Эшли Дьюал
Полуночная буря
© Эшли Дьюал, 2018
© Shutterstock, Inc., фотография на обложке, © 2019
© Никита Доронин, карта, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
* * *
Буря пришла. Прошептали ветра,
прилетевшие с края утеса.
Буря пришла. Голосил водопад
из далекой великой страны.
Небо покрылось аспидным туманом
мгновенно и лихо, без спроса.
Буря пришла, и нигде нам не скрыться,
коль мысли у бури страшны.
ЭРИДАН
Cтихия воды
Дом Атолла Полуночного
Супруга – Морейн Полуночная.
Дети – Фьорд Полуночный, Эльба Полуночная и Рия Полуночная.
Родная сестра Атолла Полуночного – Нейрис Полуночная.
Первый предок Полуночных – Ундина.
Предок, сражающийся в битве при Лаохесане Опаленном, – Лейстер Полуночный.
ВУДСТОУН
Стихия земли
Королевство Алмана Барлотомея Многолетнего
Супруга Алмана – Офелия Барлотомей из рода Уинифред.
Родной брат Алмана – Вигман Барлотомей Многолетний, правитель Станхенга.
Супруга Вигмана – Милена Барлотомей из рода де Труа.
Сын Вигмана и Милены – Вольфман Барлотомей Многолетний.
Радман Барлотомей Многолетний – отец Алмана и Вигмана Барлотомеев.
Первый предок Многолетних – Дворфман.
Предок, сражающийся в битве при Лаохесане Опаленном, – Теоман Многолетний.
ДАМНУМ
Cтихия воздуха
Вожак клана Утренней Зари – Эстоф с Фиэнде-Фиэль.
Супруга Эстофа – Бригида с Фиэнде-Фиэль.
Сын Эстофа и Бригиды – Аргон с Фиэнде-Фиэль.
Приемный сын Эстофа – Ксеон с Фиэнде-Фиэль.
Хуракан – мудрец и знахарь с Фиэнде-Фиэль.
Вожак клана Диких Шакалов – Ровен с Мурмонтис.
Вожак клана Черных Крыс – Нириана с Бесконечной Равнины.
Вожак клана Ночных Сов – Киган с Ибиской Возвышенности.
Первый предок – Сильф.
Предок, сражающийся в битве при Лаохесане Опаленном, – Рогир с Фиэнде-Фиэль.
ХАЛАССАН
Cтихия огня
Мертвая пустыня Опаленных
Лаохесан Опаленный – сан, поднявший восстание против народов Калахара.
Иохисан Опаленный – отец Лаохесана и правитель города Хорго.
Фархад – правитель города Фера.
Первый предок – Саламандр.
Алман
В тронном зале пылали рыжие факелы. Тени от огненных языков были похожи на гремучих змей. Они карабкались по деревянным стенам, плавали по холодному полу и сводчатому потолку, ползли по шкуре убитого медведя, брошенной перед дубовым троном. Пламя отражалось в черных глазах охотничьих псов, охраняющих покой короля, и освещало лицо самого Алмана Барлотомея Многолетнего, сына Радмана Многолетнего.
Он наблюдал за танцующим огнем, языки которого переливались кровавым багрянцем.
Двери тронного зала со скрипом отворились. Стюард в стальных доспехах подошел к королю и громко провозгласил:
– Вигман Барлотомей Многолетний, ваше…
– Впусти его.
Король Алман пренебрежительно отвернулся и сжал широкие подлокотники дубового трона. Костяшки его пальцев побелели. Он искоса взглянул на вошедшего в тронный зал младшего брата. Вигман Барлотомей остановился в центре зала, сложил перед собой руки. За его спиной захлопнулись двери.
– Ты хотел меня видеть?
Голос Алмана был холоден как лед:
– Надеялся на встречу, ведь ты давно не навещал меня, брат.
– У меня были причины, тебе о них известно.
Старший Барлотомей растянул губы в фальшивой улыбке и опустил взгляд на собственные пальцы. Ногти царапали дубовые подлокотники. Вигман невольно следил за руками брата.
– Ты здоров?
– Почему эти дикари все еще на моих землях? – Черные глаза Алмана сузились от гнева. – Ты дал мне слово.
– И я пытаюсь его выполнить.
– Пытаешься?
– Результат требует времени, – упрямо отвечал Вигман.
Лица братьев были похожи, но глаза Вигмана отливали серой дымкой, а не угольной чернотой. Младший Барлотомей перенес вес с правой ноги, которую поранил во время охоты, и расправил плечи. Облаченный в зеленые шелка и черный атласный плащ с вышитым золотыми нитями дубом, Вигман выглядел статным и грозным.
– Народ из Долины Ветров упрямый. В Дамнуме не осталось скота.
– И причем тут мои леса?
– В твоих лесах много еды.
– Но это мои леса, – прогремел Алман и встал с трона. – Ты, – он указал на Вигмана пальцем и пренебрежительно сморщил нос, – ты должен защищать наши земли.
– Я защищаю их.
– Вигман Барлотомей – мой главнокомандующий, а не городской шут.
– Не стоит, – попытался прервать его Вигман, но Алман пропустил его слова мимо ушей. Короткие черные волосы старшего Барлотомея отливали сединой, у губ притаились морщины. Он приблизился к брату и показался ему невероятно старым и уставшим.
– Вздор, – прошипел Алман. – Вудстоун – самое большое королевство Калахара. В Арборе родился Первый Человек. Мы не речные шуты из Эридана. Не дикари с Дамнума. Мы не мертвы, как огненные люди Халассана. И мы все равно пресмыкаемся перед всеми, будто земляные черви.
– Наши города контролируют торговлю. Наш флот контролирует южный берег. Мы контролируем Калахар.
– Я контролирую. Мой флот. И мой город. А твои воины с каменных земель не могут справиться даже с общинами мальчишек из Долины Ветров.
– Мои воины умрут за Вудстоун, – грубо отрезал Вигман и приблизился к брату почти вплотную. Они молча смотрели друг на друга.
От каменных плит под ногами тянуло холодом. Когда-то давно в этом зале сидел Радман Многолетний, а двое его сыновей дружно разглядывали шкуры убитых им животных, привезенных с охоты. Много воды утекло с тех пор…
– Ты дал мне слово, – повторил Алман Барлотомей.
– Мне нужно время.
– Его больше нет.
Вигман нахмурил черные брови и отступил назад. Что-то было не так. От Алмана исходил странный холод, который исходит от земли, скованной вечной мерзлотой.
Вигман стиснул челюсти:
– Я не понимаю тебя, брат.
– Ты потерял мое доверие.
– Осторожнее…
– Ты мне больше не нужен.
– Не нужен? Я Вигман Барлотомей Многолетний, сын Радмана Многолетнего, глава Станхенга. Военачальник целого войска Каменных Сердец! Это моя земля и мой народ!
– Когда-то ты был великим воином.
– Когда-то ты был великим королем!
Алман Барлотомей зло прищурился. Смертельный яд забурлил в его венах, в глазах полыхнули яростные искры. Оскорбленный Вигман стоял неподвижно и с вызовом смотрел на брата.
Внезапно в руке Алмана появился нож. Возможно, он и сам не понял, как обхватил огрубевшей ладонью холодную рукоять клинка. Алман Барлотомей вонзил лезвие в сердце когда-то любимого брата и зашипел, будто дикий зверь:
– Я великий король.
Вигман инстинктивно схватился за плечи брата и с ужасом посмотрел в его аспидно-черные глаза. Перед ним стоял чужак. Безумец. Он скалился и рычал, пока жизнь медленно уходила из тела Вигмана.
– Король, – Алман вонзил клинок глубже, – твой король.
Он резко отступил назад. Лезвие плавно вышло из груди Вигмана, кровь полилась на зеленый бархат и каменные плиты, и он рухнул на пол, не издав ни единого звука.
– Ты сделал это, – прошептал женский голос, и Алман резко обернулся.
У дверей стояла его жена – Офелия Барлотомей из рода Уинифред. Она с недоумением смотрела на лужу багровой крови, растекающейся по серым стыкам.
Внезапно в окна тронного зала ворвался свирепый порыв ветра. Огонь в факелах потух, но затем вспыхнул вновь рыжими столбами. Раздался оглушительный грохот.
Каменная плита под телом Вигмана Барлотомея раскололась на несколько частей, и земли Вудстоуна содрогнулись с такой силой, что покрылись гигантскими трещинами, словно дьявольской паутиной.
Алман отступил назад и обезумевшим взглядом посмотрел на бушующее пламя, ревущее как зверь. Огненная стихия проснулась после долгой спячки.
Клятва была нарушена.
Эльба
Бурлящие потоки воды с оглушающим грохотом падали вниз и сливались с океаном. О красоте бухты Дор-Валхерен ходили легенды. В утренний зной прохлада океана освежала кожу, а вечером вода превращалась в черную бездну, на поверхности которой появлялась серебристая лунная дорога.
На берегу в окружении семи гигантских водопадов и витиеватых речных хвостов находилось поселение речных людей, верующих в то, что нет ничего более красивого, чем капли воды, падающие с неба. Это поселение было центром дома Эридан – дома Атолла Полуночного, сына Схельды и Мальстрема Полуночного. Семь водопадов сливались в один бурлящий массив, а в центре, под потоками белой воды, стоял величественный замок, высеченный из черного горного камня. Из-под него вырывались гигантские струи воды, врезавшиеся в реку с оглушительным шумом. К замку вели широкие каменные ступени, а к ним – два деревянных моста через реку.
Перед воротами располагалось шаманское поселение, в котором на рассвете и на закате звучало пение селянок, провожающих мужчин за добычей и плетущих рыбацкие сети. Их голоса сливались с шумом воды и разносились по окрестностям вместе с ветром:
Народ у реки упрям и опасен,
В глазах его кроются жизни истоки.
Одним лишь ударом природы всевластной
Способны забрать вас с собою потоки.
Одно лишь мгновение, и мир замирает,
Предчувствуя ливня горячую стужу.
Не бойся, народ у реки не стреляет,
Пока сила моря – властитель над сушей.
На берегу океана, встав коленями на мокрые камни, стирали одежду женщины. В плетеных корзинах лежали разноцветные ткани, а прибой окрашивался в темно-коричневый и черный цвета.
Неожиданно к селянкам подбежала молодая девушка. Она присела на камни рядом с одной из них и сказала:
– Как я устала!
Нейрис Полуночная, родная сестра Атолла Полуночного, вождя Эридана, взглянула на племянницу и изогнула черную бровь.
– Что же тебя так утомило?
– Фьорд никогда не научится меня слушать.
– Он и не должен тебя слушать. – Нейрис подняла потяжелевшую мокрую рубаху и вновь окунула ее в воду. – Фьорд твой брат, а не прислуга.
– Он просто невыносим. – Эльба подняла глаза к небу и провела кончиками пальцев по шероховатому камню. Капельки воды поблескивали на нем, точно алмазы. – Вы с отцом не ссоритесь. Ты злишься на него?
– Почему я должна на него злиться?
– Он говорит тебе, что делать.
– Он мой вождь. И только потом мой брат.
Эльба сморщила нос. Разве должна она прислушиваться к брату лишь потому, что он старше ее на несколько лет? Он не бегает так же быстро, как она. Не забирается на скалы так же быстро, как она. Не плавает так же быстро, как она. Единственное, что Фьорд сумел сделать быстрее Эльбы, – это родиться на свет. Она любила своего брата, но жутко злилась, когда он не воспринимал ее всерьез и смеялся над тем, что она всего лишь девчонка. А делал он это постоянно.
Эльба заправила за ухо выбившуюся прядь. Неожиданно порыв ветра пронесся над головой, вновь распушив ее волосы и взметнув подол широкого платья. Эльба скользнула взглядом по горизонту и блуждающим гребням волн, а затем обернулась. Там, вдалеке, в окружении белой дымки виднелись каменные пики ее родного дома, замка Дор-Валхерен. Эльба вернулась бы домой, но не желала встречаться с Фьордом, который вновь посмеется над ней и расскажет всем о том, как она вернулась, не поймав ни одной рыбешки.
– Раз уж пришла – помогай, – внезапно сказала Нейрис и передала Эльбе несколько тяжелых льняных платьев. Девушка качнулась назад, едва не рухнув с камня, а Нейрис подкинула ей еще юбок и снисходительно улыбнулась. – Ничего, милая. Пусть эта ноша будет самой тяжелой в твоей жизни.
Эльба бросила мокрые тряпки в корзину и провела тыльной стороной ладони по лицу, как вдруг раздался сильнейший грохот. Она резко выпрямилась и уставилась на водопады. Там с громкими криками взметнулись в небо десятки птиц. Земля задрожала под ногами. Вода в бухте покрылась крупной рябью, словно под ней затряслось морское дно. Эльба перевела испуганный взгляд на Нейрис и увидела в ее глазах первобытный ужас.
– Что это? – спросила какая-то женщина, указывая на океан. – Что это там?
Эльба прищурилась. Она готова была поклясться, что водопады перестали шуметь, а волны – хлестать о скалы. Бухта Дор-Валхерен застыла. Размытая темная полоса возникла над линией горизонта. Эльба в недоумении наклонила голову, присмотрелась и почувствовала, как внутри все сжалось. Она вскочила на ноги и прошептала:
– Это волна.
– Что?
– Волна! – Эльба в ужасе схватилась за руку тети и потянула ее к себе. Корзина с одеждой перевернулась. Вода отошла от прибрежных камней и заскользила к гигантскому лазурному валу, надвигающемуся на Эридан, словно упряжка морских коней. – Уходите!
Толпа взорвалась криком. Женщины кинулись вон от берега, а Эльба вновь закричала:
– Уходите скорее!
Нейрис сорвалась с места и потащила за собой племянницу, но та никак не могла оторвать глаз от синей стены, приближающейся к бухте. Она смотрела в лицо ужасу. У него не было глаз, но он тоже смотрел на нее, у него не было языка, но он говорил с ней. В ее самых жутких ночных кошмарах небо не было таким голубым, а солнце таким теплым. В ее кошмарах было темно и тихо, но сейчас стоял нечеловеческий грохот. Люди кричали, а земля под их ногами раскалывалась, покрываясь мелкими трещинами. Они падали и поднимались, бежали и снова падали. Нейрис пыталась протолкаться вперед, но узкие улицы Дор-Валхерена были заполнены обезумевшим людским потоком, покрываевым желтой пылью. Она в панике обернулась и увидела смертоносную волну почти у берега Дор-Валхерена.
– Быстрее, Эльба! – взмолилась Нейрис, сжимая руку племянницы. – Быстрее!
Сердце вырывалось из груди. Эльбу толкали из стороны в сторону, истошный женский крик стоял в ушах. Ноги заплетались, путаясь в брошенных сетях. В глубине души Эльба понимала, что боги покинули их. Она, хрипло дыша, окинула безумным взглядом орущую толпу и побежала вперед.
Внезапно она заметила знакомый силуэт на одной из прибрежных скал. Маленькая фигурка пыталась вскарабкаться на вершину водопада, но скатывалась вниз. Ее слабые руки не могли удержаться, а ноги скользили по мокрым камням.
– Рия, – прошептала Эльба и в ужасе распахнула глаза. – Рия!
Она выпустила руку тетушки и бросилась в сторону. Нейрис завопила, словно дикое животное, потерявшее своего детеныша. Она попыталась кинуться за Эльбой, но обезумевшая толпа несла ее к горному замку, будто поток рассвирепевшей реки. Нейрис кричала, а Эльба бежала со всех ног к маленькой сестре. Она видела, как Рия скатывается вниз и камни падают из-под ее ног в морскую бездну.
Эльбу толкали со всех сторон, ее волосы постоянно цеплялись за чью-то одежду или руки. Она, как змея, шипела и извивалась среди чужих тел, пытаясь пробиться к водопаду, но внезапно упала. Толпа потащила ее по пыльной дороге. Эльба ударилась лицом о землю и зажмурилась от боли. Топот сотен ног гремел в ушах. Девушка закрыла уши руками и, крича от бессилия, попыталась встать, но снова упала. Слабая и перепуганная, она хватала ртом горячий воздух и пыталась рассмотреть сестру за фигурами пробегающих людей. Эльба зарычала от злости и попыталась встать на ноги, но снова получила удар по лицу. Перед глазами взорвались тысячи звезд, она покачнулась, однако все же сумела удержать равновесие. Девушка помотала головой, пытаясь прийти в себя, и вновь кинулась к водопаду.
Гигантская волна создавала чудовищный гул. Эльба запрыгнула на выступающий камень, подтянулась и поползла вверх по скале, громко дыша. В груди словно горел пожар, пальцы предательски дрожали, но Эльба продолжала карабкаться вверх. Она оказалась у верха водопада в считаные минуты, подбежала к выступу скалы и упала на колени перед обрывом. Там, за двумя каменными пролетами, на одном из уступов стояла ее сестра. Рия подняла на нее перепуганные глаза и заплакала в голос.
– Я здесь, – горячо воскликнула Эльба. Она спустилась вниз по прочной лиане и спрыгнула, приземлившись на корточки рядом с сестрой.
Рия порывисто обняла ее, но Эльба, не мешкая, подтолкнула сестру к выступу:
– Забирайся. Живее!
Океан грохотал сродни грозе. Сестры карабкались вверх по скале, а под водопадом неслись перепуганные люди. Горный замок не смог бы защитить их от гнева Пифии. Но люди думали, что морская богиня не причинит им вреда, и бежали к своей святыне.
Эльба забралась наверх и помогла Рие. Они остановились у самого края и посмотрели на водную толщу, обрушившуюся на Дор-Валхерен.
Волна поглотила берег, словно синяя бурлящая лава, и направилась к поселению. Люди сбивали друг друга с ног, кричали и плакали, но боги не вмешивались. Эльба видела, как под белой пеной исчезал народ ее отца. Волна приближалась к возвышенности, на которой стояли они с Рией. Эльба была уверена, что смертоносный поток воды не доберется до них, но сердце у нее сжалось.
– Не смотри, – приказала она дрожащим голосом и крепче обняла сестру.
Бежать было некуда, разве что спускаться вниз. Девушка взглянула в лицо стихии: бездна отразилась в ее голубых глазах и внезапно… застыла.
Огромная водная толща остановилась, будто врезалась в гигантскую прозрачную стену. Капли воды обрушились на сестер и улетели прочь, подхваченные буйным ветром. Эльба ошеломленно посмотрела вниз и увидела отца.
Атолл Полуночный стоял перед волной со вскинутыми к небу руками. Его губы шептали обращения к Белой Пифии, глаза были закрыты, а плечи вздрагивали в такт водным раскатам. Океан слушался его. Атолл произносил слова все громче и четче, руки его тянулись все выше и выше. Безумные порывы ветра пытались сбить его с ног, но он стоял ровно и непоколебимо.
– Вакан Танкэ, он схимила йя те ван вахин ха! – прогремел Атолл и открыл глаза. Он взглянул на океан, его челюсти сжались. Кровавая капля скатилась по его лицу и упала на пыльную землю. – Вакан Танкэ, он схимила йя те ван вахин ха! Ван вахин ха!
Синяя стена начала уменьшаться. Атолл сделал шаг вперед. Его губы вновь зашептали слова на древнем языке, и Эльба в растерянности нахмурила лоб. Она не знала мертвого языка. На нем разговаривал только ее отец. Когда она спрашивала, кто научил его общаться с духами, он отвечал – Морана.
В землях Калахара люди так называли смерть.
– Отец… – Эльба проследила за тем, как морское чудовище возвращалось в океан, и решительно шагнула вперед. Она потянула за собой сестру и принялась спускаться вниз по острым неровным скалам.
Атолл Полуночный рухнул на колени, как только вода покинула Дор-Валхерен. Он оперся ладонями о мокрую землю, устало прикрыл глаза и прислушался к привычному рокоту падающей воды и журчанию пресноводных ручьев. Восстание родной стихии породило в его душе немалый страх. Речные люди служили Пифии и преклонялись перед морской богиней, но сегодня она наказала их. Вождь Эридана боялся ответов, ведь они сулили большую беду.
– Атэ… – зашептала за его спиной толпа. Когда-то он сам рассказал им о значении этого слова. Люди подняли вождя с колен и протянули к нему свои руки. – Атэ.
– Атэ!
– Наш отец.
Атолл утер кровь с подбородка, посмотрел на разрушенные дома и лодки у берега и почувствовал себя совершенно разбитым. Он не смог спасти всех.
Он был отцом для тех, кто выжил, и предателем для тех, кто умер.
Неожиданно сквозь толпу к нему прорвались дочери. Рия расплакалась, вцепившись в его мокрые руки, а Эльба остановилась напротив. Его старшая дочь разговаривала с ним так же, как ее мать, – взглядом.
– Вы целы, – сказал Атолл хриплым голосом. – Где Фьорд?
– Я не видела его.
– Не видела… – Он обвел людей тревожным взглядом и поправил льняную накидку. – Я буду ждать вас в Большом зале. Нейрис?
Нейрис вышла вперед. Ее светлое платье было разорвано до самых бедер, а на лице виднелись свежие царапины. Атолл коснулся пальцами ее ран и отвернулся.
– Собери людей и помоги пострадавшим. Я хочу знать, кого мы потеряли.
Он еще раз обнял Рию и вновь посмотрел на Эльбу. В его серых глазах вспыхнуло беспокойство.
– Отыщи Фьорда. Вы нужны мне.
* * *
В Большом зале собрались старейшины всего Дор-Валхерена. Старики в льняных плащах окружили Атолла Полуночного, восседавшего на троне, похожем на открытую пасть речной змеи. На ее раздвоенном каменном языке сидел вождь, а два ее огромных глаза наблюдали за всеми собравшимися, словно всевидящее око.
Эльба стояла рядом с братом. Фьорд был выше ее на две головы. Его короткие, черные, как у отца, волосы местами были седыми. В роду Полуночных мужчины рано седели, будто им рано приходилось взрослеть. Фьорд угрюмо посмотрел на сестру и вновь перевел взгляд на отца. Ему не понравилось, что Эльбу пустили на заседание совета. По его мнению, женщинам незачем заниматься делами государства.
Но отец с ним не согласился.
– Это всеобщая напасть! – громко провозгласил Атолл Полуночный, и в зале стало тихо. От каменных стен эхом отдавались раскаты падающей воды, стоял полумрак. Черные стены, словно застывшая лава, уходили в потолок и сливались в единый острый купол.
Атолл поднялся с трона. Он выглядел изнуренным и усталым.
– Мы разгневали богов, и Пифия наказала нас.
– Рыбы в водоемах стало меньше, – пролепетал старик в синем балахоне и подошел к вождю. – Богиня предупреждала нас, но мы не слушали.
– Рыбы в водоемах столько же, сколько и было.
– Обвиняешь меня во лжи, Оронт?
– А ты что, рыб пересчитывал, Изар?
– Мы давно не получали вестей с Востока, – вмешался старший сын главного визиря. Его отец еле ходил, борясь со старостью, и потому он посещал заседания вместо него.
– Восток давно интересуется только Востоком! Вудстоуну нет дела до Эридана. А значит, и Эридану нет дела до Вудстоуна.
– Боги наказали бы тебя за такие изречения, Оронт.
– Я верен Пифии, а не гордецу Алману Многолетнему. За это меня надо наказывать?
В Большом зале вновь поднялся шум голосов разгневанных старейшин, и Атолл хлопнул в ладони. Все замолчали и уставились на него. Из его носа потекла кровь. Эльба шагнула вперед, но Фьорд остановил ее.
– Не позорь отца, – отрывисто бросил он. Его черные брови сошлись на переносице. – Сейчас он вождь Эридана, а не твой отец.
– Ему плохо.
– Отец справится.
– Я должна принести чистый платок.
– Ты должна слушать его, – едва слышно сказал Фьорд, – раз уж тебя пустили.
Эльба возмущенно посмотрела на брата и отвернулась. Ее руки сжались в кулаки. Она приказала себе успокоиться, но все равно отчаянно злилась и не понимала, отчего Фьорд так относится к ней. Исподлобья она следила, как на лице отца появилось задумчивое выражение, как он медленно вернулся на трон. Атолл положил широкие ладони на каменные острые змеиные клыки.
– Сегодня вечером мы обратимся к богам за помощью. – Его тон не допускал возражений. – Боги укажут на избранного, и избранный отправится в Черные Топи за советом Змеиных жриц.
«Рифтовые Болота», – подумала Эльба и растерянно вскинула подбородок.
По залу пронесся встревоженный шепот. Перепуганные селяне, казалось, даже отшатнулись от вождя после его слов.
С Черной Топи никто не возвращался прежним человеком. Жрицы требовали плату, высокую плату. Однажды боги выбрали маленькую Тэису. Ей предстояло спросить совета о течении Лазурного океана: рыба ушла из-за того, что вода стала невероятно холодной. Змеиные жрицы велели провести ритуал подношения богу солнца. Через несколько дней рыба вернулась в Дор-Валхерен. Но Тэиса лишилась возможности иметь потомство – Змеиные жрицы прокляли ее род.
Змеиными жрицами становились женщины королевской крови из рода Полуночных. Когда они умирали, их относили в Черные Топи, где они перерождались в черных ведьм.
Мать Фьорда, Эльбы и Рии тоже была там. Она умерла, рожая третьего ребенка.
– Вы можете идти, – провозгласил Атолл и махнул рукой.
Старейшины направились к выходу.
– Фьорд, Эльба! – Брат и сестра остановились перед нефритовой стеной. – Останьтесь.
Фьорд подошел к отцу первым. Он решительным шагом пересек темный холодный тронный зал, опустился на одно колено и преклонил голову. Этот спектакль заставил Эльбу закатить глаза. Она скрестила на груди руки и медленно побрела к отцу.
– Как ты себя чувствуешь? – спросила она у отца и искоса взглянула на брата. – Вставай уже, рыцарь. Сейчас он твой отец, а не вождь.
Фьорд оценил насмешку сестры, но не улыбнулся. Только когда за последним старцем закрылась дверь, он поднялся с колена и выпрямил широкую спину.
– Вот теперь Атолл – мой отец.
– Прекратите, – Атолл угрюмо прищурился, – возможно, Пифия наказала нас за ваши споры. Ты ее брат, а она твоя сестра. Это не изменится. Это единственное, что важно в вашей жизни.
Эльба пристыженно опустила взгляд в пол, а Фьорд виновато нахмурился. Он всегда хмурил лоб, когда хотел извиниться, но не мог признать своей ошибки. Этому Фьорд научил и Рию. Она постоянно строила из себя страдалицу, когда нужно было отвечать за свои поступки. Эльба расправила плечи и направилась к огромной расщелине, из которой лилась ледяная горная вода. Там она нашла небольшой кусок ткани.
– Ты сильно устал, – прошептала она, выжимая тряпку.
– Устал.
– Ты спас нас всех, – пылко сказал Фьорд и с гордостью посмотрел на отца. Всю жизнь он хотел лишь одного – не стать для него разочарованием.
– Я спас не всех. В этом и проблема, Фьорд. Магия уберегла нас лишь частично.
– Только не надо винить себя, – возмутилась Эльба и промокнула подбородок отца. – Морана приходит за всеми, ее нельзя победить.
– Мы и не должны победить смерть. Мы должны ее предотвратить. Заметили ли вы что-то странное, что не случалось раньше?
– Я не знаю, отец.
– Я вчера проснулся посреди ночи от голоса вашей матери. – Атолл поднялся с трона и задумчиво спустился по трем каменным ступеням. – Она велела мне попрощаться.
– С кем? – не поняла Эльба.
– Не знаю. Она предрекла большие перемены и исчезла, едва я открыл глаза.
– Духи опять говорили с тобой. Мне они не докучают советами.
– А ты разве готов их слушать? – Атолл криво улыбнулся и похлопал Фьорда по плечу. – В вас течет моя кровь. А значит, вы тоже связаны с духами водной стихии. Вы скоро научитесь контролировать свои способности. Я впервые понял воду, когда чуть не утонул.
– Да, – протянула Эльба, – мы помним эту историю.
– И мы послушаем ее еще раз, – с нажимом процедил брат, метнув в сторону сестры недовольный взгляд, – если ты захочешь.
– Нет. – Атолл утомленно покачал головой, направляясь к выходу. – Помогите Нейрис, найдите еще целителей и предоставьте кров в замке тем, кто лишился жилья.
Фьорд проследил взглядом за тем, как вождь Эридана покинул зал, и собирался последовать за ним, однако едва он двинулся вперед, его окликнула Эльба.
– Спасибо.
Фьорд повернулся к сестре и недоуменно вскинул брови:
– За что на этот раз?
– Ты не рассказал отцу о том, как я опозорилась на рыбалке.
– И к чему ему об этом знать? Думаешь, речной вождь обрадуется, когда узнает, что его дочь не в состоянии рыбу поймать? У него сейчас и без того дел хватает.
– Почему ты злишься на меня? – возмутилась Эльба и пронзила брата обиженным взглядом. Этот взгляд отец называл немой стрелой. Эльба могла смотреть так, что хотелось провалиться сквозь землю, даже если ты не считал себя виноватым.
– Я на тебя не злюсь, – небрежно бросил Фьорд и направился к выходу.
– Злишься.
– Нет.
– Я что-то не то сделала или сказала? – не унималась Эльба, идя за братом.
Они вышли из зала и начали спускаться по витиеватой лестнице. Фьорд не смотрел на Эльбу, и это злило ее еще больше. Она попыталась обогнать его, но поскользнулась и едва не покатилась вниз. Эльба вскрикнула, но Фьорд тут же ее поймал.
В его глазах отразилась вселенская усталость, как будто ему уже надоело хватать ее за руку каждый раз, когда она оступается. Но Эльба редко оступалась. И это раздражало и пугало Фьорда еще сильнее.
– Смотри под ноги.
– Я случайно.
– Ты ведешь себя как капризная девчонка. Я не злюсь на тебя, я устал и мне страшно от мысли, что у замка лежат мертвые люди, что некоторых поглотил океан. Тебе нет до этого никакого дела?
– Конечно же, мне есть дело.
– Тогда прекрати задавать вопросы. И сделай то, что велел отец.
Фьорд отпустил ее локоть и продолжил спускаться по лестнице, а у Эльбы перехватило дыхание. Она обиженно отвернулась и прикрыла глаза, не понимая, что происходит с Фьордом и отчего она чувствует себя так одиноко.
Фьорд вырвался на улицу и распахнул ворот льняной рубахи. Он прошел по мосту к поселению и увидел вдалеке тетю Нейрис в испачканном кровью одеянии.
На самом деле он злился на Эльбу. Он не хотел это признавать, но он не любил ее воинственный взгляд и упрямый нрав. Он должен был защищать семью вместе с отцом, а она постоянно оказывалась рядом и всюду совала нос. Из-за нее ему приходилось в два раза больше работать, в сотни раз сильнее стараться. Она ведь всего лишь девчонка, но соревноваться с ней было крайне сложно. Иногда отец так смотрел на нее, словно видел в ней достойную замену, и Фьорд ощущал себя ненужным, неправильным. Он знал, что у него прекрасная сестра, которая сумеет преодолеть любые препятствия, которая защитит свой народ. Вот только это была его ответственность и его долг как старшего сына. А не самой красивой девушки Эридана. А возможно, и всего Калахара.
Фьорд направился к Нейрис, сбросив с плеч плотную накидку.
Возможно, когда-нибудь он перестанет злиться. Он сменит Атолла на троне, а Эльба станет его верным соратником. Фьорд ждал этих дней, ведь не любить свою кровь – ужасное преступление. Он хотел успокоиться и надеялся, что однажды посмотрит на сестру без тени злости или зависти.
* * *
Кровавый закат озарил разрушенное поселение Дор-Валхерена. Пустые дома. Сети, брошенные на неровной дороге. Размытый берег. Уже больше пятидесяти лет природные катаклизмы не беспокоили Эридан. Пифия благословляла народ пищей и кровом. Но теперь привычный порядок вещей был нарушен и мирному существованию пришел конец. По крайней мере, так думал Атолл Полуночный, преклонив колени перед солнцем и обратившись к Белой Пифии с вечерней молитвой. Он знал: прямо сейчас народ Эридана взывал к богам, надеясь получить ответ. А еще он знал, что боги не ответят. Не сегодня. Вечерняя молитва впервые за долгую жизнь Атолла принесла тревогу вместо успокоения. Он поднялся с колен и направился к ритуальному кругу. Руки у него стали совсем холодными, тело била дрожь. Речной вождь говорил себе, что дело в слабости, но в глубине души понимал, что грядет нечто опасное, ведь его сердце чуяло беду.
Под грохот водопадов он приблизился к толпе, собравшейся возле реки Эридан. Люди тянули руки к звездам, уже появившимся на небе. Языки пламени извивались и рычали будто живые. Никогда прежде Атолл не видел такого буйного огня. Женщины и мужчины танцевали вокруг него и вытирали слезы, прощаясь с теми, кто больше не услышит грохота водопада и шума дождя. Морской зверь забрал в свои глубины шестнадцать человек, и Атолл знал, что теперь он не сможет уснуть шестнадцать ночей.
– Мы собрались здесь, чтобы просить совета у Белой Пифии, – провозгласил он. Люди выстроились в несколько линий. Повисла тишина, которую нарушали лишь треск гигантского костра и шум прибоя.
Худенькая и нескладная Рия подбежала к старшей сестре. Она считала, что Эльба – самая прекрасная девушка Калахара, а Фьорд – самый сильный человек Эридана, но не хотела становиться похожей ни на кого из них. Она избрала свой путь, хотела многое узнать, многое увидеть. Недавно ей исполнилось одиннадцать, а она уже прочла все книги в библиотеке Дор-Валхерена. Рия наизусть их выучила. Она не расставалась со старыми писаниями из замка, изучала записи визирей и старейшин. Под рукой у нее всегда был клочок пергамента, но отец не разрешал приносить его на ритуальный круг.
