Элен Блио
Мне всё равно
Глава 8.2
Спешу по коридору, на ходу листая школьный чатик.
Да-да, представьте! Пришлось им добавить-таки меня, как ни отбрыкивались. И мне так же пришлось добавиться несмотря на то, что чатики такие для меня просто треш и угар.
Я бы не стала присоединяться к этому серпентарию, да и читать противно, но, увы, просто рабочего чата, где сообщали бы все новости нужные, у них нет. Вернее, он есть, это он и есть! Но только некоторые особо «умные» считают, что рабочий чат можно и нужно засорять всякой ересью.
Листаю, пытаясь найти информацию о том, где же будет следующий урок и какой. О том, что у нас замена, я узнала от завуча, которая отловила меня внизу и попросила принести на урок классный журнал – да, представьте, в этой школе он есть! Не электронный, который, конечно же, тоже имеется, а самый ни на есть обычный, бумажный, в толстой обложке.
Журнал надо взять из нашего классного кабинета – кабинета русского языка, и отнести туда – не знаю куда.
Потому что физик укатил с учениками на какую-то олимпиаду, и вместо физики у нас какое-то другое занятие. Какое и где – классный чатик в помощь.
Ключ от кабинета завуч мне всучила, а вот какая замена, сказать забыла, отмахнулась, мол, вся «инфа» есть в чате.
Да, она есть, вернее, была, но вот после информации о замене там еще стопицот постов о том, нафига нам вообще идти на этот урок, а может, посидим в кафе, а давайте забьем, кисуля, ты мне помаду принесла, котики, кто со мной после уроков в «Меридиан» – это местный торговый центр, и так далее, и тому подобное.
Я каждый раз, читая это, дико бешусь! Зачем мне знать про ваши помады и котиков? И про сходки в «Меридиане»?
Бегу, пыхчу, обзывая слишком общительных одноклассников непечатными, и внезапно врезаюсь в столб.
Ну, по крайней мере, искры у меня из глаз летят такие, словно я натурально вписалась в бетонную стену.
– Алё, крошка, тебя не учили смотреть, куда идешь, а?
– Извините.
Поднимаю голову и вижу его.
И думаю, что он классный. Ну, знаете, прямо вот сразу, самая первая мысль, которая у меня обычно бывает правильной.
Классный!
Высокий, явно спортивный – пиджак красиво обтягивает его плечи и руки. Волосы каштановые, челка падает на лоб, глаза синие, красиво очерченный рот, скулы высокие и нос немного неправильной формы. Он не красавец, ну, в том смысле, что черты лица не классические…
Понимаю, что пялюсь на него и это очень тупо.
– Всё изучила? Или еще посмотришь? – даже ухмылка у него наглая, но классная.
– Извините, – не нахожу ничего лучше, чтобы снова произнести дебильное, не очень уместное слово.
Тушуюсь, сама не понимая почему. Хотя нет, понимаю, конечно. Реально ведь вылупилась как дурочка! Пытаюсь его обойти, но он почему-то делает шаг в сторону, преграждая путь.
– Ты вообще чего тут забыла? Это этаж для взрослых.
Что? Он мне это говорит?
Поворачиваю голову. Что ответить? Что я взрослая? Это же тупо!
Неужели он сам не видит, что на мне форма старших классов? И не настолько уж я низкого роста, чтобы надо мной глумиться.
Вместо ответа молчу. Просто оглядываю его еще раз.
Классный всё равно. Несмотря на то, что хам. Или… он со мной заигрывает?
В принципе, я-то как раз не удивлена была бы.
Я знаю, что я далеко не уродина. Более чем далеко! И в родном городе от кавалеров отбоя не было. Несмотря на то, что ростом, по современным меркам, я реально не вышла. Да, всего сто шестьдесят пять. Все мои подруги обычно были сантиметров на пять выше.
Зато у меня красивые глаза, тонкие черты лица, губы пухлые, свои – я тут с ужасом узнала, что у некоторых одноклассниц уже надутые! Мамочки! В одиннадцатом классе! И даже в десятом есть такие! О май гад!*
И фигурой бог не обидел. Все на месте.
Да и волосы у меня очень красивые, длинные, почти белые, очень светлые, конечно, это не только природа постаралась, но мне идёт. Я не альбинос, ресницы и брови темные.
В общем, в Брянске я была популярной. А тут…
Тут я пария. Однозначно.
Хотя мне кажется, некоторые парни не против были бы со мной познакомиться поближе. Но по ходу авторитет у Мирона и ее команды, а также у Да Винчи и Коршуна большой.
Это они почему-то сразу решили отправить меня в тотальный игнор. И остальные им тупо подчиняются.
Сначала мне было обидно, ну, наверное, первые пару дней. А потом я подумала, что общение с людьми, которые вот так дебильно идут на поводу у кучки местной «илитки», мне нафиг не сдалось!
И я сама стала вести себя так, как будто мне очень даже в кайф быть неприкасаемой.
И это даже, скорее, правда.
Я настолько привыкла к роли невидимки, что это столкновение с классным парнем в коридоре и его действия меня выбивают из колеи.
Не может он со мной заигрывать!
Или… или может?
И вообще, он кто? Пиджак у него вроде бы форменный, но на ногах джинсы, и вместо рубашки футболка-поло.
– Солнышко, ты что, глухонемая?
– Нет, – выпаливаю машинально.
Он ухмыляется, и я вижу ямочку на щеке. И еще у него небольшая щетина над губой.
Он классный.
В груди становится непозволительно жарко.
Глава 9
Разглядываю его, а в голове не самые веселые мысли.
Даже если он со мной заигрывает – это все зря, если он учится в этой школе, то… скорее всего, я стану неприкасаемой и для него тоже.
Интересно, он из «ашек» или из «бэшек»?
В этом здании три одиннадцатых класса, класс «А», класс «Б» и класс «Е».
Где остальные буквы – я так и не поняла. Вроде бы «ешки» были «ешками» с первого класса и потребовали сохранить букву, даже когда классов стало меньше.
– Так куда ты летишь, чудо говорящее?
– За журналом лечу, – выпаливаю машинально, не знаю зачем.
– Помочь? Потерялась, что ли? Говорю же, малышка, тут учатся взрослые.
А вот сейчас уже бесит! Он специально?
– Ты не поверишь. Я тоже из них.
– Ого, – снова ухмылка, кажется, он оценил мои слова. – Взрослая, значит.
– Взрослая.
– И как же тебя зовут, взрослая?
Да, похоже, он не самый удачливый пикапер. Подкаты, скажем прямо, не айс.
– Давай потом познакомимся, я спешу.
Обхожу его, чувствуя странное напряжение во всем теле. Но сбежать он мне не дает, хватает за руку, останавливая.
– Погоди, резвая, я понял, что спешишь. Есть желание познакомиться?
Да неужели? Он серьёзно? Или я просто еще не в курсе местных способов завести дружбу? Со мной же никто не изъявил желания пообщаться.
– Ты первый спросил, как меня зовут. Пусти, правда, мне нужно журнал забрать.
– Какой кабинет?
– Я отчитываться должна?
Понимаю, что торможу я зря, мне надо бежать за журналом. Звонок уже прозвенел, в коридорах пусто, а я зависаю с этим. Но, честно, мне нравится эта игра. Впервые в этой долбанной гимназии мне что-то нравится!
И еще…
Еще мне интересно, что будет делать этот классный парень, когда узнает, что я местная пария? Хуже сказать – приезжая чмошница, с которой никто не хочет иметь дела?
Он тоже, как и Селена, сделает вид, что меня не существует? Или у него все-таки есть свое собственное мнение?
– Слушай, малыш, я же «рили» помочь хочу.
«Рили»? Иностранных слов у Дуни нахватался? Дуня – это та, с розовыми волосами, «шестёрка» Мироновой. Любит вставлять английские словечки, произношение – просто треш, Грибоедов, кажется, писал про смесь французского с нижегородским? Тут хуже, британский с гольяновским, хотя я не уверена, что москвичка Дунаева в курсе, что такое Гольяново. И в этом знаменитом на всю страну благодаря «кавээнщикам» районе столицы она точно ни разу не была. Но говор явно оттуда.
– Если хочешь помочь, надо не стоять, а идти.
– Окей, мышка, вперед.
Мышка?
Почему-то мне даже нравится, что он называет меня так.
Глава 9.2
У меня в груди почему-то жарко и приятно. И вообще, предвкушение чего-то радостного, каких-то крутых перемен. Почему-то уверена, что сейчас случится что-то хорошее. Не знаю, наверное, его милая ухмылка на меня так действует.
Я же вижу, что он классный, да? Чувствую? Я редко ошибаюсь в людях, и сейчас… мне очень, очень, очень не хочется ошибиться!
Он берет меня за руку.
– Какой кабинет?
– А… м-м-м… Русский.
– Понял, – опять раздвигает губы в улыбке, – бежим туда.
Сказав это, мой новый еще пока незнакомый знакомый резко срывается с места и несется, я еле за ним поспеваю.
– Погоди, не так быстро, я…
Он чуть притормаживает, на ходу поворачивая голову и ухмыляясь.
– Сама сказала, торопишься!
– Да, и, по-моему, ты бежишь не в ту сторону!
– Это ты шла не туда, по этому коридору короче.
Возможно, он прав, я еще не так хорошо выучила тут всё. У нас школа была проще, типовая. Три этажа, коридор в крыло, где столовая, кабинеты труда, актовый и спортивный залы. А эта гимназия построена по какому-то суперкрутому индивидуальному проекту. Она квадратная. Каждый этаж можно пройти насквозь, четыре лестницы по углам. И я все время путаю, в какую сторону какой кабинет.
Мы выскакиваем на лестницу, он неожиданно резко тормозит.
– Устала?
– Я? Нет.
– Запыхалась, Мышка. Откуда такая? Я тебя раньше не видел.
– От верблюда. Я тебя тоже не видела.
– Новенькая?
– А ты старенький?
Опять ухмылка. Думаю, если бы он пел в каком-то бойз-бенде, все фанатки бы писали кипятком. Боже, о чем я только думаю!
– Старенький, ага, еще какой. Ладно, побежали, тут уже близко.
Мы опять мчим по коридору, и я уже чувствую, как меня снова захлестывает какой-то радостной эйфорией, когда он резко открывает дверь и затаскивает меня… в мужской туалет?
Весело, ничего не скажешь.
Испугаться не успеваю.
Он прижимает меня к стене, смотрит свысока, но ухмылка все еще веселая. Наверное, поэтому я его и не боюсь.
– Ну, привет еще раз, Мышка.
– Ну привет. И что за прикол? – сердце сразу стучит на повышенных оборотах где-то в горле.
– Ты же хотела познакомиться? Значит, будем знакомиться. Тут никто не помешает.
– Извини, желание знакомиться пропало. Пусти, – дергаюсь, но куда там!
Ладно. Все ясно. Надо успокоиться.
– А если нет, что? Будешь орать, Мышка?
– Орать? Нет, не буду. Просто подожду.
– Подождешь чего? – мне явно удалось его удивить. Только вот это почему-то уже не радует. И вообще, радость сдулась, утекла в чистейший сток местной канализации.
Кажется, я всё-таки хреново разбираюсь в людях.
– Подожду, когда тебе надоест меня держать.
– А если не надоест.
– Значит, вместе умрем от голода или жажды.
– Невесело как-то.
– Не говори…
Я смотрю ему прямо в глаза. Синие, красивые глаза. Он уже не ухмыляется. Лицо стало жестким.
И кажется, то, что он сейчас сделает, мне совсем не понравится…
Глава 9.3
– Какая милая маленькая мышка…
Он наклоняет голову ниже, к моему лицу.
Я не двигаюсь, не отстраняюсь. Мысленно стараюсь считать. Просто медленно считаю: раз, два, три…
У него свежее дыхание. Мятная жвачка или зубная паста. И зубы красивые, ровные такие.
И губы… совсем рядом с моими.
– Красивая мышка не боится?
Я молчу.
Красивая? Крутой комплимент, учитывая ситуацию, в которой он сказан.
Не то чтобы я не боюсь. Просто думаю, вряд ли в школе, в разгар учебного дня, пусть и в мужском туалете, он сделает со мной что-то по-настоящему плохое.
Такое плохое, за которое можно получить реальный срок. Хотя кто знает, может, он со справкой? Или уверен, что папочка отмажет?
Они же тут все такие смелые, потому что за спиной папочки…
Вот и эта девчонка, Селена, которую травили, не стала никому жаловаться, видимо, потому что знает – эти останутся безнаказанными.
А я вот буду жаловаться, еще как буду. Если что.
И прямого насилия не допущу. Зубами загрызу, сопротивляться буду до последнего.
– Ладно, что ты, не бойся, чего так напряглась. Я ничего плохого не сделаю.
Неужели?
***
Смотрю прямо перед собой, дышу. Мне нестрашно.
Реально ни капельки не страшно. Он думает, что сделает что-то мерзкое – и что? Унизит меня? Обидит? Сделает больно?
Наивный.
Унизить можно только того, кто готов быть униженным. Я не готова. Я выше этого. И выше обид.
И мне плевать, что сделает этот холеный красавчик.
И с чего я, дурочка, решила, что он классный? Самый обыкновенный мерзкий мажор.
– Вкусно пахнешь. Духи какие-то?
Продолжаю молчать и считать. Уже до двухсот дошла. Полёт нормальный.
– Так как тебя зовут, мышонок, скажешь?
В голове шумит. Набат настоящий. Это оттого, что я слышу движение крови по венам. И работу сердечной мышцы. Это нормально.
– Меня зовут Роман. Запомнишь? Друзья называют Тор.
Тор! Значит, вот ты какой, великий и ужасный Тор, Торопов… Столько о нём слышала, но ни разу не видела… Не видела, потому что в школе он с первого сентября не появлялся, из доносящихся до меня периодически обрывков разговоров я понимала, что этот загадочный Тор, приятель Да Винчи и Коршуна, то ли на соревнованиях, то ли на сборах. А может, и всё сразу. Его фото даже висит на главном школьном стенде, вот только я его не рассматривала.
Видимо, зря…
– Ага, кажется, Мышка знает, с кем дело имеет, да? И что? Даже не скажешь, что тебе приятно?
Он чуть отстраняется, смотрит внимательно, как на кролика подопытного.
– Неприятно, значит. А если так?
Я вижу, что он опять делает движение ко мне. Я могла бы, наверное, попытаться его отпихнуть, пнуть коленом в пах. Но я понимаю – это все ему как слону дробина. Только раззадорит, рассмешит. Поэтому лучше не шевелиться. Более правильная тактика.
Как с медведем – раньше говорили, что при встрече с медведем надо лечь и прикинуться мертвым. Не знаю, работает ли такое поведение, но…
Его губы накрывают мои.
Резко. И шум в голове усиливается. Сжимаю зубы, пытаюсь отвернуться, а когда он со смехом отстраняется, размахиваюсь и впечатываю ладонь в его щеку. Со всей дури даю пощечину.
И сразу понимаю, что зря.
Глаза Тора превращаются в две хищные щелки, его рука оказывается на моем горле.
– Мышка решила показать зубки?
Глава 10.1
А потом он просто смеется!
Не ржет как конь, издевательски, не глумится. Просто смеется! Словно вся эта ситуация его забавляет и радует.
Гипнотизирую алое пятно от своей ладони на его щеке. Рука ноет.
– Слушай, Мышь, а ты классная.
Да неужели? Очень прикольно так говорить, сжимая пальцами моё горло.
А ты вот, хренов Тор, нифига не классный. Это я понимаю, и интуицию свою, и дар предвидения хочется в который раз поставить в угол.
Он снова смотрит на меня, осторожно убирает руку, я сглатываю.
– Знаешь, меня еще никто из девчонок по роже не бил, заводит.
– Поздравляю с премьерой, – понимаю, что лучше бы мне и дальше молчать, но не могу отказать себе в удовольствии.
Да и вообще, такое чувство, что что бы этот Тор теперь ни сделал со мной – хуже уже не будет.
Противно.
Противно, что он считает себя вправе вести себя подобным образом. С девушкой! С тем, кто заведомо слабее.
Его рейтинг тут же улетает в минуса.
Он просто таракан, мерзкий, противный таракан. Его легкие усики над верхней губой как раз кстати.
А он ведь мне почти понравился. Да даже и не почти.
– Что смотришь? Хочешь, повторим, а? Или ты еще ни с кем не целовалась?
Кретин. Урод моральный.
Ненависть во мне поднимается, бурлит.
Целовалась я! Очень даже! Вот только таким мажорикам мерзким об этом знать не обязательно.
– Я бы повторил…
Он щек снова отливает кровь. Я бледнею. И губы становятся синими, я прямо чувствую это.
Мама раньше очень пугалась, потом ей сказали, что такое бывает. Да, еще были проблемы с сердцем, с клапаном, это сейчас у многих. С возрастом прошло. А вот посинение губ почему-то осталось.
– Эй, Мышь, ты что? Всё в порядке с тобой? Алё?
В порядке? Как бы не так.
Что я делаю дальше? Этот парень, кажется, любит представления показывать? Ну что ж…
Я просто закатываю глаза и сползаю по стене вниз…
Можно было еще слюну изо рта пустить, но я решила, что это перебор. А ему, кажется, моё представление зашло.
– Эй, Мышка, ты чего? Чёрт… как там тебя, Лера? Ау?
Что? Лера? То есть все это время этот придурок знал моё имя? Получается, знал, и кто я?
Пария из одиннадцатого «Е», новенькая, его одноклассница. Просто капец!
Получается, его дружочки, братья, сообщили ему о том, что в классе новенькая? Может, даже и фото тайком сделали и показали? Не удивлюсь. И он, столкнувшись со мной, решил надо мной постебаться?
Ладно, Тор, бог грома и молний. Никакой ты не бог! Тор должен защищать людей от монстров, великанов и чудовищ, а ты по ходу сам… чудовище…
Хотя нет, до чудовища все-таки не дотягивает, так, на троечку.
Видно, настоящих чудовищ и монстров в жизни не встречал.
А я вот встречала, увы… и кто бы знал, какие они, реальные чудовища.
Глава 10.2
Лежу, стараясь не подавать признаков жизни. Расчет на то, что этот Тор просто струсит и свалит.
Но он, оказывается, тоже не так прост.
Сначала трясет меня, легонько, потом чуть сильнее, ругается тихо, но как-то… беззлобно, что ли…
Хоть бы только не додумался водой полить, тут же раковины!
– Мышь, чёрт… Лера! Очнись, эй? Блин… вотаф…
Надеюсь, что он все-таки слиняет, но, увы! Вместо того, чтобы по-тихому свалить, этот герой поднимает меня на руки.
Просто кринж! Попадос…
И что делать? Прийти в себя где-нибудь посреди рекреации мне вообще не улыбается, я просто не знаю, как продолжать игру.
Он несет меня по коридору, и я уже решаюсь было сделать вид, что пришла в себя, когда слышу:
– Рома! Что случилось? Что с Лерочкой?
Ох, спасительный знакомый голос. Наша «классуха»! Пожалуй, единственное приличное светлое пятно в мрачной цветовой гамме этого отстойного заведения.
– Ольга Александровна, я не знаю, мы с ней просто разговаривали, и…
Я резво открываю глаза, ага, разбежался, разговаривали! Дергаюсь, резко отталкивая грудь парня руками, так, что Тор от неожиданности меня опускает на ноги. Встаю, отряхиваюсь, словно пытаясь сбросить следы его рук.
– Ольга Александровна, он меня в туалет затащил.
– Что? – бедная училка опешила, а этот гад ухмыляется! Ему хоть бы хны!
– Да. Я бежала за журналом, он меня обманом затащил в мужской туалет.
– Зачем?
– Да, интересно, зачем же это я тебя в туалет затащил? Учитывая, что я вообще не в курсе, кто ты такая!
– Ты в курсе. Ты называл меня по имени. А зачем затащил – это у тебя надо спрашивать, а не у меня.
– Лера, Рома, давайте оставим выяснения на потом, хорошо? Идёт урок, и… – понятно, что она растеряна, и понятно, что не сообразит, как поступить. Но меня не очень радует перспектива выяснять что-то потом. И ясно, что потом все тупо спустят на тормозах. И это бесит!
Я не готова позволять и дальше себя унижать!
Одно дело быть невидимкой, которую все игнорят. Другое – стать мишенью для глума позорных мажоров.
Чёрт. Есть ведь в районе обычная школа? Да, далеко, да, там не самые лучшие показатели, но всё-таки! Попросить маму перевести меня? Ага! А эти будут праздновать победу, считая, что «сделали» меня? Ну уж, хренушки вам!
– Можно и на потом. Если вы считаете нормальным, что парень тащит девочку в туалет и пытается поцеловать.
– Пытался? У тебя бурная фантазия, Мышь. Если бы я пытался, я бы поцеловал.
Мы с Тором стоим друг напротив друга, прожигаем взглядами.
– О господи, мне только этого не хватало, – голос Ольги Александровны дрожит. Она что, этого Тора боится? – Торопов, марш на биологию, двадцать минут урок идет, ты и так две недели гулял. Лера, пойдем со мной, выдам тебе журнал.
Вот так? И всё?
Понятно. Никакой защиты от учителей мне ждать не приходится. Рейтинг классной дамы тоже падает.
А может, оно и к лучшему? Если этим всё можно, значит, и я могу давать адекватный отпор?
– Ольга Александровна, – кажется, Тора так просто не пошлешь, – можно я с вами? Вдруг ей опять по дороге плохо станет?
– Нет, Рома, нет. Я её сама обратно провожу, не беспокойся.
– Как же не беспокоиться, я так не могу. Если она снова в обморок грохнется, вы же её не поднимете?
– Не грохнусь, не имею такой привычки.
– Я тебя услышал.
Мерзкий таракан. Видимо, на моём лице очень ярко сейчас написано моё к нему отношение, потому что Тор довольно ухмыляется.
– Ольга Александровна, мне все равно нужно в ваш кабинет. Я же не все пособия получил, и…
– Получишь, Рома! Потом. Иди, ради бога, на биологию, а? Очень прошу!
– Ну хорошо. Лера, очень приятно было познакомиться!
Этот гад прижимает палец к губам с явным намеком. Да там и поцелуя-то не было, кретин! Прижаться ртом ко рту – это нифига не поцелуй!
Даже отвечать ничего не буду. Пусть идет в пешее…
Он издает какой-то сдавленный смешок, поворачивается и медленно идет по коридору. Позёр!
– Пойдем, Щепкина, – классная смотрит Тору вслед и качает головой, – ох уж эти мне… детки в клетке…
Это точно.
Честно, я вообще не поняла, что это было сейчас. Зачем этот Торопов ко мне прицепился?
Но в груди как-то тяжело затянуло. Словно осознала, тот бойкот, который мне объявили с первого сентября – это просто цветочки, а вот сейчас начнутся ягодки.
Я не ошиблась.
