Йоко Сан
Иероглиф любви
© Йоко Сан, 2018
© Издательство «Алетейя» (СПб.), 2018
* * *
О себе
Мой дипломный проект в университете назывался «Творческий поиск журналиста». Сейчас мне была бы интересна тема «Творческий поиск в поэзии». Перечитывая великих авторов, осознаешь, как ты ничтожен и все же, что заставляет нас карабкаться на Парнас? Искать свою рифму, свое слово?
Как осеняет обыкновенного человека, что в его ушах начинает звучать мелодия и увлеченный ею Роберт Уоринг Дарвин, отец ученого, играл на флейте своим цветам. Это так трогательно. Вот вам пример поэтического вдохновения.
Что может служить его источником? Образ, мысль, то бессознательное, что существует в летаргических снах, глубокой коме, когда тело и душа по разные стороны баррикад, ведь не зря все пишущие подвержены рассеянности, уходу в себя.
Примерно такое же состояние у влюбленности, то есть вывод естественный, что это сродни катарсису. Именно в момент наивысшего подъема духа: необыкновенной радости или глубочайшего горя, – рождаются шедевры. Примеров в классике довольно. Это Петрарка, Пушкин, Бальмонт, Гете, Лорка… всех не перечислишь.
Каждая эпоха рождает свои имена в поэзии, и они как рождественские свечи, по которым мы находим дорогу к себе и плывем. Наш небесный корабль состоит из звуков гармонии и полон запахов миндаля и роз, в себе мы открываем удивительный райский сад утонченных неизвестных цветов. Есть поэзия Данте, где ты познаешь Божественную комедию, есть чеканный Мандельштам, напевный Окуджава…
Жизнь без поэзии – это как еда без соли, пресная. Есть утро, но нет солнечных лучей и пения жаворонка, есть день, но он без полутонов и шороха листвы, нет вечера с его таинственным сумраком и ночи без соловьиной трели. Поэту дано видеть мир другими глазами, он лира, извлекающая звуки, тоскующий дудук, аккорд органный мощный. И в голосе травы он слышит землю, тоскует по неведомой глуши, он болен болью окружающего мира и слышит одному ему дарованную песню.
Мечты сбываются
Хай! Я Йоко, та, что рисовала
На тонкой рисовой бумаге
Снег, луну и цветы…
Воображая узнать,
Где прячутся
Солнца дневного лучи…
На носу спущенной на воду яхты
«Да Винчи» стою перед милым
Ожившей кариатидой,
Свежий ветер полощет, играет
Фок-мачтой моей бригантины:
Я счастлива, слышишь, господь мой,
Я люблю, я любима!!!
Банзай
Когда моего прадеда ставили
К расстрельной стене,
Кричал ли он Банзай Ниппон
Да здравствует Япония,
Мне неизвестно –
Потому что вскормили меня
В чужой для него стране
Потомки тех, кто расстреливал.
Свой среди чужих,
Чужой среди своих –
Так иногда я чувствовала
Себя в детстве,
Когда стакан наполовину полон,
Тебе совсем не одиноко
Ты чувствуешь себя в гармонии
С целым миром и когда видишь,
Как солнце входит в красный круг
Над белым флагом,
В твоём сердце не стучит пепел Клааса,
Потому что его давно развеяли
Над рисовыми чеками средней Азии
И транссибирской магистралью…
Я человек мира, как Велимир Хлебников,
Но корни не пропьешь, как рубль целковый,
Когда гармонией нельзя упиться, и
Видя несправедливость, достаешь катану,
Право выжить достойно холодного меча,
Банзай, Россия, вдогонку, на прощание,
Путь самурая долог, и свет луны прозрачный
Напоминает мой далёкий дом – Банзай!
Дождь на Сен-Жан-Кап-Ферра
Засентябрила осень.
Бронзовое тело.
Без рук, без ног и головы
Эпоха арт. Владычица искусство
Сбегает дождь по ню
Намеком женщине – слезами
Одиночества, смывая все следы,
И это откровение небес, ушат воды
Над головой, желание пуститься в пляс
По обнаженным улицам, где музыка
Звучит и день и ночь, желание
Зарыться с головой в уют подушек дрёмных
Потом глинтвейн горячий с корицей и
Гвоздикой, – прощанье с летом и с жарой,
Начало жизни, горечь, радость
Нежность и тоска одновременно
И запах зеленеющих садов, плоды янтарные
На тяжелой мокрой ветке,
И кажется, что земля сейчас закрыта
За плотной шторой серебристой
Там далеко листва и тишина лепечут песню
А сердце постигает сущность в золотом
Фиеста
Выходит море из берегов
Девятый вал
Запечатлеть волну повыше
Держи штурвал
В краю магнолий и японских сосен
Нежданно осень
Дробь барабанных палочек дождем
Кашне и трости
Огонь жаровни ярче и сильнее
Рука в руке, дарящее тепло
В фиесту сон похожий на бессмертие
Когда сухой бессмертник ложится на ладонь
За моим окном
Осень на Кап-Ферра –
Дозревает хурма
Кисти бананов вместо красных рябин,
Гроздь виноградная
Готовится стать вином –
Скрипач фламандской кисти
Смотрит в мое окно.
И стих летит, трепещет
Весь в лазури
Застыв в кантате Бенуа
Когда душа обнаженная
Расцветает и жертвует собой,
Тогда начинаются чудеса
Бабье лето
Снялись с рейда большие корабли
Грустная картина. Осень.
Мне ль печалиться, не знающей зимы,
Но чего-то все равно грустится очень.
Сколько ещё вёсен мне осталось
Чтоб любить тебя сильнее сильного,
Беспредельно море, нет предела чувствам
Каждый день как чудо, попытка избавленья
От лени и желаний, несвойственных уму…
Три лунные ступени, калитка в ночь
И чтобы любовь казалась мне живой
Иглою в сердце память приторочу
Как переметную суму к седлу возницы,
В мешках пастушьих флейта позвоночник
Горбушка хлеба, краешек луны,
И если повезет, ночь долго будет длиться,
То всё загаданное – сбудется в свой срок
Осеннее обострение
В пустых глазницах нас пугающая тьма,
Словно март на дворе орут за окном по ночам коты,
Нас разделяет пропасть и хождение
За три моря, которыми ходили в старину…
В мире стало так мало интересного,
Одни местоимения и союзы:
Что, где, когда, кто кого
Иногда вопросы: зачем, для чего,
Но это уже идиомы речи.
Старались жить под Бродского
Новый тренд – под Серебренникова,
Для мученика – мало святости,
Для нового героя слишком много френдов,
Герой – он одинок и более несчастен
Когда к нему не органы внимательны,
А отворачивается Мельпомена,
Слепая Муза – семь пятниц на неделе,
Но все стараясь угодить, по мер сил,
Способностей, привносят новое на
Жертвенный алтарь: кто печень, почку,
Но сердце кажется никто еще не подносил,
Разве лишь Шекспир: как символ – череп…
И то, как выясняется, не всеми понят был…
Иные времена, иные нравы…
Я из толпы, стою с букетом для кумира,
Так дайте ж, сударь, откровенье века!
И эти пересуды, что Карл у Клары украл
Кораллы – мне по барабану и до одного
Известного всем места,
Когда б не плакала ночами лира и
Не орали под кустом бродячие коты.
Сентиментальное
Вас любит ямб,
Хорей к вам благосклонен.
Но жизнь такая язва,
Что всегда найдет чем уколоть.
Хочу сентябрь без катаклизмов,
С бабьим летом: погожий, дивный,
Прощальное тепло…
По Млечному пути косые ливни
Падучей, яркою звездой
Под чужим небосводом,
С перевернутым месяцем,
Как кораллом по сердцу
Твоя боль обожжет изнутри,
В аквамарине лагуны морской
Отразится сияние вечности
И в глазах неразгаданных серо-зеленых
Вспыхнет пламень вечерней зари…
Твоя честь мне порукой – я забудусь
В объятиях нежности –
Милый, самый близкий мне человечек,
Ты поверь, что потеряный рай
В полумиле от нашей любви.
Мой полуостров
Разбирая шкаф рискуешь
Наткнуться на мужской скелет
В море ядовитые медузы, но жалят они
Только тех, кто тронет их…
Каждый вечер, обходя полуостров
Очарованная его изгибами
Понимаю, что похож он на большую
Подводную лодку, обнаженную наполовину
Здесь под ногами щебень
И рыжая земля
Кусок земли ничейный, где при желании
Историю переписать и сочинить
Способен тот, кому не лень
Преодолевать ступени вверх
Где круче кажется земной абрис.
И птицы звонче, но хор цикад умолк
До будущего лета, под аркой подвенечной
Брачующихся слышен трепет сердца,
И голос падре звонкий: Аллилуйя!
Выходит замуж дочь короля
В наряде пышном – торжество момента
И лепестками роз усыпана дорожка
Все как обычно в это лето,
Хотя на календаре уже сентябрь,
Лишь попрохладней ночь указывает это
А в остальном цветение и буйство зелени
Нет изнеможденности печати
И та печаль, что сопровождает осень
Здесь приказала долго жить весне,
Когда на родине очень депрессивно
Мечтаешь о земле, где круглый год тепло
Под ноги б сыпалась спелая черешня
Из-за ограды улыбался желтый абрикос
Теперь смоковница мне перебегает путь
И Олива кудрявая плодами темными
Смотрит в облака, где даль уходит
Прямо в небо, к Богу,
И каждый ищет в ней себя, свою дорогу
Мягкий квадрат
Ты будешь смеяться моим тайным желаниям:
Стать еще более рыжей как в Пятом элементе
Мила Йовович, сделать цветное тату
На плече – дракон на мече – летящим
К белоснежному облаку,
Научи меня делать двойное сальто
Стоять на голове долго-долго
Когда в очередной раз рак свистнет
Скажи ему, что он свободен…
Заключенная в оболочку слов: неприлично,
Держать спину прямо и ряд стройнее,
Иногда хочется вырваться из бутылки джинна,
Чтобы не уподобляться девушкам из высшего общества –
Джин+тоник приятный коктейль и хорош
От малярийных укусов
Можно как Черчилль – чистый джин со льдом –
Обнаженный мартини, когда на столе
открытая тобой бутылка вермута,
Едва уловимый, тонкий такой аромат…
Что хочется снова влюбиться
В тебя заново, когда при виде меня
Тебя било мелкой дрожью как лист осенний…
Отправиться снова в путешествие свадебное
на немыслимо далёкий
Тропический остров и глядя в иллюминатор
Тебе хотелось прожить эту жизнь снова и снова
И ускользнув от бдительных стюардов
Заниматься любовью неистово так
Словно завтра тебя ждет расстрел перед строем
Линии судьбы
Десять вещей про себя,
Которые держат в секрете – уже не тайна
Мир стал прозрачным и хрупким как стекло
В час икс когда луна скользнёт за косогор
Сметливый дворник собирает мётла,
Брошенные ведьмами, боль отступает,
Висит хрустальный и прозрачный воздух
Одно видение тебя преследует…
По гулкой мостовой звонкая повозка,
В ней гроб, лошадь пугливая несется,
Ящик падает, рука покойного свисает
О, страшно боязно, но ты завороженный
Уставился в открытую ладонь,
Ты хиромант, читающий все линии судьбы
Как вдруг…
Рука покойника тебя хватает за лицо…
Тот ужас и смертельная тоска, твой
Бег ночной, заводит сердце с ненормальной
Частотой, такой, что вынужден проснуться
Холодный пот, смертельная тоска
Ты будто в двух мирах, они пересеклись…
Твою земную ипостась возвращает солнце,
Но взгляд твой обращен по прежнему к Луне
Она источник беспокойства,
Ей подчиняется морской прилив
И тьма послушная нам посылает козни,
А тайна скрытая и непрочтенная той ночью
Была близка как никогда к открытию
Секрет Полишинеля прост: ты видела свою
Ладонь и бывшее некогда синим
Падало с неба ажурным дождем
Сольфеджио Вознесения
Причудливая смесь французского фарфора
Японской каллиграфии и русской речи
Заполнили словарь мой, плечи –
Во власти крыльев баттерфляй,
Нет логики, но есть полёт с тарзанки,
Вниз головой в расщелину реки:
В головокружительный, стремительный
Поток – Нет самоубийцам, – есть расчёт,
Что дан природой птицам, когда в полете
Чайка выхватывает рыбу из воды, пикируя
И попадая точно в цель…
В созвездье Гончих Псов висит твоя мечта,
А тебя в КПЗ, за распитие шампанского
В общественном месте: Товарищ дежурный,
Знайте, если кто-то стремится к своей звезде
Значит это безотлагательно нужно,
Странно, что не всем приходит в голову
Разуваться в чужой квартире,
След черный от сапога невежественен, груб
Это от дешевой ваксы или паркет плохой
Интересно, для смены власти,
Важен протест снизу или мятеж сверху?
Локон, что палец теребит задумчиво
Скоро начнет свою взрослую кудрявую жизнь
Из окон открытых приморского южного города
Голос мамаши: Яша, как ты держишь
Скрипку, мы начинаем урок или будем шутить?
Влажные тихие сумерки заползают во двор…
День августовский последний
От Рождества Христова,
Выглажен фартук, висит в шкафу
Новая школьная форма
Среди будущих коричневых, синих…
Там, у Покровских ворот, мы люди из будущего
Ручейками стекались к морю цветов,
Нас насильно затягивало и мы исчезали
Бесследно в водовороте будничных
Взрослых, уже не таких интересных,
Как в детстве – дел…
Исцеление музыкой – обращенье трезвучий
И пусть семь богов, творящих нот,
Окраску придают созвучиям
Берите звуки До и Ре в мажоре
Еще немного света солнца – Соль,
Прощальным взглядом окидывая лето,
Блажен, кто слышит музыку любви!
Сияющее облако
Это облако, сияющее светом
Появилось в пещере,
Где родился Христос
Нам сегодня таким всем правильным,
В это чудо поверить не просто…
Осязать, потрогать, увидеть,
А иначе представить сложно:
Конденсат водяного пара,
Залетающий в грот к младенцу…
Но когда врасплох, неожиданно,
Как гром среди ясного неба –
Счастье бежит навстречу
В красной простой рубашонке,
Глаза у него цвета неба, яркий
Букет васильковый,
Со временем не стирается
Память, лазоревый цвет…
В сиянье плачущей травы
Своей серебряной звезде
Молится кузнечик
На обетованных небесах
След облачный не тает
Жемчужные ливни,
Искрящийся свет –
И путь твой тернистый
Пока только-только очерчен.
Despacito
Летний вечер. Склянок звон
Молодежь в шары гоняет
Этот стук и этот звон
На-по-ми-нают:
Шаловливый детский бег
Звон пасхальный за окном
По сценарию судьбы
Бог здесь лучший режиссер.
Мой талисман – куриный бог
С дыркой посредине
Убережёт от бед, невзгод
Улыбкой сквозь глазок,
Уплывают годы кораблями
В дальние-предельные чертоги,
Мой король у зеркального пата
В смущении, одинокий.
Медленно-медленно, –
Поёт Джастин Бибер
Шаг за шагом я покрываю
Тебя поцелуями – Despacito
У меня учащается пульс…
Я подписываю стены твоего лабиринта
Превращая их в манускрипт,
Красота – это пазл и чтобы его собрать
Шаг за шагом начнём путешествие
По твоим любимым местам,
Где на пляже в Пуэрто-Рико
Изучают науку любви двое…
Солнце медленно скрылось за горой –
Через неделю осень,
Королева-ферзь объявляет шах
Его Величеству Королю
Акуна Матата
Чужие стихи – это твое восхождение
/А восхождение всегда мучительно/
Когда Сальери пытается понять
Всю глубину трагедии, кто гений
Из фортепианной глубины
Моцартовского Реквиема
Ответом были лишь щелчки
И завершающим аккордом выстрел:
Гений и злодейство!
Умение читать стихи,
Не только радость,
Способна преображать
И находить прекрасное царица Грусть,
А в комнате звучит
Вальс До минор Шопена,
В котором слышится,
Как плачет за окном
Последний лист осенний,
Холодный ветер треплет кудри
Капризно-утонченный, грустный,
Как вечер золотого дня…
И словно море выплаканных слёз,
Круженье, солнце, игры над волной
Воздушных бабочек, стремительных стрекоз
Как будто всего лишь день один
Продлилась жизнь твоя,
И лунная дорожка, по которой
На лодке ты и я – мелодия любви
Сияние луны в серебряной оправе
Похож на луч утраченной надежды…
Но правда в том, что солнце всходит
И тогда, когда его не видно
И на рассвете вновь зальет всё светом
И бабочка легко перепорхнёт
С цветущей сакуры на гиацинт душистый
Мой Сен-Жан-Кап-Ферра
Эти тихие улочки
Превращаются летом
В бурные реки –
Дорогих авто,
Бегущих к морской воде.
Полуостров тщеславия,
Вечных надежд,
Мой Сен-Жан-Кап-Ферра –
Я твоя навеки…
Часами болтаясь в соленой воде,
Боюсь стать сардиной,
Вяленой рыбкой к пиву,
Эти яркие блики на дне
Рисовал пластилиновый бог во сне
Мне осталось прочесть эти символы:
Свежесть лаванды, теплые губы
Звёзды глаза в синеве,
И белые-белые сны…
Где над тихими улочками
Золотые стихи восходящей Луны
Сопромат
За морями, за долами и за дальними горами
Нет тех плит, где память зло колдует
Ворожила – счастье, выпало – несчастье,
Каждой по серёжке, чтобы не обидно…
Хочешь, чтоб за тебя кто-то решал
Все вопросы – так не бывает,
Вертится, крутится мир вокруг тех,
Кто знает: за красным флажком – премия
Или прихлопнет крышка…
Легче суму, чем из тюрьмы разглядывать
Вышку, там за офшором другие будут
Игрушки, почти неприкасаемый и
Почитаемый бонз или цэ душка…
Но почему-то завидуешь всем
Белоснежным судам заморского чуда,
Весь Капитал изучи, не поймёшь что откуда,
Лохом родился, лохом ты был и лохом
Помрёшь, покуда – время настанет лечь
В домовину, которая – всегда одинаково
Впору и фарисею и мытарю…
•
Из новостей:
Россияне держат в офшорах активы, равные 75 процентам
нацдохода
Высший пилотаж
Высший пилотаж –
Это мысленно рисовать
На обратной стороне зрачков
Облака,
Когда не спится…
Вводить себя в самогипноз,
Когда тебе страшно –
Это мол мне только снится…
Высший пилотаж –
Не желать зла другому:
А это значит, –
Не желать жены ближнего своего,
Снять с себя последнюю рубаху
Как в ту большую войну
В эвакуации,
В знойном Ташкенте,
Когда вкусную урючину
Придвигал поближе к тебе,
Минуя своих детей,
Пожилой узбек
И ты не отплатишь ему за это
Через много лет,
Называя презрительно «чурка»…
Высший пилотаж –
Это всегда оставаться человеком,
Когда хочется хрюкать
От собственной значимости
Высший пилотаж –
Это желтая голова подсолнуха,
Неизменно обращенная к солнцу
И это когда
Ты можешь чувствовать боль другого
Как свою собственную…
Высший пилотаж –
Это умение наслаждаться мгновением,
Видишь вон висит красивое облако,
Зацепись за него и ПОЛЕТЕЛИ!!!
Сон осени – Вивальди
Ты мое лекарство, лучшее из зол
Летаргия, отдохновение, катарсис
Ты моя любовь, мой долгий сон,
Дрёма с ленью, с утренним лучом
Обрывок фразы…
Не знаю правда это или сон,
Когда сощурив глаз,
Я бормочу невнятно о Бодлере,
Ко сну второму уходя неторопливо
Где влажная трава на берегу и сумма
Одиночества равна нулю, где розовый
Фламинго наяву и рифма меткая сидит
Не в клетке – в сердце, а жизнь моя –
Энциклопедия, открытая на слове
Счастье, страницу обдувает ветер,
На подоконнике – этаж последний, верхний
Страшно и оттого еще прекрасней,
Веселее… когда с карниза кормишь голубей
И в воркованье слышится Вивальди:
Бодрящий воздух, сад осенний
Трубят рога и рыщет гончих стая
Охотники идут по следу
Стрелой промчался зверь
Но злая свора его загнала насмерть
В темной чаще – L’Autunno – и падая
Во сне мы кажется, взлетаем
По музыкальной лестнице:
От До на самый верх…
Монолог пилота
говорила «люблю», а сама –
тень искала заблудшую чью-то,
эту женщину бог сотворил из чужого ребра,
не понять мне ее никогда до конца:
то ли сфинкс, то ли Будда…
моя женщина –
это плывущие в небе
перламутровые облака…
в восходящем скольжении всё выше и выше…
окруженный другими, такими же птицами близко,
я ловлю свою тучку,
подбираясь все ближе –
это радужное облачко радугой в небе повисло…
в бесконечные дали уплывает, любимая,
её призрачность
в золотой предзакатной мгле…
очевидная ветру,
моя штормовая окклюзия
и набухшие тучи слезами небес на щеке
Па-де-де или бумажный танец
Когда горит в закатном полумраке
Цвет ярости и цвет огня
Я маленькая балерина,
Танцую па-де-де и фуэте в канкане
И как насмешницу луну,
Лулу зовут меня…
Когда в таверне затихнут голоса
И смех умолкнет
Повиснет ночь в медовой шкурке,
Желая отдохнуть,
Настанет час, когда под звездным небом
Для рыб в пруду и зеленеющих лягушек
Мой танец вдохновенный начнется на лугу
Босые ноги холодит роса полночная
Лист подорожника накинет плащик тонкий
И до утра подпрыгивая звонко
Кузнечик с муравьем прислуживают мне,
Короткий дивный летний сон
Как ты прекрасен!
В прожилках мраморных и перламутре
Танцуйте, господа, пока не кончен вечер,
Где будут сожжены и крылышки и перья
В огне большой единственной любви…
Статус выживания
В мире где шёпот
Волны с волной, –
Барашек пенный след
Сухой листок магнолии
К ногам принес
Безымянный ветер
Играет Джошуа Каприз
Молитвенно-красивый
И все семь футов наклоняясь
С чувственною силой
Смычком по струнам –
Расправляют парус,
Стремительный и полный
Как капюшон хранителя змеи…
И в стойке королевской рати
Бегущей кромкой вдаль
Пока не станут точкой
Нездешняя печаль
Где яхтенные гонки –
Благая цель
И статус выживания
Рыбовожатая
Из всех земных существ
Я самая счастливая,
Рыбовожатая –
За мной идет косяк
Позвольте насладившись случаем
Вам рассказать всё; что и как…
Вначале ты бросаешься в пучину
Она как истинная леди
Приветлива, но сдержанна и холодна
И обойдя уже свои чертоги
Теплеет взгляд и в дар мне милость
Видения иных миров и таинство стиха,
Елена и Парис, неужто это было
И яблоко раздора и дар богов?
Какое это счастье – плыть, забывшись,
Что подо мною тысяча веков…
Ты первая всегда и будешь лучшей
Пока твой взгляд не переживет меня
Из радуги волшебной, сорок сороков
Из пены нежных орхидей
Платье твоё белое, венчальное
Бурлящая волна и сладостный поток
Луч, по косяку, взмывающий впотьмах…
Здесь плоскодонки смешны, наивны…
Все больше яхты: с мотором, без –
И если парус, то парус видно
От дюйма А до дюйма S
Любуюсь каждой, впитав навеки
Закатный силуэт, абрис кормы.
Когда б вы знали на каком из них
Доплыли до Нового Света
Вы были бы изумлены…
Лежит на дне сокровище морское
Большой испанский галеон
Поднять бы наверх, да за такое
Не жалко жизни,
Приключенье века!
Полундра! Свистать всех на́верх!
Рубить канаты и отдать концы!
Снимайте якорь, поднимаем парус
Вперед, вперед, любимые гонцы…
Мне снится – под созвездьем Ориона
Небесный галеон – на нем,
Как будто из тончайших облаков
Черный лебедь. И голоса матросов:
Тысяча чертей! Я вижу берег!
На борту уже золотой миллион
…А в антильском порту
Легкий предутренний бриз
Как цветок распускается бриг
На борту стоит, лица уже не видно
Любимый капитан Легран,
Бегу навстречу, как бегут,
Завидя воду
Жаждущие путники пустыни
Как бегут навстречу Солнцу,
Руки распахнув как крылья
Обогнать меня способны
Только ангелы навстречу,
Но и это сновиденье
Как любимое виденье
Много лет бежит назад…
Будто лестница
В старинном доме,
Куда карабкаюсь
Лучом, взбегающим впотьмах
И скатываюсь кубарем
Как некогда ребёнком
Который год, который год подряд.
