bannerbannerbanner
полная версияМоя принцесса

Элтэнно. Хранимая Звездой
Моя принцесса

Полная версия

Глава 2

Обычно Лиза скучала. Любое занятие однажды приедается, а у неё их было и вовсе не так уж много. Все книги были перечитаны не единожды, в вышивке в очередной раз запутались нитки и распутывать их не хотелось. Смотреть на однообразную местность через подзорную трубу, ожидая появления Тома, до тошноты надоело. Друг появлялся всего раз в неделю, и за годы жизни в башне он приходил чаще считаные разы. Что же касательно разговоров с Рёйелем… Да, говорить с драконом зачастую оказывалось хуже, чем молчать сутками напролёт. Лиза не понимала его настолько, что порой ей казалось Рёйель сумасшедший дракон! Поэтому в ожидании хоть какого-то события, способного разнообразить серые будни, девушка чаще всего пела песни или бродила от окна к окну, мечтая однажды превратиться в свободную птичку.

Ах, как бы счастлива она была расправить крылья и улететь!

В своём желании Лиза раскинула руки в стороны и, прикрыв глаза, начала быстро перебирать ногами. Девушка кружилась и её распущенные волосы, криво остриженные по лопатки, разметались. Она давно не делала себе никаких причёсок. К чему?

А затем голова разболелась так, что девушка прекратила своё глупое занятие. Ей даже пришлось постоять немного, облокачиваясь о стену, чтобы пол перестал шататься у неё под ногами. Зато настроение улучшилось. Из-за собственной неловкости, вызванной головокружением, Лиза весело рассмеялась, а затем подошла к окну и, широко распахнув ставни, искренне улыбнулась миру.

Мир, казалось, улыбнулся ей в ответ. Тёплое майское солнышко вышло из-за тучки, осветило полянку, полную свежих пахучих цветов. Над травами запорхали яркие бабочки, а из леса появилась целая стайка весёлых подружек‑пичужек, решивших поохотиться на красочных насекомых. Полёт пташек напоминал игру. И, наблюдая за птицами, Лиза завистливо прошептала.

– Эх, вот бы мне крылья.

Конечно, никаких крыльев у неё не появилось. Поэтому девушка тяжело вздохнула и мрачно посмотрела на дремлющего у основания башни Рёйеля. Если бы не он, она бы давно попробовала сбежать. Но дракон караулил её со всей присущей ему дотошностью.

«Ух, проклятый!» – мысленно обругала его она, а затем села на край кровати и, чего с ней давно не бывало, расплакалась. Обычно Лиза просто скучала, но сегодня ей было больно, и она устала это скрывать. Сердце двадцати двухлетней девушки словно сдавили колючие железные обручи.

«Том женится», – обожгла её разум горькая мысль.

Тонкие пальчики с безукоризненными ногтями и гладкой кожей коснулись светлого шёлка постели и сжали простынь в кулак. Лизе хотелось сделать хоть что-то. Впервые в жизни её желание покинуть башню оказалось столь велико, что она была готова безрассудно броситься из окна. Пусть так. Либо умереть, либо успеть добежать до церкви! О, как же хочется выкрикнуть: «Да!» на вопрос жреца, знает ли кто-нибудь причину, по которой нельзя свершится таинству брака.

– Да! – вдруг закричала Лиза во весь голос. – Я знаю! Знаю!

Голова невозмутимого Рёйеля тут же возникла в проёме окна. Наклон его шеи говорил о некоем удивлении, но дракон молчал.

– Всё в порядке, – то ли ему, то ли самой себе сказала Лиза. – Просто Том… Том женится, да и от папы уже как две недели писем нет.

Девушка горько опустила голову к груди. Она знала, что её единственный друг не хочет вступать в брак, что его принуждают к этому родители и уже не первый год, но… интуитивно Лиза понимала, что месяц‑другой и недовольство Тома исчезнет. Однажды он полюбит свою жену всем сердцем. Ведь её он сможет касаться. Он сможет обнимать её, целовать.

«Наверное, поэтому отец мне не пишет. Он живёт в большом мире, полном всего‑всего. А о чём ему может написать затворница-дочь?» – подумала Лиза и тут же горько усмехнулась.

Увы, сегодня ей было о чём написать папе. Так что, всхлипывая, она села за письменный стол и красивым почерком вывела на бумаге.

«Дорогой, отец. Я никогда не думала, что весна может быть такой красивой. Солнце ласкает своими лучами этот мир и дарит ему всю свою нежность и тепло. В такой день нельзя печалиться, и я спешу сообщить тебе, что по-настоящему счастлива. Сегодня Том женится, и я очень за него рада. Очень».

Слёзы упали на строки, и чернила расплылись.

***

Рёйель покидал местность возле башни лишь в определённые дни, но на этот раз он был вынужден потупиться с собственными принципами и правилами. На поляне не оказалось положенного по договору барана, поэтому ему пришлось заняться примитивной охотой.

– Умш-ш-ш? – первым делом по возвращении сунул дракон голову внутрь покоев, чтобы удостовериться, что «драгоценность» на месте.

Лиза Райли сладко спала и, похоже, даже не заметила, что охранник пропадал где‑то целую ночь. Это Рёйелю понравилось. Он улёгся на привычное место, но не для того, чтобы отдохнуть, а чтобы обдумать произошедшее. Его надбровные дуги при этом хмурились, выражая неодобрение человеческим проступком. Отсутствие положенного барана Рёйелю не понравилось. Определённо не понравилось.

– Тебе сегодня в город?

Вопрос застал дракона врасплох. Он так глубоко задумался, что не заметил как Лиза Райли проснулась.

– Да-а. Время исполнения договора. Срок настал. Мне нужны мои камни.

– Рёйель, – голос был встревоженным и даже обиженным. – Почтовые голуби не прилетают ко мне с самой весны. Я тревожусь и поэтому прошу тебя – спроси, пожалуйста, у отца, отчего он перестал писать мне? Я в чём-то провинилась?

– В моих думах, отец Лизы Райли перестал считать её яйцом. Люди слишком долго заботятся о своём потомстве и тем мешают детёнышам взрослеть. Чтобы Лизе Райли повзрослеть, ей сперва нужно покинуть гнездо.

– Ох, Рёйель, я уже совсем взрослая, – мягко улыбнулась Лиза Райли. – Просто, если решу переступить через окно, то никогда не полечу так же, как ты.

– Знаю. Все люди слабые существа, и все вы принадлежите земле. Вы рождаетесь на земле и уходите в неё после смерти.

– Принадлежим земле? – поморщилась девушка и, вытягивая руки вперёд, высунулась из окошка настолько, насколько это было для неё возможно. – Какой земле я принадлежу, Рёйель? Какой? Я не могу даже дотронуться до неё. Я застряла в этой проклятой башне!

Дракон решил промолчать, и девушка сочла его молчание за разрешение продолжить разговор.

– Нет, Рёйель. Можешь возражать, конечно, но, пусть мне никогда не полететь, я скорее дракон! Да-да, я скорее дракон, так как большую часть своей жизни вишу между небом и землёй.

В сказанном Рёйель услышал зерно разумного, но вслух опять ничего не сказал, так как удивился способности Лизы Райли достойно мыслить. А после, ибо момент для слов был упущен, он просто-напросто поднялся в воздух. Рёйелю предстояло лететь до города Эндфэлл около суток, чтобы наконец-то, ну наконец-то, получить свою ежегодную плату! Рубины в обмен на очередной год его службы. Такие прекрасные алые камни! Ах, как ему нравится их блеск!

От удовольствия Рёйель зажмурил глаза, но испытываемое им предвкушение вскоре обратилось в пыль под натиском глубокого разочарования. Стоило дракону приземлиться во внутреннем дворе представительства Ковена, как он сразу почуял неладное. Нечто едва ощутимое висело в воздухе. Вместе с воздухом он вдыхал тревогу и страх. А ещё слышал частое и множественное биение человеческих сердец.

Кончик хвоста Рёйеля заходил ходуном, и он ещё раз обвёл взглядом встречающих его. Нет, ни зрение, ни обоняние не обманули. Человека по имени Джонатан Райли здесь не было.

– Где он? Где именуемый мистером Райли? – недовольно проведя когтями по мозаике, прошипел дракон. Из его ноздрей при этом вырвались струйки пахучего дыма.

– Не стоит переживать, уважаемый Рёйель. Дело в том… – как можно мягче начал разговор магистр Шемрок, но тут вперёд этого мага выступил моложавый мужчина в мантии, похожей на мантию архимага.

Рёйелю этот человек сразу не понравился. На нём было слишком много золота, которое ему вмиг захотелось утащить к себе в сокровищницу. Не понравился ему и другой мужчина, которого архимаг небрежно подтолкнул в спину. Он был бледен до зелени, а потому, возможно, болен.

– Я хочу знать, где именуемый мистером Райли, – повторился с вопросом дракон.

Что-то неладное происходило. Вдыхая глубже воздух, Рёйель уловил, что к запаху человеческого страха примешался запах гнили и исходил он от архимага. В единый момент этот напыщенный человек вызвал у дракона отвращение сродни тому, что испытывают люди при виде выгребной ямы. Однако чувствовалось, что высокомерное поведение архимаг может себе позволить. Никто из присутствующих не возмутился и не осадил наглеца, когда он сказал:

– У вас больше нет нужды общаться с ним.

Стоящий перед Рёйелем магистр Шемрок боязливо вжал голову в плечи. Затрясся и бледный до зелени человек. Лишь архимаг чувствовал себя уверенно, и, в результате, дракону захотелось поморщиться от омерзения. Однако, подумав, он не стал выказывать каких-либо эмоций касательно человеческого хамства. Сперва вернее было выждать и выяснить, какой ответ всё же последует на его вопрос.

– Это почему?

– Позвольте сперва представиться, я Леон Арауст, герцог Голдберг, – произнёс архимаг и горделиво поднял волевой подбородок повыше.

– Мне безразлично кто вы. У меня соглашение с мистером Райли, – оскалился Рёйель и пристально посмотрел на мага-драконоведа. Он ему виделся единственным, кто сможет объяснить присутствующим, чего он хочет.

Магистр Шемрок был испуган и растерян. Его седая бородка тряслась и не сказать было от старости это или от переживаний. Однако он понял намёк и, осмелясь подойти к архимагу, тишайше шепнул:

– Поймите, дракон прилетел отнюдь не знакомиться с вами. Сперва следует выполнить обязательства перед ним и только потом…

Грозный взгляд заставил магистра Шемрока замолкнуть на полуслове. И едва драконовед, почтительно склонив голову, отступил назад, так же строго архимаг уставился на самого Рёйеля.

 

– Вам известны произошедшие в Ковене перемены?

– Ковен изменился? – всё же нахмурился Рёйель.

Он прожил много веков, видел, как рождаются и уходят в небытие короли, как возникают и стираются в пыль целые страны… но Ковен? Ковен и его законы казались ему незыблемыми, так как существовали в том виде, что был известен ему, ещё при его отце.

– Да. Благодаря мудрости нашего благословенного монарха, теперь правит не совет архимагов, а один избранник. И это я.

Рёйель понял, что интуиция подсказала верно – вот-вот грядёт очень дурное известие. Но покамест он выжидал, что же ему желают сообщить люди.

– Реновация коснулась также законодательной сферы. Многие законы были переосмыслены и изменены под современные реалии. Поэтому вам необходимо принять факт, что теперь мистер Робертсон занимается всеми делами мистера Райли, Вам стоит выслушать его.

Бледный мужчина нервно сглотнул слюну и, стараясь скрыть дрожь рук, взялся за объяснение. И оно Рёйеля нисколько не устроило. Он знал, что единожды данное слово нужно блюсти и точка! Раз Ковен за существенный взнос взялся обеспечить соблюдение договорённости, раз случае гибели мистера Райли маги обязаны ежегодно предоставлять ему положенные рубины, то всё остальное не важно. Что ему, дракону, с того, что некий человеческих монарх решил отменить все ранее совершённые мистером Райли сделки? Нет, Рёйеля не должно касаться, что согласно решению суда было конфисковано всё имущество мистера Райли, а сам он казнён как преступник.

Это не повод нарушать данное ему слово!

– Люди обещали другое! – грозно рыкнул он.

– Вам было обещано людьми, которые больше не стоят у власти. Современный Ковен не намерен платить по чужим обязательствам, – упрямо заявил архимаг, когда понял, что дрожащий от страха юрист способен лишь тихо поскуливать.

– Я прошу вас, – попытался робко вклиниться магистр Шемрок.

– Меня? – уставился на него архимаг. – Я приказал вам сюда явиться, чтобы вы донесли ситуацию до дракона, а не для того, чтобы вы то молчали, как рыба, то меня на что‑то там уговаривали.

Магистр Шемрок виновато посмотрел на дракона, а после, опустив голову, медленно отошёл на пару шагов назад. Однако архимага его поведение распалило.

– Вот ещё выдумали! Платить за жизнь никому ненужной девчонки рубинами? И ладно бы до конца срока пара лет оставалась, но ей ещё в своей башне тринадцать лет находиться! Ни за что, – хмыкнул архимаг, прежде чем посмотрел на Рёйеля. – Чтобы вы сейчас ни говорили, а договор с вами расторгнут по всем правилам справедливости. Ковена, как той организации, с которой вы договаривались, больше нет, а потому никакой новой платы не будет. Отныне вы свободны и благодарим вас за оказанные услуги.

Рёйель хищно сощурил глаза и уставился на наглого выскочку так, как будто смотрел сквозь него. Но стоящего перед ним человечка не проняло, а дозволить себе что‑то большее… О нет, острый слух и тонкое обоняние дракона открыли ему, сколь много вооружённых людей скрывается вокруг! Они затаились, но он их всё равно чуял.

– Значит, по всем правилам справедливости? – осведомился он зловеще.

– Да, по всем правилам справедливости, – упрямо повторил наглец.

– Что же, справедливость это хорошо, – подумав, ответил Рёйель, а затем, подняв вокруг себя пылевой вихрь, резко взмыл в воздух. Будучи благоразумным драконом, людей он не тронул. Пока не тронул.

***

– Лиза, Лиза! – закричал Том Уайт во всю мощь лёгких, едва выбежал из леса. При этом на приветствие его крики никак не походили. Голос был полон неподдельной тревоги.

Девушка, спокойно расчёсывающая волосы сидя на кровати, от услышанного вздрогнула и задрожала, а охраняющий её Рёйель глубже втянул в себя воздух. Да, ему не почудилось. От тела этого человека исходил сильный запах крови, и нюх заставил дракона присмотреться к Тому Уайту внимательнее.

Благодаря прекрасному зрению, Рёйель увидел, что парень (хотя теперь уже мужчина) прижимает одну руку к боку, и одежда в этом месте пропиталась алым. Кровавое пятно было большим. Кровь осталась и на траве. Скорее всего, рана была глубока и опасна, не зря лицо Тома Уайта выглядело бледным, как у умирающего.

… Вот только как он тогда держится на ногах? Откуда у него силы для бега?

С трудом преодолевая метр за метром Том Уайт достиг первого из кругов на земле и, не останавливаясь, пробежал ещё немного. Ему, как никому другому, было известно до какого места пропустит его Рёйель. Он был прекрасно осведомлён, что в последние годы дракон начал уменьшать возводимые им границы, а потому остановился далеко не сразу.

– Том? – между тем высунулась из окна Лиза Райли. Она никак не ожидала увидеть приятеля так скоро. Он приходил к ней всего три дня назад.

– Прячься, Лиза, они идут убивать тебя!

– Что? Кто идёт?

– Они идут за тобой! Убийцы!

Скрывающийся в опавшей по осеннему времени листве Рёйель довольно хмыкнул. Ему понравилось, что Том Уайт не поддался панике настолько, чтобы забыть про него и несомую им опасность. Однако ничем другим дракон себя не выдал. Он продолжил прижиматься к земле так, чтобы оставаться невидимым для человеческих глаз. Он не шевелился, хотя его телу было крайне неудобно извиваться между стволов густо растущих деревьев. Всё же Рёйель родился могучим драконом, а не мелкой юркой змеёй.

Зато, благодаря своей серо-зелёной расцветке он стал совсем невиден среди лесного мха и пахучих диких трав. Да и для восприятия какого-либо мага на таком отдалении от башни дракон был недосягаем.

Рёйель хорошо спрятался. Очень хорошо.

Ведь если люди и ждут нападения дракона, то завсегда ищут его на небе, а не на земле. Драконы для земли не созданы.

– Не беспокойся, Том. Ты же знаешь, никому не пробраться в мою башню. Видишь, какая она высокая? А входа в неё нет. Он замурован камнями и чарами. Поэтому нет, Том, никому не добраться до меня. Да и Рёйель вот‑вот вернётся из Эндфэлла. Раз он не прилетел вчера поутру, то с минуты на минуту будет здесь.

– Рёйель не вернётся! – в отчаянии выкрикнул Том Уайт, и в этот миг на поляну ступил отряд, во главе которого было сразу три мага.

– Том, сзади! – выкрикнула Лиза и от испуга зажала себе рот хрупкой ладошкой. За себя она нисколько не переживала, а вот за друга…

Том Уайт нервно повернулся на пятках и сделался ещё бледнее. Против двадцати хорошо вооружённых гвардейцев его смелость была бесполезна. Да и трём магам, возглавляющим отряд, противопоставить он ничего не мог. А потому Том Уайт пошатнулся и, повернув голову к окошку Лизы, прошептал одними губами: «Пусть мир окажется справедлив и ты останешься жива, любовь моя».

– Ха, так вот он где падаль! – между тем радостно воскликнул один из лучников и уверенным привычным движением натянул тетиву.

– Не стрелять, – негромко приказал маг в белом одеянии. Причём говорил он тоном, не предполагающим дискуссий. Однако недовольство не позволило лучнику поступить согласно распоряжению вышестоящего лица. Продолжая целиться, он требовательно произнёс:

– Что значит не стрелять? Этот урод череп моему брату проломил!

– И потому этот человек будет осуждён по закону, – осадил лучника маг. – Что за самосуд вы мне тут надумали? Мы – представители власти вообще-то!

Недовольство заставило лучника сплюнуть на землю, но большего неуважения к сказанному он не посмел выказать. Несмотря на терзающую его злобу мужчина был вынужден подчиниться приказу.

– Вот так, – остался доволен маг, а затем отдал новое распоряжение. – Схватить убийцу и связать. Но чтоб без лишнего членовредительства. Будут переломы, а не только синяки, с вас же спрошу.

– Да будет тебе, – положив руку на плечо говорившему, сказал другой маг. Он носил красную мантию огневика.

– Нет, не будет, это непорядок! – негромко прошипел тот в ответ и, скрестив руки на груди, принялся наблюдать, как гвардейцы выполняют его указание.

– Том, беги отсюда! Беги, Том! – тем временем выкрикнула Лиза Райли, но совет был бессмысленным. Никуда мужчине было уже не деться. Он и сам понимал это, а потому остался стоять на месте. Лишь, едва не плача, воскликнул.

– Лиза, знай, я люблю тебя!

Том Уайт не был глупцом. Он прекрасно понимал, что зря так спешил к башне, что зря подвергал свою жизнь опасности, но… он не мог поступить иначе. Ему было жаль престарелую мать и молодую жену, но куда больше них Том Уайт любил свою недосягаемую принцессу. И с ней он желал разделить всю её боль и счастье. Только с ней хотел быть он в горе и в радости.

Двадцати опытным гвардейцам не составило сложности справиться с деревенщиной. Том Уайт безрезультатно рвался на волю. А Лиза… Лиза, пока ему скручивали и вязали руки, могла лишь беспомощно утирать слёзы с лица.

– Почему? – наконец через боль выкрикнула она терзающий её вопрос. – Зачем вы это делаете? Зачем вы пришли сюда? Вам нужно золото?! – она швырнула вниз своё главное сокровище – драгоценную диадему. – Забирайте всё, но отпустите Тома! Уходите отсюда, покуда не прилетел дракон!

– Дракона здесь нет. Я его по-прежнему нисколько не чувствую, – негромко шепнул своим коллегам третий, до этого молчавший маг, но Лиза Райли его не услышала. Она продолжала выжидательно смотреть вниз, надеясь, что упоминание о драконе охладит пыл карателей.

– Очень хорошо, – остался доволен проверкой мужчина, что ранее приказывал не стрелять, и, посмотрев в окошко башни, прокричал. – Простите, мисс, но мы вынуждены соблюсти закон. Вы чрезвычайно опасны, и поэтому данной мне властью…

Рёйель наблюдал и делал выводы. И самый главный из них состоял в том, что слова мага о скорой смерти ничего не значат для Лизы Райли. Девушка смотрела только на человека, что из года в год, неделю за неделей приносил ей корзинки с едой. Стоял ли ливень стеной или же ветер выворачивал деревья с корнем, Том Уайт всегда приходил. Даже когда его пальцы коченели от зимних морозов, а сам он сгорал от жара болезни – Том приходил. Он шёл через лес и через болото, тропа через которое по весенней хляби была почти непроходима. Но для него долг был важнее невзгод тела. И Рёйель не мог этого не оценить. В результате люди, посмевшие из алчности потупиться с честью, для его восприятия стали выглядеть ещё более гадко.

«Ну же, ближе», – мысленно позвал он и в предвкушении провёл языком по ряду острых клыков.

– Привести приговор в исполнение! – закончил свою речь маг и безбоязненно переступил проведённую драконом черту, чтобы встать на место, с которого ему было бы удобно творить разрушительные чары.

«Вот и всё», – едва не промурлыкал Рёйель и быстро, как облако в ветреную погоду закрывает солнце, покинул своё убежище. А после ясный сентябрьский день стал ещё жарче.

Пламя дракона выжгло землю до черноты.

Оплавило песок до состояния стекла!

Рейтинг@Mail.ru