Элиз Вюрм
Молчание. Часть 1
Глава 12
Джоэл пришёл, снял свою ковбойскую шляпу – Стетсон, украшенный… зажигалкой Зиппо, – за ремешком на тулье. Там, на зажигалке нацарапано: когда я умру, закопайте меня лицом вниз, чтобы весь мир мог поцеловать меня в задницу.
Элли встретила его.
– Привет!
Посмотрела в глаза.
– Привет!
Улыбнулся, – какой-то другой…
– Как дела?
– Обними, – расскажу!
Элли подошла ближе.
– Там Мария… В кухне!
– Ну, и хорошо…
Взял лицо Элли в руки.
– Стесняешься?
Погладил лицо.
А потом:
– Почему ты такая красивая!?.. Девочка моя!? До безумия, – красивая!
Наклонился, нежно поцеловал в губы.
– Не стесняйся – я рядом!
Как бархатно звучал его голос… Даже хрипотца ушла, – чище зазвучал – сильнее.
– Я соскучилась! – Тихо сказала ему, Элли.
– И я!
Обнял, прижал к груди – прижался к ней.
– С днём рождения, Элли, любимая!
– Спасибо, Джоэл, любимый!
– Не бойся ничего – я люблю Тебя, – не бойся!
– Любишь?
– Угу.
Прижал крепче.
– А ты?
– И – я!
– Не бойся!
– С Тобой – не боюсь!
– И я – с Тобой!
И странно Элли почувствовала себя… Вспомнила «– Знаешь, что значит слово «утопия»?
– Нет…
– «Место, которого нет»…
Она ощутила… утопию нежности, – в этом страшном мире, – нежности!
Джоэл разделся, – снял куртку и сапоги.
Элли увидела сумку, лежащую на банкетке.
– Забрать сумку на кухню?
– Нет, – это для нас с Тобой!
Она удивлённо посмотрела на него, улыбнулась.
– Хорошо.
Он вновь протянул к ней руку, – порывисто протянул, прикоснулся к щеке.
Питер Гэбриел пел в доме «Mercy Street» – песню на стихи Энн Секстон…
– Элли?!
– Да?
– Я забыл как это, – любить!
– Вспоминай!
Они заглянули друг другу в глаза.
– Помнил ли!..
Она поняла его, он сказал ей: я забыл себя.
И этот голос в их доме… Анна в лодке с Отцом…
Элли поняла – только сейчас, о чём эта песня: чтобы обрести себя, надо пройти от ненависти к Любви.
– Вспоминаю!..
Он посмотрел на неё очарованно, мужчина обласканный годами, и Элли это поразило, – поразила мысль: можно так и не дождаться этой ласки – лет, зрелости – можно умереть молодым!
Она вспомнила «Знаешь, какая она, смерть? Пуля в голову и всё – был, и нет, ни прощания, ни стона!».
– Да, – Подумала она. – Да, – «ни прощания, ни стона»!
И жизнь ужаснула её – никогда ничего не бывает потом… Ни в этом мире, ни в каком другом – не бывает!
Она протянула к нему руку, прикоснулась большим пальцем к губам.
– Я помогу, вспомнить!
Глава 13
«Зло можно исправить, но нельзя переводить в добро. Время его не врачует»
Он пришёл, – брат, успел – пришёл!
– Джоэл!
Обрадовался, кинулся обнимать.
Джоэла поразила его любовь, – сила, любви брата к нему.
Просто – поражён.
Не ожидал…
Он всё начал воспринимать по-другому, – через любовь к Элли-женщине, по-другому.
Джоэл понял, как он был жесток к Томми!
И стало стыдно…
Его охватили два чувства: любовь и сожаление.
Джоэл понял… Что это было за чувство? Брат ему предан…
Он почувствовал, что и он предан любви к брату – они оба преданы любви друг к другу!
Джоэл посмотрел на Элли, – на свою юную любимую. И она посмотрела на него, улыбнулась – так успокоено…
Они расположились в обеденной зоне, – в кухне.
– Как ваши дела? – Спросил Томми, и посмотрел на Элли, посмотрел на Джоэла.
– Хорошо, – Сказал ему, Джоэл. – У нас всё хорошо! Как Ты?!
– Я?.. Да хорошо!
Джоэл понял, что Томми что-то почувствовал.
– Как съездил?
Он взял бутылку Меконг, – тайский виски, которую привёз брат (где он взял её, Господи!?), открыл. Рука дрожала, – открыл.
– Мария сказала мне… – Внезапно сказал Томми.
Джоэл посмотрел на него.
– О том, что вы теперь – пара.
Джоэл посмотрел на Марию, – болтушка, или сплетница?
Захотелось сказать, почему ты не дала мне сказать самому? Какого чёрта!?
– Мы поговорим с тобой об этом, – Сказал он, Томми, посмотрев на него. – Не сейчас.
– Хорошо.
Брат смешался.
Джоэл вспомнил «– Дьявол продал свою душу – над Журавлиным озером темно!».
Боно19 пел в доме «Dirty day»:
Мы плохо понимаем друг друга
Ты не знаешь меня
А я не знаю Тебя
В наших отношениях я всегда был главным…
Я был мудаком
Глава 14
«Я поймал взгляд моего отражения.
Я поймал его в окне.
Я увидел Тьму в моём сердце.
Я увидел знаки моей погибели.
Они были там с самого начала,
И Тьме ещё есть чем заняться…»
Они остались вдвоём, странно – он этого хотел и боялся…
– Джоэл…
Она погладила его, любимая.
– Как Ты?
Он посмотрел на неё, – хорошенькая какая!
Села ему на колено, обняла, прижалась.
– Расстроился!?
Джоэл и удивился её проницательности и не удивился.
– Нет… Всё хорошо, – нет!
Обнял её, прижался к ней.
– Ты сам хотел ему сказать…
– Да!
Элли отстранилась, погладила его по щеке, поцеловала в висок.
– Скажешь… По-своему!
Он вдруг подумал… Многое ли я в этой жизни делал «по-своему»?
И что значит «делать по-своему»?
Проявлять волю?
Горе очерствило его, сделало менее восприимчивым… к самому себе? На многое стало просто наплевать – как есть, так и есть!
Он не был таким… Огрубевшим? Закосневшим? Любовь Элли-женщины вернула ему частичку себя – не «вернула» даже, не слишком подходящее слово – напомнила – каким он был! А каким он был? Живым. Чувствующим! Способным к пониманию, – к нежности…
О эта забытая способность к нежности, – к любви!
Он себя не любил, а после смерти ребёнка просто возненавидел, хотел только одного – сдохнуть! Презирал себя…
И брат говорил с ним, говорил, – пытался достучаться… Без толку. Он бы тогда никого не услышал…
Его немного расшевелил один человек, – то, как этот человек переживал своё горе. Горе потери жены. Приличный некогда человек, стал наркоманом. Нашёл себе оправдание, своему падению – страдаю!
Его расшевелил «Солярис» Тарковского, – воспоминания о Крисе, сидящем под дождём… Отцовский дом, собака, всё сияет и лучится, а у Криса Кельвина на душе такой ад – не заплакать, не удавиться!
Он этого боялся, что и ему не заплачется, – когда ты не можешь плакать, ты омертвел…
Он смотрел «Солярис» не один раз и не два, но этот фильм открылся ему… не внезапно. Просто – открылся. Просто – время пришло.
И он его понял, этот фильм, – понял… плач Дантов. Decedere. Mourn.
Да, – Dalla Cenere, Il Buio!
Тарковский – это о Душе, об Искре, о существе, что ползает по земле, страдая, пока Бог не увидит его и не озарит Искрой…
Джоэл вспомнил, как Элли сказала ему «Я люблю один фильм, – я посмотрела его случайно! Он о любви – космически одиноких людей… Он спрашивает её: что это за покой… в Вас?!
И она отвечает ему: покой Души!».
Он понял, что Элли сказала ему, – о чём: то покой человека знающего язык птиц! «И Сулейман был наследником Дауда, и он сказал: «О, люди! Мы научены языку птиц (ullimna mantiquat-tayri) и наделены всеми знаниями…».
«Язык птиц» – это язык Бога разговаривающего с человеком, – с его Душой-Искрой…
Что он хотел бы сказать брату? Люблю… В сорок четыре года, – люблю-оживаю!
Глава 15
«В романе [Кафки] «Процесс» Йозеф К. должен предстать перед судом, но он не знает, в чём его обвиняют. Адвокаты считают его дело сложным. Между тем К. продолжает любить, есть или читать газету. Потом начинается суд. Но в зале суда очень темно, и К. мало что понимает. Он лишь предполагает, что осужден, но едва ли спрашивает себя, какое его ждёт наказание. К тому же он сомневается, будет ли наказан, и его жизнь идёт своим чередом. Спустя довольно большой промежуток времени два хорошо одетых и вежливых господина приходят к К. и приглашают его следовать за ними. С величайшей учтивостью они ведут К. в безлюдное место за городом, приказывают ему положить голову на камень и перерезают ему горло. Перед тем как умереть, осужденный говорит лишь: «Как собака»
– Один венский актёр, возвращаясь вечером домой, в одной из улочек, где стояли дома терпимости, увидел девицу. Высунувшись из окна, она предложила ему зайти, уверяя, что сделает всё «по-мексикански». Пообещав зайти в другой раз, он прошел мимо, но потом, через несколько кварталов, задумался над тем, что именно имелось в виду. Когда актёр вернулся, намереваясь, всё разъяснить, ни дома, ни тем более его обитательницы он не нашёл, и лишь затем стало ясно, что в образе венской проститутки каждые сто лет на землю спускается ангел, которому претят нравы и принципы земной жизни и который готов открыть тому, кто услышит его, великую тайну, способную изменить мир человеческий всецело»…
Элли не договорила, улыбнулась Джоэлу.
– А дальше? – Удивился он.
– Расскажу.
– Расскажи, малышка моя!
Они, пили шампанское, Джоэл и Элли… Джоэл нашёл пару бутылок, – он да не найдёт!
– Ты сегодня очень красивая, Элли!
– Да?
– Да!
Они заглянули друг другу в глаза.
– Ты тоже, Джоэл, любимый!
Элли сказала ему это с таким трепетом, что он заулыбался, счастливый.
– Правда?
– Угу.
Ямочки на его щеках… Он смотрел на неё, сиял.
– Так что там с ангелом?
– «С ангелом»?
Элли засмотрелась на очаровательно красивого мужчину сидящего рядом с ней.
Вспомнила:
– Улетел!
– И всё?
– Мы ему надоели, любимый!
– «Ему»?
Джоэл отпил шампанского, попробовал пирог.
– Ей!
– Вернётся?
– Я не спрашивала.
– Спроси!
– Почему Ты шепчешь, любимый?
– Так лучше, девочка моя… Вдруг она нас услышит!
– Не услышит – мы её прогоним!
– Уверена?
– Не сомневайся!
Он ласково поцеловал ей руку.
– Прости её, Джоэл…
– Кого?
– Марию!..
Элли больно добавила:
– Прости ей эти её бабские глупости!
Он враждебно полуулыбнулся, полуусмехнулся.
– Зачем она вмешалась, Элли!?
– Ей хочется значить в его жизни не меньше чем Ты.
– Она – его жена!
– Да… Но не родная кровь.
Эдит Пиаф пела рядом с ними «Le Vieux Piano».
– Знаешь, почему так… опустошает, смерть родных по крови людей? Я думаю…
Элли заглянула Джоэлу в глаза.
– На уровне инстинкта самосохранения это и наша гибель тоже.
Он задумался.
А потом:
– Ты всегда была такой?
– Какой?
– Понимающей.
Она заулыбалась.
– Нет!
– «Нет»?
– Я Тебя люблю!..
Погладила его руку.
– Поэтому хочу – стараюсь, понять!
Эдит Пиаф пела:
Пианино – умерло…
Всё! Смерть!
Она его любила —
Была опьянена его игрой
– Эдит Пиаф напоминает мне Билли Холидей…
– Они – похожи.
Элли удивлённо посмотрела на Джоэла – он поразил её, созвучностью их существ…
– Читала роман Томаса Манна «Доктор Фаустус»?
– Нет…
– Томас Манн спрашивает: «возможна ли гениальность или даже одаренность талантом без вмешательства чёрта, без чего-то дьявольского, нездорового, и так ли истинен тот товар, который Саммаил успешно «продает»?
Джоэл нежно взял её маленькую руку, поцеловал кончики пальцев.
– Малышка моя!.. Они обе гениальны! Гениальны в своей трагедии, – в трагедии своего таланта!
– «Гениальны»?..
Элли смутилась.
– «В трагедии»?!
Её это поразило, – её поразило как он точен, Джоэл… И безжалостен. Безжалостно, точен. В формулировках…
– Знаешь, что страшно? – Задумчиво сказал Джоэл, Элли. – Что самое страшное для Адриана Левекюрна (главного персонажа романа)… «Чёрт – это его второе я»…
Он закурил, посмотрел ей в глаза.
– Талант – это и есть «чёрт», который… всегда с Тобой!
Глава 16
– В чём… соль, романа? – Улыбнулась Элли.
– «Доктор Фаустус»?
– Да.
– Ооо…
Он заулыбался до ямочек на щеках, Джоэл.
– Чёрт обещает глав персу все прелести этого мира – в обмен… на жизнь без любви!
Элли очень удивилась.
– И как?
– Почитай, – книга хороша!
– Не сомневаюсь.
Она заулыбалась, и он.
Они слушали SLUSHWAVE nether.
Элли прикоснулась к его руке почти украдкой.
– Успокоился?
– Почти.
Они, вновь ушли на террасу, – к озеру.
– Как тебе «Процесс» Кафки?
– Интересно, но глав перса…
Элли смешливо заулыбалась.
– Пока – не поняла.
– Почему?
Джоэл сел в кресло, – позвал Элли:
– Иди ко мне…
Она подошла, и он помог ей сесть себе на колени, – обнял, прижал к себе.
– Томми привёз Тебе карабин Eagle-15?
– Да, – со стволом в 16 дюймов (406 мм), и планкой Пикатинни под оптический прицел.
– Хорошее оружие?
– Прекрасное, я бы сказал!
– Почему?
– Лёгкое и надёжное.
Элли посмотрела на Джоэла в замешательстве.
– Как в Тебе это сочетается, тонкость натуры и…
– Воля? – Подсказал ей, он.
– Безапелляционность.
Он удивился.
– Я такой?
– Да.
Джоэл подтянул плед, и закутал Элли, – плечи.
– Не простынь!
Она улыбнулась, – рассмеялась.
– Обнимай крепче!
Он заулыбался, – глаза вспыхнули.
– Насколько «крепче»?..
Джоэл взял её лицо в руки, поцеловал, ласково поцеловал, чуть-чуть настойчиво – не пугая… страстью.
А потом:
– Так лучше?
Элли заулыбалась, – порозовела.
– Да!
Посмотрела в глаза.
– Ты умеешь обращаться с женщинами, да!?
Он посмотрел на неё с нежностью, – глаза посветлели.
– Всё, что я знаю о женщинах, я знаю от них самих!
Она удивилась, посмотрела с интересом, – вопросительно.
Джоэл сказал:
– «Я уничтожила себя,
И живу только ради тебя,
И если я люблю тебя,
Я люблю себя»!..
Он посмотрел на неё с блаженством, – с блаженством нежности.
– Чтобы… дать кому-то – что-то, надо «уничтожить» своё я – самость!
Он задумался, посмотрел по правую руку – брат привёз ему китайские сигареты, о которых он долго мечтал.
Он прижался к любимой, – устал, горел нежностью!
– Знаешь, что я понял? То ли о любви, то ли о женщинах!..
– Что, любимый?
Элли погладила его, – его голову – волосы, обняла, прижала его к груди.
– Когда Тебя любят, тобой не стремятся… обладать! И это самое странное и прекрасное в любви – хотеть обладать, и не стремиться…
Глава 17
– Я так странно иногда себя чувствую, Джоэл!.. Я говорила Тебе: «известна история сумасшедшего, который ловил рыбу в ванне. Врач, у которого были свои взгляды на психиатрию, спросил его: «Клюет?», на что последовал резкий ответ: «Конечно, нет, идиот, ведь это же ванна!»…
Он прыснул со смеху.
– Говорила, малышка моя… Любимая!
Отстранился, посмотрел на неё счастливыми глазами.
– Помню!
– Я как этот парень, – сумасшедший – я всё понимаю!..
Элли улыбалась лукаво и смешливо.
– А уместить в голове – не могу!
– Почему? Что?! Что не «уместить»?!
Она заглянула ему в глаза, погладила лицо, – шею, – колонну шеи с крупным Адамовым яблоком.
– Боюсь ли я… Тобой не обладать?..
Наклонилась, поцеловала его мягкие алые губы.
– Сама не знаю!
– Значит, боишься. – Улыбнулся Джоэл.
Она вздохнула.
– Это и есть… оскопление самости?!
– Да.
Он кивнул, – такой… сладостно красивый, красивый зрелой мужской красотой!
– Слышала (или читала) об Оферро?
– Нет!?..
– Святой, – псоглавец (или песьеглавец) – мужчина – человек, с головой пса!
– Слышала, – Кивнула Элли. – Но не слышала, что Его так зовут.
– Оферро – это Харон, Анубис, Гермес!..
Джоэл мягко усмехнулся.
– Прекрасный юноша думал о Боге, – хотел послужить Ему…
– И? – Улыбнулась она.
– Изуродовал себя и оскопил!
– Почему?!
Элли смутилась.
– Очистился, – от печалей земных!
Усмехнулся.
– От страстей!
Элли внимательно смотрела на Джоэла, – мягко.
– Не «очищайся»!..
Улыбнулась.
– Я люблю то, какой Ты мужчина – я люблю в Тебе всё мужское!
Заулыбалась, – смущённо.
– Я ещё не познала Тебя как мужчину, но…
– Что?
Он посмотрел на неё очень ласково, – горел!
Спросил голосом в хрипловатых изломах:
– Что?!
– Восхищена!
Глава 18
Мария сказала ему:
– Джоэл, ты не прав!
Она пришла на конюшню, где он объезжает лошадей.
– В чём, не прав?
Он знал, – понимал, что она говорит об Элли.
– На сколько лет ты её старше!? На двадцать пять?!
– Двадцать шесть. – Спокойно сказал ей, он.
– Приди в себя!
Она подошла к нему, – такого маленького роста, а фурия…
Блондинка с уставшими глазами.
Если бы Мария не была женой брата, он бы и разговаривать с ней не стал. Об Элли.
– Мария, – Начал он.
И услышал свой голос со стороны – в нём было: не лезь!
– При вашей разнице в возрасте… Джоэл! Ну, проживёте вы вместе год, два, три… А потом Элли влюбится в молодого мужчину, и ты будешь страдать – ты сойдёшь с ума!
Он думал об этом. Если бы они с Элли жили в нормальном мире, это имело бы смысл. Но не в этом мире.
Элли нужна забота, и он о ней позаботиться… даже если в глазах людей он выглядит дураком, или клоуном.
В любви быть дураком или клоуном – не грех, любовь та ещё комедия…
– Возможно, – Сказал Джоэл, жене брата. – Может быть, мы друг друга предадим, а может, нет…
Он подумал, и конечно, не сказал это Марии – и не сказал бы никогда, – Может, Элли согласится стать моей женой, захочет от меня ребёнка, и… я стану прежним!?
Я так этого хочу!
Хотя бы немного, хотя бы чуть-чуть, стать прежним – ощутить ту радость жизни, то счастье!
Как ему хорошо с Элли… Господи! Он уже и не надеялся, что может быть так хорошо – жить! Так счастливо!
– Ты, пойми, – Вкрадчиво сказала ему, Мария. – Вы – не пара! Ты ей как отец!
– Да, – Сказал ей, он, безразличный к её истерикам. – Но я – не её отец – я её мужчина, и хватит об этом.
Он чеканил слова, замыкался.
Она плохо его знает, – так с ним не договоришься…
– Она знает правду о тебе?!..
Мария подошла к нему почти вплотную.
– Знает, что ты – убийца!?
Ему захотелось сказать ей; выживал!
Не сказал, – зачем!
Сказал только:
– Я убивал, я спасал – спроси Томми.
– Зачем она тебе?! – Закричала на него Мария. – У тебя же есть любовница! Сколько их здесь у тебя!? Выбирай любую!
Джоэл подумал, – Если бы ты знала… Я не могу без неё!
Он долго не шёл домой, – тянул, пошёл на кухню, помог рассортировать овощи. И думал, думал, думал!
Вспоминал – Она знает правду о тебе?!.. Знает, что ты – убийца!?».
Джоэл не говорил с Элли о том периоде своей жизни, периоде полном отчаянья и злобы.
Страшно.
И больно.
Он же всё понимает – врагов надо любить!
А он их уничтожал…
Джоэл вспомнил кричащего младенца Типлта. Странно – он только сейчас понял, чем эта картина так… задела его? За живое…
Он бы хотел быть таким – чистым и сияющим, только рождённым…
Он понял: только с Элли это чувство – принятия себя, – приятие себя!
Джоэл пришёл – к Элли, – домой.
– Привет!
Она заулыбалась, его хорошенькая девочка.
– Привет!
Не обнял, не поцеловал – не подошёл, стал спиной, снять куртку.
– Джоэл? – Тихо позвала она.
– Да?
Он обернулся.
Элли смотрела на него с любовью.
Беззащитно улыбнулась.
– Я Тебе больше не нравлюсь?
Джоэл заулыбался, – ну, как перед Тобой устоять!?
Подошёл к ней, обнял, прижал к сердцу.
– Прости меня, Элли!
– За что!? Разве нам с Тобой есть, что друг другу прощать!?
– Нет!?
– Нет!.. Я так Тебя люблю… Нет!
Он прижался к ней, – не расстаться!
– И Тебя люблю, девочка моя!
– Знаю!
– Знаешь?
– Да!
– Что? Что Ты знаешь?!
– Ты никогда не оставляешь меня одну – Ты всегда думаешь обо мне!
Элли отстранилась, посмотрела на него.
– Я думаю, Джоэл, любимый, любить – это значит; не оставлять одну, в одиночестве. Это значит; что бы Ты ни сделал, я Тебя всё равно люблю!
Он посмотрел на неё, счастливый и несчастный.
– Элли, но это же страшно – всё прощать!
– Это прекрасно… Это самое прекрасное чувство на свете – никто никому ничего не прощает, а я прощаю – я люблю!
Глава 19
«Согрешу…
Согрешу ради
прикосновения
к твоей коже
цвета слоновой кости!
Я ехал
под проливным дождём
Туда, где ветер
произносит твоё имя
Туда, где
река до сих пор
смеётся надо мной и тобой!»
Джоэл подхватил Элли на руки, и унёс в гостиную, сел на диван, прижав её к себе, и целовал, целовал, целовал – не мог успокоиться!
– Джоэл? – Нежно шепнула ему, она.
– Ммм?
Он посмотрел на неё счастливыми глазами, улыбался до ямочек на щеках.
– Мы можем заняться любовью?
Элли лукаво добавила:
– Я уже вся исстрадалась!
Он захохотал.
– Изнемогаю! – Смешливо добавила Элли.
– Очень?
Джоэл смеялся, – рассмешила!
– Можно я скажу тебе на ушко?
Он снова смеялся, тихо и очарованно.
– Скажи!?
Джоэл наклонил голову.
– Ты мне очень нравишься, любовь моя… Очень!
Он понял, как она искренна с ним, – любимая! Просто и искренне: Ты мне нравишься! Я Тебя люблю!
Джоэл смотрел на Элли, смотрел, смотрел… Ослеплён!
– Я же без Тебя не смогу! Если разлюбишь, – не смогу!
– И я не смогу!.. Без Тебя! Уже, не могу!
Она прижалась к нему – лицом к лицу.
– Умираю!
Вздохнула.
– И оживаю! Мой красивый седеющий мальчик!..
Заглянула в глаза.
– Ты сказал мне «есть что-то бесчеловечное в жизни без души»… Есть! Ты – прав! И Ты мне Душа, – родная, и близкая…
Джоэл почувствовал, как он любит эту женщину, – юную и уже немолодую…
Он вспомнил, как она сказала ему «В этом мире я молодая, но старая – не за кого держаться!».
И он предложил ей свою руку, ей, тогда ещё подростку, сказал:
– Ну, держись! Не отпущу!
Элли удивлённо посмотрела на него, – почти с недоумением.
– Не боишься?
Они заглянули друг другу в глаза.
– Чего? – Улыбнулся он.
– Того, что я не отпущу – Тебя!
