Эн Ларго
Под покровительством ночи
Глава 2. Коронация с блестками фальши
Стучусь к отцу в кабинет и после короткого «войдите» распахиваю дверь. Он, как всегда, сидит за столом, полностью заваленным бумагами, очки чуть сползли на переносицу, а между бровей залегла глубокая складка.
– Это всего лишь я, – с улыбкой произношу, следуя к нему.
Черты лица отца постепенно расслабляются, он откладывает документы в сторону и снимает очки в тонкой черной оправе.
– Рад тебя видеть, Кейла! Как прошел день?
– Отлично. Можно уже поздравить с выигранной гонкой? – подхожу к креслу, на котором восседает отец, и как в детстве плюхаюсь на колени, обнимая за шею. Папа наигранно кряхтит и смеется.
– Если продолжишь расти, то в следующий раз ты меня попросту раздавишь!
– Ах, так?! Все, ты не получишь свой подарок! – возмущенно дую губы и прищуриваюсь, пряча венок за спину.
– Ну, нет! Не лишай меня этого удовольствия, – улыбается он, пытаясь поймать мои руки. – Тем более нельзя обижаться на правду!
– Правду? Ты назвал меня толстой! – восклицаю, прытко вскакивая с колен, и пячусь с подарком, зажатым в ладонях так, чтобы отец его не увидел раньше времени.
– Неправда! – хихикает он, и вокруг глаз появляются глубокие морщинки. – Я говорю, что ты продолжаешь расти, хотя уже на целую голову выше мамы.
Беззаботное настроение вмиг улетучивается. Вспоминать о маме слишком грустно и очень больно, ведь она не с нами…
– Так, где мой подарок? – прочистив горло, спрашивает отец.
Уже без прежней веселости подхожу к нему, водружая на голову корону, сплетенную из колосков, и один волосок впивается в ухо, отчего папа гримасничает, поправляя свой венец.
– Поздравляю с переизбранием на новый срок! – чмокаю его в щеку и, обняв за шею, устраиваюсь головой на родном плече.
– Спасибо, милая, – он прислоняется ко мне виском, нежно похлопывая по руке. – Нам всем ее не хватает. Ты же знаешь?!
Знаю, но от этого не становится легче! А еще хуже делается от того, что папа почти ничего не рассказывает о ее состоянии и не пускает в палату, обосновывая это тем, будто бы мама сама не хочет, чтобы ее видели в таком состоянии.
– Расскажешь, как прошла инъекция? – спрашиваю с надеждой, хотя уже знаю – я вряд ли получу желанный ответ.
– Не сейчас. Чуть позже. Нам нужно готовиться к вечеру, – обреченно вздыхает отец. Однако уверена, он рад победе и предстоящему празднику, ведь это означает, что в ближайшие пять лет никому не удастся сдвинуть его с занимаемой должности.
– Хорошо. Но после! Пообещай! – отстраняюсь, заглядывая в глаза темно-серого оттенка, окруженные почти черным ореолом по краям, так похожие на мои.
– Обещаю! – папа нежно проводит ладонью по моей щеке. Хочется сильнее к ней прижаться, почувствовать тепло, окутав ноющее сердце. – Но ты мне тоже должна кое-что пообещать.
– И что же? – вновь встречаюсь взглядом с отцом.
– Там будет Дэрел, прошу тебя еще раз присмотреться к этому парню.
– Серьезно? – от возмущения тут же расцепляю наши объятия, будто обожглась. – У меня есть Чарлз! Я уже сотню раз тебе о нем рассказывала! Но ты не перестаешь грезить этим союзом?! – отхожу к окну, выглядывая во внутренний двор, где садовники стригут и без того идеальный газон, подравнивают кусты и убирают опавшие листья. Наблюдая за их работой, тихо добавляю, не успев придержать язык за зубами. – Не говоря о том, насколько скользкий его отец!
– Кейла, о чем ты? Николас приличный и высокоуважаемый человек в наших кругах!
Ну, вот, опять одно и тоже, сколько бы ни пыталась убедить папу в обратном, он всегда встает на сторону своих советников. Тяжело вздыхаю, со злостью сминая белый тюль в кулаке, и подавляю бушующие внутри эмоции, будучи дочерью своего отца, я просто не имею права их показывать!
– Хорошо, – равнодушно произношу, уже готовая уйти. – Присмотрюсь!
– Кейла, не нужно так! Ты еще слишком молода, позже ты, возможно, сможешь понять все мои поступки и решения! – лицо папы вновь становится серьезным, какое часто приходится видеть. Взгляд из-под сдвинутых бровей, губы, сложенные в тонкую линию, глаза с холодным блеском.
– Возможно, – соглашаюсь, ведь иного выбора просто нет. Иначе мне не удастся покинуть кабинет отца, выслушивая еще одну длинную речь о моей несмышлености и недальновидности.
– Гости соберутся к восьми, будь готова, – он снова берет очередную папку, начиная ее пролистывать, а я выхожу из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.
Иду по залу, где пройдет торжественная часть. Повсюду снует персонал, расставляя разнообразные закуски на столы, расположенные вдоль дальней стены и укрытые белоснежными скатертями. Посередине друг на друге стоят фужеры в виде фонтана, позже его наполнят шампанским. В углу приглашенный ансамбль настраивает музыкальные инструменты. Создается впечатление, что вокруг творится хаос, но на самом деле все четко организовано, и уже через мгновение зал будет полностью готов для приема гостей.
– Мисс Холт, – здоровается пролетающая мимо Лея с очередным наполненным подносом. Киваю ей в ответ и подхожу к двойным дверям, выходящим в сад, но не успеваю их открыть, чтобы сбежать подальше отсюда, как из-за спины доносится голос моей помощницы:
– Кейла, я повсюду тебя ищу! Уже все ноги сбила, – жалуется Нора, обмахивая покрасневшее лицо. – Ты уже должна быть готова, как… – она смотрит на часы, и ее глаза округляются до размеров блюдца, – десять минут назад! – выдает помощница писклявым голосом.
– Да, да, – схватившись за резную ручку, как за спасательный круг от предстоящих многочасовых скучнейших бесед и фальшивых улыбок, с грустью все же отпускаю ее. Увы, сегодня не удастся скрыться от орлиного взора Норы.
К восьми часам, полностью собравшись, еще стою в комнате, разглаживая несуществующие складки на черном шелковом платье в пол, выигрывая себе дополнительные пять минут опоздания, словно демонстрируя протест. Однако выйти все-таки придется, а потому, поправив сползшую с плеча бретельку, спускаюсь в зал. Не успевают двери открыться, как знакомые окружают меня толпой, начиная расхваливать очередной наряд, неизменно прекрасную подготовку приема и поздравлять с победой отца. Натягиваю милую улыбку, поддерживая беседу, когда мимо проходит официант во всем белом с подносом в руках. Быстро протягиваю ладонь и хватаю бокал шампанского, это хоть и немного, но поможет скрасить унылый вечер.
Из дальнего конца комнаты доносится звон, призывающий гостей прекратить разговоры и повернуться к его источнику. Мой отец стоит на возвышении, темные волосы аккуратно уложены набок, черный костюм сидит безупречно, а обувь начищена до блеска.
– Благодарю всех, кто сегодня пришел! – разводит он руки в стороны, словно обнимая зал, и улыбнувшись, проходится взглядом по лицам собравшихся.
– Дочка президента, – издевательски шепчет Дэрел, подкравшись сзади и слишком близко склонившись к моему уху, чтобы нас никто не смог услышать. Его голос я никогда не спутаю ни с чьим другим. Низкий, с небольшой хрипотцой, а как он произносит мое имя… будто пропевая первые две буквы, как бы лаская их на языке. Передергиваюсь от дыхания, коснувшегося шеи, и шумно выдыхаю.
– Твой отец уже заливает горе двадцатилетним виски по случаю проигрыша? – тем же тоном отвечаю Дэрелу, на что тот хмыкает, а я горделиво приподнимаю подбородок, дабы сильнее позлить.
– Один танец мой! – уверенно говорит он, отстраняясь.
– И не мечтайте мистер Найт! – шиплю, разворачиваясь к нему, и из-за разницы в росте мне приходится запрокинуть голову.
Дэрел Найт безусловно красив, что невыносимо бесит, причем ему известно, какое впечатление он производит на женский пол, отсюда следует и слишком высокая самооценка.
– Ты же знаешь, я бы сам вряд ли это предложил, правда, кусачка?! – ухмыляется Дэрел, и на его правой щеке появляется небольшая ямочка, настолько милая, что хочется вцепиться в нее ногтями.
– Назовешь меня так еще раз, и я снова тебя укушу, только в этот раз вопьюсь в горло, чтоб наверняка! – зло цежу, сжав кулаки, вспоминая тот день из нашего детства.
Было прекрасное солнечное летнее утро, я устроила в саду чаепитие для своих кукол, бегая вокруг маленького столика и подливая несуществующую заварку из чайника, когда к нам заехал Николас Найт с сыном. Отец отправил мальчика в сад, тот долго наблюдал за игрой, а после начал говорить, как это глупо выглядит. Обидевшись, я кинула в него куклой, которой Дэрел затем оторвал голову, за что был укушен, сильно… С тех пор он не устает об этом напоминать, используя едкое прозвище. На его руке до сих пор, если внимательно приглядеться, можно увидеть след, оставшийся от моих зубов.
– Почему такая перспектива мне даже нравится? – шепчет Дэрел, снова склонившись к уху.
Хочу зарычать, но Найт быстро выпрямляется и, смеясь, уходит в противоположном направлении.
– Идиот! – фыркаю, борясь с желанием показать ему средний палец, но быстро вспомнив, где находимся, подавляю злость. Почему он всегда выводит меня из себя? Дэрел с легкостью пробивает мои стены непоколебимого спокойствия, заставляя лавину чувств и несдержанности вырваться наружу.
– Что, милая? – спрашивает находящаяся рядом миссис Томас, жена владельца завода перерабатывающей промышленности.
– Говорю, речь отца, как всегда, прекрасна!
Весь зал аплодирует папе, присоединяюсь к ним, неторопливо хлопая в ладоши, а щеки продолжают пылать от ярости, вызванной нахальным поведением Дэрела! Киран подходит к отцу и первым пожимает руку, далее постепенно подтягиваются все остальные мужчины, находящиеся в комнате, в том числе Николас. Мы встречаемся взглядами, и тот облизывает губы. Фу! Отворачиваюсь, возобновляя светскую беседу с Энни, Ребеккой и миссис Томас о самой обсуждаемой теме на сегодня – новой вакцине, способной остановить прогрессирующие болезни, вызванные вирусом Cem-29. Далее разговор перетекает к предстоящему празднику нашего города, путешествию миссис Шапорт, благотворительности для детей сирот, развернутой в школе Максвел, и еще кучи всякой всячины, от которой хочется начать зевать во весь рот.
К середине праздника я просто валюсь от усталости, но продолжаю поддерживать разговоры. Ноги нещадно ноют из-за высоких каблуков, не терпится поскорее сбросить туфли и окунуть стопы в ледяную воду.
