Эдуард Павлович Петрушко
Ховринка 2
Данила бежал и оглядывался по сторонам, будто нянька, потерявшая ребенка. Он не мог понять, что это за собаки, которые не боятся выстрелов.
Паша тяжело дышал и тоже постоянно оглядывался. Тесные стены давили, словно капкан. Он из последних сил увеличил скорость. В голове проносились мысли, зачем, зачем он опять полез в эту долбаную Ховринку. Пробежав еще несколько сотен шагов по зданию, они сбавили ход. Казалось, погоня прекратилась так же неожиданно, как и началась. Павел окончательно остановился, шумно втянув в себя воздух. Данила стоял рядом, наклонившись и упершись руками в колени.
– Надо бросать курить! – сказал он и посмотрел назад. – Я пистолет там уронил, – и неопределенно махнул рукой в сторону, откуда они прибежали.
– А где наш проводник? – как будто отвечая на его вопрос, из сумрака появился бегущий Игорь, на плече у него была кровь, одна штанина разорвана, на ноге были видны следы укуса.
– Они бегут, не бросайте меня! – прокричал он, не останавливаясь. Игорь пробежал мимо. Не чувствуя угрозы, Паша и Данила остались стоять на месте. Игорь, пробежав дальше, остановился возле лестничного прохода. Паша нажал на электрошокер, который издал пугающий звук, Данила взял арматуру и сказал:
– Хватит от шавок бегать, сейчас мы покажем, кто в доме хозяин! – и ударил арматуриной о стенку. Как будто реагируя на его угрозу, собаки завыли. Казалось, они были везде, вой заполнил всю больницу. Игорь запаниковал:
– Тут недалеко вход в подвал – там вода, я знаю одно место, где можно спрятаться. Рядом раздались рычание и визг, как будто собаки дрались между собой. Паша и Данила посмотрели друг на друга, потом – на окровавленного Игоря.
Буквально через несколько секунд прямо перед компанией оказался громаднейший пес. Он как будто образовался из воздуха. Обнажая клыки, собака рычала, ничуть не сомневаясь в своей силе. Ее могучее поджарое тело было напряжено, как сжатая пружина, еще чуть-чуть, и оно распрямится в убийственном прыжке. Взгляд у собаки был угнетающе-завораживающим: страшные желтые огоньки горели из глубины зрачков.
– Надо сваливать! – прошептал Данила. В подвал мы не пойдем, а вот на улицу проветриться – самое время. Все засеменили за ним. Пес продолжал рычать, но нападать не стал.
Спустившись по лестничному проему вниз, ребята увидели, что на улице их ждала вторая стая собак, оскаливавшаяся острыми желтыми клыками. Они стояли ровным строем и рычали, как заведенные бульдозеры. Спасительный выход был перекрыт…
VI
Троица повернула обратно и вбежала во влажный подвал, который был обрушен и покрыт грудами окислившегося металла. Темнота, словно свитая из черной паутины, заполняла внутренность подземелья. Павел направил фонарь в окружающий мрак. Луч едва пробил несколько метров, казалось, они находятся в какой-то пещере, на полу плескалась вода. Вход в подвал уходил в темноту и, казалось, расширялся. Компания начала осторожно двигаться, хлюпая водой.
– Мы здесь не утонем? – спросил Данила, обращаясь к Игорю, вода уже доходила до пояса, и он поднял над головой сумку с запасными батарейками, водой, двумя бутербродами и бесполезными патронами для травмата.
– Нет-нет. Я здесь бывал, надо пройти этот участок и дальше будет мелко! – торопливо отвечал Игорь, помогая себе в движении руками. Ладони загребали воду, придавая ускорение телу. Брызги летели на идущего сзади Пашу, который тихо ругался.
Через некоторое время компания вышла на относительно просторное и сухое место. Данила проклинал «болото», так как, несмотря на все усилия, сигареты намокли. Привал решили не делать, пошли дальше. Паша спонтанно и резко бросал свет фонаря по мрачным стенам катакомбы. На одной из стен Петрунин увидел знак, нарисованный из аэрозольного баллона. Подойдя к нему, Петрунин долго не мог понять, что изображено на стене. Стоявший рядом Данила заметил:
– Это звезда в круге, символ сатаны, становится все веселее. Почти Дисней Лэнд, – пытался шутить Махов. Скоро Микки Маусов увидим, – и, мелко шагая, пошел дальше.
– Осторожно, скользкий пол, прямо жижа какая-то! – сказал Павел и тут же упал. Данила помог подняться другу. Петрунин отряхивался от противной слизи и страшно ругался. Вдруг все остановились и замерли. Игорь громко задышал, Паша шикнул на него, чтобы он вел себя потише.
Что-то явно приближалось из тьмы. Оно не имело зримой формы – одни водяные очертания. Но нечто обладало весом, Павел ощущал дрожь камней под ногами лучше сейсмографа. Данила не увидел, а почувствовал челюсти, смыкающиеся и размыкающиеся прямо в нескольких метрах перед ним. Это был огромный сгусток гнева и злобы. Чудовищный концентрат скорби облепил троих ребят. Оно подошло ближе, казалось, в каждой невидимой мышце этого невидимого урода сосредоточилась невыносимая боль сотен людей.
Не сговариваясь, компания рванула с места. Свет их фонарей не вызывал ни единого блика на покрытом ржавчиной полу и стенах. Подвал постоянно уходил вниз. Через несколько минут Паша остановился и, тяжело дыша, спросил:
– Что это было? Глубоко вздохнув, он нагнулся завязать мокрые шнурки на кроссовках. Обувь от воды, казалось, весила целую тонну.
– Газиками подвальными надышались – вот и галюны, – спокойно ответил Данила, пытаясь прикурить мокрую сигарету. Ничего не вышло, и он отбросил ее в сторону. А мы где, Игорек? Ты не шути, а то можно и по бокам получить!
– Может, это русло подземной реки. Мне о ней рассказывали. Мусор, песок и камни унесла вода, а это оставшийся ручей, текущий по катакомбе, – ответил Игорь, ежась то ли от холода, то ли от страха.
Всех охватило тревожное ожидание. Под покровами загадочной тишины слышался невнятный шепот сотен людей. В воздухе витал оттенок влаги и неуловимое дуновение ветра. Необъяснимый запах почему-то напоминал одновременно о логове животного или жилье неведомых существ.
– Ты куда нас завел, обморок? – начал наезжать на Игоря Махов. Тот ничего не отвечал, а лишь громко икал. Ты здесь вообще был?
– Неет, – жалобно протянул Игорь и, прислонившись к стенке, закрыл лицо руками.
– Мне кажется, собаки нас сюда специально загнали, – сказал Данила и смачно сплюнул в сторону, подчеркивая важность своих слов. Он осветил фонариком пространство вокруг себя. Кроме мокрых стен, ручья под ногами и мусора, ничего не было видно. Из стен хищно торчали арматуры, как будто поджидая свою случайную жертву.
И тут у всех появляется ощущение, что за спиной кто-то есть. Одновременно раздался один детский голос, а потом еще, и еще. Младенцы плакали, как в роддоме. Они передавали друг другу эстафету грустного плача. Особенно отличался плач одного младенца, который по-дикому подвывал. Иногда на минуту голоса затихали, а потом начинали с новой силой. Казалось, что младенцы плачут у ребят в головах. Павел сильно ударил себя по щеке, но плач продолжался.
– Новорожденные плачут, когда им что-то нужно: есть, пить, срать. А эти дети как будто бы и не требуют ничего, они как механические, – сказал Данила и бросил наконец-то подкуренный бычок. В темноте он описал дугу и погас в воде.
– Пошли назад к собакам, – сказал Павел, – я не хочу в этих яслях сойти с ума! Петрунин развернулся и пошел в обратную сторону, громко чавкая кроссовками. Компания побрела обратно.
Неожиданно впереди опять образовалась стена тумана. Сначала она была тонкой и прохладной, но постепенно становилась все плотнее и теплее. Страх внезапно подкрался и дохнул Павлу в затылок, но он не обернулся. Они шли дальше, под ногами появилась мутно-серая и маслянистая вода. Все дружно начали светить себе под ноги.
– Мы заблудились, здесь воды больше и цвета она другого! – сказал Данила, хотя это все понимали и без его комментариев. Подняв фонарики, они увидели впереди мерцающие фигуры, но туман не давал их рассмотреть. Образы выходили странными изорванными тенями и тут же исчезали.
