полная версия

Элэн Масанкин
Жадность

Глава 10

Гирра помнила все до момента падения. Она хотела убежать, но в последний момент, оказавшись на люстре, она придумала другой план. Сняв с себя туфли, девушка кинула одну из них в окно, создав видимость своего побега. Никто не посмотрел снова на люстру, ведь все были увлечены дракой, поэтому Гирра только выжидала момент. Благо, Голтер оказался прямо под люстрой. Он был уверен в своей победе, а потому не спешил атаковать, растягивая момент своей власти и победы.

– Забавно, хотела сказать то же самое! – крикнула Гирра, винимая последний крепеж.

Она хотела спрыгнуть с люстры обратно на занавеску, чтобы не упасть вместе с ней, но не предусмотрела один момент. Край ее длинного платья зацепился за одно из витиеватых украшений, не давая никуда деться. Времени порвать платье или попытаться выбраться тоже не было: тяжелый груз падал с огромной скоростью. Гирра даже не успела ничего сказать.

Последнее, что запомнила девушка, так это встревоженное лицо Вильгельма и его слезы, которые падали ей на лицо. Гирра даже хотела пошутить над этой ситуацией, как обычно смеялась над любой проблемой, но не успела, ведь мир очень быстро стал чернеть, а вместо слов изо рта девушки хлынула кровь.

Очнулась Гирра на мягкой постели. Вокруг было много подушек, а само одеяло приятно согревало. В этой комнате было окно, через которое было видно теплое июньское утро. Стекло не позволяло слышать шум, но почему-то Гирра была уверена, что где-то внизу щебечут птицы и шелестят листья кустарников. Девушка присмотрелась. Оказывается, среди десятков подушек была голова Вильгельма. Он сидел рядом на стуле, но, видимо, положил голову на кровать и так заснул.

– Мило, – Гирра даже не заметила, как сказала это вслух.

Но даже тихого голоса было достаточно, чтобы нарушить покой мужчины. Он сразу же открыл глаза и взволнованно взглянул на Гирру. Девушка даже не предала этому значения, ведь обычно Вильгельм всегда был обеспокоен.

– На люстрах я ещё не каталась. Но опыт был забавным – быстрее, чем на карете, – с улыбкой сказала Гирра, пытаясь разрядить обстановку и показать Вильгельму, что она в порядке. Мол, смотри – шучу, а значит с головой все в порядке.

– Гирра… – прошептал мужчина, после чего из его глаз хлынули слезы. Он мягко взял Гирру за руку и опустил голову, будто боялся что-то сказать.

– Так, что случилось, пока я спала? Если ты жив, значит мой план придавить Голтера сработал. Или я чего-то не знаю?

Вильгельм нерешительно помялся. Гирра начала терять терпение и хотела сказать мужчине, чтобы тот поторапливался с объяснениями, но вдруг он молча снял одеяло с Гирры. Тогда-то девушка поняла, что он так боялся сказать вслух и до сих пор не может произнести.

Одной ноги не было.

Обрубок левой ноги выше колена. Гирра смотрела на него, пытаясь поверить в нереальность происходящего. Этого просто не могло быть… Нет!

– Твою ногу придавила люстра. Остальные повреждения были несерьезными, но кости бедра были стерты практически в порошок. Если бы твою ногу не ампутировали, то пошло бы заражение, тогда ты бы…

– Умерла? Ха… Умерла?! – Гирра сорвалась на крик. Слезы сдерживать было бесполезно, ведь потеря ноги означала потерю ее привычного образа жизни. Это уже было равноценно смерти не только физической, но и моральной. –Ты шутишь? Вильгельм, я никто без активной жизни. А теперь я не то, что прыгать не смогу, даже ходить уже невозможно! Руки терять не так страшно, но ноги…

Вильгельм молчал. Он ничего не сказал, когда Гирра оттолкнула его от себя и когда начала кричать, кидая в него подушки.

На крик прибежала Виндетта. Она кинулась к дочери, но Гирра оттолкнула и ее, продолжая биться в истерике. Оба вампиры были готовы стерпеть все, лишь бы как-то облегчить страдания Гирры, но это было невозможно.

– Я впервые хотела поступить как герой! Спасти тех, кто мне дорог! Но теперь я инвалид без ноги и с уродливой рукой! Лучше бы я умерла под этой люстрой… Зачем? Зачем вы меня спасли? Нет… Зачем я вообще полезла вас спасать? Пусть лучше бы он убил вас, а я спокойно сбежала… Уходите! Прочь!!!

Гирра кидалась подушками до тех пор, пока они не закончились. Вильгельм взял Виндетту под руку и вместе с ней вышел из комнаты, напоследок сказав:

– Если бы я мог, то обменял свою жизнь на твою ногу. Но все, что я теперь могу, это быть рядом с тобой и заботиться, даже если в ответ на мою любовь я буду получать лишь ненависть.

Гирра не знала, сколько прошло времени прежде, чем ее глаза высохли, а голос охрип. Но все это время она продолжала смотреть на свою ногу, точнее на то, что от неё осталось.

Всю жизнь Гирра выживала благодаря своим ловким конечностям. Когда ее рука превратилась в ожоговую массу и даже касаться ее было невыносимо больно, девушка научилась даже стоять на ней и подтягиваться. Сколько переломов и синяков пережила, сколько ссадин и боли, но каждый раз Гирра находила в себе упорство бежать. Бежать ради того, чтобы жить. Остановиться и жалеть себя было равноценно гибели, а теперь, без ноги, бежать было не на чем. И не за чем.

Гирра видела таких, как она. И долго те не жили. Не имея возможности прокормить себя, люди медленно умирали от голода или быстро при помощи веревки.

Девушка посмотрела на костыли, которые стояли в другой части комнаты. Наверное, Вильгельм предусмотрел, что Гирра будет бросаться всем, что попадется ей под руку, поэтому обложил девушку подушками, а костыли поставил подальше.

Гирра приподнялась. Она свесила целую ногу с кровати, не решаясь встать. Но она должна. Бах! Первый шаг закончился падением. Гирра сжала кулаки до крови, борясь с желанием вновь закричать. Нельзя. Нельзя, чтобы кто-то слышал ее и пришел. Меньше всего на свете ей хотелось сейчас кого-то видеть, тем более Вильгельма, который несомненно прибежал, чтобы ее поднять.

Девушка могла доползти, но сейчас ей больше всего хотелось доказать самой себе, что она может передвигаться сама. Не важно как, даже прыжками, но сама. Эта вера была жизненно необходима в этот момент. Но едва ли Гирра поднялась, как вновь упала…

Уткнувшись лицом в ковер, Гирра бесшумно закричала.

Дальше девушка уже ползла. Наконец добравшись до костылей, она на них покинула комнату. Снаружи был лишь охранник, но на него Гирра даже не обратила внимания. Все вокруг сейчас казалось таким бессмысленным и пустым, что Гирра даже залилась истерическим тихим смехом.

Охранник вздрогнул и куда-то ушел, хотя сама Гирра даже не догадывалась, что он вообще стоял. Тихо смеясь и с пустым взглядом, девушка шла дальше. Минуя коридоры, Гирра наконец вышла к залу четвертого этажа. Изначально она хотела на крышу, но поняла, что на костылях это будет бессмысленная трата времени. Но четвертый этаж тоже должен был подойти.

Дверь на балкон открылась с противным скрипом. В лицо сразу же ударил теплый ветер, а солнце неприятно слепило глаза. Гирра зажмурилась, но к краю подошла. Внутри горело желание запрыгнуть на поручень балкона двумя ногами и, весело кружась, дразнить Вильгельма тем, что она упадет. Хотя они оба знали, что даже если девушка и свалится вниз, то всегда найдет способ смягчить падение даже без синяков. Но на этот раз было все иначе.

– Устала. Выживать, падать, страдать. Устала. – Гирра облокотилась на перила, отбросив костыли в сторону. Пора сделать то, что девушка хотела совершать сотни раз до этого. И если в прошлые разы у нее были силы вновь подняться, но в этот раз подниматься было не на что.

– Пока.

Гирра едва хотела перевалиться через перила головой вниз, как вдруг почувствовала чьи-то руки на своей талии. Конечно, это был Вильгельм. Он прижал к себе девушку и, как бы она не вырывалась, продолжал ее держать.

– Отпусти! Я все равно это сделаю сейчас или потом!

– Тебе зерна или хлеба? – крикнул Вильгельм. Гирра сначала подумала, что ей послышалось, но мужчина вновь четко повторил эту фразу. – Тебе зерна или хлеба?

– Ч-чего? – на мгновение Гирра даже перестала сопротивляться, так как не понимала, к чему была сказана эта абсурдная фраза.

– Ну… Птицы же едят зерно и хлеб. И летают тоже только птицы… Вот я и подумал, что ты птица и…

– Ты сейчас пытался пошутить? – предположила Гирра и, судя по раскрасневшимся щекам мужчины, оказалась права.

– У тебя это получается лучше. – Вильгельм занес девушку обратно в замок и посадил на кресло, хотя и продолжил держать за руки, будто боялся, что стоит ему отпустить, как Гирра тут же вновь попытается убежать. Девушка не сопротивлялась и пустым взглядом смотрела на него. – Похоже, мне лучше дается длинная проза, нежели шутки.

– Мне все равно. – равнодушно отозвалась Гирра.

– А почему не плюс? – Вильгельм вяло улыбнулся, но после попытался вновь объяснить свою шутку, ведь Гирра недоуменно вскинула бровь, – Ты сказала «равно», а это как арифметический знак. Плюс тоже…

– Не продолжай. – Гирра отвела взгляд, а после нескольких минут молчания вновь продолжила, – Если хочешь меня пытать, делай это не своими шуточками. Пощади меня и выбери другой, более гуманный способ.

Услышав это, Вильгельм с надеждой в глазах опустился перед девушкой на колени.

– Пыткой будет считаться ласка и любовь?

– Только если не с утра, а то аппетит пропадет, – Гирра замотала головой, а после откинула от себя руки Вильгельма, – Забудь. Я не хочу жить так. Если сейчас попытаешься пошутить – скину тебя за балкон первым.

– Неужели ты так боишься потерять свою ловкость и бег?

– Да. Если бы не мои ноги, которые выносили меня из всех проблем, я бы давно была мертва. Без них мне нет смысла бороться.

– Если я скажу, что тебе больше не придется убегать от проблем? – Вильгельм поднял глаза на девушку в надежде увидеть ее живой взгляд, -Если тебе будет достаточно позвать… нет, приказать мне тебя защитить.

– Зачем тебе это? – Гирра непонимающе вскинула брови.

– Потому что я люблю тебя.

Эти слова заставили Гирру ощутить себя отвратительно. Она не могла сказать, что чувствует в этот момент. Все ее сознание было затуманено из-за отчаяния, поэтому даже признание в чувствах не могло прояснить этот сгусток. Но при этом девушка видела и буквально ощущала всю серьезность Вильгельма.

Любит ли его Гирра? Он дорог ей, она не хотела его потерять и рисковала собой, чтобы защитить, но можно ли это назвать любовью?

– Когда Виндетта узнала, что я ее дочь, она расплакалась и была готова на все ради моей защиты, ведь она любит меня. Но, смотря в ее глаза, я не могла понять, люблю ли я ее, ведь впервые видела и тот факт, что у нас одна кровь не мог заставить меня расплакаться тоже. – впервые за все время не Вильгельм первым взял Гирру за руки, а наоборот. Девушка сжимала большие мягкие руки, пытаясь подобрать нужные слова, – Я не знаю, умею ли любить. Само чувство такое расплывчатое и непонятное. Но при этом ты и мама любите меня и хотели дать мне возможность сбежать, рискуя собой. Оглядываясь назад, я понимаю, что я осталась не потому, что хотела вернуть должок. Я не могла бросить вас и первой мыслью было «Сейчас есть возможность избавиться от Голтера и спасти вас».

– Ты жалеешь, что осталась тогда?

Гирра попыталась прислушаться к себе.

– Да.

Вильгельм опустил голову на колени Гирры, шепча извинения. Девушка переключилась с рук на его белые длинные волосы, зарывая в них свои длинные смуглые пальцы.

– Я жалею о том, что не смогла придумать план защиты для себя. Наверняка я могла бы избавиться от Голтера, не лишившись ноги. Но если бы единственным путем, чтобы спасти тебя и маму, нужно было лишиться ноги, я бы сделала это снова.

– Гирра… – прошептал Вильгельм, после чего достал из-за пазухи маленькую коробочку. Он раскрыл ее и позволил наконец увидеть содержимое. Это было кольцо. Аккуратное, без излишеств, но его простота была вовсе не минусом. Наоборот, это кольцо было воплощением изящности и аккуратности. Идеальное обручальное кольцо, о котором мечтает любая аристократка. – Гирра Глорицея. Ты показала мне, что любовь не должна причинять боль. Но я не смог защитить тебя и из-за этого ты страдаешь… Поэтому я хочу воплотить твои желания, сделать тебя счастливой и заботиться, пока ты не захочешь отказаться от меня. Гирра, согласна ли ты стать моей женой?

– П-подожди, Вильгельм, не слишком ли ты спешишь? Мы знакомы-то близко не так давно… Ты пожалеешь. Я ведь даже не знаю, люблю ли я тебя!

– Я не призываю тебя делить одну постель. Но став моей женой, тебя никогда не тронет ни один человек или вампир. Все мои деньги будут твоими, а я никогда не откажу тебе. – Вильгельм достал колечко и держал его на руке так, что девушка могла либо надеть его, либо отбросить в сторону.

– Дурак. Потом не жалуйся. – с этими словами Гирра надела кольцо. Рубин засиял, ведь наконец обрел свою долгожданную хозяйку.

– Гирра Блэквуд…

– А почему не Вильгельм Глорицеи? – парировала девушка.

– Фамилия не для красоты, а гарантии защиты. – произнес Вильгельм, но добавил, – Хотя меня можешь называть как угодно. Лишь бы ты была счастлива.

Эпилог

День свадьбы был все ближе. Гирра научилась жить в роскоши, хотя иногда ловила себя на мысли, что хочет украсть какое-нибудь колечко, пока Вильгельм не видит. Но быстро вспоминала, что все эти кольца и так принадлежат ей. Вильгельм сдержал обещание и выполнял любой каприз Гирры, даже самый абсурдный. Например, в прошлый четверг он сшил самому себе бальное женское платье и танцевал в нем в комнате Гирры.

Девушка получала удовольствие от того, с каким восхищением к ней относится Вильгельм, но и слишком сильно мучить его не хотелось. Ее детские шалости никогда не мешали Вильегльму на его новой должности. Блэквуд-младший вынес Голтеру обвинения в попытке убийства двух вампиров и незаконной попытке обращения человека без согласования этого вопроса с ведьмовским советом, а потому его быстро заключили под стражу в ожидании смертного приговора. Сам Вильгельм занял место отца не сколько по наследству, а скорее благодаря поддержке Маргариты. Она убедила вампиров встать на его сторону и поэтому никто не протестовал против нового главы.

Про арест Виндетты будто забыли. Скорее, документы, подтверждающие виновность, были утеряны Голтером, хотя Гирра догадывалась, что к этому приложил руку сам Вильгельм. Жизнь начала налаживаться. Рядом была любящая мама, верный и преданный, а главное – богатый жених, а также подруга. Хотя Маргарита до сих пор отказывается признавать, что подружилась с Гиррой и делает вид, что общается с ней только из-за того, что та жена Вильгельма.

– Жемчуг – это просто ужас! Сейчас в моде не он, а ленты в волосах. – Маргарита потянула на себя шкатулку с крупными жемчужинами, которые отняла у Виндетты, быстро убрав его обратно в ящик. Вместо них она начала подносить к волосам Гирры разные ленты по очереди, примеряя, какой цвет ей больше подойдет. – Красный? Нет… Зеленый слишком будет затмевать глаза… А белый как-то банально.

– Ты не понимаешь, жемчуг всегда красиво! – Виндетта попыталась достать шкатулку, но Маргарита не давала этого сделать, встав перед тумбочкой.

– Нет, ленты!

– Жемчужины! – продолжала спорить Виндетта.

– Может вы меня спросите, что МНЕ нравится?! – выкрикнула Гирра, заставив обеих вампирш замолчать.

– Это первая свадьба вампира и человека, одобренная советом ведьм. Все должно быть идеально, – пыталась объяснить Виндетта, мягко поглаживая дочь по волосам, -Тем более это свадьба моего прекрасного воробушка. Поэтому я не могу допустить, чтобы простые ленты украшали ее шелковые волосы!

– У нее не тот тип лица для жемчуга, как ты не поймешь! – Маргарита вновь недовольно поджала губы.

– Так. – Гирра взяла ленты из рук Маргариты и засунула их в ящик к жемчужинам, с звонким хлопком закрыв его обратно, – Ни того, ни другого на моих волосах не будет. Я хочу обычный черный хвост, не нужно никаких замысловатых причесок.

– Но… – сказали вампирши одновременно, но также одновременно замолчали, поймав на себе злой взгляд Гирры.

– Моя свадьба. Мои волосы. – коротко поцедила девушка, схватив костыли и поднимаясь со своего стула.

– Ты куда? Мы должны выбрать еще цветы на столах, украшения в… – начала Маргарита, но была проигнорирована. Гирра даже до дослушала ее, выйдя из комнаты.

Ей не хотелось и дальше принимать обсуждения в вопросах подготовки свадьбы. Это была безумно скучная рутина. Гирра все чаще стала ловить себя на мысли о том, что постепенно это райское место, где все ее желания исполняются, стало превращаться в пытку из безумно скучных дел. Теперь не было удовольствия от получения новых украшений. Ни одно платье не приводило девушку в восторг. Все это было заслугой Вильгельма, а не ее. Гирра всю жизнь привыкла добиваться желаемого своим трудом, а когда любой ее каприз по мгновению взмаха руки Вильгельма становится реальностью, весь интерес терялся.

– Не об этом я мечтала… – тихо вздохнула Гирра, спускаясь по очередной лестнице. Она сама и не заметила, как доковыляла до нижних этажей. Когда-то давно – пусть всего месяц назад, но сейчас это кажется таким далеким, будто в другой жизни – Гирра потерялась здесь. Теперь же каждый уголок особняка был ей знаком, ведь девушка практически не выходила из него.

– Удивлен встрече. – послышался голос Голтера в одной из камер. Мужчина был прикован к стене по рукам и ногам, а в его ладони также были вбиты гвозди, чтобы он не мог никуда отойти от стены. Его длинные белые волосы сбрили, отчего Голтер стал выглядеть на несколько десятков лет старше, а в морщинах поселилась грязь, выделяя их на бледном лице. Если бы не взгляд, такой же как и раньше: уверенный и самодовольный, Гирра даже не признала в этом человеке Голтера.

– Где же Вильгельм? Обычно вы ходите только вместе. – поинтересовался мужчина хриплым голосом. Кажется, он уже несколько дней не пил ничего. А может и недель.

– Уехал в город ведьм просить разрешение на твою казнь. Они все сопротивляются, учитывая, что ты столько десятилетий верой и правдой исполнял свою роль. – равнодушно отозвалась Гирра. Она не боялась Голтера, не испытывала к ему жалости или презрения. Он был ей безразличен.

– Хочет быстрее убрать единственного свидетеля его преступлений. Похвально. А ты тогда зачем здесь?

– Скучно. Решила вновь погулять по замку. – сказала Гирра, пододвигая к себе ближе один из стульев. Обычно на них сидит стражник, но сейчас его на посту не было, а стоять девушка устала. – Разговаривать с тобой интереснее, чем выбирать цвет скатерти и спорить о том, какую прическу нужно сделать.

– Забавно, что ты до сих пор не поняла. – с тихим смешком сказал Голтер.

– Договаривай уж.

– Вильгельм сделал с тобой то же самое, в чем обвинял меня. Только я держал Виндетту под замком из-за того, что она нарушила закон. Он же сделал умнее. Заставил тебя саму закрыть эту золотую клетку. – Голтер закашлял, опустив взгляд на ведро воды. Ею мыли полы, но даже несмотря на это мужчина хотел хотя бы какой-то влаги. Не крови, так хотя бы этого.

Гирра заметила взгляд Голтера. Схватив костыль, девушка толкнула ведро, заставив воду вылиться на каменный пол. Только после этого девушка подошла к камере и, воспользовавшись шпилькой, открыла замок.

– Хочешь поиздеваться надо мной? – отозвался Голтер, вновь заливаясь кашлем.

– Над тобой уже поиздевалась жизнь. – Гирра поднесла руку к губам Голтера, давая ему возможность укусить ее. – Я была под заключением. И понимаю, что ты чувствуешь. Дело не в том, что я жалею тебя, но ты человек. Вампир, но не суть. Душа в тебе по любому есть, а поэтому неправильно, что твоя мечта заключается в том, чтобы выпить грязной воды.

Голтер был удивлен такому поступку девушки, но отказываться не стал. Гирра почувствовала, как клыки пронзают ее кожу, а после и как кровь постепенно уходит из нее. Но, когда голова начала кружиться, мужчина отстранился, облизнув засохшие губы.

– Спасибо. – казалось, мужчина хотел что-то сказать, но не решался этого сделать. В чем-то Голтер и Вильгельм и правда были похожи. По крайней мере обоих девушка научилась читать, как открытую книгу.

– Говори уж. Верить или нет я сама решу.

– Ты все равно не изменишь мнения о Вильгельме. Зато подумаешь, что я хочу настроить тебя против него, а потому больше не навестишь меня. – сказал Голтер, отрицательно закивав головой, – Стражники игнорируют меня. Вильгельм и Виндетта приходят ко мне только чтобы поиздеваться. Лишь ты иногда заходишь в мою камеру, чтобы побеседовать со мной. Это единственный луч света, который у меня есть.

– Я навещаю тебя, чтобы поболтать о вампирах и прочей нечисти. Это взаимовыгодные беседы. И я обещаю, что не прекращу к тебе ходить, пока тебя не казнят. – Гирра вытерла кровь со своей руки, а после вновь вышла из камеры, повесив замок обратно. – Но сколько бы раз я не спрашивала тебя о Вильгельме, ты постоянно молчишь. Поэтому вся польза наших бесед для меня теряется. Может, мне тогда оставить наши встречи?

– Ладно! Ладно… – Голтер сдался. Он глубоко вздохнул, чувствуя прилив сил после выпитой крови, а потому его речь стала более четкой и ясной, – Я правда хотел всегда заботиться о Вильгельме. Любил его, пусть и не показывал этого. Но постепенно я начал замечать странности в его поведении. Он становился все более жестоким. Когда-то он поступал в академию. Стоял выбор взять его или другого юношу. Борьба была только между ними, но он поставил конкурента. Выставил так, будто он опорочил честь дочери графа, за что тот его убил на дуэли.

– Хитро. – Гирра усмехнулась, удивленная этим рассказом, – Ладно, молчу. Продолжай.

– Это был не единичный случай. Он всегда действовал чужими руками. Избавлялся от тех, кто ему не нравится или кто мешал. Кроме меня. Я был единственным, от кого Вильгельм не мог избавиться, хотя он пытался из-за того, что мне постоянно приходилось вмешиваться и спасать других. Однажды Вильгельм увидел мою третью жену, Софи. И тоже влюбился в нее.

– Два вампира. Оба влюблены в одну и ту же. Звучит как история любовного романа.

– Только это был роман с трагичным концом. Вильгельм пытался подставить меня, чтобы совет ведьм вынес мне обвинение и казнил. Тогда он смог бы забрать Софи себе. Но Софи взяла всю вину на себя. Как бы я не пытался, помочь ей не смог. Ее казнили. – Голтер опустил голову. Пусть сейчас его объектом любви до сих пор была Виндетта, но он не мог забыть других своих любимых, а особенно то, что он не смог их спасти. Гирра видела, как скорбь съедала мужчину, а потому решила сменить тему.

– Я не заметила, чтобы Вильгельм был безумен. Мне он кажется… Милым. Немного наивным. Возможно даже в какой-то степени чересчур добрым. – Гирра пожала плечами. Ей не особо хотелось верить словам Голтера, но все же нужно было выслушать всю историю, а не поддаваться эмоциям и следовать предвзятому отношению.

– Таким он и будет рядом с тобой. Но обрати внимание на то, какой он с другими. Конечно, есть у меня одно предположение… Ладно, не смотри на меня так, я скажу. Я боюсь, что лишение тебя ноги было его планом.

– Что? – Гирра в одно мгновение потеряла спокойное выражение лица, непонимающе уставившись на Голтера. – Что ты имеешь ввиду?

– В моем особняке лучший доктор на этом континенте. Вампиры часто перегибают с донорской кровью или поддаются эмоциям, поэтому я нанял его, чтобы он мог поставить на ноги даже фарш с глазками. Он мастер своего дела и всегда борется за жизнь человека до последнего. Я думаю, он мог придумать способ, как сохранить тебе ногу. Если, кончено, при падении ты ее и поранила. Вильгельм мог сам отрезать твою ногу, чтобы ты не сбежала от него. Точнее, я предполагаю это.

Гирра не хотела верить словам Голтера, но все же внутри нее поселился маленький червячок сомнения, сжирающий ее сердце, будто яблоко. Не было доказательств вины Вильгельма, но и ничего не могло оправдать его.

– Почему ты так думаешь? – спросила девушка, ожидая услышать хотя бы какую-то логическую догадку.

– Я давно его знаю. Три сотни лет вместе на земле бок о бок. К тому же я пытал его, поэтому могу с уверенностью сказать, что он никогда не отпустил бы тебя. – Голтер не обвинял Вильгельма, а скорее строил предположения, будто речь шла не о его сыне, а о герое какого-то детектива. – Он рассказал, что предлагал тебе сбежать из города. Верно?

– Да… – неуверенно ответила девушка, пытаясь вспомнить все тревожные звоночки со стороны Вильгельма. – Он предлагал мне уехать одной или с ним.

– Иллюзия выбора. Если бы ты отправилась одна, то он бы последовал за тобой. Сделал вид, что я, такая большая и страшная опасность, заставил его закрыть его мастерскую, поэтому у него не оставалось ничего другого, кроме как переехать. И, какое совпадение, переедет он туда, где будешь ты.

– Зачем ты все это мне говоришь? Как я могу знать, что это не попытка отомстить Вильгельму и разрушить наш брак? – Гирра понимала, что этот разговор изменит отношение к ее жениху, но боялась, что Голтер просто хотел обмануть и перед смертью разрушить жизнь обоим в качестве расплаты. Девушка бы сделала также.

– Ты потухла. – неожиданно сказал Голтер, заставив Гирру вздрогнуть, – Даже когда я запер Виндетту, она не переставала бороться. В ней не утихал тот самый огонек, в который я влюбился. Ты же за месяц превратилась из яркой девушки в пустое привидение. Ходишь по замку, ешь все подряд, скупаешь бессмысленные наряды… Мы разговариваем всего два раза в неделю, но мне хватает этого, чтобы увидеть, что с каждым твоим визитом ты все больше и больше затухаешь. Мне жаль тебя. Но все, что я могу, это рассказать тебе правду в надежде, что ты откроешь глаза и посмотришь на Вильгельма не как на своего друга и мастера с большим сердцем, а как на безжалостного вампира, который готов ради собственной жадности и выгоды идти по головам. Пожалуйста, узнай правду про Вильгельма и сделай то, что не смог сделать я – воздай ему за все грехи.

Гирра хотела что-то ответить, но неожиданно послышался стук каблуков по камням. Девушка оглянулась и увидела стражника, который, едва приблизившись, сразу склонил голову в знак уважения.

– Госпожа, господин Блэквуд вернулся в особняк, он желает вас видеть. С вами все в порядке? Голтер не причинил вам вреда?

– Что? – Гирра поняла, что сейчас с ней не все в порядке. Она опустила взгляд на лужу, которую сама и сделала, разлив ведро. Оттуда на нее смотрела девушка с округленными безжизненными глазами и натянутой улыбкой, а по ее лбу стекали холодные капли пота. Гирра замотала головой и наступила на собственное отражение. – Теперь я в порядке. Никому не говори, что я приходила сюда. Если об этом узнает Вильгельм, мне он ничего не сделает, а вот с тобой я найду способ расправиться.

– Да, госпожа. – стражник вновь поклонился. Все в замке знали о глубокой любви Вильгельма к Гирре, а также о том, насколько их новая госпожа капризна, а потому стражники лишний раз не особо-то и хотели связываться с Гиррой.

– Прощай. Вряд ли мы с тобой еще увидимся, но я очень благодарен, что в мои последние дни жизни ты не оставила меня. – подал голос Голтер. Гирра не ответила ему. Она это сделала не потому, что ненавидит его, а скорее из-за ее нелюбви к прощаниям. Не важно где и с кем, Гирра никогда не прощается.

Поднявшись в гостиную, девушка застала там Вильгельма. В его руках был роскошный букет лилий, которые он с трепетной улыбкой преподнес к лицу Гирры, давая ей возможность насладиться прекрасным ароматом свежих цветов.

– Не дурно. – коротко ответила девушка, усаживаясь в кресло.

Оставив букет на столе, Вильгельм начал открывать вино, разливая его в два бокала. За каждым его движением, не моргая, наблюдала Гирра. Судя по выражению лица мужчины и тому, как нервно тряслись его руки, он был безмерно рад такому вниманию со стороны его невесты. Один ее взгляд заставлял Вильгельма краснеть и робко перебирать края рубашки.

– Твое любимое. – произнес мужчина, передавая бокал в руки Гирры. Девушка приняла его, но неожиданно заговорила.

– Ты. Ты мой любимый, а не вино. – она это произнесла также сухо, как если бы читала научную книгу, но одних этих слов хватило, чтобы заставить Вильгельма покраснеть до кончиков пальцев.

Оно и понятно. Гирра никогда не называла своего жениха любимым. Наоборот, девушка всегда подчеркивала тот факт, что чувства Вильгельма невзаимны.

– О… Гирра, ты… Спасибо, я и не мечтал услышать подобное из твоих уст, любимая! Обещаю, я положу весь мир к твоим ногам, если ты этого желаешь, только, умоляю, не покидай меня, – мужчина встал позади кресла девушки, кладя руки на ее плечи. Плавными движениями он начал мягко массировать, шепча какие-то любовные стихи. Гирра даже не вслушивалась в его слова, вместо этого устремив свой взгляд на бокал вина.

– Вот теперь мне пора задуматься о чем-то еще.