Элли Крюгер
Паразит
***
Ночь в больнице почти ничего мне не дала. Доктор Сон расшифровал результаты обследования и сообщил, что я страдаю от ночного апноэ3, что приводит к кислородному голоданию. Оттуда же, вероятно, мои галлюцинации. Да как он не понимает… спрут настоящий. Не я один видел его. Еще был Дори, ведь так? Так же?
Я был рад вернуться домой к жене и дочери, в последнее время лишь они радуют меня. Дочка показала свой рисунок, где папа (то есть я) в виде нескольких черточек сражается с акулой, протыкая ее копьем. Знала бы она, что папа вовсе не герой, а пища для паразита. Перед сном я выкуриваю 4 сигареты, чтобы хоть как-то успокоиться.
– Это не то, что советовал доктор, – говорит Барми. Я слышу осуждение.
– Его советы не работают.
– Милый, я беспокоюсь о тебе. Ты почти не спишь.
– Что поделать. Се ля ви.
– Ты все время повторяешь это.
– Да, этим я в бабушку.
– Странно цитировать женщину, которая регулярно тебя колотила и умерла от пьянства.
– Се ля ви, дорогая. У каждого из нас свой крест. Видишь, универсальная фраза.
Барми закатывает глаза, выключает свет и отворачивается. Обиделась. Тем лучше. Я зажигаю еще одну сигарету. Пару минут наедине со своими мыслями. Не буду сегодня спать. Интересно, сколько человек может прожить без сна? Думаю, около недели. Но я могу попытаться и дольше…
Я прилег всего на минуту, просто потому, что устал стоять. Даже не выпил снотворное. Однако вырубился, как только голова коснулась подушки. Это была первая ночь, когда меня разбудил не спрут. Детский плач, а затем крик: «Папа! Папа! Папа!!!». Я никогда не бегал так быстро. Расстояние до соседней комнаты стало невероятно длинным. По пути дважды упал, сломав дверцу шкафчика и, должно быть, мизинец на ноге. Когда крик прекратился, сердце словно остановилось. Кричи, малышка, кричи, дай мне знать, что ты жива!
Я вбежал в темноту, включил свет и приготовился разбить голову негодяю, который посмел влезть в дом и причинить вред моей дочери. Она сидела в кроватке, русые волосы свисали до пояса.
– Ты чего, рыбка, что случилось? – я присел рядом и обхватил ее узкие плечики.
– Ничего, папа, плохой сон, – она уже успокоилась и вытерла слезы с лица.
– Ты так меня напугала, дай помогу, – я поцеловал ее в слезинку под левым глазом, как делал всякий раз после того, как ей приснится дурной сон, но она отстранилась.
– Ну хватит, я уже не маленькая.
– Верно. Я забыл. Расскажешь, что снилось?
Она съежилась и залезла обратно под одеяло.
– Это было ужасно!
– Понимаю. Но сны надо рассказывать, чтобы они не сбылись.
– Такая мерзкая штука с длиннющими щупальцами, она делала больно.
Я задрожал, но сохранил внешнее спокойствие. В комнате должен быть хотя бы один взрослый.
– Как делала, рыбка?
– Вот тут вот. Очень холодно.
Она указала на грудь, и в неярком свете лампы я разглядел нечто знакомое. Прикоснулся к пижамке – она была пропитана слизью. Я попросил ее снять маечку и увидел два маленьких красных круга в области сердца. Дочь их не замечала.
– Все еще холодно, – сказала она, трогая кожу груди.
Я достал из шкафа новую пижаму и переодел ее.
– Все, малышка, теперь сон не сбудется. Спи спокойно.
– Оставь свет, – приказала она.
– Хорошо. Спокойной ночи, рыбка моя, – я поцеловал ее в лоб и встал. Сердце бесперебойно стучало, из темного угла подкрадывалась паника. Дочка вдруг сказала:
– А ты боишься темноты?
Меня аж передернуло. Я вспомнил слова Дори: «Ты боишься темноты, парень?»
– Папа? – она ждала ответа.
– Да.
– Потому что там живут монстры?
– Нет никаких монстров. Спи.
Я вернулся в спальню. Барми делала вид, что спит. Меня охватила ярость. Я грубо ее растолкал.
– Ты где была?!
Она сонно разлепила глаза.
– Чего? Ты что кричишь?
– Твоя дочь орала как резаная. Только не говори мне, что не слышала.
Она смотрела с осуждением.
– Слышала, но ты же пошел проверить.
– Ага, да. То есть тебя не волнует, что случилось?
– Видимо, ей приснился кошмар. А чего ты так взбесился? Ты сам-то спал?
В ее глазах отразилось беспокойство. Но меня не проведешь.
– Не переводи тему. Лучше скажи, где ты была. Когда я очнулся, в постели тебя не было.
Она промолчала. Наверно, придумывала, что сказать.
– Я вышла в туалет.
– Неправда.
– Милый…
– Зачем ты врешь мне? Ты вышла в туалет, услышала крик дочери, но не бросилась на зов, и откуда-то знала, что я пошел проведать ее.
– Ты в чем-то меня подозреваешь? Говори быстрее, я очень устала.
В голосе слышалась издевка. Давай, обвини меня, а наутро я скажу доктору, что ты стал больно мнительный. Посмотрим, кому он поверит… Нет, дорогая, я не такой дурак.
– Ладно, спи, утром поговорим.
– Так что там с малышкой? Она в порядке? – уже более ласково спросила она. Хитрая лиса.
– Да. Просто кошмар.
– Это у нее в папочку, – пробубнила Барми и отвернулась. Я успел заметить улыбку на ее наглом лице. Что бы это значило?
***
В кабинете доктора Палтуса слишком темно. Тени от жалюзи перечеркивают лицо врача, делая его уродливым. Он отощал и стал еще страшнее.
– Все не так плохо, как я ожидал. Результаты меня удовлетворяют, – он говорит о ночи, проведенной в клинике сна. – Назначу вам новым препарат.
