Элен Блио
Мне всё равно
Глава 6
Я ведь знала, что он не отстанет, знала? Конечно.
По спине бежит холодок. Поворачиваюсь, демонстрируя как всегда невозмутимый «покерфейс». И молчу.
Знаю, что стоит сказать хоть что-нибудь – это будет использовано против меня. В любом случае. Даже банальное – «что тебе надо». Поэтому игра в молчанку – лучший союзник.
– Как тебе это удается? – ухмыляется, выглядит таким обманчиво-дружелюбным.
Молчу. Мне хватило диалога в раздевалке. Сейчас понимаю, что мне просто надо заставить его потерять ко мне интерес. Если буду молчать, рано или поздно ему надоест. Надо еще пальчики скрестить.
– Так. Ясно. Будем молчать. Тебя подвезти?
Торопов кивает в сторону забора, за которым стоит классная спортивная тачка.
Круто, чё, только у меня и это не вызывает эмоций.
Я знаю, что отец Торопова известный в прошлом спортсмен, успешный тренер, шоумен и бла-бла-бла. Деньги на тачку сыну есть, а мозгов, видимо, не так много. Что крутого гонять в восемнадцать? Права папа купил, а сынок считает себя королём дорог.
Видела я этих безбашенных ездоков, которые потом по больницам в лучшем случае. Чаще по моргам.
Времени у меня все меньше. Поесть точно не успеваю, но у меня в рюкзаке всегда яблоко и фитнес-батончик. И вода.
– Ты опаздываешь. На машине доедем быстро.
Вижу, что он старается сохранять спокойствие, но у него это получается гораздо хуже, чем у меня. Он не нервничает, нет. Просто совсем не привык, что с ним вот так.
Что, мажорчик, мне все-таки удалось слегка погнуть твою идеальную модель мироздания? Когда всё крутится вокруг Тора, а если не крутится, значит, не существует?
Мы с Тороповым стоим почти у калитки, краем глаза вижу компанию Мироновой, которая с шумом вываливается на школьный двор. Явно в кафешке заседали. В школах, конечно, столовые, никаких кафе быть не должно. Но это в обычных школах. А тут же элитная!
Родоки золотой молодежи озаботились тем, где их отпрыски будут отдыхать. Выбили у департамента и место, и разрешение.
Мне не улыбается новая встреча с Мироном и Дуней, поэтому…
– Поехали, только быстрее, – вырываю руку у Тора и направляюсь к его машине.
Конечно, это мне может тоже недешево стоить. Мало ли что взбредет в голову этому придурку. Может, у него все просчитано – завести меня куда-нибудь, поиздеваться…
В рюкзаке спрятаны баллончик… и нож. На всякий случай. Никто о нём не знает. Хорошо, что в гимназии шманают не особо тщательно.
Подхожу к машине, в последний момент думая: не проще ли сорваться и сбежать? Остановка автобусная рядом, вскочить в любой. Или на маршрутку. Или вообще пёхом…
Но представляю, как будут ржать Миронова и компания. Мне, конечно, до лампочки, но…
– Садись, – Тор открывает дверь. Надо же! Кавалер…
Слышу громкие возгласы мироновской банды, они всё ближе.
– Ром, не боишься с больной кататься? Мало ли… – сама Миронова голос подает, – или тебе стрип-шоу зашло?
– Марин, считай, что зашло. Ариведерчи.
Сажусь в машину, он закрывает дверь.
Что я делаю? Ох и дура ты, Лера. Зачем тебе это надо? Но откатывать назад поздно. Пофиг, пляшем!
– Пристегнулась, Мышка? Тогда вперед!
Тачка срывается с места.
Я не сказала ему, куда мне надо…
Капец. Что, Лера, приплыли?
Глава 6.2
Расслабляюсь. Мне ведь всё равно?
Обидно, что не попадаю к репетитору, Анфиса классная. Заниматься с ней «инглишем» просто кайф. И деньги, конечно, она у мамы не возьмёт.
А ей… нет, ей деньги не так чтобы очень нужны, насколько я понимаю. Анфиса девушка упакованная, всё в ажуре, если не считать инвалидного кресла, с которого она, скорее всего, никогда не встанет. Живёт в шикарном коттедже, одевается в брендовые шмотки…
Нет, блин, кто я такая, чтобы рассуждать, нужны ей деньги или нет? Это её заработок. Если Анфиса работает за деньги, значит, за деньги.
Тор резко тормозит у шлагбаума. Впереди поселок, в котором живет моя преподавательница, он сам и половина упоротых из одиннадцатого «Е». От школы до поселка пешком-то идти минут пять-семь, а уж на тачке…
Почему Тор привёз меня сюда? Он же знает, что я живу не тут? Он что, в курсе про Анфису? Насколько я знаю, у неё из наших занимается только Сёмина, не думаю, что Варька растрепала кому-то, что у нас один препод.
По спине снова бежит холодок, а я стараюсь дышать глубоко.
Спокойно. Надо думать о своём. Даже если Торопов задумал какую-то гадость – мне плевать. Выкручусь.
Зачем я села в его тачку?
Шлагбаум открывается, мы заезжаем на территорию и почти сразу поворачиваем направо. К дому Анфисы.
Или… к чужому дому?
– А ты всё-таки не настолько отмороженная, Щепка.
Давлю желание ответить. Не дождется. Молчание – золото.
– В лице не меняешься, но я прям слышу, о чём думаешь.
Слышит он. Герой како й. Да у него сабвуфер так шпарит, себя не слышишь!
Вижу знакомый коттедж, бирюзовая крыша, кованный забор, так же покрашенный в цвета моря, ровный рядок невысоких туй за забором.
И Торопов лихо проносится мимо.
Чёрт.
Я все-таки позволяю непечатному тихонько просочится сквозь зубы. Чувствую, как раздуваются ноздри, и…
И слышу удовлетворенный смех Тора. Сволочь. Ржёт и давит на тормоз.
Всё равно не буду реагировать!
– Да слушай, ты просто монстр, Калерия.
Бледнею. Стискиваю зубы. Молчи, Лерка, молчи…
Нет! Не могу! Медленно поворачиваю голову. Спокойно. Просто.
Никто не имеет права называть меня этим именем! Никто!
Спокойно… пф-ф…
В этом нет ничего страшного, Лера, ты не злишься, ему не удалось вывести тебя из равновесия. Все хорошо. Тебе по-прежнему всё равно.
– Не смей называть меня так. Не смей.
Теперь он молчит. И я расслабляюсь.
Реально, если бы он что-то сказал, я бы сорвалась. Набросилась бы, глаза ему выцарапала. Испортила бы это красивое холеное лицо.
Но он молчит. И не ржёт. Даже не улыбается.
Просто дергает рычаг, и машина, с присвистом срываясь с места, едет задним ходом.
Знакомая калитка.
Значит, знает про Анфису. Ладно!
Если посмеет что-то сказать в её адрес…
А что я сделаю? На улице я с ним драться точно не буду, тут я реально как мышь против кота.
С другой стороны, пацаненок Давид же победил великана Голиафа?
Тор выходит из машины.
Я дергаю ручку со своей стороны, не открывается.
Он подходит, открывает передо мной дверь, галантно предлагая руку. Надо же какой «жентельмен», как говорила физичка из моей прошлой школы.
– Прошу, мадемуазель.
Игнорить помощь ведь невежливо? Хотя при том бэкграунде, который есть у меня с Тором, о вежливости вообще можно не вспоминать.
Но я все-таки подаю руку, не зная, о чём думаю.
У него горячая ладонь. И сухая. А у меня ледяная и влажная.
Это, пожалуй, единственное свидетельство того, что у меня всё-таки есть эмоции.
– Замёрзла или перепугалась, а, Мышь? Всё в порядке, не паникуй.
Я всё еще не готова отвечать ему, закидываю на плечо рюкзак и, обходя мощную фигуру Тора, двигаю к дому, притормозив у калитки.
Поднимаю ладонь, чтобы нажать на звонок, но его рука оказывается проворнее.
Он ведь не потащится за мной? Мне надо как-то его остановить.
Вот же… пиявка! Прилипала. Прицепился, как…
– Слушай, Торопов, спасибо тебе, конечно, что подвез, но можно дальше я сама? Боюсь, в этом доме не поймут, если я появлюсь с тобой. Тебе же не нужны проблемы?
– Знаешь, что только что произошло, Мышь? – чёрт, он шепчет прямо на ухо, и гадкие мурашки рассыпаются по коже в темпе prestissimo. – Цунами смыло Японские острова. В курсе, почему? Ты сказала мне спасибо – это раз, ты заговорила со мной – это два. И ты вышла из себя – это три.
Я вышла из себя? Да он просто охренеть какого высокого мнения о своей персоне, если считает, что я из-за него вышла из себя!
Кретин. Наглый, тупой кретин!
Лучше бы я молчала.
– Лера, это ты? – голос Анфисы из домофона заставляет собраться.
– Да, Анфиса…
– Это мы, Анфис, открывай!
Его бесцеремонность реально меня выводит! Он считает, что может со всеми запросто играть?
Я могу быть безразличной, когда дело касается меня. Но когда задевают людей, которые мне дороги…
Резко поворачиваюсь, толкая Тора. Не стоит недооценивать элемент неожиданности! Он отшатывается и ухмыляется.
– Ты, сволочь, ты не посмеешь зайти в этот дом, понял, ты… только посмей, я не знаю, что я с тобой сделаю! – говорю низким тоном, тихо и так, чтобы понял – я реально ему угрожаю, и я реально готова на всё!
– Извини, Мышь, мне, конечно, очень страшно, но я зайду. Я живу тут, поняла?
Глава 7
Ему удалось.
Удалось реально вывести меня из равновесия.
Вот сейчас. Что-то пошатнулось. И мне… мне всё сложнее дается мое внешнее безразличие.
То, что при этом я просто молчу – стечение обстоятельств. Я, как говорят, язык проглотила. Именно.
Торопов распахивает передо мной калитку, сгибается в шутливом поклоне указывает рукой вперед, приглашая.
Это просто треш.
Меньше всего я ожидала вот такого поворота.
Но он же не обманывает?
Я не смотрю на него, стараясь ничем себя не выдать, и уверена, что у меня хорошо получается, но слышу сзади низкий шепот:
– Все-таки один ноль в мою пользу, Щепочка, мне таки удалось…
Удалось меня удивить? Он это имеет в виду?
Да. Точно. Удалось.
Захожу в калитку, иду по дорожке. У Анфисы красивый ухоженный двор, даже сейчас, в середине ноября, он выглядит уютно, хотя листьев на деревьях уже нет, шикарные можжевельники ярким зеленым пятном обрамляют лужайку. Газон до сих пор зеленый. Снега в столице всё ещё нет. Алые ягоды калины полыхают на сухих ветках.
Да-да, я специально размышляю о всякой ерунде, пытаюсь забить мозг, заставить его не думать о Торопове.
Почему он живёт с Анфисой? Кто она ему? Мать? Нет. Слишком молодая. Мачеха? Тоже нет. Его отец точно женат на его матери.
Стоп, Лера, стоп!
Тебе это неинтересно. Если Анфиса захочет – скажет. Если это важно. Если это как-то повлияет на наши занятия.
Дверь дома открывается автоматически, в проеме я вижу коляску Анфисы.
Есть ли у меня слабая надежда на то, что Тор врёт? Скорее нет, чем да.
Почему-то я сразу верю, что всё реально.
Только странно, почему я не знала этого раньше?
Правда, я занимаюсь у Анфисы не так давно, с середины сентября, получается почти два месяца. Тор впервые появился в школе как раз в то время, когда я попала к ней. Недели две назад он снова уехал то ли на сборы, то ли на соревнования.
Поднимаюсь на крыльцо, прохожу. Спиной чувствую тепло. Просто потому, что огромная фигура Тора маячит за мной.
– Hello, how are you? Лера? Ромка, привет.
– Привет, Фис, я вам не помешаю?
– Если не будешь шуметь, громко слушать музыку, орать, прыгать, а сядешь тихонько в уголке и закроешь рот, то нет.
Я не верю ушам своим. Он что, будет сидеть на уроке? Извините, но я на это не подписывалась.
– Извините, Анфиса, я, наверное, не смогу сегодня заниматься.
Хочу повернуться, чтобы уйти, но Тор загораживает проход, да еще и начинает ржать, опять как конь.
– Мышь, она пошутила. Я к себе пойду, только заскочу на кухню, похаваю быренько, мне потом тоже на тренировку.
– Роман, я, кажется, настаивала, чтобы в моем доме без «похаваю» и без «быренько», за языком следи и не грохочи аки парнокопытное.
– Фис, плиз, не лечи.
– Роман Игоревич! Я бы попросила! Лер, извини нас, племянник неуправляемый, только переехал ко мне, и уже началось. Смотри, отправлю домой, будешь знать!
Стою столбом. Не знаю, что делать. Глупая ситуация. Зато я уже кое-что знаю.
Рома племянник. И раньше он тут не жил. Интересно, почему сейчас?
– У родичей в доме ремонт, они свалили в поместье, а у меня школа. Давай куртку, Мышь.
Я замираю, потому что Торопов сам снимает с моего плеча рюкзак и тянется, чтобы помочь снять куртку.
– Какая она тебе мышь, Ром? Веди себя прилично. Приготовь нам кофе и принеси из кухни канапешки и макарошки.
– Я не буду ничего, спасибо, – выдавливаю из себя, стараясь сохранять лицо.
– Не тушуйся, Щепкина, ты же голодная? – Тор иронично приподнимает бровь, знает, подлец, что выглядит при этом весьма эффектно. Но я не ведусь. Я не западаю на смазливых качков.
Не западаю! Я вообще ни на кого не западаю.
– Кофе я выпью. Если можно, с молоком и без сахара, но есть не буду. Это лишнее.
– Капучино пойдет? Канапешки легкие с овощами, а макарошки – это пирожные такие, кругленькие, разноцветные.
Ага, и обязательно разговаривать со мной как с дебилушкой неотёсанной. Что такое пирожные макарони я прекрасно знаю. Мама тоже их макарошками называет.
– Ром, подай Лере тапочки и иди уже, устроил представление, не думала, что ты так ведешь себя с девушками.
– Как?
– Как шут гороховый. Мне казалось, ты у нас парень неглупый. Лера, проходи в кабинет, детка.
Анфиса ловко разворачивает коляску, едет по коридору и скрывается за дверью. Мы с Тором остаемся наедине. Коридор довольно просторный, светлый, но почему-то сейчас он кажется мне тесным и темным.
– Обувь снимай, тапки сейчас дам.
– Я могу сама взять.
– Нет уж, тетушка сказала, чтобы я подал, а я привык слушать старших.
– Да неужели…
Это вырывается непроизвольно. Хочется прикусить язык, но поздняк метаться.
– Ты зачем устроила это шоу в зале?
Что? Он серьёзно? Думает, я буду с ним это обсуждать?
– Sorry, but I have to go to class.
– Ok, honey, see you later.
Сам ты… сладенький.
Не изменяя маске «мисс Пофигу», снимаю ботинки. Тор ставит перед моими ногами милые меховые тапочки, а потом… потом неожиданно накрывает ладонью мою ступню.
– Такая маленькая…
Глава 7.2
Он ведь знает, что я не буду реагировать? Он поэтому так делает?
Знает, что я не начну кричать, не буду его толкать. Ничего не сделаю.
Не потому, что я боюсь напугать Анфису.
Просто потому, что не буду, и всё.
Я замираю.
Мы замираем. Стою на каменной плитке в одних носках. Тор сидит у моих ног.
Его рука обжигает. Зачем он…
Секунда, две, три… Рома убирает ладонь, пододвигая ближе мягкий тапок.
– Надевай. Капучино, значит, – голос безразличный, пустой.
Он поднимается, поворачивается, чтобы идти на кухню.
Выдыхай, Щепкина, выдыхай.
– А зачётная у тебя «двоечка», я бы – да, – голос выцарапывает где-то внутри огненные всполохи.
Придурок. Кровь опять отливает от лица.
Хотя чего я ждала? Теперь это будет шутка номер «раз» у распрекрасного одиннадцатого «Е». Особенно если Тор завтра повторит эту фразу в классе. Или просто шепнет кому-то из подпевал, или Да Винчи, или Коршуну.
Хотя они не считаются подпевалами. Они типа кореша, братья, все трое равны.
Три моральных урода.
Ладно, Лерка, забей. У тебя занятие. Анфиса ждет.
Захожу в кабинет, улыбаюсь, ненавязчиво бегло оглядывая его, словно я тут в первый раз. С удовольствием отмечаю, что вокруг нет никаких явных признаков присутствия Торопова, значит, я не пропустила домашнее фото с племянником.
Странно, что моя репетитор не сказала о том, что её родственник учится со мной в одном классе. Ну да ладно. Она не обязана была говорить. А я не обязана спрашивать.
Мы погружаемся в бойкую беседу, посвященную путешествиям, обозначениям разных действий сразу в трех временах, настоящем, прошлом и будущем.
Что мне нравится в методике Анфисы – она не готовит к долбанному ЕГЭ, единому, чёрт бы его побрал, государственному экзамену, ярмарке тщеславия, а не знаний.
Анфиса учит языку. И мне нужен язык, а не баллы.
Если я буду знать язык – я сдам. А если не сдам… в конце концов, обучение можно оплатить, и мама и папа не раз говорили мне о том, чтобы я не доводила себя до крайностей и не очковала.
– Дочь, если ты не сдашь – мир не рухнет, ничего страшного не случится. Деньги на обучение я заработаю, – папа повторял это постоянно.
Папа тоже в курсе, что провалить экзамен – не самое страшное в жизни.
Мой папа врач. Он… он знает, что говорит.
И мама. Мама тоже доктор. Ей тоже известно, что есть вещи гораздо страшнее оценок и баллов.
То, что не получается иногда даже купить, даже за очень большие деньги.
И мне это тоже известно. Очень хорошо.
Неожиданно хлопает дверь.
– Excuse me, ladies, your coffee.
Произношение у него отличное, и голос звучит иначе, как-то… благороднее, что ли, богаче. Торопов закатывает в комнату столик, на котором чашки кофе и тарелочки с пирожными и закусками. И два стакана сока, явно свежевыжатого. Он улыбается Анфисе, которая тоже отвечает улыбкой.
– Thank you, sweetheart, you are cute as always!
Разумеется, тут, дома, со своей очаровательной тетушкой Торопов будет «cute as always», он ведет себя почти как примерный мальчик, паинька. Интересно, знает она о том, каков ее племянничек на самом деле?
Сама не замечаю, что пялюсь на него, а он… подмигивает? И уходит. А я залипаю на дверь, которую он закрыл.
– Лера, are you ready to continue the lesson? – нежный голос Анфисы заставляет вздрогнуть и повернуться к ней.
– Yes, – улыбаюсь, стараясь быть милой.
– Well, and I would try a cup of coffee and a cake that this cute boy brought us. And you?
Да уж… милый парень принес кофе. Отказываться неловко, тем более что Анфиса всегда меня чем-то угощает, я привыкла, но сегодня…
– Sorry… I don’t want…
– Лера, не кочевряжься, пей, я знаю, ты домой не успела, голодная, семь уроков, да еще физкультура на закуску…
– Yes…
– Лерка! Пять минут перерыв от английского, расслабляйся и вспоминай родной язык. Что ты там устроила вашему Конору в зале? Ромка сказал, что завтра вся школа на ушах стоять будет.
Ого… когда Тор успел ей растрепать? Бледнею как мел. Нет, моя выходка и сейчас кажется мне единственно правильной. Но… Почему-то Анфисе рассказывать об этом не очень удобно.
И эти слова – действительно, завтра вся школа будет гудеть, потому что никто из ненавистных мне «ешек» молчать точно не будет.
Думаю, Миронова и компания уже просветили всех, кто был в кафе.
Что ж, Калерия, еще одна проверка на прочность? Нам не привыкать.
Посмотрим, кто сильнее. Элитная гимназия для тех, кто живёт в шоколаде, или железная Щепка?
Анфиса смотрит на меня, молчит, отпивает немного капучино, пенка оседает у неё на губе.
– Да, Лера, ты удивительная.
– Я обычная. Хотели надо мной постебаться, я не дала. Вот и всё.
– И это не первый раз, правильно?
Да уж. Не первый. И даже не второй. Ухмыляюсь, отводя взгляд.
– Пей сок, Лер.
– Спасибо.
– Ромео тоже участвовал?
Понимаю, о чём она спрашивает. Участвовал. Еще как. Собственно, с него-то всё и началось. Не первого сентября, позже. Первого меня никто особенно не заметил…
Глава 8.
Первого сентября я осознала – мои надежды на то, что в московской элитной школе мне будут рады, рассыпались.
Как надежды Волдеморта в Годриковой впадине – кто любит Гарри Поттера, тот поймет.
После я даже посмеялась сама над собой. На что я, собственно, рассчитывала? Где я и где они? Где они – и где я?
Понятно, что почти все тут родились с золотой ложкой во рту. Живут в роскошных домах, с детства упакованы по полной программе, одеваются в модных бутиках, телефоны последних моделей, те, кому восемнадцать, уже приезжают на своих тачках, других – привозят водители.
Они могли бы учиться, наверное, в элитных западных колледжах, но, видимо, их родителям по каким-то причинам нужно, чтобы отпрыски оставались на родине.
С первого взгляда на стайку девиц в такой же, как у меня, форме понимаю – такая же, да не такая. Юбки укорочены, пиджачки приталены, туфли на каблуках и кокетливые бантики на длинных гольфах, больше похожих на короткие чулки. Хм… Не то чтобы я увлекалась фильмами для взрослых, но, похоже, образы мои будущие одноклассницы слизали именно оттуда. Хорошо, что так одеты не все. Но я сразу определяю, эти – главные.
В каждой школе, в каждом классе, да, наверное, в каждом коллективе так – есть своя королева, вокруг неё собирается кучка подпевал.
– Мирон, у нас тут по ходу новенькая? – на меня обращает внимание высокая девица с ярко-розовыми прядями в волосах и такими же розовыми пухлыми губами.
Я стою поодаль, спокойно взираю на разыгрывающийся передо мной спектакль. Длинноногая дева в ультра-мини и на высоченных каблуках поворачивается в мою сторону, смотрит так, словно меня нет, пустое место, возвращает голову на место и выдает:
– Не вижу никого, заслуживающего внимания.
Ох, а я-то уж было обрадовалась!
Усмехаюсь, до того это глупо, демонстративно и пошло выглядит. Спокойно прохожу мимо них, подхожу к учительнице, которая держит табличку с номером класса.
Одиннадцатый «Е».
Да-да, и в элитных школах все так же. Учителя с табличками. Не знаю, может, конечно, где-то не так, но тут, в «пятисотке», в этом плане всё по старинке.
И герой, который несет первоклашку с колокольчиком. И группа учредителей, вещающих про достижения выпускников-медалистов. И директриса, елейным голосом обещающая родителям научить их любимых чадушек всему самому главному.
Увы, врет. Самому главному их, кажется, уже не научили.
По крайней мере, «ешек» точно.
Никто из них даже не пытается со мной поздороваться, познакомиться. Элементарно из вежливости спросить, откуда я.
Не только курятник Мироновой, но и те, кто с ними и близко не контачит. А я сразу понимаю, что в классе как минимум два лагеря. Элитные и те, что попроще.
Наши «бомжики» – именно так их именуют более удачливые одноклассники.
И – да, я тоже теперь «бомжик».
Линейка идет полным ходом, когда появляются два новых персонажа. Это, как я почти сразу узнаю из криков, Да Винчи и Коршун. И они тоже «ешки».
Тот, кого называют Да Винчи, скользит по мне взглядом, высоко поднимает бровь, ухмыляется и вопросительно смотрит на местную звезду по кличке Мирон. Та поводит плечиком и морщит нос.
С дебильного на человеческий этот тупой обмен мимикой означает примерно следующее:
– Это кто, новенькая?
– Это никто.
Да, то, что я для них никто, я понимаю сразу.
Понятливая.
Сказать, что я сильно расстроилась? Честно?
Ну, если совсем честно, то в какой-то степени да. Потому что у нас, в моей старой школе, в моем родном Брянске я была, наверное, на месте Мирона – Марины Мироновой. Правда, я не гнобила тех, кто не вписывался в нашу банду. И вообще не была гламурной су…
Просто мы были активные, веселые, деятельные. Устраивали в школе различные мероприятия, иногда довольно криповые, как школу зомби на Хеллоуин. Да-да, даже директора заставили пройти обучение. А на следующий год устроили нападение тех самых зомби… тоже было весело.
Ну, может, нам, конечно, всё сходило с рук, потому что моя лучшая подруга Ленка Долгова была дочкой директора?
Несмотря на тотальный игнор, первая школьная неделя прошла нормально.
Никто меня не цеплял – и то хорошо. Это я поняла после того, как понаблюдала, как Да Винчи и Коршун прицепились к одной девчонке из параллельного класса.
Сначала легко троллили её в столовке, потом в коридоре, по дороге к выходу, уже на улице начался какой-то лютый трешняк. Начала драмы я не видела, только финал. Девчонка упала, сильно разбив колени.
Я была единственная, кто помог ей встать.
– Надо в медпункт, промыть.
– Я не вернусь в школу.
– У меня есть антисептик и платки.
– Не надо. Лучше не светись со мной.
– Почему?
– Ты и так пария, еще хуже будет.
Я пария? То есть неприкасаемая? Какая новость. Ну что ж…
– Если я пария, что мне терять? Или ты тоже не хочешь принимать от меня помощь?
– Я домой хочу. Можешь меня до машины проводить?
– Да, конечно.
Её звали Селена. Красивое имя. И сама она показалась мне очень симпатичной. Жаль, общения у нас не вышло.
Через пару дней я увидела её в школе, кивнула, но она не ответила, просто посмотрела мимо меня.
Пария. Неприкасаемая. Прикольно.
В таком качестве мне еще не приходилось бывать.
Пролетела еще неделя. Я хорошо показывала себя на занятиях, учителя были довольны. Особенно «англичанка» и «русичка». С математикой я тоже, в принципе, дружила, но не сказать чтобы очень любила. Физика и геометрия – мой полный провал. Химия и биология – тоже сносно, что неудивительно, учитывая родителей врачей в анамнезе.
Да, слово анамнез мне известно хорошо, даже более чем хорошо. Увы.
А потом в один непрекрасный понедельник, опаздывая на урок, я столкнулась с ним.
С Тором…
