Эшли Дьюал
Ночные животные
© Дьюал Э., 2023
© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2023
* * *
От автора: сюжет и герои являются выдумкой.
Любое совпадение или несовпадение с действительностью – решение писателя, вдохновленное его мятежной фантазией.
Глава первая
Комната
В этом мире существует три типа людей: такие как Артур Селиверстов, которым мало проблем; такие как Даниил Волков, которым вполне нравится просыпаться по утрам и жить в той реальности, которую прописал Иисус в сандалиях; и такие как Константин Ромал, которым хочется умереть с момента рождения.
Наглядные пути этих троих вряд ли пересеклись бы при обычных обстоятельствах, но что-то пошло не так в небесной картотеке – и священные бумажки перемешались.
Костя, Артур и Даниил одновременно покинули родовые гнезда и отправились в Санкт-Петербургский государственный университет, знаменитый одной из старейших библиотек России и талисманом, который наверняка году так в девяностом показался основателям вполне диковинным: черный двуглавый орел украшал не только логотип сайта, но и подушки, двери кампусов, кроссовки и форму спортсменов.
Поступить в эту обитель знаний и роскоши могли те, у кого были деньги, нужные знакомые или мозги. И да, это еще одна классификация трех типов личности, к которым относились Артур, Константин и Даниил.
Санкт-Петербургский университет считают одним из самых красивых университетов России. На кафедрах преподают ученые со всего мира, в кафетерии вполне сносно кормят, и еще в общежитиях не водится всякой недружелюбной живности и приятно пахнет.
Все это уже второй век заставляет особо озабоченных родителей натаскивать своих отпрысков, а богачей – выворачивать карманы. Иными словами, послужной список у университета превосходный, и если ты пересекал его порог, то машинально ступал на новую тропу в своей жизни и вскарабкивался на ступеньку выше по карьерной лестнице.
Под конец учебного года в газетах распинались о красоте Петергофа, восхищались культурным наследием Эрмитажа, анализировали потребительский рынок. И повторяли, что Санкт-Петербургский государственный университет «является центром российской науки и культуры». Могли не писать про всеми известный Петергоф, но фотография вуза ежегодно светилась на двенадцатой странице местного издания.
Артур Селиверстов газеты не читал. Он отдавал предпочтение черному зеркалу[1] и всегда относился с предубеждением к тем, кто ходил в библиотеку, а не скачивал нужные данные из социальной сети. Сбитый с толку и немного растерянный, Артур уставился на крышу каменного массивного сооружения, а потом изнуренно смахнул испарину с лица. Его золотистые волосы вились от влажности, а щеки краснели от любого намека на физический труд. Артур подхватил с земли тяжелые чемоданы и победоносно улыбнулся: он сделал это! Поступил в университет, ушел из дома, сам несет свои сумки и кивает каждому прохожему. Он готов общаться с любым, кто первый поздоровается. Довольный своим поведением, парень не сбавлял шага, пересекая узкие коридоры студенческого общежития, и поднимался по лестнице на шестой этаж, где находилась его комната – жилище на ближайшие четыре года. Ему с трудом верилось, что он выбрался из семейной паутины. Все оказалось куда проще, чем он предполагал. Артур прошел мимо незнакомых парней, небрежно кивнув им, а потом заметил три заветные позолоченные цифры на деревянной двери в конце коридора и чуть ли не рысью кинулся вперед, не обращая внимания на скрипучий линолеум под ногами.
– Ключи, – пробурчал он себе под нос и затормозил перед номером 602. Пальцы уже жгло от усталости. Артур попытался достать из кармана маленький ключ, который ему вручила пожилая женщина в очках в главном корпусе университета несколько дней назад, но внезапно дверь распахнулась и едва не заехала ему по лбу.
– Ой! – воскликнула женщина и схватилась руками за лицо. Она отскочила назад, и ее черные кудри взвились как пружинки. – Сынок, ты в порядке? Я тебя не ударила?
– Все отлично, – натянуто улыбнулся Артур.
– Бог мой, я не собиралась ломать тебе нос.
– Да, мой нос… мне дорог.
– Какой ты славный! – Незнакомка заулыбалась, отчего у нее появились морщинки около губ и небольшой второй подбородок. Руки у нее были полноватые. На талии висели складки, которые не скрывала, а подчеркивала обтягивающая оранжевая майка. Если бы мать Артура оказалась рядом, ее хватил бы инсульт. – Даня! – внезапно закричала женщина и взмахнула рукой. – Иди же сюда, это твой сосед! Какой у него мужественный подбородок. Тебе так не кажется?
Артур в очередной раз растянул губы в фальшивой улыбке, чувствуя, как дрожат его пальцы, стискивающие ручки чемоданов, и начал:
– Мне нужно…
– Даня!
Артур послушно замолчал, а на пороге показался щуплый темноволосый паренек с удивительно яркими глазами. Они у него были такими же голубыми, как Байкал или небо в ясную погоду. Незнакомец несколько раз дернул уголками губ, что выглядело странно, а потом высоким ровным голосом констатировал:
– Да, подбородок у него широкий и грубый.
Артуру не понравилось, что эти двое рассматривали его подбородок.
– Это очень интересное замечание, но мои руки сейчас отвалятся.
– О, ну конечно! Заходи давай. – Женщина отошла в сторону и кивнула, улыбаясь с теплотой и искренней радостью. Она проследила за тем, как Артур прорвался наконец в комнату, и подскочила, едва он бросил на пол багаж. Она смущенно поджала губы. – Бедный, почему тебя никто не проводил? Чемоданы, наверное, тяжелые.
– Да нет. Я… – Артур заторможенно осмотрелся. – Ничего особенного.
Его брови стремительно поползли вверх. Комната оказалась крошечной и уродливой, в ней едва умещались три высоких шкафа и три узкие кровати. Письменный стол, на нем – лампа, рядом – мусорное ведро. Широкое квадратное окно – то немногое, что делало эту каморку уютной и пригодной для жизни. Артур проговорил:
– Жестко.
– Ладно, устраивайтесь, – скомандовала женщина, – не буду вам мешать. Даня, ты помнишь, о чем мы с тобой договорились?
Даня согласно кивнул, а Артур присвистнул, не представляя, как разложить свои вещи. Согласно информации на официальном сайте, апартаменты для студентов «просторные и соответствуют всем требованиям обучающихся». Наверное, у администраторов произошел какой-то сбой и они забыли обновить данные, потому что у Артура не находилось слов, чтобы описать эту убогую конуру.
Артур услышал, как незнакомка расплакалась, но, когда он обернулся, дверь за ней уже закрылась. Он перевел взгляд на своего соседа и невесело пожал плечами:
– Расставаться всегда трудно.
– Ты прав, – согласился парень. – Я – Даниил Сергеевич Волков. Я буду учиться здесь, в Санкт-Петербургском университете, и я твой сосед по комнате.
Артур вскинул брови, не представляя, зачем Даниил говорит очевидные вещи, но потом все-таки улыбнулся и шагнул вперед, вытянув руку.
– Артур Се… – Он запнулся, сжав ладонь Даниила. – Попов. Артур Попов.
– Попов, интересно. Александр Степанович Попов изобрел радио путем многолетней исследовательской работы.
– А знаешь, правда ведь. Я об этом не подумал.
– То, что очевидно для одних, таковым для других не является.
– Точно, – усмехнулся Арт и отступил назад. – Ты уже давно здесь?
– Я приехал сегодня, как и все первокурсники, потому что я поступил…
– Нет, я к тому, давно ли торчишь тут.
– Торчу? – Даниил нахмурился. На его невинном, каком-то детском лице не было и намека на щетину или легкий пушок над губой. Синяя рубашка плотно застегнута под самое горло. Штаны поддерживал широкий кожаный ремень коричневого цвета в тон ботинкам. Парень наклонил голову. – Я не торчу.
– Да я просто… – Артур растерянно взмахнул рукой. – Думал, приеду первым, а ты, видимо, ночевал под дверью. Хотел кровать первым занять, да? Так я и подумал.
– Зачем мне это делать? Я ночевал дома, в Кингисеппе[2].
Блондин застыл, с прищуром осматривая своего соседа: он или издевался, или у него были какие-то проблемы с головой. Артур сомневался, что этот худощавый и прямой, как струна, Даниил мог притворяться, имея такие невинные голубые глазища.
– Ладно. Тогда кровать себе выберу я. – Парень вновь осмотрелся и понял, что ничего не поднимет ему так настроение, как место рядом с окном и письменным столом. Правда, на матрасе валялись какие-то пакеты. Артур небрежно скинул их на пол. – Чей-то мусор.
– Нас должно быть трое. – Даниил присел в углу на кровать, которую он все-таки успел выбрать, и прижал ладони к коленям. – Завтра в полдень нам надо прийти в центральный корпус, где первокурсников…
– Трое? – удивился Артур, перебив соседа. Он затолкал чужие пакеты под стол, ближе к мусорному ведру. – Не выдумывай! Мы и вдвоем тут едва поместимся.
– Я не выдумываю.
– Третью кровать поставили здесь по ошибке.
– Вынужден не согласиться. Судя по всему…
Дверь стремительно распахнулась, как будто кто-то толкнул ее ногой. Даниил подпрыгнул от неожиданности, а Артур обернулся, закрыв плечами часть света, лениво рвущуюся из окна, отчего в комнате стало еще темнее.
Константин Ромал пересек порог, сжимая в обеих руках картонные пакеты, набитые всем, что он успел вынести из дома. Он остановился под пристальным взглядом соседей и повел плечами:
– Чего уставились?
Артур удивленно посмотрел на него. Новенький сосед показался ему довольно самонадеянным, раз задает вопрос таким тоном. Однако ни Артур, ни Даниил не решились ему ответить. У Константина были прямые аспидно-черные волосы, которые почти полностью закрывали шею и касались плеч. Кожа в полумраке комнаты казалась бронзовой, подбородок покрывала легкая щетина.
Костя прошел в комнату и бросил пакеты на стол, едва не повалив древнюю лампу. Он осмотрелся, а потом внезапно нахмурился.
– Мои вещи? – Черные блюдца метнулись к Артуру.
– Какие еще вещи? Ты про этот мусор?
Константин хмыкнул. Он посмотрел в зеленые глаза Артура, гадая, специально блондин нарывался или у него были проблемы с инстинктом самосохранения?
– Верни на место! – без особого энтузиазма отрезал Ромал.
– Будь попроще, парень!
– Я – сама простота.
– Мне показалось, койка свободна.
– Тебе показалось.
– Может, сбавишь обороты? – Артур сделал шаг вперед, недовольно сведя брови, но Константин только прыснул. Он приблизился к блондину и посмотрел на него так, что в комнате воцарилась тишина. В его расслабленной позе читалось столько агрессии, сколько даже примерно не было в напряженно стиснутых челюстях Артура.
– Еще раз прикоснешься к моим вещам, сломаю тебе руку! – он произнес угрозу, не убирая холодной ухмылки с лица, и Артур сразу понял, что шутки с новым знакомым плохи. С разбитой губой и шрамом над правой бровью он выглядел как минимум жутко, а может, и опасно. Артур хотел ответить, но потом отступил. Он уехал из дома не для того, чтобы напроситься на неприятности в первый день самостоятельной жизни. В первый час. Такое самообладание было ему чуждо, но он умудрился успокоиться.
– Мы отлично поладим, – наконец съязвил Артур.
Константин равнодушно отвернулся и сбросил с плеч дырявую джинсовую куртку.
– Сомневаюсь.
Даниил нервно постукивал пальцами по коленям, наблюдая за тем, как мрачный и уже уставший от разговоров темноволосый парень высыпает на кровать вещи из пакетов и складывает их на полки рядом стоящего шкафа. Двигался он непринужденно. Возможно, в его планы не входило знакомиться с соседями, но Даниилу этот план не нравился. Разве разумно враждовать с тем, с кем ты живешь?
– Так. – Даниил резко подорвался с постели и стрелой подлетел к новому соседу, вытянув перед собой руку. – Меня зовут Даниил Сергеевич Волков. Я буду учиться здесь, в Санкт-Петербургском университете, и я твой сосед по комнате.
Черноволосый парень обернулся и лениво посмотрел на парня, на его ладонь и подрагивающие губы. Константину показалось, что это нервный тик, хотя прежде он не встречал людей с похожим недугом. Возможно, парень боялся или же смущался, но глаза его смотрели ясно и сосредоточенно, что заставило Константина примирительно кивнуть.
– Константин Алейо[3] Ромал. – Он пожал юноше руку.
– Приятно познакомиться, Константин.
– Взаимно, Даниил.
– А я Артур.
Даниил наклонил голову и совершенно серьезно отрезал:
– Я помню, как тебя зовут.
– Да я не тебе, – отмахнулся блондин и закатил глаза. Ему вдруг показалось, что он разговаривал на мертвом языке. – Зачем мне второй раз тебе имя свое называть?
– Возможно, ты решил, что я его уже забыл.
– Я так не решил.
– Это хорошо, потому что я помню, что ты Артур Попов, как и Александр Попов.
Артур сложил на груди руки и с интересом изучил лицо Даниила Волкова. Все это было довольно странным. Чемоданы Арта до сих пор валялись в центре комнаты, но он не спешил их разбирать. Куда больше его занимали новые соседи.
Раньше Арту не составляло труда найти общий язык со сверстниками. Хотя у этого, возможно, были причины. Именно те причины, из-за которых Арт ушел из дома.
– Судя по всему, сейчас самое время удалиться, – глядя в пол, сказал Даниил, – мне кажется, мое присутствие может помешать вашему общению. А еще я чувствую, что у вас назревает конфликт, разрешение которого мне не под силу. – Он вытер руки о брюки. – Мы слишком мало знаем друг друга, чтобы я давал вам советы. Артур, Константин, – он робко кивнул, – до встречи! – А потом покинул комнату, не сказав больше ни слова.
Артур уставился ему вслед, а Костя отвернулся и продолжил доставать из пакетов мятые футболки и рубашки. Он запихивал майки на верхнюю полку, когда блондин развел руками в стороны и воскликнул:
– Ну и странный он!
Константин со вздохом обернулся. Отвечать не хотелось, но он почему-то сказал:
– Не странный.
– Смеешься? – Арт покачал головой. – Я никогда таких не видел. Забавный парень.
– Он болеет.
Константин закрыл дверцы шкафа и забросил пакеты под кровать. Присел на корточки и с трудом дотянулся до рюкзака, припрятанного за металлическим изголовьем кровати, пока Артур недоуменно смотрел на него, прищурив зеленые глаза.
– В смысле, болеет?
– В прямом смысле.
– Я бы не…
– Просто занимайся своими делами, ладно? – Ромал достал из рюкзака телефон и посмотрел на блондина, молясь, чтобы тот прислушался к его просьбе. От болтовни этой златовласой неженки у него разболелась голова. – У Даниила синдром Аспергера, или я ошибаюсь, не знаю. Но лучше просто помалкивай, уяснил?
– Что за синдром Аспергера?
– Опасная такая штука, передается воздушно-капельным путем. Смотри не заразись.
Артур нахмурился, а Костя усмехнулся и выпрямился, спрятав телефон в задний карман джинсов. Кулаки Артура зачесались и вспыхнули, но он стиснул зубы и глубоко втянул в легкие воздух.
– Верно, Арториус! – Константин хлопнул блондина по лопатке и, шаркая, поплелся к выходу. – Помалкивай! – Он захлопнул дверь, а Арт сжал пальцами переносицу и сердито плюхнулся на свободную кровать, которая располагалась в самом паршивом месте: в центре комнаты.
Над кроватью Константина было окно, кровать Даниила упиралась в стену, койка Артура стояла между ними, ничем не прикрытая, совершенно одинокая, и парень вдруг занялся самобичеванием. Возможно, нужно было приехать еще раньше.
Артур с неохотой выпрямился, достал ноутбук и оперся спиной об изголовье койки. Он открыл Skype и быстрым движением пригладил взъерошенные волосы. Матери не понравилось бы, как он выглядел. Возможно, стоило переодеться, прежде чем связываться с родителями, но шевелиться не хотелось, как и признавать свое поражение. К тому же его матери не понравилось бы все, что сейчас происходило в его жизни.
Арт откашлялся, расправил плечи и в очередной раз поправил волосы.
– Прихорашиваешься?
Артур опустил руку, а темноволосая девушка рассмеялась и тут же закатила глаза:
– Ты ведь не для своих соседей стараешься?
– Чепуху не неси!
– Как же быстро мне удалось задеть твои чувства. Слушай, опусти камеру чуть ниже, а то мама увидит разорванные обои и ее хватит удар.
Артур послушно опустил и пробурчал:
– Где родители?
– Поднимаются. Мама весь день ждет твоего звонка. – Алина оперлась подбородком о руку и со скучающим видом поглядела на улицу. Из окна на ее лицо лилось яркое солнце, отчего выглядела она такой же бледной, как Носферату из фильма ужасов Мурнау[4]. – Я так и знала, что твой отъезд сведет ее с ума.
– Она привыкнет.
– Уехал ты, а расхлебывать мне.
– Я переехал в центр города, а не на другую планету.
– А теперь попробуй объяснить это маме.
Сестра была младше Артура на год и три месяца. Из-за ее выразительных шоколадных глаз Арту приходилось драться со многими «нежелательными ухажерами», как называла их мама. Но об этих драках Алине никто не рассказывал. Несмотря на заметные различия в характерах, Арт и Алина всегда ладили друг с другом, а повзрослев, и вовсе стали лучшими друзьями. Семья Селиверстовых имела все, о чем мечтают обычные люди, и даже больше: катастрофическое отсутствие людей, которые общались с тобой из-за того, кто ты, а не из-за того, что ты имеешь.
Пока Артур Селиверстов притворялся тем, кем он не является, а Даниил Волков едва слышно подсчитывал шаги, сделанные от одного конца коридора до другого, Константин Ромал вытряхивал мелочь из карманов, злясь на свой телефон, который разряжался со скоростью света в самый неподходящий момент. Парень забросил монеты и оперся лбом о холодную металлическую коробку таксофона. Он зажмурился, прокручивая в голове список дел, как вдруг из трубки раздалось:
– Да.
Константин дернул уголками губ, что выглядело почти как улыбка, но глаз не открыл.
– Мам?
– Костя. – Женщина помолчала какое-то время, а потом спросила: – Ты в порядке?
– Все нормально.
– Мишто[5]. Я рада, что ты добрался без происшествий.
– Мама, я хотел перед тобой…
– Кто твои соседи? – Безразличием в ее голосе можно было заморозить весь Питер.
– Обычные соседи, ты скажи, ты помнишь, о чем мы договаривались? – Константин сжал в пальцах телефон и непроизвольно стиснул зубы. – Помнишь, что я тебе сказал?
– Не надо меня защищать.
– Что я сказал?
Женщина недовольно выдохнула, но все же ответила:
– Звонить тебе.
– Когда звонить?
– Судя по твоим наставлениям, каждые полчаса.
– Мама!
– Звонить тебе, если отец будет не в настроении.
– И я вернусь, – угрожая, процедил парень.
– Не вернешься. – Анна Ромал говорила совершенно спокойно, а грудь Кости так и пылала пожаром. – Ты сделал выбор, чаво[6], тэ дэл о Дэвэл э бахт лачи[7].
Константин собирался духом. Губа зудела, под футболкой горели синяки. Всего-то два, но достаточно большие. Юноша встряхнул головой и прижался лбом к аппарату.
– Учеба у меня в первой половине дня. Я подыщу работу, а в выходные постараюсь приезжать к вам, хотя бы раз в месяц. Он привел кухню в порядок?
– От нее мало что осталось после вашего разговора. – Костя крепче сжал пальцы. Он хотел ответить, но мать его опередила: – Я должна идти, моя смена не закончилась. Тебе не нужны деньги?
– Нет, у меня…
– Мишто. Мне пора.
Связь оборвалась, и послышались глухие гудки. Константин распахнул глаза и в растерянности уставился на телефон: бросила трубку. Он зажмурился, почувствовал, как пожар одолевает легкие, и со всей силы ударил кулаком по автомату.
Людская жизнь состоит из череды перекрестков. Человеку приходится делать выбор, и Константин выбрал свое будущее. Был ли он прав? Покажут ночи. Бессонными они будут или спокойными, зависит от его совести.
Глава вторая
Дуэль
Константину казалось, что никогда прежде он не жил в такой просторной комнате. Дома у него была убогая каморка, в которой едва умещались кровать и стол. В нынешней комнате имелся лишь один недостаток, и нет, не жесткий матрас.
Артур Селиверстов, казалось, ни черта не умел: ни подниматься со звонком будильника, ни складывать свои вещи, ни запирать на ключ дверь или выключать свет, прежде чем уйти.
У него не получалось ничего, кроме как действовать Косте на нервы. Уже на пятый день учебы выяснилось, что Арт никогда не моет за собой посуду. Еще ребята узнали, что он прежде не сталкивался с такой штукой, как готовка. Еда у него безбожно воняла, а на кастрюлях оставалась подгоревшая корка. Чем он питался и как выживал? На этот вопрос ответа, кажется, не существовало. Единственное, что Костя и Даниил точно знали: Артур громко храпит. Иногда Константину хотелось придушить его подушкой.
Начало новой недели не предвещало ничего хорошего. Арт проснулся после шестого звонка будильника, тем самым разбудив Даниила, которому поставили пары в этот день ближе к полудню, и резко вскочил. Он снова опаздывал. Кровать Кости была так идеально застелена, что Артур фыркнул, а потом нацепил первое, что попалось в поле зрения, и стрелой вылетел из комнаты. Вернулся за рюкзаком и опять убежал. А потом опять вернулся, потому что забыл сотовый телефон и ключи. Когда парень забежал в спортивный зал, переодетый в белоснежную форму для фехтования, держа под мышкой защитный шлем, студенты уже размахивали рапирами и наносили друг другу удары.
– Попов! – крикнул тренер, и Артур опустил голову. Кто мог подумать, что учеба в университете – это так сложно! – Ты опоздал.
– Я задержался.
– Задержался?
Тренер встал перед Артуром, сцепив перед собой руки. На вид ему не было и сорока. Глаза – темно-синие, глубоко посаженные, на лице ни одной морщины. Старила его разве что лысина, которая ярко переливалась в лучах солнца, рвущегося из гигантских витражных окон. Якунин Александр Андреевич ждал ответа, и тогда Артур сказал:
– Я должен был помочь.
– И кому же?
– Одной женщине. Она очень… старая.
– Старая? – Якунин наклонился к Артуру. – И как, помог?
– Разумеется.
– Она тебя поблагодарила?
– Мне не нужны никакие благодарности! – Парень натянул перчатки и кивнул так серьезно, будто они обсуждали будущее человечества.
– Я должен в это поверить?
– Было бы… чудесно.
– Чудеса оставь своей мамочке, Попов. Еще раз опоздаешь на мое занятие, можешь не приходить вовсе. Ты меня услышал? – Артур с неохотой кивнул. – Услышал?
– Да, тренер.
– Вот и отлично. У тебя проблемы только с фантазией или с фехтованием тоже?
Блондин высокомерно вскинул подбородок, впервые за все время нахождения в этом идиотском университете сказав истинную правду:
– Я был лучшим в своей школе.
– Лучше всех писал сочинения по литературе?
– Лучше всех фехтовал, тренер, – объяснил Артур.
– Давай посмотрим, – заливисто рассмеялся тренер и подозвал одного из студентов, отсиживающегося на скамье без дела. Спустя какое-то время Якунин вновь взглянул на Артура. – Сколько уже фехтуешь?
– Занимаюсь с двенадцати лет.
– Соревнования?
– На уровне школ.
– Медали?
– Есть парочка.
– Ну посмотрим на тебя.
Артур кивнул и натянул шлем. Проверил, чтобы горло было прикрыто. Сжимать в пальцах рапиру было так приятно, что блондин невольно улыбнулся. Он оценил взглядом своего соперника, встал в оборонительную позу и спрятал за спину свободную руку. Одно из самых приятных воспоминаний о прошлой жизни заключалось именно в этих шести, а может, семи секундах перед началом атаки. Под толстой маской он не был сыном богатейшего человека Питера, не был «Поповым», притворяющимся тем, кем он едва ли являлся. Он был парнем, который любил стук встретившихся рапир и закрывал глаза, когда судья поднимал его руку, а трибуны взрывались аплодисментами.
Мгновение. Стук. Удар.
Артур распахнул глаза и увидел, что рапира противника упирается ему в грудь.
– Не спи, Попов, – проворчал Якунин. – Заново!
Арт нагнулся, облизав губы. Тренер взмахнул рукой, и парень едва шагнул вперед, как вдруг его противник вновь оказался рядом, и, не успев отразить его удары, Артур в очередной раз проиграл. Неприятное чувство разлилось внутри. Парень прищурился и наклонил голову, совершенно не понимая, что происходит.
– Ты что там? – Тренер взмахнул руками. – Ворон считаешь?
– Я не… – Блондин раздраженно выругался. – Еще раз!
На этот раз поединок длился дольше. Артур свирепо наступал на соперника и нанес ему удар в плечо. Чеширская улыбка растянулась на его лице, но внезапно прямо перед ним, словно из-под земли, вырос тренер и спросил грозно:
– Что это было?
– В смысле? – Артур приподнял шлем. – Я выиграл.
– Выиграл? Ты на рапирах дерешься, не на саблях или же шпагах. Зона поражения – туловище, область, прикрытая курткой. Ты сыграл в нейтральную, и баллы тебе никто не засчитал бы. Слабый уровень у вас в школе, раз тебя считали лучшим, Попов.
Если бы Артур мог провалиться сейчас под землю, он непременно это бы сделал. Глаза Артура заволокло блеклой пеленой, и он видел, как губы Якунина двигались, но не слышал ни слова. Он робко сжимал в пальцах рукоять рапиры и думал: «Что, твою мать, происходит?» Он прокручивал и прокручивал этот вопрос в голове и не мог, как ни пытался, отыскать нужный вариант ответа.
– Талант у тебя есть, – где-то на заднем фоне распинался тренер, – заниматься нужно дольше, а усилий прилагать больше. И только тогда…
Артур нахмурился. Фехтование всегда приносило ему удовольствие. Он так легко им занимался, считал незатейливым и развлекательным видом спорта. Родители были уверены, что у него дар, а в школе Артура называли малолетним гением. Но в университете его положил на лопатки первый попавшийся студент. Сказать, что это ударило его по самолюбию, – это ничего не сказать. Сбитый с толку, он кивал тренеру, а потом ушел в раздевалку, тихо бормоча: «Твою мать, твою мать». Выбрался из скорлупы? Хотел ощутить всю гамму человеческой многогранности и прелесть естественного отбора?
Поздравляем, Артур! Теперь ты официально спущен с небес на землю.
Совершенно противоположные мысли занимали Константина, когда он покидал просторную аудиторию после лекции Славина по уголовному праву. Dura lex sed lex[8] – так он начал, и Ромал принялся записывать за ним каждое слово.
Константин спускался по лестнице, чувствуя себя мелким муравьем в сравнении с внушительным корпусом Санкт-Петербургского университета. Здание юридического факультета не было самым красивым, но Косте оно виделось Олимпом, Эверестом. Он даже представить не мог, что когда-нибудь станет студентом юрфака. Но уже сегодня он покидал здание вместе с остальными ребятами, как везунчик из Питера, заслуживший место среди счастливчиков.
Костя прошел вдоль улицы, разглядывая дома, которые так и норовили скрыть от всех солнечные лучи, как вдруг на перекрестке он заметил девушку. Если кто-то и разгадал тайную арифметику положительных и отрицательных зарядов, которым всего-то и нужно, что столкнуться в определенное время в определенном месте, он ничего об этом миру не поведал. Люди так и не поняли, что именно их привлекает друг в друге, и многие так и живут вместе, не имея на руках козырей. Возможно, у девушки длинные ноги, или красивые губы, или изящные формы.
– Почему ты так на нее смотришь? – раздался внезапно знакомый голос, и Костя еле слышно выругался. Он резко обернулся, а Даниил невинно пожал плечами. – Я увидел, что ты застыл, и решил задать тебе этот вопрос, но если ты не считаешь нужным отвечать, я не сочту это за грубость.
Ромал усмехнулся и продолжил идти, слыша, как Даня семенит следом.
– Я задумался.
– У нее правильные пропорции лица.
– Я как-то не обратил внимания.
– Ее зовут Елизавета Ланжерон. Она посещает со мной лекции по вычислительной математике и сидит на четвертом ряду вместе с брюнеткой, волосы которой подстрижены под боб. От правого уха до виска у нее выведена татуировка в виде китайского дракона.
– У Лизы?
– У ее подруги, волосы которой подстрижены под боб.
Константин немного помолчал, а затем сказал:
– Мне без разницы.
– Твое поведение говорит об обратном, но я не отрицаю ту часть личности, которая предпочитает скрывать от окружающих истинные желания.
Даниил кивнул сам себе, а Ромал хмыкнул и поправил ремень рюкзака. Когда они проходили мимо Елизаветы, он взглянул на нее, но затем отвернулся. Красивая, улыбающаяся и наверняка чрезмерно богатая. Константин потер подбородок. Мать всегда говорила, что он заглядывается на то, что никогда не будет ему принадлежать, но у Ромала на этот счет имелась своя философия, которая позволила уличному отбросу найти в себе мужество пойти против семьи и традиций и поступить в один из престижных университетов страны. Константин точно знал: если захочешь – получишь.
– Откуда ты родом? – внезапно спросил Константин и посмотрел на Даниила.
Даня воодушевленно расправил плечи, обрадовавшись, что сосед нарушил тишину и пошел на контакт. Даниилу необходимо, чтобы с ним шли на контакт. Он прижал руки к бедрам и ровным голосом выпалил:
– Я родом из Кингисеппа, он расположен в ста трех километрах от Питера. Мою мать зовут Ирина Волкова, она вдова, ей сорок два года. Мой отец скончался от рака легких шесть лет назад, его звали Сергеем Волковым. Шестьдесят процентов больных умирают при диагностировании данного онкологического заболевания, сорок процентов выживают, мой отец не относился к сорока процентам. Большие цифры. Маленькие шансы.
Костя, нахмурившись, посмотрел на парня и покачал головой:
– Паршиво, мне жаль.
– Почему тебе жаль? Ты его не знал.
– Я знаю тебя.
– Верно. – Даня почему-то улыбнулся.
– Ты поступил на математический?
– Бакалавр компьютерных наук. Собираюсь специализироваться на информационной безопасности. Программная инженерия интересует меня во вторую очередь. Исходя из тех данных, что я имею, я могу сделать вывод, что ты бакалавр права. Довольно интересный выбор специальности для человека с разбитой губой, и я связал специальность и разбитую губу только потому, что обычно люди, которые не находят справедливости в жизни, ищут ее в статьях закона. Ты вполне можешь пресечь мои догадки, сказав…
– Эй, – Константин выгнул дугой бровь и покосился на юношу, – ты внимательный.
– Вынужден отметить, что это не всем нравится.
– Люди порой ошибаются.
– С рациональной точки зрения это неисполнимо.
Константин покачал головой, растянув губы в ленивой ухмылке, и осмотрелся.
Они с Даниилом учились в разных кампусах, но дорога к их общежитию сливалась в одну улицу. До общаги можно было добраться минут за тридцать, и не было ничего более классного, чем брести по мощеной дороге, не задумываясь о том, что поджидает тебя за порогом родного дома. Костя действительно чувствовал себя лучше и спокойнее, живее. Его прошлое пусть и маячило за спиной, но больше не преграждало путь. В крошечной каморке на шестом этаже у него было больше будущего, чем в доме с родными людьми. Единственной ложкой дегтя являлось отсутствие денег. Ромал хотел устроиться официантом в студенческое кафе и даже распланировал рабочий график, чтобы успевать на пары и не забивать на домашние задания, но в кафе ему отказали.
