Элли Крюгер
Паразит
– Я не хочу спать.
– Это не снотворное. Но что значит «не хочу спать»? Сон необходим человеку, а вам тем более. Сон лечит лучше любого лекарства.
Снова он что-то записывает. Да сколько можно?! Я подхожу и вырываю листок из его тощих рук.
– Посмотрите мне в глаза, доктор Палтус, и скажите: насколько я выгляжу здоровым? Может, в моем случае сон вовсе не лечит? По-моему, он меня убивает.
Доктор перепугался не на шутку, он даже вскочил и отбежал в другой конец кабинета, но поняв, что я не собираюсь нападать или вытворять еще более странных штук, он уселся обратно и взял новый листок со стола.
– Пожалуй, выпишу другой препарат.
Я не собираюсь пить эти чертовы таблетки. Им не удастся заманить меня в сон. Все они прекрасно понимают, что меня там ждет, и желают ускорить конец. Ага, хрен вам.
Две ночи я провел без сна, шатаясь по комнате и периодически проверяя дочь, чтобы ничто (или никто) не беспокоило ее нежный сон. Раз существо добралось до нее, я больше не сомкну глаз. Нет. Рыбка может спать спокойно.
На третью ночь Барми сказала:
– Сколько ты уже не спишь, милый? Долго это будет продолжаться?
– Я не знаю.
– Почему бы тебе не выпить новые таблетки, назначенные доктором Палтусом?
– А ты бы этого хотела, да? – я начинаю злиться, но это не ее вина. Сейчас меня раздражает абсолютно все.
– Ну… да. Ради твоего же блага.
– Не сомневаюсь.
Барми садится на край кровати и подзывает меня к себе.
– Поговори со мной. Чего ты боишься?
Я плохо соображаю и выпаливаю ей все.
– Много всего. Того, что я не проснусь. Того, что проснусь слишком поздно и малышке причинят вред. Того, что опять увижу спрута, который сосет жизнь из моего сердца.
Барми терпеливо слушает и слегка приподнимает одну бровь.
– Спрута?
– Существо, похожее на осьминога.
– Не слышала, чтобы ты называл его так.
– Один знакомый так сказал. Я запомнил.
– Что за знакомый? – Барми нервничает. Интересно, с чего бы?
– Да какая разница? Ты задаешь глупые вопросы.
Она берет меня за руки.
– Милый, ты сходишь с ума. Тебе надо поспать хоть немного. Выпей снотворного и… если ты так боишься, я посижу рядом, послежу за тобой. Если замечу что-то странное, тут же разбужу, обещаю.
Я так хочу верить и поэтому верю. Больше всего на свете мне нужно поспать… хотя бы чуть-чуть. Капельку. Самую малость.
– А как же ты?
– Я могу одну ночь посидеть без сна. Это не страшно. Принести тебе воды?
– Нет, я сам.
Я послушно выпиваю таблетку и ложусь в постель. Еще никогда она не была такой мягкой, а одеяло таким теплым.
– И проверяй, как там моя рыбка, – наставляю я.
– Спит мертвым сном, – Барми берет книжку и надевает очки. Кажется, спать она и правда не собирается.
– Не говори так. Нет.
– Извини. Спи, – она целует меня в лоб. На лбу остается липкий след. Мне неприятно.
– Разбуди меня через пару часов.
Не прошло и секунды, как я уснул. Сладкие объятия сна приняли меня, как долгожданного гостя. Не помню, что мне снилось, но, наверно, что-то сказочное, потому что просыпаться я не собирался. Я бы мог проспать целую вечность…
Но это случилось вновь. Холодный страх сковал грудь в миллион раз сильнее, чем обычно. Острые шипы проткнули сердце и задели легкое, потому как дышать стало труднее. Яд разлился по воспаленным венам, обездвижив и распяв меня на постели, как грешника. Я сразу понял, что это конец, последняя битва, и открыл глаза. Увиденное вызвало ужас, который парализовал пуще яда.
Вместо спрута к моей плоти присосался другой паразит. Волосы жены извивались, как змеи Медузы Горгоны, руки царапали мне грудь, она жадно пила кровь и чавкала, и с каждым громким глотком по мне растекался лед, тело немело, а страх усиливался. Если бы я только мог пошевелиться, если бы только мог…
Барми начинает стонать, и таких стонов я от нее не слышал за все годы совместной жизни. Вот что приносит ей настоящее удовольствие – моя кровь! Я пытаюсь вдохнуть, но холод окутывает легкие, и вырывается лишь слабый хрип. Барми слышит его и поднимает голову. Морда спрута с черными дырами глаз смотрит на меня и… или мне только кажется… ухмыляется. Я убью тебя. Убью.
Длинный язык высовывается из-под щупалец и лижет мне лицо. Черная слизь затекает в рот и ноздри. Горячая, как лава. Я кашляю. Спрут ликует. Он наслаждается обедом из моего сердца. Не хотите ли еще кусочек моей души, мистер спрут? Возьми, дорогая, в конце концов, мы женаты. Все мое – твое. Я смеюсь. Мы смеемся вместе. Спрут чавкает и хрюкает, а я возвращаю себе силы и хватаюсь за волосы Барми. Отрываю щупальца от груди, их иглы выскакивают и ломаются, с них капает свежая кровь. Барми кричит. Кричи, детка, кто тебе теперь поверит? Это спрут не хочет умирать, но тут либо он, либо я. Одной рукой держу волосы жены, другой помогаю себе подняться с постели, затем набрасываюсь сверху на Барми и выдираю щупальца из ее тупой башки. Одно, второе, третье… сколько их тут? Она не переставая вопит и умоляет меня прекратить, а я продолжаю считать. Восемь! Больше ты не высосешь мою жизнь, тварь!
Я сжимаю руки на хрупкой шее. Черная слизь просачивается сквозь пальцы. Спрут вырастает из Барми до размеров комнаты, его новые щупальца разбивают стекла и душат меня. Огромная тень поднимается к потолку, кажется, я вижу сердце спрута. Или… мое сердце? Но я не сдамся. Руки усиливают напор и ломают женскую шею. Барми перестает дышать. Я всегда знал, всегда знал, что это она! Вонючий монстр, ты думал укрыться в моей жене, но я тебя перехитрил. Да. Я первым забрал твою жизнь. Ха-ха-ха!
