Йоханнес Вильгельм Йенсен
Тихое прозябание
Люди, проходившие по дороге мимо купеческого дома, могли видеть, как из окна, выходившего в сад, осторожно высовывается длинное дуло ружья. Кое-кто останавливался в сумерках, недоумевая, что бы это значило. В селении стояла мертвая тишина. Был сентябрьский вечер.
Раздался выстрел, и тут многие побежали в сад, посмотреть, что случилось. От скворечника шел купец, держа за крыло мертвую сову.
А подстрелил ее Нильс-Кристиан. Нильс, который еще недавно был солдатом. «Здорово!» – подумали все. На заборе палисадника висела клетка с живой совой. Купец поймал птицу в скворечнике, куда она залетела, чтобы разорить скворцов. Вот купец и посадил ее в клетку, приказав Нильсу-Кристиану встать у окна с ружьем и подстеречь самца, когда тот прилетит в усадьбу.
– Может, и эту убить? – сказал Нильс. – Она свое дело сделала.
Сунув руку в клетку, он вытащил подсадку. Они поглядели на грешницу, вращавшую в полумраке желтыми глазами и изо всех сил старавшуюся клюнуть Нильса. Он размозжил сове голову об угол дома.
К ним подошли четверо-пятеро парней; собравшись вместе, они не торопились вступать в беседу. Купец пошел в лавку и вскоре вернулся обратно с бутылками пива в обеих руках.
– Ну ты и мастер стрелять!
И все они, довольные, уселись на краю канавы.
– Да, ты малый не промах, стрелять умеешь, – сказал Йорген Порс Нильсу-Кристиану и чокнулся с ним.
– Ведь ты сразил ее прямо на лету. Нильс скромно кивнул головой.
– Думаю, теперь они оставят в покое скворечники, – заметил купец. Они потолковали о том о сем; так прошло полчаса. Время от времени то один, то другой прикладывался к бутылке.
Вдруг Якоб, трактирщик, закудахтал, как курица, он что-то вспомнил.
– А я, знаете ли, могу рассказать вам новость – ведь Кирстине, дочь Питера Бака, выходит замуж.
– Да ну! – с интересом воскликнул Йорген Порс.
Трактирщик Якоб внимательно посмотрел на Нильса-Кристиана, которого непосредственно касалась эта новость. Но на лице Нильса ничего нельзя было прочесть, он даже не произнес ни слова.
– Ведь эта невеста у тебя на мушке была, – продолжал Якоб.
Нильс-Кристиан поднял бутылку и прежде, чем поднести ее ко рту, негромко обронил:
– Кто рассказывал тебе эти басни?
Нильс отпил из бутылки и громко выдохнул воздух носом, затем осушил ее и долго вертел в руках.
