебя, но ты идёшь к нему С закрытыми глазами Вытягивая руки И отталкивая тьму… Ты трансформатор счастья Ты антилопа гну Ты только появился, Тебе день от роду И только мама помнит Где ты живёшь и как тебя зовут
На плывущем лепестке
я больше не завидую цветам и красным листьям на месте спящего третьего глаза щемит, когда влюблен биенье сердца быстрое – что наковальней бьет – это любовь и мой покой благословен избытком света и все похищенное когда-то сполна с лихвой вернулось мне одною мерой нам дано любить одно светило нам сияет с небосклона тот воздух свеж и чист когда в полдневном зное жасмин смешался с травяным настоем так липы аромат сливается с душицей и кто-то сверху песней обручальной мне жизни суть в гармонии открыл…
Безумие и его Бог
Код доступа неизвестен Письма идут в никуда: Здравствуй! У вас, на востоке, штормит и пылает гроза… Вглядываясь в неизвестность, Ловлю сообщения, {хоть что-то} Никто не знает – как Коста? Автор мятежных строк? Жизнь одного человека Достойна прозы хайкай Зло навалилось и губит Сжигающим жалом вся В поэзии не стало красок, Как назвать эту БОЛЬ Тысячи гибнут – гражданская? {Иль мировая стезя??} О, если б только звук мечей… Вдруг перестала колоситься рожь И гонит ветер смог и пепелище, Косым дождем колотится в окно Не жалуйся на монотонность слуха И как не прячь ты голову свою в песок Из фраз, ужимок и кивков могущих В умах врагов {вы их хотите знать?} Легко рождает подозренье, Вымысел и ложь На грани ужаса, безумства – Дети-орхидеи Нас содрогаться заставляют Так хрупок этот маятник Веры и надежды Ступай, моё печальное перо! Всему начало есть и есть конец Средь мировой стихии есть купина – Неопалимая как родина моя Не для меня одной Пусть небо зажжено сегодня И не одной мне пить небесное вино На все есть воля божья, но Господня Пусть не выключает звезды над тобой, Пусть флейта как Архангела труба На рідній Україні больше никого не призовет Пока бегущая за нами жизнь нас не разлюбит И счастье, что ты над прожитым не властен Каин убил Авеля – пророчество или безумие?
