Элли Крюгер
Оскар. Проклятие Блэксберри
Лора замялась у порога.
– Что это значит?
– Да не берите в голову, я всегда говорю нелепости, если разбудить среди ночи.
– А может, здесь есть свободная комната? Меня устроит любая, честное слово…
Эмма вновь потрясла лампой, и тени на полу затанцевали.
– Нет-нет-нет, комната, конечно, есть, но совершенно не готова. Голый матрац. Не позволю вам ночевать в таких условиях. Ждите здесь, я сейчас.
Лора застыла на пороге в полной темноте. Послышался шум, девушка застонала, а Эмма грубо причитала. Спустя минуту они обе вышли из комнаты. Волосы Лилит небрежно рассыпались по плечам, она злобно посмотрела на Лору, но ничего не сказала. Лора не могла оторвать взгляд от неестественно крупного лба. Девчонка прошла в комнату и хлопнула дверью.
– Заходите, мисс Линч, кровать вот тут, у окна, – пригласила Эмма, – не ударьтесь о шкаф, у него острые углы.
Лора легла в узкую кровать, расположенную низко, почти у самого пола. Ноги окунулись в мокрые простыни. Вероятно, девушка успела обмочиться. Лора с отвращением отдернула их и подложила одеяло. Другого варианта все равно нет. За стеной, где находилась ее спальня, послышался шум. Кто-то бегал по комнате и радостно вскрикивал. Эмма постучала кулаком по стене, и звуки стихли. Лоре было страшно представить, что сделает Лилит с ее кроватью и вещами. А вдруг она найдет голубой платочек… Лора перевернулась и попыталась расслабиться. Руки уткнулись в горячую стену и нащупали какую-то ткань. Даже без света она поняла, что это бинты, привязанные к старой чугунной батарее. Она нервно сглотнула и повернулась обратно.
«Это просто сон, Лора. Или ты умерла в машине, сорвавшись со скалы», – она прокручивала эти мысли снова и снова, пока не задремала. Во сне за ней гонялись полчища крыс во главе с черной вороной. Она сидела на ветке и повторяла: «Я видела, что ты сделала».
6
Утром ей пришлось встать рано, потому что Эмма пробуждалась ни свет ни заря. Первым делом они пошли в спальню Лоры, чтобы проверить рыжеволосую Лилит. Заглянув внутрь, Эмма запретила ей заходить и настоятельно попросила подождать внизу. Она закрыла дверь перед лицом Лоры, чем только вызвала бешеный приступ любопытства. В комнате разразились негромкие крики и шум борьбы. Очевидно, девчонке досталось, потому что кого-то волочили по полу, прихватив за лохматые космы. Так представлялось Лоре, и представление это приносило удовольствие. Она не сдержалась и подглядела, что творится внутри.
Лилит сидела, забившись в угол, а Эмма стояла над ней и размахивала руками, выкрикивая ругательства, которые вряд ли кто-нибудь слышал от доброй служанки. На полу повсюду были красные следы от голых ног, а на простыне валялись трупики крыс. Лору затошнило, она побежала вниз по лестнице. Не в силах терпеть она выскочила на улицу и вывернула желудок наизнанку. Да, кот проклятого Чака не понадобится, подумала она. Мерзкая девка прекрасно справилась сама. Измазав при этом всю комнату кровью и внутренностями. От отвращения ее вновь стошнило.
Солнце взошло, но его лучи прятались за холмами. На улице все еще было холодно. Лора вошла обратно в дом и встретилась взглядом с Лилит, сбегающей по лестнице с грязными простынями. С губ, носа и всего, что между ними, стекала кровь. Девчонка улыбнулась, зубы также были окрашены кровью. Будто вампирша после трапезы. Эмма бежала за ней.
– Не волнуйтесь, мисс Линч, ни о чем не волнуйтесь, мы все уберем, обещаю вам! – второпях бросила она, на ходу ударяя Лилит какими-то тряпками.
– Полагаю, вопрос с крысами решен, – мрачно заметила Лора, но никто ее не расслышал.
Комнату быстро убрали. Лилит на удивление хорошо работала по дому и ни разу не пожаловалась, хотя Эмма била ее за малейшее промедление. В спальне постелили новые простыни, сменили наволочки и пододеяльник, пол и стены отмыли, а вещи Лоры, запачканные кровью, забрали в стирку. Тем не менее там пахло испражнениями, и Лора была уверена, что не крысиными. Сумку никто не тронул, платочек с золотой буквой «О» лежал в ней.
Лора и Оскар начали занятия в комнате, обустроенной для учебы. У мальчика была парта, а у учительницы стол и доска с цветными мелками. Оскар сразу показал себя как дисциплинированный ученик. По-видимому, он и правда хотел в школу. Мать кое-чему его научила: послушанию и тому, как правильно сидеть за партой и поднимать руку. Для начала учительница проверила знания алфавита, чтения и письма. Единственная книга, что им полагалась, была библия, так что мальчик читал строки, значение которых не понимал, но произносил слова правильно и почти без ошибок. Лора подумала, что работа с ним пойдет легко. И самое главное: он живой, в этом не могло быть сомнений. Значит, она сбила другого мальчика, пусть и очень похожего.
– Послушай, Оскар, – прервала она его письмо, – мне нравится твоя школьная форма, такие сине-голубые тона, как небо… Мама и правда сама сшила ее?
Он оторвался от тетрадки, но взгляд оставался сосредоточенным.
– Нееет, это Эмма сшила.
– А, вот оно что… – Лора задумалась. – Наверно, она выбрала цвет формы на примере школы, в которую ты пойдешь?
Он непонимающе смотрел.
– Я не знаю…
– Просто я подумала, вы видели неподалеку каких-то учеников, и ты попросил себе такую же форму.
Мальчик скривился и отрицательно покачал головой.
– Папа говорит, школа в Кардиффе. Много-много миль отсюда.
Лора пошла другим путем.
– А твой платочек, Оскар, можно посмотреть на него? Тот, что у тебя на груди. Да, вот этот…
Он протянул платок, небрежно выдернув его из кармана. Позолоченная буква «О» на голубой ткани, точно такая же ткань хранится (прячется) в ее сумке, только без крови. Платки были идентичны.
– Хм… Оскар, ты никому не одалживал свой платочек? – Лора села на пол около него.
– Зачем? Это мой платочек.
– Может… может, у тебя здесь есть друзья? Ты отдавал его кого-нибудь?
Оскар не ответил. Он потерял интерес к разговору и вернулся к письму. Лора продолжила:
– Знаешь, я имею в виду… если ты потерял один, это ведь не страшно. Никто тебя не поругает. Тем более тебе сшили другой.
– У меня всего один платочек. И я дружу с Билли-Джилли, мы видимся в церкви по воскресеньям.
– Очень хорошо, – Лора ухватилась за его слова, – значит, он не брал твой платок?
– Я же сказал: нет. Это мой платочек. Зачем мне давать его кому-то? – мальчик был раздражен. И Лора отступила.
– Ты прав. Извини. Исправь вот эту букву. Крючочек в другую сторону, да, правильно.
Она села к себе на место, но не могла отогнать мрачные мысли. А что, если она задавила второго мальчика, друга Оскара?
– Оскар, а ты ведь единственный ребенок в семье? У тебя нет братьев и сестер, верно?
– Как это?! У меня полно братьев и сестер, – ответом мальчик ввел учительницу в замешательство.
Она раскрыла глаза от удивления. Где же они? Прячутся на чердаке, как в романе Вирджинии Эндрюс[3]? Лора вспомнила, как миссис Палмер просила ее не ходить туда. «Я запрещаю», – сказала она без объяснения причин.
– Оскар, они… на чердаке?
Мальчик нахмурился.
– Неееет. Они на небесах, – он указал пальцем вверх, не отрывая глаза от библии.
Лора облегченно выдохнула, напряжение спало.
– Они все умерли, да?
– Ну да. Ведь надо умереть, чтобы попасть на небеса, правда же? – мальчик наконец поднял взгляд. – Так папа говорит. Некоторые души Бог забирает очень рано.
Мальчик закрыл книжку, теперь он сам учил Лору.
– Кого-то даже прямо из животика мамы. Но все это было очень давно. До моего рождения. Мне папа рассказал. А еще, что мама много-много плакала и сильно расстраивалась. А я не понимаю почему. На небесах ведь лучше, чем здесь. Там полно мороженного, и без мамы его можно есть сколько захочется. Я завидую им!
Оскар откинулся на деревянную спинку стула и скрестил руки. Это единственный ребенок, который завидует умершим, подумала Лора. Она попробовала изменить его взгляды на жизнь:
– Знаешь, Оскар, я думаю, на Земле тоже хорошо. Не нужно торопиться на небеса.
Он отмахнулся.
– Здесь очень скучно. Просто смертельно скучно! А там бы я подружился со всеми своими братьями, и нам бы стало весело-превесело.
Прежде чем Лора нашлась с ответом, он сказал странную вещь:
– Может, и меня посетит Ангел Смерти. Тогда я улечу на небо.
Лора смотрела, с каким вдохновением он говорит о смерти. Это пугало.
– Ты о чем? Что это за ангел такой?
– Ну вы что, совсем глупая? Это все знают, – высокомерно сказал мальчик, раскачиваясь на стуле.
– А я вот не знаю. И не надо обзываться, Оскар. Кто обзывается…
– …тот сам так называется, да, ага. Ладно. Слушайте внимательно, мисс Линч. Когда Богу надо забрать невинную душу на небо, он посылает за ней Ангела Смерти. Ангел является в виде прекрасной девушки и забирает душу младенца… или нерожденного младенца. Я думаю, что мама много раз видела этого Ангела, ведь она забрала всех ее детей. У нас есть целое кладбище за склепом, там могилки моих братьев и сестренок.
– Ох… – слабым голосом сказала Лора. – А ты видел его?
– Это она, – поправил мальчик. – Неа. Меня она почему-то не взяла. Но иногда я слышу ее по ночам.
Лора занервничала.
– Как же? Что ты слышишь?
– Как она скребется за стеной или за дверью. Но меня запирают на ночь, поэтому она не может войти ко мне. Я думаю, это все мама. Она не пускает ко мне Ангела Смерти.
Лоре совершенно не нравилась эта история, было в ней что-то зловещее.
– А маме ты рассказывал об этом? Что к тебе кто-то пытается войти?
– Неа. Эмма говорит, маме не надо об этом знать. Она снова будет плакать. И вы тоже ей не говорите, мисс Линч. Эмма сказала, что защитит меня, – мальчик окончательно забросил книжку и тетрадку и побежал к своим бабочкам, которые в этой комнате висели на стене.
– Значит, Эмма рассказала тебе эту историю? Про Ангела Смерти? – Лора начинала подозревать свою новую подругу в нехороших вещах, правда пока не понимала в каких.
– Да. Но я и сам знал! Я все знаю! – Оскар выглянул в окно. – О, смотрите! Морриган поймала белку.
Лора встала рядом. Она знала, что вороны не питаются белками, но эта могла. В конце концов она могла убивать ради удовольствия, что и произошло. Ворона клевала труп белки и когтями вспарывала брюхо. Будто ей интересно, что там внутри.
– Кррруто! – восхищался мальчик.
Лора закончила уроки на сегодня. Ей нравился Оскар, несмотря на его странности, но иногда поведение мальчика если не шокировало, то очень настораживало. Лора списывала это на изоляцию и недостаток общения. Ребенку нужны друзья, а Оскар почти все время проводил в одиночестве. Со своей черной вороной. Только поэтому она решилась на разговор с миссис Палмер, чтобы мягко намекнуть на те вещи, что ее беспокоили. Они обсуждали успехи мальчика в учебе, и Лора не постеснялась похвалить миссис Палмер за качественное обучение, которое она предоставила Оскару, а мальчика за поразительный интерес к урокам, несвойственный другим детям.
– Однако есть одна проблема, которая меня беспокоит. Если вам интересно мое мнение как педагога… – начала она неуверенно.
– Ну, – пренебрежительно бросила мать мальчика. Разве что-то могло быть не так в ее драгоценном чаде?
– Мне кажется, Оскар одинок.
– Что за чушь! У него есть я! И Патрик! Мы – семья.
После такой резкой реакции Лора попыталась сгладить углы.
– Конечно. У него прекрасная семья и любящие родители. В этом не может быть никаких сомнений, – она закивала головой в такт словам. – Но тем не менее…
– Знаете, как говорила моя матушка, мисс Линч, которая, кстати говоря, была очень мудрой женщиной, что неудивительно, учитывая ее знатные корни…
Лора была уставшая и не уловила смысл предложения.
– …она говорила: слово «но» перечеркивает все, что шло до него.
– И все-таки… Оскару явно не хватает человеческого общения. Эти его игры со смертью, привидениями, ангелами… – Лора на секунду замолкла. Нельзя говорить лишнего, – страшная ворона, с которой он, можно сказать, дружит, – все это не очень хорошо для мальчика…
– Мисс Линч, – прервала ее миссис Палмер, поднимая руку, как послушный ученик, желающий задать вопрос, – скажу вам честно: вы мне не по душе. Более того, вы мне не нравитесь.
Лору это не удивило, но все равно было неприятно.
– Я видела для сына совсем другую учительницу: религиозную католичку со строгими, но праведными взглядами, способную отличить детскую шалость от «проблемы», как вы это называете. И разумеется, она должны была быть значительно старше вас. У молодых в голове одни глупости. Однако… – она вздохнула с наигранным разочарованием, раскрывая ладони и указывая ими на Лору. – К сожалению, ни одну кандидатуру не устроили наши условия. Видите ли, далеко от цивилизации, а размер выплат, что мы предлагаем, слишком мал. И что им всем нужно? У нас недалеко церковь, до нее ехать всего 30 минут, каждую субботу мы выезжаем в ближайшую деревню, и – пожалуйста! – вот вам цивилизация, наслаждайтесь. Никто не ценил возможность пожить в Блэксберри, таком чудесном поместье с прекрасной историей. А деньги… зачем им деньги? Я ведь поселила вас у себя бесплатно, разве нет, мисс Линч? Вы едите за наш счет, пользуетесь нашими вещами, спите в нашей кровати. Разве этого недостаточно? Так вы еще кое-что получаете сверху, пусть и немного. Да и на что вам тут деньги? По-моему, это справедливо. Вы так не считаете?
– Да, миссис Палмер, – Лора не хотела спорить. Теперь она мечтала о том, чтобы закончить разговор с этой непробиваемой женщиной.
– Но им подавай деньги и цивилизацию. Хотят работу в городе. Не ценят такую возможность… К чему я все это? Вам следует радоваться, что вы находитесь здесь. И быть хоть чуть-чуть благодарной. Не нужно учить меня, как воспитывать сына, мисс Линч. Просто обучайте его.
Лора согласилась и с удовольствием покинула миссис Палмер. Они расстались со взаимной неприязнью. Отныне Лора не пыталась заговорить с ней о сыне. Но у нее еще были вопросы к Эмме. Служанки в доме видят больше других. Они наблюдают исподтишка и знают все грязные секреты своих хозяев. Этому Лору научили старые английские романы. Поздно вечером, когда Эмма освободилась, Лора пригласила ее в свою комнату. Та аккуратно присела на кровать. Ее волосы даже перед сном были ровно сложены в пучок и оставались гладкими.
– Эмма, я хочу поговорить о мальчике. Вы не против?
Служанка замялась. Что-то ее смутило или, может, напугало.
– А что мне сказать о мальчике? Вы и так уже все знаете.
– Для начала я хочу спросить о форме, что вы ему сшили.
Эмма удивилась, но стала выглядеть спокойней.
– Сколько комплектов вы сделали?
– Что? Я сшила один костюм. Как захотела миссис Палмер.
– Это она выбрала цвета?
– Она купила ткани, а я сняла мерки и сшила. Сделала все, как сказали.
– Ммм, а платочек? – не унималась Лора. – Это вы вышили букву «О»?
– Да, хозяйка сама попросила об этом. А я сделала, как велели. Мне не сложно.
Эмма как будто оправдывалась, хотя Лора ни в чем ее не обвиняла.
– Я понимаю, но вы сделали несколько платочков, так?
– Нет. Он один такой. А зачем еще? Это же просто для красоты.
– Сосредоточьтесь, Эмма. Может, Оскар потерял платок, и вы сделали еще один, чтобы мама не ругала мальчика?
Эмма выразила недовольство.
– Мисс Линч, я склерозом не страдаю. Если бы я сделала два платочка, то сказала бы вам. А если три, то тем более!
– Значит, миссис Палмер сама сшила такой же, – пыталась разобраться Лора.
Эмма тихонько захохотала, прикрыв рот рукой. Вероятно, представила миссис Палмер с иголкой в руках.
– Не думаю, что это возможно, мисс Линч. Да и чего вы так пристали к этому платку? Я думала, мы будем говорить о мальчике.
– Так и есть. Мы о нем и говорим.
– Тогда я не понимаю.
Лора, повинуясь минутному порыву, кинулась к сумке. Параллельно старалась отогнать мысли, предупреждающие, как сильно она пожалеет о своем решении. Лора достала платок. Капли крови потемнели и стали коричневыми. Она показала его служанке.
– Тогда что это такое, Эмма? Почему у меня есть второй платок? – Эмма взяла платок в руки, изучала его какое-то время. – Или скажете, что это другой?
– Зачем вы взяли его? – спросила она.
– Платочек Оскара лежит у него в кармане. Вы можете прямо сейчас пойти и посмотреть, если не верите мне, – твердо сказала Лора. Из-за тревоги она разгуливала по комнате, наблюдая за реакцией собеседницы. Та все еще не могла понять.
– Я верю вам, – наконец сказала Эмма. – Но и вы поверьте мне: я сшила только один.
Лора не ответила. Она ходила из угла в угол.
– Почему он в крови, мисс Линч?
Этой тайной Лора не готова была поделиться.
– Я его таким нашла.
Эмма не спорила. Она решила, что разговор окончен, и встала с кровати. Лора подбежала к ней. Взгляд ее был слегка безумен.
– Я уже задавала этот вопрос, Эмма. Но может, в этот раз вы ответите по-другому. Что не так с мальчиком? Я точно знаю, что-то есть. Я много лет работала с детьми. Оскар не такой, как все. Он… другой.
Эмма хотела выйти, но ей преградили путь.
– Я слишком долго здесь, чтобы понимать, другой он или нет. У меня вы не найдете ответа, мисс Линч, – объяснила она.
– Это как-то связано с историей про Ангела Смерти? Я чувствую, что да.
Служанка замешкалась на пороге, хотя Лора не держала ее.
– Расскажите мне эту историю, Эмма, – настаивала Лора.
– Спокойной ночи, мисс Линч. И не тревожьте духов. Я думаю, платок – это предупреждение вам, – серьезным и грустным голосом сказала служанка.
– От кого? От Ангела Смерти? Меня она тоже посетит? – встревоженная Лора вновь близко подошла к Эмме.
– Я этого не допущу.
Служанка вышла из комнаты и унесла за собой свет. Лампа Лоры почему-то погасла.
– Стойте, Эмма! Еще один вопрос.
Эмма нехотя обернулась, по выражению лица было понятно, что большего она не скажет.
– Последний, обещаю, – Лора метнулась к лампе и зажгла ее, чтобы не шарахаться по темной комнате, когда Эмма уйдет. – В конце коридора, вон там, есть лестница на чердак. Что там такое? И почему миссис Палмер запретила мне лазать туда?
Эмма улыбнулась. К ней вернулся прежний добрый нрав.
– Ах, на чердаке хлам и ничего больше. Нас даже не заставляют убираться там. Да я бы и не хотела. Лестница прогнила от влажности, как грохнешься с такой высоты, так весь переломаешься. А почему запретила… хозяйка любит командовать. Так почему бы не придумать еще одно бессмысленное правило и не приправить его запретом, м?
Эти слова успокоили Лору.
– Спасибо за разговор, Эмма. Спокойной ночи. И… пожалуйста, отдайте платок.
– Ох, да, как же это я… забыла, – Эмма вернула платок, который все еще держала в руке.
– Не рассказывайте никому. Прошу.
– Ни в коем случае, – пообещала она. – Спокойной ночи, мисс Линч.
И Эмма ушла, оставив Лору в темноте, потому что лампа опять погасла.
7
Лора ворочалась в постели. Она видела кошмар, как труп Оскара встает с дороги и идет на нее. Мальчик улыбался беззубым ртом, один глаз вывалился из орбиты и повис на щеке, внутренности выпадали на ходу, повсюду была кровь. Он шел и повторял:
– Я знаю, что ты сделала. Я знаю, что ты сделала. Я знаю…
Ему на плечо села большая ворона и каркнула. Затем стала клевать пустую глазницу. Лора не выдержала и проснулась с громким стоном, похожим на крик. Очнувшись в реальности, она испытала огромные облегчение. Тем более, что реальность стала не так страшна: дом внушал спокойствие. Это ее место. Место силы и смирения. Несмотря на загадки и странности людей, обитающих в нем, Лора чувствовала себя дома. В безопасности. Лору не волновали крысы и рыжая девчонка, которая испражнилась где-то в ее комнате – да так, что запах до сих пор не выветрился, – и не заботили нападки миссис Палмер. Она надеялась забыть ошибку, которую сделала, надеялась, что каким-то образом Бог простит ее, вернет жизнь, что она отняла, и не станет наказывать Лору. Надеялась найти здесь покой.
С этими мыслями она стала погружаться в сон. И почти уснула, когда услышала шум над головой. Лора подскочила от испуга. Звук, словно кто-то передвигает мебель на чердаке. Она представила, какие глубокие следы должны остаться в полу. Затем решила, что все это игры полусонного сознания, страхи, навеянные разговором с Эммой. Но звук повторился. Двигали что-то громоздкое. Лора была заинтригована: кто и почему бродит ночью на чердаке? Не в силах сопротивляться внезапному порыву, она зажгла лампу и вышла в коридор. В голове промелькнул голос добродушной Эммы: «Не тревожьте духов. Я думаю, платок – это предупреждение вам».
Любопытство вело к лестнице на чердак. Она не собиралась подниматься: на это не хватило бы никакого мужества – только подглядеть или хотя бы подслушать, что потревожило чуткий сон Лоры. Она подошла ближе, полы предательски скрипели под ногами. Шум над головой двигался вместе с ней, следовал в одном направлении с Лорой. Она встала у лестницы, ступени выглядели прогнившими. Не верилось, чтобы кто-то мог залезть по ним и не сломать. Разве что кто-то очень легкий. Шум затих. Лора посветила вверх: люк в потолке был закрыт. Она слышала дыхание. Дыхание того, кто притаился с обратной стороны. Чего же он ждет? Лоре стало не по себе. Раз уж он знает, что она здесь…
– Эй! – негромко позвала Лора. – Кто там?
Ответа не последовало.
– Эмма, вы? – вновь без ответа. – Лилит…?
Легкое шевеление.
– Ладно, просто не шуми там сильно, я пошла.
Лора собралась уйти, ей не хотелось мешать сумасшедшей девчонке, срущей по углам. К тому же было очень страшно. Незваные гости на чердаке вряд ли обрадуются, если их узнают. И пока Лора смотрела наверх, дурацкая лампа опять потухла. Всего секунда, как свет погас, и люк со стуком распахнулся. Лора не видела, кто там, да и не хотела. Она уронила лампу, которая с грохотом разбилась, и со всех ног кинулась в сторону комнаты. Ступеньки лестницы хрустнули, кто-то спускался по ним. Паникуя, Лора во тьме не могла найти комнату, все двери были заперты. Сзади послышался треск стекла – в него наступили. У Лоры сбилось дыхание от ужаса. Следующая дверь распахнулась под напором, Лора споткнулась о порог и упала. Шаги незнакомца бежали к ней. Она в миг захлопнула дверь и навалилась на нее, так как замка не было. Что-то подсказывало, что кричать нельзя: эта ситуация должна остаться тайной. Ее и незнакомца. Он встал за дверью. Лора вновь ощутила чужое дыхание. Ручка двери медленно повернулась, Лора уткнулась еще сильнее, почувствовала слабый напор. Ты не войдешь сюда, не войдешь, Ангел Смерти, запретила она.
Тишина. Слабый звук удаляющихся шагов. Ангел покинул ее. Лора обмякла и скатилась по двери на пол. Сердце бешено колотилось. Она не могла заставить себя отойти от нее. Что бы ни случилось, она никому не позволит войти внутрь. Так она и просидела всю ночь в ожидании возвращения таинственного духа, о котором предупреждала милая Эмма. Под утро она задремала, но проснулась, услышав как служанка ругается в коридоре.
– Ох! И кто же это натворил? Не ты, Лиличка? А ну признавайся, чертовка! – последовали звуки пощечины. – И чья эта лампа?
– Боюсь, что моя, – ответила Лора с виноватым видом, выйдя в коридор. – Простите, я ее разбила.
Лилит, держась за щеку, окатила ее злобным взглядом. Эмма взмахнула руками, приговаривая:
– Да что же это такое?
– Я помогу прибрать, – сказала Лора, подходя ближе. – Я…
На полу остался кровавый отпечаток стопы и ладони. Но нечеткий и размытый, словно его пытались скрыть.
– Ни в коем случае! – обиделась Эмма. – Мы с Лиличкой все сделаем сами. И не волнуйтесь о лампе, я принесу новую.
– Но чей это след? – встревожилась Лора.
Эмма выразила недоумение:
– Разве не ваш? Хм… – служанка посмотрела на ноги Лоры, чтобы убедиться, что они не ранены.
– Нет, я слышала, как кто-то шумел на чердаке, и вышла посмотреть. Затем разбила лампу и вернулась в комнату, – Лора обратила внимание, что голые ноги Лилит также были целы. По крайней мере, кровь с них не шла, но кровь могла остановиться, а подошвы были скрыты… Рыжая девушка как будто понимала, о чем она думает, и зловеще улыбалась, не сводя с Лоры глаз.
– Все в порядке, мисс Линч. Не переживайте, – успокаивала Эмма. – Мы все уберем.
Лора решила выйти прогуляться. Было еще рано, чтобы готовиться к занятиям, а уставший разум требовал выветрить ночной кошмар. Она надела куртку на пижаму и вышла в холодное светлое утро. Свежесть приятно покрывала лицо, словно нежное прикосновение любимого человека. Лора подумала о маме. Несмотря на различия в их характерах, она очень ее любила. Мама слишком большое значение придавала мужчинам, но Лоре сейчас было хорошо и без отношений. Она готова была на всю жизнь остаться одной, лишь бы не терять чувства свободы и покоя, а для матери жить без мужчины – настоящая катастрофа. Тем не менее Лора скучала по ней. По тому, как мама поправляла ей кудряшки, убирая пряди за ухо, как ласково проводила рукой по щеке, как растирала ладони, чтобы согреть, когда отключали отопление. А вот по Чарли она совсем не скучала. Более того, почти о нем не вспоминала.
Она прошла вперед вдоль узкой тропы. Со всех сторон ее окружали кусты чертополоха и желтые нарциссы. А ведь Чарли никогда не дарил ей цветы. Лору охватило спонтанное желание зажечь сигарету, не обязательно закурить, но хотя бы подержать в руках и вдохнуть отравленный дым. Иногда в прошлой жизни она позволяла себе выкурить подряд пару штук, когда было особенно тяжко, но Чарли всегда узнавал об этом. Сколько бы она ни оттирала руки, ни намывала волосы, ни распыляла стойкие духи и ни чистила зубы, он всегда каким-то образом узнавал. А после наказывал ее. В плане наказаний фантазия у него была что надо…
– Да кому вообще нужны эти носители пенисов?! – сказала Лора в пустоту.
В этот момент дверь склепа открылась, и Лора отпрыгнула, потому что ожидала увидеть привидение, но привидением оказался мистер Палмер. Она в недоумении посмотрела на него.
– Согласен. Одно хорошо – тут никакие носители вас не побеспокоят, – сказал он и улыбнулся. Лоре стало жутко неловко. Она не понимала, то ли он шутит, то ли услышал ее слова по-своему.
– Простите, мистер Палмер, не знала, что тут кто-то есть, – в смущении Лора опустила глаза. Не хотела, чтобы он видел ее покрасневшее лицо.
– Это вы меня простите, что напугал. И зовите меня Патрик. Но только не при жене. Хорошо? – теперь и ему было неловко.
– Конечно.
– Вы рано проснулись. Я с утра ухаживаю за нашим маленьким кладбищем. В склепе покоятся предки дорогой Агаты, – мистер Палмер открыл тяжелую каменную дверь и жестом пригласил войти. – Хотите посмотреть?
Лоре не хотелось. Вряд ли она сможет выбраться оттуда в случае чего. Да и находиться в темном месте, полном мертвых душ…
– Я вижу, вы сомневаетесь. Но я не настаиваю. Как-нибудь в другой раз, – мистер Палмер закрыл дверь, и Лора была очень благодарна. – Тогда пройдемте сюда, я кое-что покажу.
Он повел ее за склеп, где под пушистым белым кленом вдоль оградки располагались небольшие могилки с крестами, торчащими из земли. Лора насчитала 12. Мистер Палмер осторожно убрал с них упавшие веточки и листики. Затем повернулся к Лоре.
– Наверно, вы задаетесь вопросом, кто здесь покоится?
Лора помнила слова Оскара о кладбище, где лежат все его братики и сестрички. Однако вместо ответа кивнула.
– Мы с милой Агатой долго не могли завести детей, – начал он исповедь, хотя Лора о ней не просила. – Отчаялись. Решили, что бесплодны. Это был период, мисс Линч, когда я очень гневался на Бога. За то, что он лишает меня такого счастья. Я не понимал, почему он наказывает меня.
Мистер Палмер встал на одно колено около могилы и перекрестился.
– Но у Бога свои планы. И мы не в силах эти планы познать. Кто мы такие, чтобы сомневаться в замысле Божьем? – он посмотрел на Лору, ожидая ответ.
– Не знаю.
– Вот именно. Я много молился, и однажды молитвы были услышаны. Агата забеременела. Мы были счастливы. Но, к сожалению, ребенок умер еще до рождения. Он захоронен здесь, – Патрик указал на первую могилу слева, – его звали Уильям.
На маленьком кресте Лора разглядела надпись: Уильям Палмер 1985–1985. Если он собрался перечислять все имена своих нерожденных детей…
– Агата была просто раздавлена. Да я, признаться, тоже… Я снова гневался на Господа, однако через полтора года он подарил нам Оливию, – мистер Палмер указал на вторую могилку. – Она родилась в срок, но мертвой. Очень трагичная судьба…
Лора дала ему время помолчать, оплакать своих детей.
– Позже были и другие. В основном нерожденные. Бог почему-то забирал их слишком рано… А некоторым удавалось прожить несколько месяцев. Вот, например, Гарри, самый старшенький. Ему было 10 месяцев, – он нагнулся и поцеловал крест над могилкой.
– За ними пришел… пришла Ангел Смерти, – пробормотала Лора.
– Что-что? – не расслышал мистер Палмер.
– Ничего, мист… Патрик. Мне жаль, что вам пришлось все это пережить. От чего они умерли? Какова причина смерти?
– Такова воля Божья, – сказал он, хотя Лора имела в виду причину, установленную доктором после вскрытия, но поняла, что такого ответа от него не добьется.
– А потом родился Оскар! Свершилось чудо! Божье благословение! – Патрик возвел руки к небу и пропел: «Аллилуйя!»
– После восьми лет трагедий мы ничего хорошего не ждали. Но он выжил. Вопреки всему. Тогда я понял: что бы я ни сделал, Бог простил меня, – мистер Палмер достал крест, висевший на шее, и приложил ко лбу.
– Какое-то семейное проклятие, – не подумав, сказала Лора. Патрик разозлился.
– Выкиньте эти бредни из головы, мисс Линч. Ведьминские шабаши, родовые проклятия и прочая ересь – все это сатанинские проделки. Бог проверяет нашу веру.
Лора повернулась к нему. Она больше не скрывала взгляд.
– Почему он проверяет нашу веру, убивая невинные детские души? – она понимала, насколько глупо спорить со священником о планах Божьих, но не могла принять его жертвенную натуру и неоправданную преданность тому, кого он сам считал убийцей.
– Они в лучшем мире, мисс Линч. Не стоит о них переживать. Это грех, – строго пояснил он, выдержав ее суровый взгляд. – Агата поведала мне, что вы отреклись от Бога и давно не посещали церковь, это так?
Лора почувствовала, как сменилось его настроение. Он осуждал ее. Что ж, сама виновата.
– Я действительно давно не ходила в церковь, но у меня на то были свои причины, – смело заявила она.
– Вы же составите нам компанию в это воскресенье? – голос стал приторно мягким.
«Как будто у меня есть выбор!»
– Конечно, Патрик. Буду рада пойти с вами и послушать новый церковный хор.
Он улыбнулся.
– Какая вы внимательная. Не переживайте, даже я смог найти Бога после стольких лет мучений, так что и вы вновь обретете его в себе.
Лора хотела сказать, что переживает не об этом. Лучше, чтоб никакого Бога не существовало… иначе ждет ее Ад со всеми пытками и наказаниями…
